В 1202 году, европейские крестоносцы, в очередной раз отправились освобождать Иерусалим. Но денег на дорогу у энтузиастов не было. А основные транспортировщики — венецианцы, — везти задарма не хотели. Но они предложили крестоносцам альтернативный план, — а дайте мы отвезем вас в Далмацию, и вы грабанете там нашего основного торгового конкурента — христианский город Зару; он очень богатый. Айда? Айда! — завопили крестоносцы, и грабанули город. Римский папа, узнав о таком "подвиге" христолюбивого войска, чуть не отдал концы, и временно отлучил крестоносцев от церкви. Но потом снова прилучил, куда деваться... Далее венецианцы скооперировались с ромейским экс-царевичем Алексеем Ангелом. Он был сыном римского императора Исаака Ангелом, которого не так давно сверг в ходе очередного феодального византийского гос.переворота собственный брат — тоже Алексей и тоже Ангел. (Чтоб не путаться назовем его Ангелом-дядей) Алексей-племянник призывал, восстановить справедливость, вернув ему и отцу Константинопольский трон. При этом он обещал щедро заплатить крестоносцами, и расписывал в ярких красках, как ромеи не могут спать, так ждут его воцарения. Айда? — Айда!
Здесь опять была проблема абсолютно разного менталитета запада и римского востока, который мы уже описывали ранее. Западным крестоносцам действительно казалось, что они делают справедливое (и выгодное, конечно же) дело. Алексей (племянник) казался им законным претендентом на престол по праву крови. Но для ромеев никакого "права крови" не существовало. Законным василевсом был тот, — кто занимал престол сейчас. Точка.
Но точку ставит тот, у кого сила. Крестоносцы приехали, осадили город, — (текущий император Алексей-Дядя сбежал с казной) — и вновь посадили на престол соправителями Алексея и его отца. Денег, для исполнения обширных обещаний крестоносцам, у императоров-петрушек не было, они начали драть налоги с населения. Население и так не считало законным нового императора, — потому что обычно конечно был законным тот, кто сейчас на троне, — но не когда он притащил с собой грабящих предместья иноземцев! Исаак помер самоходом, и сразу вспыхнул бунт против оставшегося ставленника западных схизматиков. Ангела-племянника быстренько задушил его ближник, и залез на трон сам. У этого нового самовыдвиженца — (да, тоже Алексея) — по кличке Мурзуфул не было ни денег, ни войска, уже озлобленный народ, и ждущие должок прежнего императора крестоносцы под боком. Поэтому в 1204ом году крестоносцы, разбили дошлую армию Мурзуфула, взяли Константинополь штурмом на бис, тотально ограбили, и вывезли все что не было приколочено. А что было приколочено — отодрали, и тоже вывезли. До сих пор, как в Венеции куда не глянешь — везде что-то украденное из Константинополя в 1204ом году.
Побитый Мурзуфул убежал к тому Ангелу-Дяде, который раньше сверг брата, а потом сбежал с казной, и проживался в провинции. Ангел-дядя нежно обнял Мурзуфула, и быстро выдал обратно крестоносцам. Те завели Мурзуфула на высоченную колонну Феодосия, (барельефы с этой колонны мы смотрели выше), — и обратно на землю Мурзуфул спустился гораздо быстрее, чем туда залез. Уф, все...
Захватив город, крестоносцы сели думать, — а чего делать дальше? Тут, видать, кто-то вспомнил, что они не абы кто, а "уважаемые западные ПАРТнёры". Партнер, это же от латинского "парс" — часть! Отлично! Парни тут же сели, и написали договор "партицио террариум империи романиаэ" — то есть растаскивание на части территории Римской Империи. Каждый взял себе по добротному куску. Венецианцы, за свои явные заслуги в деле организации грабежа, получили три восьмых доли Константинополя. Новым императором этого феодального недоразумения назначили парня из крестоносцев — графа Балдуина Фландрского.
А что же местные, ромейские феодалы? Крупные владетели, эффективные собственники? А ничего. Еще до нападения крестоносцев, когда центр ослаб от смуты, они начали растаскивать империю на уделы. На помощь дважды осажденной столице они не пришли. Теперь-то наконец можно было взять столько суверенитета, сколько унесешь. Часть "эффективных собственников" тут же договорилась с иноземными захватчиками о вассальной присяге на более выгодных условиях. Другие объявили о своей независимости от захваченного центра, и крутили из своих уделов фиги. Наиболее крупные куски тут же объявили себя "настоящей" римской империей. Теперь они уже плотоядно поглядывали на соседей, с тем чтобы объединить их, но уже под своей "крышей".
Как утвердившиеся в центре страны иноземцы, так и осколки империи, оставшиеся под управлением ромеев, активно использовали в своих интересах институт пронойи. Но из-за проблем с деньгами они изменили его в чисто феодальном смысле, — земля давалась своим надежным вассалам, "домашним людям", не в кратковременное пользование, а на долгий срок, который постепенно перетекал в навсегда. Из института поощрения и мотивации пронойа превращалась в очередные феодальные вотчины, покрывавшие территории распавшейся империи лоскутным одеялом.
Самыми крупными осколками империи, которые контролировали ромеи, были "эпирский деспотат", "трапезундская автократия" и "никейская василея". Владетелю последней, — Михаилу Палеологу (1224-1259-1282г) удалось объединить прочие земли, выпнуть в 1261 году потомков крестоносцев из Константинополя, и восстановить условное единство страны, впрочем, заметно обгрызенной за это время предприимчивыми соседями и сепаратистами. Возвращенная столица, — некогда жемчужина мира — являла собой вид опустошенного запустения.
Надо сказать, что вернув Константинополь, Михаил Палеолог наказал венецианских "западных партнеров" за их вероломство: — они были временно изгнаны из города. Теперь контроль над морской международной торговлей Алексей, отдал другим уважаемым западным партнерам, — из города Пиза, мда...
Для того чтобы стать новым императором Михаилу Палеологу приходилось опираться на единственную реально существовавшую военную силу — тех самых военных феодалов. Как из старой аристократии, так и из новых пронойотов. Поэтому ему пришлось юридически признать, уже фактически сложившуюся систему — пронойа стала наследственной. Таким образом империя навсегда лишилась налогов с прониарных участков, что еще более ослабило её финансовое положение и контроль над своими территориями. Некоторую стабилизацию финансовых дел дало только отвоевание части прежних территорий. Возвращенные балканские провинции, (с которых чужих феодалов убрали военным образом), дали доходы, которые наладили по старой административной схеме — в казну.
Восстановленная империя еще питала амбиции, но ей пришлось отбивать атаки западных друзей, которые пытались вернуть себе Константинополь. А в это время на востоке турки отгрызали один кусок за другим. На некоторое время ситуацию удалось стабилизировать. Все это держалось какое-то время, но надломилось в 1340х. Император Андроник III умер, когда его сыну Иоанну было всего 9 лет. Возник спор владетельных людей, — кто будет регентом. Спорили за регентство над царевичем Иваном — тоже два Ивана. (Кажется кризис империи проявлялся, кроме прочего, и в дефиците разных имен). Одним Иоанном был Канаткузин — ближайший советник ныне покойного императора. Другим — Патриарх Иоанн Калека. Кантакузин победил, и как регент отправился с армией в поход, — отбивать очередного врага. Патриарх-Калека тут же нашептал вдовствующей императрице, что Кантакузин сам хочет стать императором. В 1341м имущество Кантакузина в столице разграбили, а ему вдогонку послали приказ — распустить армию. От таких вестей удивленный Кантакузин войско не распустил, и действительно объявил себя императором. Все это привело к полномасштабной гражданской войне. Под её сурдинку грызлись аристократы, и наконец в нескольких местах восстал бедный народ, доведенный до белого каления пресловутым разрывом в доходах. В Фессалониках власть захватили некие зилоты (ревнители), которые учинили там перераспределение доходов от богатых в пользу неимущих, и установили республиканское правление, что попахивало уже каким-то коммунизмом. Аристокарты тут же поняли, что надо мириться. Кантакузин выдал свою дочь за подрастающего малолетнего императора, — Иоанна V, после чего уважаемые люди объединенными усилиями приморили зилотские мечты о справедливости. Закончилась шестилетняя смута в 1347м.
Раздерганная страна кое-как отходила от устроенной эффективными управленцами гражданской распри, но Боженьке все это уже видать надоело — 1354м году произошло гигантское землетрясение, которое перетряхнуло все побережье Фракии. Укрепленные римские города в регионе были разрушены, население бежало... — и в эту образовавшуюся брешь тут же хлынули турки. Оказать им внятное сопротивление ромеи уже не могли. К 1365му году, территория "империи" сократилась до печальных величин, оставшиеся на континенте римские земли, были со всех сторону окружены турецкими.
Правил в это время уже подросший Иоанн V. (1332-1341-с перерывом — 1390г). И этому римскому императору первому, но не последнему, случилось испить всю горечь позора правителя слабого государства. Ему пришлось сменить православную веру на католическую, в надежде получить с запада помощь против турок, — но она не пришла. При поездке на запад, его арестовали в Венеции, пока за него не были выплачены римские долги венецианцам. Ему пришлось стать данником и вассалом турецкого султана Баязида, и выставлять на войны султана своих солдат. Ему пришлось отдать своего сына к султану в заложники. Ему пришлось — по требованию того же султана — прекратить попытки укрепить обветшавшие стены Константинополя. Исполнив последнее требование, Иоанн от огорчения умер.
Технически, с империй уже было кончено. Но оставался еще крупный приз — Константинополь. Турки, строившие свою империю с блекджеком и гаремными мальчиками, справедливо рассматривали Константинополь как выгодно расположенную торговую точку, которую хотелось взять себе. В руках же "румеев", она в любой момент могла стать плацдармом для очередного западного крестового похода. В 1393м году, султан Баязид попробовал отнять Константинополь у сына Иоанна — Мануила. Ромеи упорно сопротивлялись, осада растянулась на семь месяцев, и в конце-концов стороны разошли договором. Баязид снял осаду, но в Константинополе появились мусульманские кварталы.
В 1396 году, Баязид вновь собрал армию, для захвата Константинополя. Но тут на его территорию ввалился очередной крестовый поход под водительством императора Западной Священной Римской Империи — Сигизмунда Люксембургского. Западная феодальная армия показала себя, против дисциплинированного турецкого войска, — во всей красе. Отвага и индивидуальная выучка крестоносцев не могла одолеть их же собственную недисциплинированную спесь. Турки устроили крестоносцам такой разгром, что стыдно и сказать и вспомнить. Сигизмунд отважно бежал. А Баязид вновь вернулся к занимавшей его теме — осаде Константинополя.
В 1398 году великий московский князь Василий Дмитриевич послал инока Родиона Ослябю в Константинополь, с немалым грузом серебра, для помощи слабеющим ромеям. Увидев, что хитроумный московский князь ловко подмазывается к вселенскому патриарху, (который потом за это может назначить митрополитом на Руси московского ставленника) — немедля наладил в вдогонку своего человека с казной — протопопа Даниила, — и князь-конкурент Михаил Александрович Тверской. После этого князья еще несколько раз засылали в Восточный Рим большую гуманитарную помощь, получая взамен "многия хваления", "чюдныя иконы", и различные куски тел покойных святых, которые оседали в русских столичных церквях. Так что и русские люди отметились посильной поддержкой Рима в его последние годы...
Тем временем, злочестивый Баязид уже несколько лет как кошмарил оставшиеся небольшие римские земли. После прошлого разгрома, на западе, желающих выступать против Баязида, как-то поубавилось. Однако на помощь осажденной христианской столице все же собралось небольшое войско. Возглавил его легендарный французский маршал Бусико. Он тоже был в неудачном крестовом походе Сигизмунда, попал в плен к туркам, был отпущен за выкуп — и снова вернулся воевать против них. Судя по тому портрету, что оставила нам история, этот человек вообще ничего не боялся. Корабли Бусико кошмарили флот султана на море, таким образом несколько ослабляя силы султана. Но помочь снять осаду они не могли. В Константинополе опустела и казна и амбары, народ голодал. Падение столицы было неизбежным.
И тут Баязид совершил фатальную ошибку. Вернее не он сам, а его сын. Турки маленько потеряли берега. Они вторглись на туркменские земли, которые находились под протекторатом Тамерлана. Тамерлан послал к Баязиду послов, но тот по восточной привычке ответил настолько хвастливо-оскорбительным письмом, — что война стала неизбежна. Баязид вызывал Тамерлана на бой, замечая, что ежели Тамерлан убоится, то ему — Тамерлану — придется обнимать своих жен, после того как их попользует сам Баязид... Так с "железным хромцом" — победоносным полководцем, эмиром и родственником чингизидов — разговаривать не мог никто. Тамерлан собрал войско, и выступил в поход. Армии сошлись под Ангорой в 1402м году. Разгром войска Баязида вышел оглушительным. Сам Баязид оказался захвачен в плен живым. Говорили, Тамерлан заботливо усадил незадачливого хвастуна в клетку. Оттуда Баязид наблюдал, как его любимая жена, обнаженной прислуживает Тамерлану за столом. Сколько раз Баязид проклял себя за свою спесь в зените могущества, мы можем только гадать. Говорили, Тамерлан его использовал в качестве скамеечки для ног. (Хотя другая версия гласит, что Тамерлан унижал Баязида не пошлыми играми с женой, а еще более утонченным способом: Тамерлан был великолепным игроком в шахматы, и взяв Баязида в плен любил разыграть с ним партейку, где неизменно побеждал незадачливого пленника; раз за разом доказывая, что военное поражение Баязида было не случайностью, а результатом недостатка военного таланта). Так жить Баязиду отчего-то не нравилось, и он от огорчения вскоре умер.
Собственно, на этом история "Османской" империи могла бы и завершится. Тамерлан раскатал её как каток, и мог бы довершить уничтожение. Но его больше занимало покорение Китая, поэтому наведя шороха, он ушел, оставив сыновей Баязида, разбираться кто теперь главный.
Рейд Тамерлана снял осаду с Константинополя, и продлил угасающую жизнь империи еще на целых полвека. Но в 1453м году турецкий султан Мехмед решил в очередной раз произвести окончательное решение ромейского вопроса. Эта попытка стала финальной. На тот момент вся "римская держава" состояла из полузаброшенного и запустевшего Константинополя, его предместий, куска Греции, да нескольких островов... Мехмед привел с собой огромное войско. "Не говори им о вере, — говори им о добыче", — так советовал советник Мехмеду, воодушевлять своих воинов на штурм... Защищала город горстка из ромеев, да небольшой контингент западных иностранцев, часть которых отстаивала свои торговые фактории, а часть — отдадим этим людям должное — отстаивала свои идеалы. Два месяца эта горстка мужественно отбивала атаки тотально превосходящей их турецкой армии. Турки использовали для осады новое чудо оружие — огромную пушку. Защитники отбивали штурмы, и заделывали бреши, пробитые ядрами. Но чудес не быват. Артиллерийский огонь проломил стены. 29 мая 1453 начался решительный штурм.
