На террасе, где проходил этот разговор, наступило долгое молчание, тишину которого нарушало мерно поскрипывание императорской качалки. Минута шла за минутой, а Бонапарт все взвешивал плюсы и минусы своего положения. Наконец скрипение остановилось, и монарх молвил свой вердикт.
— Я согласен. Ведь, если сматривать ситуацию в целом Шарль, русских нельзя назвать победителями в этой войне. Разве они смогли оторвать у турецкого султана значительные территории? Разве они захватили Стамбул и решили вопрос с проливами в свою пользу? Нет и еще раз нет! Их военная добыча состоит из жалких территориальных приращений, Молдавии на западе и Карс на востоке. Валахия, главный приз этой кампании по-прежнему автономна и русский сапог не перешагнул через Дунай, а это главное.
Правда, мой брат император Николай получил право держать свой флот у дверей Босфора, но это только временный успех. Скоро, очень скоро поляки поднимут восстание в Варшаве и тогда, уже ничто не сможет остановить продвижение моей армии на помощь к ним! Вот тогда мы полностью смоем с наших знамен неудачу 1812 года, и если судьба будет к нам благосклонна, вновь вступим в Москву, Шарль!!
Наполеон, собирался продолжить развить перед Морни свои планы по уничтожению России, но в самый неподходящий момент он поперхнулся и закашлялся. Жизнь внесла свои маленькие коррективы в большие планы императора. Впрочем, Бонапарт быстро справился с досадным конфузом и, восстановив дыхание, продолжал.
— Всё это, несомненно, будет брат, а пока будем наполнять желудки моих подданных, а заодно и сундуки господ банкиров. Но сначала я отдам приказ Пелесье о захвате Кипра. Это будет достойный противовес британской Мальты.
Закончив разговор с братом, император французов устало откинулся в кресле, подставив свое отекшее лицо солнечным лучам. Отныне следовало быстрее набираться сил для свершения грандиозных планов и оплаты старых долгов, пусть даже отложенных в самый дальний ящик письменного стола.
Глава V. Принуждение Лондона.
Восстание сипаев подобно могучей реки раскатившейся по просторам Индии, постепенно теряло свою первоначальную силу, так напугавшую белых сахибов. Юг страны во главе с князьями Мадраса не пожелал поддержать восставших, предпочтя власть англичан, власти династии Великих Моголов. Не поддержал сипаев и север страны, чьи племена сикхов, гурков и пуштунов издревле воевали с делийскими правителями. Колебался Бомбей, колебалась Калькутта, но даже тех разрозненных сил, что находились на плоскогорье Декана, вполне хватало для борьбы с британскими захватчиками.
Главным противником восставших в этот момент стал полковник Генри Хэйвлок являвшегося на момент мятежа генерал-адъютантом британской армии в Индии. Он хорошо разбирался во всех тонкостях Востока, и за его плечами было немало военных походов закончившихся победами британского оружия. Хэйвлок воевал против афганцев, сражался с персами и приводил к покорности восставших против власти Компании индийских раджей.
Известие о восстании сипаев застало полковника на пути в Аллахабад. Оказавшись в охваченном волнениями городе, Хэйвлок принял самое деятельное участие по наведению порядка. Придя к командиру гарнизона Аллахабада бригадному генералу Нилу, Хэйвлок убедил его нанести решительный удар по осадившим крепость повстанцам.
Именно под командованием Хэйвлока, английские солдаты вышли на главную площадь города, дали залп по толпе и, ударив в штыки, обратили индийцев в паническое бегство. Уже к вечеру все городские улицы были залиты кровью, а несколько десятков отъявленных смутьянов были повешены.
Добившись успеха в Аллахабаде, Хэйвлок не стал отсиживаться за стенами крепости в лихую годину, ожидая прихода помощи из далекой Англии. Обладая деятельной натурой, полковник начинал формировать войска для оказания помощи британским гарнизонам в городах Канпуре и Лакхнау, оказавшихся в кольце осады войск восставших сипаев.
С помощью верных короне индийцев, командиры гарнизонов генералы Лоуренс и Уиллер сумели передать в Аллахабад письма с просьбой о помощи. Положение осажденных англичан было ужасным. Каждую из крепостей осаждало не менее десяти тысяч повстанцев, и все их надежды были связаны с помощью извне, которая должна была подоспеть раньше, чем у них закончатся боеприпасы и продовольствие.
Сборы были недолгими. Пользуясь своим положением, Хэйвлок быстро приглушил все 'разумные голоса' сказав, что не сможет считать себя британцем, если не окажет помощи попавшим в беду соотечественникам и останется сидеть в городе, сложа руки.
Призыв полковника к походу услышало множество англичан проживавших в Калькутте и других прибрежных городах Бенгалии. Все они в качестве добровольцев пополнили семьдесят восьмой полк шотландских стрелков, благодаря чему, количество бойцов в отряде Хэйвлока достигло полутора тысячи человек. Кроме них к отряду примкнули четыреста солдат первого Мадрасского фузилерного полка из числа сохранивших верность английской короне индийцев, а также артиллерийская батарея, состоявшая из восьми пушек.
Первой своей целью, полковник выбрал Канпур, дорога к которому пролегала через провинцию Ауд находящуюся под контролем повстанцев. Хорошо вооруженные, спаянные железной дисциплиной и твердой решимостью спасти своих боевых товарищей, солдаты Хэйвлока уверенно пробивали себе дорогу через разрозненные отрядов сипаев, действовавших сами по себе.
Первым боевым крещением армии Хэйвлока стал бой с отрядом мятежников превосходивших их по численности почти в два раза. Шотландцы напали на врага в тот момент, когда те отдыхали после перехода через реку. Не выставившие вокруг лагеря часовых, сипаи были застигнуты врасплох и не смогли оказать сопротивление яростному натиску британцев. Охваченные паникой и страхом они торопливо бежали прочь, оставив победителю одиннадцать орудий, значительно увеличивших артиллерийский парк Хэйвлока.
Новое сражение с противником произошло через два дня. Узнав, что англичане двигаются на помощь гарнизону Канпура, осаждавший город раджа Нана-Сахиб приказал своему помошнику Танти Топи задержать Хэйвлока, а сам затеял переговоры с генералом Лоуренсом. Ничего не подозревавший о приближавшейся к нему помощи, британец согласился начать обсуждение условий сдачи города.
Нана-Сахиб мастерски разыграл свою партию, сумев убедить Лоуренса в искренности своих намерений завершить осаду города миром. Вместе с другими индийскими аристократами, он гарантировал, что сумеет сдержать в повиновении своих солдат, если британцы откроют ворота города и сложат оружие.
Лоуренс поверил индусам и жестоко за это поплатился. Едва только ворота Канпура распахнулись и англичане, выйдя за стены города, сложили оружие, Нана-Сахиб подъехавший к генералу подал тайный знак сипаям. Все свершилось в одно мгновение. Выстроенные под видом почетного караула шеренги сипаев с саблями наголо набросились на безоружных англичан.
Вся злость и ненависть, десятилетиями копившаяся у индусов к белым пришельцам обрушилась на головы сбившегося в кучу гарнизона Канпура, среди которого было много гражданских лиц, в основном женщины и дети. Охватив англичан живым кольцом, сипаи под громкие торжествующие крики, принялись хватать безоружных людей и набрасывать на них веревки. Те, кто пытался оказать хоть малейшее сопротивление, невзирая на пол или возраст безжалостно уничтожались.
По приказу Нана-Сахиба все мужчины, захваченные сипаями в плен, были доставлены в дворцовую резиденцию, где развернулся главный акт драмы канпурского гарнизона. Англичан по трое заводили в главный зал Бибигарха и жестоко убивали перед сидевшим на троне правителем. Оцепеневших от страха людей ставили на колени и по знаку Нана-Сахиба отрубали головы.
Вначале были казнены офицеры гарнизона, затем сипаи умертвили сержантов, после чего настала очередь простых солдат. Не все англичане покорно приняли выпавший им горький жребий. Часть из них не желали встретить свой последний час подобно баранам на бойне и пытались оказать активное сопротивление своим губителям. Кто-то пытался вырвать оружие из рук врага и рассчитаться напоследок за свою жизнь, кто-то сводил счеты при помощи ударов кулаков или головы. У тех, у кого не было этой возможности, просто плевали в лица своих мучителей или поносили их бранными словами. Все они были изрублены саблями или заколоты штыками возбужденных сипаев.
Последним, над кем свершили свой скорый суд мятежники, был генерал Лоуренс, главный виновник этой трагедии. По приказу раджи, англичанина привели в тронный зал, пол которого был полностью покрыт только что пролитой кровью. Желая до конца унизить недавнего повелителя жизни, сипаи сначала поставили обезумевшего от ужасной картины генерала на колени, а затем опрокинули лицом прямо в кровь.
Насытившись униженным видом британского генерала, его стенаниями и тем отчаянием, что навсегда застыло в его глазах, Нана-Сахиб объявил, что дарует своему пленнику смерть без пролития крови. С гоготом и глумлением проволокли индусы своего пленника через весь город и вывели на крепостную стену перед городскими воротами. Повинуясь приказу вождя, они повесили генерала на наружной стене вниз головой.
Когда гарнизон Канпура был полностью уничтожен, настала очередь захваченных в плен женщин и детей. Все женщины, невзирая на свой возраст, с благословления раджи были подвергнуты истязанию в той или иной форме. Молодых девушек и женщин сипаи разделили между собой и принялись насиловать по жребию. Тех, кто был в возрасте или своим видом не прельстил туземцев, они отвели к одному из колодцев города и принялись рубить саблями или колоть копьями. Затем тела жертв были сброшены в колодец, куда уже ранее сипаи побросали живыми захваченных детей.
Насилие над англичанками продолжалось до глубокой ночи. Многие из них не перенесли надругательства над собой и испустили дух под громкие крики ликующей толпы. Кто же сумел прожить до утра, были убиты по приказу Нана-Сахиба, не желавшего оставлять в живых никого из тех, кто поверил его слову чести. Общее число женщин и детей погибших в результате этой бойни превысило четырехсот человек.
Кроме англичан, от рук восставших пало много и местных жителей. В основном это были индийские христиане и работавшие на Ост-Индийскую компанию люди. Все они были для сипаев изменниками и предателями и потому заслуживали смерти.
Пока коварный раджа творил свое кровавое мщение, ничего не подозревавший полковник яростно штурмовал позиции войск Танти Топи закрывавших дорогу отряду на Канпур. Вождь сипаев прошел неплохую военную выучку за время службы в компании и сумел возвести хорошо укрепленную позицию. Атакуй Хэйвлок её в лоб, и он недосчитался бы многих из своих солдат. Однако весь хитрый замысел Танти Топи был разрушен артиллерией англичан. Обрушив на мятежников массированный орудийный огонь, полковник внес сильную панику в рядах противника. Не выдержав обстрела, сипаи стали разбегаться от падавших на них ядер и бомб, чем заметно облегчили дальнейшие действия Хэйвлока. Заметив, что враг оставил свои выгодные позиции, полковник повел отряд на штурм позиции сипаев.
Превосходившие британцев по своей численности повстанцы, не смогли противостоять яростному напору небольшому отряду, сокрушавшему все на своем пути подобно могучему тарану. Не выдержав штыковой схватки, индийцы отступили, открыв англичанам дорогу на Канпур.
К стенам крепости Хэйвлок вышел к средине следующего дня и с горечью понял, что опоздал. Вместо британского флага над городом развивалось красное знамя повстанцев. В этот момент перед полковником возник трудный выбор; либо повернуть назад в виду гибели гарнизона Канпура, либо вопреки всему идти на штурм города, имея в своем распоряжении меньшее число солдат, чем противник.
Будь на месте полковника какой-нибудь кабинетный стратег, он бы благоразумно отступил от стен крепости, сочтя свою задачу полностью выполненной, или стал бы ждать прибытия свежих подкреплений из метрополии. Однако Генри Хэйвлок был сделан из другого теста. За его плечами была долгая колониальная служба, хорошее знание туземцев и полная вера в силы своих солдат. Кроме этого, полковником обуревала злость, на опередившего его Нана-Сахиба.
Поэтому, он отдал предпочтение напасть на противника, над которым уже было одержано несколько побед. Солдаты отряда полностью поддержали решение своего командира, чем только укрепили решимость Хэйвлока разгромить противника.
Не давая индийцам возможности прийти в себя, полковник уже на следующий день приступил к обстрелу крепости. Не мудрствуя лукаво, он сосредоточил весь огонь своих пушек на главных воротах города, определив их в качестве основного места будущего штурма цитадели.
В течение всего дня, двадцать пушек британцев методично крушили своим огнем окованные железом массивные ворота Канпура и прилегающие к ним стены. Тяжелые чугунные ядра дробили каменную кладку стен, сбивали настенные зубцы вместе с укрывшимися за ними сипаями и подобно невидимому долоту крушили дерево воротных створок.
Как азартный игрок, что сознательно отрезает себе путь к возможному отступлению, Хэйвлок бомбардировал Канпур без оглядки на свои запасы пороха. Все было брошено на алтарь победы, и риск оправдал себя. К концу дня ворота крепости представляли собой жалкое зрелище. Массивные створки ворот еще держались, но во многих местах в них зияли огромные пробоины, сквозь которые были видны внутренности осажденного города. Крепостные стены вокруг них были основательно повреждены, и передние ряды кладки обратились в прах.
Не спустись на город ночь, англичане, без всякого сомнения, бросились штурмовать крепость сегодня же, столь высоко было их желание разбить повстанцев. С большим трудом полковник удержал своих солдат на месте, уговорив их подождать наступление рассвета.
Всю ночь по обе стороны стен горели костры и трещали барабаны. И если бой барабанов сипаев напоминал зов о помощи, то в треске британских барабанов отчетливо слышался решительный голос мстителя.
Едва только солнце взошло на небосвод, английские пушки загрохотали с новой силой, и стало ясно, что момент штурма крепости близок. Прекрасно понимал это и Нана-Сахиб, пять тысяч солдат которого находились за крепостными стенами. Проведя весь прошедший день в бесплодном ожидании того момента, когда у англичан закончиться порох, и они отступят от стен города, раджа решил перейти к активным действиям. В ответ на возобновление обстрела Канпура, вождь сипаев предпринял внезапную вылазку, в надежде привести к молчанию вражеские пушки.
Выйдя через другие крепостные ворота, сипаи нестройными рядами устремились к британским батареям, но попали под огонь шотландских стрелков. Выстроившись в каре, они смело атаковали сипаев, вдвое их превосходящих по численности.
Четко выполняя приказы офицеров, солдаты сначала дали несколько ружейных залпов по врагу, а затем ринулись в штыковую атаку. Столь храбрые и стремительные действия, позволили британцам сначала остановить наступление противника, а затем, при поддержке пушкарей и вовсе обратить его в бегство.
