Звездная Золушка

— Раз ты видишь, давай, немного позанимаемся, — сказал старик, провожая меня в полукруглый зал с длинным столом и удобными глубокими креслами. — Тебе нужно учить наш язык и еще массу всего. Никто не станет разговаривать с тобой на английском, круг лиц, знающих этот язык, очень ограничен. Поэтому несколько месяцев тебе придется заниматься со мной, а потом и самой. Язык простой, ты очень быстро привыкнешь и сможешь разговаривать.

Он усадил меня, как заправскую ученицу, за стол, и положил передо мной папку с листами.

— Мы не пользуемся бумагой, — сказал Эргар. — Но тебе пока так привычнее, все же у вас на Земле от нее еще не отказались. И Трин просил не нагружать сильно глаза, он должен разработать лекарство, которое поможет тебе адаптироваться к такому количеству электронной информации. Так что давай, как принято у вас.

Я хотела сказать ему, что и у нас уже мало кто пользуется бумагой, но потом красивые яркие таблички и схемы с незнакомыми символами меня отвлекли. Учить межзвездный язык... это довольно романтично.

— Алфавит состоит из двадцати семи букв. Вообще, все довольно просто, ибо язык — искусственный. Насколько мне известно, на Земле тоже предпринимались попытки создать такой язык, но потерпели крах. У нас же они увенчались успехом. Возможно, потому что еще пятьсот лет назад мы были под диктатурой, а дальше уже все прижилось... ладно, не важно, история у нас позже. Итак, Зара, давай поработаем над произношением букв.

Мы углубились в нюансы произношений и значений, заучивали алфавит. Эргар действительно имел талант к преподаванию и, как оказалось, одно время даже занимался со студентами в каком-то университете. Я не запомнила название.

Потом был черед карты галактики, которую мне показали только для ознакомления. Еще только предстояло ее изучить, но я зацепилась взглядом за знакомое название. Все звезды и планеты были подписаны на межсистемном, как его назвал Эргар, языке, но ниже был сделан дубль на английском.

— Фомальгаут? Там есть планеты? Я читала об этой звезде, у нас есть книжка, там была принцесса Лианна Фомальгаутская.

— Увы, Фомальгаутом правит не прекрасная принцесса, — усмехнулся Эргар. — Мы дойдем до этого, не спеши. Вот задания, в свободное время сделаешь. Обедать хочешь? Или погулять?

— Обедать. А потом гулять, — мне совершенно не хотелось идти в каюту, тем более теперь, когда глаза снова видели. Я успела рассмотреть лишь один коридор, а на корабле было столько интересного... И Грейстон. Я хотела знать, как он выглядит.

— Хочешь пообедать здесь? — спросил Эргар. — Или у себя?

На что я поспешно воскликнула:

— Здесь!

Он хотел было что-то сказать, но ставший привычным голос корабельной системы объявил:

— Господин Эргар, вас требует лорд Грейстон.

— Сейчас подадут обед, — сказал он мне. — Дождись, хорошо? Не гуляй в одиночку, пока толком не привыкнешь. Корабль большой, заблудиться в нем очень легко.

Я кивнула, рассматривая цветы, оказавшиеся живыми. Как они здесь не погибли? При полном отсутствии солнечного света. Наверное, какой-то особый вид. Космический?

Что я заметила не сразу, так это окно. Иллюминатор? Черт его знает, как эта штука называется. Но в ней было видно... черноту. Разумеется, это ведь не космическое маршрутное такси. Ни тебе остановок, ни планет вдалеке. Космос огромен и глупо с моей стороны полагать, будто в иллюминатор космического корабля будут видны другие корабли, или там астероиды. Хотя... что-то все же виднелось. Из иллюминатора был виден другой... объект, который я идентифицировала, как другой корабль. Я не могла рассмотреть его полностью, как ни старалась.

Что другой корабль делает так близко? Или это часть нашего корабля? Или кораблей изначально было два?

— Э-э-э... как там тебя... кибер-система?

— Леди Торрино? — тут же отозвался механический голос. — Я — система Э.М.И. Вам что-то нужно? Подать что-нибудь еще к обеду?

Э.М.И... и не выговоришь сходу.

— Нет-нет! Э... Эми, ты знаешь, что это такое?

И я ткнула пальцем в иллюминатор, надеясь, что система меня видит.

— Это — экран, транслирующий происходящее снаружи. Сложна система камер...

— Нет, Эми, нет. Что там, это корабль? В космосе, рядом с нами.

— Корабль запросил информационный канал тридцать две минуты назад. Корабль не имеет идентификационного кода. Не зарегистрирован на территории Галактической Империи. Не внесен в реестр секретных транспортных средств.

— Иными словами?

— Это неизвестный корабль.

Я задумалась. Корабль мне не нравился. От него исходило странное чувство... опасности. И хотя я не верила в предчувствия, здесь ощущение было слишком отчетливым.

— А что делают Эргар и Грейстон? — задала я следующий вопрос.

— Проводят переговоры с кораблем.

— О чем переговоры?

— Не могу сказать, леди Торрино. Переговоры закрыты, в том числе и от меня.

— Ладно, как ты думаешь, нам грозит опасность?

— Я не умею думать. Я — искусственный интеллект.

Я тяжело вздохнула. Знала бы, где эта Э.М.И, наградила бы ее красноречивым взглядом.

— Хорошо, вероятность того, что мы пострадаем, какова?

— Не могу оценить. Мало данных.

— Ага, значит, пятьдесят процентов. Либо получим, либо не получим, — пробормотала я себе под нос.

Значит, переговоры. Значит, с неизвестным кораблем. Не мне рассуждать о том, что это значило. Но даже я посмотрела достаточно фантастических фильмов, чтобы понять, чем это все грозило. И нервничала, сама не замечая, как почти до крови искусала губы. Была у меня такая привычка неприятная. С детства была.

А время все текло, мне казалось — жутко медленно. Хорошо, что Эми была роботом, иначе точно вышла бы из себя, настолько часто я спрашивала ее, сколько прошло времени. Она то и дело предлагала мне чай, кофе и сладости, а по прошествии трех часов начала предлагать ужин. От скуки, и чтобы хоть как-то занять себя, я принялась выполнять задания Эргара, а после и самостоятельно пробовать продвинуться дальше.

Когда терпение мое было на исходе, а желание кого-нибудь убить достигло предела, я вздрогнула, краем глаза заметив вспышку, на миг озарившую все вокруг, включая зал.

— Что это? — Я подскочила.

Эми, как и положено, отозвалась бесстрастно:

— Неизвестный корабль уничтожен.

Я потрясенно села на стул.

— А... а он мог точно так же уничтожить нас? — спросила я, на самом деле боясь услышать ответ.

— Мог. Корабли этого типа имеют необходимое оборудование. Но лорд Грейстон успел первым.

Я даже не нашла, что ответить. Просто сидела с открытым ртом, чувствуя одновременно и облегчение, и запоздалый страх. И думала, бояться ли Грейстона, или быть ему благодарной. А еще — что это был за корабль и много ли подобных опасностей подстерегает нас там, куда мы летим? И безопаснее ли быть вдали от Грейстона или рядом с ним? Все это выглядело посложнее нового языка и необходимости решить, нужен ли мне здесь отец.

К слову, отца очень не хватало.

Двери с легким шипением раздвинулись, впуская какого-то мужчину. Я резко вскинула голову, чтобы рассмотреть вошедшего, и запоздало догадалась, кем он все же был.

Даже в черно-белом мире Грейстон показался мне цветным. Я почти наяву увидела светлые волосы, коротко подстриженные, немного растрепанные. Темные глаза, рассматривающие меня очень внимательно, лихорадочно (или возбужденно?) блестели. Рубашка слепила белизной, а на руках до локтя, благодаря закатанным рукавам рубашки, видно было татуировку. Или просто рисунок? Острые пики изгибались в причудливом узоре. Татуировка скрывалась под рубашкой и неизвестно, насколько большой была. Единственным отличием был цвет: не черный, какой-то другой. Какой? Я бы не смогла сказать. Грейстон выглядел, как человек, и в то же время в нем было что-то иное.

А голос его я уже слышала:

— Совсем забыл, что раньше ты меня не видела. Не пугайся, я не разрисован. У людей моей расы такая кожа: каждый ребенок рождается со своим, уникальным узором тела.

Я сглотнула; в который раз облизала пересохшие измученные за время сидения в одиночестве губы:

— Познавательно.

— Ты ела? — меж тем спросил Грейстон, делая шаг в мою сторону.

Я отрицательно покачала головой. Не до еды было.

— Поужинаешь со мной? В кабинете?

Этот вопрос вызвал во мне замешательство. Таким, как Грейстон, не отказывают. Но так хотелось... я его боялась, от мужчины исходила власть, которая меня пугала до дрожи. А еще что-то... какая-то тень скользнула по его лицу, когда наши глаза встретились. И откуда-то вдруг взялся запах дыма. Откуда на корабле запах дыма? Я даже повертела головой в поисках источника возгорания, но наваждение исчезло.

— Я не голодна, — пробормотала я. — Извините.

— Зара, ты не обедала. Ты ужинаешь со мной, — отрезал Грейстон. — Идем.

Спорить было бессмысленно, он все равно нашел бы способ заставить меня делать то, что велят. Поэтому я покорно поднялась и последовала за мужчиной в неизвестность.

Которая, впрочем, оказалась симпатичным рабочим кабинетом. Как и во всем корабле, здесь было множество приборов, а также почти все было серого или стального цвета. Но присутствовали и элементы уюта: глубокое кожаное кресло, живые цветы в углах помещения.

Стол уже был накрыт на две персоны.

— Прости, что бросили тебя, — сказал Грейстон, усаживаясь. — Дела. Ты не слишком испугалась?

— Нет.

Я потрогала вилкой (хорошо, что они все же ели вилками!) неизвестное мясо. Аппетита не было совсем, в компании Грейстона было неуютно. А если он спросит, что я решила?

— Завтра вечером посадка, — сказал мужчина. — Будут апартаменты приличнее. И настоящая ванна. И кровать, мягкая, теплая. Еще тебе нужна будет одежда, книги, техника. Всем этим мы...

Он нахмурился и отложил в сторону нож.

— Зара, в чем дело? Я пытаюсь говорить с тобой о привычных вещах, о том, что может тебе понравиться. А ты смотришь на меня так, словно я уже начал тебя домогаться. Мы ведь, кажется, решили, что в ближайшем будущем ничего поделать я с твоей бедой не могу. Может, составишь мне компанию, и все же поужинаешь?

Я молчала, хотя и не хотела. Он говорил правильные вещи, но почему-то не мог добиться от меня отклика. Я молчала, испуганно глядя на мужчину, как кролик на удава, и вертела в руках вилку. Пугал он меня. До дрожи. Быть может, дело было в том, что первая наша встреча прошла в условиях, когда я почти ничего не видела. А может, в том, что он действительно был опасен. И привлекателен, во всяком случае, для девушки вроде меня. Рядом с этим Грейстоном Рик терялся.

Он вдруг протянул руку, так стремительно, что ни одна мысль не успела зародиться в моей голове. И ухватил меня за подбородок, большим пальцем проведя по нижней губе. Сердце забилось так быстро, что, показалось, стали слышны его удары.

— Не нужно меня бояться, Зара, — спокойно сказал Грейстон. — Я тебе не враг, пока ты сама этого не захочешь. Но если захочешь... врагом я могу быть хорошим. У тебя не останется против меня шансов, девочка.

Преодолев оцепенение, я нашла в себе силы ответить:

— Мне не нужны враги. Но и замужество мне не нужно.

— Пока что, — он снова провел пальцем по моей губе, — я предлагаю тебе лишь ужин. Поэтому поешь — и свободна. Но завтра перед сном, когда мы будем уже дома, я задам тебе вопрос, и ожидаю ответ.

Он убрал руку и усмехнулся.

— Положительный.

— Вас вообще не волнуют мои желания, да? — спросила я.

Аппетит так и не появился, но чтобы Грейстон успокоился, я взяла в рот несколько кусочков мяса и начала медленно жевать.

— Что? — Мужчина вскинул голову.

— Ну, вас вообще не волнует, что я чувствую? Вы ожидаете положительный ответ, а я? Мне что делать без отца, без друзей, без привычного мира? Что прикажете делать с моим образованием, которое и на Земле-то было не самым качественным? Зачем я вам? Зачем вам невеста из... с отсталой планеты; с отвратительным зрением?

— Зара, какой ответ ты хочешь получить? — Он вздохнул и отложил вилку. — Я все тебе сказал еще вчера. Ты здесь случайно, но я не собираюсь из-за этой случайности отказываться от своих планов. Все подробно мы обсудим, когда вернемся. Если не хочешь есть, я тебя не заставляю. Можешь идти.

Я поднялась, обрадованная возможностью избавиться от его общества, но вспомнила, что не знаю, куда идти.

— Седьмая дверь по коридору, — сказал Грейстон. — Торцевая. Если заблудишься, спроси Э.М.И, она подскажет.

— До свидания, — пробормотала я, выскользнула в приоткрывшиеся двери, чувствуя, как меня накрывает волна облегчения.

Вдали от лорда Грейстона даже дышалось легче.

Когда двери моей каюты заперлись, я с радостью распустила волосы, сбросила комбинезон, и отправилась в душ. Крохотная ванная была отделена от туалета ширмой, и в этом пространстве едва-едва умещалась душевая кабина. Я долго рассматривала эту систему, пытаясь понять, где же находится слив воды, но безуспешно. Фактически, само помещение и было душевой кабиной, а вот куда уходила вода... непонятно. В итоге, решив, что хватит на сегодня открытий, я включила душ.

Грейстон

Едва за девушкой закрылись двери, Грейстон поднялся, со звоном бросив вилку. В нем клокотала ярость. Такого чувства он не испытывал уже много лет. Девчонка равнодушием вывела его из себя за какие-то несколько минут! Ему хотелось обругать себя последними словами.

С ним происходило что-то очень странное, чему названия Грейстон еще не дал. Он не мог спокойно смотреть на Зару без того, чтобы в голове не всплывали картины, одна откровеннее другой. Он не удержался и все же прикоснулся к ее губкам, вызвав в глубине глаз страх. Она его боялась, а он медленно, но верно, терял контроль. Такого никогда раньше не было. Ни с одной девушкой на свете Грейстон не чувствовал такой связи.

Этот ее комбинезон был дурацким и явно на размер больше, чем нужно. Но даже если бы Зару обрядили в одно только нижнее белье, лучшего эффекта бы не добились. Он то и дело рассматривал ее, размышляя, что же скрыто под грубой тканью. И даже уничтожение Фомальгаутского корабля отошло на второй план, хотя в первые минуты после взрыва Грейстон думал, что придется идти к Трину и колоть успокоительное, так было отвратительно на душе. Но его успокоительное имело длинные темные волосы и смешные несуразные очки.

Он почти не думал, когда нажимал на кнопку вывода трансляций с камер наблюдения. Нашел ее комнату, щелкнул, выводя изображение на всю панель.

Зара распускала волосы и разминала спину, вытягиваясь. Грейстон усмехнулся, подумав, что есть много других способов размять тело, если бы она того хотела. Но тут же себя одернул. С каких пор он стал так рассуждать?

Когда девчонка начала расстегивать пуговички комбинезона, Грейстону стало неуютно. Это ведь не преступление, украдкой наблюдать за ней в такие моменты? Что еще ему остается, если она его боится, даже не зная?

Внутренний голос все же нашептывал, что так нельзя, и что у Зары должно быть место для уединения. Но на такие голоса Грейстон не обращал внимания. "Она нестабильна" — сказал он себе. — "Это для ее же блага". И поморщился, ибо раньше за ним такого не водилось. Оправдывать собственные слабости... рассказать императору, не поверит!