— И вы сделали все, чтобы превратить жизнь ребенка в ад... — задумчиво произнес я. — В то, что Вы не смогли просчитать, какой будет реакция Петуньи, завидовавшей сестре с самого начала, а еще — довольно-таки трусоватой и неумной, на детские выбросы Гарри, с которыми они не знали как справиться, я, извините, не поверю. Как и в то, что Арабелла Фигг не докладывала Вам о методе, который Дурсли нашли, чтобы справиться с этими выбросами: голодовки и издевательства.
— Знал, — кивнул Дамблдор. — Но страданиями душа очищается!
— И Вы не боялись на выходе получить еще одного Темного лорда? — спросила Миа.
— Боялся, — кивнул Дамблдор. — Однако надеялся, что, когда Гарри попадет в школу — я смогу скорректировать его поведение...
— Но заключенный Гарри Договор — помешал вам, — я, разумеется, имел в виду договор, согласно котором Гарри Поттер оставил мне свое тело, а я обещал позаботиться о его посмертии... и исполнил свое обещание. Однако Дамблдор понял меня ожидаемо неправильно.
— Да, — кивнул он. — После общения с вами он стал... недоверчивым, эгоистичным и жестким. Его уже нельзя было назвать "чистой душой". Мы пытались справиться...
— Пригласив "мастера" Дароу, — жестко вклинилась Миа.
— Да, — снова кивнул Дамблдор. — И это была еще одна ошибка. Дароу... В своем стремлении избыть и уничтожить Тьму — он пал во Тьму сам.
— "Проникая в мысли темных — проникаешься Тьмой", — процитировала Миа. — Полагаю, Дароу только ухудшил дело.
— Да, — в третий раз согласился с ней Дамблдор. — Выступая против девочки, и связи, которая образовалась с ней у Гарри, связи, что могла помешать ему шагнуть навстречу Волдеморту, он стал врагом Гарри... И хорошо еще, что добрый ребенок не посчитал врагами весь Светлый круг... — зря он это... Но, по всей видимости, маска доброго, но глуповатого ребенка сработала. — Признаться, я был удивлен: мне казалось, вы демоны Хаоса не будут смягчать отношение Гарри ко мне, но, напротив, постараются раздуть огонь ненависти в его душе!
— Нас устраивала сложившаяся ситуация, — пояснил я. — Но ведь, поняв, что Гарри — уже не та "чистая душа", что могла бы легко пожертвовать своей жизнью ради людей, которые не потрудились даже поднять палочку, чтобы помочь ему, — вы не остановили приготовлений?
— Не остановили, — отозвался Дамблдор. — Слишком многое было уже сделано, слишком большие потери понес бы Круг в случае прекращения Плана. Но вы правы: Гарри уже не подходил на ключевую роль. Жертву одной чистой души пришлось заменять гекатомбой. И сейчас, когда Темный лорд уже не может помешать — мы можем завершить труды, потребовавшие стольких жертв!
Между тем, пока мы неторопливо болтали, в коридорах Хогвартса продолжалась схватка. Сошедшиеся в бою — не просили и не давали пощады. Я порадовался тому, что учеников успели укрыть в Тайной комнате, иначе случайные жертвы были бы неизбежны. И вот очередная смерть переполнила неторопливо наполняющуюся чашу ритуала. Сила хлынула рекой в заботливо подготовленные пути. Дамблдору резко стало не до разговора. Он повернулся к точке фокуса, что стала почти материальной, и занялся своими делами. Не упустил этого момента и я.
— Сейлина! — зов накрыл пространство и протащил юную демонессу "путями, неведомыми смертным".
Появившись на внутреннем дворе Хогвартса, преподаватель магии Хаоса опустилась передо мной на колено, и убрала левую руку за спину, правую же, сжатую в кулак, положив на сердце.
— Ты ли призвал меня, мой Мастер? — спросила она, пряча улыбку.
— Я призвал тебя и ты пришла, — пафос зашкаливал, чуть было не заставив Миа рассмеяться в голос. Но ритуал требовал некоторой театральности. — Сегодня твоя мечта будет исполнена!
Я передал Сейлине свой атейм, разрывая связи подчинения. Она более не была Поверженной, но я не сомневался в том, что она сделает дальше. Призрак почти материализовавшейся мечты вел ее гораздо надежнее любых подчиняющих зелий или же заклятий.
Между тем Дамблдор закончил свою часть, и сумел обернуться, чтобы увидеть, что происходит у него за спиной. Узор уже начал формироваться, захватывая, как я и предполагал, далеко не только Острова. Сейчас был единственный момент, когда можно было вмешаться... И Сейлина его не упустила. Под вопль Доброго Дедушки Дамблдора:
— Мисс Трогар, что Вы делаете? — она решительно вогнала атейм себе в горло, прерывая существование физического тела, и немало рискуя тем, что может лишиться даже посмертия, будучи развеянной по всем Изменчивым Ветрам.
Притягивая к себе девушку, я щелкнул пальцами, вызвав вспышку Света, пронзившего даже каменные стены Хогвартса, и давая сигнал Вальпургиевым рыцарям и их союзникам отступать. На мгновение я увидел все поле боя... Анна свернула антиаппарационные щиты еще когда мы только вышли во внутренний двор, и сейчас Вальпургиевы рыцари дружно осуществляли маневр, известный в военном искусстве как "экстренная ретирада". Анна запечатала свое убежище, развеяв проекцию и заблокировав свой хрустальный гроб. Тайная комната изначально была построена так, чтобы не пропустить ничего, не одобренного ее хозяином, лордом Слизерином, будь то изнутри наружу, или же наоборот. Формируя Сферу Отрицания, я еще успел увидеть как прыгает в раскрывшийся варп-портал последний из медведей, и как исчезает в вихре аппарации Северус Снейп, буквально закинувший на плечо аврора Тонкс. Сфера сомкнулась, отрезая любые возможности получения информации извне. Но я и так неплохо себе представлял, как поднимаются над миром, переплетаясь между собой, нити светлого и темного ритуалов, формируя ветви, листья, и глубоко погруженные в варп корни. Как разрушается, превращаясь в мелкую пыль, Хранитель Справедливости, наконец-то исполнивший все, что было заложено в него творцами, и отдавая ритуалу накопленную Силу. Как кричит Дамблдор, внезапно узревший перед собой тот самый Идеальный мир, о котором так долго мечтал... и раскрытые Врата Дворца.
Несмотря на всю мощь, вложенную врагами в общий ритуал, лишь очень недолгое время могло сиять над миром Древо Дьявольской красоты, забирая жизни увидевших его абсолютное совершенство, делающее существование узревшего его — бессмысленным. И это время я предпочел потратить на поцелуй со своей девушкой, вместо того, чтобы тупо ждать, отсчитывая секунды.
Когда же Сфера распалась, мы прервали поцелуй, чтобы оглядеться. Как и ожидалось, в замке не осталось никого живого, кроме тех, кто укрылся в Тайной комнате, Анны, медленно выбирающейся из того небытия, в которое обрушила сама себя, и... тела Сейлины, растерянно хлопающего глазами, рассматривая пробивающийся через камни двора росток, уже утративший свою смертоносную мощь, но все еще являющийся источником Силы.
— Как мне называть Вас, богиня? — спросил я у сущности, что по каким-то причинам не пожелала отбросить облик Сейлины Трогар.
— Назови меня сам, — отозвалась новорожденная богиня.
— Что ж. Ритуал завершен. Я именую тебя, Мистра, Богиня Магии!
Глава 126. Эпилог
Для понимающего наблюдателя картина демона и инквизитора, на пару сидящих на облачке, любуясь играющим неподалеку на лире ангелочком — смотрелась воистину апокалиптической. Но после завершившейся битвы у меня было хорошее настроение, поэтому данный кусочек небытия в настоящий момент выглядел именно так. А то что где-то там, за пределами поля зрения, в туманной дымке, десятки низших, слишком тупых, чтобы понять значение ограждающих Знаков, ежесекундно перерабатываются в сырье для продажи Свартальвхейму — это, в сущности, к делу не относится.
— Большие потери? — поинтересовался отец Себастьян.
— Меньше, чем ожидалось, — отозвался я. — Слизеринца, кинувшегося искать себе и своему Дому славы — спеленал и утащил его отец, пришедший в Хогвартс с Вальпургиевыми рыцарями. Чжоу нашел-таки, и вытащил Седрик. Большинство гриффиндорцев — уволокли с собой русские. Не зря все-таки Кай посоветовала их втянуть в эту операцию. Без них погибших детей было бы больше. МакКошка увлеклась преследованием отступающего врага... отчего сейчас — отлеживается в Святом Мунго. Конечно, совсем без погибших — не обошлось. Но в основном это — ученики Дома Гриффиндора, и попали они не под финальный удар, а под случайный огонь в бою, куда влезли без надлежащей подготовки и понимания, как и что надо делать. Если человек очень хочет заслужить премию Дарвина — медицина здесь бессильна. Я сделал все, что мог, и умываю руки.
— А еще о ком можешь рассказать? — продолжил интересоваться отец Себастьян.
— Флитвика — предупредили его родичи из Сваральвхейма, так что, увидев сигнал, он успел свалить. Хагрид храбро бился за стенами Хогвартса, тяжело пострадал... и это спасло ему жизнь: время цветения Древа он просто провалялся в глубоком обмороке. Сейчас его выхаживает мадам Максим. Говорят — прогноз вполне себе положительный. Мадам Пинс, Аврора Синистра и Септима Вектор — сбежали, как только почувствовали падение антиаппарационной защиты... и у меня не повернется язык их упрекать. Филч и его кошка... увы. Новому директору Хогвартса придется искать нового завхоза и нового фамилиара... которые, разумеется, будут так же ненавистны студентам, как прежние. Светлый круг выбит практически полностью... Но несколько иерархов успели сбежать. Так что, думаю, через пару десятков лет союз желающих принести "счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным" — снова соберется воедино. Желание принести максимальное благо максимальному числу людей, не особенно интересуясь мнением благодетельствуемых — в людях неистребимо. Вальпургиевы же рыцари — сохранили ядро... но без лидера они вряд ли способны на активные действия. А лидера выбирать можно долго и нудно.
Рассказывать про Элис, запертую волей Темного лорда в ее квартире, а потому — не успевшей на войну, я посчитал излишним. Равно и о том, что ее сын, о существовании которого девушка еще не знает, вполне может наследовать Дом Гонт, а при определенных условиях (если окажется достойным) — и Слизерин. В конце концов, это же мелочи, недостойные внимания столь высокопоставленной особы, не так ли?
— Хм... — задумался отец Себастьян. — Хотел бы я знать: что вообще задумывалось каждой из сторон в качестве результата всего этого?
Я пожал плечами.
— Темные хотели получить карманного бога магии, подчиненного им, могущественным главам Древних и Благородных Домов, и связанного Кодексами крови, чтобы упрочить свое владычество на века и избыть саму возможность противодействия. Светлые стремились получить инструмент воздействия на реальность глобального масштаба: бога, подчиненного Светлому кругу и беспрекословно выполняющего пожелания его иерархов...
— А в результате? — улыбнулся инквизитор.
— Мы получили богиню, демонессу, а может — и святую покровительницу Магии, не связанную какими бы то ни было обязательствами.
— Святую? — заинтересованно поднял бровь инквизитор.
— Молодые боги, из тех, что поумнее, часто предпочитают примкнуть к уже существующему культу, а не строить собственный, — пояснил я. — Так что все возможно...
— И что же, по-твоему, ждет наш мир? — спросил отец Себастьян.
— Течения варпа изменились, — отозвался я. — Пересыхающие Источники — наполнятся. Станет рождаться больше магов, в основном — Обретенных. Так что Статут долго не выдержит. Еще два-три поколения — и выходки молодых волшебников превысят возможности старшего поколения по их сокрытию.
— Так... к этому надо готовиться... — вздохнул инквизитор. Все-таки, как бы он не говорил о прогрессе, перспектива в разы увеличившейся работы его не слишком радовала.
— Надо, — кивнул я. — Так же большие потрясения ждут магический мир изнутри. Хранитель Справедливости сыграл свою роль, отдав накопленную Силу новорожденной богине. А поскольку копил он эту Силу не несколько часов, как замышлялось изначальным ритуалом, а почти тысячу лет... Новорожденная оказалась довольно-таки сильна. Но вот Кодексы крови теперь — просто законы для людей. Они утратили свою необоримую мощь.
— Думаешь, произвол этой... — инквизитор задумался, — пусть будет "ангела", лучше, чем свод законов?
— Чем свод законов, устаревший с полтысячелетия как? Конечно лучше, — уверенно ответил я. Да и отец Себастьян вряд ли на полном серьезе задавал этот вопрос. Так, проверить реакцию... — Я, конечно, пользовался выгодами, которые давали эти Кодексы... Но это — я. Меня учили, в том числе — и пользоваться такими вещами. А сколько судеб они сломали? Теперь же чистокровным придется задуматься. Если они хотят продолжать занимать места на вершине — им придется развиваться. Иначе их тупо сметут. Задавят числом. Если же Домам хватит ума принять то, что сейчас делают Малфои — получатся "могущественные магические кланы, как пылесосом втягивающие свежие силы".
— А если не примут? — спокойно уточнил отец Себастьян.
— Тогда маги станут обслугой при немагической власти, — подытожил я, обнимая материализовавшуюся в нашем искусственно стабилизированном участке варпа, Миа. — Меня такой вариант тоже устраивает. В любом случае — мир уже изменился. Я чувствую это в воде, чувствую в земле, ощущаю в воздухе.
— Да, я тоже это чувствую, — кивнул мне один из сильнейших магов, пребывающих вне Статута.
— Что же до конкретных людей... — я улыбнулся. — Мрачная цитадель, что известна среди волшебников как Северус Снейп, подвергнута планомерной осаде, и внешние бастионы уже пали перед беспощадным врагом... — Кусочек варпа, повинуясь моей воле, превратился в зеркало, и в нем отразился мужчина, прогуливающийся по парку с девушкой. Вот спутница мужчины неожиданно на ровном месте поскользнулась и начала падать, но он уверенно и как-то привычно подхватил ее, не обращая внимания на то, как покраснели кончики волос в темной доселе прическе. — Седрик и Чанг готовятся к свадьбе. Рон Уизли — пережил битву за Хогвартс, в чем ему, несомненно, помог развитый инстинкт самосохранения. В отличие от других собратьев по Дому — он отнюдь не кинулся искать себе приключений на ту часть тела, на которой сидит, и скрылся в Тайной комнате...
Ястреб-тетеревятник, сидевшая на перчатке Миа, заинтересованно посмотрела на меня, став в этот момент удивительно похожей на инквизитора: тот смотрел на нас с Миа точно также.
— Без руки, что направляла его, — улыбнулась Миа, — сам по себе он не опасен. Так что я уговорила Мори не мстить ему.
И птица, и инквизитор посмотрели на меня с некоторым сомнением. Я счел правильным пояснить:
— Высшая форма неудовольствия темных сил — невмешательство в события. Он сам найдет себе проблем.
— А что с семейством Патил? — спросила Миа.
— Черная признала, что ее условие — исполнено, и сняла опалу. Благословения, правда, не вернула. Так что теперь семейство Патил — ничем не лучше, но и не хуже любого другого. Все зависит теперь от них самих. Но рубиновые ключи я точно никому не отдам.
— Все хотел спросить... — задумчиво произнес отец Себастьян. — Почему — русские?
— Вариант, что мне просто нужен был отряд, никак не связанный с основными сторонами противостояния, который мог бы не убивать врагов, одержимый местью за прошлое, но готовиться спасать будущее — Вас не устраивает?
