— Знаем, — кивнула я. — Поверье о том, что "демоны питаются душами" — не целиком ложно. Это не необходимость, как для человека — еда, но возможность. И в этом смысле часть — ничем не хуже целого. Особенно — учитывая закон контагиона*.
/*Прим. автора: Закон контагиона — это магический закон, который предполагает, что однажды два человека или объекты были в контакте, между ними сохраняется магическая связь до тех пор, пока не будет проведено формальное очищение, освящение, изгнание нечистой силы или другой акт изгнания, который разорвет нематериальную связь.*/
Дамблдор кивнул, скорее своим мыслям, чем моим словам, и заметно успокоился. Зря. В то будущее, которое он готовил сначала для Магической Британии, а потом и для всего мира, не различая магов и магглов, мы собирались вмешаться самым решительным образом, и отнюдь не на стороне Светлого круга.
— Кстати, — встрепенулась я. — Вас не смущает, что пока мы тут разговариваем, Анна открывает проход в защите Хогвартса? А точнее — стягивает ее внутрь замка?
— О, совершенно не смущает, — благодушно улыбнулся Дамблдор. — Древнее пророчество гласило, что "заклятья Основателей не помогут защитникам замка"... Сколько было сломано копий на тему о причинах подобного казуса, сколько магов — заподозрено в будущем предательстве... Но, пожалуй такого варианта не предполагал никто: что Голос-и-Разум замка Хогвартс сам захочет начать битву.
— Кровь на камнях — укрепит защиту и усилит меня, — улыбнулась Анна, беспечно болтая ногами. — Там нет никого, кого я хотела бы защитить: учеников я не выпущу, а остальные пусть сами решают между собой: чей путь достойнее.
— То есть, ты не возражаешь, если я плесну немного бензинчика в разгорающийся костерок? — уточнила я.
— Ни в коем случае!
Я извлекла из небытия несколько хрустальных шаров, в каждом из которых медленно вращалось изображение существа, или явления, которое было заключено в них само, или же в виде печати призыва.
— И что это такое? — в голосе Дамблдора звучало скорее любопытство, чем страх, когда он ткнул иллюзией Старшей палочки в шарик, где вращался подобие Шаб-Ниггурата, точнее — его модель 1:72.
— Это? — я улыбнулась. — Детишки из Ложи Лисы развлекались. Вы не поверите, сколько сил пришлось потратить, чтобы его запечатать.
Младший демон, один из тварей, некогда сопровождавших Черного козла лесов, порожденный им, но избежавший пожирания, возмущенно задергался, демонстрируя, что слышит разговор, даже обладает некими зачатками разума. Впрочем, немного задумавшись, я отодвинула этот шар в сторону, и тварь свернулась в облако черного тумана, из которого на хрусталь изнутри закапала кислота. Шансов вырваться у него не было: то, что с внешней стороны представлялось порождением тварного мира, на самом деле было волей запечатавшего. И удерживать тварь, когда она уже загнана в ловушку — труда не составляло.
Я выбрала из хрустального облака еще один шар. Там не было обитателя: только свернутый сигилл, печать призыва. Морион изобразил его на спине флегматичного ангелочка. От канонического образа его отличали только алые крылышки.
— Да, у Мориона есть стиль и чувство юмора, — произнесла я, осознавая, на какой хтонический ужас смотрю. — Пожалуй, это — лучший выбор. Анна?
Голос-и-Разум замка открыла небольшое окно, и я запустила шар туда, с расчетом, что он непременно разобьется, ударившись о камень, что находился точно посередине между начавшими сходиться волшебниками.
— Кровь Богу крови! — вознесла я единственную принимаемую Владыкой Вечной войны молитву.
Дамблдор удивленно посмотрел на меня.
Глава 121. Кровавые крылья
Я млел и мурчал под тонкими пальчиками Миа, почесывавшими меня за ухом. Разумеется, на встречу с такой фигурой, как демоническое воплощение Дамблдора, я свою девушку в одиночестве не отпустил, и даже не столько из ревности (хотя и она присутствовала), но, главным образом из соображений безопасности. В конце концов, ментальным манипуляциям Дамблдор и сам может многих поучить. Так что тончайшие сигнальные нити, незаметные даже для опытных и отлично разбирающихся в этом хитром деле инквизиторов, контролируемые с минимального расстояния — отнюдь не представлялись мне напрасной предосторожностью.
Правда, надо сказать, Дамблдор вел себя вполне прилично. Даже Анну он пытался убеждать словами, а не ментальным воздействием. И сейчас только наблюдал за тем, как Миа вышвырнула в створ портала шар-якорь призыва. Свернутая до поры Печать взбрыкнула всеми своими шестнадцатью измерениями, когда ее материальное вместилище оказалось повреждено. Всплеск Силы одновременно вскрыл границу миров, отделяющую один из островков материума от варпа, и отправил Зов тому, чья воля была скрыта в печати. Время в варпе — есть понятие весьма и весьма условное, так что в материуме момент появление первой трещины в стекле и воплощением призванного разделали не более пары секунд, за которые сходящиеся и готовые к бою маги просто ничего не успели сделать.
— Черепа для Трона черепов! — раскатились над полем боя древние слова обращения к Кровавому богу.
Двигатель истошно взревел, разгоняя керамитовые зубья цепного топора до сверхзвуковой скорости. Оружие, способное рассекать танковую броню, обрушилось на ничем не защищенную плоть. Пожиратель Смерти, на свою беду оказавшийся там, куда упал взгляд Кровавого Ангела умер прежде, чем смог закричать, а его голова заняла положенное ей место на одном из специально для этого предназначенных штырей доспеха.
Остальные маги, без различия Света и Тьмы, замерли, глядя на огромную (на две головы выше Хагрида, при примерно схожем обхвате) фигуру в алой броне. И это оказалось страшной ошибкой. Нечленораздельный рев, изданный Саргой, просто оглушил ближайших, и окровавленный топор полетел снова, рассекая плоть и сокрушая кости. Сарга стремился максимально воспользоваться возникшей паузой, поэтому уже не пытался чисто сносить головы, и бил туда, куда попадал... Впрочем, для получивших удар цепным топором, в котором пела, наслаждаясь кровопролитием, низшая тварь варпа, точно место получения ранения было совершенно без разницы. Смертельным было бы даже касательное ранение левой пятки.
— Знаете, — меланхолично произнесла Миа, наблюдая за тем, как фонтаны крови взлетают вокруг Сарги, и, на мгновение замерев, прежде чем обрушиться вниз, становятся как бы двумя алыми крыльями Кровавого Ангела, — прежде я никогда не понимала: почему Кровавый Бог и Та-что-Жаждет соперничают за этот домен... Точнее — я не понимала, что в нем находит Темный принц... Теперь же я вижу: Кровавый Ангел не делает ничего, чтобы выглядеть красиво... Но ему приходится двигаться именно совершенным образом. Некрасивые движения были бы неэффективны.
— Борясь злом против зла — ты лишь умножаешь зло, — покачал седой головой Дамблдор.
Я толкнул Миа возникшую перед моим внутренним взором картину того, как Зараки Кемпачи произносит, опираясь на безымянный меч: "Если насилие не может решить всех ваших проблем, значит, вы применяете его недостаточно!"
Между тем, рвущаяся в бой молодежь светлых, обрадованная "могучей поддержкой, призванной Старшими", кинулась поближе к кровавой вакханалии*, и, разумеется, немедленно оказались втянуты в ее круговорот. Сарга рубил руки, ноги и головы, совершенно не интересуясь цветовой дифференциацией штанов и мантий, что были надеты на разрубаемое.
/*Прим. автора: должен напомнить, что по своему смыслу "вакханалия" — это не только "попойка и оргия". Вакханалия — это религиозная церемония, прославление бога*/
Миа не стала комментировать высказывание Дамблдора и ввязываться в весьма абстрактную дискуссию по поводу природы Добра и Зла (обязательно с большой буквы, потому как малые, частные добро и зло, Великого Белого, как и обычно для таких предводителей, не интересовали). Вместо этого она вглядывалась в происходящее перед воротами Хогвартса. Конечно, в моих воспоминаниях она видела мясорубки и покруче: тот же Корион IX изрядно перекрыл бы даже Вторую мировую войну, со всеми ее ужасами. Но вот так, в живую, она впервые видела безжалостное истребление себе подобных. И рассуждениями об эстетической природе эффективности — старалась закрыться от осознания того, что лично причастна к творящемуся.
Чтобы немного помочь девочке, я стал выхватывать у отлетающих душ (тех, которые не заинтересовали Владыку вечной войны), их надежды, стремления, чаяния... И если у погибающих Пожирателей (а никого более-менее достойного в эту атаку Темный лорд не бросил) они сами по себе были таковы, что вызывали желание поднять эти тушки, да упокоить еще два-три раза, со всем возможным мучительством, то вот идеалы Светлых приходилось накладывать на виденные мной лично попытки их реализации. "С нами Бог!", "Во имя Всеобщего блага!", "Мы на правильной стороне истории..." Результаты бывали... хм... Бывали.
— Он совершенно не различает своих и чужих? — поинтересовался Дамблдор.
— Чемпионы Трона Черепов этим умением отродясь не славились, — пожала плечами немного успокоившаяся Миа, опуская как несущественный вопрос о том, "есть ли у Кровавого Ангела здесь "свои"?", включая и всех, присутствующих в этом наблюдательном пункте.
Между тем, поблизости от Сарги уже остались исключительно несгибаемые бойцы за Дело Света. Трусливые Пожиратели (а других, как уже было сказано, Темный лорд туда и не отправил, зная, что назад отправленные, скорее всего, не вернутся) уже попытались совершить маневр, на военном арго именуемый "экстренная ретирада". Надо сказать, что уже первые попытки продемонстрировали, что аппарировать вблизи от Чемпиона Кровавого бога может только номинант на премию Дарвина: бегущих с поля боя Владыка Вечной войны ну очень не любит, и нелюбовь эту может выказать самыми многоразличными способами. Так что вид того, что получилось из первых попытавшихся, заставило непривычных к такому носителей Света ознакомить окружающую действительность с тем, что они ели на обед. За теми же, кто попытался удрать, используя более традиционные способы, помчались вынырнувшие из тени Сарги Гончие Крови. Срок их пребывания в плотной реальности — всегда ограничен, но на то, чтобы догнать непривычных к таким нагрузкам магов — их точно хватит.
— Авада Кедавра! — выкрикнул один из временно оставшихся без благосклонного внимания Сарги магов.
Честно говоря, это был далеко не первый из тех, кто решил попробовать выпутаться из данной ситуации таким способом. И результат у него получился точно такой же, как и у всех остальных: тускло взблеснула вмонтированная в ожерелье доспеха узкая полоска серого металла... и воля бога — превзошла мастерство смертного мага. Единственное, что достоверно вышло у попытавшегося — это привлечь к себе внимание Сарги. С понятным результатом: хоронить будут в закрытом гробу.
— Вингардиум левиоса! — выкрикнул один из пытающихся отступить Пожирателей, и приличных размеров бревно (кажется, заготовленное Хагридом для ремонта своей избушки) обрушилось на спину Гончей Крови, ломая ей хребет.
Глава 122. Чемпион Трона. (Нимфадора Тонкс)
Даже смотреть на происходящее было страшно. А при мысли, что придется пойти, и постараться успокоить буйствующее чудовище — и вовсе подгибались ноги. Ужасный монстр, почти четырех ярдов ростом, буйствовал среди тех, кто только что готовились начать смертельный бой, а теперь вместе, плечом к плечу, старались просто выжить...
— Почему он убивает всех? — прошептала я, не сразу даже сообразив, что говорю вслух.
— У него там нет своих, — ответил мне подошедший молодой парень с темными, чуть вьюшимися волосами. — С такими, как он, так обычно и поступают: кидают туда, где "своих" точно нет, и любуются результатом. Желательно — с максимального расстояния.
— Думаете... — я кивнула в сторону замка, — это кто-то оттуда?
— Несомненно, — согласился незнакомец. — Окно контакта было открыто из замка, и через него швырнули печать призыва.
Между тем один из тех, кто сражался с призванным ужасом, подхватил заклятьем большое бревно, и ударил одного из псов, что кружили вокруг кровавого воителя, догоняя и разрывая тех, кто пытался бежать. Как ни странно, тех, кто продолжал сражаться — они не трогали. Собака взвыла, и как будто сложилась пополам, а потом — распалась в тучу алых искр и исчезла. Голос взвывшей от боли собаки развеял сгустившийся было ужас. Кто уязвим — тот и смертен. И если этих тварей можно ранить — то можно и убить! Ну, или, хотя бы изгнать, что, собственно, уже произошло.
То же самое бревно, которым только что убили (или, возможно — только изгнали) собакообразную тварь, устремилось в грудь твари человекообразной. На не столь уж длинном участке бревно разогналось так, что летело буквально со свистом. От этого столкновения, казалось, вздрогнули не только деревья у нас за спиной, но и башни Хогвартса. Крик радости вырвался из груди всех, видевших это... и тут же сменился стоном отчаяния. Удар, которые размазал бы в кровавую кашу обычного человека, и переломал бы кости Хагриду, заставил чудовищную фигуру только покачнуться и отступить на шаг.
— Неплохо! — от кошмарного голоса у меня, казалось, заныли корни зубов. — Наконец-то начинаете думать головами... Еще бы их из задниц вынули — вообще хорошо было! Ну а пока... Такая умная голова пригодиться... Черепа для Трона Черепов!
Прыжок взметнул огромную фигуру на высоту около пяти ярдов. Несколько разноцветных лучей попытались прервать ее полет... с тем же успехом, что и раньше — то есть, вообще без оного. Рука в красной перчатке схватила незнакомого мага за волосы. Издающее тягостный гул оружие, незаконнорожденный плод греха обычного топора и маггловской бензопилы, пролетело через плоть и кости, не задерживаясь. И еще одна голова заняла свое место на страшном штыре.
Под ногами гиганта раскрылась огненная бездна. Помнится, Грозный глаз Грюм рассказывал нам о таком фокусе... Сейчас... Как же оно там называлось... Игнеа абиссум, кажется так? Но вместо того, чтобы рухнуть в пылающие глубины, красная фигура почти кощунственно вознеслась в небеса. Струи пламени, вырывающиеся из уродливого ранца за плечами убийцы, удерживали его от падения в огонь. Было в этом что-то...парадоксально-кошмарное.
Со внушающей ужас неторопливостью, урод в красной броне проплыл к кучке магов, среди которых я заметила одного из тех, с кем дралась в день смерти Люпина. Сейчас мне почему-то стало жалко даже их. Скрывшись за спиной русского, я левиосой подхватила то бревно, которым была убита адская гончая, и бросила во врага. Лицо его было скрыто шлемом, но я догадывалась, что он сейчас презрительно усмехается. Ведь я даже не пыталась разогнать бревно, а значит — оно точно не сможет повредить там, где не справился более сильный удар. Но я и не собиралась пробивать крепкие доспехи. Короткая формула трансфигурации — и бревно, ударившее в бронированную грудь, змеей обвивается вокруг ужасного пришельца, притягивая его руки к телу. Рев ярости разнесся по окрестностям замка. Я подняла следующее бревно, чтобы сковать ноги противника, но в этот момент порождение ужаса прыгнуло. Руки его были скованы... Но он немедленно доказал, что это не мешает ему убивать. Сильнейший пинок пришелся прямо в грудь попавшемуся на дороге кровавого кошмара молодому магу. Фигура в мантии отлетела, и упала сломанной куклой, не делая попыток подняться. Бронированный гигант застыл на мгновение, в ужасном, противоестественном сосредоточении... и бревно, которым я попыталась его связать, разлетелось щепой.
