В этом, в принципе, довольно красивом месте, не было ни дня, ни ночи, не было смены времен, да вообще ничего не было, кроме этого куска камня, висевшего в серой пустоте. Время превратилось в бесконечную однообразную линию, без кривых и петель. Априус не ел, не пил, не подвергался холоду или жаре, а лишь висел, став вечным узником Обетованного. И лишь воспоминания давали ему силы.
Вися на цепях, он марил видя внизу пейзажи миров, которых уже нет, лица друзей и знакомых, давно ушедших за Последние Врата, тогда злясь на самого себя,, даже в бреду, он строил планы мести, жалея об когда-то остановленной Битве. Затем, возвращаясь к реалиям бытия, Рус, скрежетал зубами, не в силах разорвать, наложенные богами сдерживающие чары, он не мог не сплести достаточно мощное заклятие, ни просить о смерти. Лучезарному было выгоднее, держать пленника под неусыпным надзором, чем лишать его жизни, с непредсказуемыми даже для Богов, последствиями. Они просто высасывали из него Силу, наполняя ей, различные артефакты.
Временами Рус, впадал в забытье, а когда приходил в себя, в цепи были вплетены зеленые ветви лозы, или прекраснейшие цветы. Это, конечно, радовало, но он твердо знал, что Творец и Создательница, вместе, могут быть только там, за пределами этой Вселенной, и не как не иначе. Поэтому сентиментальность Инилии, только придавала горечи, и тогда он начал призывать различных тварей, имевших возможность передвигаться в этих областях. Но Крылатая Стража не дремала, готовая наглухо глушить всех, кто появится в округе. Отчаяние пришло неожиданно, и ухватило за горло, путы держали крепко, без гибели наложивших их Богов, или собственной смерти, чары было не разорвать, а казнить его никто не пожелал. А Тьма.... Тьма затаилась, но никуда не делась.
— Как там сказал Всевышний, ты сейчас познаешь Тьму? Кажется так, ну что же, тогда — да познаю.
Он расслабился, повиснув на цепях тряпичной куклой, и снял все, возведенные ранее барьеры. Битва с самим собой закончилась. Только Стражи, и видели, как прикованного к скале пленника, бьют корчи, извивистыми змеями под кожей проходят судороги. Изо рта пошла кровавая пена, из носа и ушей кровь, а пот катится крупными каплями, Охранники хотели, было уже проверить, не помер ли пленник, и доложить Владыкам, о его смерти, но тот, внезапно открыл глаза, ставшие совершенно черными. Он вначале хрипло, а затем, все громче, и громче, прокричал какие-то слова. Затем выкрикнул какое-то имя, и вновь затих, обвиснув на цепях. Стражи успокоились, и отправились на облет, охраняемой территории, и зря.
Едва они исчезли из виду, как странное небо полыхнуло, вспышкой мглы, завеса разорвалась, и победный крик прорвавшейся твари огласил окрестности. Чудовищный крылатый змей, повел головой, будто бы принюхиваясь, птичий клюв и два хобота, смотрели в сторону прикованного пленника.
Тот удовлетворенно прошептал:
— Аспид явился! Ну все ребята, прощайте! В ближайшее время уж не свидимся. А когда встретимся, я буду во всеоружии, и с армиями далеко не десяти миров... Главное — вы меня не раскусили, а урок свой я вынес...
Он единым движением, разорвал цепи, и низринулся вниз, змей услужливо подставил спину, монстр был, непроглядно черен, и они, слившись, в одно странное существо быстро удалились от скалы. Тьма прикрыла их уход, и они ушли тайными путями, известными лишь ей. У нее появился реальный шанс, укрепиться в каком-либо из миров, или еще где. Но одно обстоятельство, помешало это сделать. А именно воля самого Априуса, который совсем не растворился в ней. Повеление мысли и змей, меняет направление, взяв его на Ардхон. Там-то адепты Хаоса, до конца не уничтожены, и еще действуют.
Ночь нависла над горами, только в серой, башне в которой гнездились прислужники Вечного Противника Порядка, никто не спал, ибо не было там тех, кому нужен сон. Бесшумная черная тень на миг заслонила звезды, а затем плавно спикировала к башне хаоситов. Априус произнес слова призыва, и перед башней начали появляться истинные демоны, их глаза светились иномирным огнем — возбуждение собравшихся вокруг башни, существ, было не вероятным, ведь Повелитель пообещал свободу, если конечно они сообщат ему свои имена. Но что им бояться, он и так их господин, что измениться? А так всего лишь один бой, и родной плазменный мир, примет своих детей.
Неслышимыми ни кем они пошли на штурм, черный аспид поднялся в небо, а вместе с ним и те из демонов, кто обладал крыльями. Не приведи Создатель оказаться смертному существу, в ту ночь возле серой башни, умерло бы от разрыва сердца.
Башня казалось, взорвалась изнутри, стены то ведь демонам не преграда, и вся эта орава, за свою свободу, готова была разрушить, сто таких башен. А вот с ее обитателями дело обстояло сложнее. Тех, кто был хоть как-то воплощен, рвали на куски, а крутящиеся вихри, Тьмы, выпущенные Априусом, вбирали в себя невещественные составляющие убитых тварей. Каменные блоки разбивали в пыль, в подвалах обрушивали стены и подпорки, навеки хороня под грудой обломков, резервуары с жидкостью, напоминающей ртуть. Затем в дело вступили демоны огня, выжигая все, что было внутри и снаружи. На месте башни, осталась только выжженная воронка с огромной глыбой оплавленного, оплывшего камня.
Априус заставил аспида, опуститься на землю, и легион демонов выстроился перед ними. Называя свое имя, демон подходил к Повелителю, и получал новое имя. И свободу. Никто кроме Априуса, теперь не мог вызвать их из родного, мира, и этого им было достаточно. Как бы ни было их много, но вскоре последний истинный демон, покинул пределы чужой для него Вселенной.
Априус поднял змея в воздух, и они низринулись к нижним мирам, туда, где Хвергельмир, брал свое начало. Требовалось выяснить природу Тьмы, которая, угнездилась в нем. Как бы там ни было, но часть плана удалась, Тьмы не изгнал, но и не дал ей, захватить себя. Она теперь его часть, и наврядли удастся избавиться от нее, не нанеся ущерба себе самому.
— Да не быть мне прежним — сквозь зубы выдавил из себя Априус — хотя я прежний погиб еще в Ки, если бы Просвещающий и его братец, не вернули меня, все бы на этом и закончилось. Потом бой с Карателем, тоже мог бы окончиться фатальным исходом, если бы не прадед. Ну а после удара Салариля, меня прежнего уж точно не стало, опять, если бы не прадед. Так что хватит нытья и сожалений — дан шанс, пользуйся....
Он развернул аспида, направляя в свой Сектор, но у его границ, змея отпустил, на все четыре, и уже в одиночку, отправился в Бакхор. Демоны были свободны, но Тьма теперь стала, уже неотъемной его частью. Она нашептывала навязчивые идеи, предлагала ключи, от неведомых кладовых с неисчерпаемыми запасами Мощи. А порой перед глазами проплывали марширующие колоны, неисчислимых армий, стоило, мол, только пожелать встать во главе их. С этим нужно было или смириться, или что-то делать. Но Хвергельмир, Рус, оставил на потом, а сейчас главное — Стеречь Миропорядок, и не вызывать подозрений, у не дремлющего Ока Системы. Потому первым делом — это выслушать доклады и поговорить с друзьями, а там время покажет.
...Возвращение в замок, вышло не очень радостным и веселым. Друзья и близкие устроили ему, настоящую взбучку, но сначала, когда он внезапно, появился перед Саяром и Дрендомом, выгуливающими "коней", те шарахнулись, и даже попятились, готовясь к поединку.
— Спокойствие, только спокойствие! — Выставляя руки перед собой, проговорил Априус, — я это, я. Что не признали? Вижу, не признали. В общем, случилась тут со мной одна, непонятная штука, но я тут не виноват.
— Ты бы на себя, сначала посмотрел, прежде чем перед людьми появляться — несколько растеряно проговорил летописец. — Тут серьезно надо поработать, ну в смысле приводя тебя в норму.
Априус материализовал зеркало, и посмотрел на свое отражение, и еле сдержал отчаянный возглас — старого Априуса больше не было. Пред его друзьями предстал, конечно, не крылатый черный демон, и не рогатый серокожий, но и не он сам. Волосы отросшие, до поясницы, свисали неровными пепельными космами, глаза глубоко запали, и стали до того черными, что зрачки не отличались от радужной оболочки. Прищур придавал глазам хищное выражение, брови утончились, в лице появилось нечто демоническое, скулы заострились, подбородок стал массивнее, и немного выдвинулся вперед. Торс сделался более рельефным, плечи расширились, кубики пресса красиво смотрелись на животе, распахнутая жилетка, демонстрировала все эти мышцы наглядно. Усы и борода, длинные и неухоженные, добавляли зрелости. В общем, он забыл вернуть себе прежний облик.
— Н-да — расстроено, протянул Априус — ну это уж слишком. Так не пойдет. Уж, что-что, а собственное тело, он не даст изменить.
Он, не глядя в зеркало, сосредоточился, вспомнил отца и мать, вспомнил тот последний день, перед катастрофой, но потом решил, что это будет уж слишком, все-таки прожил не один век, и вернул себе вид, воскрешенного Третьей Силой, парня. Вновь посмотрел в зеркало, и увидел коротко стриженного, поджарого мужчину, с изумрудными глазами, без излишней мышечной массы, но такого же рельефного, только теперь ему на вид было лет сорок, в лице, правда, остался некий отпечаток, пережитого, за последний поход.
— Ну так нормально? — Повернулся он к друзьям, и обомлел, рядом с ним стояли не только, Дрендом с Саяром, но и Куру, Яша, и близняшки. А на левое плечо опустилась знакомая тяжесть:
— Не боись, Апри, я тебя завсегда признаю, и в любом обличии — по-вороньи прокаркал Рунин. — Хотя конечно, в этот раз ты совсем стремный, какой-то...
— Это издержки... Наткнулся на какой-то древний обелиск, и вот пожалуйста. Потом хотел освободиться, для этого провернув одну аферу, но не вышло... И вот, я такой весь побитый и подавленный перед вами.
— Что с тобой, конкретно произошло? — Бесцеремонно перебил его Куру.
— Да, долго рассказывать.
— А мы никуда не торопимся — летописец, тоже был зол, и непреклонен.
— И не надо увиливать, это тебе не шутки — это уже Кулуриэнь.
— Я не думаю, что вы, чем-то поможете, так зачем вам это знать.
— Затем, что ты нам далеко не безразличен — пылко воскликнула Вилисиль. — Так, что давай выкладывай.
— Да — добавил Рунин — мы как бы семья.
— Ну раз так... — Априус был, прижат к стенке, ему не куда была деваться, и он рассказал все без утайки, опустив только, все связанное с Инилией.
— Что-то я не заметил — бесцеремонно заявил куатар. — когда ты успел стать идиотом. Лезешь в одиночку, куда не попадя, ради чего такой риск?
— Согласен с Куру — безжалостно, процедил Дрендом сквозь зубы — такая безрассудность, это... это... Да и мы, как бы не сами по себе.
— Не волнуйся, я себя уже всего изъел, как Уроборос, какой. У меня было время, подумать пока висел прикованным к скале. Другой вопрос, как быть с тем, что теперь во мне.
— Тебе это сильно месает? — Неожиданно поинтересовался Яша.
— Да как тебе сказать, сейчас вот с вами, совсем не мешает.
— Ну вот тогда, и будешь, под нашим присмотром — хитро прищурилась Кулури. — И днем, и ночью, и в походах.
— Ага — согласилась Вилисиль — неусыпно будем оберегать...
Априус улыбнулся, чистой искренней улыбкой, впервые с момента пленения, на душе, постепенно становилось светло и легко.
— Но на этот раз, я с ними не закончил — вдруг непреклонно заявил он.
— С кем? — Не понял Куру.
— С Узурпаторами... Ну с Правящими. Богинь может, трогать и не буду, но с братиками поквитаюсь.
— По-моему ты совсем спятил — аж подскочил Дрендом — и думать о такой глупости забудь. Советую тебе, как старший, и много чего повидавший, товарищ.
— Успокойся, это будет не сейчас. И не в ближайшие годы, все должно вызреть. А теперь рассказывайте как у вас дела? Кто из патрульных приходил?
— Сейчас в замке Хитар, вчера ушли Ингольд с Вильварин, да сам узнаешь, чего нам тут торчать, идем в малый зал, там и поговорим. Сейчас только, лошадок пристроим.
— Эти лошадки сами, кого хочешь, пристроят — буркнул Саяр.
В этот момент, раздался оглушительный треск, и грохот от раскатывающихся бревен, и валящихся столбов. Это Трезор, сумевший развалить стены вольера, со всех ног мчался к Априусу, ведь они так давно не играли. Да и преданней собак, никто не бывает.
С разбегу напрыгнув, на хозяина, по щенячьи поскуливая тремя голосами, пес попытался облизать лицо Априуса, тот приобнял цербера, погладил, почесал за каждым ухом, и оттолкнув приказал сидеть. Но пес на радостях, команду не выполнил, а начал нарезать круги, вокруг, людей.
— А идемте на пляж — предложила, Кулури — ты то там, так ни разу и не был.
— Идем — согласился Априус — только Хитара, позовите, да пожевать чего-нибудь захватит. Я уже не помню, когда и ел, да и пил тоже. — Он подумал, что звучит то это обычно, но фактически не пил и не ел... возможно годы.
И потому вдруг ощутил такую неимоверную жажду, что не стал ни куда бежать, а извлек "Ракар" и вонзил в землю, выкрикнув что-то на неизвестном языке. Струя немного мутной воды ударила из земли, затем очистилась, став кристально чистой. Априус припал к ней, стараясь пить, мелкими глотками, умом понимая, что и большое количество не поможет. Через время он оторвался, от бьющего ключа, и пошел к воротам, а весело журчащий родни, начал прокладывать себе дорогу. Трезор тут же, начал играть с водой, весело лая, и периодически лакая, вкусную жидкость.
— Коней, и собак, теперь поите только этой водой — распорядился, Априус, своим спутникам. — Ну чего стоите? Идем на пляж, или нет?
— Конесно идем — оскалился Яша — лыбки ц-то-то захотелось — половлю.
— Когда, ты уже наешься? — Спросила Вилисиль.
— Когда выласту — ответил ящер, и затопал к лестнице ведущй на пляж.
Кликнули Хитара, захватили припасов с кухни, и малой группой, они отправились на пляж. Не считая близняшек, это были старые приятели, бившиеся рука об руку с ратями Узурпаторов при Весте и в Даарии, а еще раньше отстаивающие Озерный Край.
Расположившись под украшенным гирляндами из цветов, навесом, компания, выпила пива — в Андориносе продавали какие угодно сорта, потому чего-чего, а этого напитка, в замке было изобилие. Поели копченной местной рыбы, соленых бубликов, и отправились купаться.
Вода здесь, всегда была прозрачной и лазурной, но вот волна зависела от погоды. Сегодня немного штормило, но это было и к лучшему, интереснее плавать, тем более, волну подняли не чары, что тоже, немаловажно. Яша уплыл куда-то в глубину, Куру занялся еще с Гидрониуса, любимым делом — ловил крупную креветку, и тут же ее пожирал, правда, вынес парочку на берег, для Рунина, который нырять умел, а вот ловить креветку, нет.
Вот и сейчас, попугай носился над водой, и орал, чтобы барс, про него не забывал. Априус с удовольствием поплавал под водой, поймал большую черепаху, и подсунул ее между близняшек. Первые мгновения, не происходило ничего, затем визг, и удары ладошками по воде, заставили бедную черепаху быстрее уйти в глубину. А потом пришло ощущение блаженства, и Эсгалдирн отмокал, точно пытаясь смыть с себя всю грязь. Так и провели день, беседовали, пили пиво, и купались, и дурачились. В итоге, день в теплой, дружественной компании, вызвал у Априуса, по настоящему, душевное тепло, и умиротворение.
