Горошина для принцессы

Он решил сегодня съездить и купить Снежке что-нибудь приличное. И она порадуется, и ему дышать легче станет. А то после вчерашнего у него до сих пор в ушах звенит и во рту сохнет, хотя и не пил спиртного ни капли!

Денег у Владимира к этому времени накопилось более чем достаточно. Зарплата, дай Бог каждому! Плюс доплаты за ордена и звание Героя, а тратиться совершенно не на что. На полном обезпечении, ведь.

Теперь есть на что, сказал себе Владимир, выгребая денежные пачки из сейфа.

Разобравшись накоротке с делами в штабе, он набил деньгами свою командирскую сумку, и махнул в Ленинград, в самый большой магазин женской одежды.

— Здравствуйте, — сказал Владимир, подходя к прилавку.

— Здравствуйте, — приветливо ответила рыженькая симпатичная продавщица, окидывая взглядом его крепкую фигуру.

— Я хотел бы купить несколько платьев, юбок, блузок и кофточек, — сказал Владимир. — Э-э-э...

— Меня зовут Татьяна, — поправила волосы продавщица, улыбаясь красавцу-лётчику. — Можно просто Таня.

— Да... Таня. Так, вот... — помялся Владимир. — Я хочу сделать сюрприз девушке... Размеров я не знаю, но принес с собой её платье, — сказал он, протягивая Татьяне пакет.

— Вы его прямо с неё сняли? — лукаво поинтересовалась Таня, разворачивая газеты.

— А?.. Что? Нет, конечно! — смутился Владимир. — Я... — он увидел весёлые искорки в глазах продавщицы и улыбнулся. — Вы шутите!

— Вовсе нет! С чего вы взяли? — засмеялась Татьяна и, встряхнув, расправила ситцевое платьице. — Так, — сказала она. — Сорок шестой размер. Рост сто пятьдесят шесть — сто пятьдесят восемь... Как и у меня.

Она приложила Снежкино платье к себе, и Владимир убедился, что она совершенно права. Размеры у них были практически одинаковые.

Татьяна бросила платье на прилавок.

— Теперь, объемы, — она посмотрела на Владимира. — Я полагаю, что и объём груди у вашей девушки тоже, как и у меня. Второй номер.

Он скосил глаза ей на грудь, и Татьяна с готовностью повернулась боком, давая ему возможность как следует себя рассмотреть.

— Да, скорее всего, — слегка смутился Владимир.

— Талия? — спросила Татьяна, наслаждаясь его замешательством.

Владимир опустил глаза пониже. И кивнул.

— Обхват бёдер? — она погладила себя по бёдрам, повернулась к Владимиру спиной и слегка обтянула свои ягодицы юбкой, оглядываясь на него через плечо. — Ну, как?

— Да, примерно так, — заморгал он.

— Та-а-ак, — удовлетворённо протянула она и потеребила пальчиком нижнюю губу. — С размерами разобрались. Осталось определиться с цветом и фасоном.

— Фасон обычный, — сказал Владимир и отвёл глаза от её рта.

— А цвет? — наклонив голову, посмотрела на него Татьяна.

Владимир пожал плечами.

Ох, уж мне эти мужчины, вздохнула Таня и спросила:

— Какого цвета у неё глаза?

— Льдисто-серые. Цвета ненастного зимнего неба... — сказал он, глядя куда-то вдаль.

Татьяна даже моргнула от неожиданности. Такого ей ни разу ещё не доводилось слышать, хотя у неё у самой были серые глаза.

— А волосы?

— Волосы... — мечтательно протянул Владимир. — Поутру — цвета белого золота, а вечерами — червонного...

Ах!.. У Татьяны даже сердце зашлось от таких сравнений. Ясное дело, что блондинка! Но, чтобы так описать цвет волос! Везёт же некоторым, подумала она с завистью... Лётчик! Трижды орденоносец! И, по всему видно, влюблён без памяти.

— А вы, часом, не поэт, товарищ майор? — спросила она. — Наверное, стихи пишете?

— Что? — очнулся от своих грёз Владимир. — Стихи? Нет, — смутился он. — Не пишу.

— А жаль, — покачала Татьяна головой. — У вас очень хорошо получилось бы... Ну, ладно. Если быть точным, то ваша девушка — блондинка с серыми глазами. Так?

— Да, — вынужден был с ней согласиться Владимир.

— Ага... А кожа? Кожа у неё смуглая или светлая? — спросила Татьяна.

Вопрос, само собой, был излишним. Раз блондинка, значит, кожа белая. Но ей хотелось услышать, как этот лётчик, который не поэт, её опишет.

— Кожа? — переспросил Владимир и снова уплыл в какую-то даль. — Белоснежная. Как у Снегурочки...

М-да-а! Таня прикусила губу. Её сжигала непонятно откуда взявшаяся ревность. Так тебе и надо, дура, сказала она себе, зачем спрашивала-то! Не знаешь сама, что ли, какого цвета кожа у блондинок?!

— Очень хорошо, — взяла себя в руки Татьяна, подошла к вешалке и стала перебирать платья, висевшие на плечиках. — Это. Вот это... Это. Ну, и, вот, это, наверное, — она сняла их, принесла и разложила на прилавке.

— Как вам белое? — посмотрела она на Владимира.

Владимир кивнул.

Она расправляла перед ним платья, одно за другим, и он кивал, потому что они нравились ему все.

Белоснежное, белое в крупный чёрный горошек, тёмно-синее в мелкий белый горошек, нежно-розовое, ярко-алое...

— Какое? — спросила Татьяна.

— Все, — сказал Владимир и посмотрел на вешалку. — А ещё есть что-нибудь?

Татьяна посмотрела на него долгим взглядом.

— Вы не безпокойтесь, Таня, — улыбнулся Владимир. — Весь ваш магазин мне, конечно, не скупить, но кое-что приобрести я смогу.

Она только покачала головой и возмущённо сверкнула глазами:

— Я же не об этом!

Владимир вопросительно поднял брови.

— Да, где вам понять! — махнула она в сердцах рукой и вернулась к вешалке.

Какие же они всё-таки глупые, эти мужчины, думала она, перебирая плечики. И закусила губу с тоской... Эх, и везёт же некоторым!

Выбрав самые лучшие платья она отнесла их, добавив к уже отобранным.

У Владимира разгорелись глаза. Татьяна прикладывала платья к себе, а он только успевал согласно кивать головой. Потому что платья были одно лучше другого.

Особенно ему понравилось белое в широкую тёмно-синюю полоску с короткими рукавами, отложным воротником и широким, от талии и почти до груди, поясом того же цвета. Сверху полоски шли вертикально, а по широкому подолу сходились от пояса вниз стрелой. Когда Таня приложила его к себе, он просто ахнул.

— Хотите, я его для вас примерю? — спросила она, увидев, как расширились от восхищения глаза Владимира.

Он кивнул, не в силах отказаться.

— Пройдёмте, — поманила его Татьяна к примерочной.

Она зашла внутрь, а Владимир топтался снаружи, слыша, как шелестит ткань за шторкой и замирая в предвкушении чуда... И оно случилось.

Несколько мгновений спустя Таня вышла из примерочной и замерла перед ним.

Это было действительно великолепное платье! Татьяна крутанулась вокруг себя. Разлетелись каштановые волосы, взметнулся, расправляясь, подол, и у Владимира захватило дух.

— Ну, как? — кокетливо улыбнулась ему Татьяна. — Берёте?

Это был абсолютно риторический вопрос!

Она переоделась в своё, и они вернулись к прилавку.

— Девушка, можно вас спросить? — подошла к ним какая-то женщина.

— Вы же видите, я занята! — прищурившись, резко отбрила её Таня и повернулась к Владимиру, улыбчивая, как весеннее утро. — Я думаю, нужна ещё пара вечерних платьев. А вдруг вам захочется сходить в ресторан?

— Точно! — закивал головой Владимир. — Спасибо, Танечка! Я сам не догадался бы!

Танечка? Она посмотрела ему прямо в глаза. Они были карие...

Тепло, внезапно возникнув у неё в груди, разлилось по телу жаркой волной... Она едва справилась с сердцебиением и поторопилась отойти к вешалке. И перебирала плечики, пока не унялась дрожь в руках и не окрепли колени.

— Вот, — сказала она, вернувшись и приподняв перед ним два роскошных платья.

Шёлковое, золотистое, приталенное, с низким вырезом на груди, без пояса и рукавов. И бархатное, тёмно-синее, почти чёрное, с открытой до пояса спиной, расшитое серебряной нитью.

— Вам завернуть? — спросила Таня.

— Да. Конечно! — закивал головой Владимир.

— Нравится? — наклонила голову Таня.

— Очень! — сказал Владимир. — Но... Мне ещё нужны юбки и блузки.

— Я помню, — улыбнулась Таня.

Она отошла и через несколько минут вернулась с ворохом одежды. Здесь были юбки всех расцветок.

Они вместе выбрали несколько белых и несколько более практичных, потемнее. Затем Таня подобрала к ним с десяток блузок и кофточек, с таким расчётом, чтобы одну и ту же блузку или кофточку можно было носить с разными юбками. Она выписала чек. Надо отметить весьма и весьма приличный. Но Владимир даже не удосужился взглянуть на сумму, и, совершенно счастливый, пошёл в кассу.

Таня вздохнула. Эх, и везёт же. Некоторым... Ей хотелось забиться в какой-нибудь тёмный уголок и выплакаться всласть.

Но плакать было некогда, надо было ещё упаковать всю эту груду тряпок. Которые были куплены красавцем-майором не для неё, а для другой девушки. Потому что он любит ту, другую, а не её, Таню.

А, ведь, всего-то разницы: она — рыжая, а та — блондинка! Всё остальное одинаковое, вплоть до цвета глаз! А, вот, поди ж ты. Кому-то всё, а кому-то — ничего... Ну, почему такая несправедливость?!

Между прочим, она, ведь, даже не крашеная! Она от природы такая рыжая! От отца с матерью! А, может, обезцветиться? И стать, как все, блондинкой?.. А толку-то?! Всё равно, этот лётчик никогда её уже не полюбит... Потому что уже любит ту, другую. За километр видно!

Таня вздохнула. Ничего, ночью у неё будет достаточно времени, чтобы вдоволь наплакаться в своей одинокой комнатке в коммуналке на Лиговке, под завсегдашний шум и гам пьяных соседских разборок...

Когда Владимир, отстояв очередь, вернулся с оплаченным чеком, она уже заканчивала упаковывать его покупки. Он отдал чек, улыбнулся на прощание, взял все свои пакеты в охапку и понёс в машину.

Татьяна проводила его печальным взглядом...

Уложив всё купленное на заднее сиденье, Владимир вернулся в магазин. По сравнению с той задачей, которую ему предстояло решить сейчас, покупка платьев и юбок с блузками, была пустяком. Сейчас ему предстояла покупка трусиков и лифчиков!

Если бы у него была хоть одна знакомая женщина, которой он мог бы поручить эту задачу, он без колебаний попросил бы её о помощи! Но тех женщин, кого Владимир знал когда-то как мужчина, он никогда не стал бы просить помочь выбрать бельё для Снежки. А женщины-друга у него никогда не было. Кроме Снежки, само собой! Которая теперь считает его своим врагом... Так что и говорить тут больше не о чем!

Вперёд и с песней!

Когда он подошёл к отделу нижнего женского белья и остановился у прилавка, продавщица зевнула и отвернулась. Ещё один пришёл попялиться на женские панталоны... Боже, как они уже утомили!

— Извините, можно вас на минуточку? — послышалось за её спиной.

— Да? — обернулась она. И обворожительно улыбнулась, отметив про себя мужественный вид и героическую профессию стоящего перед ней мужчины с тремя орденами и медалью на широкой груди. — Я вас слушаю, товарищ лётчик!

— Понимаете, какое дело... — замялся он. — Мне раньше никогда не приходилось выполнять такой боевой задачи...

— Какой? — жеманно поинтересовалась продавщица.

— Мне необходимо приобрести несколько предметов женского туалета, — выдавил, наконец, из себя Владимир. — Я хочу сделать сюрприз. Но не знаю размеров... Зато у меня есть вот это, — он огляделся по сторонам и протянул ей женские трусики.

— Да, да, я вас понимаю, — кивнула продавщица. — Давайте их сюда... Так, так... Ничего страшного, товарищ лётчик! Я вам помогу! Сколько вам нужно, — усмехнулась она краешком рта, с удовольствием наблюдая, как смущается этот суровый на вид мужчина, и тщательно подбирая слова, чтобы его не спугнуть. — Вот этих... Их, то есть.

— Я не знаю, — промямлил он. — А как часто... Это... Ну... — он не знал куда девать глаза, а продавщица, участливо улыбаясь, дожидалась, когда же он всё-таки свяжет слова в предложение. — Когда нужно... — Владимир задрал глаза в потолок, словно там ища подсказки. — Каков расход в месяц? — подобрал, наконец, он нужную формулировку.

— Возьмите десять штук, — сжалилась над ним продавщица. — Этого должно хватить на некоторое время.

— Выписывайте! — Владимир вздохнул с облегчением, а потом забрал у неё Снежкины трусики и запихал в карман.

Продавщица выписала чек и подала ему.

— Но, это ещё не всё, — Владимир достал платок, снял фуражку, вытер вспотевший лоб и снова её надел. — Мне нужны ещё эти, — он провёл у себя рукой на уровне груди. — Лифчики.

— Какой размер у вашей дамы? — поинтересовалась продавщица.

— Второй, — не задумываясь, сказал Владимир. Именно, этот номер ему назвала Татьяна. А у неё грудь была такая же, как у Снежки.

— А объём?

— Нужно ещё какой-то объём? — удивился Владимир.

— Да. Малый, средний или большой. И ещё, вам с косточками или без?

Владимир растерялся.

То, что бывает виноград с косточками или без, он знал. А, вот, то, что этот интимный предмет женского туалета, тоже бывает с косточками, он слышал впервые.

Он снова снял фуражку и вытер пот.

— Так, — сказал он, соображая, как поступить. — Давайте, я пока оплачу эти... Предметы. А насчёт косточек мы сейчас уточним.

Он взял чек и пошёл в кассу, оплатил его и заодно отдышался. Да, брат, это тебе не 'Юнкерса' завалить, подумал он, это покруче будет!..

Татьяна грустно смотрела в никуда, задумавшись о чём-то своём.

Вдруг она услышала лёгкое покашливание и очнулась от невесёлых мыслей. И увидела Его!

И покраснела до корней волос.

— Извините, Таня, если я вас напугал... — виновато сказал Владимир.

— Н-н-нет, — сказала она. — Н-ничего...

— Выручайте, Танечка, — улыбнулся Владимир. — Подскажите мне одну вещь.

— Какую? — наконец, справилась с внезапно нахлынувшими эмоциями Татьяна.

— Дело в том, что вы сказали, что у вас такие же размеры, как у моей девушки.

— Да, — кивнула она. — Видимо, мы с ней в чём-то похожи...

Владимир посмотрел на неё очень пристально, и она опять покраснела.

— Мне нужно купить лифчик, — сказал он. — А оказывается, это целая наука, как его выбрать. Нужно знать не только номер. А ещё малый он, средний или большой. И насчёт косточек тоже... А я ничего в этом не смыслю, — Владимир потёр свой большой лоб, сдвинув фуражку на затылок.

Татьяна мягко улыбнулась, видя его в таком волнении. Это было очень странно, но почему-то ей показалось, что они успели с ним подружиться за то время, пока подбирали гардероб для его девушки... Так или иначе, но они уже не были чужими друг другу. И её сердце таяло от этого ощущения.

— Так, — сказала она. — Ничего тут сложного нет. Косточки вставляются в низ чашечек для того, чтобы поддерживать грудь. Обычно это необходимо для женщин, которые уже имеют детей. Молоденькие девушки вполне могут обойтись и без косточек... Теперь, о размере. Я полагаю, что вы, конечно, помните свои ощущения, когда вы... м-м-м... обнимали вашу девушку?

— Ну... Да... В общем, — Владимир пожал плечами.

Потому что, на самом деле, он обнимал Снежку едва ли пару раз.

— Давайте, сделаем так, — сказала Таня. — Сейчас вы меня обнимите и скажете, больше или меньше её объём по сравнению с моим.