Время героев

Пока Инара молча раздумывала, что же теперь должно предпринять, исходя из сложившейся ситуации, оба сыщика тихо сидели в своих креслах, стараясь не мешать более сведущей в подобных делах оперативнице Патруля. Да, им обоим доводилось действовать за пределами Титана, но не в открытом космосе, а на других спутниках Сатурна, пару раз — в Поясе, когда служебные дела привели их на Гигею, Академию и Чески Крумлов; доводилось им бывать и на галилеевых спутниках Юпитера. Однако открытый космос не являлся сферой их деятельности по одной простой причине — планетарные полицейские в этой области не имели ни должных навыков, ни должных полномочий. Всё, что происходило неправомочного в космическом пространстве Союза Внешних Миров, подпадало под юрисдикцию Космического Арбитража — пространственной полиции СВМ, базирующейся всё в том же Гюйгенсе и имеющей базу собственных космолётов неподалёку от купола Северин. Планетарные полицейские в дела Арбитров не лезли, лишь иногда их интересы пересекались, и тогда обе стороны сотрудничали во благо порядка и закона. Поэтому и Фрост, и Селенский терпеливо ожидали, какое же, в конце концов, решение примет марсианка.

— Значит, так, — произнесла Инара злым голосом, не глядя на детективов, — поступим вот как. Раз этот сраный рейдер исчез из сферы досягаемости наших сканеров, придётся идти к Сикораксе. Я свяжусь с Марсопортом и сформирую запрос в офис командующего на предмет привлечения к расследованию военных Союза. В конце концов, это же ваша территория, так что проявим уважение к союзнику.

Фрост понимающе усмехнулся. Сказать честно, если того требовали обстоятельства, Марс мог действовать в обход всех мыслимых межпланетных правовых актов — и никто бы и слова не сказал, так как ссориться с единственной сверхдержавой Системы никто не хотел. Однако посылать свои боевые суда в пространство Союза без хотя бы уведомления его правительства означало вызвать пусть и тихое, но всё-таки недовольство действиями Марсопорта со стороны Титана. Не говоря уж о том, что, поскольку Союз изначально был основан на конфедеративных началах, и Ганимед, и Церера, и Титания имели право на принятие полностью самостоятельных решений по ряду вопросов, в основном, это касалось внутренней безопасности. Поэтому в действиях Соколовой весьма чётко прослеживалась логика.

О чём говорила Соколова со своим руководством, сыщики так и не узнали, поскольку марсианка, ничтоже сумняшеся, задействовала дисторсионное поле, полностью поглощающее звук, так что полицейские просто молча сидели и смотрели, как Соколова беседует посредством квантовомеханического коммуникатора с каким-то офицером Патруля. Судя по всему, офицер этот занимал весьма высокое положение в военно-полицейской иерархии ТехноСоюза; впрочем, ни Фрост, ни Селенский не так уж хорошо разбирались в марсианской табели о рангах, чтобы судить наверняка. Поэтому они, переглянувшись меж собой, по молчаливому обоюдному согласию решили просто ждать дальнейшего развития событий.

— Значит, так, ребята, — проговорила Соколова, закончив беседу с Марсопортом и отключив дисторсионное поле, разворачиваясь в своём кресле лицом к детективам. — Марс даёт "добро" на рейд к Сикораксе. Высшему Совету очень не нравится вся эта бодяга, затеянная землянами. С баз в Астероидах будут выдвинуты четыре ударно-тактические группы Военно-Космического Флота, наше военное руководство свяжется с Титанией и запросит поддержку со стороны Флота Обороны Урана. Мы же, пока корабли ВКФ будут идти к Сикораксе, двинемся в ту сторону и проведём небольшую рекогносцировку. Нужно ведь понять, с чем именно мы имеем дело.

— В связи с чем такой крутой поворот? — насторожился Дункан.

— В связи вот с этим.

Соколова снова повернулась к пульту управления катером и что-то там нажала. Это её действие активировало трёхмерный голографический экран мультихроматрона, на котором возникла панорама какого-то участка космического пространства, в центре которого виднелась непонятная бело-голубая клякса с тянущимися во все стороны синими "нитями", имеющими явно энергетическую природу. Что это было такое и какое отношение оно имело к Сикораксе и вообще к расследованию таинственной деятельности землян на спутнике Урана, Фрост и Селенский не имели ни малейшего представления.

— Это снято высокочувствительными видеокамерами обсерватории на Плутоне и передано на Марс по сверхзащищённому каналу, — пояснила Соколова. — Явление имело место быть примерно в шестнадцати единицах от Персефоны, глубоко в Поясе Койпера.

— А что это? — спокойно осведомился титанец.

— Вы любите смотреть фантастические фильмы? — этот вопрос Инары поставил обоих детективов в состояние недоумённого замешательства и на несколько секунд выбил их из привычной колеи.

— Э-э... — Фрост переглянулся с Селенским, потом несколько озадаченно пожал плечами. — Ну... я смотрел серию про события Ереси Хоруса, пару фильмов про Ультрамаринов, "Возвращение Примарха" — кстати, реально суперский фильм, Владимир Майский там прямо раскрыл весь свой талант актёра жанра "сайенс-фикш". Робаута Жиллимана он сыграл просто великолепно. Да и Джессика Хиллебранд в роли Иврэйн тоже хороша. "Горизонт-58" тоже неплохой фильм, "Мираж"... а почему вы спрашиваете об этом? Причём тут наше дело?

— Вот эта штука, — Соколова ткнула пальцем в трёхмерный экран мультихроматрона, — вам ничего не напоминает?

— А должна? — прищурился титанец.

— Фрост — ну вы же смотрели много фильмов по Вархаммеру! Неужели вам ничего это не напоминает?

— Мм... хотите сказать, что это может быть... да перестаньте, что за чепуха! Нет у нас таких технологий, даже у Марса нет, про Землю я уж вообще молчу! Если только...

— Если только?

— Блин, ну это же не может быть правдой... или всё-таки может?

— Шеф — ты думаешь, что к появлению вот этой фигни могут быть причастны инопланетяне? — осторожно спросил Селенский.

— В фильмах по вселенной Вархаммера нет гиперпрыжков, там варп-пространство для этого есть, а оно не имеет ничего общего с гиперпространством, Ос. А вот такое показано — причём много раз, — Фрост ткнул пальцем в голографический экран мультихроматрона, — в фильмах про пилотов "Чёрного эскадрона".

— Вы и это смотрели? — удивилась Соколова.

— А что? — пожал плечами сыщик. — Хорошая серия, про межзвёздные войны, ксеносов, всё такое... Это окно гиперпространственного перехода? — неожиданно спросил Фрост, кивком головы указывая на мультихроматрон.

— Догадались? — усмехнулась марсианка. — Да, полезно смотреть иногда, как видите. По всей вероятности, это и есть след выхода чужого корабля из гиперпространства, поскольку никто в Системе ещё не подошёл к созданию работающего прототипа.

— Даже Марс? — прищурился Селенский.

Соколова несколько секунд молча глядела на землянина, потом издала какой-то непонятный звук.

— Знаете, практика в этом вопросе весьма далека от теории... Эй, только эта секретная информация! — спохватилась Соколова, строго поглядев на детективов. — Я вам ничего такого не говорила, понятно?! Пискните только кому-нибудь...

— ... и Марс отправит нас на самый удалённый астероид, типа Ментора, где мы будет копать реголит или долбить вольфрамовую руду всю оставшуюся жизнь! — хохотнул Фрост. Однако буквально через секунду старший детектив посерьезнел. — Что ж, раз Марс идёт по этому пути, то я могу ему только пожелать удачи. Такое открытие принесёт огромную пользу для человечества, если только вот эти вот, — он ткнул пальцем в голоэкран, — не сделают нам какую-нибудь гадость.

— Так для этого мы и летим на...

Неожиданно Соколова прервала сама себя на полуслове и с выражением тревоги уставилась на один из мониторов.

— Что такое? — в свою очередь, насторожился Фрост. Подобрался и Селенский. — Что вы там такое увидели?

— Если это не сигнал бедствия, то что это, по-вашему?

Инара протянула руку к пульту управления и с помощью какого-то сенсора усилила исходящий из динамиков звук так, чтобы все, кто находился в кабине космокатера, могли его слышать.

Какими бы далёкими от всего, что было связано с космическими полётами, не были Фрост и Селенский, не узнать этот сигнал, состоящий из чередующейся серии "три точки-три тире-три точки", было невозможно. Если, конечно, вы не являлись одним из тех землян, которые именовались "социально-защищёнными" и которых не заботило ничего, кроме получения примитивных удовольствий от своей тупой жизни. Однако оба сыщика тут же отметили одну весьма тревожную деталь — сигнал этот явно транслировался автоматом, так как, в противном случае, они бы услышали голос какого-нибудь космонавта. А автоматическая трансляция кодового сигнала SOS могла означать только одно — выживших на борту космолёта не осталось.

И вот именно это обстоятельство не на шутку обеспокоило полицейских. Конечно, корабль мог получить серьёзные повреждения в результате столкновения с блуждающим астероидом или метеоритом или попасть в космический шторм, но это было весьма маловероятно. Служба контроля космического пространства на всех мирах Системы работала чётко, отслеживая орбиты всех мало-мальски опасных объектов, поэтому столкновение такого рода было весьма маловероятным, хотя и не невозможным. Но даже в таком случае на борту корабля должны были остаться выжившие. А если сигнал бедствия транслирует автомат — значит, дела на борту этого космолёта обстоят не так уж и хорошо, как того хотелось бы.

Либо корабль подвергся атаке пиратов, что было наиболее подходящей версией для того, чтобы объяснить отсутствие выживших. Но и здесь получалась нестыковочка — за последние три года в этом районе не было зафиксировано ни одного случая нападения пиратов на гражданские суда; конечно, это мог быть и какой-нибудь залётный пират, что было не так уж и невозможно.

В любом случае, патрульный катер обязан был отреагировать на полученный сигнал бедствия. Это был неписаный закон, которому следовали космонавты, и пролететь мимо терпящего бедствия космического корабля означало быть навсегда занесёнными в "чёрный список" и стать парией для всей Системы. Сегодня ты спасёшь десяток-другой жизней, завтра спасут тебя и твой экипаж. Поэтому Соколова, не раздумывая ни секунды, изменила курс патрульного космоплана и направила его в ту точку пространства, откуда исходил сигнал бедствия, транслируемый автоматом.

Ни Фрост, ни Селенский не выразили какого-либо возмущения действиями офицера Патруля. Оказать помощь терпящему бедствие кораблю являлось неписанным законом для всех космонавтов, так что они лишь поудобнее уселись в своих креслах и стали наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Сделав соответствующую запись в бортовом электронном журнале и сообщив на Марс о причине изменения курса, Соколова произвела некие манипуляции с пультом управления. И хотя по ту сторону обзорного блистера ровным счётом ничего не изменилось — Уран был ещё далеко для того, чтобы его можно было различить невооружённым глазом, а разглядеть Сикораксу и вовсе не представлялось возможным ввиду небольших размеров этого спутника — для стороннего наблюдателя, полихордкристаллический дисплей курсографа чётко показывал, что курс космоплана изменился. Теперь катер двигался не в сторону собственно Урана, а в сторону его орбиты, причём той её части, что находилась по отношению к Сатурну в северо-восточной части верхней полусферы. Именно оттуда и поступил транслируемый автоматом сигнал бедствия.

Даже сейчас, в эпоху современных технологий космических полётов, нередки были случаи, когда что-то во время космического полёта шло не так. Протечка контура реактора, неисправность в работе генераторов, взрывная декомпрессия (здесь могло быть причиной несколько факторов и мы сейчас не будем на них заострять внимание), протонный шторм, столкновение с метеоритом — космос всё-таки до сих пор оставался враждебен всему живому, и в любой момент он мог об этом напомнить хрупким существам из плоти и крови. Вот и здесь могло быть что-нибудь в этом духе.

Когг и крейсер Патруля тоже, судя по изменению их траектории движения, зафиксировали сигнал бедствия, и теперь оба корабля спешили вслед за катером Соколовой. Их возможности в плане оказания помощи терпящему бедствие космолёту — особенно у крейсера — были куда большими, чем у космокатера. Если на борту терпящего бедствие корабля оказались бы всё же выжившие, то медицинский отсек крейсера мог предоставить им самые передовые медицинские технологии, какие только имелись в распоряжении технократов Марса.

Сверившись с показаниями квантовомеханического дальномера — КМД, Соколова сообщила Фросту и Селенскому, что подающий сигнал SOS корабль находится от них на удалении в семьсот миллионов километров в направлении на северо-запад, что могло означать одно из двух: либо этот корабль двигался в центральные районы Солнечной системы, когда произошло то, что произошло — либо он совершал рейс к одному из внешних миров. Дункан поинтересовался, возможно ли, используя аппаратуру катера, определить тип и принадлежность космолёта, на что Инара, чуть поморщившись, ответила, что дальномер такие вещи определять не умеет, а видеопоисковые камеры на таком расстоянии бессильны что-либо разглядеть. А автоматический идентификатор пока не подавал никаких признаков жизни, и вот это обстоятельство серьёзно беспокоило марсианку. Любой космический корабль имел автоматическую систему распознавания, которая работала независимо от бортовой энергосистемы, имея собственный источник энергии, и если она не подавала никаких сигналов, то это могло означать, что её вывели из строя намеренно. А в таком случае версия нападения пиратов становилась куда более вероятной.

Селенский поинтересовался, как скоро они приблизятся к терпящему бедствие космолёту. Соколова, поколдовав с бортовым компьютером, сказала, что если они будут идти прежним курсом и с прежней скоростью, то доберутся до места назначения примерно за три часа сорок минут. Не так уж и быстро, когда речь идёт об оказании помощи терпящему бедствие кораблю, но, если данные сканеров и радара не врали, катер, когг и Крейсер Патруля были единственными судами в радиусе, как минимум, десяти единиц. В том районе Системы, где недвижно висел в пространстве неизвестный космолёт, не проходили коммерческие линии, и что здесь мог делать транспортный корабль (если, конечно, это был транспортный корабль), оставалось непонятным. Соколова на всякий случай провела небольшую триангуляцию возможных маршрутов корабля, но ничего особо путного из этого не вышло. С равновероятной степенью он мог как следовать из Пояса Астероидов к внешним планетам, так и лететь откуда-нибудь с Плутона или Пояса Койпера на Меркурий или в тот же Пояс.

Чуть поразмыслив, Инара решила-таки придать немного дополнительного ускорения катеру, увеличив тягу маршевого двигателя на восемь процентов. Это давало пусть небольшой, но всё-таки выигрыш во времени, а в ситуации, подобной этой, каждая минута могла оказаться бесценной.

Сидеть в бездействии в тесной кабине боевого космоплана было довольно муторно, поэтому Селенский от нечего делать принялся разглядывать всевозможные приборы и дисплеи, пытаясь понять, что для чего здесь предназначено. Не достигнув сколь-нибудь существенных успехов, землянин пробурчал под нос что-то не совсем приличное, после чего с недовольным видом откинулся на спинку своего кресла.