Леон. Встань и иди!

— В отца не было друзей, — резко ответил я.

— Давай об этом поговорим позже, ему нельзя было тогда светиться. Просто, поверь мне на слово.

На несколько минут мы все замолчали, думая каждый о своем, но Роза сменила тему:

— Ты говоришь, что где-то записал распределение мест, так вот, писать не обязательно, главное, не забыть.

— Не забуду, а записано вот здесь, — ткнул пальцем в лоб, — Мне в мозги имплантирован биологический микрокомпьютер с мощным вычислителем и огромной базой памяти, а глаза, кстати, работают, как видеокамеры. При желании любую информацию можно перенести на отдельный носитель и воспроизвести на экране. Он же работает, как спутниковое средство связи.

— Блин! А нам можно имплантировать такое же? — спросила Роза.

— Конечно, можно. Через несколько дней приедут два моремана, сыновья Петровича, один из Севастополя, а второй — из Балтики, он их специально вызвал на переговоры со мной. Ну, ты их знаешь, Дядя Федор. Так вот, у меня с Алексеем есть договоренность, что он вывезет нас на экскурсию, на орбиту. Там вам, господа космонавты, биокомпы и поставим. Теперь даже связь между нами будет куда лучше обычной телефонной, такую точно никто и никогда не прослушает.

На что уже Дядя Федор сдержанный человек, но после моих слов и его глаза полыхали азартом, а Роза поставила локти на стол, прикрыла ладошками рот и смотрела на меня со страхом, нетерпением и надеждой. Все их эмоции я прекрасно ощущал, они мне полностью доверяли и сейчас становились моими ярыми помощниками и одними из основных функционеров этого авантюрного проекта.

— Знаете, мальчики, — сказала Роза перед расставанием, — Деньги — это хорошо, много денег — еще лучше, но с собой в гроб их не заберешь, а вот за то, чтобы прожить в молодом, красивом теле три сотни лет, я готова пойти на все и порвать любого, кто станет на пути. Не нужно будет переживать, что появится на лице какая-нибудь новая морщинка, а мой Федя заметит такое непотребство, найдет себе кого-то помоложе и сбежит.

— Да уж, чего тебе переживать, теперь ты и сама, небось, сбежать захочешь.

— Иди ты! — она двинула его кулачишком в плечо и они громко и заразительно рассмеялись.

— И еще, ребята, совет ваш нужен, — вдруг вспомнил о выпускнице Светке, — У меня есть девочка знакомая, и с ней надо что-то делать.

— Тю! Вроде ты не знаешь, что с девочками делают? — хмыкнул Дядя Федор.

— Это Оля, что ли? — в свою очередь спросила Роза, которая когда-то знала почти всех одноклассников своего младшего брата, а Олю почему-то недолюбливала, — Так она давно уже не девочка и что с ней не так?

— Да нет, это совсем другая, перед которой у меня есть определенные обязательства, и она в будущем отправится вместе с нами. Это натуральный боец по жизни, она неплохо владеет элементами восточных единоборств, изучила боевое самбо, а тренируется каждый день. В общем, в школе она училась хорошо, но к определенным наукам у нее тяги нет. Да и домохозяйкой за кухонной плитой я ее тоже не представляю.

— Ты меня заинтересовал, хочу на нее посмотреть.

— Посмотри, но ни в какие Африки я ее не пущу!

— Так в чем проблема, что ты хочешь от нас услышать?

— Короче, она в меня втюрилась еще со школьных младших классов.

— Так это же хорошо, — пожал плечами Дядя Федор, — Или может быть, она на рожу корявая?

— Да нет, симпатичная девчонка, можно сказать, даже красивая.

— Так в чем тогда дело, не понял, любишь — женись, не любишь, не женись.

— Он Олю, наверное, любит, на ней и хочет жениться, — подсказала Роза.

— Олю люблю по-своему. Может быть не совсем так, как надо, но если хочешь знать, с ней интересно, женщина она красивая, выглядит достойно, в театре и на концертах глаза мужчин срывает, и замуж за меня хочет. Да, я бы на ней женился, но в свете того, какая мне предстоит семейная жизнь на новой планете, пока вынужден от предложений воздержаться. Да и Оля знай наперед о моих предстоящих действиях, боюсь, на брак не согласиться. Но я с ней потом поговорю, и если согласится, то женюсь.

— Да-да, совершенно выпустил из виду один из моментов твоего рассказа, — задумчиво кивнул головой Дядя Федор, — Если будешь делать все корректно, то тебе, император, не позавидуешь.

— А о чем это вы, о чем? — Роза заинтересовано подалась вперед, — Что я пропустила, о чем вы мне не рассказали?

— Ничего такого, слетаем на орбиту, покажу один фильм, и сразу все поймешь. Давайте со Светой закончим. Она бредит какой-то школой телохранителей. Есть где-то такая? И если есть, то как ее туда устроить? Может там будут какие-то другие мужчины, и она увлечется кем-то другим?

— Отличная официальная частная школа есть в Лондоне, — сказал Дядя Федор, — Если не жалко денег, то тридцать тысяч фунтов стерлингов за полгода подготовительного курса и пятьдесят за полгода профессиональной подготовки. Но ты ей честно должен сказать одну вещь, охранять любимых людей категорически запрещено. Телохранитель, который начинает отвлекаться на чувства, должен немедленно подать в отставку, это аксиома.

— Ладно, тебе, — встряла Роза, — Это здесь на Земле ухо надо держать востро, и дома, и на улице, иначе грохнут субъекта. А там и так обойдется, там же отсталый мир.

— Не жалко мне денег, но в любом случае, ребята, ей еще восемнадцати нет, в Лондон ее никто не пустит.

— Тогда давай к нам на полигон, пускай с ней Дима с Яшей позанимаются. Думаю, за полгода, которые будем здесь, ее так поднатаскают, что подготовительный курс точно не понадобится, сэкономишь тридцать тысяч фунтов.

— Если честно, то у меня есть возможность сделать из нее высококлассного бойца с помощью обучающих программ, но ее нужно отвлечь. Хорошо, Дядя Федор, я ее отправлю к вам.

Дальнейшее обсуждение вопросов свернули до следующего раза, и вышли на улицу к ребятам. Здесь тоже надолго не задержался, решил выбираться в город, поэтому, стал прощаться. Коля Макаренко с женой Наташкой пожелали отправиться со мной, они жили под Киевом в Борисполе. Вызвался отвезти их домой, круг в сто километров был сущим пустяком, но они решили выйти на ближайшей станции метро, у них в столице были еще какие-то свои дела. Высадив их в районе Политеха, поехал в центр на Крещатик, домой к подружке, мириться.

В пути мысленно прокручивал состоявшийся разговор, а так же недавнее посещение Австрии и Чехии, положившее начало очередному этапу напряженной и сумасшедшей жизни. Условия исполнения заказов по изготовлению, отгрузке и монтажу производственного оборудования у всех поставщиков было очень жестким.

Во-первых, стопроцентная предоплата, во-вторых, очень высокие требования к производственным площадям, да и от направляемого на обучения персонала требовали знания языков. За персонал, конечно, пришлось повоевать, ну где я найду работяг, владеющих чешским языком или немецким. В конце концов, во всех случаях договорились, что каждой группе будет придан за мой счет переводчик из местных. Кстати, вопрос переводчиков-эмигрантов решился мгновенно и в Вене, и в Брно.

На удивление проще всего разрешилась проблема производственных площадей. На комбинате, рядом с которым обитала моя металлоломная компания, было три полупустых, неработающих цеха. Когда я обратился со своими бедами к директору комбината, и он ознакомился с затеваемым делом, то согласился на аренду с огромной радостью и по стандартной цене. Я его видел насквозь и прекрасно понимал, почему он радуется. Он надеется, что загнав в узкие договорные рамки по срокам его действия, через год-два превратит меня в дойную корову, ибо укоренившись, деваться мне будет некуда.

Настояв все же на двухлетнем периоде, после которого можно было вносить изменения либо проводить пролонгацию, договор был подписан. Когда уходил из кабинета, спиной чувствовал его душевный подъем, и как он радостно потирает руки. Как же, глупого лоха нашел.

Райадминистрация и санстанция обошлись в пятнадцать тысяч. Ресторан, где мы с Олей ужинали, часто посещал зам районного главы с какой-то подругой. Наши столики частенько были рядом и мы со временем стали узнавать друг друга и раскланиваться. Вот и подошел к нему как-то, и чисто прямолинейно задал вопрос, на что он ответил:

— Какие проблемы? По каждому производству пакет документов и конверт с пятью тысячами зелени отдать в приемной моей Юлечке, — кивнул головой на сидящую напротив подругу, — А через два дня заберешь все разрешения. Но учти, с пожарниками решай отдельно, это не наша парафия.

Так я и поступил. Да и с пожарниками все решил положительно, и всего лишь за три тысячи долларов. Правда, эти ребята оказались более ответственными, пришел инспектор, обследовал помещения и написал какие-то замечания, значит, недаром деньги взяли.

Сложнее всего было договариваться с Горэнерго за лимиты на электроэнергию. В эти времена ее отключали повсеместно, иногда даже некоторые жилые районы столицы не жаловали, поэтому, данный вопрос был серьезен. Однако, разрешился и, кстати, совершенно без денег, но нервов энергетики съели вагон и маленькую тележку.

Тянуть все вопросы на себе не мог физически, поэтому, в помощники нагнул Марь Ивановну и Петровича, а на его место поставили знакомого отставника. Вот таким образом и готовимся помаленьку. Приняли на работу трех молодых инженеров по направлениям, а так же двадцать четыре работяги. Отбирал их тщательно Петрович, уж он-то в кадрах понимает, после чего рекомендовал мне. Семнадцать человек уже на вторник имели билеты на поезд до Вены, а оставшиеся десять уедут в Брно через две недели. С паспортами и визами так же все разрешилось наилучшим образом. Впрочем, при наличии денег, какие могут быть проблемы? Кроме того, двадцать девять интернатовских выпускников пришли на работу к нам, и сейчас ремонтируют второй этаж опустевшего левого крыла административно-бытового корпуса, отданного нам под временное общежитие. Цеха тоже очистили, даже на металлоломе немного заработали, ожидаем к сентябрю поступления первого оборудования.

Пока ехал по бульвару Шевченко, калейдоскоп событий последних напряженных месяцев промелькнул в памяти, складываясь в цельную картину и оставляя отпечаток удовлетворения выполненной работой. От дорожной ситуации отвлекся, контролировал ее чисто механически и сосредоточился только когда съехал вниз к Крещатику. К Олиному дому решил пробираться по кругу через Бессарабку, там был удобный подъезд прямо во двор.

Во время войны при отступлении наших войск, подразделениями НКВД в центре города были заминированы многие дома. По истечению нескольких дней после входа немцев, они организовали подрыв, в результате которого от разрушений и огня, вся улица Крещатик и почти весь исторический центр города превратились в руины. Сколько таким образом было убито немецких солдат, история, мягко выражаясь, скромно противоречива, зато никто не отрицает, что многие проживавшие здесь и не эвакуированные старики, женщины и дети, погибли точно, а 50 тысяч человек остались без крова. Олину бабушку, тогда еще совсем девчонку, завалило в подвале, и она чудом выжила.

Кстати, во взрывах и поджогах города фашистская администрация обвинила евреев. Их сгоняли в Бабий Яр и расстреливали десятками тысяч, затем, тела бульдозерами сгребали в ямы и засыпали землей. Так, за шесть дней массовых расстрелов было уничтожено 150 тысяч евреев, и до тысячи цыган и караимов. Здесь не учитываются дети до трех лет, они вообще не записывались и за людей не считались.

Олин дед участвовал в освобождении своего родного Киева, и здесь же, в результате ранения, стал безруким калекой. Однако, лишь благодаря ему, во вновь отстроенном центре в одном из домов сталинской постройки стиля ампир они получили квартиру, и на их счастье, приблизительно в том же месте, где жили до войны.

В парадном было чисто и опрятно, стены и закрывающийся вручную железной дверью лифт, никакой жлоб недорезанный не разрисовал. Помойными кошками тоже не воняло, и было сразу видно, что живут здесь не наследники пьяных революционных моряков, а воспитанные потомственные киевляне.

Дверь в квартиру открыла Маргарита Павловна, Олина мама. Женщина сорока семи лет, с ухоженным лицом и не растрепанной прической, одетая в хорошо отглаженное домашнее платье и домашние туфли. Несмотря на свой возраст, она выглядела собранной и подтянутой, в общем, настоящая женщина.

— О, Витюня, пришли вовремя. И папа с дачи уже где-то едет, — сказала она и отступила в прихожую, — Десять минут как пирог из духовки вытащила, скоро будем обедать.

— Добрый день, Маргарита Павловна, — стал закрывать за собой входную дверь. Она вдруг на меня с недоумением взглянула, подошла к двери и выглянула на лестничную площадку, — Ты что, один? А где Оленька?

— Не понял юмора, я думал, что она дома.

— Подожди, так она еще вчера к тебе уехала. Да я сама два часа назад звонила, приглашала на обед, так она трубку брала, обещала приехать.

— Ой! — я легонько треснул себя ладонью по лбу, — Так Дядя Федор с командировки вернулся, вот у нас и был сбор всенощный.

— Вот оно в чем дело, а Оленька вчера полдня на телефоне сидела, все тебе названивала. Говорила, что вам кое-что обсудить надо, затем, вызвала такси и уехала.

Я подошел к телефону и набрал свой домашний номер, действительно, трубку взяла Оля.

— А я у тебя дома, — сказал ей, — Ты как, вызовешь такси и приедешь, или мне тебя забрать?

— Нет, приезжай домой, я тебя здесь подожду, — сказала и повесила трубку.

— Приказала двигать домой, злая — страсть, — сказал Маргарите Павловне и пошел к выходу.

— Угу, иди, — задумчиво сказала она, затем, воскликнула, — Постой! Дай-ка сын, я тебя поцелую.

Я остановился, пожал плечами и наклонил голову. Она подошла, приподнялась на носках и поцеловала меня в лоб. Странно, такие нежности по отношению ко мне она проявляла всего два раза и то, очень давно.

Домой доехал быстро, в течение получаса, тем более, что в воскресенье дороги, как правило, не забиты. Оля меня встретила не в домашней одежде, как обычно, а в розовом брючном костюме на выход, словно только что пришла или собирается уходить. Тут же попытался сразу взять ее за разные места и приступить к примирению, но она мягко отстранилась, прошла в комнату и уселась в кресло. Ее красивое лицо осунулось, под большими голубыми глазами были темные круги. Она взглянула на меня угрюмо и тихо сказала:

— Меня замуж приглашают.

— Что?

— Замуж приглашают, — сказала громче.

— Кто?

— Один мужчина из Санкт-Петербурга.

— Откуда он взялся?

— Зимой познакомились, когда ты на два месяца исчез и ни разу не позвонил. Он деловой партнер нашей компании, я готовила проекты его контрактов.

— И как давно развиваются ваши отношения?

— Да какие там отношения? Так, встречались несколько раз.

— В интимной обстановке? — спросил у нее.

— В общем, в деловой, — она неуверенно пожала плечами, немного помолчала и продолжила, — Но в пятницу вечером он мне сделал предложение и преподнес в подарок дорогое бриллиантовое колье. Но я его не приняла, сказала, что мне нужно пару дней подумать.