Леон. Встань и иди!

— Иван Иванович, на корабле восемьсот шестьдесят пять человек, шесть человек в охране, охрану отзывать? — услышал в сети голос Петра.

— Отзывать, — ответил Иван Иванович и продолжил, — Виктор Алексеевич, первый этап эвакуации завершен. Приступаем ко второму?

— Приступаем, — согласился с ним.

— Что, — спросил Алексей, — пойдем грабить железную дорогу?

— Нет, брат, тебе этого не понять. Мы не грабить идем, это называется совсем иначе. Дело в том, что наши отцы, деды, прадеды и прапрадеды строили великую страну, которую за многие столетия терзали разные внешние и внутренние враги, но она выстояла. Ныне же родилось слишком много политических импотентов, которые уже не могли созидать, а жили багажом прошлого, поэтому, успешно ее развалили и растащили по национальным квартирам. При этом хитрожопые комсомольцы прихватизировали самые мясные кусочки, а на обглоданные косточки нарисовали бумажек под названием ваучер или приватизационный сертификат и выдали глупому и безъязыкому народу, то есть, нам. Вот мы и хотим восстановить справедливость, и обменять эти самые ваучеры на принадлежащие нам материальные ценности.

— Действительно, мне этого точно не понять, — согласился Алексей, а через минуту объявил, — Внимание! Завис на высоте двадцать метров в квадрате номер два под названием станция 'Сортировка'. Можете работать обоими шаттлами, но моим будет управлять Люда. Смотрите внимательно за проводами. Да, предупреждаю, сейчас на борту вместе с ранее погруженным оружием две тысячи сорок одна тонна груза. Оторвать от земли и вывести в космос могу всего пять тысяч тонн, так что не переусердствуйте.

— Отлично! Командам занять свои места, — подбежав к своему шаттлу, деблокировал вход и активировал реактор гравитационных движителей, — Людочка! Высаживаем на периметр охрану и работаем. Пятнадцать твоих вагонов, пятнадцать моих. Цепляй только топливоналивные цистерны.

— Поняла, сделаю, — ответила супруга Алексея.

— А хопры мне?! — возмутился Костя, — С цементом! Можно с гипсом!

— Возьмем с десяток, не переживай. Вот сам их и будешь расцеплять.

Несмотря на сгустившуюся темень и паскудную погоду, погрузка тридцати вагонов прошла быстро, всего за сорок две минуты. Нам даже не помешал маневровый тепловоз, который дважды шастал туда-сюда. Правда, когда я зацепил захватом свой пятнадцатый вагон, Алексей сообщил, что в этот тепловоз на станции влезло человек шесть вооруженных людей, и они на всех парах рванули в нашу сторону. Видимо, таки что-то заметили, но нам это уже было без разницы. Как позже выяснилось, мы загрузили двенадцать полных цистерн дизельного топлива, две цистерны низкооктанового и шесть высокооктанового бензина, восемь хопров с цементом марки четыреста и два полувагона с трубами и запорной арматурой.

— Грабеж закончен, теперь пункт номер три — интернат? — спросил Алексей.

— Давай! — согласился с ним и позвал свою жену, — Света, спустись на грузовую палубу, сейчас будем на месте.

Корабль за какие-то минуты завис над окраиной поселка Лесной, на экране биомониторов в зеленоватом цвете ночного изображения была четко видна вся территория школы-интерната. Заметил даже пацанов, куривших за углом здания спортзала.

— Ну что, Дядя Федор, контролируйте периметр и подходы, а мы поехали.

— Давай! — пожал он мне руку в локте.

Его волнение мне было явно заметно, да что там говорить, волновались буквально все, в том числе и я. Ведь сегодня происходило грандиозное событие: переселения народа на другую планету. Душевный мандраж колотил посвященных, а что говорить о людях простых, которые рискнули переселиться якобы на Соломоновы острова? Не будь с нами Алексея с его возможностями, оперативных объяснений бы точно не получилось. Но хорошо то, что хорошо кончается, однако, остался еще один нерешенный вопрос.

— Алексей, включи глушилку на мобильную связь, правда, не знаю, есть ли у кого-нибудь здесь такой телефон. Да, и ты нам тоже нужен.

— Куда ж вы без меня, сейчас буду.

У моего флаера собрались Сергеич, Петрович с Марь Ивановной, Петро с девятью головорезами и Света.

— Как у вас все прошло? — спросил у нее.

— Нормально! — бодро ответила она, пытаясь спрятать волнение, — Из общежития всю мебель, стиральные машины, матрасы и постельные принадлежности вынесли и загрузили в машины. Тренажеры, спортивные снаряды и маты тоже все забрала.

— Молодец, — сжал ее слегка подрагивающие пальцы.

Света и ранее была девочкой довольно энергичной и трудолюбивой, а сейчас вообще стала ценным помощником. Правда, пока что в незначительных делах: съезди, проконтролируй, принеси, подай. Подобной работой я ее нагружал все больше и больше, но она справлялась.

Базовую программу 'Психология человека, подбор кадров и управление персоналом', она изучила, как и все, но по рекомендации Тамары Георгиевны, супруги Ивана Ивановича, плотно занялась курсами экономики и юриспруденции Содружества, а я это всячески поощряю. Может быть, самостоятельного администратора из нее и не получится, но то, что она станет отличным исполнителем, это вне сомнений.

— Отправляемся? — спросил подошедший Алексей.

— Отправляемся, — ответил ему, забираясь в салон флаера. При этом связался с Натальей Николаевной и предупредил, что мы через несколько минут будем. Как только все расселись, створки шлюза корабля на несколько секунд раскрылись, и мы вывалились в дождливую атмосферу.

Приземлились на заднем дворе. Петро сразу занялся телефонными проводами, а его команда рассредоточилась по ключевым точкам периметра. Мы же вдоль задней стенки здания спортзала направились к парадному входу. Заметив издали стоявшую в тени под навесом группу давившихся никотином ребят, окликнул:

— Эй! Курильщики!

— Че наада, берега потерял? — развязано раздалось в ответ.

— Подь сюды! — позвал их, на что они отреагировали ожидаемо: красочно сплюнув через нижнюю губу, друг с другом перекинулись несколькими фразами и чего-то похватав в руки, решительно направились в нашу сторону.

— О, Виктор, Света привет, не узнали вас, — сказал первый подошедший мальчишка.

— Папа Коля, драсте! Драсте, Марьванна! — послышались другие голоса.

— Пошли с нами, ребята, — сказала Марья Ивановна, — мы вам кое-что расскажем, думаю, вам понравится.

— Степа, — подозвал к себе предводителя их борзой шайки, — Организуй-ка мне в актовый зал всех воспитанников. И проконтролируй, чтобы в палатах и классах никого не осталось. Давайте хлопцы, быстренько мотнитесь и сделайте, как говорю, я надеюсь на вас.

— Так это, — он почесал затылок, — Наталь Николавна сегодня ответственная, она ничего не скажет?

— Наоборот, мы действуем с ее ведома.

— Ну, тогда че? Вперед, пацаны! — Степа махнул рукой, и они резво побежали к парадному входу.

Через десять минут зал был полностью забит детьми, а на трибуне сидели Алексей с Натальей Николаевной и трое дежурных воспитателей. Было сделано специально так, чтобы дежурили сегодня только проживающие в интернате холостячки.

— Наталья Николаевна, сколько их здесь? — спросил через сеть.

— Должно быть четыреста восемьдесят семь детей, трое воспитателей и где-то в зале Владислав, наш новый учитель химии.

— Этот учитель, что он из себя представляет?

— Насколько мне известно, воспитывался в семье дядьки по материнской линии, после окончания института по распределению попал к нам, за полтора года работы ничего плохого сказать не могу. По-моему, нормальный учитель и адекватный парень.

— Понятно, Дядя Федор, что там сканеры показывают? — поинтересовался у главного охранителя нашего мероприятия, находящегося ныне на корабле.

— Нигде, ни в каких других помещениях, кроме актового зала людей не замечено, — ответил он.

Еще бы, здесь этот Витька Львов опять что-то такое интересное замутил, может чего-то вкусного перепадет, значит, никак нельзя пропустить.

— Пошли, Света, — подхватил ее и повел на середину возвышавшейся сцены, где остановились перед трибуной и, держась за руки, осмотрели переполненный зал.

— Прошу всех внимания, — Наталья Николаевна постучала карандашом по пустому графину.

— Ребята, девчонки! — поднял вверх руку и сказал, — Мы со Светой, а так же Наталья Николаевна с супругом, папа Коля с Марь Ивановной и некоторые мои друзья ровно через полтора часа улетаем жить на другую планету.

После этих слов я замолчал, ожидая реакции зала. Вначале была звенящая тишина, затем, с правой стороны галерки, где столпилось семеро парней постарше, раздалась тихая фраза, которую услышали все:

— Он че бля, прикалывается? — сказал восьмиклассник Гриша Кабан, самое большое недоразумение школы-интерната, и по возрасту и по росту. Он в разных классах трижды оставался второгодником и ему уже шел восемнадцатый год.

— Нет, я не прикалываюсь, и в отличие от тебя готов нести ответственность за каждое сказанное слово.

— Я подтверждаю слова Виктора Алексеевича Львова, — встряла Наталья Николаевна, — Действительно, через полтора часа за нами придет космический корабль.

И в это время в зале раздался многоголосный шум. Сидевшая рядом с Натальей Николаевной моя бывшая одноклассница, а ныне воспитательница Татьяна смотрела на нас, широко раскрыв глаза и рот. Точно так же реагировали на происходящее и две другие воспитательницы.

— Тихо! Тихо! — прокричал я, а с трибуны раздался энергичный звон карандаша о графин. Дождавшись полной тишины, продолжил, — Это очень красивая планета и там всем будет очень хорошо, поэтому, мы решили пригласить вас с собой. Хотите с нами?

— Да!!! — раздался единодушный крик зала.

— Можешь начинать процедуру, они все твои. Кстати, мог бы решить вопрос и без меня, они за тобой побежали бы и без пси-воздействия, — раздался в голове ментальный посыл Алексея.

— Нет, с тобой надежнее, — ответил ему, опять поднял руку и громко воскликнул, — Тихо! Дело в том, что несовершеннолетних детей без разрешения родителей мы с собой взять не можем.

— Так у нас нет родителей, — кто-то выкрикнул с места и дети опять зашумели.

— Вот мы и подумали со Светой, может быть кого-то из вас усыновить, и взять с собой уже на правах ваших приемных родителей? — после этих слов в зале стало абсолютно тихо, было слышно, как бьется в стекло осенняя муха, — Подымите руки те, кто хочет, чтобы мы их усыновили или удочерили?

— Я!!! — закричали дети, и в зале вырос лес рук, даже Гриша Кабан тянул руку выше всех. А одна совсем маловатая беленькая девочка сорвалась с места и устремилась на сцену, подбежала к нам, обняла за ноги и подняла вверх такие же зеленые, как и у Светы полные надежд глазищи:

— Меня возьмите! Меня! Я буду у вас самой послушной дочерью! Я вас буду так любить!

— Как зовут тебя, доченька? — склонился и погладил ее по беленьким кудряшкам.

— Меня зовут Снежана Зайченко.

— Хм, мы тебя возьмем, — сдерживая улыбку, ответил ей, — Отныне ты будешь Снежана Зайченко-Львова.

— Ура! — пискнула она.

— Ребята, — повернулся к притихшим детям, — мы со Светой готовы удочерить и усыновить вас абсолютно всех.

— Как это всех? — раздался со стороны трибуны голос Татьяны, — А разве так можно? Тут с одним ребенком будет такая сложная процедура, попробуй выбегать по инстанциям.

— Таня, ты не поняла, мне не нужны никакие инстанции. Достаточно того, что трое взрослых ответственных людей своими подписями подтвердят взаимное желание сторон, после чего я заберу их и отправлюсь к нашему новому дому, — затем, повернулся к залу и продолжил, — Ребята! Глядя вам в глаза, клянусь, что всем своим приемным детям обеспечу получение высшего образования. Если кто-то не вытянет этот уровень знаний, то уж среднетехническое или специальное получит обязательно. Ребята, гарантирую каждому из вас хорошую работу и достойный заработок, каждому трехкомнатную квартиру и солидный денежный подарок.

— Ни фигасе! Класс! Ура! — закричали дети.

— Правда, хорошее жилье еще не построено, но строить будем вместе, — сказал им и повернулся к Свете, — Где образцы заявлений?

— Да здесь, у мамы Наташи, — кивнула она, высвободила цепкую ручонку Снежаны и вложила ее мне в ладонь, а сама подошла к трибуне, из-под которой вытащили четыре пачки бумаги и пачку копирки.

— Мальчики! Девочки! — крикнула она взволнованным детям, — Станьте в очередь и подходите ко мне первые сорок человек, получайте по два чистых листика и листок копирки. Образцы заявлений я дам.

Как так получилось, что находившаяся на галёрке группа охламонов во главе с Гришей Кабаном стала первой в очереди, не понятно. Ну да Бог с ними, здесь есть одиннадцать кандидатов на серьезную психокоррекцию, и эти семеро в их числе. Воспитатели и учителя частенько жаловались и на Степу, а так же некоторых других искалеченных улицей индивидуумов из его гоп-компании, но Наталья Николаевна посчитала их на данном этапе воспитания волчатами вменяемыми и вполне дрессируемыми.

— Папа Витя! Папа Витя! — Снежана одной рукой ухватила меня за указательный палец и со всей силы дергала, а второй указывала на Гришку и громко шептала, — Не бери его в сыновья, это у нас самый плохой мальчик.

— Не переживай, Снежинка, мы его перевоспитаем и он станет самым послушным, трудолюбивым и исполнительным мальчиком.

— Да? — она еще раз недоверчиво и скептически осмотрела Гришку.

— Да, — подтвердил ей, — И вообще, Снежинка, не называйте меня папа Витя, словно я ваш воспитатель. Всем скажи, пусть называют меня папа, а Свету мама, хорошо?

— Хорошо, — она энергично кивнула головой и тесно прильнула ко мне.

В это время к нам подошли Татьяна и две ее коллеги-воспитательницы, молодые женщины лет тридцати. Я их раньше не знал, они появились в начале этого года.

— Это правда, про другую планету? — спросила она меня.

— Чистая правда.

— А как там с работой, зарплатой, жильем?

— Для вас гарантирую все. Будет у вас и хорошая зарплата, и квартира, и мужья, и целая куча деток.

— Ну, с детками у меня больше ничего не получится, сам знаешь, я даже решила присмотреть себе девочку, чтобы удочерить. Поэтому-то и подошла к тебе.

Для моих одноклассников не было тайной, что Танька в девятом классе забеременела, и ей неудачно сделали аборт, а потом опять переделывали. В результате, она навсегда потеряла возможность иметь детей.

— Так ты со мной? — спросил у неё.

— С тобой!

— Тогда послушай, что тебе скажу. У нас такие врачи и такие медицинские возможности, что тебя излечат даже за время перелета, и вернут детородную функцию.

— И я смогу иметь детей?

— Гарантирую.

— Этого не может быть, это правда? — с удивлением и надеждой тихо спросила она.

— Правда, клянусь.

Мне было совершенно ясно, что стоящие рядом со мной три молодых женщины уже в команде. Если детей я и сам мог бы соблазнить, то в данном случае определяющее значение имело воздействие Алексея.

— Ну все, идите собирать вещи, — сказал им и подбадривающее улыбнулся, — Кстати, Таня, там Петрович организовывает пацанов муку, сахар и кровати выносить, так скажи чтобы вниз снесли и твою большую кровать. Тебе она там пригодится.