Свобода выбора.

— Это точно! — согласился Потап. А выбравшийся из кабины аэроплана мужчина, в кожаном реглане, в сердцах сплюнул:

— Надо было алеманские моторы покупать, а то эти гальские — барахло!

— О "гномах" самые положительные отзывы были, да и мощнее они алеманских, — возразил Тёмий Зиновьич.

— "Гном", почему такое название? — спросил Потап.

— Гномы, по легендам, был такой народ искусных мастеров в древности. Очень трудолюбивый.

— Если судить по нашему мотору, Тёмий Зиновьич, то эти гномы были отъявленными бездельниками! — сделал неожиданный вывод Потап, ему возразил помощник Шиморского:

— Но остальные-то нормально работают!

— В семье не без урода!

— Потап, ты хочешь сказать, что тот, кто работает — урод? — усмехнулся мужчина в реглане.

— Да нет, Сашко, я хочу сказать, что эти гномы уроды и бездельники! — не мог успокоиться механик. Человек в реглане усмехнулся и снял большие очки, а главный конструктор аэроплана Викентий Палыч Шиморский, досадливо хмыкнув, сказал:

— Надо разобраться, почему второй мотор не запускается. Тёма, ты покупал этих легендарных трудяг, тебе и выяснять — почему один из них не хочет работать.

Второй инженер вздохнул и снял сюртук, закатывая рукава рубашки, а Потап подал ему синий халат. Шиморский последовал примеру своего помощника. Но надеть не успел, сзади, со стороны забора, послышался насмешливый голос:

— А чего ему запускаться? Вы его перекосили, затягивая головки цилиндров, четвёртого и пятого, к тому же зажигание запаздывает. Кстати, не только у этого у вон того тоже, меньше, но запаздывает, неужели не слышите?

Оба инженера и механик обернулись: на заборе сидел паренёк, скорее мальчик, уж очень юным у него было лицо, такое бывает только у маленьких детей или красивых девушек. Но судя по одежде, это был именно парень, к тому же девушка вряд ли забралась бы на забор. Да и ребёнком этот юноша не был, хотя и был невелик ростом, слишком серьёзно он смотрел и говорил. А то, что он говорил, вряд ли мог знать ребёнок. Викентий Палыч, застывший с халатом в руках, глядя на этого юношу, быстро произнёс:

— Показать можешь?

Шиморский был не только хорошим инженером, он ещё был, можно сказать, талантливым руководителем и умел подбирать исполнителей для своих проектов. Что-то в этом пареньке было такое, что Викентий Палыч доверился своему чутью, надеясь — оно не подведёт и в этот раз. Парень легко спрыгнул с довольно высокого забора, как он на него забрался, было интересно не только Шиморскому — забор был гладкий и высокий, такой, чтоб оградить лётное поле, а особенно мастерские, от любопытных глаз. Юноша подошёл к мотору и, улыбнувшись, показал на цилиндры звездообразного мотора:

— Вот у этих вы перетянули вот эти болты. Снимайте винт, будем чинить.

Под руководством этого молодого паренька быстро устранили неполадки и отрегулировали зажигание. Викентий Палыч и Тёмий Зиновьич сначала удивлённо, а потом многозначительно переглядывались: парень очень толково распоряжался, показывая, что и где надо делать.

— Как вас величать? — спросил Гамов, вроде парень молодой и к нему можно обращаться на ты. Но его знания и умения невольно, вызывали уважение.

— Тоша, — улыбнулся парень, его улыбка была очень располагающей, и все вокруг невольно тоже заулыбались. А паренёк поправился: — Антоном, но можно звать Тошей, я не обижусь.

Когда все неполадки были устранены, Шиморский, достав из жилетного кармана часы, откинул их крышку и сообщил:

— Пять часов, господа, думаю, сегодня успеем провести испытание. Асаш Гаврилыч, как считаете? Взлёт, круг над лётным полем и посадка — этого будет достаточно.

Пилот — мужчина в реглане солидно кивнул и, поддавшись секундному порыву, предложил Тоше:

— А хочешь полететь вместе со мной?

Тоша посмотрела на аэроплан, большой, четырёх моторный "Витязь" был совсем не похож на стоящие недалеко галльские "Фатраны" и алеманские "Шорхи", то были одномоторные самолёты с открытой кабиной, расположенной за мотором. У "Витязя" же два места для пилотов, расположенные рядом на самом носу и защищённые от потоков воздуха специальным остекленением. Второй пилот улыбнулся и широким жестом предложил девушке занять своё место, сам же сел в кресло во втором ряду.

— Это не опасно? Аэроплан ещё ни разу не подымался в воздух, — забеспокоился Гамов, Шиманский его успокоил:

— "Витязь" не совсем новый аэроплан, его прототип, двухмоторный "Богатырь" показал отличные лётные качества и управляемость. Мы же применили в этом аэроплане многие наработки предыдущей модели. Или вы, Тёмий Зиновьич, сомневаетесь в работоспособности нашего детища?

Гамов смущённо замолчал, а у "Витязя" уже работали оба мотора, аэроплан вздрогнул и побежал по взлётной полосе. Разбег был больше, чем у одномоторных аэропланов, да и оторвался от земли "Витязь" как-то нехотя, но высоту набирать начал быстро. Оба инженера, механик и ещё трое рабочих, участвовавших к подготовке аэроплана к первому испытательному полёту, дружно закричали "ура"! А "Витязь", согласно плана первого полёта, долетел до ближайшего леса в нескольких верстах от аэродрома, развернулся и направился обратно. Но вдруг аэроплан снова развернулся, сделал круг, задрал нос и полетел вверх, потом резко пошёл вниз, люди, наблюдавшие за этими манёврами, ахнули. Им показалось, что "Витязь" сейчас врежется в землю и разобьётся, но аэроплан прекратил снижение и полетел обратно. Аэроплан снизился и как-то очень осторожно коснулся взлётной полосы, пробежав по утрамбованной земле, остановился недалеко от зрителей, снова закричавших "ура"! К выбравшемуся из кабины последним первому пилоту обратился Шиморский:

— Ну, Асаш Гаврилыч, и напугали вы нас! Аэроплан-то совсем новый, неизвестно ещё, как он будет выполнять подобные манёвры, к их выполнению надо подходить с осторожностью, а вы... Нет, так рисковать нельзя!

— Риска никакого не было, аэроплан отличный! Управляемость на высшем уровне, не ругайте Сашка, — вмешался паренёк. Пилот улыбнулся:

— Он так смотрел на штурвал, что я решил дать ему немного подержаться. А Антон как добрался до управления, так и... Вы видели, он вполне может управлять самолётом, по крайней мере, он действовал очень грамотно!

— Асаш Гаврилыч! Вы доверили управление "Витязем"... — начал Шиморский, но Тоша его перебила:

— Он только подержать штурвал дал, вернее, переключил управление на второго пилота, а дальше я сам... Извините, не мог удержаться.

Тоша покаянно опустила голову, а Викентий Палыч внимательно на неё посмотрел и спросил:

— Антон, вы умеете пилотировать?

Тоша развела руками, показывая — зачем это скрывать, если все и так видели. Знания, умения и опыт сами всплывали в её памяти в нужный момент и это при том, что она не помнила о себе ничего. Её воспоминания начинались с появления в лесу. Всё, что она вспоминала, было для неё само собой разумеющимся, как и то, что она знала о каком-то важном деле, ей предстоящем. Что это за дело, девушка даже не догадывалась, но была уверенна, что нужные знания придут вовремя.

Шиморский смотрел на о чём-то задумавшегося паренька, опытный инженер-конструктор был удивлён, нет, просто поражён тем, что продемонстрировал этот юноша. Чтоб иметь такие знания и умения, надо было учиться не один год, даже курс политеха не давал такого уровня, а там учили четыре года, а этому юноше, почти мальчику, и шестнадцати дать нельзя. Даже если допустить, что Антон (то, что он сначала представился именем — Тоша, ласкательным и уменьшительным, тоже говорило о его малом возрасте) учился в институте, то поступил он туда лет в десять-одиннадцать. В таком возрасте в студенты не брали, будь ты хоть семи пядей во лбу. Размышления Шиморского прервал Потап:

— А не отметить ли первый и такой успешный полёт нашей птички! — предложил механик и, увидев нахмуренные брови своего начальника, быстро добавил: — Чисто символически! А вот перекусить и сделать это основательно не мешало бы, обед-то мы пропустили!

К удивлению Викентия Палыча, тормозки с продуктами были у всех, его подчинённые словно сговорились, да и спиртного было не на один шкалик. С одной стороны, это было нарушением дисциплины, а с другой — уверенность подчинённых и соратников в успехе проекта "Витязь" радовала Шиморского как руководителя и конструктора. В конце концов, сегодня, можно сказать, праздник и успех можно отметить. Шиморский сам не пил, только пригубил, наблюдая за остальными, особенно за Антоном, тот тоже не пил, и даже не пробовал пригубить. Но вот съел он много, видно, парень был голодным (время-то было далеко послеобеденное, а завтрак у Гликерии был не в пример беднее, чем обед накануне, да и ужин был очень скромным). Конструктор "Витязя" задумчиво поглядел на юношу, парень был никому не известным, понятно, что рекомендации у него вряд ли были. Но и упускать специалиста не хотелось, а то, что продемонстрировал сегодня Антон, было весомее нескольких рекомендаций. Викентий Палыч принял решение — пригласить парня к себе на ночлег, присмотреться, одет этот юноша, хоть и по-деревенски, но в чистое и новое, на опустившегося механика не похож, да и молод он, к тому же не пьёт.

— Антон, не знаю как вас по отчеству, у вас есть, где переночевать? — спросил Шиморский.

— Я ж говорил, можно просто Тоша, молод я ещё, чтоб ко мне по отчеству, — улыбнувшись, ответил парень на первый как бы вопрос и, пожав плечами, сообщил: — Негде, я вот думал этим с утра и заняться, да вот...

— Провозились с нами весь день, — улыбнулся в ответ Викентий Палыч, уж очень у парня была открытая и заразительная улыбка. И осуществляя свой замысел, предложил: — А давайте-ка ко мне, дом у меня большой, живу с женой и дочкой, она, хотя и не замужем, но старше вас, так что никаких таких планов я на этот счёт не строю. А вот поговорить о вашем дальнейшем трудоустройстве... Как вы на это смотрите?

Тоша не стала отказываться, как-то в городе надо было устраиваться, так почему бы не в мастерской по изготовлению аэропланов? Тем более что к этому у Тоши лежала душа, да и знания были именно по этим направлениям — моторы, пилотирование. Почему так и откуда девушка не знала, знания и умения были не только технические, но и возникли какие-то весьма специфические, а также стали появляться новые, ещё пока смутные воспоминания, заполняющие провалы в памяти.

Викентий Палыч приглядывался к шагающему рядом пареньку, то, что он не сельский, а городской житель было заметно — его не удивляли большие здания, прогрохотавший трамвай и изредка проносящиеся (по сравнению с неспешно ехавшими пролётками) автомобили. Антон был слишком молод, и будь он сельским жителем, привыкнуть ко всему этому просто бы не успел, да и то, что он умеет управлять аэропланом, говорило о городском происхождении. Вообще-то можно было нанять пролётку (у Викентия Палыча был и автомобиль, но он сломался), но Шиморский решил просто прогуляться. Проходя через центр города — инженер ещё раз убедился в правильности своих выводов — сверкающие витрины и электрическое освещение улицы не произвели на парня никакого впечатления, словно такое он видел много раз и окружающее ему совсем не интересно. Но вдруг Антон остановился и задал неожиданный вопрос:

— Викентий Палыч, у вас деньги есть? Не могли бы вы мне одолжить на пару часов двадцать целковых?

Первый вопрос был более чем странным, да и второй вопрос вызывал удивление — зачем парню двадцать целковых на несколько часов? Шиморский растерялся и, утвердительно ответив, дал юноше требуемую сумму, надо сказать — не маленькую! Дальнейшие действия Антона заставили задуматься Шиморского — правильно ли он поступил, дав парню деньги? Юноша подобрал с земли уголёк и нарисовал себе щегольские усики и такую же бородку, подправив брови, изменил свою внешность до неузнаваемости. Растерев уголёк ладонями, провел ими себе по щекам, создавая видимость той черноты, что даёт лёгкая небритость. Проделав всё это, Антон решительно направился к "Золотой Ривьере" — самому фешенебельному и большому игорному заведению города, инженеру не оставалось ничего другого, как последовать за парнем. Небольшая заминка вышла у входа — швейцар-охранник преградил Антону путь, но тот шёл так решительно, к тому же продемонстрировал два червонца, и швейцар отступил в сторону, Шиморский прошёл без проблем — его внешний вид вопросов у охранника не вызвал. Пока он осматривался, Антон успел поменять деньги на жетоны и устремился к игральным столам, тем, что были с рулеткой. Викентий Палыч осуждающе покачал головой — оказывается, у этого милого юноши был порок, и не маленький порок — страсть к азартным играм, а Антон постоял у одного из игральных столов, у другого и решительно сел за третий.

Парень не стал сразу делать ставку, а некоторое время наблюдал за игрой. Неожиданно он сделал ставку, поставив все фишки на двойной ноль. В случае если шарик остановится там, то выигрыш был почти в сотню раз выше поставленной суммы. Шарик остановился именно, в той ячейке.

— Двойное зеро! Ваш выигрыш! — объявил крупье, подвигая к Антону горку фишек. Дальше игра шла с переменным успехом, Антон делал небольшие ставки и то выигрывал, то проигрывал. Больше проигрывал. Привлечённые крупным выигрышем игроки из-за других столов пытались подражать счастливчику, надеясь, что фортуна от него не отвернется, и они сумеют отхватить свою долю удачи. Но делая ставки, по мелочам (а вот другие игроки рисковали больше и проиграли больше, так как общий итог был в пользу заведения), Антон тоже проиграл, спустив треть своего выигрыша. Разочарованные игроки из-за других столов вернулись обратно, и тут молодой селянин, старающийся выглядеть франтом, снова поставил все свои фишки на двойной ноль!

— Двойное зеро! Ваш выигрыш! — крупье старался быть беспристрастным, но его голос непроизвольно дрожал — это сельский щёголь выиграл очень большую сумму, видно, этот парень не тот, за кого пытается выдать. Фишек, чтоб её покрыть, не хватило, и крупье стал выписывать игровой вексель.

— Выписывайте на всю сумму, я выхожу из игры, — спокойно сказал Антон, стоящий чуть в стороне Шиморский отметил, что голос парня изменился и стал более низким, с какой-то хрипотцой.

— Э-э-э-э... Вы не желаете отыграться? — невпопад спросил крупье, выписывая вексель. Парень усмехнулся и ответил:

— Отыграться? Извольте, но должен вам заметить, это вы сами предложили.

Крупье бросил шарик и Антон поставил на цифру, всего лишь утраивающую изначальную ставку. Антон поставил не фишки, а свой игровой вексель. Примеру Антона последовали и другие игроки, вновь сбежавшиеся к столу. Шарик остановился напротив цифры со ставкой Антона и не только его.

— Замените вексель, — спокойно сказал парень, крупье уже был уверен, что это профессиональный шулер, только непонятно было, почему он играет за столом с рулеткой, а не за картёжным, и ещё непонятнее было, как ему удаётся выигрывать! А молодой человек, поддержанный другими игроками, у крупье не хватало фишек, чтоб обеспечить не только выигрыш Антона, а и все остальные, спокойно ждал, пока крупье заполнит необходимый бланк, применяющийся именно в таких случаях. Счастливые обладатели векселей во главе с Антоном и неотступно за ним следовавшим Шиморским направились к стойке дежурного администратора казино. Тот растерянно повертел вексель, поданный Антоном, и сообщил: