Трудная профессия: Жизнь

В течение следующих нескольких недель мои предположения последовательно находили подтверждение. Шабальская прямо светилась, видя Олега, теряла голову от открыток с романтическим бредом, краснела от удовольствия, получая из его рук очередной букет. Надо признать, Стерников умел ухаживать красиво и сейчас использовал все свои таланты для того, чтобы неприступная крепость пала — прямо к нему в постель. Очевидно, после этого игрушка быстро надоест, но пока он наслаждался процессом покорения девушки. И по сути уже добился успеха, вряд ли Катю удерживало от полной капитуляции что-то кроме опасений, что возлюбленный посчитает ее недостаточно целомудренной.

Женская часть коллектива разделилась на два лагеря. В первом придерживались идеи о том, что Олег, наконец, нашел истинную любовь и отныне будет предан ей до конца жизни, забыв о своих пороках, которые на самом деле лишь скрывают его тонкую и ранимую душу. Во втором смотрели на дело более разумно и спорили о сроках и масштабах трагедии. И те и другие норовили донести свою точку зрения до Кати, окончательно запутывая ее. Она же не желала видеть в возлюбленном ничего, кроме достоинств.

Я наблюдала за происходящим со стороны, посмеиваясь над Катей, но в глубине души все чаще испытывая что-то вроде сочувствия. Она оказалась клинически порядочной и доброй девушкой, совершенно не скандальной и не обидчивой, незаслуженно хорошо думающей о людях. Если бы Стерников был способен на высокие чувства, он бы ей сдался. Конечно, о любви речь бы вряд ли зашла, но, по крайней мере, он мог оставить девушку в покое. Однако Олег оставался Олегом, возможные страдания Кати его не волновали, а может быть, он их даже предвкушал.

— Я смотрю, ты принялся за малолетних недотрог? — съязвила я, столкнувшись с ним в коридоре.

— Кому недотрога, а кому наоборот, — неприятно улыбнулся он. — А в чем дело, Алиночка, ты меня ревнуешь?

— Не называй меня так, — фыркнула я. — И не переоценивай себя, дорогой. Лучше отстань от Шабальской.

— Тебе-то что? — насмешливо спросил он.

— Просто вижу, что она по-настоящему в тебя влюблена.

Его холеное лицо приняло самодовольное выражение.

— А в меня все влюбляются, Алиночка. Сама знаешь.

— Знаю, что не все. Олег, тебе так обязательна на матрасе еще одна звездочка? А если девчонка на себя руки наложит?

Он презрительно скривил губы.

— Логинова, с каких пор ты стала увлекаться мелодрамами? Она совершеннолетняя, которую я ни к чему не принуждаю и брать на себя ответственность за нее не собираюсь.

— Ясное дело, никакой ответственности, — ядовито согласилась я, разворачиваясь к нему спиной и тем самым заканчивая разговор.

Который вообще не планировала заводить. Это не мои проблемы и с самого начала было понятно, что разговор тут ничего не даст. Но за развитием ситуации я продолжала следить, чувствуя нарастающее раздражение от происходящего. Самым неприятным оказалось то, что с Шабальской мы часто контактировали по рабочим вопросам и она постоянно щебетала о своей неземной любви, Катя не умела отделять личное от рабочего, она доводила меня этими разговорами до белого каления.

— Олег так меня любит, это просто удивительно! — захлебываясь от восторга, Катя продемонстрировала мне подвеску в виде сердечка.

Я не выдержала.

— Это копеечная бижутерия с лотка. Я бы швырнула ее в лицо тому, кто посчитал, что мне можно дарить подобный мусор, чего и вам советую!

— Алина, зачем вы так, — расстроено зажала в кулаке поруганную ценность Шабальская. — Это ведь знак внимания, в нем важна не цена.

— Мне бы сейчас хотелось увидеть знак вашего внимания к проекту, — ответила я сухо. — И перестаньте уже болтать на посторонние темы, ваша личная жизнь меня не касается.

До обеда Катя ходила погрустневшая, почти заставив меня пожалеть о своей прямолинейности.

— Что такое, с Логиновой поругалась? — предвкушая, спросила ее Ольга.

Весь офис с нетерпением ждал, когда Шабальская наконец 'поймет', что я из себя представляю.

— Нет, что ты, мы не поругались, — покачала головой Катя. — Просто Алине не нравится Олег...

— Это ей-то он не нравится? — засмеялась Крутикова, перебив Шабальскую. — Да она его бывшая любовница, которую он бросил! Логинова до сих пор сохнет по нему и тебе завидует!

У моего слуха есть несомненные преимущества, я в курсе многих разговоров и обычно мне это на руку. Но иногда предпочла бы не слышать ахинею, которую несут окружающие. Мало того, что я, оказывается, влюблена в Стерникова, так еще и он меня бросил!

— Олег не говорил, что они встречались, — изумленно сказала Катя.

— Не хотел тебя расстраивать, — махнула рукой Ольга, которая принадлежала к лагерю романтичных оптимистов. — И вообще, это Логинова вешалась на него, Олег ей просто уступил.

Да, рыцарь без страха и упрека. Я возмущенно закатила глаза и поднялась со своего места, решив немного прогуляться.

Последний месяц выдался тяжелым, но понемногу дела шли на лад. Славка уже почти полностью выздоровел, Вольхинова и заведующий отделением скоро собирались выписывать мальчика. Я видела, что Наталья искренне привязалась к нему, он отвечал ей взаимностью так, как умел, но вряд ли она это понимала. Первые дни после его слов, что она хорошая, я очень надеялась на положительные сдвиги, но, к сожалению, этим надеждам не суждено было воплотиться в жизнь. Больше Слава о Наталье не заговаривал, на мои вопросы не отвечал. Мне оставалось только снова смириться.

После прогулки я вернулась в офис, с удовлетворением обнаружив, что Крутикова отправилась по делам. Шабальская подошла ко мне с очередным возникшим по проекту вопросом, но держалась непривычно отстраненно и говорила исключительно по работе. Она присоединилась к общему мнению на мой счет? Я неожиданно поняла, что меня это задевает, хотя особых причин для того не было. Просто дружелюбная манера общения Кати была мне приятна и я, признаться, успела привыкнуть к этому.

— У вас остались ко мне вопросы? — спросила я ее в конце рабочего дня, когда она задумчиво принялась перебирать бумаги в возникшую паузу.

— Пока нет, все ясно, спасибо, — несколько рассеянно сказала Шабальская, задумавшись о чем-то другом.

— Хорошо, тогда закончим. Если появятся трудности, обсудим их завтра.

— Да, спасибо.

Катя встала и повернулась к выходу, потом снова ко мне, нерешительно замерла, будто собираясь что-то спросить.

— В чем дело? — я тем временем успела быстро собрать сумку и выключить компьютер.

— Алина, простите, что я спрашиваю... — неуверенно начала она. — Но у вас действительно что-то было с моим Олегом?

Это ее 'моим' неожиданно всколыхнуло во мне целую бурю эмоций. Когда же у тебя откроются глаза? Да как можно быть такой наивной идиоткой?!

— Катя, Олег не твой, никогда им не был и не будет! — резко сказала я, надеясь пробить хотя бы небольшую брешь в стене ее глупого обожания Стерникова. — Я рекомендую тебе, наконец, осознать эту простую истину и перестать вести себя как влюбленная восьмиклассница. С ним тебе ничего не светит, обрати уже внимание на подходящих себе мужчин.

Шабальская шокировано смотрела на меня, затем ее лицо приняло упрямое выражение.

— Так значит, это все правда, — медленно проговорила она. — Вы в него влюблены и ревнуете!

— Я?! Катя, у тебя в голове кроме гормонов что-нибудь осталось? Мне просто смешно наблюдать за тем, как ты позоришься.

— Я его люблю, а он меня, — заявила Шабальская, выпрямляя спину. — В этом нет ничего позорного и мне жаль, что вам так кажется. Также попрошу в дальнейшем общаться со мной без перехода на личности!

— Уважаемая Екатерина, — ледяным голосом ответила я, — позволю себе напомнить, что наше общение было исключительно вашей инициативой. Я буду весьма признательна, если в дальнейшем мы сведем его к обсуждению исключительно рабочих вопросов. Вам это по силам?

— Вполне, — с вызовом сообщила она.

— Вот и замечательно. А сейчас я попрошу вас освободить проход и не отнимать больше мое время.

Шабальская демонстративно отодвинулась, я неторопливо прошествовала мимо нее, гордо вскинув подбородок, тем же твердым шагом дошла по коридору до лифта, вошла внутрь, нажала кнопку. И только когда двери отгородили меня от остального мира, позволила себе разъяренно пнуть каблуком стенку кабины и зашипеть на зеркало, показавшее мое перекошенное лицо.

Что мне за дело до сопливой девчонки, не способной разглядеть очевидное?! Как глупо и как мне не свойственно! Должно быть, это волнения последнего месяца выбили меня из равновесия, я проводила все свободное время у Славы и стала чрезмерно чувствительной. Ничего, мне просто нужно отдохнуть. Сегодня же вечером позвоню кому-нибудь из своих клубных подружек и пойду развлекаться. Вдоволь потанцую, развлекусь с мужчиной — уж у меня нет проблем с тем, что бы найти себе пару! Из лифта я вышла уже более спокойной, села в свой автомобиль, бросив злорадный взгляд на притиснутую к тротуару машину Шабальской. Эвакуируют за нарушение правил парковки, и поделом тебе!

Я выехала с паркинга, круто развернулась и поехала в сторону ближайшего городского парка. Вообще говоря, он был далеко не лучший. Там явно не хватало дворников, некоторые скамейки были сломаны, да и за поведением посетителей никто особо не следил. Но зато он располагался близко, и я обычно находила место для автомобиля, чтобы спокойно погулять и собраться с мыслями. А еще здесь можно было найти лавочку под деревьями в стороне от других и спокойно покурить в тишине, любуясь рябью на поверхности небольшого прудика, вдыхая вместе с дымом не выхлопные газы и пыль проезжей части, а вполне свежий воздух.

Забравшись в сумку, я обнаружила, что в пачка подходит к концу и неторопливо пошла в сторону небольшого ларька. Он не отличался широким ассортиментом, но все же на витрине я увидела свои сигареты, достала из кошелька деньги и заглянула в окошко, привлекая внимание продавщицы.

— Чего вам? — не слишком вежливо спросила она.

Я открыла рот, но ничего не успела сказать.

Глава 6

В ноздри ударило отвратительным запахом смеси перегара, свежевыпитого алкоголя, пота и чего-то кислого, а затем в мой бок врезалась совсем молодая и совершенно пьяная девица. Она была худой, взлохмаченной и вся в грязи, к тому же едва держалась на ногах. В первое мгновение я даже приняла ее за бродяжку, но потом поняла, что если она и уличная, то с недавних пор. Однако выглядела ужасно, заставив меня брезгливо отшатнуться.

— Будьте добры, бутылку водки, с наименьшей стоимостью, — заплетающимся языком произнесла девушка, трясущимися руками протягивая деньги продавщице.

Я посмотрела на нее, удивившись манере речи. Как только выговорила?

Продавщица тем временем без возражений выдала требуемое, при этом сильно обсчитав. Но если девушка и была сильна в математике, то не сейчас. Сунув в карман куртки сдачу, при этом выронив несколько монет и не заметив этого, она, наконец, освободила мне место, я купила пачку сигарет и холодную минералку.

— Вот молодежь! — осуждающе сказала продавщица, когда пьянчужка немного отошла, чтобы подпереть столб и жадно припасть к бутылке. — И пьют, и курят...

Тетка неодобрительно глядела на нас обеих, но меня не интересовало мнение этой воровки, я продолжала разглядывать девушку. Изначально заинтересовавшись не соответствовавшим образу высказыванием, теперь я изучала ее взгляд. Затуманенные серые глаза смотрели с таким отчаянием, словно она успела пережить что-то страшное. Что же с тобой могло случиться? Впрочем, ничто не оправдывает твоего поведения сейчас. Никогда не могла понять и простить людям трусливое желание спрятаться в алкоголе или наркотиках.

Одно радовало — объекту моего внимания, сейчас еще и профессионального, не грозило стать матерью. Бесплодие в той форме, когда врачи пожимают плечами и честно признают, что шансы забеременеть стремятся к нулю. Я могу описать эти шансы еще точнее: только если на нее укажет жизненный баланс. Искренне надеюсь, этого никогда не случится.

Тем временем девушка выронила бутылку, какое-то время тупо смотрела на образовавшуюся смесь стекла и остатков жидкости, потом грязно выругалась, уже в полном соответствии со своим обликом и направилась к автодороге. Невольно я забеспокоилась, понимая, что сейчас эта невменяемая вряд ли остановится на светофоре, дожидаясь зеленого света. Я торопливо двинулась вслед, но расстояние между мной и пьяной было значительно больше, чем между ней и проезжей частью.

Мои пессимистичные прогнозы оправдались. Послышался неприятный визг шин, на шатающуюся фигуру налетел автомобиль, заставив ее прокатиться по асфальту. К моему облегчению, девушка почти сразу поднялась на ноги, кажется, толком не осознав, что с ней произошло. От перепуганного водителя лишь отмахнулась и шатающейся походкой направилась прочь, забыв о своих намерениях перейти через дорогу. При этом заметно прихрамывала — удар капота пришелся по ноге. Чуть помедлив, я побежала к ней.

— Постой!

Девушка подняла на меня мутные глаза.

— Ты где живешь? — никакого ответа.

Я начала сердиться.

— Где ты живешь? Тебе нужно домой.

— Меня там не ждут, — прозвучало вдруг достаточно отчетливо.

— Ясное дело. Ты никому не нужна, тебя никто не любит, — зло сказала я, вспоминая Святослава.

— Нужна. Для работы. Я вернусь к ним... потом... — пробормотала она, отворачиваясь от меня и пытаясь уйти. Я придержала ее за рукав, всей душой надеясь, что она хотя бы не больна ничем заразным.

— Где ты живешь?

Внезапно девица скривилась, закашлялась и наклонилась вниз. Ее стошнило, после чего она пошатнулась и чудом не упала на землю.

— Кошмар какой-то, — перекосило меня. — Умойся!

Девушка послушно ополоснула лицо, прополоскала рот и протянула мне обратно бутылку с остатками воды, от которой я отшатнулась, как от радиоактивных отходов.

— Оставь себе. Полегчало?

— Полегчает, когда сдохну. Я отвратительна?

— Да, — без малейшего сочувствия подтвердила я, ожидая потока оправданий и жалоб или ругани.

Но она только пожала плечами и двинулась прочь. Ведомая каким-то неясным чувством я пошла за ней, держась на расстоянии, девушка на меня не обращала внимания. На другом конце парка она удовлетворила свои потребности в очередной бутылке в еще одном ларьке, уселась с ней на землю у общественного туалета, прислонившись спиной к его грязной стене. Отвращение достигало внутри меня небывалых масштабов, но это не было причиной просто бросить ее на улице.

— Иди домой, — попыталась снова заговорить я, но она уже не реагировала на внешние раздражители.

Из зажатой в руке бутылки на ее куртку и джинсы стекала прозрачная остро пахнущая жидкость. Глаза сонно закрылись, лицо приняло умиротворенное выражение. Сейчас она выглядела почти милой, если бы не видеть грязь и не чувствовать запахов. И что мне делать с этой радостью? Я брезгливо протянула к ней руку и потеребила за плечо, она ожидаемо не отреагировала.

— Вот зараза! — воскликнули справа.