Замковый двор оказался достаточно обширным — метров тридцать на сорок. Вымощен все тем же черным камнем. Прямо перед нами вздымалась ввысь главная башня замка с окружающим ее комплексом построек. Высоту ее я оценил метров в шестьдесят. Высоко. Впрочем, это видно было и издалека. В основании башни находилось довольно высокое каменное крыльцо, ведущее в темнеющую проемом открытую дверь. И здесь приглашают? Похоже... По периметру двора на невысоких постаментах стояли каменные фигуры все тех же жабо-драконов. С десяток штук, примерно.
Позади послышался шум шагов. Я оглянулся. Из ворот показался Хегни, подошел к нам, с любопытством оглядываясь. Почти сразу за ним появились девчонки с Андроклом. Потом потянулись воины. Когда их собралось за нашими спинами десятка полтора, сей жиденький ручеек внезапно иссяк. Что, остальным духу не хватает пройти темноту? Но те что прошли не побоялись же? Нет, тут что-то другое. Надо выяснить.
Я развернулся и пошел назад к воротам. Воины, сумевшие пройти сюда, на замковую площадь, расступились, пропуская. Подошел к темному проему прохода. Идти туда все еще было жутковато, но я, почти не колеблясь, шагнул в темноту. Сделав шагов шесть-семь, увидел, как и в первый раз, сияющий дневным светом, проем. Радостно ускорил шаг и... оказался в замковом дворе.
— Ну, что там? — спросил подошедший к воротам Андрокл, видимо, тоже обеспокоенный прекращением прибытия подкрепления. — Обделались парни?
— Да нет, — я ошеломленно покачал головой. — Понимаешь, я туда не попал. В смысле, наружу.
— Это как? — не понял Андрокл. — Не дошел? Вернулся?
— Нет, — я снова покачал головой. — Тут другое. Сам попробуй.
Грек недоверчиво хмыкнул и зашагал в темноту ворот, исчез там. А буквально, несколько секунд спустя, появился и, щурясь от солнца, вышел из ворот на ярко освещенный замковый двор. С удивлением огляделся, потом констатировал:
— Да, похоже мышеловка захлопнулась, — помолчал и добавил. — Но мы еще посмотрим, кто тут кот, а кто мышь.
Я ничего не ответил на эту сентенцию, следуя народной мудрости: не хвались, едучи на рать...
— Ладно, идем дальше, — решил я и добавил. — Нас, кстати, явно приглашают, — кивнул на открытую дверь, ведущую в главную башню.
Мы всей кучей зашагали ко входу в башню. Однако дойти успели только до середины двора. Позади кто-то из воинов в ужасе вскрикнул:
— Смотрите! Они живые!
Почему-то я сразу понял, о ком он и глянул на фигуры жабо-драконов, восседающие по периметру площадки двора. Фигуры шевелились. Вначале едва заметно. Потом амплитуда движений увеличилась, и совсем скоро жутковатые твари встали на лапы, потягиваясь и ворочая безобразными головами, лишенными шей, с огромными пастями, усаженными острыми коническими зубами.
— В круг! — заорал кто-то. — И только секунду спустя, я понял, что орал я сам.
Чем хороша армейская муштра, так это тем, что исполнение любой команды вбивается на уровне рефлексов и выполняться будет, даже если небо рухнет на землю. Вот и сейчас — в несколько секунд все, кто успел пробраться через магические ворота, построились в оборонительный круг. Я и девчонки с Андроклом оказались в его центре. 'Ученых и ослов в центр строя', — некстати вспомнились слова Наполеона, сказанные им во время экспедиции в Египет. Так, попробовать ударить огненными шарами? Попробовал создать маленький файербол. Бесполезно — магия не работала. Надеюсь, как сказал умирающий Андрей, Магия Черного Властелина, тоже. Так что придется обходиться тем, что есть. Вот только почему каменные фигуры ожили, если магия не работает? Или они изначально были не очень-то каменными? Скорее всего...
Тем временем, странные ожившие статуи решили, что разминка закончена и напали. К счастью, напали они не одновременно. Вначале наши силы решила проверить только парочка монстров (всего их было девять, я посчитал). Эта пара тяжело, так что дрогнула брусчатка вымостки, спрыгнула со своих постаментов и, не спеша, двинулась в сторону нашего небольшого (в восемнадцать мечей, не считая нас, стоящих в центре) оборонительного круга. М-да, если эти твари и впрямь каменные, или того хуже металлические, нам с нашими заостренными железками придется туго.
Но жабо драконы оказались сделаны из живой плоти, которая поддавалась мечам наших воинов. В общем, первую пару вполне успешно порубили на мясо. Но твари сами были виноваты — они тупо подошли к нашему строю и попытались укусить двоих воинов за щиты, которыми они прикрывались. Размером живые статуи оказались примерно с крупного медведя. Шкура их особой прочностью не отличалась. Соответственно, и результат работы наших мечей не замедлил сказаться.
Оставшиеся семь особей, видимо, сделали выводы из ошибок своих опочивших сородичей и напали одновременно. Причем, действовали, не в пример им, молниеносно. Они махнули со своих постаментов, пролетев метра три-четыре по воздуху и, едва коснувшись лапами мостовой, громадными прыжками кинулись в атаку. Воины нас окружающие не успели и мечами взмахнуть, как тяжеленые туши врезались в их строй, разбросав наших защитников, как кегли.
Один из монстров добрался и до нашей могучей кучки. Пустить в ход зубы, правда, не успел — слишком большую скорость набрал, но его мощное тело подмяло под себя не успевшего увернуться Андрокла. Остальные и я, в том числе, вовремя отскочили в стороны. Гречонок извивался под жабо-драконом и тыкал его в брюхо своим мечом. Достаточно успешно, надо сказать — кровь из проткнутого живота так и хлестала, заливая одежду Андрокла. Но ему надо было помогать. Я еще только примеривался, куда ловчее ударить чертову тварь, а Ирийена уже молниеносно рубанула ее мечом в основание короткой шеи. Голову от туловища ей отделить, правда, не удалось, но хребет перерубила. Лапы ожившей статуи подогнулись и она, теперь уже всей массой рухнула на грека. Мы быстренько свалили тушу в сторону. Андрокл, вроде, особо не пострадал. Во всяком случае, он живо вскочил на ноги и, зверски зарычав, продолжил рубить тушу своего уже мертвого обидчика.
Пока мы возились с тварью, обидевшей нашего гречонка, с оставшимися шестью его сородичами покончили наши воины, возглавляемые Хегни и Туробоем. Но тут, к сожалению, не обошлось без потерь. Три дружинника были убиты, четверо искалечены. Помочь им я не мог, напомню — магия не действовала. На всякий случай, попробовал вызвать радужный поток — бесполезно. Перевязали их и устроили блиц-совещание. Мы потеряли семерых из шестнадцати успевших прорваться с нами бойцов. И это еще до того, как вошли во внутренние помещения замка. Чего же ждать дальше? И стоит ли туда вообще соваться? Эти сомнения высказал Андрокл. Здравый смысл, конечно, был на стороне гречонка, но во мне продолжала гореть ненависть и неутоленное чувство мести. Спросил у Андрокла:
— Предлагаешь навечно остаться в этом дворе? Ворота во внешний мир могут так никогда больше и не открыться, а здесь даже колодца нет. Через пару дней перемрем от жажды. Ворота откроет только Черный Властелин, и нам нужно заставить его сделать это. А найти его можно только в замке. Вывод — надо идти дальше.
В общем, все согласились, что я прав. Сидеть здесь и ждать у моря погоды не имело никакого смысла. Хочешь, не хочешь, надо лезть внутрь главной башни замка. Решено было оставить раненых здесь во дворе под охраной двух здоровых воинов, а то — мало ли... Остальные: семь дружинников, Хегни с Туробоем, девчонки с Андроклом, ну и ваш покорный слуга, конечно, идем внутрь башни. Высиживать здесь больше нечего, поэтому мы вновь двинулись к крыльцу, ведущему во внутренние помещения.
Крыльцо, как я уже говорил, было высоким, сложенным все из тех же черных, тщательно подогнанных друг к другу каменных плит. Первыми на него поднялись и подошли к открытому входу во внутренние помещения Туробой и Хегни. Остальные и я в том числе, двигались плотной кучкой, чуть поотстав. На пороге двери мои телохранитель и воевода приостановились, внимательно вглядываясь в темноту дверного проема. Потом Хегни глянул на Туробоя, едва заметно кивнул ему и шагнул вперед. Туробой остался на месте, внимательно глядя моему воеводе в след. Понятно — страхует... Интересно, там внутри что-нибудь видно, или полный мрак? Если темно, то плохо — ничего для изготовления факелов у нас не имеется.
Тем временем, Туробой, видимо, услышал голос Хегни, раздавшийся из внутренних помещений башенного комплекса, прислушался, удовлетворенно кивнул и махнул нам рукой — мол, можно заходить. Сам, не дожидаясь нас, скрылся в темноте проема. Мы, минуту спустя, осторожно последовали его примеру.
Переступив довольно высокий дверной порог, оказались в весьма обширном, круглом в плане помещении. Скорее даже зале. Понятно — основание башни. Свет, проникающий из распахнутой двери, позволял рассмотреть интерьер достаточно неплохо. Окна предусмотрены не были. Зал почти пуст. В центре его виднелась довольно широкая винтовая лестница, исчезающая в отверстии потолка. Сказав 'почти' в отношении пустоты зала, я имел в виду не только лестницу. По краю зала, у круглой стены тоже на постаментах стояли скелеты, белеющие костями — можно сказать, приятное разнообразие на фоне здешних черных тонов. Скелетов оказалось много, не менее трех десятков. Размеры их явно превышали человеческие, да и в пропорциях угадывались отличия от хомо сапиенса.
Что-то мне подсказывало, что эти ребята не просто так стоят. И, естественно, я оказался прав — скелеты тоже зашевелились на своих постаментах, в буквальном смысле, поскрипывая костями. Испорченные вкусы у Черного. Товарищ явно копирует ужастики, причем, самого дешевого пошиба. Вот только нам они обходятся не слишком дешево — те твари во дворе ополовинили наших воинов, а от этих скелетов чего ждать?
Мы опять встали в оборонительный круг. Только на этот раз все и девчонки в том числе — слишком мало у нас осталось воинов. Скелеты не спешили. Размявшись, они спрыгнули со своих подставок, достали откуда-то из-за них громадные двулезвийные топоры и двинулись в нашу сторону, медленно сжимая кольцо. Выглядело все это, прямо скажем, жутковато. Чтобы развеять закрадывающийся в душу страх, я произнес:
— Интересно, как у них крепятся кости друг к другу? Ни связок не видно, ни хрящей...
— Магия, — коротко ответил Андрокл.
— Специалист... — покосился я на гречонка. — Вот только магия, вроде, иссякла. И у меня, и у Черного. Или они несут магию в себе?
— Именно, — совершенно серьезно подтвердил грек.
— А наши мечи их возьмут? — задал животрепещущий вопрос, стоящий слева от Андрокла Хегни.
— Надеюсь...
М-да, не слишком обнадеживающе прозвучало.
Скелеты остановились от нас метрах в пяти. Замерли совершенно неподвижно. Я покрепче сжал вспотевшими пальцами рукоять меча. Не смотря на всю дешевую 'киношность' происходящего, картинка пробирала до печенок. Впрочем, может, как раз благодаря этой самой 'киношности'.
И тут скелеты напали. Молниеносно. Вся их медлительность вдруг куда-то подевалась. Я принял первый удар, напавшего на меня страшилища на щит. Ох, зря я это сделал — удар оказался поистине страшен — щит, треснув, развалился на две половинки, а руку отсушило напрочь. От второго удара пришлось уходить в сторону, ломая строй. Впрочем, и моим соратникам, кто вовремя сообразил, чем грозит удар громадных двулезвийных топоров, тоже пришлось уклоняться и покидать строй, так что буквально через секунды от нашего оборонительного круга остались только воспоминания.
Кое-как, стряхнув с почти не действующей левой руки обломки щита, я завертелся между четырех, занявшихся персонально мной скелетов. Те оказались и впрямь очень быстрыми, но... Но кости их вполне поддавались лезвию моего меча, а доспехов на них не имелось. Хрусть! И один из моих противников потерял руку, державшую страшный топор. Хрусть! И второй лишился ноги у самого таза. Третьему получилось перерубить позвоночник прямо под грудной клеткой. Четвертому я срубил голову. Правда, первый враг, лишившийся руки, не слишком этим смутился: подхватив уцелевшей рукой упавший топор он продолжил меня атаковать не менее энергично, чем до потери конечности. Тот, что потерял нижнюю конечность, в положении полулежа, опираясь на уцелевшую ногу и противостоящую руку, держа в другой руке топор, пытался атаковать по нижнему уровню. Таз и ноги противника, разрубленного пополам кучей костей осыпалась на плиты пола, не подавая никаких признаков жизни. Верхняя же помирать не торопилась — ползла ко мне, подтягиваясь левой рукой, а в правой упрямо сжимая топор. Четвертый, лишившийся головы, бестолково крутился на месте, размахивая топором, со свистом, рассекающим воздух.
С безруким я разобрался быстро, разрубив его от правого плеча до пояса. Он осыпался кучей вполне себе мертвых костей. Потом легко справился с ползущим ко мне безногим — шустрости у него изрядно поубавилось. С верхней половинкой третьего скелета справился походя, разрубив вдоль позвоночника. Безголовому сначала отрубил руку с топором — слишком активно он им размахивал, а уж потом тоже рассек по диагонали.
Справившись со всеми своими противниками, быстро осмотрелся. В центре зала продолжал кипеть бой. Складывался он явно в нашу пользу — количество скелетов значительно поуменьшилось, сказывалось отсутствие защиты. Но и наших на полу оказалось четверо и двое из них не подавали признаков жизни. Одним из этих двоих оказался Андрокл.
Грек лежал лицом вниз. Из-под него расплывалась ярко-алая лужа крови. Оценив обстановку и решив, что с оставшимися скелетами справятся и без моей помощи, я бросился к Андроклу и осторожно перевернул его на спину. Тот оказался безнадежно мертв. Даже останься у меня способность к исцелению, я ничего бы не смог сделать. Удар огромного топора разрубил вдоль грудь и, наверное, располовинил сердце. Как же так... Не думал, что настолько привязался к шустрому греку — сердце резануло болью. Понимая, что это бессмысленно, все же, попытался нащупать пульс на теплой еще шее. Нет, Андрокл оказался мертв окончательно и бесповоротно.
Выпрямился, огляделся. Со скелетами было покончено, и, к счастью, потери с нашей стороны не увеличились. К лежащему греку метнулись обе девчонки, упали перед ним на колени, начали ощупывать, тормошить. Я шагнул назад, чтобы не мешать.
— Сделай же что-нибудь! — это крикнула Ирка. Она за время войны тоже привязалась к гречонку. Чем-то тот располагал к себе женщин. Причем, вовсе не в сексуальном смысле.
— Магия здесь не работает, Ира, — утешающе погладив ее по плечу, сказал я. — Да не помогла бы и она — видишь же.
Ирка отвернулась, смахнула слезы тыльной стороной ладони. Валька говорить ничего не стала, только сжала в нитку губы и сверкнула черными глазищами в сторону потолка башни. Взгляд этот не обещал ничего хорошего здешнему хозяину. Я, тем временем, распорядился вынести во двор раненых и убитых. Унесли и Андрокла. Теперь нас осталось девять человек: четыре воина, Туробой с Хегни, девчонки и ваш покорный слуга.
— Идем дальше! — громко скомандовал я. — Слезы будем лить, когда все это закончится!
