Свобода выбора.

— Где? — выдохнул Фил.

— В другом фургоне, — ответила Катя.

— Если у этого ходока по верёвке... — угрожающе прорычал Фил, — ноги переломаю!

— В другом, идем, покажу, — Катя спала одетой и теперь прошмыгнула мимо силача наружу. Тому ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

Катя остановилась у фургона клетки, там, прижавшись к боку льва, прикрытая его лапой, спала Атиша. Силач протянул руку, собираясь схватить Катю за горло, но его остановил спокойный голос:

— Клетку открою.

Катя отскочила в сторону, а ехидно глядящая на Фила Атиша выбралась из-под лапы льва. Тот открыл жёлтый глаз и зевнул, демонстрируя клыки.

— Проголодался, бедненький, — погладила гриву Атиша, тут же с другой стороны под её руку, требуя и свою долю ласки, подлезла львица, глухо рыкнув при этом. Атиша и её погладила, сообщив, появившемуся Родиону: — Кушать хотят, а тут бесхозное мясо ходит. Покормить?

Девушка сделала вид, что открывает клетку, даже защёлку отбросила. Теперь львам, чтоб выйти, надо было просто толкнуть дверь. Атиша протянула руку, указывая на силача:

— Вон, завтрак! В это время львы выходят на охоту, не будем нарушать режим питания.

Лев рыкнул уже в полный голос и двинулся к ещё закрытой двери, Атиша и не думала его останавливать. Фил понял, что убежать не успеет и, заикаясь, произнёс, обращаясь к Родиону:

— Ссскажи ей!

— Атиша! Прекрати! — как можно строже сказал укротитель.

— Цезарь очень кушать хочет. Не послушает меня, — улыбнулась девушка, подталкивая льва к выходу. Силач с ужасом смотрел в жёлтые глаза зверя, которые неотрывно смотрели на него (так казалось Филу). Вряд ли лев съест, а вот, науськанной этой ведьмой, порвать вполне сможет. Это только в легендах герои-силачи разрывают голыми руками пасть льву, в жизни всё не так. Силач ярко представил свои откушенные по локоть руки. Под ногами Фила расплылась лужа.

— Фу! Какой вонючий! Не ешьте его! Отравитесь! — сказала Атиша львам, набрасывая запирающую дверь защёлку.

Силач быстро и совсем несолидно убежал, а Родион вытер пот:

— Фу, я уже думал, что ты на самом деле собираешься львов выпустить!

— Выпущу, если он ещё раз... — нахмурившись, произнесла Атиша, обращаясь к зрителям этого представления, многие из труппы проснулись, разбуженные рыком львов.

— Фил отомстит, он тебе этого унижения не простит, — сказал Атише Федя.

Жизнь цирка шла как обычно — утром репетиции, по вечерам представления. Атиша участвовала уже в трёх номерах: ходила вместе с Федей по канату, ассистировала Родиону в номере с хищниками, танцевала вместе с Катей на скачущих лошадях. На девушку стали уже "ходить". Хотя как утверждали некоторые из труппы, не столько на номера посмотреть, сколько на ноги девушки. Силач после случая со львом притих, но Катя советовала Атише держаться настороже — Фил был мстительным и всегда старался добиться своего.

Во время одной из репетиций с канатоходцем, когда тот отдыхал на площадке, на вершине одной из штанг, между которыми был натянут канат, Атиша поинтересовалась у Феди:

— Послушай, а почему на афише написано — на канате непревзойдённый Федруццио? Ты же Федя?

— Атиша, представь себе — напишут: на канате Федя, или ещё того похлеще — Федя на верёвке! Тут недолго додумать — Федя, висящий на верёвке! Вон у Кати тоже артистическое имя Великолепная Катти, ты её-то спрашивала, почему так? Публику надо завлечь, на непревзойдённого или великолепную она обязательно клюнет, а вот на Федю с Катей и не посмотрит. У тебя, кстати, имя или псевдоним? — Федя посмотрел на Атишу, ожидая ответа. О девушке так ничего и не узнали, о себе она не рассказывала, а когда спрашивали, говорила ничего не помнит, но знала очень много. Такое объяснить провалами памяти было трудно, Атиша явно что-то скрывала. Да и документы ей уже надо было бы выправить, пока шапито цирка было в Киневе, это было ещё не актуально, но если надо будет переехать... В подорожную надо вписать имена и фамилии всех артистов. По прибытии в Кинев Атиша просто обошла заставу стороной, по полю. А когда начала выступать, то её оформили как местную, временно принятую на работу, но Гутлиб понимал, что это до первой серьёзной паспортной проверки, а такую категорию бродячих жителей Империи, как цирковые артисты, проверяли довольно тщательно. Атиша ничего не ответила на вопрос Феди, возможно, не захотела, а может, отвлеклась, так как увидела, что рабочие — униформисты во время представления, начали граблями взбивать писту.

— Вон Дрёма и Тёма опилки к барьеру отгребают, сейчас Катя будет репетировать, — Атиша легко скользнула по шесту вниз. Поднимаясь к канату, так и спускаясь вниз, эта хрупкая и такая слабая с виду девушка не пользовалась лесенкой. Федя покачал головой — сам он спуститься так тоже мог, а вот сюда забраться... Да и вот так — перепрыгивать из номера в номер... Атиша поражала своей работоспособностью! А внизу уже скакали три лошади, на которых две девушки исполняли акробатические упражнения. Темноволосая Катя была крупнее Атиши, и ей подобные прыжки давались труднее, а светленькая не просто перепрыгивала с лошади на лошадь, делая двойные сальто и, казалось, падала, промахнувшись, и только в последний момент, успевая ухватиться за поручни гурты (специального седла), немыслимо изогнувшись, вскакивала в седло. Униформисты, сейчас одетые в обычные рабочие комбинезоны, забыв обо всём, смотрели на девушек, открыв рты, да и не только они. Этот номер Катя и Атиша только задумали и сейчас репетировали впервые. Закончив репетицию, девушки убежали за форганг (тяжёлый занавес), сейчас отведенный в сторону и открывающий внутренние помещения — большой навес, примыкающий к шапито, где стояли жилые вагончики, они же и гримёрки артистов. Не только убежали сами, а и увели своих лошадок. Их надо было расседлать и обтереть, Катя всегда это делала после номера или репетиции, сейчас Атиша ей помогала. Конечно, это всё девушки делали не сами, им помогал конюх. Когда тот отошёл в сторону, Катя пожаловалась:

— Фил обещал меня избить, если ты не будешь ночевать сегодня в нашем вагончике. Он не только будет меня бить, но и... — девушка заплакала. Атиша спросила, при этом утешая подругу:

— А остальные? А Гутлиб? Они что, позволяют так над тобой издеваться?

— Они боятся Фила, Федя раз заступился за меня... Да и если сегодня меня защитят, то Фил придёт другой ночью, не будут же меня постоянно охранять.

— Не плачь, Катя, — вытерла слёзы подруге Атиша, — я сегодня буду ночевать у тебя, мало того, мы будем спать в одной постели.

— Почему? — удивилась наездница, её подруга лукаво улыбнулась:

— Моя будет занята, надеюсь, Гроза не будет ревновать.

Катя прижала руки ко рту и расширившимися глазами посмотрела на Атишу, та постаралась её успокоить:

— Не бойся, я же буду непросто с тобой, а даже в одной постели.

Цирк давно спал, погасли огни в вагончиках, в зверинце тоже было тихо. Большая тёмная тень, несмотря на свои габариты, бесшумно двигалась к вагончику Кати. Только чуть скрипнула лесенка, и просунутое в щель между косяком и дверью лезвие ножа отбросило глухо стукнувший крючок. Как Фил и ожидал, Катя, боясь расправы в будущем, никому ничего не сказала и, судя по тому, что под одеялом на второй кровати что-то было, заманила в вагончик свою подружку. Фил облизнулся, глядя на одеяло, вздувающееся на кровати большим горбом, вроде эта белобрысая гордячка поменьше будет, хотя может, она любит спать обложившись подушками — у каждого свои причуды. То, что подушек много, так это может быть и к лучшему — мягче будет. Да и рот заткнуть есть чем, девка не то что кричать будет — укусить может. Фил краем глаза заметил, как на соседней кровати чуть откинулось одеяло, до этого лежащая там, как и на первой кровати, укрывалась с головой. Силач усмехнулся — боится девка, а любопытство всё равно взяло верх, всё-таки подглядывает. Ну пусть смотрит, ему то что? Фил резким движением сдёрнул одеяло с кровати Атиши и замер, но не двойной хихик со второй кровати был причиной. Поднявшаяся большая косматая голова взглянула на Фила жёлтыми глазами. А ленивый, но в то же время стремительный взмах лапы зацепил роскошный халат отшатнувшегося силача, сдирая его с мускулистой фигуры, под халатом ничего не было — зачем что-то надевать, если всё равно снимать придётся? Фил развернулся и побежал в свой вагончик, но быстрая тень со второй кровати его опередила. Когда силач добежал до двери своего вагончика, она оказалась запертой изнутри, выломать её для Фила, было делом нескольких мгновений, но рык, раздавшийся за спиной, показал, что этих мгновений как раз и нет! Легко подтянувшись, Фил вскочил на крышу фургона и забарабанил по ней пятками:

— Открой, стерва!

Лев, словно чем-то удивлённый, остановился перед дверью и сел на задние лапы, затем брезгливо потряс передней, стряхивая халат, зацепившийся за коготь.

— Ты же сам меня приглашал, вот я и пришла, — раздался из фургона голос Атиши.

— Открой дверь, сволочь! — заорал Фил, стараясь это сделать как можно более грозно. Хотя может ли выглядеть грозно голый мужчина на крыше фургона, глядящий на сидящего внизу льва? Атиша, словно издеваясь (а может, так оно и было) закричала в ответ:

— Сам позвал, а теперь обзывается! Не открою дверь, я льва боюсь. Если ты такой герой — прогони его.

Фил растерянно оглянулся, привлечённые шумом вокруг стали собираться обитатели остальных фургонов. Хотя они держались на безопасном расстоянии, но всё прекрасно слышали. К тому же люди знали, что лев слушается Атишу, а она не допустит, чтоб он напал. Среди наблюдающих это ночное представление послышались смешки, Фила очень многие (если не все) не любили, и ему никто не сочувствовал, скорее наоборот.

— Что тут происходит? — строго спросил Гутлиб, он только появился и в отличие от остальных зрителей был нормально одет.

— Он сам меня приглашал, а когда я пришла, зачем-то на крышу залез, — ответила из фургона Атиша.

— Чего не сделаешь, чтоб девушке понравиться, — со смешком заметил Федя и, словно осуждая действия силача, добавил: — Но голым по крышам скакать — это уже перебор.

-У-у-у, — ответил Фил с крыши.

— Атиша! Пусти Фила в его фургон, — строго сказал Гутлиб и посмотрел на укротителя:

— Родион, забери Цезаря!

— Вряд ли он меня сейчас послушается, — пожал плечами укротитель.

— Что ты можешь предложить? Зверя надо загнать в клетку! — грозно сдвинув брови, сказал Гутлиб, хотя и понимал, что этот жест никого не испугает и его команду Родион исполнять не бросится.

— Надо Атишу попросить, её Цезарь послушает, — предложил Федя. После долгих уговоров девушка вышла из фургона, но Фил всё равно спуститься не мог, так как лев подошёл к самой двери и лизнул девушку, та потрепала зверя по гриве. Это могло бы вызвать умиление, если б лев был в клетке, а так... Люди всё ж с опаской глядели на эту парочку, даже Катя, хотя Атиша уверяла, что лев её не тронет. Посмотрев на силача, стоящего на крыше фургона, пытающегося руками прикрыться, Атиша хмыкнула:

— Не правда ли, какой красавец, но очень невежливый, к нему девушка пришла, а он от неё на крыше спрятался. Да ещё и разделся зачем-то, может, думает, что его так не найдут? А может, хотел предстать перед девушкой во всей красе? Потому разделся и на крышу залез, я оценила, но не впечатлилась. Ладно, Цезарь, пошли, а то ещё действительно Гроза приревнует.

Атиша в сопровождении льва направилась в сторону клеток зверинца, Фил, как только девушка удалилась на безопасное (как он считал) расстояние, спрыгнул с крыши и закрылся в своём фургоне, успев прошипеть:

— Мы с тобой, стерва, ещё поговорим, когда ты одна будешь, без льва!

— Будь осторожна, Атиша, Фил такого позора тебе не простит, постарается при первом удобном случае отомстить! — сказал девушке Родион, когда Атиша открывала дверь в клетку-фургон львов. Львица сонно открыла глаз и лизнула девушке руку, когда та зашла в клетку.

— Знаешь, Гутлиб, я не могу понять, как это у неё выходит. Она говорит, что надо делать, и они делают, словно понимают! Все! Львы, тигры, собаки Зины, лошади Кати. А вчера я был более чем удивлён — крысы Шурыка её слушались! Он с ними бился полдня, ну, ты же знаешь, этот его новый номер — поезд крыс. Он его придумал, но заставить этих серых бестий делать задуманное... А Атиша. Им так всё объяснила, серьёзно объясняла, а они сидели и слушали, словно понимали. А потом... Это надо было видеть! Пассажиры заняли свои места, машинист своё и сам! Слышишь, эта крыса сама двинула рычаг — и поезд поехал! Поезд заводной, и этот рычаг должен был сдвигать сам Шурык, незаметно для зрителей! А тут, надо было видеть выражение его лица, когда поезд поехал! Впрочем, у меня было такое же.

Директор цирка рассеянно слушал главного укротителя, в цирке Гутлиба были не только львы и тигры, было ещё около трёх десятков разных животных, том числе и с десяток дрессированных крыс Шурыка Товляра, но этих серых артистов никто не считал, видно брезговали, а может, боялись. Гутлиба занимало совсем другое, Фил отказался выступать, сославшись на полученную от льва травму, хотя все знали, что большой зверь силача не трогал. Выслушав старшего укротителя, директор рассказал тому о заявлении силача.

— То, что Фил делает кассу, преувеличение. Не спорю, силовой номер привлекает публику, но в последнее время ходят больше на Атишу, так что беречь надо её, а не потакать прихотям Фила, — высказал Родион свое мнение на этот счёт. Гутлиб покивал и позвал оформителя, приказав тому убрать из афиши силача.

В этот вечер Атиша превзошла саму себя, она участвовала в трёх номерах и хотя ни в одном не была основной, неизменно срывала аплодисменты. Если кто и заметил отсутствие силового номера (а без этого не обходился ни один цирк Империи), особого недовольства не высказал. Новая артистка Атиша (так и было написано на афише) становилась звездой в цирке Гутлиба, и зрители шли именно на неё.

Вот так попал в цирк и князь Ареньев, поручик тридцать пятого пехотного полка. Ареньев мог служить и в гвардии, знатность, связи тётушки (князь остался сиротой в пять лет, и его воспитывала родная сестра матери вместе со своим сыном), состояние, оставшееся от родителей, позволяли служить в гвардии. Но князь, с отличием закончивший юнкерское училище и имевший право выбора места службы, выбрал именно этот полк, стоявший в Киневе. Этому были свои причины — здесь был самый лучший в империи аэродром, с самым большим парком самолётов. Во многом это была заслуга местного миллионера и мецената Дробского. Лётное поле и мастерские при нём в основном содержались на его деньги, а командир полка, большой энтузиаст нового направления развития техники, а именно воздухоплавания, сошёлся с миллионером сахарозаводчиком, как раз на этой почве. В своё время полковник Зимин выбил ассигнования (коллегия генерального штаба выделила на эту причуду, как они считали, крайне мало денег), но не в этом было дело — главное, было получено разрешение! Согласно циркуляру военного министерства было закуплено три самолёта и под лётное поле переоборудованы казённые земли, ранее занятые полковыми огородами. Ещё столько же земли, примыкающей к лётному полю, прикупил Дробский и оборудовал там свои мастерские, где его компаньон (это громко сказано, просто очень талантливый инженер Викентий Палыч Шиморский) строил чудо-аэроплан. Надо сказать, что и большая часть аэропланов этого полуказённого аэроклуба была куплена на деньги Дробского. Вот потому-то Лёша Ареньев и попросил распределить его именно в этот полк. Теперь поручик, с детства мечтавший о небе, уже был неплохим пилотом.