1. Как развеять скуку

Рыцарь тревожно вглядывался в окрестные кусты. Настолько тревожно, что все-таки проморгал, когда из-за кустов повылазили вампиры и молча атаковали отряд. Я же еще вчера на них иллюзию настроил. И очень красивые существа превратились в ужасных монстров с гноящейся синюшной кожей, с красными воспаленными глазами и устрашающе длинными когтями. Красавцы! Я аж подпрыгнул в седле от восхищения.

— Леллин, атакуй их чем-нибудь!

Вампиры, следуя моему указу, быстренько раскидали команду в разные стороны, стащили с лошадей, усиленно изображая, что вот-вот компании придет большой абзац. Меня к ближайшему деревцу прижали Нельх, Радин и еще один неизвестный мне вампир.

Я красиво дрался, припоминая кадры из одного "фильма" — кажется, именно так называлось то безобразие, что посмотрел в одном из миров, где познакомился с Элли. Вампиры изредка обмениваясь тихими ехидными комментариями, пытались меня нанизать на когти. Рядом отчаянно отбивалась эльфийка. Все, как и задумано. Один из атаковавших Анабель вампиров страшно зарычал и метнул в незащищенное горло сиятельной леди кинжал. Я совершил красивый прыжок, поймав кинжал, между прочим, мой собственный, прямо в сердце, тоже мое собственное. Уй! Бо-о-ольно... Ладно, выражение лица эльфийки того стоило.

В общем, я удостоверился, что крови натекло достаточно, а лицо стало мертвенно-белым, и, выдав душераздирающий стон, который должен был напоминать предсмертный, прилег в тенечке, закрыв глаза. Мне и так все неплохо видно. Вампиры, увидев, что первая часть плана исполнена, начали делать вид, что слабеют из-за солнечных лучей, и теперь уже команда, оживившись, принялась гонять вампиров по полянке с героическим гиканьем. Тут, улучив момент, я внушил Леллину, что ему надо использовать огненное кольцо.

— Да возгорится пламя! — Страшным голосом прокричал маг, чуть не срывая голос. На самом деле его способностей едва хватило, чтобы спалить хоть одного вампира, но я активировал порталы и тут же усилил заклинание.

Команда с гордостью посмотрела на самоучку, потом перевела взгляды на небольшие кучки пепла, что якобы остались от вампиров. И Алир только-только собирался сказать что-то пафосное про Свет и его сокрушительную победу, как его порыв перебил всхлип Анабель. Сиятельная леди склонилась над моим распластанным телом и дотронулась до ледяного лба своими тонкими пальчиками. Приятно... Только кто-нибудь додумается все же вытащить из меня кинжал?!

— Он... он... заслонил меня собой... — Эльфийка еще раз всхлипнула. Эй, вот только не надо плакать, я же темный! Ау!!! Почему у них такие скорбные лица?!

Один только гном, скорчив презрительную гримасу, пробурчал:

— Темным больше, темным меньше — какая разница? — Нет, значит, скорбеть и бурчать они будут, а спасать даже не попробуют. Кошмар, неужели все самому придется делать?..

Издав еще один стон, я театрально дернулся и еле-еле приоткрыл глаза. Команда с тревогой вглядывалась в мое лицо, словно надеялась услышать исповедь. Ну-ну, никогда не любил книги, где смертельно раненый герой растягивает свой монолог на полглавы.

— В.... р...рю-кзаке, — с трудом выдавил я, — т-ам-мм должен бы-ыть эли-и-ксир, — я зашелся в кровавом кашле, — он с с-само-ого края...

Дальше мои наниматели все-таки поняли, что от них требуется, и быстренько напоили меня содержимым небольшого хрустального флакончика. Открыть секрет? Во флакончике была обычная вода...

Остаток дня я "приходил в себя", а светлые недотепы косились на меня, как на героя. Эльфийка даже спасибо сказала. Наверное, она подумала, что я не слышал ее всхлипов. Операция по соблазнению проходит успешно!

Возрадовавшись, я собрался спать, успев однако заметить мелькнувшую в кустах странную тень.

Глава 7

Не говорите мне, что эта проблема сложна.

Будь она проста, не было бы проблемы.

Фердинанд Фош

Ну почему все самое интересное должно происходить именно по ночам? Ну, вот кто такое придумал?! Поймать бы того автора, который сказал: "И стоило наступить ночи, как вдруг!.." — и настучать ему в бубен, простите за лексикон. А то он сказал, и все остальные тут же принялись его копировать.

Я спать хочу! Ну и что с того, что я Темный князь и воплощение зла?! Все равно хочу. Мне, между прочим, умереть пришлось, а тут какая-то тень.

Впрочем, все было спокойно. Если что-то и бродило вокруг нашей команды, сегодня оно решило не высовываться и дать мне отдохнуть. Монашек, устав носиться по полянке и поливать кучки пепла святой водой, опустился на землю рядом со мной и грустно вздохнул.

— Вот скажи мне, темный, какая тебе выгода в том, что ты защитил сиятельную леди? И не притворяйся, что сделал это по зову сердца...

— Может, она мне нравится? — Вопросил я, замечая, как эльфийка насторожила свои красивые ушки.

— Чушь! — Добродушно фыркнул Радек, доставая из складок рясы потрепанный молитвенник. — Слуги мрака не умеют любить, они умеют только желать!

— Хм... согласись... — При этих словах монашек так скривился, будто укусил незрелый лимон, я, не обращая внимания на эту реакцию, продолжил: — Согласись, что между словами "любить", "желать" и "нравится" огромная пропасть. И поверь, темные умеют испытывать симпатию. И если я приведу назад отряд в целости и сохранности, мне больше заплатят. Так что выгода есть. И немалая. — "К тому же с эльфийкой путешествовать намного веселей", — додумал я уже про себя.

Монашек недовольно фыркнул и даже собрался отодвинуться от меня, но потом передумал и тихо забормотал молитву, словно проверяя мою реакцию на святые слова. Реакции не последовало. Точнее, я просто перевернулся на другой бок и наконец уснул.

Снилось мне что-то невнятное. Не помню, что точно, кажется, я то ли от кого-то убегал, то ли, наоборот, за кем-то гнался. Мне было очень весело и совершенно не скучно. Это ощущение оказалось настолько удивительным и нереальным, что я даже проснулся. Рядом тихо похрапывал монашек. Фигура рыцаря, который прохаживался туда-сюда в ожидании конца смены, мельтешила где-то сбоку. Лес жил своей ночной жизнью. Где-то тревожно ухнул филин, словно предупреждая Алира о моем пробуждении.

Я осторожно, чтобы не привлечь внимание рыцаря, перевернулся на спину. Жаль, небо оказалось затянуто плотным слоем облаков. Не то чтобы я люблю смотреть на звезды, просто, раз уж проснулся — почему не отдать немного свободного времени созерцанию?..

Несколько минут я вглядывался в тревожный черно-багровый цвет туч. Словно кто-то пытался меня о чем-то предупредить. Но о чем? Если бы была хоть какая-то вероятность моей смертности, я бы знал. Хаос не в счет. Туда могу проникнуть только я. Ну, и некоторые умельцы из народа северных орков, но тех уже давно нет на этом свете. А значит, я проживу еще ровно столько, насколько хватит моей выдержки. Что-то другое? Угроза моим спутникам? Но здесь, на своих землях, я смогу спасти их от всего. Даже из смерти в течение десяти минут успею вытащить. А может, и не стану. Не так уж они и дороги мне. Что-то случилось в Цитадели? Нет, Элли успел бы мне это сообщить...Хотя легко забыть, что личная неуязвимость не возводит в ранг бессмертных всех вокруг.

Внутри нарастала непонятная тревога, словно я что-то забыл, что-то очень важное, и никак не мог вспомнить. Я вроде никогда не жаловался на склероз, а тут уже не в первый раз ловлю себя на подобной забывчивости...

В таких раздумьях я провел еще пять минут, пока не понял, что цвет неба всего лишь отражает мои мысли. Помянув Хаос вперемежку с веселым крестьянином, я быстренько привел сознание в порядок, с удовольствием наблюдая, как тучи шустро расползаются в разные стороны, открывая чернильное небо с крошечными алмазиками звезд.

— Великий Свет! — Тихо воскликнул Алир, потрясенно смотря вверх. Н-да, надо было сначала ему глаза отвести.

Я поменял положение своего тела на сидячее и ухмыльнулся.

— Тебе не кажется, рыцарь, что поминать великий Свет ночью на Черных землях верх глупости? Он не оградит тебя, а, наоборот, привлечет излишнее внимание. — Я наклонил голову набок, ехидно смотря на подпрыгнувшего от неожиданности рыцаря. Сейчас, в окружающей нас темноте он казался эльфийским принцем, сошедшим со страниц какой-нибудь сказки. Не хватало только белого единорога. "Зато ты на месте!" — "Боюсь, цвет не тот..." — "Значит, с единорогом проблем нет?!"

— Темный, ты не спишь?! — Воскликнул Алир. Я про себя поаплодировал: потрясающая логика. Нет, я сплю!

— Уже нет. Видишь ли, поминание Света, причем с таким чувством, здесь, на этих землях слишком остро ощущается. И как любой темный в радиусе двух лиг, я тут же очнулся, чтобы защитить свой дом. При этом созвучии в наши сознания закладывается простая команда: "Убить сказавшего это!". И если бы я не успел вовремя проснуться, сейчас мы бы уже дрались. Или я добивал остальную команду, так как ты не ожидал нападения. Причем сделал бы я это неосознанно и, очнувшись утром, очень бы пожалел, что лишился своих нанимателей. Ты понял меня, рыцарь? Сейчас в этом радиусе единственным темным оказался я. А у меня к этому чуть более высокая устойчивость, чем у остальных. Я удивлен, что вы об этом не знали. Без таких сведений идти в Черные земли — чистой воды самоубийство. Будь добр, завтра объясни это остальным. Если такое случится близко к городу или в самой Цитадели... — Я сделал театральную паузу, постепенно перешедшую в молчание. Я сказал правду. Ну, кроме того, что на меня это вообще не действует. И так же, что мое присутствие полностью поглощает такие выбросы светлой энергии. Пусть боятся... Буга-га!!!

— Хорошо, темный, я учту это. Спасибо, — рыцарь кивнул мне и, устав мерить шагами нашу стоянку, присел рядом с еле-еле тлеющим костром. — Я слышал об этом, но всегда считал обычной сказкой.

Светлое слово темному? Забавно. Что ли еще что-нибудь рыцаренку рассказать? Помню, когда-то давно я был неплохим рассказчиком.

Я подошел к Алиру и устроился рядом, взглядом воскресив небольшое пламя. Сначала рыцарь нервно дернулся, но потом, вздохнув, остался сидеть рядом со мной.

— Хочешь, я расскажу тебе еще одну сказку, которую я услышал, когда был маленьким?

— Хочу.

— Жил да был творец. Он был совершенно обычным творцом. Его отец с матерью были творцами, его дед с бабкой были творцами. Его сестры, братья, дяди, тети, знакомые и друзья, соседи — все они были творцами. Вели обычные жизни. Учились, влюблялись, болели. И всю жизнь работали над своими мирами. Вот и наш творец в день своего совершеннолетия начал создавать свой мир. У него не было выдающегося дара, и поступки его зачастую оставляли желать лучшего, а еще он очень любил экспериментировать — пожалуй, это было его худшей страстью. Он долго пытался создать такой мир, подобного которому еще никто не придумывал. Иногда он поступал плохо на пути к своей цели, но, в конце концов, после многих неудачных попыток у него получилось. Созданный им мир стал самым прекрасным и многогранным миром из всех, когда-либо созданных. Только очень-очень маленьким. Пошли слухи, что этот мир даже прекраснее мира самих творцов. Творцу стали завидовать, а потом и вовсе возненавидели. Чтобы скрыться от всех, творец ушел в свой мир. Там он встретил прекрасную обычную смертную девушку и влюбился. А она ответила ему взаимностью. Первым у них родился сын — его назвали Тьмой. А затем дочь — Свет. Но тут случилось ужасное: другие творцы попытались уничтожить его прекрасный мир. И творец умер, спасая его. Усилием последней своей волей он сумел спрятать мир так далеко, что никто не смог этот мир найти.

Но на этом беды маленького прекрасного мирка не закончились. Любимая творца не смогла пережить его смерть и ушла следом, оставив сына и дочь одних. Мальчик так возненавидел отца и мать за то, что они бросили их с сестрой, что стал причинять жителям того мира боль и страдания, используя свою силу. Он хотел отомстить другим творцам. Тогда он начал путешествовать по созданным ими мирам, в каждом оставляя свое воплощение, противостоящее творцу выбранного мира. Он успел причинить столько боли и смерти, что практически забыл, что сам способен на что-то хорошее. Но маленькая Свет, единственная, кого он продолжал любить, утешала его, возвращая к нормальной жизни. А еще она очень боялась темноты. По ночам ей слышались шаги и смех других творцов. Тогда Тьма придумал удивительно яркие и красивые звезды для маленького прекрасного мирка, чтобы его власть не была в ночи абсолютной. Он рассказывал по ночам сказки маленькой сестричке. Но она все равно боялась и плакала. Тогда брат, чтобы защитить ее, поглотил Свет. Так появился Сумрак. Всесильное существо с возможностями творца и с вечно молодой душой смертного. Существо, из-за своего всесилия обреченное на вечность...

— Грустная сказка, — согласился рыцарь. — И конец несчастливый.

Я посмотрел на далекие звезды. "Свет мой, не плачь"...

— Конец? Алир, там не было конца, ведь вечность еще не закончена. Так что, кто знает, может быть, все закончится хорошо.

— Скажи, а все темные такие, как ты?

Ну и вопросы! Тьма, это все мое плохое влияние.

— Конечно, нет! — Оскорбился я. — Они все эгоистичные злые существа, преданные этому... их князю! Ненавижу... "Вот только не надо драматизировать..." Нет, мне положительно нравится вешать этим светлым лапшу на уши. Это так забавно выглядит!

— Что тебя с ним связывает? — Ох, вот только не надо опять начинать про сына Темного князя. "Ну, да, папуля... а то тебе стыдно."

— Многое. И не надо об этом спрашивать. — Добавим еще один контрольный выстрел из эльфийского лука. Я сделал голос тихим и жалобным: — Пожалуйста, Алир, не спрашивай. Я... я не могу рассказать.

Как же хорошо, что сейчас ночь, и что рыцарь не видит моего ехидного оскала.

— Хорошо, не буду, — поспешно согласился рыцарь. — А тогда, может, ты расскажешь, тебе, и правда, нравится Анабель?

Как там было: "Не солги?" Эх, пропащая моя душа, которой у меня никогда не было... Теперь я сделал голос мечтательным.

— Ну, я понимаю, что она сиятельная леди из Старшего дома светлых, а я обычный темный. Но она такая красивая! И какая у нее волшебная улыбка... — А ведь эта ушастая сейчас подсушивает наш разговор. Я представил себе, как на аристократичном лице расползается совершенно глупая улыбка маленькой девчушки, и еле-еле удержался, чтобы не рассмеяться. — Мне кажется, что она совершенна. Поэтому я и кинулся ее защищать. Мне с рождения вдалбливали, что такие, как я, неспособны на любовь, но сейчас я даже не знаю, что и думать. — Эльфийка счастливо вздохнула и поспешно спохватилась — вдруг мы с Алиром поймем, что она не спит?

— А нам всегда говорили, что на любовь способно даже самое темное существо, пусть оно об этом и не знает. — Угу, угу, похоже, рыцаренок решил прочесть мне целую лекцию про любовь. Хм... самое темное, говорите? Конечно, сейчас пойду и, правда, влюблюсь. Да вот хоть в ту вампиршу, что притаилась с той стороны нашего небольшого лагеря. И вообще... Стоп... Вампирша?!