Но вернемся пока к Фоке, и смещению баланса количества пехоты и кавалерии в сторону пехоты. Первая причина тому, как уже сказано, была экономическая. Вторая же причина стала тактической. Мы видим, как через многие сотни лет, от античности к средним векам, с откатами и возвратом на магистральный путь, римская военная наука совершенствует один и тот же принцип: — строй войска должен компенсировать ошибки, случайности и неудачи. Одна ошибка или случайность не должна и не может сломать римский строй. Мы видим это еще в древности, когда римляне начинают строится в три линии. Враг может прорвать одну. Но за ней вторая. А за ней триатрии, до которых вообще редко доходит дело. Мы видим, как начинает использоваться принцип "зубьев грабель", когда опрокинутые воины фронтальной линии, оттопают к тыловым, и перестраиваются под их прикрытием. Мы видим, что бойцов в случае, если враг сбросит их с места специально учат бежать либо к тыловой линии, либо ко временному лагерю. Трактат Фоки, фиксирует нам этот принцип, доведенный до логического максимума. Теперь у кавалерийского войска, в тылу за его тремя линиями всегда находится укрепленная "крепость". Эта крепость составляется из замкнутого периметра пехоты. Фактически — это передвижной "фоссат", который способен к самостоятельному передвижению на поле боя. Его стены — строй пехотных бойцов, готовых укрыть свою кавалерию. Вот для чего понадобилось такое преобладание количества пехоты.
Теперь врагу, пытающемуся взять римское войско грубой силой, нужно — загибайте пальцы: — сломать первую линию кавалерии, возможно сломать её несколько раз, потому что она перестраивается между колонн второй, сломать вторую линию кавалерии, сломать третью линию кавалерии, сломать пехотный лагерь, в котором уже перестроилась в боевой порядок отступившая кавалерия... уф, я утомился даже просто это писать. Каково же было это делать в реальности? Вы не можете нанести по римскому войску неожиданный тыловой удар, — у него в тылу пехотная "крепость". А даже если римская кавалерия оторвалась от пехотной крепости, у неё в тылу третья линия, задача которой, как раз наблюдать за тылом. Даже если враг нанесет по каре римской пехоты сильнейший таранный удар, рассеет один из таксисов и прорвет периметр... — Каждый из остальных таксисов имеет по два "фронта" — из копейшиков. То есть выйдя таксисам в тыл внутри периметра, ты даже в их тылах попадаешь на копейные линии, из-за которых по тебе долбят лучники. Если римлянам в месте прорыва периметра, удастся обеспечить защитой фланги таксисов соседних месту прорыва — (а мы помним, что эти фланги в проходах по умолчанию защищают отдельные отряды легкой пехоты) — то враг, прорвавший периметр, может оказаться в такой же ситуации, как ударный отряд прорвавшийся за первые ворота средневековой крепости; — когда вдруг оказывается, что ты "прорвался" в каменный мешок, со стен которого по тебе долбят стрелки.
В тактическом построении времен Фоки, мы видим систему максимальной дуркаоустойчиовсти. Многократного резервирования. Римская армия времен Фоки — это мальчик из "Ералаша", который для проезда в автобусе купил два проездных билетика, а на случай, если он их вдруг потеряет — у него есть еще проездной. И эта система дает плоды. Несмотря на ухудшение, упрощение, "материально-технического обеспечения", — римская армия компенсирует сложной организацией и строевой дисциплиной. Вопрос строевой подготовки нужно держать в уме отдельно. Ты, уважаемый читатель, встретишь немало книг, где будет описываться "железная" дисциплина легионов золотого века, и через губу описываться падение подготовки фемных пехотных "ополченцев"... Как и всякое обобщение, натягиваемое ажно на целые века, данное обобщение — ложно. Давайте вспомним, что делают фемные пехотинцы в разбираемом трактате. При угрозе атаки вражеской тяжелой кавелерии им нужно в кратчайший срок(!) перебросить две тыловые пехотные линии — на фронт. То есть две тыловых группы разделяются еще на двое, и каждая со своего фланга обтекает свое подразделение, проходя через проходы, в которых стоят специальные отряды легкой пехоты, которые должны слаженно отступить с пути бегущих, чтоб не мешать их переброске, и закрыть их снова... Ну, — попробуйте это сделать быстро с группой неподготовленных физкультурников. А при успехе своей кавалерии им нужно следовать за ней, в готовности — на случай хитрости врага — в кратчайший срок, снова быть всесторонней "крепостью". Это технически невозможно без хорошей строевой подготовки.
Если пехота в трактате Фоки обеспечивает оборону, то основной ударной силой войска является отряд катафракты, который ставится в центре первой конной линии. Это ударный "боёк" всего кавалерийского "молота", — разбивающий строй врага. Как видим, катафрактов не так много. И даже весь этот отряд не полностью состоит из бронеконников, зачастую, — лишь его внешняя скорлупа. Этот отряд оставляет нам много вопросов. Мы видим в трактате, что при фоке катафракты выделены в отдельную ударную силу, со своим местом в центре строя, и своим построением — клином. То есть однозначно, Фока выделил катафрактов в особое подразделение. И некоторые исследователи даже считают, что именно Фока сделал это впервые во всей римской истории.
Нужно быть очень острожными в оценке таких утверждений. Здесь имеет место дрейф смыслов. Как сказано выше, "отряд катафракты" Фоки не целиком состоит из собственно катафрактов. И тоже самое мы видим и в более ранние времена, где за скорлупой броненосцев прячется более легкая кавалерия. То есть мы не можем приписать фоке идею создания отряда натурально из только тяжелых конников. Фока построил катафрактов клином? Это построение, в различных вариациях, известно с глубокой древности, не только римлянам, но и варварам. Предыдущие трактаты рекомендуют римской коннице атаковать врага прямоугольной коробкой, но это лишь дошедшие до нас рекомендации конкретных "генералов" общего толка, и мы не можем утверждать, что издревле известный клин, не применялся римлянами в иных ситуациях, иными полководцами.
Когда говорят, что Фока выделил катафрактов в отдельный отряд, надо понимать, что это не только добродетель, но и нужда; в некоторой степени "естественный ход вещей". Империя беднела, и уже просто не могла выставить тяжелую конницу на все передовые шеренги первой линии. Именно поэтому её собрали в центре, в ударный "боёк". Условный "Фока", (не всегда тот, кто ввел в широкое употребление является первым), — приспособил давно известное к современной ему обстановке. И каково бы не было конкретное распределение заслуг и ход мыслей, приведший к центральному клину катафрактов — он стал римским строем, способным эффективно решать задачи на долгие годы вперед.
Что еще мы можем сказать о временах Никифора II Фоки? В последние годы его правления, Римская папская курия начинает упорно именовать императора римлян — "императором греков". Многосотлетний процесс "развода", завершился. Римские папы, отброшенные ходом истории сперва на захолустную окраину отступившей империи, а потом и вовсе выпавшие из её пределов — взглянули на ситуацию по-новому. Многосотлетние взаимные тяжбы, обиды, оскорбления и ущемления восточной и западной церквей, (в которых, положа руку на сердце, столичный Восток бывал виноват чаще, чем провинциальный Запад), — а главное, экономика, — привели западную церковь, и всю западную цивилизацию, на свой путь.
Сам Фока, император-солдат, вернувший державе многие давно утерянные края, счастливо избегшей всех военных опасностей, будет зарублен мечами в своем дворце. Душой заговора, погубившего Фоку, станет его жена — императрица Феофано, исполнителем — любовник Феофаны, и обиженный родственник императора — Иоанн Цимисхий. Эта самая Феофана, до Фоки была женой прежнего римского императора — Романа II. А после Фоки будет женой последующего — Иоана Цимисхия. Прям не жена, а переходящий приз, — только очень опасный, сам решающий, кто станет его владельцем. Правда, в этот последний раз, Феофан переиграла сама себя, — принципиальный патриарх отказывался венчать на трон "цареубийцу". Сметливый Иоанн тут же вернул церкви многие отнятые прежним императором вольности, — и принципиальный патриарх немедленно водрузил ему на башку корону. А ответственной за цареубийство сделали Феофану, которую незамедлительно закатали в отдаленный монастырь. Сам Иоанн же потом женился на Феодоре, которая "не особенно выделялась красотой и стройностью, зато была отмечена всеми добродетелями".
* * *
Интерлюдия — акуфион.
...Интересно, насколько многое выпадает для нас из истории, и узнается только по случайным оговоркам. С убийством Фоки связана одна оружейная загадка. Византийский историк Лев Диакон донес до нас, что для убийства императора был использован "акуфион", или как у нас говорят — акуфий. Если вы попытаетесь узнать, что значит это слово по византийским словарями, то наткнетесь на следующее описание: "акуфий — длинный и тонкий меч, предназначавшийся для пробивания распространенных на Востоке кольчужных доспехов". Таким образом авторам этой трактовки акуфий представлялся чем-то вроде известного на Руси "коначара", — граненого острого клинка, предназначенного для пробоя доспеха уколом. И эта трактовка — абсолютная неправда. Вот как описывает акуфион сам Лев Диакон: — "длинное оружие подобное клюву цапли, отличие лишь в том, что природа снабдила цаплю прямым клювом, а акуфий слегка изогнут и сильно заострен на конце"(С). Как видим, во-первых, Лев не называет это оружие мечом, и во-вторых он специально сообщает, что оружие изогнуто в боевой части. Для меча-пробойника изогнутый клинок был бы явной бессмыслицей, так как изгиб срабатывал бы как пластинчатая пружина, мешая оптимальному пробойному удару. Но мы видим изгиб пробойника на иных видах оружия — клевцах, — там, где удар наносится не прямым уколом, а "дуговым" размахом, там, где боевая часть расположена перпендикулярно рукояти. И вот там пробойнику, если он длинный, делается легкий изгиб, чтобы он вошел в место удара по оптимальной траектории именно острием бойка-пробойника. Таким образом автор описал оружие, сравнив его с цаплей очень образно и точно. "шеей цапли" здесь служит рукоять, а "клювом" — пробойник, насаженный на рукоять перпендикулярно. А с учетом, что удар акуфия пронзил императора насквозь — в спину до самой груди" — пробойник акуфия был длиннее, чем пробойник обычных "военных молотов". Итак, по виду, акуфий — это большой клевец с длинным пробойником, этакая кирка. Разные виды клевцов и военных молотов ромеи использовали в избытке, о чем вы уже читали в других местах книги. Но само слово акуфион, упомянутое Львом Дьяконом, более в византийских источниках не встречается ни разу. Возможно, оно связано с арабским "акафа" (сгибать). То есть акуфий это греческое произношение иностранного слова, которое либо вошло в моду для обозначения специфического клевца-пробойника на краткое время, и быстро вышло из употребления. Или же слово акуфий вообще никогда не входило в ромейский оборот, а было иностранным обозначением оружия описанной формы, которое Лев применил (и объяснил) только потому, что конкретным образцом оружияорудия сделанного за границей, убили императора.
* * *
Ставший новым императорам Иоанн Цимисхий (925-969-976г), известен нам, прежде всего тем, что воевал с нашим нахальным князем Святославом. Прежний император Фока пригласил Святослава приехать и победовать на землях отложившихся от империи болгар. Святослав, которому летописец дал великолепную характеристику "легко ходя, аки пардус, воины многы творяще" (то есть "ходя легко как гепард, он устраивал многие войны). — пришел, и победовал. Да так удачно, что подмял под себя немалую часть Болгарии. Новый император, Цимисхий, сказал Святоставу, мол, — все было здорово, сердечное вам спасибо, и теперь валите уже к себе с добычей домой. На это Святослав резонно заметил, что его парни старались, воевали, — и теперь будет справедливо, если Рим заплатит дружине выкуп за взятые города. (Читай — я прекрасно устроился в Болгарии, климат отличный, и выкуп я с вас попрошу такой, что вам его принципиально не собрать, таким образом вы меня сироту-обидите, — и это будет прекрасный повод для меня сидеть здесь и дальше, а то и пойти взглянуть на сам Константинополь). Иоанна такой подход напряг, — и все обернулось славной полномасштабной войной в 970-971г.
Кульминацией этого противостояние, стала осада города Доростола, где русские "мужи крови", и римские стратиоты показали незабвенные высоты упорства и воинского духа, и закончили честной боевой ничьей. Святославу пришлось уйти с римских земель. Но римляне его воинам даже хлеба на дорогу дали, — ты только уйди поскорее к чертовой матери, дорогой ты наш, век бы тебя больше не видеть!.. Вся взятая в Болгарии добыча, также осталась у выживших русов. Хотя поскольку победа или поражение определяется достижением поставленных перед началом войны целей, Свтяослав все же проиграл, а ромеи, отстоявшие свои земли, и вернувшие некоторые давно потерянные в Болгарии — выиграли. Святославу еще и пришлось подписать с ромеями мирный договор, но он от его исполнения ловко уклонился, погибнув на обратном пути в засаде печенежских степняков.
Из летописных описаний этой замечательной русско-римской войны нам известно, что во-первых, описанная выше тактика Фоки, стала лишь одной из разных, используемых Римом. У Фоки в его "уставном" построении трактата катафракта ставится как центральная часть строя. Но под Доростолом римляне будут стоять в "классическом" давнем порядке — пехота будет стоять в центре, а тяжелая кавалерия по флангам.
Сам же Иоанн Цимисхий, — (этот замечательный белолицый, голубоглазый и рыжебородый армянин из древнего рода) — одержал еще множество побед над арабами, но потом неожиданно прямо в походе заболел, и умер при странных обстоятельствах. Ходили слухи, что его отравил евнух Василий, который управлял гражданскими делами в империи, и настолько себя при этом не обижал, что в какой-то момент сам стал опасаться заслуженного гнева своего императора.
Следующим императором стал Василий II (958-976-1025г). Он был сыном императора Романа II, и мужеобильной Феофаны. (После воцарения, он вернул мать из ссылки, но она к тому времени, уже, слава богу, потеряла товарный вид, и больше императоров не меняла).
* * *
Последний из великих.
Василий Второй — последний из великих. И после него, на троне страны еще будут случатся достойные люди. Но Василий — последний из великих, при котором так же великой была и сама Римская Держава. После него, это будет уже все меньше держава, и все больше — печальное феодальное недоразумение. Василий, как и Никифор, и Иоанн до него, был император-солдат. Он сам водил свой войска в победоносные походы, и вернул империи огромные территории на Кавказе, Балканах, в Южной Италии. Он правил не по древним законам, а по собственным установлениям. И в отличие от Фоки, который за свои победы заплатил обеднением страны, Василий напротив — собрал огромную казну, которую еще долго не могли протранжирить его нерадивые приемники. Он запомнился как защитник прав простых людей,
