Путь в Селембрис

Был городским человеком Гонда. Не знал он, что пленила его северная печаль, недуг славянского народа.

Вот так и кочевал, пока однажды не попал в княжие хоромы. Зима была, был лютый холод. Князь предложил чужому мастеру заманчивое дело. Будет у Гонды при господском при дворе собственная мастерская. Будет делать свои чудные вещицы кружевные. Никакой неволи, всё по-доброму. И впрямь не обманул. Приглянулась серебрянщику спокойная жизнь. Никто его не трогал, не тревожил. Подумалось: не дар ли то волшебницы болотной?

Однажды заказал князь мастеру особенные серебряные украшения. Нависочные заколки с длинными затейливыми нитями речного жемчуга. Такими состоятельные горожанки скалывают платы на висках под собольими круглыми шапочками. И наплечные украшения, тоже с диковинным мелким розовым жемчугом речным.

Странно то было Гонде. Северный жемчуг желтоватый, а не розовый. Широкие браслеты, наборный пояс с теми же нитями жемчужными, сколку для плаща — всё с тем же жемчугом. Понял Гонда, что готовит свадебный наряд. Князь был вдовцом и наследников не имелось у него. Откуда-то издалека прибывала новая княгиня.

Вскоре призвал серебрянщика к себе хозяин.

— Есть большое дело к тебе, мастер Гонда. Почётное поручение даю тебе. Из всех моих людей ты самый учтивый. Возглавишь отряд и поедешь за моей наречённой. Встретишь, поднесёшь подарки от меня и доставишь в город мой. Сам же я должен идти и немедля усмирить нападки вражьи на юге своего удела.

Вот едет Гонда, как указал князь, в условленное место. Там на ладьях речных прибыла с окружением своим невеста. Откуда она, где её страна — никто Гонде не сказал. Да он и знать не захотел. Потому что не может быть такой страны. Нет пристанища земного у зари. Нет места, где живёт и коротает день утренний всполох. И понял Гонда, отчего добыл князь диковинный жемчуг розовый на свадебные украшения. Зарёю отливали красно-рыжеватые волосы невесты. Словно роскошная зимняя шубка у лисы. Глянул он в глаза и увидел пленительные краски северных небес. Синий цвет закатных облаков над малиновой грядой. Лицо волшебницы лесной, призрачной синюхи, было у невесты. Но не туманной бледностью был светел лик, а нежными красками счастливой юности.

Плыли кони по лесной чащобе, как корабли по морю. Весна встречала гостью. Нежно пели птицы, призывая радость. Под высокими соснами, под седыми мхами шёл отряд. Под вековыми дубами, под сенью крепких ветвей ставили палатку, охраняя сон наречённой князя. Весенний лёгкий дождь окроплял прекрасное лицо невесты. Берёзы благословляли на счастье светлокожую северную деву.

И лишь когда показались башни городской стены, понял мастер, что пропал навеки. Угасла радость. Прощаясь, глянул он на любовь свою. Прикрыла дивные глаза невеста и побелели губы.

Призывал не раз князь Гонду. Подгонял фамильные перстни он для тонких, дрожащих пальцев. И более не видел её лица. Не в княжеском обычае хвастать красою невестиной перед глазами чужими. Вот обвенчают их, и пусть видит мир усладу господина. Спешил князь, не желал ждать осени, свадебной поры. Лишь май пройдёт, и обвенчают их.

Затосковал Гонда, заметался. И решился на неслыханное дело. Отправился в чащобу, к лесной колдунье, искать какого-нибудь зелья.

— Сглаз на тебе, — сказала ведьма. — Приворот невиданный. Как обвенчается твоя любовь, так и засохнешь ты.

— Я готов на всё, — ответил мастер, — только пусть не будет свадьбы.

— Ладно, — сказала ведьма. — Ничего взамен я не возьму. На тебе синюхина тоска. Да где ей, бесплотной, совладать с чувством человечьим. Вот утащить да утопить — другое дело. А любить она не может, тут надобно живое сердце. Зря подарил ты ей серебро своё да ещё с аквамарином. Да деваться некуда, ты обрёл судьбу.

Пообещала ведьма, что не дойдёт невеста до венца. Сон её укроет пеленою. Будет спать, как мёртвая, она. Лишь похоронят Зоряну, пусть придёт на её могилу Гонда и разроет землю. А далее пусть не смотрит по сторонам, а несёт её сюда, к лесной избушке. Ведьма будет ждать и оживит красавицу. Потому что то не смерть, а сон. Но берегись, Гонда! Не отрывай глаз от лица невесты!

Вот, как научила его старуха, взял он свадебные серебряно-жемчужные уборы и покрыл их зельем колдовским.

Настал день свадьбы. Вся дворня бегает и суетится, а Гонда сидит в мастерской, ни жив ни мёртв. Позвали и его на свадьбу. Весел князь, невеста же бледна и молчалива. Вот вышли за порог, ступили на красные дорожки. И тут упала девица. Брызгают в лицо водой, полощут рушниками. Но нет дыхания, лицо бледнеет. И мертвенное окоченение охватывает тело. Смотрит Гонда и трясётся. Почти жалеет о том, что совершил.

Князь мрачен. Внесли обратно невесту в украшенные свадебные палаты. Лежит на столе недвижима, ясные глаза закрыты. Косы разметались и бледнеет их чудесный цвет.

Так и схоронили. Не снял князь украшений, подаренных Зоряне. В светлом серебре, в дивных жемчугах снесли невесту на погост. Все плакали.

Едва настала тьма, идёт Гонда в страхе. Что будет? Вдруг старуха обманула, и погубил он любовь свою, дивную Зоряну.

Ночь страшна, воют ветры. Грозятся вырвать из земли берёзы. Полощут Гонду по лицу рябины, бьют ветвями ивы. Цепляются за ноги травы. Кричат в уши дикие лесные птицы.

Дошёл до места он и немедля начал разрывать могилу. Что тут началось! Ещё пуще кидаются к нему порывы ветра. Стонет сырая мать-земля. Но вырыл он Зоряну, отбросил с бледного и неподвижного лица серебряное покрывало. В белом саване его невеста.

— Подожди немного, — сказал он закрытым глазам. — Будем мы с тобой вдвоём.

Поцеловал в холодные уста и поднял тело, понёс к лесной избушке. Не сводит глаз с красы поникшей. Бросает ветер в лицо листья, кусты цепляются за рукава. Не сводит Гонда глаз с лица Зоряны. Его зовут, ему что-то обещают. Не слушает. Вот уж скоро дойдёт до места. И вдруг...

— Гонда! — крикнул сзади голос. Пронзило сердце. Это голос самой Зоряны! Живой, весёлый голос. Обернулся и увидал синюху.

— Возьми свой талисман, — и бросила аквамарин к нему. И испарилась...

Глянул Гонда на любовь свою. В руках у него не Зоряна, а сама синюха! Лицо невесты, её серебряный убор с розовыми жемчугами. Но призрачное, как туман болотный! Бледная тень Зоряны. Невесомо тело.

— О, моя северная дева! — простонал Гонда и кинулся к старухе.

— Ничего нельзя поделать, — отвечала ведьма. — Я оживлю её, но это будет призрак.

Скитался Гонда по лесам. Жил на болотах. Ночью лишь встречал он свою северную деву. Выходила из лесов Зоряна, из туманов, из чащоб. Садились рядом на пригорке, и смотрел мастер на бесценную красу, на нежное лицо, на пепельные волосы. Смотрела на него Зоряна и молчала, лишь улыбалась бледными губами. А с первыми лучами солнца снова таяла и уходила. Куда бы он ни шёл, везде встречала мастера его мечта. Сторонился Гонда людных мест, бежал прочь от селений.

И вот однажды он обрёл пристанище. В диких скалах, в безлюдье жил колдун. Он приютил бездомного. Узнал его историю. И поделился всем, что имел.

— Я скоро ухожу, — сказал он. — А тебе нужен дом. Не оставайся тут, в пещере. Я подарю тебе неувядаемость. Ты будешь долго, очень долго молод — пока тебе не надоест. Я научу тебя премудрости и тайнам магии. Ты сможешь изготовлять безобидные средства. Но, уходи от нашей братии. Не связывайся с ведьмовством.

И с этими словами достал из тайника заветную вещицу.

— Со мной ещё хуже обошлись, — сказал он. — У меня даже тени не осталось от любви моей. Вот тот дом, что я мечтал ей подарить.

Старик вручил Гонде прозрачный шар, в котором был заключён чудесный замок.

— Найди место, где душа твоя захочет. И поставь на землю или камень — как угодно. Твоя Зоряна будет жить в стенах его. Она будет хозяйкой в твоём доме. Душа её устала от скитаний.

Старик подарил Гонде свою лодку и нарёк его Магирусом.

— Магирус Гонда отныне твоё имя. Маг и человек. Иди, живи.

С тех пор минуло много, очень много лет. Живет Магирус в неприступном замке, вдали от всех людей. И с ним его Зоряна, душа волшебного жилища. Потому и не отлучается он никуда надолго, что тоскует без него Зоряна, Северная Дева.

* * *

ГЛАВА 11. Барабашки-оккупанты

Антонине Андреевне, классной седьмого "Б", не повезло с утра. К ней явилась мама Кости Чугункова.

— Это шо такоэ? — грозно спросила мама. — Я Костику купила новый костюм для физры. А физры нэма. Иде же логика? Теперь мой Костик гоняет на двору футбол! И усё это у новом костюму!

Классная стала нервно объяснять, что занятия по физре, то есть по физкультуре, срываются из-за аварии в спортивном зале.

— А мине это усё по барабану, — сочно заявила мама, развалила стульчик и ушла.

В вестибюле у дверей спортзала толпились второклашки. Они хотели заниматься физрой. Хотели кувыркаться, лазить по шведской стенке. Ходить по лавочке, как по канату. А их лишили такого жизненно важного занятия. Теперь они затеяли борьбу, дрались мешками с формой. График школьных занятий срывался.

Чугуниха мрачно перешагивала через второклашек. Упэреди её сгущался воздух. Над головою плыли тучи.

— И шоб ноги моей у тут больше не було! — пообещала она и грохнула дверями.

Тогда с противным скрипом повалился дверной косяк спортзала вместе с содержимым. Малышня с визгом разбежалась. Но потом вернулась и с любопытством устремилась к таинственному залу, переступая через поверженные ворота.

Там было, на что смотреть.

Прямо посреди зала стоял могучий дуб, обмотанный цепями. Под его вздыбленными корнями виднелся поросший травой и мелкими цветами невысокий холм. А всё остальное пространство бывшего спортзала занимало озеро с кувшинками. Все стены от плинтусов заросли камышом. А ещё выше свисали с потолка густые, непроглядные плющи. Вся эта красота освещалась обычными лампионами, свисающими с потолка. Но самое удивительное было то, что на цепи стоял красивый чёрный кот с белыми чулочками на лапах.

— Присоединяйтесь, — просто сказал кот.

Дети увидали, что прямо у порога зала толпятся лодочки.

— У меня тут бублики, — ласково продолжил кот. И подытожил: — С маком!

Физрук заглянул за угол. Прекрасно, перед спортзалом пусто. Он решил проведать своё рабочее место. Но уже подходя, понял, что радоваться нечему. Дверь лежала на полу.

— Что это вы тут крадётесь, Евгений Викторович? — шёпотом спросила физручиха, тихо подобравшись сзади.

— Не знаю, что-то мне не по себе.

Они вдвоём отправились в разведку. Ещё издалека послышались весёлые голоса и плеск воды. Физруки глянули в спортзал и остолбенели.

Второклашки сидели на корнях дуба, а также на его ветвях. Все ели бублики! А по цепи шаталось крупное чёрное животное и травило байки.

— Дети! — крикнула физручиха. — Сейчас же прекратите!

Все перестали есть и уставились на неё. Кот тут же повернул к дверям усатую морду и сверкнул глазищами.

— Подумайте только, Евгений Викторович! — возмущалась физручиха. — Какое безобразие!

— Стэлла Романовна, — с сожалением обратился физрук к физручихе, которую за глаза называли Квазимодой, — это же просто глюки. Нас с вами глючит.

Высохшая, как щепка, Стэлла недоверчиво разглядывала желтыми глазами двадцать пять маленьких глюков с бубликами в руках и явно нереального кота.

— Вам же сказано: мы глюки, — недовольно промолвил кот. — Теперь можно детям дослушать сказку?

— Я не верю своим глазам... — прошептала физручиха.

— Ну-ну! — заметил кот, разлёгся на цепи и обзавёлся чашкой кофе. — А теперь?

Физруки сбежали.

* * *

Близился звонок с урока. Сейчас вся школа понесётся в столовку на дармовую жрачку.

Обе поварихи давно пребывали в коме. Никто за столовкой не следил. Дети шастали туда и вытворяли, что хотели. Закрыть помещение на замок не удавалось, все запоры оказывались бессильны. И теперь новая беда: группа второклассников взята в заложники наглым животным.

У дверей спортзала слонялась бледная учительница второго "В". Она неосторожно отпустила детей на урок физкультуры и теперь не знала, что делать.

— Мне же никто ничего не сказал! — с плачем обратилась она к завучу.

Изольда Григорьевна, не говоря ни слова, отстранила её, приблизилась к проёму, уже заросшему вьюнком, и грозно приказала:

— А ну, прекратите всё это немедленно!

— Что именно? — изумился кот.

— Всё это безобразие!

Кот непонимающе оглянулся, посмотрел внизу, ища это безобразие.

— Изольда Григорьевна, клянусь, я ничего не вижу! — недоумённо ответил он.

— Не надо мне спектакля тут! — гневно выпалила Изольда. — Кто там вами управляет?

Кот озабоченно наморщил лоб.

— Вы хотите сказать, что желаете видеть моё начальство? — догадался он. — Извольте!

— Ну, я тут. Что надо? — спросил грубый голос.

Изольда отшатнулась. Рядом с ней стояла старая карга в лохмотьях и с длинным носом.

— Какие жалобы? — спросила Фифендра.

— В-вы кто?

— Я ведьма.

— Это ваш кот? — быстро опомнилась завуч.

Карга заглянула в зал и согласилась:

— Мой. А что?

Изольда Григорьевна не знала, что сказать — ситуация дикая.

— Я ничего не делаю, — отпирался кот. — Сижу, пью кофе. Они сами все приплыли.

— Ладно, — сказала ведьма. — Если что, я в офисе. Звоните.

И пропала, как не было её.

Завуч Кренделькова опять осталась наедине с котом.

— Уходите оттуда, негодяй! — крикнула она в отчаянии.

— Изольда Григорьевна, ну зачем вы так? — огорчился негодяй. — Про меня ещё Стругацкие писали. Разве не помните? Аркадий и Борис. Вы ведь в молодости зачитывались ими. Ну было дело, одолел склероз проклятый. Но, ведь теперь такое лечится. Или вы думаете, что я по-прежнему не помню сказок? Помилуйте, мне даже выдали диплом, как лучшему сказочнику года. Сейчас достану.

Он принялся шарить в чашке толстым белым пальцем.

* * *

Завуч в бессилии свалилась на стул в директорском кабинете.

— Вероника Марковна, я больше не могу. Это безумие какое-то.

— Изольда Григорьевна, это не безумие. Это просто геопатогенные зоны. Я уже сообщила специалистам. С минуты на минуту прибудут. Пожалуйста, скажите Валечке, чтобы приготовила тут стол.

— Хорошо, — согласилась завуч. — Пойду принесу пирожных из столовой.

— Не надо, — отвечала директриса. — Ничего не надо из столовой. У меня тут чайник. И вот ещё.

Она достала из стола большую коробку конфет.

У Вероники Марковны зачирикал сотовый.

— Да. Да. Да. Иду встречать. Поторопитесь, Изольда Григорьевна. Уже на подходе.

Директор пошла встречать гостей, а завуч направилась за водой. Кабинет опустел. Тогда на стол залез здоровенный таракан, подбежал к коробке с конфетами и начал по ней ползать туда-сюда, туда-сюда.

* * *

Специалист прибыл во всеоружии. С ним был кинооператор с камерой. Это главное оружие специалистов по барабашкам. Всё остальное — обыкновенное фуфло. Всякие там индикаторы присутствия, измерители напряженности психоэнергии.

С визуальным материалом у НЛО-контактёров и наблюдателей полтергейста всегда было сложно. Согласно мировой статистике, во всём мире наблюдается около пятнадцати миллионов контактов с пришельцами. Зелёные человечки вообще охотно ищут встреч. Они очень заботятся о благополучии жителей Земли. Они предупреждают: если люди не одумаются, то скоро космические силы сотрут её с лица Вселенной. Но делали всё это очень неумело. Очевидно, не хватало информации о нравах жителей этой очень своеобразной планеты.