Горошина для принцессы

Он постучал.

Тишина...

Он постучал снова:

— Снежана, открой! Я всё тебе объясню!

— Мне не нужны ваши объяснения, товарищ майор, — услышал он из-за двери холодный Снежкин голос.

— Снежана!..

— Не Снежана, а Снежана Георгиевна!

Делать было нечего. Владимир повернулся, чтобы уйти, и вдруг увидел две небрежно брошенные на тахту простыни.

Ещё один удар. Который по счёту? А, впрочем, уже не важно...

Владимир сидел на кухне. К еде он даже не притронулся. Ему хотелось напиться, а ещё лучше застрелиться на хрен.

Но он не имел права ни на то, ни на другое.

Ему нельзя теперь даже напиться! Не выдержав, он может вынести эту несчастную дверь в её комнату и возьмёт девушку силой. И тогда точно придётся стреляться, потому что этого он не переживёт...

Снежка тихонько вышла и прокралась на кухню, чтобы насладиться видом поверженного врага.

И вдруг ей стало его жалко. Владимир сидел опустив руки с таким несчастным видом, что Снежке вдруг стало стыдно за свою непомерную жестокость!

Ну, зачем, я с ним так, подумала Снежка! Неужели она на самом деле такая конченая стерва?!

Тихо скрипнули половицы.

Он поднял голову.

— Почему вы не спите, Снежана Георгиевна? — спросил Владимир и отвернулся, чтобы не сойти с ума от её наряда.

Внезапно в его голосе Снежке почудился холод. И от её минутного раскаяния не осталось и следа.

— А вам-то, что? — снова закусила она удила.

— Снежана Георгиевна, — старательно не смотрел на неё Владимир. — Нам надо поговорить.

— Я слушаю вас очень внимательно!

— Я думаю... — Владимир помялся, подбирая подходящие слова. — Что на людях нам лучше обращаться друг к другу не по имени-отчеству, а только по имени.

— А меня мало интересует, что вы думаете, товарищ майор! — огрызнулась Снежка.

— Это в ваших же интересах, Снежана Георгиевна, — терпеливо сказал Владимир.

— Я сама могу побезпокоиться о своих интересах! — прищурилась она.

— И всё-таки, — не глядя на неё, сказал Владимир ровным голосом. — На людях нам лучше обращаться друг к другу на 'ты', а не на 'вы'. Как это обычно делают все мужья и жёны. А молодожёны в особенности.

— Мы — не молодожёны! — отрезала Снежка.

— И тем не менее, чтобы не привлекать излишнего внимания и не вызывать подозрений, я предлагаю снова перейти на 'ты', как бы это ни было вам неприятно, Снежана Георгиевна.

Он просто бесил её своим упрямством!.. И терпением.

Внезапно ей снова стало стыдно. А, может, это она — упрямая, глупая, озлобленная на весь мир девчонка?! Снежка прикусила нижнюю губу... Ну, зачем я с ним спорю? Ведь он прав!

— Хорошо, я согласна.

— И ещё... У тебя такое редкое имя, — попытался закрепить свой успех Владимир.

— Не такое уж и редкое! — фыркнула Снежка.

Какая же ты у меня поперечливая, вздохнул Владимир.

Самая несносная, самая невыносимая, самая любимая на свете! Самая желанная...

Как же мне тебя вернуть?!

— Редкое, Снежана, редкое, — сказал он.

— И что с того? — полыхнули ледяным пламенем её глаза.

— А то, что, если в лицо тебя здесь, скорее всего, никто и не знает, то имя может быть знакомо, — пожал плечами Владимир. — Моему заму, например, или начальнику особого отдела. А хуже всего то, что оно неминуемо вызовет жгучее любопытство у местных кумушек, жён командного состава, то есть.

— Что же и имя поменять? Развестись и снова замуж выйти? — невинно заморгала она ресницами. — А за кого теперь?

Ага! Подействовало!

Снежка была довольна. Стрела попала в цель! Он, наконец, посмотрел прямо на неё! Потемневшими от гнева глазами. Так-то лучше! А то весь спокойный такой! Аж, противно!

Что?! Разводиться и снова замуж?! Владимир разозлился не на шутку! За кого теперь?!.. В нём закипела бешеная ярость! Я тебе дам замуж! Да, я тебе!..

Вдруг он заметил, что Снежана смотрит на него широко распахнутыми от страха глазами. Её грудь высоко вздымалась под полупрозрачной, ничего не скрывающей шёлковой тканью... Он опустил глаза.

А лучше бы этого не делал!

Потому что там, внизу, притягивая его взгляд словно магнитом, между девичьих ног темнел прекрасный треугольник.

Владимир опомнился и отвернулся. Он несколько раз глубоко вдохнул и взял себя в руки. Бедная девочка. Он не имеет права так пугать её! Потому что её от него защитить некому.

Боже! А кто защитит его от неё самой?!

— Нет, снова замуж не надо, — сказал он почти спокойно. — Можно поступить проще. Я мог бы на людях обращаться к тебе не полным именем Снежана, а сокращенно — Жанна или Анна, как тебе будет угодно.

— А как тебе будет угодно? — прикинулась паинькой Снежка.

— Меня бы устроило Анна, то есть Аня, — ровным голосом сказал Владимир.

— Ну, и, пожалуйста! — вдруг сверкнула она своими бездонно-серыми глазищами. — Это всё?

— Да, Аня.

Её дверь хлопнула так, что с потолка посыпалась известка.

Он знал, что ему будет с ней нелегко. Но что это будет настолько нелегко, Владимир даже не предполагал!

Однако, делать было нечего. Он сидел и смотрел на разделяющую их стену. Если бы между ними стояла только она, Владимир разнёс бы её уже по кирпичику. Но, эта межкомнатная перегородка была лишь символом, обрушившегося на него несчастья.

А, может, через какое-то время она всё-таки смягчится? Он тяжело вздохнул... Надежды на это, судя по всему, было очень мало. И всё же надежда ещё оставалась. Потому что она умирает последней.

Владимир завёл будильник и завалился спать от огорчения. Денёк выдался нелёгкий, и он мгновенно провалился в тяжёлый сон без сновидений.

Хлопнув дверью изо всех сил, Снежка воткнула в дверную ручку табуретку и упала на кровать лицом в подушку.

Нет, плакать она не собиралась! А вовсе даже наоборот! Снежка вскочила, одним быстрым движением стащила через голову рубашку и юркнула под одеяло, натянув его до подбородка. А затем уставилась в белеющий в темноте потолок. По её лицу гуляла довольная улыбка.

Что же её так обрадовало? Что?

Снежка прокручивала в голове свой разговор с Владимиром... Да, она его здорово разозлила! Это стало бы ясно даже слепо-глухо-немому. Её чуть не захлестнуло волной его ярости, когда она сказала...

Что же она такого сказала?

Сначала она сказала: 'Что, разводиться и снова замуж выйти?'. А потом сказала: 'А за кого теперь?'... И тут он взбесился!

Снежка зажмурилась. Так, так, так! Что-то тут не так!

Ну, во-первых, разводиться он, по-видимому, пока не хочет. А во-вторых, он не хочет... У неё сладко защемило в груди. Он не хочет, чтобы она вышла за другого!

А это значит...

А это значит, что не всё ещё потеряно! Если бы он так сильно любил ту, другую, то не цеплялся бы так за неё, Снежку!

А, может, он не так уж сильно её и любит, ту, другую?

И, вообще, он — её муж! Пускай и фиктивный! Снежка прищурилась. Нет, не такая уж она и дурочка! Муж, значит, муж! Раньше надо было гулять! Больше никаких подружек! Как он сказал? На людях нам лучше обращаться друг к другу на 'ты', как все мужья и жёны! Вот, пусть и остережётся встречаться с той, другой! И со службы идёт домой, как все мужья! К жене! Чтобы люди ни о чём не догадались! Раз так печётся о приличиях!

Нет, она сумеет позаботиться, чтобы той, другой, его досталось как можно меньше! Чтобы, вообще, ничего не досталось!

Она сумеет позаботиться, чтобы её муж возвращался со службы прямо домой! И вовремя! Никуда не заворачивая! Или она его!.. Или она ему!.. Или она ей!.. Или...

Снежка ворочалась с боку на бок на смятой простыне. Сбросила одеяло. Снова укрылась. Потом села, обхватив руками колени. Снова легла. Она вся пылала. Её обуревали непонятные, странные чувства...

Снежка ворочалась до тех пор, пока, окончательно вымотавшись, не окунулась в тревожное забытьё.

Увы, увлекшись выяснением отношений, ни Владимир, ни Снежана, так и не вспомнили, что это была их первая брачная ночь.

И, ладно! И, слава Богу! Иначе, ни ему, ни ей, даже разделённым стенкой, в эту ночь уснуть бы не удалось...

Глава третья

Когда Снежка проснулась, солнце стояло уже довольно высоко. Нахальный солнечный лучик проскочил над задёрнутой занавеской и прошёлся по её губам.

Она открыла глаза и потянулась.

Эх, размечталась Снежка, вот если бы это был Володя! Вот если бы это он разбудил её нежным поцелуем! Вот, если бы это он...

Снежка села на кровати и вдруг увидела табуретку, заткнутую ей вчера в дверь, чтобы Владимир не смог к ней войти в комнату.

Как же он разбудил бы тебя поцелуем, разозлилась на себя Снежка, если ты, дура такая, сама запираешься от него на ночь?!.. Но, ведь он же не хочет ко мне прикасаться, стала она сама перед собой оправдываться. Да, ладно тебе! Ты же видела, как он на тебя смотрел, там, на кухне, когда ты стояла перед ним голая в этой прозрачной рубашке! А как он потом старательно отводил взгляд, помнишь?.. Но, ведь, он сам сказал, что не прикоснётся ко мне никогда! Тем более, не зачем запираться, сказала себе Снежка, ты просто капризничаешь, как маленькая, и треплешь ему нервы!

Снежана помотала головой и отогнала ненужные мысли.

Он любит другую женщину, сказала она себе, а на неё просто отреагировал, как любой обычный мужчина отреагировал бы на любую обычную женщину! И нечего тут фантазировать!

Она встала и увидела себя в зеркале.

Вся комната была пронизана солнечным светом, который позолотил её стройную обнажённую фигурку и превратил растрёпанную причёску в волшебную корону сказочной принцессы.

Да, прозвучал у неё внутри тихий шёпот, ты — не обычная женщина, ты — самая настоящая принцесса!

Снежка привстала на цыпочки, приподняла над собой чуть согнутые руки, поджала ногу и сделала фуэте.

А что? Она задрала подбородок. Может, и принцесса!.. И прыснула от смеха. Ага! Нашлась мне тоже тут, принцесса сказочная!

А тихий шёпот всё повторял и повторял, растворяясь где-то в глубине. Ты — не сказочная, ты — настоящая...

Снежана выкинула эти глупости из головы, вытащила табуретку из дверной ручки и выглянула за дверь.

В квартире было тихо. Похоже, Владимир уже давным-давно ушёл.

Ну, вот, проспала до обеда, подумала Снежка.

Она уже без опаски вышла из комнаты и проверила входную дверь. Само собой, заперто. Снежка почему-то даже не удивилась.

А вдруг она, действительно, принцесса, а он — разбойник с большой дороги, который похитил её и спрятал в своем укромном логове, и закрыл на сто железных замков, подумала Снежка, накидывая на себя его шёлковую рубашку.

А воображение уже услужливо рисовало перед её мысленным взором одну волшебную картину за другой...

Вот, она едет в золотой карете на свой первый бал, вся такая, в пышном платье и диадеме, как у Одетты из Лебединого озера... Вот, ужасный, но почему-то очень красивый и благородный, чем-то неуловимо похожий на Владимира, разбойник пленяет её, поднимает на руки и уносит в глухой, тёмный лес... А ей почему-то не страшно. И совсем даже не жалко, что она пропустит такой роскошный бал... Вот, он запирает её в огромной, мрачной башне, чтобы она не досталась никому, кроме него... А ей почему-то тоже не хочется доставаться никому другому... И башня уже не кажется такой мрачной. А комната, в которой она ждёт своего разбойника, вообще вся пропитана солнцем...

Господи, и чего только не придет от скуки в голову, подумала Снежана! Надо чем-то заняться! Переглажу-ка я бельё, решила она.

Утюг нашёлся ещё вчера. Как ему и положено, стоял на шкафу.

А где же ему ещё и быть-то, усмехнулась Снежана! В холостяцком-то логове. А что, очень даже удобно! И стол свободен, если что, и утюг стоит недалеко, протянул руку и всё! Она снова прыснула от смеха!

Отчего это у тебя такое хорошее настроение, вдруг спросила она себя? Не оттого ли, что понавыдумывала себе вчера, что кое-кто с тобой разводиться не собирается, фыркнула Снежана.

И вдруг застыла на месте.

Господи, она же совсем забыла! Она, ведь, со вчерашнего дня уже замужем!

Снежка кинулась к своей сумочке, достала паспорт и лихорадочно его открыла.

Точно! Иволгина Снежана Георгиевна!

Она прижала паспорт к груди и закружилась по комнате, что-то напевая от радости!.. И вдруг остановилась.

Ну, чему ты радуешься, дура?! Ведь, ты же знаешь, что этот брак — фиктивный! Он, ведь, сам это сказал! И ещё сказал, что разведётся сразу же, как всё выяснится! Ты же знаешь, что он любит другую, сказала себе Снежка!

Ну и пусть! Снежка гордо выпрямилась и пошла снимать высохшее за ночь бельё...

С первого же взгляда она поняла, что её одежды на верёвках нет. Всё Володькино висит, а её платье и трусики исчезли!

Снежку вдруг охватила бешеная ярость! Она швырнула снятое бельё на пол и стала его топтать, пинать, расшвыривать!

— Ах ты, мерзавец! Ах ты, негодяй! Ах ты, предатель! — кричала она.

Она села со всего маху на разбросанные тряпки и разревелась. Ну, почему он с ней так! Она для него — всё! Она даже замуж за него пошла. А он!.. Не любит её... Аней обзывается!.. Запирает!.. Одежду спрятал!

А потом успокоилась и вытерла нос, всё ещё всхлипывая потихоньку. И её заплаканные серые глаза засияли. Словно солнце выглянуло из-за туч после грозы.

Неужели? Неужели, он хочет, чтобы она всё время ходила перед ним в этой рубашке?! У Снежки замерло сердце... Она сложила ладошки перед собой и зажмурилась. Неужели она ему нравится?! Неужели...

Нет, сказала она себе, он просто спрятал её одежду, чтобы она не убежала! Вот, почему!.. А как же замок, спросила она сама себя?.. А что замок?! Его и расковырять можно проволочкой, а, вот, без одежды никуда не убежишь!

До чего же она стала слезливая, подумала Снежка. Со всеми этими бедами. И вдруг вспомнила об аресте отца.

Как он там? Может, уже выяснилось, что это ошибка? Может, его уже освободили?

Папа! Ты так нужен мне! Всё так запуталось! Мне одной не разобраться!

И вдруг она вспомнила отцовские слова, сказанные перед самым арестом: 'Владимир — хороший парень! Если ты выбрала его, то я одобряю твой выбор... Он любит тебя и никогда не покинет в беде'.

Я-то выбрала, жаловалась Снежка, глотая слезы, а он, оказывается, нет... Да, он не покинул меня, и мы поженились. Но сразу же разведёмся, как только всё выяснится... А ещё он сказал, что никогда, никогда, никогда ко мне не прикоснётся! Потому что у нас — фиктивный брак...

Владимир Снежкину одежду не прятал, а просто забрал с собой. Но вовсе не для того, чтобы заставить её шлындать по квартире голышом. Он себе ещё не враг! Один вечер он сумел продержаться, а, вот, сумеет ли продержаться второй, и сам не знает.

Он забрал с собой её туфли, платье и трусики не потому, что боялся, что она вдруг возьмёт и убежит. А потому, что понимал, что девчонка из-за всех этих передряг осталась совсем без одежды! Что надо срочно купить ей новую, а размеров-то он и не знает! Вот и пришлось потихоньку снять её бельишко с верёвки и унести, завернув в газетку... Прямо, как мелкий воришка, чужое бельё с чердака утянул, усмехнулся Владимир!