— Ясно, — товарищ раскрутил мяч на пальце. — Жаль.
— Да ладно, — махнул я рукой, наблюдая, как долго и красиво вращается мячик вокруг своей оси. — Через пару дней все нормально будет.
— Я на концерт иду, — сказал Пашка. Мяч продолжал крутиться. — Вечером. Тетя Вера билеты достала. Случайно. Бесплатные. Целых два. Думал с тобой сходить.
— Это концерт Рии? — уточнил я.
— Ага, чей же еще, — кивнул мой друг, сбросил наконец мячик со своего пальца и присел на угол кровати.
Я подавил горестный вздох. Песни Рии мне всегда очень нравились, а над кроватью у меня висел подаренный мамой голографический портрет этой певицы. Как же так? Почему Пашке всегда достается самое лучшее, а мне опять — ничего? Он умеет летать, побывал на спутниках Сатурна, даже мяч крутит на пальце в десять раз дольше, чем я.
Угораздило подхватить ангину именно сегодня!
Я отвернулся от Пашки и взгляд мой как раз упал на изображение Рии на стене. Поджав губы, я стал изучать давно знакомые черты юного лица. Синие глаза, правильные, чуть зауженные скулы, высокий лоб и россыпи веснушек по щекам.
— Не пойду, — вдруг сказал Пашка. — Что там делать? Мы же хотели сходить вместе. Может Наташе отдать билет?
Я вновь взглянул на друга. Перед глазами предательски помутнело. Вот-вот — и брызнут слезы.
— Иди, Паша, — махнул я рукой. — Я тут полежу, ничего...
— Ну уж нет! — Пашка вскочил с края кровати. — Решено! Никуда я не иду! Тетя Вера пусть идет. И Наташа!
На душе сразу стало легче.
Я невесело подумал о том, как мало надо человеку для счастья. Ты становишься счастливым, если друг готов разделить твое горе, и успокаиваешься, если в лужу сядешь вместе с приятелем, а не в одиночку. Глупо...
Что-то сломалось в мире, если это действительно так.
— Тогда нужно передать Наташе билеты! — воскликнул я, сбросив оцепенение. — Уже ведь пять часов. Во сколько там начало концерта?
— В семь, — автоматически проговорил Пашка, а потом зачастил. — Надо позвонить. Не успеет. Жалко, если пропадут. Билеты! Скорее!
Я взял со стола один из пультов управления системой кибер-дом. Нажать две кнопки было гораздо удобнее, чем словами объяснять системе, что необходимо сделать.
— Анна Андреевна, здравствуйте! — поприветствовал я появившуюся в матрице визора мать Наташи. — А Наташа дома?
— Нет ее, — слегка пожала плечами женщина. — Ушла куда-то минут десять назад.
— Извините, пожалуйста. Спасибо...
Когда я прервал связь с домом Наты, Пашка заметил:
— Мы теперь ее не найдем.
— Да, — согласился я и сжал челюсти.
С Наташей связаться не представлялось возможным — у девочки, как и у большинства детей, не было мобильника, а искать Нату по улицам — тоже не лучший выход. Пока получается, что тетя Вера пойдет на концерт одна, если конечно Пашка не передумает.
Мне даже захотелось, чтобы я и мои друзья поскорее стали взрослыми, тогда бы нам всем вшили под кожу собственные мобильные вместе с личным делом.
— Сережа! — крикнула мама из кухни.
— Что, мам?
— Наташа пришла!
В первый момент я хотел вскочить и кинуться в прихожую, но затем вспомнил, что болен, и попросил маму проводить Нату сюда.
— Привет! — поздоровалась Наташа с порога комнаты.
Девочка выглядела немного растерянной и обеспокоенной. По черным волосам скользили вниз крупные капли.
— Привет, — хором ответили мы с Пашкой.
— Там дождь, что ли? — поинтересовался мой друг.
— Ага, — кивнула Ната, подходя к моей кровати. — Ну, как ты? — девочка склонилась надо мной, и несколько капель упали мне на руку.
— Да нормально, в общем, — смутился я. — Ангина. Вот — сижу дома...
Холодная ладошка Наты легла на мою руку:
— Поправляйся!
После этого пожелания я готов был поправиться чуть ли не в ту же секунду. В голове радостно металась лишь одна мысль: "Я ей небезразличен!"
— Есть билет, — сказал вдруг Пашка, и мое минутное головокружение сразу же прошло. — Лишний. На концерт Рии. Пойдешь, Ната?
Наташа отстранилась от меня и подошла к Пашке:
— Что за билет? Откуда он у тебя?
— Да вот. Тетя Вера достала. Два билета. Сама идет. И лишний один.
— Понятно, — задумалась Наташа. — А когда идти?
— Сегодня. Два часа осталось.
— Бесплатно? — уточнила Ната на всякий случай.
— Конечно, — развел руками Пашка. — Зачем мне тебе билеты продавать?
— А почему сам не хочешь сходить? — задала резонный вопрос девочка. — Ты же любишь Рию.
— Так уж и люблю, — замялся Пашка. — Дела просто. Некогда.
Наташа молча прошлась по комнате, бросила взгляд на бумаги с моими неумелыми рисунками планет и космолетов, взглянула на голографический портрет Рии, пнула оранжевый мяч ножкой в ажурном носочке...
— Ладно, — наконец сказала она, чуть морщась. — Я пойду. Только в следующий раз предупреждайте, что эти мячики такие тяжелые.
Теперь стало понятно, что она, ударив по мячу, ушибла ногу.
Пашка улыбнулся, а я почему-то особой радости не испытывал. Та мысль, что так весело металась в моей голове, неожиданно дополнилась маленьким вопросительным знаком, а потом попросту исчезла.
— Пойдем, я тебе билет передам, — сказал Пашка и обернулся ко мне, немного склонив голову. — Я вернусь через десять минут. Перепишу Наташе билет — и все.
Наташа бросила пару слов на прощание, и ребята ушли. В разлившейся по комнате тишине были слышны тихие звуки работающего на кухне визора — мама смотрела какой-то фильм. В полутьме заманчиво переливался голо-портрет певицы.
— Кибер-дом, — начал я отдавать команду и отметил, что голос мой звучит как-то слабее и тоньше обычного. — Кибер-дом, музыка, громкость десять, Рия, альбом "Сияние Веги", целиком.
Компьютерная система мгновенно выполнила приказ, и тишина ушла. В комнате закружилась легкая космическая музыка, а голос запел:
Вновь тишина легла над миром,
Впиваясь в сущность пустоты.
Я мчусь в систему Альтаира,
Всему виною — ты!
Мой космолет скользит в пространстве
По самой грани бытия.
Мне так нужны твои объятия,
Всему виною — я!
— Когда-нибудь это произойдет, Рия. Мы обязательно встретимся, — обратился я к голосу певицы и впервые за вечер широко улыбнулся.
22.10.2212
Я сегодня вышел в школу чуть позже обычного и совершенно неожиданно встретил Ирку. Девчонка была в короткой курточке, юбке до середины бедра и легких полусапожках.
— Привет, Ирка! — поздоровался я, подумав, что, пожалуй, впервые вижу ее в обуви.
— Привет, — доброжелательно улыбнулась девушка и пошла рядом.
— Ты в какую сторону? — решил я поддержать разговор.
— Хочу в Воронеж слетать. Посмотреть что там с Медицинской Академией.
— Так что с ней может быть? — я пожал плечами. — Стоит, наверное.
— Глупый! Я туда поступать решила. Хочу из первых рук узнать про экзамены, поговорить с преподавателями и все такое прочее.
— А!
— Вот тебе и "а"! — Ирка показала язык.
Я смутился и некоторое время молчал, затем, собравшись с мыслями, задал довольно глупый вопрос:
— Ира, а почему ты босиком все время ходишь, а сейчас в сапогах?
— Ходить босиком прикольно! — засмеялась девушка. — Да и вообще женские ножки слишком красивы, чтобы их скрывать. Но сейчас ведь холодно уже — октябрь месяц, как никак! Мог бы и сам догадаться.
Я не нашелся, что ответить, лишь улыбнулся. Ирка между тем достала из кармана сигаретную пачку, открыла и протянула мне:
— Угощайся!
— Не курю, — нахмурился я. — И тебе не советую. Это же вредно!
— Вредно! — передразнила меня девчонка. — Я тут передачу по визору смотрела на днях и все для себя поняла!
— Чего ты такое поняла? — я наблюдал, как она ловко закуривает.
— Показывали про медицину. О вреде курения и алкоголя, — Ирка выпустила дым через нос. — Сравнивали легкие и печень здорового тридцатилетнего человека, с органами того, кто курил и пил.
— И что?
— А то, что результат разительный. Легкие курильщиков выглядят такими гадкими, — Ирка скорчила брезгливую рожицу.
— Так зачем же ты куришь, раз все поняла? — я совсем был сбит с толку.
— Все дело в том, что мертвы-то оба. Что здоровый, что больной. И оба в тридцать лет. Так какая разница?
Логика ее была какой-то неправильной, но я не стал возражать.
— А при современной медицине вылечить легкие вроде бы проблемы большой не представляет! — добавила она.
Некоторое время мы шли молча. Я пытался понять, что девчонка хотела сказать последней фразой. То ли издевалась над медициной, то ли наоборот — восхищалась ей.
— А ты куда направляешься? — перевела тему Ирка.
— Я в школу иду. Куда же еще?
— Ясно. Скоро и тебе решать придется, какой путь для себя выбирать.
Я даже остановился. Не вязались эти слова с Иркиным образом. Ей же всегда было на все наплевать, а тут вдруг такие слова о будущем.
— У меня еще время есть, — пожал я плечами.
Снова помолчали. Я искоса поглядывал на Ирку, пытаясь найти в ней хоть какие-то изменения, но ничего не замечал. Ирка как Ирка — черные волосы, густая косметика, бледная кожа, такие же, как и прежде, большие влажные глаза...
— Там вон твоя подружка! Посмотри! — девчонка неожиданно ткнула пальцем куда-то влево.
Я проследил за ее жестом и увидел вышедшую из-за угла Наташу.
— Ничего она мне не подружка! — зачем-то соврал я. — Сидит просто на уроках рядом. Точнее, справа.
— Нет? — Ирка задумалась.
А я смотрел на нее и силился понять, о чем она сейчас может размышлять и что еще спросит.
— Красивая, — усмехнулась девчонка. — Может, познакомишь нас?
Я почувствовал в тоне Ирки что-то нехорошее. Какую-то странную нотку, но не понял до конца, что меня смутило.
— Зачем? — у меня вдруг зачесался затылок.
— Как зачем? — улыбнулась Ирка. — Она ведь свободна, да? Мне всегда нравились такие вот — смугленькие.
До меня стало доходить. Получается, что Ирка — девочка, а ей нравятся тоже девочки. Бред! Я думал такое только в фильмах рыночников показывают. В тех, которые запрещены к просмотру на территории ЗЕФ.
— Иди ты! — я покраснел и стал говорить резко и грубо. — Ни с кем я тебя знакомить не собираюсь! Отстань!
Ирка отстала. Только смех ее смог еще несколько раз догнать меня.
В голове стали носиться нехорошие мысли, перед глазами замелькали разные картины. Безумие. Вокруг одни ненормальные!
Я не стал догонять Наташу и оставшееся до школы расстояние преодолел один.
А затем привычно вошел в школу, занял свое место в аудитории и постепенно успокоился. Начался урок физики. Мы изучали термоядерный синтез, доказывали невозможность его применения в практических целях. Я все больше проникался тем, что нам рассказывали, и неприятное окончание разговора с Иркой вскоре совсем выветрилось из головы.
Хоть я и сам чуть не опоздал, но Пашка вошел в класс еще позже меня минут на двадцать. Выглядел он как-то квело, и я спросил шепотом, когда мой друг сел за парту:
— Паш, что-то случилось?
— Потом поговорим, — отрезал он. На него покосилась Наташа и еще пара ребят.
Ну и ладно. Потом, так потом.
Разговор состоялся уже после занятий, по дороге домой. Наташу мы проводили до забора ее участка, и она ушла, напевая что-то популярное себе под нос, вроде бы новую песню Рии.
— Я рассказал про базу. Тете Вере, — Пашка смотрел в сторону.
— Что? — брови у меня поползли вверх. — Зачем?
— Сам не знаю. Вырвалось...
— И она чего?
— Говорит, не смейте никому рассказывать. Придут, говорит. Из Управления Развития Техники. И крышка будет. Всем.
— Подожди, — я остановился. — Какое отношение мы имеем к развитию техники?
— Секретная база — это техника, понимаешь? Правительство наверняка знает о базе. А раз знает и не говорит простым людям, значит, будет убивать тех, кто найдет эту базу. Под видом зачисток. Вроде как нелегальная компьютерная техника у нас вдруг появится. Или мы неожиданно запрещенного робота с искусственным интеллектом создадим.
Пашке нелегко далось последняя фраза. Он любил говорить коротко. Два-три слова в предложении, не больше.
— Да-а, — протянул я. — Значит, молчим?
— Молчим, — согласился Пашка. — Как рыбки, молчим...
Я представил себе, что каким-то непостижимым образом оказался на пути Управления Развития Техники. И нервно сглотнул. Но самое страшное, если мы с Пашкой заинтересуем Секретное Ведомство. Тогда просто появится мокрое место. От нас.
Тем не менее, если за нами наблюдают, если кто-то звонит на Воронежский космодром и нас в ту же минуту без слов отпускают из-под стражи — то почему бы не заниматься этим СВ? Я не мог придумать никакого другого учреждения, которое могло бы проворачивать такие дела.
— Слава богу, с космодромом пронесло, — вздохнул я.
— Угу, — кивнул Пашка. — Прокол в "умной карте". Каждому. И все дела! Еще раз схватим — и все! В космос дорожка заказана.
— Хех...
— Зато у Душного три прокола. И у Клюва. Я слышал.
— Несильно мы от них отстаем, — грустно хмыкнул я.
Пашка вздохнул.
— Ладно, пока! — друг махнул мне рукой и скрылся за изгородью.
— До завтра, — я проводил Пашку взглядом, а затем пошел дальше.
Тут-то на меня и набросилась лесная собака.
Лесная собака. Автор — Юрий Матросов
Животное прыгнуло с яростным воем. Я успел заметить только размытую тень, а уже в следующую секунду оказался на земле. Под клыкастой пастью и десятисантиметровыми когтями.
Собака смотрела на меня тремя зелеными глазами. И я понял — сейчас она откусит мне голову. Глупо. Нелепая гибель. Какие там к чертям Управления и Ведомства? Вот она смерть — капает слюной на куртку...
И как-то само собой получилось, что я ударил плотно прижатыми друг к другу пальцами в глаза твари. Собака взревела, бешено завертела головой. Я, воспользовавшись этим, скользнул под ее лапами вперед и в сторону, затем перекатился и вскочил на ноги. Когти слегка оцарапали меня, слава богу, что лесные собаки не ядовиты.
Животное с ревом ринулось в новую атаку. Я автоматически уклонился, и собака ударилась грудью в забор. Мысли лихорадочно метались в голове. Нужно было срочно что-то предпринять. Я шарил глазами по земле в поисках хоть чего-то похожего на оружие, и наконец наткнулся на кривоватую палку. Справедливо решив, что палка лучше, чем ничего, я быстро подхватил ее и сжал в руках, занося для удара.
Собака бросилась на меня, и я огрел ее со всей силой, на которую был способен. Животное заскулило, замотало головой, но снова попыталось атаковать. Второй удар палкой пришелся лесной собаке по спине, третий — снова по морде. Голова животного уже представляла к тому времени сплошную рану, залитую синей кровью. Существо двигалось теперь с трудом.
В этот миг лесную собаку отбросило от меня. Я проследил за полетом животного. Собака упала на землю и забилась в агонии, все шесть ее лап были переломаны. Шея свернута набок.
Я завертел головой в поисках того, кто помог мне. Этим человеком оказался худой мужчина в темном костюме. В руке у незнакомца был гравистрел.
