— Я даже не знаю, что теперь мы можем сделать, — вздохнул Жаров. — Разбить ее не удалось, взорвать — нечем.
— Пока ты там отстреливался, я просканировала статую.
— Чем?
— Не смеши, майор, — совсем по-человечески усмехнулась девушка, и Жаров с удивлением подумал, что сейчас, когда киборг приобрел человеческие эмоции, она уже не вызывает в нем ни малейшей тени неприязни. И совсем не потому, что какое-то время они сражались, можно сказать, плечом к плечу. Просто сейчас она стала совсем похожа на обычную девушку... и теперь просто не ассоциировалась со скучными, ограниченными заложенной программой, роботами. — Не смеши... в меня встроено столько приборов, что я могу белке на дереве кровяное давление измерить и пульс посчитать. В общем, слушай. Этот голем, как ты его называешь, имеет весьма странную внутреннюю структуру. Конечно, чтобы полностью разобраться в ней, понадобились бы годы... или даже века, я еще никогда не встречала более сложной системы. Но пока могу сказать одно — очень похоже на огромный компьютер... я ничего не могу гарантировать, но, возможно, я смогу подключиться к нему.
— Как?
— Но в том, смысле, что скачать информацию... это невозможно. Мой мозг, и эта статуя, они слишком разные. Но есть другой шанс... его можно попытаться разрушить. Вогнать в резонанс... тогда, вероятно, порвутся какие-то внутренние связи.
— И?
— Статуя перестанет быть тем, чем является сейчас... я почти не сомневаюсь, что именно она является источником создания портала.
— Почти?
— Портал и статуя связаны жгутами энергетических полей. Мои сканеры позволяют их почувствовать. Если внутренняя структура статуи прекратит функционировать, то, наверное, исчезнет и сама возможность создания таких порталов.
— Что тебе для этого надо?
— Время. По меньшей мере, десять минут. Может быть, больше. И физический контакт со статуей. Только вот...
— Что?
Лия отвернулась. Ни смотря ни на какие изменения в протекающих в мозгу киборга процессах, плакать она так и не научилась.
— Скорее всего, я погибну. Резонанс в первую очередь разорвет мой мозг. Не думай, майор, я не боюсь... у таких, как я, нет будущего. Там, на земле, меня ждет конвертор. А здесь... Помнишь, ты говорил, что аккумулятор бластера в этом мире быстро разряжается? Мне ведь тоже нужна энергия... Так что, здесь я тоже долго не протяну.
— Но, может...
— Нет, майор. Я все понимаю. Изменения, что происходят в моем мозгу, они ведь не остановятся на каком-то определенном этапе. Они будут продолжаться. Просто... просто мне бы хотелось, чтобы ты помнил обо мне.
Денис перевел эльфу слова девушки. Похоже, из рассказа тот понял немногое — статую все же можно уничтожить, но для этого девушку нужно доставить к голему, и минимум десять минут защищать от посягательств всей Орды разом. Десять стрелков, полторы дюжины вампиров, и один, ничего толком не умеющий, Жаров — против сотен воинов-ургов.
Летописец шел, чуть заметно приволакивая левую ногу, и отчаянно надеялся, что никто этого не заметит. Урги не любили увечных. И, если шрамы и раны, полученные в схватке, еще могли вызвать к себе уважение, то старость... старость могла стать первым шагом к прощальному костру. Конечно, его ценили — и Аш-Дагот, и вожди минувшие... наверное, будут ценить и вожди будущие, но как долго? Как долго они будут делиться едой и питьем со стариком, много ли среди них таких, кто сумеет понять всю ценность его труда?
Сейчас Ур-Шагал спешил увидеть нечто невероятное. По словам очевидцев — а этому источнику старик доверял лишь чуть меньше, чем собственным глазам, проклятые эльфы, посягнувшие на святыню, привезли с собой странное создание, боевого зверя, который буквально выкосил чуть ли не треть бойцов, которым было приказано уничтожить святотатцев. Лишь чудом удалось схватить хищника, да и то потому, что он, Ур-Шагал, провидец и летописец, вспомнил о хранимых уже много лет черных кружевах, когда-то принесенных из подземелий проклятых шанков.
Но тогда была ночь... и он не сумел рассмотреть зверя достаточно хорошо. Что ж, теперь самое время — тем более, что было много дел. Ур-Шагал осмотрел трупы пятерых, посмевших прикоснуться к святыне... эльфы. Он не сомневался, что эти поганые твари вполне сумеют пройти незамеченными сквозь любые кордоны. Теперь же следовало рассмотреть получше зверя — и решить, что делать с ним дальше. Может быть, это чудовище можно приручить? Ур-Шагал усмехнулся — да, это было бы забавно, заставить эльфийскую зверушку служить ургам. Он бросил взгляд на тяжелую сумку, которую нес с собой, оставляя всем протяжении пути редкую цепочку темных капель. Свежее мясо... мясо предыдущих хозяев твари. Посмотрим, как ей понравится такое угощение.
Возле ямы, куда бросили спеленатую черным кружевом бестию, стражи не было. Летописец нахмурился — это было из рук вон плохо. Может, просто никто не поручал стеречь пойманного зверя как зеницу ока? Ур-Шагал нахмурился, вспоминая... он никогда не жаловался на память, но события уходящей ночи были столь бурными... тут не мудрено и запамятовать. Кажется, он что-то говорил одному из молодых... то ли насчет "приглядывать", то ли... да нет, именно "приглядывать".
Кряхтя и радуясь, что никто не слышит этих позорящих настоящего урга звуков, старик столкнул в яму лестницу, и спустился по потрескивающим ступенькам.
И тут же воздух пронзил жуткий, полный ярости и злобы, вой.
На вопль Ур-Шагала тут же сбежалось десятка полтора воинов. Старик — хотя Ур-Шагал и изображал из себя воина во цвете сил, многие уже давно считали его бесполезным, выжившим из ума стариком — задыхаясь от бешенства, брызжа пеной, указывал когтистым пальцем на туго скрученный сверток, поблескивающий черным металлом. Там, внутри — он видел это, видел, когда тварь волокли в эту яму — теперь была только массивная чурка. Сквозь плетение кружева были видны сучки, трещины пересушенного дерева, отслоившаяся кора...
— Кто??? — рычал провидец, размахивая руками, и обводя молодых ургов злобным взглядом. — Кто посмел...
Вдруг из общей массы глаза Ур-Шагала вычленили знакомое лицо.
— Ты! — коготь уперся в одного из молодых. — Я приказал тебе охранять эту тварь!
— Ты сказал, чтобы я приглядывал, — хмыкнул ург, ничуть не испугавшись беснующегося старика. — Я и так и сделал... а потом жрать пошел. Чтобы стоять тут до утра, не было такого уговора.
— Я тебя...
— Да ничего ты мне не сделаешь, пень старый... что ты сказал, то я и сделал. Вечный свидетель. Да вон, любой подтвердит. Слышь, Рваный... ты помнишь, что этот... провидец приказывал?
— А то! — с готовностью отозвался приятель обвиняемого, картинно опираясь на здоровенную секиру. — Сказал, мол, пригляди... так ты и приглядывал. Почитай, до зари просидел у ямы.
Ур-Шагал сник. Конечно, можно было бы потребовать наказания для молокососа... только вопрос, чье слово будет больше весить перед вождем — его, Ур-Шагала... или целой кучи ургов, каждый из которых скажет в пользу обвиняемого. А требовать, чтобы нашли шутника, выпустившего или оттащившего в другое место тварь, и вместо нее подбросившего ему, Ур-Шагалу, провидцу и летописцу, это полено... это означало выставить себя на смех.
— Ладно, — мрачно бросил он скалящимся соплякам. — Сеть снимите, да отнесите Великому Аш-Даготу. А это... в костер. Как солнце в зенит войдет, ведьму жечь будем. Во славу Вечного.
— Они уже складывают кострище, — доложил молоденький, не старше сорока лет вампир, — видать, скоро уже.
— Итак, теперь вы знаете все, — Денис чувствовал, как саднит нёбо, и язык кажется совсем чужим и ненужным во рту, едва ворочаясь. За последние два часа он говорил не переставая, одним махом рассказав окружившим его эльфам и вампирам все... почти все. Только тьера он назвал оборотнем, привезенным из дальней страны. — От того, сможем ли мы продержаться достаточно долго, зависит не просто чья-то жизнь... все жизни. И наши, и тех, кого вы оставили дома. Людей, эльфов... даже этих самых ургов. И Таяны.
— Ты уже достаточно говорил, человек, — снисходительно усмехнулся князь. — Несколько раз ты солгал... не прячь глаза, ты просто многого не знаешь. Мы, эльфы, умеем чувствовать ложь. Но в главном ты сказал правду, поэтому мы с тобой.
— Вампиры готовы к бою, — прошипел седой. — Эти твари не представляют себе, что такое крылатые.
Князь извлек из ножен длинный тонкий меч, на мгновение прижался губами к клинку — и Денис увидел, как по зеленоватой стали пробежала тоненькая струйка света.
— Для меня честь принять этот бой!
Разом взметнулись еще девять клинков...
— Для меня честь...
Вампиры обошлись без ритуалов. Только разом склонили головы.
— Мы должны выбрать нужный момент, — голос седого вызывал у Жарова легкую дрожь, он так и не мог преодолеть легкого страха, глядя на кровопийц. — Если опоздать, урги успеют зажечь огонь. Если поспешить... девушку могут унести.
— Надо ждать, — заметил один из эльфов.
Денис только кивнул... ожидание было смерти подобно, вся его сущность стремилась туда, к статуе, где вот-вот взойдет на костер Таяна.
— Ты готова, Лия?
— Да, — коротко ответила она. Потом, помолчав, добавила: — А что, они... эти создания... самые настоящие вампиры?
Денис усмехнулся. Такой вопрос никак не могла задать машина. Только человеку... вернее, только разумному существу свойственно сомневаться, заблуждаться, верить...
— Да. Самые настоящие.
— Ясно, — тихо сказала Лия. — Десять минут, майор. Или больше... лучше — больше.
На поляну камнем рухнул еще один вампир. Он даже не стал видоизменяться — как только его голова приобрела более или менее человеческие очертания, он прошипел, теряя звуки, невнятно — но вполне понятно.
— Ё привзвают... пра...
— Пора, — согласился с ним седой, стремительно начиная трансформировать тело.
Восемнадцать вампиров... двенадцать несли в когтях эльфов, человека и девушку-киборга, остальные тащили оружие. В бою один на один вампиры предпочитали то, что дано было им природой — клыки, когти, крохи магии. Но сейчас, когда предстояло драться с толпой наверняка взбешенных ургов, они предпочли нечто иное — длинные тяжелые копья, целиком металлические — такое не перерубишь ударом топора, разве что чуть погнешь.
Ургов и впрямь было много. То ли все с радостью пришли поглазеть на жертвоприношение, то ли вожди сочли необходимым согнать всех, кто был в стойбище, приказами, дабы повеселились и возрадовались, но площадка перед статуей была заполнена так, что и яблоку упасть было некуда. И только прямо перед сияющим в лучах солнца чудовищем, как будто бы сделанным из цельного алмаза, оставалось свободное место. Сейчас здесь стоял столб, к которому была привязана Таяна. Она была без сознания — урги не были тупыми, и не стали рисковать. С магами шутки плохи, даже когда они связаны.
Один из вампиров буквально швырнул Лию на голову статуи — здесь, в окружении зубьев короны... или все же рогов... ее какое-то время не достанут. Остальные образовали круг. Вампиры, расхватав копья, взвились в воздух.
И началось...
В первые мгновения урги просто опешили. Они не ожидали такой наглости — тем более, что сил у противника было совсем немного. Эта заминка стоила им чуть ли не трех десятков жизней — эльфы, прекрасно понимая, что стрелять им долго не дадут, стремительно опустошали и так изрядно полегчавшие колчаны, и ни одна стрела не прошла мимо цели. Вампиры пикировали на толпу, вонзая свои копья с тонкими, лишенными и намека на зацепы, наконечниками — оружие больше напоминало огромные иглы. Укол — и крылатый боец тут же взмывал в воздух, а через то место, где он был мгновение назад, уже проносилась другая крылатая тень, чтобы нанести свой удар.
По рядам ургов пронесся злобный вой, и они бросились вперед. Мало кто из них пришел в святилище без оружия. Воздух прорезали арбалетные болты. Взвыл один из вампиров, тело которого было пробито сразу в шести или семи местах. В другое время и в другом месте он бы еще мог уцелеть — спрятаться, дождаться, пока закроются раны... но он не улетел — напротив, собрав последние силы, нырнул в толпу ургов, попутно нанизав на свое копье еще одну жертву. Последнюю.
Почти в этот же самый момент произошло еще одно событие... у самых ног бесчувственной Таяны шевельнулось большое сучковатое полено.
Из оружия Денис выбрал ножи. Сейчас в его руках были зажаты два длинных кинжала, на поясе болталась еще пара. Бывший десантник справедливо рассудил, что, учитывая его навыки владения топором или мечом, толку от него будет немного. А потому основной бой приняли эльфы — он же кружил вокруг них, нанося стремительные и, довольно часто, подлые удары. В спину... в пах... в ухо... опять в спину... Сходящие с ума от ярости, урги отчаянно мешали друг другу, и только поэтому эльфы все еще держались.
Тернер наблюдал за схваткой спокойно, без особых эмоций. Пусть урги сосредоточатся на эльфах — тогда им станет не до девушки. И настанет его пора... Он понимал, что Таяна, будучи без сознания, неспособна защитить себя. Но как привлечь внимание вампиров, которые могут унести девушку подальше от свалки...
Видимо, сама Эрнис решила помочь ему. Один из вампиров — то ли самый молодой и отчаянный, то ли просто самый глупый, не умеющий оценить опасность, рванулся к столбу с привязанной волшебницей. Чудом увернувшись от нескольких второпях выпущенных болтов, он приземлился рядом с девушкой и, неясно как балансируя на одной лапе, второй попытался сорвать с нее путы. Безуспешно — цепи не поддавались. А урги уже лезли на ворох веток и дров, пытаясь добраться до нахального вампира. В любой момент кому-то из воинов может прийти в голову умная мысль — и тогда они просто застрелят Таяну.
Процесс превращения вампира в огромную летучую мышь, конечно, впечатляет. Но трансформация здоровенного полена в чудовище, сплошь ощетинившееся острейшими шипами, заставила ургов буквально окаменеть. Одним стремительным, неуловимым движением, Тернер разорвал стягивающую Таяну цепь, и, убедившись, что вампир моментально подхватив безвольное тело, стремительно взмыл в воздух, вступил в бой.
Словно невидимая коса прошлась по задним рядам ургов. Невидимая, потому что глаз человека не мог уследить за невероятно быстрыми перемещениями хищника. В ход пошло все — шипы на теле жили, казалось, своей жизнью, пронзая тела, хвост сносил головы, ломал кости, просто сбивал с ног — а могучие когти, как бумагу, рвали кольчуги, выворачивали внутренности, срывали мясо с костей.
А эльфам, тем временем, приходилось туго. Потеряв еще четверых, они сгрудились у самого подножия статуи, где сияющий монолит более или менее прикрывал их со спины, и отчаянно отбивались он наседающих ургов, еще толком не разобравшихся, что творится у них за спиной. Погибло уже пятеро вампиров — их странные организмы могли выдержать много ран — но на восстановление требовалось время, хотя бы немного — и этого времени они не имели.
По крайней мере три стрелы сидели в спине Лии — пока ни одна жизненно важная цепь не была задета, к тому же боевые модификации киборгов были очень живучи, но было ясно, что долго так продолжаться на может. Один из вампиров подхватил выпавший из мертвой руки урга массивный щит, опустился рядом с девушкой, пытаясь прикрыть ее от арбалетчиков — и тут же забился в конвульсиях, приняв грудью сразу пять или шесть железных болтов...
