Настрелялись мы давно,
Война стала знакома,
А я хочу до до... мааа...
Домик мой пусть не большой
Я к нему стремлюсь душой
Оставили родители
Проведать не хотите ли...
Слава те, Ками-сама,
Отстрелялась я сама
Лишь для милой я теперь
Для одной открою дверь...
Ученица ты, я тож
А меня ты не возьмешь
А я счастью своему
Расскажу, чего пой... мууу...
Хоть поверь, а хоть проверь,
Лишних выставлю за дверь
А браслетик хитрый мой
Пусть носил бы кто другой.
Всё равно, всё равно
Настрелялись мы давно
Дом мой на окраине
Не ходите зря ко мне...
— Белиберда какая-то получилась, — поморщилась Саотомэ.
Нацуру умолкла и откинулась на спинку.
Глава 63. Frauen-Schwierigkeiten (нем. "Женские сложности")
Солнце клонилось к вечеру. Коротко прошипев закрывающимися дверями, городской автобус укатил, оставив на тротуаре двух подружек.
— Кореш, что тебе опять не так? Прямо возле дома высадили, — подмигнула рыжая, поправляя на спине огромный рюкзак.
— Опять... — поморщилась высокая подруга, придерживая живот ладонью.
— Что опять?
— Шевелится...
Решительно войдя в свою комнату, Нацуру принялась раздеваться.
— Кореш, только не говоря, что я опять в чём-то виноват, — насупилась Саотомэ.
Нацуру молча сняла закрытый купальник, из под которого на кровать тут же выпал и развалился свёрток. Среди кучи вещей тихо хрюкнул Пи-Чан. Ранма приподняла его за пёстрый платок.
— С днём рождения, свинина. Ты живой?
Поросёнок глядел сердито.
— Дай его мне, — потребовала вдруг Сэно.
— Ты... Ты чего? — вытаращилась Ранма на подругу, когда та начала заворачивать поросёнка в простыню.
— Ээ... Не знаю... — вытаращилась та в ответ.
— Дурацкая Шампу с её раменом повышенной бабственности, — определила Ранма.
— Ой — мамочка... — прошептала Нацуру, прикладывая ладонь к щеке. — И правда...
Торопливо натянув домашний халат и усевшись на кровать, синеволосая девушка взяла на руки завёрнутого поросёнка и, начав его укачивать, осторожно спросила:
— А... Это надолго?
Ранма почесала затылок.
— А я откуда знаю?
— Я что теперь — буду думать, что я — его мама?
— Меня только в папы не записывай, лады?
* * *
— Маам, я есть хочу... — канючила девчонка, сидя за деревянным столом.
— А кто мне говорил, что армия никуда не денется?
— По моим подсчётам они должны уехать отсюда завтра, — опровергла блондинка.
Белокрылая особа прошлась сердитым шагом вдоль длинного стола.
— Куда они могли деться? Когда мы прилетели — угли в очаге были ещё горячие.
— Маам, может — они опять на каких-нибудь учениях? Или в походе?
— Скажи спасибо, что есть кому подтвердить, что они вообще тут были! — огрызнулась старшая из крылатых.
Девочка насупилась и уткнулась лицом в сложенные на столе руки.
— Она вся в тебя. Тоже никакого толку, — брезгливым тоном припечатала блондинка.
— Неправда! — выкрикнула девочка, направляя в неё водяной пистолет. — От мамочки всегда есть толк! Я тоже так научусь!
Сакура вскинула автомат и нацелилась в детское лицо. Понаблюдав, как быстро оно стало из сердитого испуганным, Каэдэ усмехнулась:
— Малышка, ты ещё не доросла до того, чтобы...
Взмах меча выбил автомат из руки.
— Не смей направлять оружие на мою девочку!
— Поздравляю, ты входишь в роль, — заметила блондинка.
* * *
— Кореш, кончай придуриваться, — потребовал Ранма.
Нацуру поставила тарелки на стол, села и вздохнула.
— Не могу. Всё понимаю — а не могу.
— Даже при том, что судя по малышу, его отец — редкостный свинья? Ещё больший, чем мой батя?
— Детей любят любых... — вздохнула Нацуру, снимая поросёнка со спины.
Поглядев, как подруга кормит поросёнка с ложечки, Ранма схватился за голову.
— Кореш, прекращай. А то я себя скоро отцом почувствую.
На морде хитро взглянувшего поросёнка будто проступило: "Правильно — ты и есть самая большая свинья!"
— А что? Посмотри — какой он маленький и миленький...
— Идея! — вскочил Ранма с места.
— Куда ты понёс малыша?! Он ещё не покушал! — вскочила ему вслед Нацуру.
— Всё в порядке! — донеслось уже из ванной.
— Да я лучше сиротой буду, чем с такими родителями! — рычал оттуда же Рёга.
— Малыш вырос! Поздравляю, мамаша, ты свободна! — высунулся из ванной Саотомэ.
— Какой ты стал большой! — обняла Рёгу вбежавшая девушка.
— Эээ...
— Сынок, тебя ждёт большая жизнь! — с пафосом провозгласил Ранма, одной рукой похлопывая школьного приятеля по плечу, а другой подавая ему рюкзак.
— Да-да! — подтвердила Нацуру, пуская слезу. — Ты не должен всю жизнь оставаться возле родителей. Ты можешь идти, когда захочешь.
* * *
— Ну маам... А вдруг они ушли в поход с ночёвкой?
— Воробей, не изводи меня.
Миниатюрная процессия свернула в проход между домиками.
— Маам, а если мы останемся тут на ночь — я точно не стану совой?
— Между прочим — мы уже летали ночью.
— Ой — правда... Ну маам...
Девочка перепорхнула, поспевая за широко шагающей девушкой.
— Маам, ну полетели — хотя бы поужинаем. А потом вернёмся.
— А где твоё обещание мне помогать?!
— Маам, ну я тоже хочу, чтобы ты с ней встретилась. Но мы быстренько...
— Ты что — так сильно есть хочешь, что не можешь потерпеть?!
Младшая остановилась и кивнула.
— Мам, у тебя точно больше ничего в рукавах нет?
Старшая задумчиво попрыгала на месте, похлопала себя по рукавам и бёдрам.
— Ну, если поискать...
Вернувшись к столу, две особы приступили к поискам. На столе появились: керосиновая лампа, упаковка батареек, телефонный шнур, плюшевый котёнок, шипастый шар на цепи, помятый будильник, пара кинжалов, автобусный билет, сюрикен, ещё один кинжал, вид которого заставил Сакуру содрогнуться, блокнот с потёртыми краями, разноцветные шнурки для ботинок. Повертев в пальцах разводной ключ, белокрылая девушка со вздохом положила его на стол.
— Но, чёрт возьми, как... — прошептала Каэдэ.
— Элементарно, — небрежно бросила китаянка.
— Мам, это всё?
— Да. Теперь второй рукав...
* * *
— Вот он и ушел... — с грустью в голосе произнесла Нацуру, когда дверь за Рёгой закрылась.
— Боюсь — это не надолго, — проворчал Ранма.
— Ты так думаешь? — оживилась девушка.
— Кореш, заканчивай. Превращайся — и дело с концом.
— Я боюсь...
— Чего?! Ты же дома!
— Раз рамен ещё действует... Представь — я стану парнем, а у меня что-нибудь вырастет... — робко предположила высокая девушка, прикладывая ладони к своим внушительным прелестям.
— Блин! Во — зараза! Я об этом не подумал! — спохватился Саотомэ.
* * *
Сакура, тяжело дыша и с вытаращенными глазами, медленно касалась рукой вещей, разложенных по длинному столу, постоянно возвращаясь к лежащим посреди стола ходикам с кукушкой. При этом она периодически окидывала все вещи взглядом и, будто сопоставляя размеры, оглядывалась на белокрылую девушку, неторопливо помешивающую что-то в старом армейском котелке, висящем над огнём. Девочка, болтая ногами, грызла сморщенное яблоко. Когда от яблока осталась половина, девчушка встала со скамейки и подошла к готовящей.
— Мам, это тебе.
— Спасибо, Воробей. Доедай.
— Я не хочу больше.
Девушка улыбнулась и приняла угощение. Девочка прижалась к ней и шепнула:
— Мамочка, ты самая чудесная. Я обязательно стану — как ты.
* * *
— Ранма-кун, я теперь волнуюсь за мальчика...
— Вообще-то я тоже за этого дурака немного волнуюсь...
— Может быть — нам не надо было его вот так...
— Не жмись ко мне, дурко.
Нацуру обиженно отодвинулась. Ранма обвёл взглядом сидящую рядом с ним красотку.
— Кореш, ты нормальный вообще?
— Сейчас — не совсем, — кокетливо напомнила Нацуру. Присев перед приятелем, она положила голову ему на колени. — Ну мы же вместе рамен ели. Ты должен меня понимать.
— Понимать — не значит одобрять, как говорил мне один учитель.
— Если ты парень — мог бы девушку и утешить, — подал голос со стола Харакири-Тигра.
— Нацуру-кун, прекращай! — потребовал Ранма, когда подруга начала усаживаться ему на колени.
— Ой, а я что-то не то делаю? — переспросила она, пристраиваясь поплотнее.
— Ты совсем сдурел?!
Сброшенная на кровать деваха заныла:
— Ранма-кун, я сам ничего не понимаю. Но меня тянет к тебе, будто ты тоже — кампфер. Только гораздо сильнее.
Ранма схватил со стола плюшевого тигрика и встряхнул.
— Ты, горе говорящее! Быстро говори — что с ним!
— Ай! Не знаю! Кампферов тянет к кампферам! Про остальное я ничего не знаю!
Нацуру встала, небрежно сбрасывая с плеч халатик, и, подойдя к Ранме со спины, нежно обняла его.
— Давай! — потребовал Тигра.
— Ты такой мужественный, когда сердишься...
Упав на пол от короткого тычка кулаком, девушка поглядела полными слёз глазами.
— Ранма, что происходит? Я что — пристаю к тебе?
Перепрыгнув через неё, парень выскочил из комнаты. Девушка бросилась следом. Но в коридоре его не было. Услышав шум воды, Нацуру вбежала в ванную.
— Полегчало, дурко? — осведомилась рыжая милашка, стоя под холодным душем.
Высокая подруга кивнула обречённо, села на край ванны и разрыдалась.
* * *
"До точки посадки 500 метров... 400 метров... 300 метров..." — читала Аканэ Тэндо на табло навигатора. Одновременно перед её глазами увеличивалась плоская крыша со свежей дырой. Погасив скорость, бронированная девушка зависла над дырой и начала медленно спускаться. Мимо, как в лифте, проплывали этажи.
— Объект А, доложите обстановку, — раздалось в наушниках.
— Захожу на посадку. Остаток энергии... ОЙ!
Двигатели дали перебой. Спуск превратился в ускоряющееся падение. Раскинув руки, Аканэ зацепилась за края дыры и повисла.
— Объект А, можете спрыгивать, — произнесли наушники.
— А далеко падать? — осторожно осведомилась спасательница, разглядывая с уровня пола комнату со следами утреннего погрома. Кто-то толкнул её ногу, и она закачалась.
— Эй! Я же так грохнусь!
— Так и грохайся! Далеко не упадёшь! — приободрил снизу голос старухи. Сидя с кружкой чая в углу лаборатории, она посмеивалась, глядя, как инженер в белом халате раскачивает рукой ноги, свисающие из дыры в потолке. Переведя дыхание, Аканэ разжала пальцы и с металлическим лязгом приземлилась на твёрдый пол.
* * *
— Я тоже остаюсь здесь, — безапеляционно заявила блондинка, когда крылатая семейка покончила с ужином.
— Оставайся, — пожала плечом китаянка, пряча в складки юбки надувную уточку.
— Почему ты не сделала ужин мне?
Сворачивая цепь, китаянка ухмыльнулась.
— А ты просила?
— А ты сама не могла догадаться?
Моток медной проволоки исчез следом за фляжкой с крупной надписью "керосин".
— Нет. Откуда мне было знать, что ты остаешься?
— Даже если бы я не осталась — мне ещё нужно добраться домой.
— Ты могла бы поужинать на станции.
— Прекрати пререкаться. Я видела, что у тебя ещё осталось.
— Это нам на утро. Полёт требует много...
— Молчать! — выкрикнула Сакура.
— Мамочка, почему тётя кричит на тебя?!
— Вы забыли — чем обе мне обязаны?! — продолжила возмущаться Каэдэ. — Немедленно слетай и принеси!
— Мам, полетели... — робко предложила Сэцуна. Подумав, она сердито добавила: — Отсюда.
— Ты останешься здесь! — схватила её за правую руку Сакура. Браслет на руке коротко моргнул. У девочки остановился взгляд, и, опустив руки, она замерла со сложенными за спиной крыльями.
— Что ты сделала?! — вскрикнула девушка.
— Ничего. — ухмыльнулась Каэдэ. — Она побудет здесь. Чтобы ты побыстрее вернулась.
Упрямо поглядев исподлобья, девушка осторожно взяла "дочку" на руки, усадила на скамью у стола.
— Если что-нибудь случится... — предупредила она.
— Если ты быстро вернёшься — с ней ничего не случится. Вы обе всё ещё в моей команде, но ты не заслужила моего доверия.
* * *
— Так дело не пойдёт, — решительно отвергла старуха, наблюдая за процессом раздевания.
— Вот тут помоги... — попросил инженер, надев гаечный ключ на гайку. — Затянулась.
Извлекаемый из брони спасатель взялся за ручку ключа, и та с печальным звоном осталась в руке.
— Уп-с...
— Сейчас исправим.
Следующий ключ оказался покрепче и гайка извлеклась вместе с куском болта.
— А костюмчик-то вышел одноразовый, — прокомментировала старуха.
— Так и есть, — согласился инженер, вытерев лоб и поправив перекособочившиеся очки.
— Это в каком смысле?! — возмутились хором старуха и "парень" со шрамом.
— Уже делаем новую основу. Поудобнее. Броня и двигатели останутся, а остальное как бы... Пробное.
— А сразу нормально нельзя было сделать?! — возмутился "парень".
— Токио не сразу строился, — поддержала старуха инженера, трудящегося над снятием щитков со спины.
* * *
Учительница физкультуры сняла с шеи бархотку с сердечком, и, расстёгивая блузку, проговорила мужским голосом:
— Ну и поездочка. Как я всё это выдержал и не спалился?
В раскрытый чемодан полетели блузка, юбка, чулки. Амава уложил женское бельё вместе с маскировочными приспособлениями и подёргал синий с прожилками браслет на левой руке.
— Не снимается. Странно. Наверно — с секретом. Ладно — потом разберусь.
Нажав кнопку новенького мобильника, он послушал сообщение "абонент временно недосупен" и бросил телефон на стол.
— Ладно. Завтра всё равно ещё идти — отчёт сдавать о поездке. Потом бабуле вещи верну. Да — ещё же отчёт надо написать.
Сев к столу, Амава подумал в зубах колпачок ручки и начал:
"Поскольку склонность многих учениц как к дисциплине, так и к самодисциплине показалась мне слишком низкой, мной было принято решение сделать отдых тематическим. А именно — организовать работу летнего лагеря, как военизированного. В этом мне помогли..."
* * *
— Братик! — бросилась на шею "парню", выходящему из ворот, его названная сестрёнка.
— Кузуха, ты что — тут и ждала? — удивился он.
— Нет, я уходила, — смутилась старшеклассница. — Вы там... ракету испытывали?
— Ну не то, чтобы ракету...
— А я видела. Так вжих! Вверх. Потом вжжж... И обратно на крышу. Ты помогал ракету на крышу выносить?
— Ага... Крышу выносить помогал... — проворчал парень со шрамом.
— Но ты же справился? Я не зря тебя целовала?
— Да — спасибо...
— Что-то пошло не так? Скажи мне!
— Да нет, всё хорошо получилось... Просто...
— Ты устал?
— Ну... Немножко...
— Понятно. Твоё немножко — это когда другой упал бы, и лежал пластом? Я угадала?
Аканэ улыбнулась пересечёнными шрамом губами.
— Кузуха-чан, ты знала, что меня надо будет развеселить?
— Конечно, братик. Раз тебе нужно было много сил — значит ты много работал. А раз много работал... Хочешь — я тебе что-нибудь приготовлю?
