Время героев

Ситуация изменилась, когда талантливый русский инженер Алексей Фёдоров явил миру своё гениальное изобретение — прямоточный термоядерный двигатель, работающий на энергии холодного синтеза. Взяв за основу работы своих предшественников — североамериканца Кристиана Спенсера и соотечественника Кирилла Ростоцкого, Фёдоров, используя работающий прототип ХТЯР К-200, создал на его основе двигатель для космолётов, использующий в качестве рабочего тела смесь дейтерий — гелий-3 и сверхпроводящие электроды из покрытого палладиевой плёнкой фуршинга для "возбуждения" ядерных превращений. Экспериментальный вариант прямоточного двигателя Фёдорова, получивший в качестве официального названия аббревиатуру ПДФ, был установлен на космическом корабле "Академик Королёв", который был выбран для ходовых испытаний. И полученные результаты превзошли все самые смелые ожидания космических кораблестроителей — "Королёв", используя двигатель лишь на самой малой тяге, составлявшей 0,012% от скорости света, достиг орбиты Луны всего лишь за три часа, развив невиданную до сего момента скорость в сто двадцать девять тысяч километров в час, или примерно тридцать шесть километров в секунду. При такой скорости оснащённый ПДФ космолёт достигал Марса всего за восемнадцать-двадцать стандартных земных суток, при этом положение планет на орбитах не играло никакой роли, так как прямоточный двигатель был способен направлять корабль по траектории светового луча.

Однако находившегося на борту "Королёва" инженера это не удовлетворило. Да, время полёта к Марсу или Меркурию существенно сокращалось, причём в разы, но внешние области Солнечной системы даже при такой скорости оставались весьма труднодостижимыми. Даже при скорости 36 км/сек полёт до Юпитера занял бы долгие двести суток, а такой вариант Фёдорова не устраивал. От слова "совсем". Но изобретатель знал характеристики своего изобретения и поэтому рискнул пойти дальше, форсировав ХТЯР до гораздо более высоких параметров.

Понятное дело, что в таких случаях всегда есть большой риск того, что испытываемое изобретение выйдет из строя или взорвётся, убив всех находящихся на борту корабля и разрушив сам космолёт. Но игра стоила свеч — ведь в случае успеха человечество словно бы пересаживалось с телеги на гиперзвуковой самолёт.

Приняв решение, Фёдоров отдал команду на переход на тягу в десять процентов от световой скорости. Тридцать тысяч километров в секунду — ни один космический корабль до этого не разгонялся до такой умопомрачительной скорости.

Однако двигатель вполне спокойно отреагировал на изменение параметров. "Королёв" без какого-либо вреда для себя и для своего экипажа набрал заданную управляющим компьютером скорость и взял курс на Марс. Вблизи которого и оказался ровно через час после решения Фёдорова дать более мощную тягу.

Торможение несущегося на такой огромной скорости корабля не представляло сколь-нибудь серьёзной задачи для установленных на "Королёве" систем новейшей разработки — реактивных антиакселераторов и ионных гасителей инерции, которые без труда остановили идущий к Марсу космолёт на орбите Деймоса. Никто из находящихся на борту "Королёва" не пострадал при этом, ни одна из бортовых систем не получила каких-либо повреждений. Испытательный полёт на новом двигателе прошёл, таким образом, вполне успешно, о чём человечество было незамедлительно поставлено в известность.

Так в истории человечества наступила Эра Открытого Пространства. Космолёты с установленными на них прямоточными термоядерными двигателями открыли виду homo дорогу к внешним планетам. Огромные космические расстояния перестали быть пугающе огромными и труднопреодолимыми. И, хотя сам Фёдоров рекомендовал использовать максимальное ускорение для ПДФ не превышающее пять процентов от скорости света, неделя пути от Земли до Плутона — ничто в сравнении с бесконечно долгими девятью годами, что потратил автоматический корабль "Новые Горизонты" в начале XXI века, запущенный к Плутону и объектам Пояса Койпера.

Человеку в недорогой серой куртке из искусственной кожи и простых фрабкордовых штанах, из-под которых выглядывали популярные у космонавтов экипажей торговых кораблей ботинки известной марсианской компании-производителя обуви "Вальтер Беккенбауэр и Сыновья", сидящего за круглым столиком в расположенной на уровне центральной станции магнитоплана кантине со странным для Метиды — и вообще для Пояса — названием "Австралийский кенгуру" (как будто бы существовали другие кенгуру!), всё вышесказанное было так же хорошо известно, как и то, что его родной Меркурий является самой ближайшей к Солнцу планетой Системы. И ничего удивительного в том, что современные космические корабли могли разгоняться — в теории — даже до скорости в семьдесят пять процентов от световой, Пол Ханссен, капитан вольного торгового корабля "Молчаливый странник" меркурианского регистра, не видел. В эпоху высоких технологий никто на это даже и внимания не обращал, принимая сей факт, как должное.

Мимо столика, оживлённо переговариваясь, прошли двое в форменной одежде "Интерстеллара" — земной мегакорпорации, контролировавшей, по самым последним оценкам Меркурианской Торговой Гильдии, до сорока процентов общего объёма грузовых перевозок в Системе. Ханссен проводил землян насмешливым взором и подумал, что как раз эти двое заслуживают уважения, даже несмотря на то, что являются главными конкурентами не только МТГ, но и всех вольных торговцев Солнечной системы. По крайней мере, эти двое добросовестно трудились вместо того, чтобы влачить жалкое убогое существование на государственное пособие и убивать своё время за просмотром бесконечных тупых видеосериалов, походами по магазинам в поисках какой-нибудь ненужной хрени (а просто чтоб было!) и перемалыванием косточек соседям по Системе — особенно марсианам, которых простые земляне из разряда "социально защищённых", как именовало их правительство Земной Федерации, недолюбливали и боялись. Недолюбливали — потому что жители Красной планеты воплотили-таки в реальность мечту первых колонистов ходить под небом Марса без скафандров и не бояться смертельной космической радиации, тяжёлым трудом многих поколений сделав мечту реальностью, чего половина населения Земли, живущая на пособие, понять не могла. Боялись — потому что знали, что Военно-Космический Флот Марсианского ТехноСоюза превосходит земные Военно-Космические Силы по всем параметрам и способен за несколько часов превратить Землю в выжженную термоядерными бомбами пустыню. Да и лидерство Марса в области высоких технологий тоже давало повод для подобных чувств. И вот этого Ханссен никак не мог понять. Что случилось с землянами, что послужило тем толчком, который превратил половину населения планеты-прародины в тунеядцев, открыто презирающих всяческий труд и предпочитающих просто прожигать свою жизнь за экранами стереовизоров, в бессмысленной беготне по магазинам, в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе? Неужели правду говорили те, кто утверждал, что именно наиболее деятельная часть человечества покинула свою родную планету и расселилась по Солнечной системе, оставив на Земле толпу озлобленных неудачников?

Как знать...

Ханссен медленно покачал головой и неспешно допил разбавленный апельсиновым соком церерский виски популярной марки "Золотая шпора". На Церере умели делать хорошее пойло, умело комбинируя дрожжевые концентраты со своих сельскохозяйственных ферм и концентрированный ячменный солод с Паллады, производимый из выращиваемого в условиях низкой гравитации ячменя. Вкус у виски был просто бесподобным, по популярности "Шпора" проигрывала только "Синей куропатке" с Весты. Совсем чуть-чуть.

Космонавты "Интерстеллара" миновали дверь кантины и почти сразу же через неё прошёл суперинтендант "Молчаливого странника" Карлос Монтойя, одетый в свой неизменный уник тёмно-синего цвета с торчащим из воротника слева от головы тонким усиком антенны КМ-коммуникатора. Как и всегда, смугловатое лицо землянина не выражало никаких эмоций, однако по слегка приподнятым уголкам губ суперинтенданта Ханссен понял, что тот нашёл для "Молчаливого странника" новый контракт на грузовые перевозки. Сейчас, когда "Интерстеллар" и марсианский "Комбайн" практически поделили меж собой рынок межпланетных грузовых перевозок, игрокам помельче навроде меркурианской МТГ или "Сатурнианских Грузовых Линий" с Титана приходилось из кожи вон лезть, чтобы обеспечить свои собственные корабли контрактами на перевозки. Поэтому, если Монтойя что-то нашёл, то этим следовало незамедлительно воспользоваться — даже если это будет груз косметики с Умбриэля для какой-нибудь земной компании.

Суперинтендант "Странника" неторопливо приблизился к столику, за которым восседал капитан грузовоза, аккуратно отодвинул в сторону пластолитовый стул и уселся на него с видом Александра Македонского, только что покорившего Персию. Внимательно изучив встроенное в столешницу трёхмерное меню-пульт, Монтойя выбрал то, что его заинтересовало, и обратил, наконец, внимание на молча глядевшего на него Ханссена.

— И что же скажет уважаемый господин суперинтендант? — с лёгкой усмешкой в голосе произнёс Ханссен, глядя на Монтойю, которого, казалось, ничего не волнует, кроме того факта, что в данную минуту он находится в главном зале кантины "Австралийский кенгуру". — Что-то нашлось или нам стоит попытать счастья на торговой станции Эоса?

— Груз есть, — неторопливо произнёс Монтойя, внимательно наблюдая за тем, как к столику, за которым сидели космонавты, движется официантка в строгом фирменном одеянии, что свидетельствовало о том, что на торговой станции Метида с соблюдением норм морали и закона всё очень и очень серьёзно. Впрочем, учитывая тот факт, что владелец станции и её генеральный директор Малькольм Танненбаум являлся в недалёком прошлом марсианским космическим десантником, вышедшим по выслуге лет в отставку и решивший заняться предпринимательством, в этом не было ничего удивительного. Марсиане вообще слыли людьми суровыми и тех вольностей, которые царили на Земле и — отчасти — на Луне, на их родной планете просто не могло быть в силу воспитания и культуры. И, кстати, это тоже являлось поводом для того, чтобы земляне (по крайней мере, те из них, что сидели у государства на шее) называли марсиан расистами, фашистами и прочими не вполне лестными эпитетами. Впрочем, сами жители Красной планеты на это не обращали никакого внимания. Что с убогих взять, собственно говоря?

— Ваш заказ, койо, — произнесла официантка на марсианском стандартном, на котором говорили все жители Пояса, добавив слово из астерского диалекта, означавшее вежливое обращение к кому-либо. Слегка раскосые глаза и смуглая кожа девушки говорили о том, что в её жилах течёт смесь из азиатской и креольской кровей, что для современного человечества было вполне нормальным явлением. Межнациональные браки среди жителей Системы были вполне обыденным делом, поэтому не стоило удивляться тому, что зачастую имя и фамилия человека нисколько не соответствовали его внешнему виду. — Приятного аппетита.

— Я хотел бы сразу оплатить, фро, — отозвался Монтойя, вынимая из внутреннего кармана уника пластиковую ЭМ-карту ТехноБанка Марса. — Я здесь не задержусь.

— Прямо в рейс с танцпола? — улыбнулась официантка.

Суперинтендант "Странника" лишь молча кивнул головой и вставил в щель считывающего устройства, протянутого ему официанткой, ЭМ-карту. Вспыхнул небольшой полихордкристаллический дисплей, на котором появилась надпись, приветствующая клиента и заодно просящая ввести ПИН-код для идентификации владельца карты. Монтойя механически набрал на сенсорной клавиатуре ридера пять цифр кода, после чего устройство, тоненько пискнув, показало зелёное окошечко с надписью "Платёж завершён". Ещё раз кивнув официантке, землянин со спокойным выражением лица откинулся на жёсткую спину стула и взял в левую руку высокий и узкий фужер, внутри которого переливался всеми оттенками оранжевого свежевыжатый апельсиновый сок, который получали при выжимке церерских апельсинов, выращиваемых на плантациях в северном полушарии карликовой планеты, рядом с третьим по величине города Цереры — Фредериксхавном. Для придания плодам наиболее тонкого вкуса и для увеличения их размера на плантациях постоянно поддерживали гравитацию, не превышающую 0,45 от стандартной, для чего всем работникам приходилось во время смены носить на своих поясах индивидуальные генераторы псевдограва.

— Так что тебе удалось заполучить, Карлос? — с нетерпением в голосе спросил Ханссен.

— Терпение, мой друг, терпение, — с ноткой самодовольства в голосе отозвался суперинтендант. И для этого у него были все основания — Ханссен знал немногих суперинтендантов уровня Монтойи, могущих на пустом месте заполучить выгодный контракт. А уж увести парочку крайне денежных фрахтов у самого "Интерстеллара" и вовсе удавалось единицам. Но как бы то ни было, промышленное оборудование для плутонского горнорудного консорциума, которое должен был с Луны на Плутон доставить суперкарго "И-С", на далёкую ледяную планету повёз именно "Молчаливый странник". И всё благодаря Карлосу Монтойе. — Спешить стоит лишь тогда, когда тебе в корму дышит протонный шторм. Или когда тебя настигает пиратский корвет. А не тогда, когда груз завтра утром будет доставлен в ангар, где наш корабль находится.

— Стоящее дело?

— На триста пятьдесят тысяч меркурианских шиллингов.

— Е... — Ханссен вовремя спохватился, вспомнив, что он всё-таки находится в общественном месте. — Неплохо так постарался, Карлос! Молодец!

Монтойя скупо улыбнулся. Триста пятьдесят тысяч шиллингов ТехноФедерации были весьма серьёзной суммой (для сравнения — самый простенький грузовой космолёт класса "Свирель" можно было купить на той же Метиде за сто шестьдесят тысяч шиллингов, а обслуживание корабля в любом порту Пояса обходилось в одинаковую сумму, вне зависимости от того, где этот порт располагался — в восемь тысяч шиллингов, или в эквивалентную сумму в марсианских солах, если порт этот находился на подконтрольной ТехноСоюзу территории). А как раз сейчас деньги экипажу "Странника" были очень даже нужны — собственно, больше всего они были нужны инженеру-механику корабля Али Камилу, который затеял модернизацию генераторов силового щита с целью его усиления. А поскольку оная модернизация автоматически перевела бы щиты "Странника" в разряд военных, то легально купить всё необходимое для этого было крайне затруднительно. Однако у хитрожопого уроженца Маринера — города на Марсе, в долине Валлис Маринерис — имелись кое-какие связи среди нелегальных техников-астеров и он уже застолбил для "Странника" место в одном из доков (804) Испании. То обстоятельство, что данный регион Пояса находился под юрисдикцией Марса, Камила нисколько не волновало. Власти ТехноСоюза смотрели на подобные вещи сквозь пальцы, в отличие от властей Земной Федерации, но лишь до определённого момента. Всё же на космических трассах всё ещё встречались любители лёгкой наживы, и зачастую мощность щитов в противостоянии с пиратской посудиной играла далеко не второстепенную роль.