Изгой 4: Ледяное проклятье

А если удар будет настолько сильным и хорошо поставленным, что отколет не маленький кусок, а скажем, оттяпает целую руку по самое плечо? Ведь если правильно ударить по куску льда, он расколется пополам... а внешне, я мало чем отличался от куска заиндевевшего льда. Стоит только вспомнить то парящее над землей ледяное создание — как называют его шурды Ледяной Убийца — что нанесло мне ранение в поселении Ван Ферсис. То, что от него осталось после схватки, было ничем иным как грудой колотого льда. Топор здоровяка Рикара легко пробил ледяную плоть той твари, тогда как я попал под слабый удар хилого уродца шурда, не могущего похвастаться физической мощью.

Да и к черту руки и ноги... а тонкие хрупкие пальцы? Нос? Уши? Прочие выдающиеся части моего тела? Что же получается — стоит мне скажем с размаху налететь по неосторожности на ствол дерева и прощай нос? Скорей всего нет — мое тело было гибким, хотя и не представляю как это возможно — гибкий лед, но все же...

Беда...

Пока я машинально сминал снежок и обдумывал возникшую проблему, мой блуждающий взгляд неосознанно зацепился за торчащий из окровавленных одеял шлем погибшего ниргала, да так на нем и остановился. Поднеся плотный снежок ко рту, я с хрустом откусил от него сразу половину и уже с куда большим интересом заглянул в зияющие пустотой смотровые щели покрытого царапинами и зазубринами шлема.

В десятке шагов от меня на снегу лежал полный боевой доспех ниргала.

Надежная броня не только от всех превратностей путешествия по холмам и лесам Диких Земель, но и от рубящих и колющих ударов оружия врагов.

Закинув в рот остатки снежка, я неторопливо зашагал к прятавшейся среди шкур броне, по пути прикидывая все за и против облачения в мощный и крайне тяжелый доспех. Учитывая мою возросшую выносливость, особых проблем возникнуть не должно. И самое главное — доспех делался по мерке массивного широкоплечего воина. И соответственно, между моим телом и доспехом останется достаточно широкий промежуток со всех сторон, который легко заполнить упругой подушкой из материала, что в избытке лежит прямо под ногами — из снега. Недостаток — пока я в шлеме, резко сократится видимость, но ведь шлем вовсе необязательно крепить жестко и я всегда смогу его снять, когда мне заблагорассудится. Чего еще я не учел?

Неважно.

Пока не попробую — не узнаю.

И в любом случае, дорогу до дома я как-нибудь уж осилю. Лучше тащить на плечах тяжесть доспехов, чем лишиться ставшей хрупкой как стекло руки или прочих, не менее важных частей тела.

А насчет шлема... оказывается, все это время я думал только о себе любимом и сопровождающих меня Тиксе с Лени. Но никак не о ниргалах, этих воинах, что многократно спасали нам всем жизнь, взамен отдавая свою. Что стоило приказать им расклепать свои шлемы, чтобы получить возможность нормально принимать пищу и использовать ложку вместо железной трубки. Но я этого не сделал, а сами ниргалы принять такое решение не могут — похоже, в их изуродованных головах изрядно покопались маги, исключая такую возможность.

Вздохнув, я присел и откинул смерзшуюся от крови шкуру в сторону. Сваленные неприглядной грудой доспехи предстали во все своей мрачной красоте. Покрытый глубокими следами от вражеских ударов нагрудник, глухой шлем с узкими смотровыми щелями, наплечники, тускло поблескивающая кольчуга с разъятыми от ворота до середины груди звеньями, шипастые металлические перчатки и прочие части доспеха, оставшегося без хозяина. Отдельно лежали завернутые в шкуру меч в простых кожаных ножнах, длинный нож и арбалет с десятком болтов. Что ж, пора мне все это примерить...

* * *

Вот уже второй час я неподвижно стоял посреди очищенного от снега пятачка и терпеливо ждал, когда завершится мое преображение из статуи ледяной, в статую железную.

Облачали меня в доспехи ниргалы. Естественно — они знали свои доспехи до последнего звена кольчуги, что покрывала их от макушки до пят. Впрочем, больше было некому. Лени забылся тяжелым сном под ворохом одеял и шкур, а Тикса — он как раз может и разобрался бы в этом хитросплетении причудливо изогнутых железяк, но от коротышки так и пыхало обжигающим жаром. Превращать надевание доспехов в мучительную пытку я не собирался и отослал коротышку готовить его любимую "офисяную" кашу из последней горсти овса и десятка кусков зайчатины, чтобы все могли немного подкрепиться перед тем как мы тронемся в путь. Недовольно поворчав, Тикса удалился к костру и сейчас, вовсю шурудил поварешкой в котелке, то и дело азартно пробуя уже закипающее густое варево и закатывая от удовольствия глаза. Глядя как стремительно убывает уровень каши в котелке в результате этих проб и как все довольней становится гном, я начал беспокоиться и пришлось рявкнуть на разошедшегося коротышку, чтобы он поумерил свой пыл.

От работающих над моим облачением ниргалов тепла исходило гораздо меньше — учитывая морозный воздух, их броня остывала куда быстрее чем нагревалась. Лишь изредка меня достигал горячий выдох из отверстий их шлемов и тогда я недовольно морщился от уколов боли. Извивающиеся у меня над головой щупальца восприняли столь близкое присутствие воинов крайне враждебно и мне приходилось глядеть в оба. Нет-нет, но один из полупрозрачных побегов вырывался у меня из рук и тут же слышался звонкий удар по броне ниргалов. Прилагая все силы я подтягивал вырывающееся щупальце обратно, молясь, чтобы следующий шальной удар не угодил в смотровую щель шлема — я еще помнил, с какой скоростью действуют эти невзрачные на вид отростки. Попадут в смотровую щель шлема и все, второго удара не потребуется. Правда, сейчас из кристалла выходило всего с десяток не успевших толком вырасти щупалец, никак не могущих сравниться по размаху с теми похожими на высокие деревья побегами, но все же, пренебрегать опасностью я не хотел. Потерять еще одного молчаливого защитника для нас смерти подобно.

Наш маленький отряд прошел через все передряги и опасности путешествия в Диких Землях лишь благодаря ниргалам, сумевших оборонить нас от врагов. Падут они — падем и мы. Этот факт я осознавал предельно четко. Чего только стоил последний бой — я справился с одним шурдом сам, еще одного гоблина поразили щупальца, плюс сдавшийся Дисса Беспалый. Тикса преуспел больше — на его счету три убитых шурда и один костяной паук, разбитый на куски камнем. Лени и вовсе выбыл из боя в самом начале, даже не успев обнажить оружия. Оставшиеся четырнадцать гоблинов были на счету двоих ниргалов, прошедших сквозь их ряды как сама смерть. Костяных пауков можно и вовсе не брать в расчет — ниргалы расправились с ними за несколько секунд. Нежить и в бой то толком вступить не успела, завязла в зарослях кустарника и глубоком снегу.

Обдумав все наши столкновения с темными гоблинами я понял, что за два столетия шурды великолепно отработали свою нехитрую тактику ведения боя, повторяющуюся из раза в раз и практически всегда великолепно срабатывающую. Сначала следует жидкий залп из луков и плевательных трубок, затем обстрел вразнобой не прекращающийся до тех пор, пока противник не перейдет в атаку. Тогда шурды отступают, выпуская вперед своих жутких помощников — костяных пауков. Слаженный удар порабощающей магии — и противник застывает на месте. Противостоящие шурдам еще живы, но уже обречены на смерть — убедившись, что пауки контролируют ситуацию, шурды либо завершают дело из тех же луков, либо подходят вплотную и перерезают не сопротивляющимся врагам горло. Точка. Просто и незамысловато, но жутко эффективно. Особенно учитывая тот факт, что Церковь запретила священникам преступать Пограничную стену, магия пауков не встречает никакого сопротивления.

Другое дело ниргалы. Сверхсильные воины закованные в броню что выдерживает любой удар, не знающие страха смерти и успешно противостоящие темной магии пауков. Одним словом — идеальные бойцы, готовые выполнить любой приказ хозяина. Смертельный сюрприз для шурдов. Будь у меня под сотню таких воинов, нам жилось бы гораздо спокойней. Но ниргалов осталось всего двое. Все еще серьезный аргумент в нашу пользу при мелких столкновениях с небольшими отрядами шурдов, но не более. Будь шурдов на десяток больше, исход боя был бы куда более печальней. Ну, или окажись с шурдами смертоносный сгарх с "поводырем" на спине...

Звонкий удар молотка качнул меня и едва не выпустив сжатый в руках пучок щупалец, я вынырнул из размышлений в реальность. Дело было сделано — с ног до шеи я был облачен в доспех. Лишь голова была открыта — кольчужный капюшон я попросту не смог бы одеть, из-за обхвативших шею щупалец, разжать чью мертвую хватку я так и не сумел даже на время. Ниргалы синхронно развернулись, отошли за пределы досягаемости щупалец и вооружившись зубилами, взялись за друг-дружку, сбивая крепления шлемов. Я уже успел дать им этот приказ. Выпустив вырывающиеся щупальца я облегченно вздохнул и перевел взгляд вниз, изучая свое закованное в доспех тело. Вернее, тела я больше не видел — сплошной металл. Выполняя мою волю, ниргалы забили все пустое пространство между моим облаченным в шерстяную поддевку телом чистым снегом и умяли его хорошенько. Не сомневаюсь, что вскоре придется повторить набивку заново — если учесть ту скорость, с которой мое тело поглощало снег. Я напряг мускулы руки и с легким скрежетом она пошла вверх.

Да уж.. я еще не сделал первого шага, но уже в полной мере ощущал придавившую меня к земле тяжесть. Пальцы сомкнулись, сжав покрывшуюся белыми пятнами изморози боевую перчатку в жуткий на вид кулак с торчащими металлическими шипами. Один удар и лицо любого противника превратится в кровавое месиво с торчащими сквозь кожу обломками костей.

Сделав первый шаг я недовольно поморщился — это оказалось не так легко, как хотелось бы. А вживленными в тело сферами с магической энергией я не обладал. Одень я настолько тяжелые доспехи до того момента как стал ледяным големом, то самое больше смог бы преодолеть пару сотен шагов и спекся бы. А сейчас вполне приемлемо. От отряда не отстану, вот только от роли первопроходца сквозь глубокий снег пока воздержусь. Надо пообвыкнуть к броне. И делать это придется в походном режиме — задерживаться по эту сторону реки Асдоры мне не хотелось совершенно.

Пока я с любопытством себя осматривал, ниргалы успешно разбили крепления и практически одновременно сняли шлемы, явив моему взгляду свои изуродованные ожогами и покрытые шрамами лица. Бесстрастно оглядев ожидающих следующего приказа воинов я ткнул в первого из них и произнес:

— С этого момента тебя зовут — Мрачный. Кивни, если понял.

Дождавшись кивка, я перевел взгляд на второго ниргала:

— С этого момента тебя зовут — Шрам. Кивни, если понял.

Ниргал утвердительно наклонил голову, но сколько я не всматривался в его глаза с неестественно расширенными зрачками, в них ничего не мелькнуло — не было ни радости от получения имени, ни недовольства. Ничего. Сама бесстрастность.

Вздохнув, я велел обоим:

— Идите поешьте перед дорогой. Вещи соберете потом, перед тем как свернем лагерь.

Синхронный кивок и мерно переставляя ноги ниргалы тяжело зашагали к костру, где Тикса уже налаживал сварившуюся кашу в миски.

Проводив их взглядом, я вернулся к своим незавершенным делам с доспехами. Шагнув к лежащему на шкуре шлему я со скрипом сочленений нагнулся и едва не ткнулся головой в землю. Проклятье. Придется привыкать не только к чудовищной массе доспехов, но и к заметно изменившемуся центру тяжести. Неловко подцепив шлем я выпрямился, ладонью стряхнул с него налипший снег и мгновение посмотрев в темные смотровые щели, надел его на голову. По моей просьбе, с тыльной стороны нижний край шлема был немного выгнут наружу. Таким образом получилась небольшая щель между шлемом и доспехами, в которую легко поместились уходящие к моей шее ледяные щупальца. Даже в доспехах я не расставался со словно приросшим ко мне куском ограненного горного хрусталя. Вернее — живущий своей непонятной жизнью кристалл не желал со мной расставаться.

Взглянув на вмиг потемневший мир через бойницы смотровых щелей, я невесело улыбнулся и с шелестящим свистом выдохнув, глухо произнес внезапно всплывшую в мозгу несколько нелепую фразу:

— Да пребудет с тобой сила...

Еще раз усмехнувшись, я тяжело развернулся и направился к костру, вокруг которого расположились мои спутники.

Картинка прямо таки идиллическая — по центру прикрытого одеялом бревна чинно сидел Тикса, по его бокам примостились два ниргала, неумело зажавшие в боевых перчатках миски с парящей кашей. Все бы хорошо, но лишь гном шустро черпал кашу ложкой, а ниргалы уже снимали с пояса свои трубки, а ложки отложили в сторону. Зло выругавшись, я помянул недобрым словом тех, кто покопался в мозгах несчастных воинов и убрал даже такие казалось бы неизживаемые умения как пользование столовыми приборами. Бросить бы их самих в хлев и заставить жрать помои с пола. А еще лучше — освежевать ублюдков заживо, дабы неповадно было людей уродовать.

— Тикса, хватит жрать! — гулко рявкнул я — Не видишь, что по бокам от тебя делается?

Подпрыгнувший от моего рева гном, едва не поперхнулся и с трудом проглотив вставшую в горле комом кашу, укоризненно на меня посмотрел. То есть, посмотрел не на меня, а на непроницаемый взору глухой шлем. Вздохнув, я стащил шлем и уже нормальным голосом сказал:

— Ладно, придется мне этим заняться. Ниргалы! Отложить трубки и взять ложки — так, как их держит Тикса.

Подождав, пока ниргалы не выполнили мой приказ и не зажали между пальцев железные ложки, я велел:

— Тикса, сейчас медленно покажи, как ты зачерпываешь кашу, дуешь на нее и кладешь в рот. Только медленно! Шрам, Мрачный! Посмотрите, что делает Тикса и повторите в точности! И с этих пор питаться будете только так! Давай, Тикса, черпай.

Кивнув, Тикса старательно зачерпнул ложку каши, надув щеки подул на горячую пищу, а затем отправил ложку в рот, медленно прожевал и проглотил. Внимательно смотрящие ниргалы кивнули, протянули руки и зачерпнули полные ложки... из миски гнома, подули, и отправили кашу в рот.

— А-а-а! — как оглашенный завопил гном, прижимая глиняную посудину к груди и едва не плача — Нет! Нет мой миска черпать! Свой, свой офисяный каша кушать!

— Не ори! — рыкнул я — Ниргалы, все правильно, но ешьте из своих мисок. И кивать каждый раз не надо!

— И покласть мне два ложка офисяный каша обратно! Полный два ложка! — встрял гном, топорща бороду.

— Тикса! Не мешай, ничего тебе не станется без двух ложек. Ешь давай, пока каша не остыла.

Обиженно запыхтев, гном сосредоточился на поедании, прикрывая миску локтями от сидящих по бокам ниргалов. Я же внимательно осмотрел методично едящих ниргалов и остался довольным — держали ложки они абсолютно правильно, с глотанием твердой пищи проблем так же не возникло. Все делали правильно. Значит, знания остались в их голове, просто их запрятали так далеко что и не найти, но тело помнило и все делало само. Вот и хорошо.

Спустя час, лагерь был собран и мы тронулись в путь. Лени так и не проснулся, но дышал ровно, бледные щеки порозовели. За его жизнь можно не опасаться.