— А если он использует гравитационный удар или силовой щит?
Ноусо вздохнул. Все эти рассуждения о битвах были ему совсем не по душе. Но если не предоставить шефу исчерпывающий план по обезвреживанию зоалорда, тот не отпустит его обратно в лабораторию. Хорошо ещё, что он расспросил Анну достаточно подробно, прежде чем идти в кабинет Какузавы.
— Если верить донесениям Гюота, барьер для атаки используют только два зоалорда — Имакарум Мирабилис и Шин Рубео Амникулус. Остальные считают это неудобным. Что касается контроля гравитации, то у всех лордов, кроме Гюота и того же Мирабилиса, он весьма неточен, и может быть использован только в качестве оружия массового поражения — или же требует длительной фокусировки. Каэрлеон — аккуратист и педант, он не захочет превращать всё побережье в кровавые кляксы, если его как следует не разозлить. Нужно только предоставить ему достаточно привлекательную цель, и разместить её в окружении других, безобидных. Если же он начнёт фокусировать гравитационные поля, чтобы уничтожить единственный объект, не задев окружения, то мои девочки успеют выдернуть это тело из зоны поражения.
— Достаточно привлекательную цель, говоришь? — мрачно усмехнулся Какузава. — Иди, готовь своих кукол. Я предоставлю ему такую цель.
Кажется, что кресло-каталка въезжает в комнату самостоятельно. На самом деле его катит Нана — с помощью векторов. С тех пор, как я разрешил ей перебраться в одну камеру с Двадцать Восьмой, девочки практически всё время проводят вместе. И болтают, болтают... причём в палате стоит полнейшая тишина, нарушаемая только треском биодетекторов. Зачем им язык, когда есть рожки? Ума не приложу, о чём можно беседовать по шестнадцать часов в сутки со скоростью двадцать мегабит в секунду — но Нана, видимо, знает ответ. Вот уж не мог подумать, что она такая болтушка — в сериале казалась весьма молчаливой. И то понятно — с кем ей там было общаться? Люси не слишком разговорчива, а Ню телепатией не владеет — как и наша, кстати говоря. Нана её несколько раз пыталась "прощупывать" — ни малейшего отклика. И о векторах она понятия не имеет. Такое чувство, что вторая личность унесла с собой все её паранормальные способности. Всё, что напоминает теперь о её нечеловеческой природе — рожки и цвет волос. Тем не менее, Нана всё ещё немного холодна с ней — она не до конца верит, что страшная Люси полностью исчезла. Зато в Двадцать Восьмую она буквально влюбилась, увидев в ней то ли старшую, то ли младшую сестрёнку, но в любом случае нечто близкое и родное, требующее заботы из-за своей беспомощности. Она уже выучила, как работают все лекарства и системы жизнеобеспечения в палате, и обращается с ними проворнее любой медсестры.
Сама Двадцать Восьмая ведёт себя гораздо спокойнее. Даже телепатически — больше отмалчивается, детекторы регистрируют сигнал с её стороны раз в пять минут, и то в основном на запросы Наны. Ей трудно поверить, что кошмар закончился. Всё происходящее кажется счастливым сном, который вот-вот исчезнет, чтобы смениться океаном боли, жестокости и одиночества.
Конечностей и груди у неё пока ещё нет. Но наши врачи успешно восстановили почти всё туловище, не считая половой системы. Так что дышать и есть она уже может самостоятельно, не полагаясь на аппаратуру. Начали отрастать волосы — пока коротким ёжиком. Сейчас она выглядит, как в том анекдоте — "Ну да, ужас — но не УЖАС-УЖАС-УЖАС!!!"
Собственными векторами она по-прежнему пользоваться не может — но зато в её распоряжении почти круглосуточно находятся векторы Наны. Кто сказал, что эти "ручки" — орудие убийства? Благодаря телепатической связи и абсолютной отзывчивости Номера Семь они становятся идеальным средством поддержки. Ни один инвалид-человек даже мечтать о таком не может. Зачесалось под лопаткой — тебя уже там чешут, со скоростью света. Неудобно лежать — мягкие заботливые руки мгновенно перевернут, причём именно так, как тебе хочется. Поправить подушку? Принести утку? Почитать книгу? Достаточно лишь подумать об этом. От этого у бедной девочки лишь усиливается ощущение, что она уже умерла и находится в раю.
Сегодня у неё небольшой праздник — именины. На "семейном совете", в котором участвуют все наши диклониусы, Агент и даже Зербубус, будем придумывать ей нормальное имя. Не потому, что обращение по номеру унижает человеческое достоинство — в Кроносе это как раз дело обычное. А потому, что двузначное число каждый раз произносить неудобно. Нужно придумать что-нибудь покороче.
Для начала, конечно, мы предложили девушке выбрать себе имя самостоятельно. Она очень старалась, но не слишком понимала, чего мы от неё хотим. Что это значит "Какое имя тебе нравится?" Годы в заточении отучили несчастную иметь своё мнение о чём бы то ни было. Понадобится немало времени и тщательная работа психологов, чтобы восстановить у неё покалеченную субъектность. А до тех пор нам, старшим товарищам, придётся что-то решать за неё.
— Я думаю, лучше всего будет Иошши — "Хорошая", — бесхитростно предлагает Нана.
— Или Наоко — "Послушный ребёнок", — добавляет Агент.
— Поэты собрались, — бурчит Зербубус. — И с чего вы взяли, что имя должно быть обязательно японским? Далеко не факт, что она останется в этом филиале. Я вообще не вижу смысла в этих ваших именах, пока они не заслужены подвигами. Но если уж нужно — чем плохо "Алла", "Вторая" по-гречески? Довольно распространённое имя, подходит для любой части света.
— Почему "вторая"-то?
— Потому что она — второй диклониус, пойманный японским филиалом, — как идиоту поясняет Зер. — После Наны. Ню, соответственно, третья.
— Ню! — тут же радостно подскакивает названная.
Девочка ещё не понимает смысл нашего разговора, но своё имя узнаёт безошибочно, и откликается единственно возможным пока способом.
— Не хочется вас разочаровывать, молодые нелюди, — в гостиную входит лорд Пургсталл собственной персоной. — Но творческие упражнения придётся перенести на следующий раз — когда Нео-Зекстол поймает нам очередного диклониуса. Подозреваю, что ждать придётся недолго — у него на вас нюх.
— Но почему? — я пропускаю шпильку мимо ушей, хотя учитывая абсолютно серьёзное выражение лица Фридриха... не факт, что это была шутка. — Мой лорд, вы хотите, чтобы мы и дальше называли её Двадцать Восьмой?
— Отнюдь. Просто у неё уже есть имя, так что второе, пожалуй, будет лишним. Мы провели генетический анализ и нашли её настоящих родителей.
— Родителей?! — изумление девушки так велико, что прорывает даже её природную молчаливость. Она совсем недавно узнала (от Наны, разумеется), что у обычных людей бывают папы и мамы. Но применить эти понятия к себе ей даже в голову не приходило.
— Да, милая. У тебя есть родители. И как ни странно они успели дать тебе имя.
В Японии имена детям дают только на седьмой день после рождения — по этому случаю производится небольшой праздник. Агенты Института похищали или убивали рогатых младенцев максимум через два дня, так что большинство из них оставались безымянными. Но с этой девочкой, как оказалось, вышел особый случай. Мало того, что мать-одиночка выбрала домашние роды — она ещё и не поставила о них в известность никого, кроме знакомой акушерки! И наличие у младенца рогов только увеличило её решимость не впутывать посторонних. "Похитители детей" (так в ОСИ временно обозначили Институт, пока не выяснили его настоящее название и заказчиков) смогли до неё добраться лишь через месяц.
— Может быть именно поэтому она так отличается от своих сверстниц-диклониусов? Потому что успела узнать в своей жизни хоть немного любви?
— Вряд ли, — покачал головой зоалорд. — Хотел бы я, чтобы решение было таким простым, но увы. У людей воспоминания столь раннего возраста не сохраняются. Но даже если предположить, что у диклониусов это иначе... Есть примеры особей, которые вырастали в нормальных семьях, в атмосфере любви и заботы — это не мешало им разорвать на части родителей, как только они обретали свою силу. В возрасте трёх лет ребёнок ещё не понимает, что такое убийство. Зато векторы прекрасно "знают", как лишить человека жизни. Им не нужно подсказок, нужно только разрешение.
— На первый взгляд, её случай похож на случай Наны...
— Только на первый. У Наны была постоянная психологическая опора — тот самый "Папа", о котором мы сейчас пытаемся хоть что-то выяснить. Двадцать Восьмая всю свою сознательную жизнь знала только насилие. Да и в раннем детстве... её мать относилась к ребёнку весьма своеобразно. Она скрыла его не потому, что сильно любила. Эта женщина была проституткой и забеременела от одного из своих клиентов. Она побоялась обращаться в больницы, чтобы не привлекать внимания к своему нелегальному "бизнесу".
— Тогда странно, что она просто не избавилась от плода, при таком отношении. В Японии аборты являются популярным средством планирования рождаемости — даже в самых приличных семьях. Думаю, какие-то чувства к ребёнку у неё всё же были.
— Возможно... однако сейчас она отказалась от встречи с дочерью. Кроме того, Нана может использовать векторы — но не хочет применять их против людей. Это осознанное решение.
— Верно. Кстати, есть ещё одна разница, мой лорд. Я не знаю, доложили ли вам учёные... но мне удалось выяснить через Нану — Номер Двадцать Восемь никогда не слышала "голоса ДНК". Так Нана называет инстинкт, призывающий размножаться и убивать людей. Сама она слышала этот зов неоднократно, и научилась ему сопротивляться. А её сестре по несчастью это вообще не требовалось. Она всегда была совершенно одна.
Пургсталл качает головой. Кажется, он понял мрачную иронию ситуации. Номер Двадцать Восемь не нужна никому. Даже палачи из Института и другие диклониусы считали её бесполезной. Даже внутреннее чудовище — и то её бросило.
— Но это же невозможно! — вскакивает один из учёных. — Ваша подопечная просто что-то напутала, Нео-Зекстолл! "Голос" — псевдоличность, которая локализуется в разросшемся шишковидном теле. Он напрямую связан с "рожками" и с телепатической чувствительностью! По сути, нервные окончания в "рожках" — это его выросты. Если диклониус слышит своих "сестёр", то должна слышать и "голос", одно без другого просто не будет работать!
Всё чудесатей и чудесатей... Стоп, давай думать логически. Может быть, рогов и шишки тут недостаточно? Нужно что-то ещё?
Минуточку... а что если "голос ДНК" — это не метафора? В конце концов, при всех своих заскоках, Курама — учёный. И термины, которые он использует, должны быть точны и адекватны. Что такое плазмида, как не кольцевая молекула ДНК?
— Скажите, доктор... а полный генетический анализ Двадцать Восьмой вы проводили?
— Разумеется. Иначе как мы могли бы начать восстановление её тела?
— Вы случайно не помните... "Вирус диклониусов" в её клетках присутствовал?
— Господин Нео-Зекстолл. Гипотеза экстравагантная, но бессмысленная. Во-первых, он сейчас присутствует в каждом живом существе на планете. Даже в вас, хотя в ваши клетки он проникнуть и не может. Во-вторых, без него организм девочки просто не сформировался бы в том виде, в котором мы его наблюдаем. Проще говоря, она не стала бы диклониусом. Да и вообще вряд ли родилась бы.
— Так вы не помните, был ли он там? Проверьте на всякий случай, очень вас прошу.
Зоалорд чуть приподнимает бровь, но не вмешивается. Учёный настолько шокирован словами "очень прошу" из уст гиперзоаноида, что теряет всю способность спорить и покорно отправляется читать архивы.
Как ни странно, уже через два часа моя гипотеза подтвердилась. В клетках тела Фудзимото Кохаку (так на самом деле назвали при рождении Двадцать Восьмую) не было ни единой молекулы "вируса". Болеее того, в тельцах бактерий-переносчиков, которые попадали в её кровь, эти плазмиды разрушались через десять-двадцать минут.
После этого у дьявольской (во всех смыслах) заразы не осталось ни единого шанса. Огромная бюрократическая и биоинженерная машина Кроноса вцепилась в находку с упорством бульдога, и заработала всеми своими бесчисленными шестерёнками. К исследованиям были привлечены лабораторию по всему миру, но руководил работами японский филиал. На этом фоне как-то совершенно незамеченной прошла новость, что какие-то гаврики умудрились вырубить и довольно сильно ранить лорда Каэрлеона. При других обстоятельствах я бы встал на рога от такого сообщения, но в тот момент просто пожал плечами. Ясно, что "Молния Зевса" или зоалорды-предатели, кто же ещё. До появления Апполиона ещё минимум полгода. Для очистки совести уточнил у Хомуры, не имеет ли кто-то из волшебниц отношения к этому делу, и успокоился. Отложил на будущее. Спасение человечества оказалось невероятно увлекательным делом — таким, что всё остальное отступило на второй план. Пусть даже моя работа в основном сводилась к тому, чтобы шататься вокруг и донимать учёных идиотскими вопросами. Теперь у меня было право на это. И я им пользовался. Даже Зербубус, вопреки обыкновению, не слишком ворчал по этому поводу.
Ещё я ухаживал за тремя диклониусами и аккуратно направлял деятельность Агента — вытягивал из неё информацию. Она и сама хотела помочь нам победить эпидемию, но часто не могла это сделать, чтобы не выдать своих нанимателей. А я умел задавать правильные вопросы, на которые ей не западло отвечать.
Мы управились ровно за неделю. Два дня, чтобы выделить фрагмент РНК, который отвечал за уничтожение плазмиды. Ещё два — чтобы создать на его основе вирус-охотник. Два дня — чтобы убедиться в его безопасности. Мы вовсе не хотели породить нового монстра Франкенштейна, поэтому наша "вакцина" не умела размножаться самостоятельно — только внедрять по одной копии в каждую клетку организма, причём вводить её требовалось внутривенно, а через месяц срабатывали "молекулярные часы" и новая РНК распадалась сама, не оставляя следов. Разумеется, вскоре после этого носитель снова подхватывал "вирус диклониусов" из среды, но чтобы зачать здорового ребёнка, этого было вполне достаточно. И последние сутки — чтобы Агент синтезировала вирус-охотник в количестве, достаточном для излечения всех людей на Земле.
Мы назвали его "Антивектором". На восьмой день Баркас официально объявил о необходимости прививки (антивекторизации) всех жителей планеты, желающих завести ребёнка в ближайшем будущем. Никаких штрафов или санкций за отказ не полагалось. Просто в случае нарушения новых правил санитарной безопасности, зачатые таким образом дети могли быть конфискованы во внесудебном порядке, с лишением родительских прав.
Лишь после этого я смог сообщить Хомуре через Кьюбея, что опасность... ну, не совсем миновала, но вероятно пошла на спад. Она, в свою очередь, поставила в известность Готей-13. Все вздохнули с облегчением. Усиленный патруль в мире живых пока не был снят, но по крайней мере, это уже обсуждалось. Ампула с "вакциной", которую я оставил в собственном сейфе, загадочным образом исчезла. Вероятно, она уже в жадных лапках Маюри.
А вечером того же дня, в приватной беседе, доктор Баркас сказал фон Пургсталлу, что одобряет создание Управления Потерянных Номеров.
