Леон. Встань и иди!

— Якут, оставь винтовку, хватай свой 'Бизон' и за мной.

Когда флаер сел и распахнулись двери, Дядя Федор вытащил 'Стечкина' и первым ринулся к центральному зданию, походу выпустив по пуле в голову каждому из лежащих на земле охранников. Вот он вскочил в вестибюль, тормознул перед распахнутой дверью в помещение и зашвырнул туда 'хлопушку', немедленно отвернувшись и прикрыв уши. При этом он смотрел на Яшу с блямбами больших наушников на голове, который держал под прицелом длинный коридор.

Хлопнуло не только здесь, но и на территории поселка. Видать, Петро тоже работает. Дядя Федор ввалился в комнату, повел стволом пистолета, подскочил к подвывающему негру, свернувшемуся на полу в форме эмбриона, и съездил ботинком по ребрам. Затем, облапил его, отобрал пистолет 'Макарова' и вытащил из кармана связку ключей. Один из них, самый большой, подошел к стоявшему под столом сейфу. Дверка распахнулась, и внутри показались какие-то бумаги и небольшой, запертый металлический ящик. Разыскав в связке еще один ключ, он его, наконец, открыл и встряхнул. Там почти до половины было засыпано желтоватыми камешками.

— Ну во, бля, здесь не на один, здесь на три моих контракта хватит, — проговорил он про себя, захлопнул крышку и выскочил в коридор.

— Уходим, — крикнул Яше, подбежал к выходу из здания, присел, выглянул на улицу, затем, смело побежал к распахнутым дверям флаера, при этом заметив, как черноморцы Петра тащили три пулемета Калашникова и три грозди АКМов.

— Как успехи, Дядя Федор? — спросил у него.

— Ты не представляешь Виктор, алмазов взял где-то миллионов на сорок зелени, если не больше.

— Отлично! Я Косте скинул координаты своего местонахождения, так что ждем.

г. Эри, США, вторник, 01.08.1995.

Город Эри был так назван то ли в честь одного из вымерших племен индейцев-ирокезов с таким же самоназванием, то ли потому, что расположен на берегу одноименного озера. Он имел обычную коробчатую архитектуру середины двадцатого века, и внешне выглядел совершенно заурядным провинциальным городишком, какие можно встретить и у нас, на территории бывшего Союза.

В одной из его шестиэтажек района старых кварталов проживал мой школьный товарищ и институтский одногруппник Алик Волер с супругой Маней и маленькой дочуркой Бетти. Вообще-то он вместе с Розой и дядей Борей эмигрировал в Израиль, даже в армии там успел послужить, но затем, где-то познакомился с бывшей одесситкой, в которую искренне влюбился.

Семья Мани проживала в Штатах. За год до этого события, ее отец приказал долго жить, и в доме осталось сплошь женское царство — мама и две младшие сестры. И когда Алик поехал с ними знакомиться, то так им всем понравился, что его тут же захомутали, не отходя от синагоги. Здесь же он получил грин-карту (вид на жительство), здесь переучивался, переаттестовывался, затем, прошел отбор на место инженера-конструктора в небольшой компании, занимающейся изготовлением манипуляторов, здесь же давно освоился и остался жить.

Да, Роза опять не легла в капсулу на обучение. Пришлось нам десантироваться на Землю и, оседлав флаер, собирать и вывозить ее близких родственников.

Когда по завершению операции спасения мы прибыли на корабль и с общей помощью стали готовить личный состав для размещения по рег. камерам на связь вышел Сергеич и настоял на проведении экстренного совещания.

— Хорошо, к десяти вечера мы освободимся и поговорим, — согласился с ним, наблюдая за своей дражайшей супругой, которая, попав на корабль преодолевала как и все культурный шок. Но как только начали готовить к лечению и раздевать людей, она отвлеклась, отвернулась и вконец засмущалась.

— Иди сюда, — позвала ее Роза, — Людям нельзя шевелиться и напрягаться, поэтому, давай помогай. Нет здесь ничего такого, чего ты не видела у своего мужа.

— Да я-то видела, но раздевать чужого мужчину, как-то не того...

— А чего здесь не того, — кивнула на болезненно ухмыляющегося старого прапора Максимыча, великолепного механика, который некогда был моим учителем, но пожала плечами и махнула рукой, — Ладно, ступай девчонок наших раздевай.

— Так их это, мальчики, которые не заболели, уже раздевают, — она повертела головой, затем, решительно подошла к Максимычу, сняла с него всю одежду, взвалила на руки и водрузила в камеру. Да, моя Света, несмотря на внешне тонкую фигуру, девочка физически крепкая.

Тем временем Роза на открытом канале связи позвала Алексея и попросила обратить внимание на девчонок: 'Особенно к рыженькой присмотрись, у нее ноги кривые, надо с этим что-то сделать, а у черненькой нос длинный'.

'Хорошо, — ответил он, — По большому счету здесь всем нужно делать индивидуальную коррекцию внешности, кому-то чего-то удлинить или увеличить, кому-то укоротить или выровнять, но на это сейчас нет времени'.

'Мужчинам необязательно, — сказала Роза, — Если мужчина симпатичнее обезьяны, тогда он красавец, а вот к моим девочкам, пожалуйста, присмотрись'. На эти ее слова раздалось дружное веселое хихиканье, разрядившее обстановку. На связи находились фактически все посвященные, и те, которые здесь в космосе, и те, которые там на Земле.

'Ладно, — ответил он, — Мы с Людой никуда не спешим, позанимаемся. До четких стандартов Содружества, конечно, не всех дотянем, но за девочек не переживай, займусь лично'.

Тем временем Люда делала больным какие-то инъекции, а мне, учитывая специальность оператора регенерационных камер, Алексей поручил самую легкую, но ответственную работу — заряжать имплантаторы микрокапсулами биокомпьютеров. И когда весь личный состав подготовили к переводу в анабиоз, подозвал к себе Дядю Федора.

— Биокомпы устанавливаем только офицерам? А сержантам наладонники сойдут или как?

— Для оперативного решения тактических задач и наладонник сойдет, тем более, что у нас совсем не тот противник, о котором нужно беспокоиться, — он задумался ненадолго, — И все же давай поставим биокомпы всем без исключения, мои сержанты это настоящий офицерский резерв. Сам знаешь, обычный армейский лейтенант ему и в подметки не годится. Да и мало нам этих офицеров, еще сотни две придется из аборигенов воспитывать. Вот для них и наладонники сойдут.

— Хорошо, — согласился с ним, — Но ты понимаешь, что количество вояк превысило все возможные лимиты переселенцев?

— Да, с учетом численности их семей — раза в три, но кто знал, что случиться такой форс-мажор. Впрочем, думаю это не беда, время полета они и в учебном классе перетопчутся, поговори на эту тему с Алексеем.

'А канал связи не закрыт, — встрял в разговор Алексей, — так что я вас слышу'.

— То как ты на это смотришь, если во время перелета в капсулах будет лежать шестьсот девяносто человек, а еще двести-триста посадим в учебном секторе в обучающие кресла?

'Не возражаю,— ответил он, — лишь бы люди вытерпели'.

— Ты, Алексей, даже не представляешь, насколько терпелив наш народ, — дядя Федор задумчиво покивал головой.

В соседнем ряду раздался голос Светы, которая пыталась успокаивать больных:

— Не бойтесь мальчики, это совсем не больно.

Правда, эти слова у многих прожженных вояк вызывали только улыбку.

— А мы нэ баимса, красавица, — отвечал очнувшийся Жора Габаидзе, обычно от волнения он говорил с акцентом.

И правда, благодаря воздействию Алексея, эманаций страха от людей не исходило. Некоторое беспокойство, конечно было, куда же без него, все таки народ попал в космос.

Наконец все угомонились, камеры захлопнулись, а процессы внедрения в организмы людей биороботов и восстановления их здоровья были запущены, мы покинули секцию анабиоза и перешли в столовую. Поесть хотелось здорово, было слышно, как в моем животе кишки играют марш, поэтому, ухватил Свету за руку и направился к пищевому автомату-синтезатору. Здесь заказал два блюда, имитирующих рис с мясом, и два стакана горячего тонизирующего напитка, со вкусом малиновых ягод. Моему примеру последовали все присутствующие, которые 'вспомнили' как пользоваться бытовыми приборами Содружества еще при прошлом посещении.

Насытившись, мы выбросили одноразовую посуду в утилизатор, и пересели поближе друг к другу. Кроме Алексея и его Люды, расположившихся немного особняком, здесь были Дядя Федор и Роза, нежно поглядывающие друг на друга, а так же Петро, Костя и мы со Светой.

— Ладно, приглашаю Сергеича, — послал сигнал вызова, но иконка с его идентификатором тут же загорелась зеленым цветом.

— Виктор Алексеевич, в связи с создавшейся ситуацией, хочу высказать некоторые соображения.

— Слушаем вас внимательно.

— Догадываюсь, о чем будет разговор, — тихо пробормотал сидевший рядом Дядя Федор.

— Товарищи, — начал Сергеич, — мы все доверяем опыту Федора Ивановича, поэтому, нисколько не сомневаемся, что в данном конфликте принимали участие агенты ЦРУ. Могу предположить, что после провала своей операции они не успокоятся и первое что сделают, это внимательно разберутся во всем случившемся, найдут правых и виноватых. На тебя, Федор Иванович, на Розу и ближайших соратников у них досье точно есть. Думаю, в виде меры превентивного воздействия, они попытаются взять, если не под контроль, то хотя бы под наблюдение ваших близких родственников.

— Да, Сергей Сергеевич, так оно и будет, — согласился Дядя Федор, — После развала Союза они в наших странах чувствуют себя хозяевами жизни и творят, что хотят.

— Вот-вот, Федор Иванович, и я об этом. Считаю необходимым незамедлительно принять меры по недопущению контроля над нашими людьми любой из спецслужб. Думаю, в нашем распоряжении не более трех суток.

— В России и Белоруссии так быстро им вряд ли что обломится, особенно в Белоруссии, там сейчас новый, антиамерикански настроенный президент. Но в Израиле или у нас в Украине, это запросто, наши им еще и помогут.

Конференция несколько затянулась, так как к ней пришлось подключить Ивана Ивановича. В результате определились в главном, что в создавшейся ситуации нужно менять планы и максимально ускорить процессы подготовки переселения на Леон. По данному вопросу Ивану Ивановичу было поручено подготовить внеочередное совещание. А в частности решили, что от возможных неприятностей в первую очередь нужно оградить родственников Дяди Федора — в Киеве, Димы Кончеровского — в Тернополе, Розы — в Израиле и США, и Коли Прохорова — в Санкт Петербурге. Остальные ребята считались обычными наемниками, никакого влияния на процессы не оказывали и нигде засветиться не могли. Впрочем, в будущем, когда будем забирать их родню, все равно придется действовать аккуратно.

Таким образом, Алексей согласился на сутки отвлечься, и слетать с Дядей Федором в Питер и Тернополь, а мне выпало вместе с Розой посетить Хайфу и Эри.

К моему удивлению, в Хайфе мы пробыли совсем недолго. Прибыв около пяти часов утра, высадил Розу рядом с домом, где старый и одинокий дядя Боря арендовал квартиру. Своим родственникам она попросила открыться полностью, иначе никак не сможет их забрать. Я доверял ей безоговорочно, поэтому согласился, предложив запомнить и повторить определенный порядок слов и цифр, таким образом, ввел процесс ее раскодировки и снятия гипнокода. После этого немедленно убрался за горный хребет, у основания которого и стоял этот древний и весьма живописный город-порт.

Роза, отличная рассказчица, говорила, что эти горы имеют название Карам-Эль, что в переводе значит 'Виноградник божий'. Что здесь в древности в одной из пещер от гнева царя Саула прятался будущий царь Давид. А еще в этих горах основали свой орден католические монахи-кармелиты и монахини-кармелитки.

Мне захотелось осмотреть некоторые достопримечательности, например, красивый каскад декоративных садов, ведущих к какому-то храму, но на связь вышла Роза, попросила зафиксировать координату ее биокомпа и следовать за ней. Мол, дядя Боря ей верит, но кое-что хочет увидеть и потрогать лично, поэтому, сейчас они поедут на такси в сторону рыбоводческого кибуца, где мы и встретимся. Дождавшись убытия автомашины, высадившей двух пассажиров на дороге недалеко от поселка с множеством прудов, приземлился в режиме невидимости немного в стороне, чтобы не испугать старика, и распахнул дверь салона. Тот надел очки с толстыми стеклами и спросил, сильно картавя:

— Гоза, а где же твой космический когабль?

— Это флаер, а космический корабль увидишь потом, — она взяла его за руку и подвела к распахнутой двери.

— Гоза посмотги, таки я его узнал, — он остановился и ткнул в меня пальцем, — Это тот самый Витя-бандит, Аликов дгужок.

— Да какой же он бандит? Витя очень порядочный парень, настоящий мужчина.

— Постой, а как же твой Федог?

— Федор — это мой мужчина, а Витя — это наш мужчина.

— Слушай, Гоза, что-то я не понял, у тебя их двое?

— Так, не выдумывай всякие глупости, полезай внутрь скорее, посмотри и потрогай, чего хочешь, а мы тебя прокатим.

Наконец дядя Боря забрался в салон, с интересом осмотрелся, все что мог, потрогал руками, затем уселся и стал смотреть в окно на проплывающий перед глазами пейзаж. Куда держать путь, командовала Роза. Сначала на высоте одной тысячи метров мы прошли над Телль-Авивом, затем свернули к Иерусалиму, снизились и прошли над самой Стеной плача, после чего свернули на восток и облетели всю границу страны вплоть до Средиземного моря. Все путешествие заняло каких-то полтора часа. Да сколько там того государства Израиль, на глобусе лишь маленькая точка, между тем оно держит весь арабский мир в постоянном и жестком напряжении.

— Таки что ты говогишь, Витя, что мы еще поживем, да? — спросил дядя Боря, когда мы вернулись в Хайфу, и я их выгружал во дворе за трансформаторной будкой.

— Не сомневайтесь, дядя Боря, вам предстоит еще жить и работать многие годы. И я на вас рассчитываю.

— Тогда я пошел собигаться.

Все его вещи, а были здесь два тяжеленных ящика с инструментами, две коробки с микроскопами и два баула с барахлом, я в наглую загрузил прямо через окно восьмого этажа. Таким образом, ровно в полдень мы уже были посреди Атлантики и держали курс на Североамериканский континент, штат Пенсильвания.

Сразу же по прибытию, для флаера нашел место на крыше мартеновской печи металлургического комбината, зияющего разбитыми окнами и поросшего травой. Как потом выяснилось, остановлен он был сразу после Второй мировой войны, в связи с резким сокращением заказов. Место было пустынно и заброшено, да и забраться на верхотуру никто не сможет, скобы я срезал. Сначала приземлился на крышу и зафиксировал координату, затем, в парке нашли укромное место и высадились. Отдав команду бортовому компьютеру флаера отправляться на стоянку, сами пошли решать очередной вопрос.

В Израиле нам очень повезло, дядя Боря оказался человеком разумным и, не смотря на возраст, легким на подъем. Чего не скажешь о семействе Алика. Роза хоть и говорила, что для своих родственников бронирует четыре капсулы, на самом деле их оказалось семь, Маня без мамы и сестер куда-либо отправляться категорически отказывалась. В общем-то, я был не против, но попробуй эту тысячекратно недоверчивую тещу уговорить.