Вернувшись к нашим местам, я увидел нахмуренную Лизу со сжатыми губами, державшую руку внутри своего саквояжа. Проследив взглядом за выходом этих троих из вагона, я убрал наган и ободряюще кивнул девушке: "Всё хорошо. Ты умница и молодец. Я с тобой."
Поставив чайник, я присел рядом и приобнял её, и она, оттаяв, облегченно мне улыбнулась.
За окном вагона уже стемнело. К этому времени крестьяне уже сошли каждый на своих станциях. Часть народа в вагоне уже лежала на разложенных и соединённых парами полках. В нашем купе-отсеке мы тоже, договорившись, разложило верхние полки и соединило нижние сиденья в сплошные лежанки. Я постелил нам с Лизой тюфяки, и под тройной стук колёс потянулась ночная дорога под уже ставший привычным шум поезда совмещенный со скрипом полок, сопением и храпом спящих людей. Я не знал, что это была за троица, проявившая столь навязчивое внимание к Лизе, и, хоть предполагал, что они скорее всего не вернутся опять, чтобы взять реванш, но на всякий случай положил наган рядом с рукой и спал вполглаза с внезапным настораживанием к каждому необычному звуку среди ночи.
К утру я закономерно не выспался, и, когда с появлением солнца народ зашевелился, и Лиза тоже проснулась, я завалился на верхнюю полку и попытался хоть немного отоспаться. Мы ехали еще полдня, уполовинили с Лизой наши запасы рыбы и хлеба, и вот въехали в город, которому скоро предстояло стать столицей страны. Поезд прибыл на Николаевский же вокзал, как и в Петрограде. Выгрузившись из вагона, мы вышли на перрон, ничуть не похожий на внутренний вид Ленинградского вокзала из моей памяти. Выйдя на Каланчевскую площадь, я поразился, какой она казалась просторной. Никаких сталинских высоток, естественно, еще не было, и три вокзала в их более-менее узнаваемом обличье были самыми огромными строениями в округе. Ну вот мы и в Москве восемнадцатого года. Что нас здесь ждёт?
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Интересные ссылки:
"Быт пассажира"
https://историк.рф/journal/быт-пассажира/
Вульфов А.Б. "Повседневная жизнь российских железных дорог".
https://history.wikireading.ru/164205
Пассажирские вагоны, постройки 1892-1917г.
http://www.1520mm.ru/pass_and_e3/coach-1892-1917.phtml
Россия, которой не стало, потому что никогда не было... К очередной годовщине разгона Учредительного собрания (19 января 1918 года)
http://www.hrono.info/statii/2002/uchred_sobr.php
Щербаков А.Ю. Гражданская война. Генеральная репетиция демократии. "Кого разгонял матрос Железняк?"
https://www.litmir.me/br/?b=215213&p=27#section_46
Кожинов В. "Россия век XX-й. 1901-1939".
http://iknigi.net/avtor-vadim-kozhinov/36127-rossiya-vek-xx-y-1901-1939-vadim-kozhinov/read/page-14.html
Лысков Д. "Великая русская революция, 1905-1922"
https://history.wikireading.ru/70445
Лысков Д. "Сумерки Российской империи."
https://royallib.com/read/liskov_dmitriy/sumerki_rossiyskoy_imperii.html#0
Глава 5.
Каланчевская была залита солнцем. Был морозец, пар вырывался изо рта. На просторной площади множество народу, часть в солдатских шинелях, многие с оружием. Идут груженые ломовые подводы. Вот стоят и "такси".
Ближайший к нам широкий в поясе "таксист" одет в длинный кафтан коричневого цвета и мохнатую шапку, а его "двигатель" мощностью в одну лошадиную силу запряженный в сани понуро стоит рядом.
Мы с Лизой думали, что нам делать в Москве, и решили, что она попытается устроиться на государственную службу, тем более мандат от Петроградского Комитета охраны наличествовал, чтобы иметь какой-то гарантированный доход, паёк и доступ в столовую.
Дотащив наши узлы с вещами до ближнего извозчика, я начал разговор:
— А что, Москву то хорошо знаешь?
— Знаю, как не знать, — пробасил он. — Кажинный день уж который годок возим. Не сумлевайтеся, куды надо доставим.
— Где здесь в Москве комитет охраны, — спросил я, — или городской милиции, как тут это называется.
— Дык в Совет милиции вам и надоть. К бывшему градоначальству на Тверской бульвар. Мы с моей кобылкой вас довезем, поскучать не успеете.
— Сколько возьмёшь?
— Дык червонец дотудова бы в самый раз.
— Пятёрку дам, керенками, а потом еще столько добавлю, как на квартиру отвезешь.
"Таксист" покивал головой, кобыла его тоже кивнула в такт, и мы с Лизой переложили узлы ему в сани и уместились рядом. Извозчик уселся впереди, качнул вожжами, кобылка с усилием сдвинула сани с места, и они медленно поскрипели полозьями в сторону выезда с площади под мост с железнодорожными путями.
Проехав по короткой улочке, мы выехали на Садовое кольцо. Оно действительно было садовым. Несмотря на широкую полосу движения, до домов по обеим сторонам оставалось еще очень много места, которое было занято скверами и палисадниками, сейчас блестевшими лежавшим на них снегом под лучами солнца. Лошадка не плелась, но шла чуть быстрее пешехода. Лиза вертела головой, стараясь рассмотреть всё вокруг, и почти безостановочно что-то говорила, впрочем, почти не требуя ответа. Я же всё таки не выспавшийся и голодный только кивал или отвечал коротко, не желая сказать что-нибудь, что окажется резким. Лиза обратила внимание на мои ответы и спросила:
— Я много разговариваю, да? Прости, я немного взволнована... Я так редко выбиралась из своего города, а в Москве никогда не была, а тут всё другое... А я всегда, когда волнуюсь, начинаю говорит без умолку... Я тебя не утомила? — сказала она, вопросительно улыбнувшись.
— Неа... — я мотнул головой. — Я в такие моменты, наоборот, молчу. Мы дополняем друг друга, — подмигнув ей, добавил я.
Лиза, слегка успокоившись, вернулась рассматриванию зданий. Я тоже стал обращать на них внимание и заметил на некоторых отбитую штукатурку, следы пуль, кое-где, похоже, и взрывов или артиллерийского огня.
— Изрядно тут постреляли, — сказал я в спину извозчику, — артиллерией били?
— Дык, вестимо, ей, и пулемётами, и бонбами, — ответил тот. — Вашего брата-солдата в Кремле много побили. Потом рабочих из ихней красной гвардии. И энтих також, буржуйских сынков. Под тыщу народу, бают, вкупе полегло. И прочим, бывало, прилетало — девицам всяким и ребятишкам шебутным. Пуля, она не разбирает.
Я вспомнил про восстание юнкеров в Москве, случившееся вскоре после октябрьской революции в Петрограде и попытки повторить это большевиками в Москве. Но, в отличие от Петрограда, в Москве оказали сопротивление эсеры и меньшевики, подняв на вооруженное восстание юнкеров, и получилось намного более кроваво. После кровопролитных для мирной Москвы боёв и артиллерийских обстрелов обе стороны заключили перемирие. Получился трагический паритет по одинаково большому числу погибших с каждой стороны, причем молодёжи, что солдат, что рабочих-красногвардейцев, что юнкеров. Власть осталась за большевиками, пленных юнкеров отпустили на свободу, взяв слово не поднимать оружие против новой власти, что было в порядке вещей первое время после революции, до нарастания ожесточения и ненависти обеих сторон. Многие из юнкеров и офицеров вскоре покинули Москву и подались на Дон, в формировавшуюся белую армию.
Мы свернули с Садового на большую улицу.
— Где едем? — поинтересовался я, — Далеко еще?
— Туточки рядом, — отозвался извозчик, — Чичас Тверская, а потом и Тверской бульвар недалече.
Через небольшое время мы действительно свернули на какой-то бульвар и почти сразу остановились у трехэтажного широкого здания с лепным двуглавым орлом на фронтоне. За это здание, похоже, тоже шли ожесточенные бои, оставившие на стенах заметные следы.
(Дом градоначальника на Тверском бульваре, 22. Снесен в 1935 году. Сейчас на этом месте Новый МХАТ -прим.автора)
Мы с Лизой принялись обговаривать, как нам поступить, кто остается с вещами, кто идёт в здание. Поговорив и не придя к какому-то одному мнению, я решил для начала спросить у местных сотрудников насчет Совета милиции, что подскажут. Вот из здания вышел мужик в очках и с широкой бородой, и я перехватил его на проходе мимо нас:
— Эй, товарищ, не скажешь, к кому обратиться? Тут, говорят, Совет милиции какой-то. Мы из Петрограда, с мандатом из Комитета охраны. На работу бы устроиться...
— Из Петрограда? А мандат ваш позвольте взглянуть... Это хорошо, люди нам нужны. Езжайте в третий Знаменский, к Маршалку или товарищу Розенталю. Скажите, от Рогова и мандат покажите, — выдал чёткие указания мужик и поспешил к стоящему у тротуара автомобилю. Из дверей здания выбежал человек и бросился за ним с возгласами: "Товарищ Рогов!..."
Я проводил его взглядом, а потом обратился к нашему извозчику:
— Третий Знаменский знаешь где?
Извозчик перевёл на меня округлившиеся глаза и пробасил:
— Вестимо знаю, там бывшая сыскная полиция.
— И кто это был то? — поинтересовался я.
— Дык это они и есть... Новый градоначальник, по ихнему гражданский комиссар, Рогов это...
Мы поехали в третий Знаменский переулок (ныне третий Колобовский -прим.автора), ехали по бульварному кольцу, мимо деревьев в снегу, мимо двух-трёхэтажных зданий, обгоняя спешащих или бредущих пешеходов. Пешеходы, это было единственное, кого мы смогли обогнать. Пару раз нас обходили слева санки с более резвыми лошадьми, а однажды, бодро звеня, нас обогнал по трамвайным путям маленький похожий на игрушечный трамвай.
Переулок оказался коротким, и, свернув в него, извозчик быстро привёз к невысокому зданию бывшей сыскной полиции и подъехал ко входу во двор. Во дворе тем временем происходило печальное действие — на стульях и табуретках стояли два гроба, вокруг толпились с мрачными, злыми или решительными лицами совершенно по-разному одетые люди: в чиновничьих шинелях со споротыми знаками и в аккуратных ботинках, в накинутых на косоворотки пальто и в сапогах, были и в матросских бушлатах. Рабочий с нахмуренными бровями и выдвинутым вперёд подбородком говорил с небольшим немецким или прибалтийским акцентом речь: "... не дадим контрреволюционным и бандитствующим элементам безнаказанно творить свои злодейства! Их настигнет наша суровая революционная кара. Наши товарищи погибли не напрасно, а за мирную жизнь всего трудящегося народа..."
Я дождался пока он закончит говорить и подошел к стоящему в задних рядах рабочему:
— Товарищ, как мне Маршалка или Розенталя найти?
Тот обернулся, окинул меня взглядом и указал головой:
— Маршалк вон он стоит. А товарищ Розенталь речь говорил.
Я поблагодарил и подошел к старорежимного вида аккуратному мужчине с торчавшими в стороны усами.
— Здравствуйте! Товарищ Маршалк?
— Да, это я. Чем могу быть полезен, молодой человек?
— Нас товарищ Рогов к вам отправил, мы с женой переехали из Петрограда, у неё мандат из Петроградского Комитета охраны.
— Прекрасно. И мандатик будьте любезны, предъявите... — он взглянул в мандат, который показала подошедшая Лиза. — Замечательно. Прошу минуточку, это несколько не в моей компетенции. Вам к Розенталю, — и Маршалк позвал идущего мимо нас рабочего, который говорил до этого речь, — Карл Гертович, это, скорее, по вашей части. Люди приехали из Петрограда...
— Из Петтрограда? Этто хорошо, — произнёс Розенталь. прочитав мандат. — У нас нехватка грамотного народу. А с делопроизводством и архивами просто завал. Товарищ Соколова, мы вас оформим в отдел. А вы, товарищ Кузнецов, какой опыт имеете?
— Собственно, никакого, — ответил я, — я и не на службу. Я учиться для начала хотел бы...
Увиденное только что прощание с убитыми отбивало у меня и без того небольшое желание устраиваться в органы правопорядка или воевать в действующую армию, хоть в красную, хоть в белую. "Я мирный человек, бывший программист," — говорил я себе, воевать нет ни тяги, ни привычки. Я же хотел попробовать себя в местной науке, математическое моё образование было неплохим, как я думал, а вот инженер из меня вышел бы только после получения здешнего образования, всё же практических навыков этого времени у меня не было совсем, даже ремонт простого автомобиля начала двадцатого века вызвал бы у меня затруднения. Да что там ремонт — я даже не знал, как ездить на таких старинных для меня агрегатах с незнакомыми рычагами.
— Да, товарищ, нам нужны грамотные люди. Выучитесь читать, писать, приходите. Работы непочатый край. Запомните телефон... — по своему понял меня Розенталь и продиктовал короткий трёхзначный номер. — С жильём у вас как?
— Никак, — ответил я, — только вот с вокзала.
— Жильём обеспечим. У нас есть фонд комнат, как раз две пустуют, выбирайте. Если не понравится, дадим ордер на подселение, уплотним подходящую буржуйскую квартиру. Паёк товарищу Соколовой дадим, питаться можно в столовой.
— Можно мы сначала жильё посмотрим, потом выберем? — уточнил я. Получив утвердительный ответ, Лиза пошла оформляться и брать адреса, а я вернулся к извозчику, чтобы ехать в нашему новому месту жительства, когда вернётся Лиза. Маршалк же увел Розенталя со словами: "Карл Гертович, у меня есть еще одно предположение касательно дела о патриаршей ризнице..."
..............
Дождавшись девушку, мы поехали по данным адресам. Оба они были расположены недалеко, в Каретном ряду и на Малой Дмитровке. Комнаты оказались с мебелью, в хорошем состоянии, в бывших доходных домах, где снимали квартиры состоятельные люди. Двустворчатые входные двери в квартиры были с филенками, из хорошего дерева. Паровое отопление, водопровод, даже горячая вода, нагреваемая котлом. В одном из домов был и лифт, идущий в центре "колодца" лестничной площадки.
Такие "колодцы" в подъездах встречались в архитектуре тех лет.
На Малой Дмитровке, проезжая в самом её начале, мы были встревожены внезапно раздавшимися выстрелами. Я пригнул Лизу на дно саней, сам упал рядом, с револьвером в руках, осматриваясь по сторонам и ища непонятную угрозу. Извозчик вжался в облучок, а его лошадь дернулась было в сторону, но была удержана хозяином. Мы как раз проезжали мимо большого особняка с декоративными колоннами или пилястрами по фасаду, из которого высыпал странно выглядевший люд, который и производил этот шум, стреляя в воздух и крича. Среди них были матросы в бушлатах, мужчины в цивильных костюмах и пальто, люди угрожающего вида, с которыми не захочется встречаться ночью, ухарски выглядевшие парни в кожанках, молодые люди в форменных шинелях студентов или гимназистов, солдаты, а также восторженно кричащие девицы, бывшие, похоже, навеселе. Толпа гоготала, палила из револьверов и маузеров, вопила и улюлюкала.
Анархисты в Гражданскую.
Наш извозчик, опасливо оглядываясь, подхлестывал свою кобылку, понукая её проезжать быстрее по улице. Отъехав несколько десятков метров, он осторожно сплюнул и пояснил:
— Энто анархисты гуляют... Говаривали, некоторые и грабить могут. Ежели кого побогаче... Тута вот бывшее купеческое собрание захватили, теперича "Дом анархии". И еще особнячки к рукам прибирают. Распоясались, управы на них нет...
(Малая Дмитровка д.6, здание бывшего купеческого собрания. Ныне в нём находится театр "Ленком" — прим.автора)
