Лодка тихо ткнулась килем о дно. Шенгар стащил с ног сапоги с широкими мохнатыми отворотами и подтянул повыше кожаные штанины.
— Хотел бы надеяться, брат, ты представляешь, что делаешь, — заявил он, прыгая в холодную воду.
Недели похода по горам вернули все на свои места, и в душе Шенгара воцарилось, наконец, спокойствие. Рядом с ним был прежний Орог, надежный друг, которому без колебаний можно доверить собственную жизнь. И приходилось доверять не раз: Лесистые горы не прощали ошибок.
Ни в одну из прошлых экспедиций они не забирались так далеко. Орогу не удалось обнаружить карт, эльфийских или человеческих, способных помочь с выбором пути, так что идти приходилось наугад. Одноглазый Рерки соорудил, при помощи украденных у эльфов инструментов, пару вполне приличных ледорубов, пластинки с железными шипами на подошвы, крючья, костыли и прочие приспособления, сильно облегчившие лазанье по горам. Но на этот раз они угодили в такую местность, что прошлогодние маршруты казались по сравнению с ней легкой прогулкой по предгорьям. Бурные реки и опасные осыпи, расселины и трещины — порой братьям приходилось закладывать крюк в несколько дней хода лишь для того, чтобы оказаться по другую сторону препятствия, непреодолимого даже для орков.
Время от времени мысль повернуть назад казалась не столь плохой... Если бы не другая, прямо из нее вытекающая: в таком случае, им не только придется повторить утомительный путь, двигаясь в обратном направлении, но и признать, что они зря промучились и без толку потеряли почти два месяца. В итоге, братья шли вперед, и чем дальше они продвигались, тем еще обиднее становилось возвращаться.
После долгого и неприятного участка пути, они вышли к озеру. Высоченные пики, окружающие его со всех сторон, повергали в прах все надежды: легче дорога не станет. Самое время устроить привал перед очередным тяжелым переходом. Развалившись на камнях, разогретых жгучим горным солнцем, орки лениво наблюдали, как отражаются в прозрачной воде плывущие по небу облака. В южной части озеро оканчивалось каскадом порогов, а затем низвергалось в ущелье шумным водопадом.
Внезапно Орог встрепенулся и прищурился, вглядываясь куда-то.
— Шенгар! — вскричал он. — Гляди!
Тот пожал плечами, не понимая, чем восторгается названный брат.
— Да вон же, там, у водопада!
Шенгар послушно уставился в указанном направлении, и его алые глаза радостно сверкнули.
— Вода у порогов! Она красная!
— Там есть железо, брат! Мы близко!
Забыв об усталости, они бросились вперед. Братья сами не заметили, как спустились к озеру. На ходу Орог вытащил из мешка коробку с магнитной стрелкой.
— Отклонилась! Шенгар, смотри, отклонилась! Оно где-то здесь!
Побросав вещи на берегу озера, братья прямо в одежде плюхнулись в бурую воду. В нескольких десятках шагов ревел, устремлялась в глубокую пропасть, могучий поток водопада. Но там, где копилась железная вода, озеро образовало естественную заводь, в которой можно было плескаться, не опасаясь угодить во власть стихии.
Потеряв голову от радости, братья резвились, как маленькие, хохоча и обливая друг друга пригоршнями ржавой воды. Грохот водопада почти заглушал слова. В других обстоятельствах орки сочли бы такие звуки издевательством для своих чувствительных ушей, но сейчас он казался торжественной барабанной дробью, встречающей героев.
— Это кровь самих гор! — крикнул Шенгар, слизывая с клыков капли с характерным металлическим привкусом. — Ха! Вот так же мы будем купаться в крови наших врагов!
— Смотри! — проорал в ответ Орог, совершенно промокший и абсолютно счастливый, указывая на брызги, светлым ореолом кипящие над водопадом. — Радуга!
— Добрый знак, брат!
Понадобилось немало времени для того, чтобы к братьям вернулась способность здраво соображать. Разложив на солнышке вымокшие одежки, они растянулись на мягкой траве в тени скалы — там, где шум водопада переставал быть раздражающим и лишь создавал приятный расслабляющий фон.
— Похоже, идет откуда-то из-под земли, — сказал Орог, не переставая блаженно улыбаться.
— Агрхм! — согласно промычал Шенгар, для пущего удовольствия вцепившийся зубами в кусок сушеного мяса.
— Конечно, подземная река могла проделать долгий путь... Но стрелка говорит, что месторождение где-то рядом!
Чавкающий звук, изданный Шенгаром должен был изобразить одобрение.
— Вряд ли гномы могли оставить без внимания такое место! Надо искать поблизости вход в их пещеры. Тогда у нас будет готовая шахта с инструментами, печами и прочим хозяйством. К тому же... Все гномьи подземелья сообщаются между собой. По ним мы сможем выйти к другим шахтам и месторождениям. Металлы, минералы, драгоценные камни — все будет в наших руках!
Шенгар закашлялся, подавившись мясом. Мысль о том, что придется лезть в гномьи пещеры, поразила его до самой глубины суеверной души. Брат поспешил похлопать его по спине.
Отметая мысли о привидениях, чудовищах и колдовстве, как гарантированный повод быть поднятым на смех, Шенгар выплюнул злополучный кусок, разом сделавшийся неаппетитным и безвкусным, и высказал самый разумный довод из тех, что устремились ему в голову таким паническим роем, словно желали там укрыться от неведомых ужасов, поджидающих во тьме древних лабиринтов.
— А ты уверен, что гномы действительно исчезли?
— Разве в этом могут быть сомнения? Уже триста лет, как гномов не видел никто.
— Орков, допустим, тоже никто особо не видел. И это вовсе не значит, что мы исчезли.
— Гномы брали еду на поверхности. Меняли у людей и эльфов на свои металлы и изделия. Они бы не смогли выжить одни в подземельи.
— Интересно, что же их истребило, — поежился Шенгар.
Орог пронзил его уничижительным взглядом:
— Есть сведения о том, что незадолго до разрушения Темной Твердыни, Владыка отправил в пещеры большой карательный отряд.
— Отряд, надо полагать, тоже триста лет как не видели, — пробормотал Шенгар, словно бы невзначай. — Ладно. Пусть привидениями пугают девчонок у зимнего костра. Но вот заблудиться в этих проклятых лабиринтах я бы точно не хотел.
— Попробуем для начала разведать железный рудник. А там поглядим. Если действовать осторожно, мало-помалу мы разберемся в лабиринте.
— Ну тогда пошли! — Шенгар решительно закинул в рот остатки мяса. Теперь, уверовав в существование железного месторождения, он относился к их предприятию с куда меньшим скепсисом. — За нашим новым оружием!
С конца весны до середины лета, ночь и день на севере — понятия условные. На Пустошах, где Орог и Шенгар родились и выросли, солнце не заходило вообще. Этому странному дню продолжительностью в несколько недель (впрочем, странным он казался только старейшинам, для более молодых орков таков был естественный ход вещей) предшествовала пора, где восход и закат сменяли друг друга, но считать промежуток между ними ночью было бы нелепо. По сути, никакого промежутка и не было. Солнце скрывалось за горизонтом и скоро поднималось обратно. Непродолжительные сумерки разделяли эти два момента.
Именно такое время и наблюдалось сейчас в Лесистых горах. С той небольшой разницей, что горные вершины поднимали линию горизонта, растягивая сумерки белой ночи и давая дополнительную тень.
Так или иначе, для орков с их превосходным ночным зрением, разницы в видимости не было никакой. В своем походе они не делали разницы между временем суток, останавливаясь на длительные привалы и сон, когда подступала усталость, не обращая внимания на положение светила.
Была примерно середина сумерек между рассветом и закатом, когда Орог вдруг резко остановился и посмотрел назад.
— За нами кто-то следит.
— Эх, брат, — вздохнул Шенгар. — А я-то надеялся, это шалит мое воображение.
— Я заметил что-то вчера, — признался Орог. — Думал, показалось.
— Длинноухие? — предположил Шенгар.
— В сумерках? Едва ли. С длинноухими мы бы познакомились еще на прошлом привале. Похоже, этот кто-то избегает солнечного света.
— Ты меня пугаешь, брат. А ну-ка придумай что-то простое и правдоподобное, пока я не начал вспоминать про древних чудовищ.
— Придурок, кончай нести чушь! Мы сами и есть древние чудовища!
— Сам урод! Ладно. Хм, а этот любитель темноты там, кажется, не один...
Орог кивнул и еле слышно прошептал:
— Когда скажу, бежим к той стене.
Братья ускорили шаг, и движение в темноте стало более явным.
— Четыре... Шесть! — насчитал Шенгар.
— Держатся против ветра. Прячут запах!
— Неужели знают?
— Похоже на то... Пытаются обойти слева по скалам. Бежим!
Братья рванули вперед, что было сил. Никогда еще отвесная каменная стена не казалась таким подарком судьбы. Железные клювы ледорубов вонзались в щели и уступы спасительной скалы, вырывая комки мха и мелкие камушки.
У самой вершины скала образовывала некоторое подобие навеса.
— Если я свалюсь, ты сложишь курган над моей могилой? — поинтересовался Шенгар, сверкая зубами.
— Если ты свалишься, я приволоку на твою могилу парочку длинноухих и заставлю ее осквернить!
Шенгар осклабился, готовый сказать очередную колкость, но тут у самого его уха о скалу ударилась стрела.
— Ого! — удивился он и принялся карабкаться наверх с удвоенной скоростью.
Наконец, они вползли под защиту скального гребня.
— Скоро восход, — сказал Орог.
— Думаешь, уйдут?
— Будем надеяться.
В кустах внизу можно было различить шесть темных фигур. Преследователи что-то обсуждали, отчаянно жестикулируя, и явно не могли прийти к общему мнению.
"Что это мне напоминает?" — подумал Шенгар. Орог потянул воздух ноздрями, и лицо его просветлело. Янтарные глаза весело сверкнули в предрассветных сумерках.
— Брат, отгадай загадку! — предложил он. — Стреляет из лука, но не эльф. Боится солнца, но не тролль. А еще тупое, как каменный топор, а потому сидит в пещерах триста лет и ждет дальнейших приказов!
— Чего?!
— А то, что это остатки того самого отряда, что Темный Владыка послал уничтожить гномов!
ГЛАВА 4.
Почти до самого восхода орки внизу спорили над планом дальнейших действий, выявляя поразительное сходство с Советом Вождей, обсуждающим вопрос, на который каждый из одиннадцати глав кланов имеет собственное мнение. Так что, когда небо окрасилось в нежные рассветные тона, а низины заволокло густым утренним туманом, им уже ничего не оставалось делать, как побыстрее убраться восвояси, скрываясь от враждебного светила.
— Похоже, — заявил Шенгар, глядя им вслед, — пора брать ноги в руки и убираться как можно дальше, пока светло.
— А самое скверное, — вздохнул Орог, — что эти орки стоят между нами и нашим рудником. Если бы мы принесли железо, на следующий год мы смогли бы привести достаточно добровольцев, чтобы загнать этот подарок из прошлого обратно в могилу. Но пока они бродят по пещерам, железа нам не видать.
— Интересно, сколько их!
— Вряд ли они могли обзавестись здесь женами и детьми. Так что считай выживших после битвы с гномами, потом прошедшие триста лет... — прикинул Орог. — В любом случае, достаточно, чтобы создать нам кучу проблем.
— А они должны быть такими же древними развалинами, как наши старейшины!
— Знаешь, брат, я бы на это не слишком рассчитывал. Берк, может, и развалина, а вот с Одноглазым или Таршем я бы связываться поостерегся.
— Может, все-таки удастся уговорить кого-нибудь из наших помочь?
— Разве что Урту новый меч обещать, — кисло поморщился Орог. — Он мигом своих головорезов притащит. Только вряд ли рудник после этого останется нам с тобой.
— Тоже верно, — пригорюнился Шенгар. — И что ты теперь предлагаешь?
— То же, что и ты. Брать ноги в руки и бежать. Думать можно и на ходу.
Настроение у братьев несколько улучшилось к полудню, когда Шенгару удалось подстрелить козу. Разводить костер в ночных сумерках было явно не лучшей идеей, а потому они решили устроить привал немедленно.
— По-моему, — довольно заявил удачливый охотник, вдыхая дурманящий аромат жарящегося мяса, — на этот дивный запах не только стариканы из подземелий — наши с берега прибегут!
— У меня тут появилась мысль, — сказал Орог. — А что если заявить им, что мы посланники Темного Владыки? Что все это время он оставался в тени, собирая силы для нового удара, и теперь созывает войска, готовясь к новому завоеванию мира? А мы прибыли с распоряжением обосноваться в гномьих подземельях и начать производство железа.
— Замечательная мысль, брат, — скривился Шенгар. — Особенно учитывая то, что стариканы его видели, а ты нет. Все будет просто великолепно. До тех пор, пока они не спросят, как он выглядел, например. Ну, или еще чего-нибудь в этом духе.
— Эх, Шенгар! Почему у тебя воображение работает только насчет колдовства и собственных подвигов! Подумай, сколько могло измениться за триста лет!
— А почему прислали именно нас? На больших вождей мы не слишком похожи.
— Зато похожи на кого-то получше! — Орог гордо мотнул головой. — На урук-хаев! Между прочим, это почти правда. Они были сильнее и крупнее обычных орков, не боялись солнечного света. И созданы смешением орков с людьми.
— Это ты откуда узнал?
— В книге прочитал. Там была еще и картинка — прямо вылитые мы.
— Успокоил тоже, называется... — фыркнул Шенгар. — Молчал бы уж про книги!
Коза как раз успела приготовиться в наилучшем виде — сочное, нежное мясо, покрытое зажаристой корочкой, сдобренное диким чесноком и пряными травами. На запах и впрямь могли сбежаться все окрестные хищники. По крайней мере, Орог успел заметить в кустах любопытную лисью морду. Изголодавшиеся за время ночной погони и не менее интенсивного дальнейшего бегства, братья с аппетитом принялись за еду.
— Кстати, — с набитым ртом поинтересовался Шенгар. — С длинноухими там никого не смешивали? А то завелся тут один шибко умный. Вот думаю, с чего бы это в нем проявилось?
— Ты что ль? — Орог перехватил аппетитный кусок мгновением раньше брата и смачно впился в мясо клыками. — Ну, если на то пошло, от эльфов мы вообще произошли. Темный Властелин лишь бахвалился, что сильнее Светлого Творца. На самом деле создать живое существо, а тем более разумное, ему было не под силу. У него вообще всегда выходило лучше не творить, а разрушать. Он захватывал в плен эльфов и добавлял им черты различных зверей.
Шенгар молчаливо уставился на брата — то ли искал эльфийские признаки, то ли думал, как отреагировать на столь вопиющее безобразие.
— У меня что — уши отросли? — не выдержал тот.
— Скоро начнут, — мрачно ответил Шенгар.
— Теперь ты понимаешь, почему нельзя всегда говорить правду? Представь, что я рассказываю то же самое Берку или Шууги. Да хоть тому же Урту!
— И они сдирают с тебя живого шкуру... Но почему ты так уверен, что книги говорят правду?! Вдруг длинноухие все сами придумали? Чтобы потом говорить, что они самые первые?
— Почему тебе так хочется, чтобы книги врали?
— Потому что чем больше ты их читаешь, тем более отвратительные вещи говоришь!
