......................................................................................................
Добравшись до площадки, он ошалело замер, вновь увидев шоссе. Дверь коридора была выбита, его торцевая стена снесена. В наружной, на месте окна, тоже зиял громадный оскаленный пролом — пятидюймовый танковый снаряд попал под него и разворотил стену, выбив заодно закрывавший окно броневой щит. В конце этого пробитого сквозь башню туннеля виднелся вражеский танк — но уже не стрелял, а из-за его башни валил дым. Похоже, что не все во "временном форте" ещё погибли — откуда-то с нижних этажей вылетела ракета, и, прорезав воздух, канула в дыму, в котором что-то мощно полыхнуло. Дымовая туча содрогнулась — вся целиком, словно штора, за которую вдруг дернули. Но сбоку от танка возникла вдруг маленькая фигурка, на груди у неё замерцал злой желто-белый огонек — и всего миг спустя из решетки брызнули искры. Итак, к башне подоспела и пехота мятежников. Вряд ли стрелок вообще видел Талу в глубине темной дыры, да ещё с пятисот метров — скорее всего, он стрелял просто по пролому — но оставаться здесь не стоило.
Набравшись храбрости, Талу вскочил и одним махом скатился по лестнице. Едва он прижался к стене, над головой у него страшно грохнуло, с верха лифтовой шахты посыпались обломки — должно быть, очередной танковый снаряд окончательно снес надстройку. Маоней помчался вниз, но на шестом этаже наткнулся на солдата. Тот о чем-то спросил его, но он его не расслышал — в голове по-прежнему дико звенело, а слова пробивались словно сквозь вату.
Солдат крепко взял его за плечо и повел. Талу не сопротивлялся — он думал, что его ведут в лазарет. Солдат, однако, повел его не вниз, а в коридор, где свернул налево, в среднюю дверь.
Миновав тесную прихожую, Маоней попал в комнату, очень похожую на ту, через которую вошел в эту башню. Свет здесь, правда, не горел, но броневой щит, к его удивлению, был открыт и сквозь проем в комнату проникал отблеск зари. За ним была лоджия со снятым ограждением, а за ней — огибающий этаж мостик с решетками. На нем, на треноге, стоял пулемет — и Талу без труда догадался, зачем его сюда привели. Пулемет был солидный, станковый — и для стрельбы из него надо было два человека: один целился, второй подавал ленту. Архаичная и неудобная система — но куда более точная, чем современные ручные пулеметы...
Маоней пожал плечами — занятие никак не хуже прочих. Он пошел к балкону — но солдат опередил его на пару шагов. Это спасло жизнь Талу — едва солдат показался на балконе, по нему хлестнула очередь и он упал, словно подкошенный. Осторожно подойдя поближе, Талу понял, что бедняге уже не помочь — в него попал добрый десяток пуль...
Прижавшись к краю проема, он выглянул наружу. Внизу, всего метрах в пятидесяти, стояла боевая машина. Палить по ней из пулемета было бы чистой воды самоубийством, так что Талу взглянул на щиток, и, найдя нужную кнопку, нажал на неё. Правду говоря, он сомневался, что эта штука сработает... но броневые панели сошлись, наглухо закрыв проем. Очень вовремя, как оказалось, — по ним тут же долбанула очередь автоматической пушки. Брони она, к счастью, не пробила, но оставила на ней здоровенные вмятины. К тому же, в голове у Талу снова резко зазвенело — добрая дюжина дюймового калибра снарядов взорвалась едва ли не в метре от него.
Недовольно помотав ей, он краем глаза выглянул в прорезь амбразуры. Такой подвиг вполне мог стоить ему жизни, но как раз в этот миг машина взорвалась — в неё угодил снаряд базуки, пущенный откуда-то сверху.
Глядя на полыхающий остов, Маоней ухмыльнулся. Теперь замысел операции стал ему понятен — атакуя, как им казалось, одинокое укрепленное здание, мятежники попали под огонь с крыш огромных корпусов Академии. Мысль о том, что они не брошены всё же одни на съедение врагу, подняла его настроение. Однако, он не знал, что делать дальше. Пулемет разнесло на куски прямым попаданием, так что геройствовать ему было уже не с чем.
Пожав плечами, он вернулся к лестнице и побрел по ней дальше вниз — наверняка, где-то в подвале был хотя бы медпункт. На четвертом этаже однако, он наткнулся на знакомого уже лейтенанта. Тот выдал какую-то бурную тираду, но Талу не услышал её — в ушах стоял сплошной оглушительный звон, и рот лейтенанта раскрывался беззвучно, как у рыбы.
Поняв, что Талу не слышит его, лейтенант просто ткнул рукой вверх, а потом развернул его обратно — должно быть, приказав возвратиться на пост. Вновь пожав плечами — начальству видней — Маоней побрел вверх по лестнице. В воздухе туманом висел дым и пыль, так что он тут же расчихался и побрел дальше ругаясь, зажимая рот и нос рукой. Его участие в бою превратилось в сплошной идиотизм — но вариантов, к сожалению, не было...
......................................................................................................
Добравшись до ведущей на чердак лестницы, Талу удивленно уставился на груду кирпичных обломков. Потом на темневшее на месте коридора небо — от надстройки в самом деле мало что осталось. Но здесь уже нечем было дышать от поднимавшегося снизу дыма, так что он взобрался на завал, а потом на четвереньках вскарабкался наверх. От надстройки уцелел лишь один угол — пара торчавших треугольником стен. В самой крыше зияла пара здоровенных проломов, из них лениво поднимался дым. Мачту тоже снесло, на вершине уже основательно покореженной пирамиды торчал лишь её обрубок высотой метров в десять. Простор для наблюдения отсюда, безусловно, открывался отличный, но вот передать результаты Талу при всем желании не смог бы — телепатии его не обучили...
Вздохнув, он выбрался из развалин и осторожно подошел к краю крыши. На шоссе дымили горящие танки, но по башне оттуда никто уже не стрелял. Причина этого стала ясна сразу же — в небе кружила пара военных вертолетов — судя по сдвоенным винтам, "Йин-Мелары". С них синхронно стартовала пара противотанковых ракет, устремившись куда-то на запад, потом снова и ещё. Порадоваться поддержке родной авиации Талу, правда, не успел — в ответ с запада прилетела пара зенитных ракет. В воздухе сверкнул взрыв. Один вертолет опрокинулся, превратившись в пылающую комету, второй резко отвернул, и, почти пикируя, помчался на восток. Талу прикусил губу. Броня "Мелары" была очень серьёзной — 15 миллиметров корундовой керамики и тридцать пять слоев кевлара, она держала пули пятидесятого калибра и шрапнель, которой начиняют зенитные боеголовки, — но от прямого попадания ракеты защитить не могла. Приятно было видеть, что они не одни тут сражаются — но мятежники тоже были армией, а не неорганизованной толпой...
Вдруг что-то стегнуло его по уху. Маоней бездумно бросился на крышу — и лишь потом понял, что его стегнуло воздухом от совсем рядом пролетевшей пули. Тем не менее, он приподнялся и вновь осторожно выглянул за край.
Мятежники и в самом деле оказались не дураками. Поняв, что лихой танковый прорыв не удался — и не может удаться, когда едва ли не на каждой крыше сидят стрелки с базуками, — они прибегли к тактике "просачивания", когда многочисленные мелкие группы солдат просто обходят узлы обороны противника. Некоторые из них мельтешили сейчас внизу, стреляя по башне из автоматических винтовок и гранатометов. По ним стреляли в ответ — Талу отчетливо видел дымки от ударов пуль в землю — и на штурм мятежники не рвались. Впрочем, он был всё равно невозможен из-за окружавшего "временный форт" стального вала. Талу, правда, задумался о том, сколько они смогут продержаться в окружении... но тут на сцене появились новые, донельзя знакомые фигурки — они были одеты в серые рабочие комбинезоны и вооружены ручными пулеметами с патронными лентами, идущими в наспинные ранцы. "Бывшие"!
Талу вновь широко ухмыльнулся — теперь мятежникам пришлось сойтись в бою со своими бывшими товарищами. Те не жалели патронов — и эта лавина огня заставила мятежников отступить, причем с потерями. Но, попрятавшись за укрытиями, они открыли ответный огонь — и "бывшие" начали падать один за другим. С тактикой у них было примерно никак и укрываться от огня они даже не пытались. Талу подумал, что им стоило бы выдать хотя бы тяжелые бронежилеты — типа тех, что были у гарнизона Цитадели, — но там то ли не нашлось лишних, то ли об этом просто никто не подумал. Так или иначе, но на глазах Талу погибло множество "бывших". Наконец, управлявший ими оператор понял, что из такой вот атаки ничего хорошего не выйдет, и отвел уцелевших назад.
Им на смену, правда, тут же пришли истребители. Эти, конечно, действовали гораздо умнее. Но, как говорил ему Найте, пресловутая "технология современного боя" на деле проста до изумления: быстро бегать, ОЧЕНЬ быстро целиться и лишнего мгновения не маячить в прицелах врага. Выглянул-заметил-выстрелил-сменил бегом позицию-выглянул-заметил-выстрелил — и так пока не кончатся враги. Ничего, кроме верного глаза, крепких ног и хорошей дыхалки тут не нужно. Потому что в бою как таковом командовать уже поздно. Можно только ВЕСТИ солдат в бой и надеяться на выучку и рефлексы подчиненных, ведь время в бою решает буквально ВСЁ. И даже минуты, потраченные на разработку какого-то плана могут быть губительны. "Лучше вступить в бой без плана вообще, чем затевать перестроения перед лицом врага, — вспомнил Талу. — И положиться на удачу. Которая всегда на стороне тех, кто успевает опередить врага и заставить его отбиваться".
Со своего наблюдательного пункта он, конечно, видел только часть вполне темного двора и не мог сказать, как именно идет бой. Стрельбы он тоже не слышал и потому всё увиденное казалось ему нереальным, словно во сне. Несколько мятежников упало и осталось лежать, остальные куда-то вдруг исчезли. Пробежало несколько фигурок в серо-черных пятнистых комбинезонах. Через пару минут показалась ещё одна и помахала рукой, давая понять, что опасность миновала. Талу поднялся и помахал в ответ. Потом (несколько запоздало) ему пришло в голову, что это могло быть попросту уловкой — мало ли кто мог надеть комбинезон истребителя?..
Но фигурка не стала в него стрелять, а просто побежала дальше. Маоней с облегчением перевел дух. Он понял, что они победили — здесь и сейчас, по крайней мере. Хотя бой ещё вовсе не кончился. Далеко за шоссе, в каком-то парке, раз за разом вспыхивало и гасло светло-оранжевое пламя. Хотя он не видел, откуда стреляют, снаряды падали там, где нечего было делать защитникам. Пламя их взрывов быстро гасло и высоко в небо поднимались розовато-черные в свете зари дымные грибы, тут же сносимые ветром, — похоже, что в бой (скажем честно, тоже запоздало) вступила стационарная артиллерия крепостных фортов или самоходные гаубицы.
Талу с облегчением перевел дух. Хотя он и не был боевым офицером, тактику им всё же преподавали, и он помнил, что настоящую силу обороны составляют не укрепления как таковые, а мощный заградительный и контрбатарейный огонь артиллерии и минометов, точно управляемый с помощью наблюдателей и корректировщиков. А, насколько он помнил, в Товии было восемьсот крепостных орудий — и три с половиной миллиона снарядов к ним. Это давало ему определенную надежду, что...
Крыша ударила его по ногам. Земля за шоссе поднялась и пламя сверкнуло из черного купола взрыва. Потом снова, ближе, и ещё... Маоней вновь плюхнулся на крышу, обалдело глядя, как взлетает на воздух земля и горящие танки. До него не сразу дошло, что в бой вступили 16-дюймовые орудия Цитадели. Какой-то видимой цели для них тут не было, но фугасный снаряд весом в тонну оставлял воронку 16-17 метров диаметром и 7-8 метров глубиной. Похоже, что Найте решил просто перепахать этими воронками шоссе, намертво перекрыв по нему движение техники (что, по мнению Талу, он мог сделать куда раньше). И похоже, что стреляла половина из 24 орудий Цитадели — всего за пару минут на глазах Талу разорвалось тридцать или сорок огромных снарядов, и на месте насыпи шоссе с горящими танками возникло нечто, напоминающее лунный пейзаж. Танки мятежников, конечно, могли объехать это место, но уже куда менее удобными путями...
Талу ждал ещё несколько минут, но ничего больше не случилось. Похоже, что этим финальным аккордом сражение закончилось. Вздохнув, он побрел к лестнице.
........................................................................................................
На сей раз, никто не стал задерживать его и он благополучно спустился до самого низа. Бывшая входная дверь была наглухо заложена бетонными блоками, но Талу интересовала сейчас лестница, ведущая в подвал — точнее, в бункер. Искать её долго не пришлось — она была прямо за синей железной дверью напротив, сейчас настежь открытой, тоже железная и крутая. Скатившись по ней, Талу увидел ещё одну дверь в стене. Дверь была из цельного стального листа, с запорным колесом, а стена — бетонная, с отпечатками досок. Маоней невольно ухмыльнулся — старый альбом не соврал...
Как и наверху, эта дверь была распахнута. Миновав тесный тамбур и вторую такую же дверь, он вошел в просторную, низкую комнату. Её освещали зарешеченные лампы, укрепленные на стенах. Они были влажными, воздух тяжелым. Может быть поэтому обитателей тут не наблюдалось. Талу замер, вспоминая устройство подземелья. Ему нужен был медпункт — звон в ушах уже достал его до чертиков. Да и не слышать ничего было не очень-то приятно...
Медпункт он нашел быстро — по кровавым дорожкам, тянувшимся по полу. Внутри, в ярком свете, царила какая-то полубезумная суета, у двери, прямо на полу, сидело несколько наспех перевязанных солдат, казалось, залитых кровью с ног до головы. При первом же взгляде на них все личные проблемы показались Талу бесконечно мелкими. Он убрел в самый дальний отсек, сбросив сандалии, растянулся на спине на жестких нарах — и мгновенно заснул...
Глава 3:
Тени грядущего
Проснулся он сразу — его, не слишком-то вежливо, трясли за плечо. Талу сел так резко, что будивший его давнишний лейтенант даже отшатнулся. Талу несколько секунд тупо смотрел на него, пытаясь понять, где это он и что было наяву, а что приснилось. Судя по ощущениям, спал он примерно часов десять.
— Поднимайтесь, — звон в ушах остался, но Талу с удивлением понял, что вполне нормально разбирает слова. — Вам приказано прибыть в Анийское районное управление ЧК, в распоряжение капитана Мати Лэйана. Немедленно!
И какого дьявола я тогда делал здесь, рискуя сдохнуть без всякого смысла и пользы?! — захотелось спросить Талу... но он тут же прикусил язык. На этот вопрос лейтенант не смог бы ответить...
........................................................................................................
Немедленно или нет, но он был весь покрыт пылью и голоден, как зверь. Отыскав санблок, Талу как мог отмыл свою физию, а потом отправился на поиски жратвы. Столовой тут как-то не устроили, но ему повезло найти пункт выдачи сухих пайков — на втором, нижнем этаже бункера, где они и хранились. Забравшись в ближайший пустой отсек, он принялся за еду. Не бог весть какую, если честно сказать, — основу пайка составляли пакеты с какой-то сомнительной массой, у которых надо было отрывать верхушку, а потом выдавливать эту массу прямо в рот, как космонавту. Вкус, правда, был далеко не космический, — что-то типа овощного пюре с вареным фаршем, — но масса была сытной, и, что главное, её можно было жрать буквально на ходу, не пачкая рук и не возясь с посудой...
