— Приветствую доблестных защитников! Как служба?
— Идет потихоньку, что ж ей еще делать? — весело отозвался Дон.
— Славно, — я повернулся к командиру, до сих пор изображавшему статую: — Ярут, дружище, приятно видеть тебя в добром здравии! Как успехи, как поживает Мина?
Ну же, не стой столбом, дурилка! Потрудись изобразить радость от встречи со знаменитостью приграничья. Люди ведь смотрят! Понимаю, ты удивлен — казавшийся идеальным план не сработал, но возьми, наконец, себя в руки!
— Хозяин, он не удивлен. Он боится, — поправила меня подруга.
Вот как! Интересно, почему? Подозревает, что Мишет его сдал? Глупо. Неужели до него еще не дошло, что в таком случае он увидел бы не меня, а группу захвата?
— Я тоже рад тебя видеть, Везунчик, — хрипло произнес оживший командир.
Ярут попытался приветливо улыбнуться, но получившаяся гримаса на улыбку не тянула. Выражение лица привратника больше подошло бы человеку, у которого болят зубы. Командир и сам понял бесполезность попытки, поскольку прочистил горло и уже нормальным голосом сказал:
— Жена жива-здорова, да и у меня все... нормально.
Последнее слово прозвучало немного вопросительно, но я сделал вид, что не понял намека:
— Уф, просто гора с плеч! Не поверишь, в последнее время только и думаю, все ли у тебя в порядке.
— А ты сам-то как? Много подвигов за сегодня успел совершить? — нетерпеливо поинтересовался Лот.
— Да так, довелось чуток погеройствовать, — скромно потупившись, ответил я.
— Расскажи! — хором потребовали парни.
Ярут промолчал, но Мурка сообщила, что он тоже жаждет услышать мою историю.
"А вот и хрен тебе! Стой на посту и мучайся неизвестностью!" — с мстительным удовлетворением подумал я, а вслух сказал:
— Простите, ребята, рассказ долгий, а мы спешим. Но не переживайте — через пару дней я вернусь и отвечу на все ваши вопросы. Обещаю!
— Ладно, договорились, — недовольно протянул Дон. — Ты только береги себя на Проклятых землях.
— Само собой.
— Удачи тебе и твоей команде! — пожелал Лот.
— Спасибо. До скорой встречи, парни!
— Увидимся, — с трудом выдавил Ярут.
Прозвучало как-то чересчур мрачно. Будто пожелание сгинуть поскорее. Гадая, поинтересуются привратники причиной столь странного поведения своего командира или предпочтут ничего не заметить, я помахал им и вместе с остальными покинул Ирхон.
Едва мы оказались за воротами, Вика вновь предоставила моей уставшей тушке такую необходимую точку опоры. Благодарно кивнув супруге, я попытался определиться с дальнейшими планами. Именно попытался, поскольку в голове присутствовало лишь одно желание — поскорее рухнуть и отключиться. Но располагаться у городских стен значило навлекать на себя новые проблемы, поэтому я решил отойти от Ирхона как можно дальше. Поинтересовался у Ушастика, сколько он еще сможет передвигать ноги, получил в ответ невнятное: "Пока не упаду" и повел команду на восток, придерживаясь дорожки, утоптанной тысячами сапог искателей.
Некоторое время я топал под палящим солнцем, стараясь шагать в унисон с орчанкой, и внезапно осознал, что засыпаю. А ведь Ирхон только-только скрылся с глаз! Встряхнувшись, я решил чем-нибудь занять себя и неожиданно вспомнил замечание хвостатой. Интересно, чего же так боялся Ярут, что от страха язык проглотил?
— Тебя, — ответила мне Вика.
Я что, размышлял вслух?
— И не делай такое удивленное лицо! Лучше поставь себя на его место — который раз пытаешься отправить самого обычного человека на тот свет, рожаешь безотказную схему, продумываешь ее до мелочей, находишь исполнителей, организовываешь им поддержку, своевременное оповещение и все прочее, а в итоге этот человек как ни в чем не бывало подходит к тебе и интересуется здоровьем жены. Впору задуматься о божественном вмешательстве, а с богами, как известно, шутки плохи.
— То есть, командир устрашился гнева покровительствующей мне Хинэли?
— Готова поспорить на свои сабли! Я об этой богине наслышана. В понимании имперцев она — та еще стерва, а раз ты пользуешься ее благосклонностью...
Супруга предоставила мне додумать фразу самому. Однако моя думалка уже не функционировала. Приметив невдалеке какие-то заросли, я в который раз зевнул, едва не вывихнув челюсть, буркнул: "Оставим, как вариант" и скорректировал курс, нацелившись на долгожданное укрытие.
Спустя четверть часа мы добрались до небольшой рощицы. К тому времени я был готов рухнуть прямо на голую землю, наплевав на припекающее макушку солнце, тварей и возвращавшихся в город искателей. Дар выглядел еще хуже. Последние полкилометра его буквально волокла на себе тяжело отдувавшаяся Лисенок. Прислушавшись, Мурка уверенно сообщила, что никакой крупной живности среди редких деревьев и кустов не ощущает. Порадоваться этому обстоятельству я не смог, находясь в каком-то сомнабулическом состоянии. На остатках воли завел свое многочисленное семейство в тень, убедился, что листва надежно скрывает нас от чужих глаз, выбрал местечко поровнее и со стоном растянулся на травке. А уже засыпая, услышал, как рядом грузно повалился Ушастик.
Когда я открыл глаза в следующий раз, вокруг была ночь. От смертельной усталости не осталось и следа, хотя тело до сих пор было ватным и настоятельно требовало разминки. Поглядев по сторонам, я первым делом выяснил, что во сне меня кто-то заботливо переложил на простынку, не забыв снять со спины рюкзак и перевязь с мечами. Рядом без задних ног дрых Дар с устроившейся на его животе Линью, тихонько посапывала Вика с Каром подмышкой, чуть в сторонке свернулась калачиком Лисенок, и только Мурка бодрствовала, охраняя наш покой.
Посочувствовав подруге, я приказал ей отдыхать, пообещав подежурить до утра. Хвостатая дисциплинированно улеглась на бочок и закрыла глаза, а я поднялся, ухитрившись не разбудить супругу, отошел в сторонку и приступил к разминке, гадая, который сейчас час. Похоже, только полночь миновала. Фига себе, меня вырубило! Выходит, ускорение — штука отнюдь не безвредная, если всего десяток секунд запредельного темпа превращают меня в полутруп. И это несмотря на повышенную регенерацию!
Давно заученный комплекс упражнений быстро привел мои мышцы в норму. Вместе с приятным разливающимся по телу теплом я ощутил сильный голод. Пришлось пошарить в сумке с припасами, стараясь производить как можно меньше шума. Большой кусок хлеба с сыром, закушенный слегка помятыми зелеными помидорами, вполне удовлетворил пустой желудок. Запив все это остатками воды из своей фляги, я уселся на простынку (без дыр — видимо, из новых запасов), по-турецки скрестил ноги и настроился на долгое ожидание.
Тут зашевелилась Мурка. Решив, что марилана заметила опасность, я потянулся сознанием к ней, но обнаружил, что подруге всего лишь захотелось получить немного ласки. Поднявшись, большая кошка подошла и улеглась рядом, устроив голову на моих коленях. Улыбнувшись, я принялся гладить тихонько мурлыкавшую хвостатую, делясь с ней своей любовью и выражая свою признательность. Вскоре мурлыканье стихло. Мурка отправилась в мир снов, которые, судя по доносившимся до меня отголоскам эмоций, были очень приятными, а я так и просидел до самого рассвета, вслушиваясь в ночные шорохи и меланхолично перебирая шерстку на загривке подруги.
Утром первым проснулся Кар. Зевнул, потянулся и тем самым разбудил свою хозяйку. Вика спросонок схватилась за кинжал, но оглядевшись, расслабилась и повторила действия котенка. Знаками попросив супругу не будить остальных, я подождал, пока она наведается в близлежащие кустики, и отправил вместе с Проказником на охоту. Потом заворочалась рыжая. Ее я никуда отправлять не стал, даже за хворостом для костра. А то еще наткнется на какую-нибудь отравленную колючку, или найдет ядовитого жука, или на змею наступит, или...
Короче, я шепотом приказал Лисенку сесть рядом и заняться чем-нибудь нешумным. Девушка понятливо кивнула и тотчас стащила с себя штаны. Я опешил, но оказалось, что рыжая всего лишь планировала сделать в них разрез для хвоста. По ее словам, вчера, пока мы с Ушастиком почивали, прекрасная половина нашего семейства всласть перемыла нам косточки. Вот ведь, женщины! Хлебом не корми, дай только языками почесать! В общем, Вика вскользь заметила, что раз вышеупомянутая часть тела привела в дикий восторг меня, то она однозначно заинтересует эльфа, а Лисенок приняла совет близко к сердцу и сейчас решила выставить свое украшение на всеобщее обозрение.
Не желая обижать ребенка, я не стал ее отговаривать, сообщая очевидный факт: хвост на проклятых землях — лишний шанс подцепить какого-нибудь клеща или репей, а также ерничать по поводу желания привлечь внимание нашего ловеласа. Только кивнул и поинтересовался, не нужны ли ей иголка с ниткой.
— А у меня свои есть! — гордо ответила рыжая и продемонстрировала раскрытую коробочку из красного дерева, в которой лежали пяток тонких стальных стерженьков.
— Ну-ка, дай поглядеть, — потребовал я, заподозрив неладное.
Удивленная Лисенок вложила коробочку в мою руку. Поднеся ее поближе к глазам, я рассмотрел хищно поблескивающие иголки. На вид они были самыми обычными, тщательно отшлифованными, с аккуратными ушками, однако их острые концы по цвету немного отличались.
— Ты где ее взяла?
— У одного из тех, что вчера на нас напали.
— Бестолочь! — беззлобно констатировал я, спрятал коробочку в карман, достал из другого собственные швейные принадлежности и протянул их насупившейся рыжей: — Возьми эти. На них точно никакой отравы нет.
На мордашке девушки проступило понимание, которое вскоре сменилось страхом. Видимо, Лисенок чересчур ярко представила возможные последствия случайного укола. Я не стал ее успокаивать — пусть раз и навсегда запомнит, что подозрительные вещи могут быть смертельно опасными. А пока раздумывал, как лучше поступить — смыть яд с игл и вернуть их маленькой швее, или сохранить воровское оружие до лучших времен, из-за кустов вышла Вика с парой дохлых сусликов в руках. Оглядев полуголую рыжую, она вытаращилась на меня. "Ты опять за старое?" — вопрошал ее взгляд. Я только руками развел и состроил невинную рожицу.
Лисенок тем временем достала свой кинжал и принялась делать новую дырку в одежке. Понаблюдав за ее занятием, супруга сменила гнев на милость, оставила добычу и направилась за хворостом, а я продолжил меланхолично почесывать марилану. И внезапно ощутил, что подруга не спит, а лишь притворяется. Похоже, наш шепот ее разбудил. Улыбнувшись, я обратился к притворщице:
— Мурка, я готов гладить тебя сутками напролет, но все же позволь встать, а то у меня уже ноги затекли.
Большая кошка открыла глаза и с огромным сожалением предоставила мне свободу передвижения. Однако моя первая попытка подняться закончилась провалом — конечности я отсидел конкретно. Кое-как вернув им чувствительность и доказав всем желающим, что я не только хомо, но еще и эректус, я занялся разделкой добычи, сразу же выдав хвостатым их долю. А затем вернулась Вика с охапкой сушняка, и вскоре на весело потрескивающем костерке жарилось сочное мясо, роняя в огонь капельки жира.
Аппетитный запах разбудил Дара. И хорошо, а то я уже начал переживать, все ли с Ушастиком в порядке. Лисенок к тому времени оделась, успев не только ловко подрубить края разреза на пятой точке, но и залатать пару старых прорех, и гордо размахивала пушистым хвостиком перед приходившим в себя эльфом. Однако Дару было не до любования длинным достоинством рыжей. Судя по его осунувшемся лицу и тенями под глазами, продолжительного отдыха для снятия магического перенапряжения оказалось недостаточно. К счастью, несколько глотков из пузатой глиняной бутылочки и восхитительный шашлычок быстро вернули Ушастика к полноценной жизни. Во всяком случае, причитающийся комплимент довольная девушка получила даже без моей подсказки.
Под конец завтрака выяснился неприятный факт — у нас закончилась вода. Те пару ложек, что я допил ночью, были последними. Само собой, всем тут же сильно захотелось пить. Надо думать — жареное мясо с острыми специями, помноженное на психологический фактор! Единственный оставшийся после меня помидор утолить нашу жажду не смог, однако мое предложение вернуться в Ирхон никто не поддержал. Нелюди дружно решили направиться к ближайшему роднику на первом поясе. Причем их не испугало солидное расстояние до источника и необходимость делать приличный крюк. Поскольку мне самому не очень-то хотелось появляться в городе, который сейчас наверняка гудел как осиный улей, я этот план одобрил и велел собираться.
Не прошло и пяти минут, как мы снова меряли сапогами Проклятые земли. На удивление, стай агрессивной живности на нашем пути не попадалось, двуногие конкуренты и бандиты тоже не спешили заявлять о себе, так что Мурке не приходилось напрягаться, а нам — доставать клинки. Да и маршрут был выбран на редкость удачно — ни зарослей, сквозь которые нужно было продираться, оставляя на колючках кусочки одежды, ни густой травы, хватающей за ноги, ни камней, спешащих вывернуться из-под сапог...
В общем, не передвижение по смертельно опасной территории, а прогулка на свежем воздухе. И мы бы насладились ей, если бы не жажда. Утром, когда обдувающий нас ветерок еще сохранял ночную прохладу, она была терпимой, но к полудню, когда солнце начало припекать наши макушки, превратилась в самую настоящую пытку. Тяжелее всего приходилось кошкам, изнывающим от жары в своих шубках, и Лисенку, которая даже болтать перестала, то и дело облизывая губы. Пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей о живительной влаге, я обратил внимание на Ушастика, последнюю четверть часа шагавшего с необычайно мрачным выражением на лице.
— Дар, ты себя хорошо чувствуешь?
— Не переживай, со мной все нормально, — отозвался эльф.
— А почему хмурый такой?
— Думаю.
— Ты смотри, не переусердствуй с непривычки! — подала голос Вика, нашедшая удобный повод для подколки. — И вообще, думать — это прерогатива Ника. Двоих мыслителей в своей семье я не вынесу!
Ушастик покосился на ухмылявшуюся орчанку, достойного ответа не нашел и решил проигнорировать выпад, лишив меня возможности поразвлечься, прислушиваясь к состязанию острословов.
— О чем хоть задумался? — полюбопытствовал я.
— О вчерашних событиях, — со вздохом признался Дар и без перехода спросил: — Ник, у тебя в роду маги были?
— Насколько мне известно, нет. А почему тебя это интересует?
— Потому что я до сих пор не могу найти причины появления работоспособной связи между тобой и Муркой! — раздраженно пояснил Дар. — Единственное более-менее логичное объяснение — наличие у тебя скрытых способностей к магическому оперированию, доставшихся от далекого одаренного предка. Вот они на интуитивном уровне вполне могли посодействовать перестройке нитей узора метки и тем самым образовать устойчивый канал, а также предотвратить разрушение твоего разума в момент слияния.
Я поспешил разочаровать эльфа:
— Увы, способностей, даже скрытых, по заверению квалифицированного имперского универсала, у меня не наблюдается. Но могу предложить свою версию. Я так подозреваю, наши с Муркой магические метки обладают некой регенеративной функцией — что-то же позволяет им долгие годы удерживаться в ауре, сохраняя свою структуру? А мое чрезмерно насыщенное энергией тело эту функцию усилило на порядок, в результате чего упомянутый тобой канал достроился самостоятельно, едва в нем возникла необходимость.
