Кровавый триумф Восходящего Солнца

Джеймс сделал паузу, опустошил стоявший перед ним стакан воды. Фамке, как ни странно, на этот раз не вставила ни слова, поэтому он продолжал с удвоенными силами.

— Индийцы отреагировали на перемены по-разному. Грубо говоря, пятьдесят процентов аборигенов сохранили верность британской короне. Остальные встречали белголландцев как друзей и освободителей. Тем более что в их обозе тащились всевозможные "Азад Хинд", "Тамильские тигры" и другие "освободительные армии".

Кавычки, окружавшие два последние слова, прозвучали столь явственно, что на этот раз Фамке не промолчала:

— Сдается мне, ты не согласен с этим определением.

— Какое там освобождение — просто поменяли одних господ на других, — отмахнулся Хеллборн.

"Дежа вю", — подумал он, — "несколько дней назад я уже говорил об этом".

— Именно так, одних господ на других. Тебе ли не знать, отличница курсов для будущих властелинов мира.

— Я получила за тот курс всего семьдесят пять баллов, — ухмыльнулась Рыжая. — За неправильное понимание сути ислама, не иначе. Но ты продолжай.

— Так или иначе, белголландцы проиграли — вы, вы проиграли! — и капитулировали. Англичане вернулись и встали перед серьезной проблемой. Слишком много коллаборационистов, всех не перевешаешь и не привяжешь к пушкам. Даже лидеров, не говоря уже о простых солдатах. Многих пришлось амнистировать. Но кое-что британцы все-таки сделали. Случилось так, что в годы войны индусы проявили большее рвение, сотрудничая с врагом, в то время как мусульмане — наоборот, хранили лояльность Лондону. Иногда — не по своей воле. Просто не успели перебежать. Индусы, пользуясь тем, что белголландцы закрывают глаза, охотно сводили с мусульманами старые счеты. Поэтому, когда англичане вернулись, они отблагодарили мусульман, как могли. Титулы, важные посты, земли, деньги, оружие и так далее. В том числе бенгальских мусульман, — заметил Джеймс.

Фамке снова затаила дыхание — такое с ней редко случалось, эти моменты стоило ценить.

— Еще через несколько лет британцы наспех склепали "Переходное правительство независимой Индии" и ушли, — продолжал контр-адмирал. — А в стране тем временем разгоралась полномасштабная гражданская война. Тотальная резня, все против всех. Не только индусы против мусульман — националисты против коммунистов, "патриоты" против "лоялистов", феодальные принцы против республиканцев, и так далее. Москва принялась поддерживать местную компартию — точнее, одну из десятка компартий, в которой не было ничего коммунистического, кроме красного флага. Обычные сторонники "твердой руки" и "сильного государства". Апсаки — будь они трижды прокляты — тоже не остались в стороне. После войны в Индии оказались беглые тайпины и отряды других китайских группировок. И даже наш старый друг генерал Аун Сан принялся строить в Бирме (совсем рядом, за южной границей) социализм и крутить роман с Москвой. Вот и британцы не забыли своих старых друзей. Когда новорожденное бенгальское государство провозгласило независимость, оно получило самую серьезную поддержку. Снова деньги, оружие, полезная развединформация...

— Почему именно бенгальцы? — все-таки перебила его Фамке.

— Сами по себе бенгальцы мало что стоили, — в Хеллборне на какое-то мгновение проснулся давно дремавший старый англо-саксонский расист. — Но вот люди, которые возглавили государство — это были львы во главе стада баранов. Вот, например, — Джеймс покопался в одной из папок и выудил фотографию. На ней красовался смуглый строгий индиец средних лет, в очках с толстыми стеклами, пилотке и старой униформе голландского образца. — Маршал Субхас Чандра Бос. Старый белголландский коллаборационист, избежавший наказания. Аборигены называют его "Нетаджи" — "Уважаемый лидер" и почитают как бога. И фамилия у него подходящая, — хмыкнул контр-адмирал. — Кстати, он не мусульманин, а индуист. Лондон простил ему предательство и решил, что лучше он, чем красные или коричневые. Были и другие, получившие специальную подготовку в белголландских тренировочных лагерях...

Хеллборн запнулся, потому что вспомнил свой недавний разговор с генералом Новосельцевым. Кто, когда и каких негодяев подкармливал. Тогда русский не стал ловить его на слове. Впрочем, как и он его — "вы, вы!" — как будто это не Старый, а Новый Альбион "разделял и правил" в послевоенном Индостане!

"С другой стороны, мы — наследники Британской Империи, мы платим за грехи отцов..."

— Они даже отыскали какого-то принца, якобы наследника Великих Моголов и Шер-хана одновременно... — Хеллборн поспешил вернуться к прерванной лекции.

— Шер-хана?! — искренне удивилась Солнышко.

— Нет, не тигра из сказок Киплинга, — усмехнулся Джеймс. — Так звали великого мусульманского полководца из средних веков — хромой тигренок из книжки получил имя в его честь. Так вот, подобрали принца и провозгласили его императором. То есть не совсем императором, это тонкости перевода, — Хеллборн оседлал любимого конька. — На самом деле он султан, падишах, Кайсар-и-Бенгал-и-Хинд и еще чертова дюжина пышных восточных титулов. Падишах-Император, короче говоря. На первый взгляд — марионетка генералов, но ходят слухи, что способный парнишка и далеко пойдет.

"Если доживет до конца войны".

— Они многое позаимствовали у Великих Моголов, — продолжал альбионец. — Мусульманская династия, но при дворе великое множество индуистов, и они прекрасно себя чувствуют — пока преданно служат государству. Так им удалось покорить почти половину Индостана уже после ухода англичан, — Джеймс указал на карту, где в самом сердце Индии красовались два светло-зеленых пятна — "Зона особых интересов Падишаха" и "Протекторат Османистан".

— Но сердце империи здесь, — его указательный палец передвинулся направо. — Восточная Бенгалия, Бангластан или Бангладеш — так ее называют местные жители. Все, что нужно для строительства великой державы. Девяносто восемь процентов населения — бенгальские мусульмане. Подобной сплоченностью и моноэтничностью в Азии могут похвастаться немногие страны, разве что Япония или Корея. Обрати внимание на прекрасное географическое положение — страна прячется в дельте великой реки, в глубине большого залива. Ее легко оборонять от флотов, идущих с юга — если наличествует собственный флот, а у них он есть! И наносить ответные удары — ну, это мы уже почувствовали на своей шкуре. Северные границы защищают величайшие горы нашей планеты, с востока — труднопроходимые джунгли. Да, у твоих белголландцев один раз получилось, но бенгальцы хорошо запомнили урок и нанесли первый удар. Как и на западе, где они организовали нейтральную полосу размером в треть Индостана. Британская корона оставила богатое наследство — верфи Дакки и Читтагонга, оружейные заводы в Дум-Думе — тот самый "дум-дум"! — и многое другое. И над всем этим — красивый зеленый флаг с красным кругом Восходящего Солнца! У них было десять лет, чтобы подготовиться. И вот мы здесь. Черт побери, — не выдержал Хеллборн, — мы опять должны расплачиваться за ошибки Лондона! После войны надо будет заново пересмотреть наши отношения. Хотя и кое-кто из наших руку приложил, — погрустнел контр-адмирал. — Робби Спринг воевал в тех краях во время войны — не исключено, что уже тогда его завербовали.

— А ты?

— А я, если помнишь, воевал чуть южнее — как правило. Или вообще на далеком западе. Хотя и в Индии приходилось бывать, — неохотно признался Хеллборн, — но уже после войны. Проездом. Поэтому там остался человек, который в большом долгу передо мной. Надо будет обязательно до него добраться и поговорить. Очень серьезно поговорить...

— Один последний вопрос, — Фамке машинально потянулась за портсигаром, но тут же взяла себя в руки. — Зачем? Зачем они это сделали? Они могли ведь и дальше спокойно покорять Индию — похоже, всем было наплевать. Так почему? Такой наглый набег мог увенчаться успехом в первой половине века — но сейчас, в эпоху атомных бомбардировщиков... На что они рассчитывают?

"Сбросьте на них бомбу", — сказал советский генерал несколько дней назад.

— Ты не первая задаешь этот вопрос. Уверен, рано или поздно мы узнаем ответ, — пожал плечами Джеймс. — До тех пор наберемся терпения и запасемся боеприпасами.

— Аминь, — хлопнула в ладоши Фамке.

— Аллах акбар, — машинально ответил Хеллборн.

В дверь постучали. На этот раз кто-то вежливый.

— Войдите! — воскликнул Хеллборн. — Доктор, это вы? Как ваши дела и самочувствие ваших пациентов?

— Все выживут, — Патрик Флинн сразу перешел ко второму вопросу. — Даже тот солдат, которого я усыпил в лазарете. Похоже, у парня могущественный ангел-хранитель. Не люблю без надобности убивать людей, — чуть тише добавил бывший начальник секретного морга. — Нескольких я уже выписал. Коммандеру Османи понадобятся еще несколько дней отдыха, но дар речи к нему уже вернулся.

— Отлично, — кивнул контр-адмирал, — я бы хотел задать ему несколько вопросов. Не волнуйтесь, док, мы не будем нарушать Женевскую конвенцию!

— Только недолго, — решительно потребовал Флинн.

— Я знал, что вы это скажете! А как насчет того парня, которого мы выловили из воды?

— Он один из наших, — ирландцу удалось огорошить Хеллборна.

— ???!!!

— Альбионский солдат, его взяли в плен в первый день войны, на Диего-Гарсия, — пояснил Патрик Флинн. — Покинул вражеский корабль в последний момент. Ему хорошо досталось — осколки, ожоги — но он выживет. Уже пришел в себя.

— А с ним я могу поговорить? — контр-адмирал сорвался со стула.

— Совсем немного, и лучше начните с бенгальского офицера, — велел доктор.

— Хорошо, я так и сделаю, — согласился Хеллборн.

"И не сомневайтесь, нам будет о чем поговорить".

ГЛАВА 8 — Враг мой —

"Таков наш план. И так оно и будет. А теперь

делай с нами что хочешь — мы в твоей власти".

Альфред Ван Вогт, "Чудовище".

* * *

— Что это значит? — контр-адмирал Хеллборн изобразил легкое недоумение и возмущение одновременно. — У вас что, какой-нибудь пижамы не нашлось?

— Мистер Османи отказался переодеваться, — смущенно объяснил доктор Флинн. — Я не стал его принуждать, хотя понимаю, мне стоило настоять. Прошу прощения, сэр, я немного отвык от регулярного общения с живыми пациентами.

— Это кровь праведника, и она взывает к отмщению, — внезапно заговорил бенгальский офицер. Вернее, просипел. Его горло все еще украшала белоснежная повязка. Сам он возлежал на койке в специально отведенной ему каюте — в лазарете не хватало мест. К тому же состояние пленника больше не требовало круглосуточного наблюдения врача.

— Я пойду, пожалуй, — осторожно заметил Флинн. — Не буду вам мешать.

— Да, конечно, — согласно кивнул Джеймс. — Спасибо, доктор.

Теперь ему некуда было торопиться, и он мог получше разглядеть своего пленника. Действительно, очень высокий, почти два метра. Белая, почти бледная кожа, аккуратные черты лица, римский нос, голубые глаза — в самом деле, в другое время и другом месте мог легко сойти за европейца. Гладко выбрит — точнее, был гладко выбрит примерно сутки назад. Правоверным нельзя сбривать бороду, но как сказал Хеллборну один знакомый мусульманин много лет назад — "чем дальше от Мекки, тем больше свободы". Лет сорок на вид — может быть, чуть меньше. Ровесник Фамке, скорей всего. Руки скрещены на груди, надменный взгляд устремлен вперед. И синяя униформа из бар-барских запасов, в темных пятнах подсохшей крови.

— Я поклялся не снимать этот мундир, пока вы не ответите за свои преступления, "адмирал О'Хеллборн", или как вас там, — добавил военнопленный. — Между прочим, куда подевался ваш прекрасный ирландский акцент?

— Просто Хеллборн, — уточнил альбионец — больше не было смысла притворяться. — Контр-адмирал Джеймс Хеллборн, Флот Соединенных Штатов Нового Альбиона. К вашим услугам.

— Вы не адмирал, вы гнусный пират, — прозвучало в ответ. — Вас повесят за то, что вы сделали.

— И что же я сделал? — Хелбборн был сама невинность.

— Вы убили мой корабль, моего капитана и мой экипаж, — добросовестно перечислил коммандер Османи. — В нашей стране вас ждет виселица. И я не успокоюсь, пока вас не повесят за шею — и вы будете висеть, пока не умрете.

— О! — Джеймс изобразил восторг, которого и в этот раз совсем не испытывал. Эта пышная фраза навеяла неприятные воспоминания из тех полузабытых времен, когда ему грозила виселица за убийство профессора Лайнбрекера. — Вы посещали в академии курсы юриспруденции? И сравнительной лингвистики, полагаю. Можете не отвечать, вам нельзя много говорить, вы должны беречь горло.

— Не беспокойтесь о моем горле, — уже не просипел, а прошипел бенгалец. — Беспокойтесь о своем. Потому что скоро, очень скоро, на нем затянется петля. А я буду стоять рядом и смотреть...

— Я не помешаю? — прозвучал за спиной Хеллборна голос Фамке. Она отстала на полпути и появилась в каюте, отведенной для коммандера Османи, только сейчас. Хеллборну что-то не понравилось в ее голосе, что-то смутное и неуловимое, поэтому он поспешил обернуться.

Полковник Солнышко преобразилась. За несколько минут таинственного отсутствия она сменила рабочую униформу на парадный мундир Федеративной Республики — со всеми положенными орденскими планками, от Датского Слона до Голубого Креста Ислама. Ее рыжие волосы куда-то исчезли, и Хеллборн потратил несколько долгих мучительных секунд, прежде чем до него дошло — рыжая макушка скрылась под черным головным платком — скорей всего, переделанным из армейской футболки. Больше того, она нацепила очки, ОЧКИ!!! ОЧКИ, черт побери! В руках Фамке сжимала поднос с какими-то тарелками и чашками.

— Ас-саляму алейкум, — сказала полковник ван дер Бумен, после чего добавила еще несколько фраз по-арабски, смысла которых Джеймс уже не понял.

"Я пригрел на груди змею", — отрешенно подумал адмирал Хеллборн.

Коммандер Османи ничего не ответил. Понял ли он вообще хоть слово? Мусульманский офицер-аристократ, наверняка посещал медресе, мог бы и понять.

— Как ваше самочувствие? — продолжала Фамке уже по-английски. — Я принесла ваш обед. Вам пока нельзя употреблять твердую пищу, но доктор говорит, что вы идете на поправку...

— Тебе-то какое дело, маленькая белая шлюха? — спокойно спросил бенгалец и повернулся к Хеллборну. — Зачем ты пригласил ее сюда? Решил поиздеваться надо мной?

— Только не убивай его, пожалуйста, не убивай, только не сейчас, — быстро заговорил Хеллборн по-голландски. — если очень хочешь, можешь убить его потом...

— Слишком много чести, — пожала плечами Солнышко и швырнула поднос на пол. Мгновение спустя входная дверь распахнулась, в каюте появились два альбионских морпеха с пистолетами наизготовку, они рыскали глазами и искали цель.

— Все в порядке, парни, возвращайтесь на пост, — успокоил их Хеллборн. — Вы все равно молодцы, правильно отреагировали. Так держать!

— Рады стараться, сэр! — ответили солдаты хором и тут же испарились — как будто и не появлялись никогда.