Ярость на коротком поводке

Ярость на коротком поводке

Annotation

Игры с огнем всегда опасны. Однако куда рискованней забавляться с силами, чьей природы ты до конца не понимаешь, и которые, вырвавшись на свободу, вполне способны порвать в клочья саму ткань нашего мира.

Но когда такие мелочи останавливали настоящих ученых?! Разве хоть что-нибудь сравнится с торжеством победы над загнанной в клетку дикой первозданной яростью?! Что может быть слаще зрелища первобытной стихии, посаженной на короткий поводок?!

Теперь лишь вопрос времени — когда давно забытые пророчества сойдут с пожелтевших страниц древних летописей и воплотятся в реальности, а наивные суеверия туземцев обретут плоть и мощь…

«Игры в чужой песочнице». Финал.

Ярость на коротком поводке

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Ярость на коротком поводке

Глава 1

Пронзительный, вибрирующий вой стих вдалеке, и мечущиеся как безумные еловые лапы немного угомонились. Кедвик оторвал голову от хвойной подстилки и поднял вверх облепленное желтыми иголками лицо. Постепенно затихающий гул удалялся на восток и возвращаться вроде бы не собирался. Хвала богам! Его не заметили!

Он перекатился на спину и, подобрав с земли охотничий лук, вскочил на ноги и бросился бежать. Окружающий его лес заполонили крики птиц и прочей встревоженной живности. Теперь ни о какой охоте не могло идти и речи — все звери настороже, и подкрасться к добыче незамеченным не получится при всем желании. Самому бы ноги унести!

Кедвик мчался через лесную чащобу со всей возможной прытью, перепрыгивая через поваленные деревья и подныривая под раскидистые ветви вековых елей. Он словно ввинчивался в бурелом, почти инстинктивно ныряя в прорехи между замшелыми бревнами и соскальзывая по крутым склонам сухих овражков. Такие важные вести стоили того, чтобы рисковать. Куратор должен узнать их как можно скорее!

Преодолев очередной завал, Кедвик выбежал на небольшую полянку, где его поджидала оседланная гнедая кобыла. Он не стал тратить время на традиционные любезности и, едва не оторвав поводья, обмотанные вокруг тонкой березки, взлетел в седло и сразу же затребовал галопа. Причем бешеного.

К такому резкому повороту лошадь оказалась не готова, поскольку прежде хозяин, вернувшись из леса с добычей, не всхлипывал, задыхаясь от долгого бега, и не требовал сразу же мчаться со всех ног. Раньше он сперва долго и вдумчиво приторачивал свои трофеи к седлу, после чего отправлялся в обратный путь неспешным шагом, чтобы тряска не мешала в полной мере насладиться заслуженным отдыхом и доброй бутылочкой вина.

Но сегодня все выглядело иначе, и, судя по всему, слово «раньше», описывающее прежние спокойные времена, теперь предстояло писать с заглавной буквы. Кобыла недовольно заржала, когда старые, заржавелые шпоры ударили ей в бока, и потрусила вперед размеренной рысью. У нее тоже имелись свои представления о пределах дозволенного.

Вскоре еле различимая лесная тропинка привела их к дороге, и Кедвику наконец удалось заставить свою лошадь переставлять копыта немного расторопней. Ближайшая застава располагалась возле моста через Козодойку, оттуда срочные новости гвардейцы уже сами доставят Куратору. Их-то жеребцы наверняка более прыткие, нежели его старая кляча.

-Ну давай же! Быстрей! — непрестанно понукал он упрямое животное, словно боялся опоздать, получая в ответ лишь хриплое недовольное ржание.

Кедвик всегда считал себя рассудительным и уравновешенным человеком, который обеими ногами крепко стоит на земле и чужд глупых суеверий своих более впечатлительных и менее разумных соседей. Рассказы о Чужаках, спускающихся с неба на своих летающих ладьях он неизменно встречал скептической ухмылкой и понимающим покачиванием головы.

Он не спорил, не пытался опровергать или, наоборот, что-то доказывать, нет! Зачем портить отношения с людьми из-за каких-то пустяков? Тем более что фантазии пахарей и конюхов, которые если и заходили в лес, то лишь затем, чтобы справить нужду, изрядно веселили Кедвика, живущего охотой, а посему проводящего в окрестных чащобах почти все свое время и изучившего их до самых дальних и глухих закоулков.

Все ограничивалось тем, что он мысленно расставлял своих приятелей по полочкам с пометками типа «безнадежный болван», «простофиля обыкновенный» или «эталон здравомыслия». Впрочем, последней категории он удостоил только себя самого, и конкурентов на горизонте пока не наблюдалось.

Но вся его стройная, хотя и эгоцентричная конструкция рухнула в одно мгновение, когда следом за нарастающим гулом из-за горного кряжа вынырнула та самая летающая ладья, россказни о которых автоматически отправляли человека в категорию чудаков. Матово-серая махина, исторгавшая из своего чрева тугие столбы горячего воздуха, сбившие Кедвика с ног и уткнувшие его носом в землю, неспешно проплыла над ним, едва не задевая верхушки деревьев.

В одну секунду он прогнал в голове все те байки, над которыми доселе посмеивался, в тщетной надежде отыскать в них хоть какие-то подсказки, как ему быть и чего опасаться. Тщетно. Все его мысленные потуги заглушил грохот обломков рушащейся картины мироздания, а обрушивающийся сверху рев довершил начатое, вогнав Кедвика в глухой ступор.

Хорошо еще, что у него достало ума… или недостало храбрости вскочить на ноги и помчаться во весь опор через лес. Уж тогда бы его точно заметили, а так улетели дальше, не обратив внимания на вжимающегося в землю перепуганного охотника.

И теперь он нахлестывал упрямую скотину, чтобы поскорей рассказать о случившемся гвардейцам Куратора, нимало не беспокоясь о том, что и его самого могут записать в «безнадежные болваны».

Впереди показался мост, за которым высилась сторожевая башня с развевающимся на шпиле штандартом. Подъехав к заставе, Кедвик спрыгнул с лошади и заколотил кулаками по воротам. По ту сторону послышались приближающиеся шаги и недовольное ворчание. Закрывавшая смотровое окошко железная шторка с коротким стуком скользнула в сторону.

-Что стряслось? — угрюмый взгляд смерил Кедвика с головы до ног, задержавшись на его всклокоченной шевелюре, набитой сухими сосновыми иголками.

-Они вернулись! — выпалил он, задыхаясь, как будто сам пробежал эти несколько верст.

-Кто вернулся? Откуда?

-Чужаки вернулись! Надо срочно сообщить Куратору!

-Да что у тебя за горячка такая!? — фыркнул стражник, — какие еще чужаки?

-Те, что не оставляют следов!

* * *

Клонящееся к закату светило сменило гнев на милость, приглушив белоснежное дневное сияние до мягких малиновых сумерек. Оно словно пробовало морскую воду, чуть касаясь ее своим нижним краем, прежде чем нырнуть в океан с головой. Мерцающая дорожка протянулась от горизонта до самой кромки пляжа, как будто запалив покачивающиеся у причала катера и яхты и заставив полыхнуть лиловым огнем окна роскошного частного лайнера, стоявшего на якоре в некотором удалении от берега.

Морган протянул руку и отключил затемнение флайбриджа, поскольку необходимость в нем уже отпала. На смену слепящему жару пришло ласковое вечернее тепло, приятно согревающее старые кости.

-Итак? — толстая рука вернулась на свое место на обширном животе, привычно зацепившись пальцем за верхнюю пуговицу пиджака. Набор дежурных тем о здоровье, погоде и идиотах в правительстве был к настоящему моменту уже полностью исчерпан, и пришло время поговорить о серьезных делах.

-Итак, — эхом отозвался его собеседник, слегка дребезжащий голос которого являлся характерным признаком еще не успевшей до конца прижиться искусственной гортани.

Глядя на их пару со стороны, было сложно отделаться от впечатления, что смотришь на одного и того же человека, только отраженного в разных зеркалах комнаты смеха. В несколько странных для окружающей курортной обстановки одинаковых строгих костюмах, при галстуках, отличающиеся друг от друга лишь пропорциями — оного вытянуло ввысь, а другой раздался в ширину.

-Ты хотел обсудить со мной некое весьма заманчивое деловое предложение, да еще настоял на максимальной конфиденциальности нашей встречи, — Морган кивнул на слегка потрескивающий изолирующий купол, окутавший яхту, — и я очень надеюсь, что ты, Серго, не обманешь моих ожиданий.

-О! Не беспокойся, предложение действительно уникальное, ничего подобного нет больше ни у кого.

-Рад слышать. А то мне уже надоело наблюдать за тем, как ваш ксенопарковый бизнес топчется на месте. Инвестиции должны работать, как-никак. Хочется чего-то нового, свежего, чего-то… бодрящего.

-Да, в последнее время дела действительно идут ни шатко ни валко, — Серго машинально пригладил редеющую гриву седых волос, — и это проблема не только нашего «Экзотик парка», с определенной стагнацией столкнулся весь ксенопарковый бизнес. Известные обитаемые миры досконально изучены, их флора и фауна во всем изобилии и разнообразии давно разбрелась по павильонам и вольерам, и появление чего-то нового уже давно не вызывает прежнего ажиотажа среди пресытившейся публики. Мы действительно топчемся на месте, сварливо выцарапывая друг у друга жалкие проценты посещаемости и выручки.

-Лет пять назад вы, помнится, возлагали большие надежды на развитие сопутствующих направлений. Что, тоже не взлетело?

-Видишь ли, в любом развлекательном бизнесе самые жирные сливки снимает тот, кто прибежал на поляну первым, пока еще не выветрился дух новизны, дух экзотики. Все эти сафари-туры пользуются ажиотажным спросом лишь до того момента, пока в них не начинают зазывать буквально на каждом углу. А нынешняя публика пресыщается очень быстро, тем более что поставщики виртуальных аналогов не дремлют. Многим вполне хватает симуляции — проще, дешевле и безопасней. В итоге мы возвращаемся туда же, откуда и начинали — к перетягиванию друг у друга куцего и тощего одеяла, — Серго печально вздохнул, — экзоветеринарные клиники и то больше денег приносят.

-Каким же образом ты в таком случае надеешься взорвать рынок? Что ты припрятал в рукаве?

-Расти, как известно, можно не только вширь, но и… вглубь.

-Ты предлагаешь вытащить что-то интересное из океанской бездны? — Морган нахмурился, — «Зоопланета», помнится, что-то такое пробовала, но ее затея не имела большого успеха.

-Нет-нет, все куда серьезней, — тряхнул головой Серго, отчего седые волосы вновь разметались в стороны, — я предлагаю погрузиться гораздо, гораздо глубже.

-Я весь внимание.

-До сего дня мы имели дело с живностью, отловленной на других планетах, но сейчас речь идет о том, чтобы заглянуть дальше, заглянуть в другие… вселенные.

Над палубой повисло долгое тягучее молчание, словно Морган размышлял, как именно ему поступить — сразу вызвать санитаров или же повременить и выслушать собеседника до конца. Затянувшуюся паузу постепенно заполнили приглушенные крики и смех, долетавшие сюда с пляжа и пробивавшиеся даже через купол. Толстые пальцы пару раз рассеянно крутанули пуговицу.

-Ладно, — смилостивился, наконец, он, — давай подробности.

-Тут есть одна закавыка, — Серго криво усмехнулся, — как буду выглядеть я, ни черта не смыслящий в квантово-релятивистских теориях, пытающийся разъяснить что-то из этой области тебе, также не обремененному научными степенями по физике и математике?

-Не бери в голову, — рассмеялся в ответ Морган, заколыхавшись в кресле, — некомпетентность города берет! Справимся как-нибудь.

-Что ж… ты наверняка слышал рассуждения о множественности вселенных, мозаичности мироздания или что-то в этом роде. Так вот — другие миры, как бы параллельные нашему, действительно существуют, равно как и возможность приоткрыть ведущую в них дверь. Соответствующие условия формируются только в определенных местах, да и сама процедура достаточно замысловата, но, если вкратце — это возможно. И те твари, что там обитают, уверенно положат на обе лопатки все, с чем мы имели дело ранее. Это не просто биосфера, не похожая на нашу, это иные законы физики, химии, и я даже не представляю, какие фантастические существа станут нам доступны!

Серго выдал эту краткую речь на одном дыхании и перевел дух, с тревогой ожидая реакции своего партнера. Живая гора пошевелилась, задумчиво почесав нос.

-Выходит, слухи о Дердаге если и приукрашивали, то не сильно? — изрек Морган в конце концов.

-О Дердаге…? Потрясающе! — искренне восхитился Серго, — сверхсекретный объект, о котором даже самая распоследняя собака знает!?

-Я — не собака, — мясистый указательный палец пару раз предостерегающе качнулся, — кроме того, что-то знать и обсуждать это на каждом углу, согласись — две больших разницы.

-Да уж, непросто удержать в мешке шило, стоившее главнокомандующему его поста.

-Если бы только поста, — хмыкнул Морган, — насколько мне известно, Кехшавад несколько лет назад исчез, и неизвестно, что с ним сталось.

-А я, кстати, даже знаю, где именно теряются его следы, — Серго постарался придать своему дребезжащему голосу максимум загадочности.

-Хм, любопытно, но какое отношение это имеет к нашему вопросу?

-Самое непосредственное!

-Хорошо, продолжай.

-Адмирал крайне болезненно воспринял катастрофу в исследовательском центре на Дердаге и был преисполнен решимости довести начатое дело до конца. Насколько мне известно, их группа практически вплотную приблизилась к решению задачи по открытию прохода в смежные вселенные, но случившаяся авария перечеркнула все их усилия. После того инцидента, который так и не удалось сохранить в тайне, Конфедераты закатили дипломатический скандал, поскольку наличие секретной исследовательской базы являлось серьезным нарушением мирного договора. Их представители теперь инспектируют деятельность нашего Министерства Обороны с удвоенной энергией, и в сложившейся обстановке тотальной подозрительности скрытно проводить подобные масштабные и ресурсоемкие изыскание практически невозможно, — Серго закашлялся, — извини.

Он достал из кармана небольшой баллончик и пару раз прыснул себе в рот. Его новая гортань плохо переносила такие длинные речи. Морган терпеливо ждал.

-Так вот, — продолжил старик, — выйдя в отставку, Кехшавад продолжил работы в этом направлении вместе с группой единомышленников. Они решили пойти другим путем, не пытаясь, образно говоря, проломить стену, а постаравшись отыскать в ней лазейки или щели. Их подход основывался на предположении, что существуют пространственные области, где соседние миры сходятся почти вплотную, и для создания соединяющего их портала требуется совсем немного усилий.

-И им удалось такое место найти?

-Не сразу, конечно, но… да!

-Что за мир?

-Пракус, — Серго откинулся на спинку кресла, наблюдая за произведенным эффектом, но напрасно.

-Ни разу не слышал о таком, — Морган поерзал, как будто услышанные новости доставили ему определенный дискомфорт. Если бы у информации имелся вкус, то выражение его лица ясно давало понять, что преподнесенная ему только что порция оказалась редкостной кислятиной.

-Неудивительно, — даже дребезжащий голос не смог скрыть разочарования, — планета находится на строгом карантине, как и многие другие изолированные населенные миры.

-Еще один осколок Великой Экспансии?

-Скорей всего. К счастью, не успевший окончательно утратить последние остатки цивилизованности. А то несколько поколений без связи с материнской планетой вполне способны низвести людей до первобытного состояния.

-И ты хочешь сказать, что в небесах там парят огнедышащие драконы, в лесах бродят светлоликие эльфы, а под мостами тролли прячутся? — Морган не скрывал своего скепсиса. Выбраться за сотни световых лет на деловую встречу, от которой он ждал реально интересных и многообещающих результатов, а по факту получить детские сказки — тут кто угодно разочаруется.

-Не спеши судить. Позволь мне сперва обрисовать картину более детально, а уж после высказывай свое мнение. Поверь, я бы не стал отвлекать тебя из-за глупых суеверий и прочей мистической чепухи.

Что-то в голосе тощего старика заставило Моргана все же убрать с лица недовольную гримасу. Он еще немного поерзал, отчего кресло жалобно заскрипело.

-Валяй.

-Благодарю, — Серго снова пригладил ладонями волосы, собираясь с мыслями, — Кехшавад был не первым, кто обратил внимание на Пракус. До него там успел побывать сенатор Парчин.

-Володя? Да, я его знал, — кивнул Морган, — увлекающийся человек был, энергичный… жаль, умер так рано.

-А если я скажу тебе, что он встретил свою смерть как раз на Пракусе, причем при весьма странных обстоятельствах? И хоронили его в закрытом гробу не потому, что таково было желание близких, а потому, что из той экспедиции он вернулся в виде аккуратно нарезанных мелких кусочков.

Морган немного помедлил, внимательно изучая старика. Он знал его достаточно давно, а потому отбросил назойливое предположение, что тот его разыгрывает. Серго вообще никогда не отличался какой-то легкомысленностью, очень тщательно следил за словами, а сейчас и вовсе выглядел максимально сосредоточенным и даже напряженным. Так что говорил он абсолютно серьезно.

-Что там случилось?

-Известно, что Парчина давно привлекала мистика, и он не пропускал ни одной новости на эту тему. Кто-то из первых разведчиков, исследовавших Пракус, привез оттуда несколько культовых книг, которые оказались в распоряжении сенатора. Я полагаю, Парчину захотелось проверить на месте кой-какие свои догадки, и он, сам того не желая, слегка приоткрыл дверцу, если можно так выразиться. В результате из всей его команды в живых остался лишь один человек, остальные четырнадцать погибли. И не самым приятным образом, надо сказать.

-И что рассказал выживший?

-А на этом месте, — Серго еле заметно улыбнулся, увидев, как Морган заинтересовано подался вперед, — начинается вторая часть нашей истории.

Океан поглотил последний луч лилового светила, и по ногам заструился теплый воздух, отгоняющий вечерний холодок.

-Дело в том, что этот человек — мой давний друг и коллега Иган Бросковец, Зверолов от Бога, один из лучших, если не лучший в нашем деле. Там, на Пракусе, он и сам серьезно пострадал, долго потом лечился, а вдобавок ко всему еще и загремел на нары за нарушение карантинного режима. Спецслужбы обрабатывали его долго и упорно, но особых результатов не добились. После той трагедии Иган стал замкнутым и нелюдимым, избегая общения даже со старыми друзьями и коллегами. И я счел за благо не лезть ему в душу без особой необходимости. Мы не общались почти пятнадцать лет.

-Что случилось потом?

-Мне позвонил Кехшавад. Я уже говорил, что изыскания вывели адмирала на Пракус, и он всерьез загорелся идеей организовать туда новую экспедицию.

-А как же карантин? — Морган приподнял одну бровь.

-Ну, при его-то возможностях и связях это не представляло большой проблемы, — отмахнулся Серго, — а вот человек, который уже побывал там и успел близко познакомиться со спецификой местной… фауны, оказался бы как нельзя кстати. Так что он попросил меня посодействовать в налаживании контактов с Иганом.

-И как, удалось?

-Не сразу, не сразу, — покачал головой Серго, — поначалу я и сам испытывал серьезные сомнения в успехе наших переговоров, но адмирал накануне предъявил мне такое количество совершенно убойных аргументов, что я понял — у него все получится. Спорить с такими доказательствами просто бессмысленно. Да, Иган вполне ожидаемо встретил наше предложение в штыки, но Кехшаваду все же удалось сломить его сопротивление, и он в конце концов согласился.

-Любопытно, — оторвавшись от любимой пуговицы, рука Моргана задумчиво потерла кончик носа, — и что за аргументы, если не секрет?

-Главным образом материалы следствия, занимавшегося изучением обстоятельств гибели Парчина и его команды. Фото, видео, заключения экспертиз… Но в качестве контрольного выстрела в голову выступал один удивительный артефакт, который мне даже довелось подержать в руках, — Серго зябко поежился, — он кому хочешь мозг взорвет.

-Нет, ты определенно издеваешься, — проворчал Морган, наблюдая как Серго в очередной раз прыскает себе в рот из баллончика, — подробности гони!

-А их не будет, — пожал плечами тот, но все же изобразил руками нечто размером с футбольный мяч, — вот такая плоская штуковина, прозрачная до невидимости, но исключительно твердая, гораздо тверже алмаза, и жутко холодная.

-И что это такое?

-Понятия не имею! Я же предупреждал тебя насчет некомпетентности, помнишь? Так вот, тут даже самые толковые головы оказались бессильны. Ясно одно — этот предмет родом не из нашего мира, и там, на Пракусе, существует реальная возможность в этот мир заглянуть, причем не требующая сложного оборудования или сверхчеловеческих усилий.

-Однако, насколько я понимаю, миссия экс-адмирала также потерпела неудачу?

-Увы, да, — с неохотой согласился Серго, — из той вылазки на Пракус не вернулся никто. Но их жертва существенно обогатила наши познания о происходящем в тех краях. Беда Кехшавада состояла в том, что он сразу захотел слишком многого и даже слышать не хотел никаких возражений, за что и поплатился.

-А вы, значит, поумнели, умерили свои аппетиты, — Морган не скрывал едкого сарказма, — и теперь ситуация у вас под полным контролем?

-В общем и в целом — да.

-Чудесно! Искренне за вас рад! Но, если ты хочешь и далее тратить мое внимание и время, то я, знаешь ли, был бы не прочь также ознакомиться с какими-нибудь… аргументами. Ибо для меня двух бесследно сгинувших экспедиций более чем достаточно, чтобы держаться от этого вашего Пракуса подальше, что бы за колдовство там ни творилось.

-Лет двадцать назад ты был куда более рисковым типом.

-Так сгоняй в прошлое, что мешает? — Морган раздраженно махнул рукой куда-то за борт, — или предъяви мне сегодняшнему что-то более весомое.

-Как скажешь, — Серго, с трудом подавив улыбку, вытащил из портфеля планшет, и протянул его через столик, — вот, смотри. Снято пару дней назад в нашей лаборатории там, на Пракусе.

Взяв в руки планшет, Морган умолк, внимательно глядя на экран. Он несколько раз возвращал запись к началу или останавливал ее, чтобы подробней рассмотреть отдельные моменты. Старик украдкой наблюдал за ним, приглаживая волосы и отметив про себя, что его партнер за все это время ни разу не наморщил нос и не произнес ни единого слова. Он действительно заинтересовался.

-Занятно, — констатировал Морган, протягивая планшет обратно, — на Пракусе, говоришь?

-Именно.

-Тогда у меня всего один вопрос — каким образом твои люди сумели туда пробраться? У тебя-то нет таких связей, как у адмирала.

-Ну, строго говоря, соответствующие исследования интересны не только нам, — Серго кашлянул, словно извиняясь, — Министерству Обороны они также небезразличны. И тут наши интересы удивительным образом совпали.

-Вояки, значит, — Морган произнес это слово примерно таким же тоном, каким среднестатистическая домохозяйка произносит «тараканы», — ну куда же без них! Любят они заявиться на все готовенькое, чтобы потом прибрать к своим рукам полученные результаты.

-Увы, но в данном случае нам без их содействия не обойтись. Равно как и им без нашего. Сейчас мы все в одной лодке.

-А от тебя-то им что понадобилось?

-Прикрытие, — развел руками Серго, — под бдительным оком постоянных проверок и инспекций Конфедератов им даже несколько грошей сложно утаить. И они будут на седьмом небе от счастья, если все работы профинансирует кто-то со стороны. Они в свою очередь обеспечивают логистику и охрану, а результатами потом смогут воспользоваться все участники процесса.

-Хорошо, допустим, — руки Моргана вернулись на вершину живота, — с милитаристами более-менее понятно, но что в итоге планируешь получить ты?

-Перспективу. Карантин с Пракуса так или иначе скоро снимут, и к этому моменту у нас там будет готов целый филиал, посвященный существам из иных миров вроде того, что ты сейчас видел, — Серго кивнул на планшет, — по моим прикидкам, у нас потом еще лет десять конкурентов не появится. Слишком неожиданная тема, слишком дерзкая, никто даже не помышлял ни о чем подобном.

-А моя доля?

-Прибыль — пополам. Все как обычно.

-А если дело не выгорит? Вояки ведь и передумать могут, если тема покажется им недостаточно интересной. Или наоборот. Кроме того, у меня нейдут из головы две сгинувшие экспедиции. Всякое возможно, и я хотел бы получить определенные гарантии.

-Резонно, — кивнул Серго, — но, я думаю, «ТерраОйл», в обмен на свое посильное участие, вполне может рассчитывать на существенные преференции при заключении контрактов с Минобороны. Причем уже сейчас.

-Это всего лишь благие намерения, или же за твоими словами есть что-то серьезное?

-Я поднимал этот вопрос, и Калим сам предложил такой вариант компенсации.

-Калим Сейдуран? — уточнил Морган, — тот самый, который сын…

-Да, он сейчас командует армейским контингентом на Пракусе. И на моей памяти он еще никогда не нарушал данного слова.

-Что ж, неплохо для начала, но я все же предпочел бы выслышать его предложения лично.

-Я могу согласовать трехстороннюю встречу в самое ближайшее время. В таком деле все стараются избегать чересчур сложных и долгих бюрократических процедур. Да и лишних ушей меньше, — Серго встрепенулся, о чем-то вспомнив, — да, кстати! В этой связи у меня к тебе есть еще один вопросик.

-Да? — в своем нынешнем виде обсуждаемая сделка представлялась Моргану довольно выгодной, и он заметно подобрел.

-Для такой работы требуются соответствующие специалисты, а с ними у нас как раз напряженка.

-Но при чем здесь я? У меня нет серьезных связей в Академии Наук.

-Нет, с техническими специалистами проблем не наблюдается, — замотал головой Серго, — их у Минобороны в достатке. Нам грамотные экзобиологи нужны.

-Это что еще за новость? Насколько я знаю, почти всех стоящих экзобиологов прибрала к рукам как раз ваша контора. Куда они все подевались?

-Никуда пока, просто профессионалы такого класса постоянно находятся под бдительным присмотром наших конкурентов, и мне крайне сложно отправить кадрового сотрудника «Экзотик Парка» в длительную командировку, чтобы не вызвать при этом подозрений. Утаить его отъезд не получится, и сразу же начнутся расспросы, подозрения… в общем, нужны грамотные люди «со стороны». Наличие ученых степеней необязательно, главное, чтобы человек умел мыслить нестандартно, смело, не боялся вызовов и был бы готов работать с невозможным. А еще чтобы он умел держать язык за зубами, — старик перевернул руку ладонью вверх, подытоживая изложенные факты, — думаю, ты и сам догадываешься, что нам самим открывать такого рода вакансии нам тоже не с руки. Поэтому нужна твоя посильная помощь.

-Ничего себе запросы! — гулко хохотнул Морган, — и почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне? Наша деятельность лежит все же несколько в иной плоскости.

-Насколько я помню, некогда «ТерраОйл» весьма щедро финансировала научные экспедиции на ряде планет в обмен на покладистость научного сообщества.

-Это все равно обходилось существенно дешевле, нежели возможные судебные разбирательства с активистами от экологии. А так они становились куда более сговорчивыми, почти ручными.

-Быть может у вас остались какие-нибудь контакты с тех пор? Специалист, не обремененный долгосрочными договорами и привычный к полевой работе — как раз то, что нам нужно!

-Ну ты и вспомнил! Это ж когда было-то!? Тем более что там всеми исследованиями занимались по большей части молодые студенты и аспиранты, эти выезды на природу выступали у них в качестве учебной практики. Серьезных ученых среди них почти и не встречалось… хотя… — Морган о чем-то задумался, наморщив лоб и шевеля массивной челюстью.

-Что? — Серго не мог скрыть своего нетерпения.

-Есть у меня на примете один толковый человечек, словно скроенный специально по твоему заказу, — Морган расплылся в ехидной ухмылке, — все, как ты любишь — смелый, независимый, открытый для всего нового, да и работой в данный момент вроде бы не перегруженный. Если хочешь — я наведу справки.

-Так-так, — старик подозрительно прищурился, — а в чем подвох? Слишком высоко себя ценит?

-О, нет, не волнуйся, мой протеже вас не разорит.

-Тогда что?

-Я же сказал — «независимый»!

Глава 2

Чужаки пожаловали около полудня. Истошный крик дозорного заставил Юлиса отвлечься от изучения карты со свежими отметками и подойти к окну.

На востоке над лесом скользила матово поблескивающая продолговатая штуковина, чем-то напоминающая баклажан с ушами. Исходящий от нее гул, поначалу еле различимый, становился все громче, по мере того как непонятная машина приближалась к замку. Не оставалось никаких сомнений, что она направляется именно сюда. Юлис обреченно вздохнул.

-Признаю, что Вы были правы, мой господин, — стоявший рядом с ним ссутулившийся старый секретарь почмокал губами, вылепляя следующую фразу, — они действительно больше не таятся.

-В этой связи у меня всего два вопроса — что удерживало их до сих пор, и почему они сегодня пришли открыто? Что изменилось? — Юлис снял со спинки стула плащ и накинул его на плечи, — и я подозреваю, что ответы на них мне не понравятся. Пошли, поприветствуем наших гостей.

Нельзя сказать, что появление на пороге этих визитеров стало для Юлиса совсем уж неожиданным. Он прекрасно понимал, что рано или поздно, но подобное должно было случиться. Вот только точная дата встречи оставалась неизвестной, и ее бесконечное ожидание с каждым годом становилось все более нервозным и изматывающим.

О первых встречах с Чужаками Юлису рассказывал еще отец, а позже он и сам имел возможность детально ознакомиться с некоторыми следами их пребывания в здешних краях. До поры до времени все ограничивалось редкими находками оброненных предметов непонятного предназначения, да вытоптанной травой на месте их стоянок, но потом разразилась катастрофа.

Очередной визит Чужаков обернулся трагедией, унесшей жизни почти всех членов их экспедиции. Многие небезосновательно полагали, что они чересчур увлеклись играми с Запретными Легендами, вызвав к жизни первородное зло, обитавшее то тех пор исключительно в текстах древних преданий. Те края, где они, ослепленные гордыней и тщеславием, безрассудно открыли двери на темную сторону мироздания, на многие годы погрузились в холод и мрак, породив Гнилые Земли.

Борьба с материализовавшимся древним проклятием стоила жизни нескольким членам семьи Юлиса. Последней пала его двоюродная сестра, Орана Суровая, бывшая тогда Куратором Восточного Предела, однако жертва ее не была напрасной. Небеса смилостивились над опекаемыми Ораной землями, и черный морок спал с них, хотя оставленные им раны не заживут уже никогда, навечно оставшись на их просторах уродливыми и ноющими рубцами.

Пару лет о Чужаках ничего не было слышно, но с недавних пор сообщения о странных и порой необъяснимых инцидентах снова начали встречаться в докладах, ложащихся Юлису на стол. Сбивчивые и путаные рассказы пастухов, охотников и его собственных гвардейцев постепенно складывались в картину, из которой становилось ясно — Чужаки вернулись.

А теперь они явились уже открыто, и Юлис ни секунды не сомневался, что ничего хорошего от их прибытия ждать не стоит. Тот, кто однажды прикоснулся к Запретным Легендам, навсегда становится их рабом.

-Вы полагаете, что они решили засвидетельствовать Вам свое почтение? — донесся из-под локтя вопрос секретаря.

-Не болтай глупостей, Кори! Зачем оно им? — Юлис вышел во внутренний двор, решительным шагом направляясь к воротам. От воя приближающейся машины Чужаков в доме за его спиной задребезжали стекла, — раньше они прекрасно без него обходились.

-Но ради чего тогда они прибыли к нам сегодня?

-Все очень просто — им что-то от нас нужно.

-Что именно, как Вы полагаете?

-Если предполагать самое худшее, то информация, — вздох Юлиса потонул в нарастающем гуле, — им нужна информация. Однажды они уже вкусили запретный плод и жаждут еще.

-Отшельник предвидел, что Чужаки еще вернутся, чтобы продолжить свои игры с тем, чего не понимают.

-Тут и пророческого дара не требуется! — фыркнул Юлис, — равно как и для того, чтобы предсказать, что в итоге все выльется в новые проблемы, на фоне которых Гнилые Земли мелкой неприятностью покажутся.

-Хотелось бы надеяться, что Вы сгущаете краски, — секретарь зябко поежился, — все же игры с древним злом окончились для их предшественников весьма и весьма печально.

-Если я ошибусь, Кори, можешь отвесить мне затрещину. Как в детстве, — Куратор усмехнулся, хотя его улыбка получилась не особо веселой, — соблазн слишком велик, чтобы подобные мелочи могли их остановить.

-И Вы расскажете им все, что они пожелают узнать?

-Отнюдь. Я не питаю иллюзий, будто мне удастся их остановить, но и облегчать им задачу я не намерен.

Заметно напуганные стражники распахнули перед ними тяжелые, окованные железом створки. Солдаты разрывались между чувством долга, требующим от них следовать за своим командиром, будучи готовыми защитить его от любой опасности, и суеверным ужасом, густо пропитывавшим все истории о Чужаках. И они не скрывали облегчения, когда Юлис взмахом руки оставил их вместе с секретарем у ворот, а дальше пошел один.

Глядя на то, как он уверенно шагает, направляясь к жутковатой машине, припавшей к земле посреди манежа для занятий верховой ездой, можно было подумать, что Куратор не испытывает ни малейшего волнения и тем более страха. Однако за маской внешнего спокойствия скрывалось сильное волнение, которое, как ни странно, основывалось не столько на страхе, сколько на злости.

В отличие от простолюдинов, Юлис, в силу своего статуса, имел доступ к гораздо более подробной и детальной информации, касающейся Чужаков и их деятельности в его землях. В его глазах они не носили ореола мистической загадочности, являясь, прежде всего, такими же смертными людьми, как и любой из его подданных. Да, имеющими в своем распоряжении настолько серьезные технологии, что они казались колдовством, но Юлис был абсолютно уверен, что в действительности ничего волшебного в их машинах или в их оружии нет.

В свое время он хорошо проштудировал старые летописи, мучительно выковыривая крохи более-менее достоверных фактов из-под нагромождений более поздних правок и дополнений. Непрестанное переписывание истории в году правящим семьям порой искажало исходные описания событий до неузнаваемости, отчего отделить правду от вымысла порой оказывалось крайне сложно.

Тем не менее он вскоре со всей ясностью понял, что история их народа насчитывает вовсе не многие тысячи лет, как утверждали свитки, а всего лишь несколько сотен. Отец уже говорил ему об этом, но Юлис желал все проверить и перепроверить самостоятельно. По большому счету, сделать это оказалось не так уж и сложно — достаточно изучить самые старые постройки, какие удастся найти, и пересчитать могилы на кладбище. В итоге Юлис пришел к выводу, что несколько поколений назад люди пришли в эти края из другого, очень далекого мира, но вот как, зачем и что именно заставило их пуститься в путь, разорвав все связи с прежним домом — оставалось загадкой.

Таким образом, можно предположить, что Чужаки являются в некотором роде их дальними родственниками, и испытывать перед ними благословенный и тем более религиозный трепет глупо. Что, впрочем, не мешало Юлису их ненавидеть за все те беды, что они принесли на его земли. И сильней всего Куратора бесило очевидное понимание, что дальше будет только хуже, и даже при всем желании он не в силах ничего изменить.

Юлис остановился возле изгороди, окружавшей манеж, и прикрыл ладонью лицо от пыли, поднятой летающей машиной. Ее лапы коснулись земли, и оглушительный вой начал постепенно стихать. Внутри нее что-то загудело, защелкало, и в ее чреве открылась светящаяся дверь, из которой, словно язык, высунулась лесенка, опустившаяся на истоптанную траву.

Чуть погодя по трапу сбежал худощавый молодой человек, совершенно не походивший на свирепого воина или могущественного властителя. За ним в проеме показались еще двое в черной броне, сжимавшие в руках непонятные штуковины, которые Юлис определил как оружие. Что ни говори, а музыкальные инструменты так не держат.

Оглядевшись по сторонам и увидев перед собой только его, незнакомец дал своим спутникам знак оставаться рядом с летающей машиной, а сам подошел ближе к Куратору и остановился в нескольких шагах перед ним. Высокий, подтянутый, с черными волосами, завивавшимися на его голове подобно маленьким пружинкам, он, несмотря на юный возраст, выглядел как человек, привыкший, скорее, отдавать распоряжения, а не исполнять их. В его манере держаться, в выправке сквозило что-то неуловимое, выдававшее военные корни, причем не самого низкого ранга.

Тем не менее, Юлис не спешил сходу признавать его авторитет, а потому сперва неторопливо и тщательно отряхнул пыль со своего плаща и только потом уделил гостю свое внимание. Юнец определенно не ожидал такого приема и на секунду замешкался, но быстро взял себя в руки.

-Юлис Щедрый, я полагаю? — вежливо осведомился он.

В ответ Куратор только слегка наклонил голову. Поднятый машиной ветер разметал его длинные седые волосы по плечам, желтая пыль покрыла сапоги, но подобные мелочи не могли скрыть его горделивой осанки и спокойной уверенности в себе. Да и в плечах он был заметно шире незваного визитера, вынужденного смотреть на Юлиса снизу вверх.

-С кем имею честь? — он даже не пытался скрыть своего неудовольствия.

-Я — Калим, — юный гость попытался приветливо улыбнуться, но улыбка у него вышла какой-то вымученной.

-Чем обязан? — складывалось впечатление, что еще немного, и Юлис, заскучав, начнет изучать свои ногти.

Его собеседник вновь впал в легкое замешательство. Встречу двух цивилизаций он представлял себе несколько иначе. Трудно сказать, как именно, но… иначе. От аборигенов Калим ожидал всего чего угодно — и панического страха, и вспышек агрессии, и приступов религиозного поклонения, но только не скуки. Хотя, взглянув Куратору за спину, можно было видеть, как его испуганные солдаты осторожно выглядывают в проем ворот. Выходит, его показное равнодушие — всего лишь маска? Или же он и впрямь знает больше других, отчего и не испытывает особого трепета? Честно говоря, к такому повороту Калим оказался не готов, он никак не ожидал, что с ним будут говорить как с равным.

-Мы проделали долгий путь, чтобы попасть сюда, — приветственную речь пришлось править прямо на ходу, подгоняя ее под изменившиеся обстоятельства, — наши народы были разделены на протяжении более трехсот лет…

Калим прервался, поскольку при этих словах Юлис удовлетворенно хмыкнул и кивнул каким-то собственным мыслям. Поскольку более никакой реакции от него не последовало, Калим продолжил:

-Но отныне все изменится! Мы более не будем одиноки, как затерянные в море острова, и вновь станем единой семьей!

-Угу, — буркнул Куратор, — замечательно. А раньше что вам мешало?

-Раньше? — вконец запутавшийся юноша умолк, усиленно морща лоб.

-Вы ведь уже лет двадцать, если не больше у нас по округе шастаете. Что вам мешало заглянуть на огонек и поздороваться? Не слишком-то вежливо шарить без спроса в чужом доме, Вам не кажется?

-Мы не хотели вторгаться в вашу жизнь и нарушать ее привычное течение, — Калим, махнув на все рукой, решил говорить начистоту, — наши технологии так далеко ушли вперед, что вполне могли быть сочтены за колдовство и породить совершенно ненужные суеверия и страхи. Поэтому мы предпочитали оставаться в тени.

-Но получалось это у вас откровенно неважно, — Юлис переступил с ноги на ногу и расслабленно облокотился на ограду, — хорошо, тогда я сформулирую свой вопрос иначе. Что изменилось сегодня? Что заставило вас отбросить секретность и выйти на свет?

-Около двух лет назад здесь бесследно пропала одна из наших экспедиций, и для нас крайне важно выяснить все обстоятельства произошедшего с ней. Мы будем крайне признательны за любую помощь в этом вопросе, — Калим сделал шаг вперед, — Вы можете что-нибудь рассказать о тех событиях?

-Рассказать — вряд ли. В те годы я занимал пост Куратора Южного предела, и все подробности узнал уже существенно позже, в многократно перевранных и приукрашенных пересказах, — Юлис усмехнулся и пальцем поманил юнца за собой, — но я могу Вам кое-что показать.

Он повернулся и зашагал обратно к замку, и Калиму ничего не оставалось, как поспешить следом, на всякий случай взяв с собой одного из бойцов. При их приближении вся подсматривавшая за ними из-за угла челядь мигом разбежалась, оставив на воротах только двух дежурных стражников, которые просто по долгу службы не могли покинуть свой пост. Когда Юлис со своими спутниками проходил мимо, они изо всех сил вжались в стену, словно пытаясь притвориться барельефами.

О Чужаках и так ходило немало леденящих кровь легенд, а увидеть их воочию, буквально на расстоянии вытянутой руки — и вовсе пугало простых солдат чуть ли не до колик. Самое жуткое впечатление у них осталось от молчаливого охранника, прибывшего с гостем. Он был с головы до пят закован в матово-черный чешуйчатый доспех, негромко шелестящий при каждом движении, а его непонятное оружие, шарившее по земле тонким красным лучом, одним только своим видом подавляло волю к сопротивлению.

Присутствие этой мрачной фигуры за спиной Калима надежно страховало его от любых проявлений недоброжелательности со стороны местных обитателей.

Юлис пересек двор и, обойдя главное здание справа, остановился перед массивной дверью, ведущей в его подвальную часть. Он снял с пояса связку ключей и долго колдовал над замком, прежде чем тот соблаговолил открыться. Шагнув внутрь, Куратор первым делом зажег факел, установленный в креплении рядом со входом, после чего, держа его в руке, направился вглубь помещения.

Охранник Калима также включил фонарь, установленный на его оружии, и отбрасываемые им контрастные черные тени заплясали по стенам. В тугом снопе белого света тускло блеснули мечи, доспехи и прочая воинская экипировка, аккуратно сложенная на стеллажах. Расставленные вдоль стены корзины топорщились оперениями сотен стрел, предназначенных для выстроившихся рядом арбалетов. Судя по всему они оказались в оружейной, запасов которой вполне хватило бы на оснащение небольшой армии.

Юлис, однако, здесь не задержался и прошел дальше, вступив в схватку с очередным замком, ключ от которого он снял со своей шеи. То, что хранилось за неприметной дверцей в дальнем конце склада, определенно представляло для него немалую ценность.

Не сразу, но непокорная дверь все же уступила под его натиском, и Куратор, пригнувшись, нырнул в низкий проем, пригласив своих гостей следовать за ним.

Когда глаза Калима привыкли к полумраку, он разглядел стоящие рядком тяжелые сундуки и полки, заставленные богато отделанной посудой — тарелками, чашами и кубками. На вбитых в стену крюках висели несколько мечей в ножнах, украшенных изящной гравировкой.

Они оказались в сокровищнице, однако ее хозяин привел их сюда явно не затем, чтобы похвастать своим богатством. Юлис закрепил факел в держателе рядом с входной дверью и подошел к сваленной у стены груды непонятного вида обломков. Приблизившись, Калим увидел, что все это — разнообразные фрагменты и отдельные детали, оставшиеся от какого-то катера, наподобие того, на котором прибыл он сам. Куски пластиковых панелей, искореженная крыльчатка турбины, измочаленные жгуты проводов — многие предметы несли на себе отчетливые признаки воздействия огня или даже взрыва.

Чуть дальше, в деревянных ящиках беспорядочно громоздились более мелкие находки, среди которых Калим навскидку опознал сломанный приклад от штурмовой винтовки, портативную рацию и небольшой помятый армейский термос без крышки. Все прочее было настолько сильно повреждено, что точная идентификация фрагментов могла потребовать полноценной экспертизы. Еще один ящик занимала грязная рваная одежда, явно пошитая не в здешних краях.

-Здесь все, что мы сумели собрать, — пояснил Юлис, — еще несколько крупных кусков пылятся в амбаре на заднем дворе.

-Зачем Вы храните все это? — повернулся к нему Калим, — Какую ценность представляют для Вас эти вещи?

-Особо никакой, — пожал плечами Куратор.

И действительно, бесформенные кучи разнородных предметов и обломков, многие из которых никто даже не потрудился очистить от налипшей грязи, отнюдь не производили впечатления чего-то реально нужного. Хлам, да и только.

-Но тогда с какой целью Вы так кропотливо собирали все оставленные Чужаками артефакты, почему Вы храните их здесь, в сокровищнице, за тяжелыми запорами, вместе с казной и драгоценностями?

-Иногда легендам лучше оставаться легендами, — буркнул Юлис недовольно, — у нас тут и без вашей помощи суеверий хватает. У простолюдинов очень простая и понятная картина мира, и ее так легко разрушить! Иногда достаточно одной-единственной непонятной металлической загогулины, чтобы развязать религиозную войну. Так что во всем этом, — он обвел рукой ящики, — я вижу не ценность, а угрозу. И потому храню здесь, куда не могут добраться наши местные искатели сенсаций.

-Но теперь все изменится! — Калим вновь попытался добавить оптимизма в их дискуссию, но хмурое лицо Куратора недвусмысленно свидетельствовало, что его усилия пропали втуне.

-Это уж наверняка, — проворчал тот, — остается надеяться, что перемены будут к лучшему.

-Разумеется! — заверил его Калим, хотя и без прежнего задора, и с опаской покосился на ящик с одеждой, — а что стало с людьми? насколько мне известно, в состав последней экспедиции входило четыре человека. О их судьбе что-нибудь известно?

-После тех событий их больше никто не видел. Скорее всего они погибли, — Юлис изобразил ритуальный вздох сочувствия, — я сожалею.

-И даже тел не нашли?

-Там, в Столовых Горах, глухие края, всякого зверья полно водится. От тела за одну ночь только несколько обглоданных косточек останется, да лохмотьев кучка. Наш отряд добирался туда дня три, так что…

-Что же с ними произошло? Какая-то авария, пожар, взрыв, или на них напали?

-Понятия не имею, — Юлис даже не пытался скрыть своего нежелания развивать данную тему. Он кивнул на свалку находок, — можете все это забрать, если хотите. У вас все же больше возможностей. Быть может какие-то подробности и удастся восстановить.

-Да, разумеется, мы все вывезем уже сегодня, — кивнул Калим, — огромное Вам спасибо, за то, что все так аккуратно собрали и сберегли!

-Чего уж там, — Куратор выдернул факел из крепления, собираясь уходить, — невелика заслуга.

Они выбрались обратно на улицу, и у Калима ушло несколько секунд, пока его глаза освоились на ярком свету. За его спиной Юлис гремел ключами, запирая оружейную. Белых пятен в истории с пропажей предыдущей экспедиции стало чуть меньше, но те, что остались, теперь раздражали только сильней.

-Еще один вопрос, если позволите, — Калим обернулся к Куратору.

-Да?

-Наши предшественники прибыли сюда на большом корабле, намного крупней этого, — он мотнул головой в сторону видневшегося за воротами катера, — но нам пока не удалось обнаружить никаких его следов. Только место стоянки и все. Вам ничего о нем не известно?

-Еще один небесный корабль? Большой?

-Да, — Калим задрал голову, осматриваясь по сторонам в поисках подходящего аналога, — размером примерно с Ваш замок, только более приземистый, более вытянутый.

Юлис обернулся и некоторое время вместе с ним смотрел на здание, пытаясь пристроить в голове мысль, что такая огромная махина способна летать по небу у людей над головами. Его тяжкий вздох ясно давал понять, что по его мнению ничем хорошим такое безобразие закончиться не может.

-Уж такое-то мы бы точно не пропустили, — проворчал он, — но нет, ни о чем подобном мне не докладывали.

-Что ж, — судя по слегка разочарованному тону, от этой встречи Калим все же ожидал большего, — тогда я не смею более отнимать Ваше время. Чуть позже я пришлю людей, чтобы забрать обломки.

Коротко кивнул, юнец зашагал обратно к своему катеру в сопровождении молчаливого охранника. Спустя минуту машина снова взвыла, подняв тучу пыли, затем плавно оторвалась от земли и заскользила в сторону леса. Из-под локтя Юлиса выглянуло сморщенное лицо секретаря.

-Вроде бы обошлось, — облегченно выдохнул он.

-А ты чего ждал? — хмыкнул Куратор насмешливо, — Кровопролития, что ли?

-Ну, я не знаю, но все же как-то боязно за Вас было.

-За меня!? — Юлис обернулся и удивленно вытаращился на старичка, — Да на кой ляд я им сдался!?

-Но Вы же тут у нас главный! Кто знает, быть может они целили на Ваше место, чтобы прибрать к рукам эти края?

-О, боги! — Куратор устало провел ладонями по лицу, с трудом удерживаясь от истерического хохота. Кажущаяся непринужденность в разговоре с Калимом далась ему весьма непросто и высосала из него почти все силы, — Но зачем!? Мы для них как тараканы, если не хуже! Какая им радость в том, чтобы свергнуть тараканьего короля и занять его трон!? Они и так могут взять все, что им потребуется, даже не спрашивая нашего на то согласия! Мы для них — никто, ты понимаешь!?

-Да, но сегодня они все же снизошли до нас и вели себя вполне вежливо. Почему?

-Информация, Кори. Я уже говорил тебе, им нужна информация, а ее нельзя вот так просто прийти и взять. Для этого иногда даже с тараканами приходится вести переговоры, — Юлис похлопал секретаря по плечу, хотя ободряющим этот его жест назвать было сложно, — так что ничего еще не обошлось, Кори, все только начинается.

Глава 3

Утро не предвещало ничего необычного или неожиданного. Сбежавшиеся на традиционную кормежку хайенны устроили свой традиционный балаган, толкаясь и мельтеша суставчатыми конечностями вокруг тазика с овощами. Они уже давно обжились на новом месте и, строго говоря, совершенно не нуждались в дополнительной подкормке, но она превратилась для них в привычный ежедневный ритуал, изменять которому животные не спешили. Когда еще представится возможность собраться всей стаей и пообщаться с любимой хозяйкой поляны!?

По обыкновению, больше всех усердствовал Гаркин, наматывая круги вокруг толпы своих сородичей и делая вид, будто следит за порядком. То и дело он останавливался и, задрав вверх острую морду, принюхивался, поводя носом из стороны в сторону. Он каждый день ждал возвращения своего друга, но тщетно. Пошел уже второй год, как от Константина не было никаких вестей.

За прошедшее время стая неплохо освоилась в непривычной биосфере, и с каждым днем Мария отмечала в ней все большее количество молодняка, появившегося на свет уже здесь, на Серене-2. Да и ей самой грех было жаловаться на условия, когда Костя предоставил в ее распоряжение целый особняк на побережье с полным комплектом удобств и коммуникаций. Тем не менее, по старой привычке она по-прежнему значительную часть времени проводила в старом походном вагончике, поставленном в самой гуще леса, не желая надолго расставаться со своими питомцами.

Три года назад, когда Константин только привез ее сюда, Марии казалось, что все ее злоключения наконец закончились. Она выбралась с ненавистной Мохарры, выскользнула из цепких лап могущественной «ТерраОйл» и нашла человека, который сумел ее понять — этого более чем достаточно, чтобы в кои-то веки почувствовать себя счастливой. Но ее благоденствие продолжалось недолго.

Сколько Константин ни заверял ее, что покончил со своим темным прошлым, где-то в глубине его души все еще теплился огонек авантюризма, все же сорвавший его с места в один прекрасный… или ужасный день.

Да, он заверял ее, что управится быстро.

Да, он клялся, что его порыв обусловлен исключительно благородными мотивами.

Да, он обещал, что будет осторожен и не станет попусту рисковать.

Как бы то ни было, но, взойдя на борт своей любимой скоростной яхты, которая унесла его в вечернее небо, он больше не вернулся. Мария ждала его день, два, неделю, вздрагивая от любого звука и вскидывая вверх голову в поисках заходящей на посадку маленькой блестящей точки, но время шло, а от Кости не поступало никаких вестей. Тем не менее, она продолжала его ждать, хотя поднимала глаза к небу все реже и реже. Оставленное на ее попечение хозяйство отнимало столько времени и сил, что на пустые переживания почти не осталось времени. И только Гаркин вместе с ней все еще сохранял надежду, помогая девушке переживать тягостное одиночество…

Чуткий слух хайенн сработал даже раньше, чем охранная сигнализация. По ушам Марии ударили вибрирующие пульсации оглушающей тишины, означавшей, что животных что-то встревожило. Крутившийся поблизости Гаркин застыл на месте, принюхиваясь, после чего выбросил вверх плети передних лап и в один миг оказался на крыше комбайна. Его сородичи, подгоняя молодняк, заскользили в сторону леса, спеша укрыться от возможной опасности.

Мария оторвалась от планшета, где корректировала программу обработки полей, и вскинула голову. Над ведущей из города дорогой виднелся пыльный хвост, тянущийся за приближающейся колонной из нескольких машин. Лоб девушки прорезала недовольная складка — нормальные люди всегда загодя извещают о своем прибытии, а от незваных гостей ничего хорошего ждать обычно не приходится.

В голове приближающейся пыльной кометы постепенно проступили три черных автомобиля. Яркий солнечный свет сверкал на их полированных боках и хромированных деталях. Так-так, это очевидно не полиция и не армейские чины, а значит стоит готовиться к худшему. Те хоть стараются более-менее удерживаться в рамках приличий. На Серене-2, подчинявшейся галактическому законодательству лишь условно, территории, удаленные от крупных городов, и вовсе управлялись исключительно правом сильного. И в этом смысле репутация ее друга работала лучше любой крепостной стены и сторожевых вышек. Но если уж кто-то осмелился без приглашения вторгнуться во владения Чертенка, простиравшиеся на несколько километров вдоль океанского побережья — то у этого человека должны иметься для того весьма веские причины. И крепкие нервы.

Мария со вздохом закрыла терминал и поднялась на ноги. Было бы неплохо, конечно, иметь сейчас под рукой дробовик или хотя бы лопату, увы, придется обходиться так. Она не испытывала страха. Быть может, она уже израсходовала его запас, отпущенный ей на всю жизнь, в которой ей приходилось и волноваться и переживать и даже смотреть в ствол наведенного на нее оружия. Поэтому в приближающемся кортеже девушка видела не столько угрозу, сколько досадную помеху, грозящую спутать ее планы.

Подъехавшие машины остановились у кромки поля, и из одной из них тут же выскочили охранники. Костя изредка делился с Марией отдельными нюансами своей «работы», а потому в экипировке она все же кое-что смыслила. Усиленные бронежилеты, шлемы, тактические визоры, оружие наготове — подобную свиту может позволить себе далеко не любой желающий. Мария приподняла бровь — в происходящем проступила некоторая интрига.

Оценив обстановку, охрана подала сигнал, и из сопровождаемого ею микроавтобуса выбрался крупный и уже немолодой человек, щурящийся на свету и прикрывающий глаза ладонью.

-Мисс Оллани! — воскликнул он, направляясь к ней, осторожно перешагивая через борозды своими дорогими туфлями, — Рад видеть Вас в добром здрав…

Ватная тишина ударила Марию по ушам — затаившийся под комбайном Гаркин отнюдь не разделял оптимизма гостя и приготовился отражать возможную угрозу.

-Гаркин! Прекрати! — одернула его Мария, почти не слыша собственного голоса, — Я сама разберусь. Давай, домой беги!

Она ткнула пальцем в сторону леса, и поколебавшийся пару секунд зверь серой молнией метнулся под сень ближайших деревьев.

-Как себя чувствуют Ваши питомцы? — визитер остановился в нескольких метрах, провожая взглядом убегающего Гаркина, — Уже освоились на новом месте?

-Чего Вам нужно от меня на сей раз? — Мария даже не пыталась изобразить хотя бы минимальную приветливость.

-О! Мы, оказывается, уже знакомы? Не припомню, чтобы мы с Вами раньше когда-то встречались.

-Морган Фитц, глава «ТерраОйл», — фыркнула девушка, — мне ли не знать человека, ответственного чуть ли не за все беды в моей жизни!

-Ну зачем же так преувеличивать! — Морган состроил опечаленную гримасу, — я же тогда поступал так не со зла, а исключительно под давлением обстоятельств. И в конце концов вся эпопея с Мохаррой разрешилась ведь вполне благополучно, разве нет?

-Да-да, Вы еще себе в заслуги это запишите!

-Я мог бы даже извиниться, хотя никакой вины за собой и не ощущаю. Лес рубят — щепки летят, как говорится. Вам тогда просто не повезло, только и всего.

-Что мне проку в Ваших извинениях? — устало махнув рукой, Мария отступила в тень комбайна и прислонилась к машине

Она старалась не подавать виду, но внезапный визит столь влиятельного гостя ее немало заинтриговал. Заявись он к ней год-два назад, Мария, не раздумывая, набросилась бы на него с кулаками, а то и из ружья бы пальнула. Но время притупило былую злость, оставив от нее только неприязнь с легким налетом брезгливости. Кроме того, она логично рассудила, что какой-то опасности для нее эта встреча не несет. Пожелай Морган устранить ее как нежелательного свидетеля его темных делишек, то он не стал бы сам так разоряться, а подослал бы к ней соответствующего специалиста.

Мария раньше недоумевала, почему он не предпринял ни одной попытки разобраться с Константином, да и с ней самой после истории с Мохаррой. Те секреты, что им тогда открылись, стоили о-о-чень дорого, и в случае обнародования были способны здорово подпортить кровь «ТерраОйл» и самому Моргану. Желая ее успокоить, Чертенок в общих чертах обрисовал ей общую картину взаимоотношений теневого мира, но тем самым только сильней ее запутал. Или она просто не могла смириться с такой запредельной и циничной меркантильностью, которая там царила.

Да, Морган едва не угробил их обрушенным с орбиты танкером, но не их пара была тогда его целью, следовательно здесь нет личных мотивов и нет причин для мести. Месть — она для пылких юношей со взором горящим, Чертенок же работал ради денег, а не с целью удовлетворения своих прихотей.

Да, он получил доступ к крайне щекотливой информации, но, строго говоря его голова и так была набита подобными сведениями под завязку. Одним горячим фактом больше, одним меньше — разницы никакой. Пока он держит рот на замке — все нормально. А если вдруг заговорит, то тогда пусть пеняет только на себя.

Кроме того, Морган рассматривал Константина как исключительно ценного профессионала, услуги которого еще могут пригодиться. И все прошлые обиды тут не играют никакой роли — обижаются пусть детишки в песочнице, а взрослые люди должны рассуждать и действовать прагматично.

Уговор — работа — деньги. Никаких посторонних эмоций, и минимум личных контактов. Все очень просто.

С этой точки зрения визит Моргана к Марии изрядно выбивался из привычной схемы. Все говорило о том, что ему действительно что-то от нее требуется. Причем речь идет о весьма щекотливом и конфиденциальном вопросе, иначе зачем он самолично потащился в такую даль, а теперь жарится на солнцепеке, смиренно выслушивая ее язвительности в свой адрес.

-Ну, — поинтересовалась она с легкой ноткой нетерпения в голосе, — зачем пожаловали?

-Я хочу предложить Вам работу.

Девушка удивленно вскинула брови. Такого поворота она совершенно не ожидала, будучи уверенной, что интерес Моргана связан исключительно с Чертенком и его делами.

-Работу!? Мне!? Какого рода?

-Мне необходим высококлассный экзобиолог с богатым опытом полевой работы, который не боится трудностей и вызовов и всегда открыт для чего-то нового, чего-то неожиданного и даже невероятного, — Морган развел руками, демонстрируя максимальную открытость и искренность.

-Грубо льстите, — буркнула Мария, хотя и была польщена.

-Я хоть слово соврал? — вновь обиделся толстяк.

-Ладно, теперь выкладывайте, что записано в закрытой части контракта. Я же ни в жизнь не поверю, что Вы приперлись сюда только потому что «ТерраОйл» позарез понадобился лаборант на полставки.

-Мы делаем инвестиции в самых разных областях, и нам требуются специалисты различных профилей. И в вопросе их квалификации мы не ищем компромиссов — нам нужны самые лучшие. Как Вы. А дополнительное условие, по большому счету, всего одно — полная секретность всех работ. Вам будет запрещено делиться с кем-либо любой информацией, касающейся Вашей командировки. Я даже не могу сейчас сообщить, куда именно Вам предстоит отправиться. Вы все узнаете непосредственно на месте.

-С каких это пор изучение чужеземных зверушек оказалось окутано такой плотной завесой тайны?

-В свое время Вы все узнаете. Если согласитесь, конечно.

-А что заставляет Вас думать, что я соглашусь? Помня о непростой истории наших взаимоотношений, такой шаг с моей стороны представляется крайне маловероятным. Чего ради?

-Ради науки, естественно!

-В моем представлении, наука и секретность несовместимы, — категорично отрезала Мария, — мы с коллегами всегда открыто обмениваемся друг с другом полученными результатами. И по-другому я работать не согласна, так что ищите дальше.

-В силу целого ряда причин Вы — лучшая из всех возможных кандидатур, — продолжал настаивать Морган, — и без Вашего согласия я отсюда не уеду.

-Вам палатку поставить, или в машине ночевать будете? Ночи тут, кстати, случаются весьма прохладные.

-И Вам совершенно не любопытно?

-Жизнь научила меня, что чрезмерное любопытство вредно для здоровья. Не волнуйтесь, как-нибудь переживу.

-Поверьте, я бы все же предпочел обойтись без принуждения, — вздохнул Морган, — на старости лет люди порой становятся такими сентиментальными…

-После того, как моя мать покинула этот мир, у Вас все равно больше не осталось рычагов, чтобы на меня воздействовать.

-А как насчет одного нашего общего друга, находящегося сейчас в несколько затруднительном положении?

-Это Вы о ком? — невольно напряглась Мария, хотя внешне и оставалась расслабленной, продолжая лениво подпирать комбайн.

-Ой, да бросьте! Разве у нас с Вами так много общих друзей? — Морган позволил себе улыбнуться уголком рта, — я же по глазам вижу, что Вы все прекрасно поняли.

-Костя!? Что с ним!?

В одно мгновение всю насмешливую невозмутимость с Марии словно ветром сдуло. Она подалась вперед, чувствуя, как ее ноги стали вдруг предательски ватными и были готовы вот-вот подкоситься. Да, она с нетерпением ждала новостей о своем Чумазом, но, по мере того, как дни ожидания складывались в недели и месяцы, нетерпение начинало все больше подменяться страхом. Ведь чем дольше нет новостей от близкого человека, тем выше вероятность вместо долгожданного письма получить извещение о смерти.

-Вот видите, нам всегда найдется, что обсудить, — толстяк не скрывал своего торжества.

-Что с ним!? — рявкнула Мария, шагнув вперед и угрожающе сжимая кулаки. Охранники Моргана, до сего момента со скучающим видом изучавшие окрестности, моментально взяли ее в прицелы своих винтовок. Все были настроены крайне серьезно.

-Тише, тише! — Морган поднял руки, желая ее успокоить, — с ним все в порядке… более-менее. В данный момент он пребывает в «Соленом камне» — если Вы в курсе, то это…

-Я знаю, — кивнула девушка, — центральная Республиканская… тюрьма…

Ее ноги все же не выдержали, и Мария без сил опустилась на свежевспаханную землю. Она так долго гнала от себя мрачные мысли и опасения, так долго сопротивлялась отчаянию и апатии, так долго преодолевала пытку одиночеством, что сейчас, когда ситуация прояснилась, и нужда в продолжении борьбы с неизвестностью отпала, тот волевой стержень, что поддерживал ее все эти месяцы, в одно мгновение рассыпался в пыль. Девушка обхватила голову руками и заплакала.

-Эй! Ну что же Вы так! — встревожился Морган, — еще ничего не потеряно!

-Я… просто… чего я только не передумала… все это время… — девушка шумно высморкалась, — а, ладно, не обращайте внимания, со мной все в порядке.

-С нашим проказником, насколько мне известно, тоже.

-Надолго он там застрял?

-По совокупности своих проделок он заработал на несколько пожизненных, так что да, надолго.

-А как же его хваленая способность бесследно исчезать из любой темницы? — Мария недоуменно нахмурилась.

-Все его уловки работали ровно до тех пор, пока он не перешел дорогу самому Главнокомандующему, да еще вынудил того в итоге уйти в отставку, — Морган беспомощно развел руками, — от такого уже никакими деньгами не откупишься.

-В чем же тогда смысл Вашего предложения, если Вы ничем не можете помочь?

К Марии уже вернулось прежнее самообладание. Она поднялась на ноги, отряхивая штаны и всем своим видом демонстрируя, что ей жуть как не терпится вернуться к прерванной работе.

-Да, не в моей власти просто взять и вытащить его из застенков, но можно попытаться дать ему шанс. А уж он-то наверняка его не упустит. Большего я обещать не могу.

-И Вы ждете, что я поверю Вам на слово?

-Вам письменные гарантии предоставить? — толстяк раздраженно тряхнул лысой головой, — я предлагаю Вам фантастическую работу, плюс уникальный, мать его, шанс для Вашего друга, а Вы нос воротите! Я бы на Вашем месте не привередничал, предложение ограничено, и скидок не будет.

-Да согласна я, согласна! — крикнула Мария, перестав сдерживаться, — но что за работа-то?

-Я же объяснил — Вы все узнаете на месте, — в улыбке Моргана проступила какая-то неожиданная для него мечтательность, — и когда я говорю, что она будет фантастической и невероятной, то ни капли не приукрашиваю. Вы уж хоть на этот раз мне поверьте!

* * *

Повинуясь раздраженному взмаху руки Калима, голографическая карта планеты съежилась в небольшой шарик, размером чуть больше футбольного мяча. Он еще несколько раз переключил режим отображения, но поверхность Пракуса неизменно окрашивалась в сплошной красный цвет. Около часа назад поступили свежие данные с зонда, и последняя отсканированная полоска легла на проекцию. Неохваченными оставались только приполярные области, но искать там пропавший корабль представлялось совсем уж бессмысленным.

Поиски «Сапсана» продолжались уже несколько месяцев, начавшись практически сразу же по прибытии их команды на планету, но по сей день они не принесли никакого результата. Корабль словно сквозь землю провалился или просто растаял. Калиму стоило немалых усилий добиться от Министерства Обороны отправки на орбиту даже одного-единственного разведывательного зонда, поскольку любое их действие требовало детального обоснования, а они вовсе не горели желанием без нужды засвечивать свою активность на Пракусе. В итоге штабисты выкрутились, по документам отправив один из своих аппаратов на плановый ремонт, а по факту перебросив его сюда.

С одним зондом дело продвигалось, разумеется, невыносимо медленно, но Калим был рад и этому. Однако по мере того, как спутник наматывал круги по орбите, обшаривая поверхность своими сенсорами, и карта Пракуса, полоса за полосой постепенно заполнялась красным цветом, его настроение неуклонно дрейфовало в сторону угрюмого пессимизма.

Здесь, на земле их команда уже перерыла все, что только можно, собрала несколько контейнеров обломков и прочих материальных следов, оставленных экспедицией адмирала, не считая артефактов, переданных Юлисом, провела тысячи экспертиз. Генетический анализ подтвердил гибель Леонарда и Парвати, но до сих пор им так и не удалось выйти на след корабля, а также найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку, что указывала бы на судьбу Игана и самого Кехшавада. И вообще, картина драмы, развернувшейся на Пракусе два года назад, по-прежнему оставалась крайне фрагментарной и изобилующей белыми пятнами.

В сухом остатке на сегодняшний день они имели только место, где «Сапсан» приземлился, и общее понимание того факта, что сейчас он находится все еще где-то на Пракусе. Но вот где именно и в каком состоянии — загадка.

-Знаете, иголку в стоге сена и то проще найти, — проворчал техник, отвечающий за обработку собранных зондом данных, — тут настолько неспокойная геология, настолько изрезанный рельеф, что целый крейсер может провалиться в какую-нибудь расселину — и все, с концами.

-«Сапсан» не мог исчезнуть вот так, абсолютно бесследно! Я понимаю, когда карантинные службы делают вид, будто не заметили, как он прошмыгнул через их кордоны, но они с абсолютной уверенностью утверждают, клянутся и божатся, что после планету никто не покидал. То есть корабль все еще где-то здесь! Ищите!

-Прошу учесть, что разыскиваемый нами транспорт — не из простых. Его переделали из бывшего диверсионного шаттла, специально созданного, чтобы оставаться максимально незаметным. Там вся конструкция — сплошь композитная керамика, ее никакие радары, никакие магнитометры засечь не могут. Кроме того, поскольку его прибытие на Пракус следовало сохранить в тайне, на борту отключены все передатчики и транспондеры, — техник кивнул на проекцию с выражением полнейшей безнадежности на лице, — мы ищем даже не иголку в стоге, а песчинку на пляже.

-Как бы то ни было, но я не отступлюсь! — воскликнул в запале Калим, — я просто не имею на это права!

-Я понимаю твое рвение, мой мальчик, — ожила доселе безмолвствовавшая голопроекция Серго, — но иногда необходимо взглянуть правде в глаза и признать очевидное.

-Только, пожалуйста, не надо меня утешать, а? Я уже не маленький!

-Так я и не утешаю, а всего лишь напоминаю, что если лошадь сдохла, то пора бы с нее и слезть. У нас других дел хватает.

-Но сами контрабандисты друг с другом связь как-то поддерживают! — майор его словно не слышал, — и собственные потайные закладки прекрасно находят, когда нужно. Почти наверняка и на «Сапсане» соответствующие тайнички имеются.

-Что верно, то верно, — кивнул Зверолов, — эти ребята не одну собаку съели на том, чтобы бесследно исчезать, скрываясь от чужих глаз и радаров. И почти у всех имеются свои маленькие секреты. Однако недокументированные особенности конструкции корабля и технические детали, касающиеся его доработок, известны, как правило, только непосредственному владельцу.

-Думаю, пришло время задать ему несколько вопросов.

-Ха! Легче сказать, чем сделать! Люди, промышляющие деятельностью такого рода, обычно стараются, чтобы их искали как можно дольше, а то и вовсе вечно.

-К нашему клиенту это не относится, — нетерпеливо отмахнулся Калим, — его местонахождение на данный момент прекрасно известно.

-Вот как!? И где же он?

-Бывший хозяин яхты сейчас прозябает в «Соленом камне» на пожизненных казенных харчах. А потому выйдет он оттуда еще очень нескоро, да и то, исключительно вперед ногами.

-Предлагаешь нанести ему визит вежливости?

-Не хотелось бы лишний раз засвечивать там свою физиономию, — майор покачал головой, — да и гарантировать стопроцентную конфиденциальность наших переговоров в таком случае вряд ли получится. Я бы предпочел доставить его сюда, на Пракус.

-Вытащить человека из «Солянки» почти нереально, — нахмурился Серго, — и наш нездоровый интерес к одному из заключенных также может вызвать ненужные подозрения.

-За ним тянется такой богатый криминальный след, что запрос на проведение очередного следственного эксперимента особого переполоха не вызовет. И, думаю, ничего страшного не случится, если по дороге транспорт сделает небольшой крюк и ненадолго заглянет к нам, — Калим усмехнулся, — даже матерый рецидивист имеет право немного подышать свежим воздухом.

Глава 4

Робокар высадил Марию у трапа небольшого частного лайнера и укатил обратно к зданию космопорта, оставив девушку наедине с ее тревожными мыслями. Конечно же, она не доверяла Моргану ни на йоту, но ради Кости была готова пойти на любые жертвы, пусть даже они окажутся напрасными. Тем не менее, обещанный корабль стоял сейчас перед ней на летном поле, и до сего момента обещания толстяка не расходились с реальностью. Мария вздохнула, поправила большую сумку на плече и зашагала к трапу.

Несмотря на прожитые тут годы, она так и не смогла принять Серену-2 как свой родной дом. Ей постоянно казалось, что ее проживание здесь — не более чем временное прибежище, короткая передышка перед переселением на постоянное место жительства. Оглядываясь назад, Мария с некоторым удивлением понимала, что до сих пор какого-то постоянного обиталища у нее никогда и не было. Вся ее предшествующая жизнь прошла в бесконечных экспедициях и командировках, отчего любой новый дом воспринимался исключительно как очередной лагерь, где она надолго не задержится.

Хотя, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, и на Мохарре Мария застряла на несколько лет, пусть даже не по своей воле. Теперь вот Серена-2, отняв еще года четыре, заявляла свои права на ее жизнь. Но нет. Девушка чувствовала, что никогда не сможет здесь прижиться, несмотря на максимально комфортные условия, что создал ей Чертенок. Ее душа требовала чего-то другого, хотя, спроси ее кто, она бы не смогла внятно объяснить, чего именно. Как и ее подопечные хайенны, Мария всякий раз без особого труда приживалась на новом месте, но вот ощущения домашнего уюта она не испытывала уже очень давно, с далекого-далекого детства.

Это могло показаться наивным и даже смешным, но девушка чувствовала, что животные, перевезенные ею с Мохарры, также пребывали в постоянном ожидании нового переезда. Здесь, на Серене-2, насколько она могла судить, они не испытывали недостатка в жизненном пространстве или кормовых ресурсах, но все равно, так же, как и ей самой, что-то не позволяло им полностью расслабиться и просто жить.

Мария шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, набежавшую при воспоминании о прощании с любимыми зверушками. Человеку постороннему хайенны вполне могли представляться воплощенными исчадиями ада, апокалиптическими монстрами, сошедшими с картин Сальвадора Дали, но, пообщавшись с ними поближе, Вы понимали, что за чуждой, пугающей внешностью скрывается исключительно миролюбивый, дружелюбный и игривый характер. Плюс недюжинный интеллект, ничуть не уступающий собачьему. А в чем-то даже его превосходящий.

Когда Мария собиралась к отъезду, они, словно движимые телепатическим чутьем, всей стаей сгрудились на поляне вокруг ее вагончика, чтобы попрощаться. Самые неугомонные во главе с Гаркиным даже забрались на его крышу, и цокот их когтей по жестяной обшивке напоминал дробь градин в сильную грозу.

Потом, когда она шла к причалу, хайенны провожали ее почти до самого конца, несмотря на свою нелюбовь к открытым пространствам. Гаркин так и вовсе на пирс выбежал, словно собираясь вместе с Марией подняться на борт яхты. Ей даже пришлось его увещевать, чтобы он все же вернулся к сородичам и не создавал ей лишних проблем.

Морской маршрут Мария выбрала исключительно из соображений не столько безопасности, сколько гуманизма. Одинокая мчащаяся через степь машина все же представляет собой изрядный соблазн. Встроенная система обороны, конечно же, была способна отразить практически любую угрозу, но Марии претило проливать чужую кровь, в отличие от Константина, который не шибко комплексовал по данному поводу. А океанская яхта все же априори предполагает, что у ее владельца все в порядке с деньгами и с возможностями обеспечения своей безопасности, так что желающих покуситься на нее будет несравненно меньше. Персонал столичного порта, разумеется, будет изрядно озадачен, когда с ее борта на берег сойдет невзрачная девчонка в походном балахоне цвета хаки, но это уже их проблемы.

Костя постоянно повторял ей, что она вправе по собственному усмотрению распоряжаться всем его имуществом, включая транспортные средства, но Мария вечно скромничала и тушевалась, не желая шиковать сверх того, что сама заработала, кроме того, она до сих пор не могла выбросить из головы свербящие мысли о том, каким именно «трудом» ее Чумазый заработал свое состояние. Но сегодня она отбросила прочь свои прежние предрассудки и решила немного шикануть. Дорога до столицы займет часа три, так что можно даже гидромассажную ванну принять и позагорать немного.

В порту ее уже поджидал робокар, должный доставить девушку до космопорта, и всего через полчаса она шагала по бетонным плитам летного поля к трапу, привычно перекинув тяжелую сумку через плечо.

Нырнув в низкий проем люка, Мария слегка замешкалась. В силу особенностей профессии, ей пришлось немало помотаться по всей галактике, но те перелеты, как правило, осуществлялись либо регулярными рейсами эконом класса, либо на арендованных транспортах, что не предполагало выдающегося комфорта. Иногда, в нарушение всех инструкций, ей даже приходилось кантоваться в грузовом трюме вместе с тюками и контейнерами, пристегнув себя к стене багажными ремнями. А потому, когда ее походные ботинки мягко погрузились в пышный ковер, а рука коснулась полированного дерева поручней, Мария испытала легкий когнитивный диссонанс и в какой-то момент заподозрила, что по ошибке поднялась не на тот борт.

-Мисс Оллани! Ну, наконец-то! — окликнул ее немного резкий дребезжащий голос, — мы уж заждались!

Обернувшись, она увидела седовласого старика в костюме, который приветственно махал ей рукой, развалившись в большом кожаном кресле. Его лицо с орлиным профилем и зачесанной назад редеющей гривой белых волос показалось ей знакомым, и уже через секунду девушка вспомнила, откуда.

-Серго Ташини? «Экзотик парк»?

-К Вашим услугам, — кивнул старик, — оставьте багаж там, в тамбуре, и присоединяйтесь.

Мария не заставила себя долго упрашивать и, затолкав сумку на стеллаж, прошла в салон, где чувство легкой дезориентации накатило на нее с новой силой. Нет, она, конечно знала, что в природе существует бизнес— и даже первый класс, видела фотографии шикарных интерьеров частных лайнеров, да и Костина яхта спартанскими условиями не отличалась, но все равно ей оказалось очень непросто совместить в голове понятия «космический корабль» и «роскошь». В ее представлении межзвездные перелеты все еще сохраняли ауру прежних суровых и мужественных первопроходцев, чуждых гедонистическим излишествам. И окружившие Марию дерево, кожа и хром воспринимались ею чуть ли не как оскорбление их подвига и жертв. Как если бы кабину танка или боевого истребителя отделали ценными породами дерева, да еще бы герань в горшках расставили.

-Присаживайтесь, — пригласил ее Серго, — и чувствуйте себя как дома.

Девушка подошла ближе, собираясь сесть в кресло напротив него, и только сейчас обнаружила, что место у иллюминатора занимает еще одна пассажирка, чьи азиатские черты с острыми скулами и иссиня-черными прямыми волосами до плеч также всколыхнули некие застарелые пласты памяти. Ее строгое, но элегантное темно-синее платье, несомненно, гораздо лучше вписывалось в окружающую обстановку, где сама Мария смотрелась неотесанным работягой, ввалившимся в бальную залу.

-Позвольте представить… — начал старик, но Мария его перебила.

-Исива Эрагоши, я знаю, — проворчала она, опускаясь в кресло.

-Что ж, коли вся компания в сборе, то можно и стартовать, — Серго кивнул выглянувшему из двери пилоту, — а мы в свою очередь можем поднять по бокальчику шампанского за нашу встречу.

Беззвучно материализовавшийся рядом со столиком стюард подал им поднос с напитками, после чего так же незаметно испарился. Мария заглянула в свой бокал, борясь с искушением демонстративно поставить его обратно на стол.

-Что-то не так? — обеспокоенно нахмурилась Исива, — Вам нездоровится?

-Знаете, — невесело усмехнулась Мария, — вы двое — пожалуй, последние люди на свете, с которыми мне хотелось бы выпить за компанию, да еще и отправиться в совместное путешествие.

-А я-то думал, что Морган преувеличивает! — хохотнул Серго, в то время как Исива только потрясенно вытаращилась на девушку, — ан нет, Вы и вправду исключительно независимая барышня! Так чем же мы Вам не угодили?

Улучив момент, он подался вперед и все же коснулся своим бокалом до фужера в руке Марии. Поскольку момент для демарша был уже упущен, она, вздохнув, чокнулась в свою очередь с соседкой слева и пригубила шампанское.

В глубине корабля тем временем мягко загудели набирающие мощь двигатели, готовясь к взлету, и она в очередной раз вспомнила, насколько иные ощущения оставались у нее после предыдущих полетов. Даже в обычных пассажирских шаттлах во время разгона разговаривать с сидящим рядом человеком приходилось на повышенных тонах, а в грузовиках все общение происходило так и вовсе исключительно через гарнитуры. Вибрации, которые в транспортах попроще вполне могли выбросить забывшего пристегнуться пассажира из кресла, здесь бесследно тонули в пышном ворсе ковра и толще мягкого кресла, ощущаясь только лежащей на подлокотнике рукой.

Все, абсолютно все здесь буквально умоляло ее прекратить бессмысленное сопротивление и, наконец, расслабиться. Быть может, впервые за несколько лет. Ведь невозможно же постоянно находиться на взводе, каждую секунду ожидая от окружающего мира очередной пакости и готовясь дать отпор возможному противнику. Иногда Марии казалось, что на самом деле она воюет не столько с неласковой жизнью, сколько с самой собой в то время, как целый пласт совсем других ощущений, спокойных и неторопливых, проходит мимо нее.

Она задумчиво покачала оставшееся шампанское в бокале и одним махом опрокинула его в рот. Так уж и быть. Коли Судьбе сегодня было угодно подарить ей еще несколько часов заслуженного отдыха, то почему бы ими не насладиться в полной мере.

-Видите ли, — она поставила пустой бокал на столик и откинулась назад, почти утонув в перине мягкой обивки, — я биолог. Экзобиолог. И моя работа — изучать животных, наблюдать за ними в естественной среде обитания, подмечать и объяснять их повадки, распутывать тонкости социального устройства их сообществ, пытаться их понять. А это невозможно без того, чтобы их не полюбить. В то же время как Вы, — Мария ткнула пальцем в сторону Серго, — занимаетесь тем, что ловите их, калечите, сажаете на цепь, запираете в тесные клетки и превращаете живых и даже разумных существ в экспонаты для потехи пресытившейся публики. Как, по-вашему, я должна относиться к подобному издевательству? Какого уважения Вы от меня ждете?

-Справедливости ради должен отметить, — теперь Серго говорил уже осторожней, аккуратно подбирая слова. Он не привык, чтобы ему вот так, прямо в лицо швыряли неудобную правду, ничуть не смущаясь его имени и его влияния. Ему еще никогда не приходилось оправдываться за то, чем занимается его компания, и от этого он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, — что «Экзотик Парк» — не только развлечение для обывателей, но и мощная научная и исследовательская база, услугами которой пользуются десятки Ваших коллег со всего мира. В некоторых случаях наши вольеры и террариумы — единственная возможность изучить редкие виды животных «в натуре», а не по сбивчивым рассказам и смазанным фотографиям.

-Да-да, и что бы мы только делали без Вашей благотворительности!? — словно прочитав мысли Марии, вышколенный стюард вновь наполнил ее бокал, — а на выходе получаются идиотские монографии и целые каталоги, полные чуши, бреда и откровенного вранья. Вроде вашего, — девушка повернулась к Исиве и посмотрела на нее сквозь пузырящееся шампанское.

-Спасибо на добром слове, — холодно буркнула та.

-А за то, какими монстрами Вы изобразили хайенн, я и вовсе готова навешать Вам хороших тумаков.

-Хайенн? — наморщила лоб Исива, — HyaenaMoharra, что ли? Бр-р-р! Жуткие твари! Вон, «Экзотик Парк» их даже в свою экспозицию не взял, чтобы посетителей не шокировать.

-То есть теперь мы судим о животных, которых даже в глаза ни разу не видели, по тому, насколько они симпатичны чавкающей гамбургерами и зычно отрыгивающей газировку публике!? Ничегошеньки не зная об их реальной жизни, повадках, социальном устройстве стаи с ее детскими садами, выборными процедурами и даже неким подобием пенсионной системы!? Да они о таких понятиях, как любовь, дружба, преданность знают куда больше нашего! Вы уже совсем офонарели, воображая, будто вся вселенная крутится исключительно вокруг homosapiens, в то время, как на самом деле мы — лишь игрушка в руках Природы!

-Милые дамы! — Серго внезапно со всей ясностью осознал, что их дискуссия вполне может вылиться в самую натуральную драку с царапаньем лиц и вырыванием волос, — давайте немного сбавим обороты! Те или иные взаимные претензии имеются у всех нас, но не стоит на них зацикливаться!

-Да ну!? — раскрасневшаяся Мария перевела дух и снова откинулась назад, удивленно приподняв брови, — Вы хотите сказать, что у Вас тоже припасен зуб на эту бумагомарательницу?

-И не один, — кивнул старик, — то, как она переиначила памятную историю с отловом Алькорского песчаного дельфина, я ей до сих пор простить не могу, но это еще не повод устраивать склоку. Будьте терпимей и Вы. Нам еще вместе работать.

-Вы сговорились, что ли!? — всплеснула руками Исива, едва не опрокинув свой бокал, — Нашли себе козла отпущения, да!?

-Да Боже упаси, дорогая моя! — попытался успокоить ее Серго, но было поздно. Писательница вслед за Марией одним глотком прикончила шампанское и бросилась в контратаку.

-Как же я вас ненавижу! — ее первый залп, однако, оригинальностью не отличался, но вот дальше дело пошло уже веселей, — вас, профессионалов! Складывается впечатление, что по достижении некоторого критического уровня квалификации, мастерства и опыта, у вас в головах что-то переклинивает, и еще недавно совершенно нормальный человек превращается в некое спесивое псевдо-божество. После чего вы и вам подобные сбиваетесь в кучки по интересам, формируя закрытые касты, и уже оттуда, из-за крепостной стены собственного раздутого самомнения, презрительно плюете на головы всем прочим, кто не дорос до вашего уровня.

Мария, изрядно ошарашенная таким напором, только сейчас обратила внимание, что за иллюминатором разлилась бездонная чернота космоса. Их корабль уже подбирался к орбите, а она даже не заметила момент старта. Идеально настроенные гравикомпенсаторы бесследно впитывали все перегрузки и тряску, оберегая драгоценный комфорт пассажиров, и позволяя им собачиться друг с другом, не отвлекаясь на посторонние помехи.

-Что вы, Звероловы, — разошедшаяся Исива навела пустой бокал на Серго, — гордые, неприступные, с обветренными лицами и устремленным за горизонт взглядом, даже не скрывающие своего раздраженного презрения при каждой нашей встрече, и почитающие прочих обывателей изнеженными слабаками. Что вы, ученые, — подрагивающий от праведного гнева бокал нацелился на Марию, — считающие ниже своего достоинства снизойти до простого смертного, дабы объяснить суть своей работы простыми словами, и закатывающие форменный скандал из-за пропущенной запятой в какой-нибудь формулировке. Вы все одинаковы! Одинаковы в том, что вам абсолютно безразлично все, что происходит за рамками вашего уютного мирка, населенного единомышленниками, разговаривающими с вами на одном языке. А потом вы удивляетесь, почему всем остальным ровно так же плевать на ваши проблемы. Да все потому, что простые люди зачастую и понятия не имеют о вашем существовании, о том, чем вы занимаетесь и почему это так важно!

Исива покрутила головой, высматривая стюарда, и протянула ему свой пустой фужер, который мгновенно сменился другим, уже полным.

-Я же в меру своих скромных возможностей всегда пыталась навести мосты между узкими специалистами и широкой публикой, старалась сделать науку интересной. А в благодарность получала только презрение, издевательства и ругань. Спасибо, чего уж там, — Исива вздохнула и залила горечь своих откровений большим глотком вина.

-А еще Вы получили миллионные тиражи изданных книг и цикл популярных передач, — Серго погрозил ей пальцем, — так что на роль бедной и всеми обижаемой сиротки Вы не годитесь. Во всяком случае меня разжалобить у Вас не выйдет.

-Все Алькорского дельфина забыть не можете?

-Ну, не его самого, конечно, а то, как Вы выставили нас бандой шантажистов, вымогавших деньги у администрации «Зоопланеты». На самом-то деле все обстояло ровно наоборот — они сами нас наняли, чтобы мы исправили их оплошность. Нам еще пришлось долго с ними бодаться, прежде чем они отказались от требования убить несчастное животное. Мы же потом за свой счет вывезли его обратно на Алькор, но вот об этом-то вы не словечка не черкнули. В итоге в глазах Ваших читателей мы надолго получили репутацию беспринципных жуликов и проходимцев. За что мне Вас благодарить?

-А все почему? — парировала Исива, — все потому, что Ваш коллега, Иган, едва меня с лестницы не спустил, когда я попыталась расспросить его о подробностях той операции. Пришлось самой додумывать, но на позитив при таком настрое рассчитывать не стоит.

-Но что ему оставалось делать, когда про инцидент с Алькорцем вообще никто не должен был знать!? Вся операция планировалась в строжайшей тайне! И тут вдруг Вы с диктофоном к нему на порог заявляетесь! Ну психанул человек немного, с кем не бывает?

-Да какая разница? — стюард-телепат вновь наполнил бокалы, — Сделанного все равно уже не воротишь.

-Ну хоть ясность какую-то внесли, уже хорошо.

-Да-да, теперь мы намного лучше знаем, за что именно мы друг друга терпеть не можем, — хмыкнула Мария, — мне прям сразу дышать легче стало. И, кстати, насчет ясности…

-Что? — поймав пристальный взгляд девушки, Серго принял искренне растерянный вид, как будто он не имел ни малейшего понятия, на что она намекает.

-Не пора ли посвятить наш исключительно дружный коллектив в детали Вашего предприятия? Начиная с пункта назначения, и далее по списку.

-Всему свое время, — старик поднял вверх указательный палец, — я обязательно все расскажу вам, как только мы прибудем на место.

-По-вашему, мы можем с этой информацией в иллюминатор выпрыгнуть, что ли? — возмутилась Исива.

-Извините, но с такими вопросами у нас все строго. Вот выйдем на посадочную траекторию — тогда пожалуйста, — Серго сверился со встроенным в подлокотник дисплеем, — благо, ждать уже недолго осталось. Раньше приходилось добираться окольными путями, совершая целую череду прыжков, но теперь, при содействии наших друзей, развернувших на орбите тактический шлюз, все можно сделать в один присест.

-Тактический шлюз? — нахмурилась Мария, вспомнив некоторые рассказы Чертенка, — мы, получается, будем с военными работать?

-И с ними тоже, — Серго виновато развел руками, — в наше непростое время приходится принимать любую помощь. Иначе никак.

-Вот порадовали, так порадовали! Какая может быть связь между людьми в погонах и изучением животных? Они что, решили кавалерию реанимировать? Или ездовые упряжки?

-Все, хватит вопросов, — оборвал ее Серго, — в свое время вы все узнаете. А сейчас лучше пристегнитесь, мы скоро будем прыгать.

В недрах корабля, действительно, послышался нарастающий гул, предвещавший активацию портала, и Мария с Исивой, отложив дальнейшую дискуссию до лучших времен, поставили бокалы в специальные держатели и застегнули ремни. Костя постоянно в своей черной манере шутил, что их придумали спасатели, чтобы в случае аварии им было проще пересчитывать трупы, но, тем не менее, сам постоянно ими пользовался, да и от Марии требовал. На некоторых особенно расхлябанных транспортах в момент прыжка трясло так, что существовал реальный риск расстаться не только с недавним завтраком, но и с зубами.

Тем не менее, опасалась она напрасно. Корабль такого класса не мог позволить себе даже минимальную неряшливость, словно ватным одеялом окружая своих пассажиров максимально возможным комфортом. Если их немного и тряхнуло, то исключительно внутри, где-то в глубине души.

-Вот мы и на месте, — Серго с явным облегчением расстегнул пряжку, хотя, на взгляд Марии, сделал он это преждевременно. Ее личный опыт говорил о том, что снижение и посадка обычно были сопряжены с куда большим риском, нежели гиперпространственный прыжок. Однако, не желая выглядеть паникершей и трусихой, она предпочла последовать его примеру.

-Ну хоть теперь-то Вы раскроете нам стра-а-ашную тайну нашего пункта назначения? — Исива прильнула к иллюминатору, разглядывая медленно поворачивающийся под ними подернутый дымкой облаков лазурный шар.

-Ладно, уговорили, — усмехнулся старик, уступив ее напору, — добро пожаловать на Пракус!

-Пракус!? — почти взвизгнула она, — но как? Как Вам удалось на него пробраться? Он же, насколько я помню, закрыт на строгий карантин!

-Думаю, именно поэтому Вам понадобилось содействие военных, — сообразила Мария, — верно?

Вместо ответа Серго только слегка наклонил голову и виновато пожал плечами, словно признавая неизбежность определенных компромиссов.

-Но что такого интересного Вы здесь нашли, что пришлось организовывать настоящую спецоперацию по моей тайной вербовке и переброске сюда? — непонимающе нахмурилась она, поскольку ей, в отличие от Исивы, название планеты ни о чем не говорило, — да еще и Минобороны вокруг ошивается?

-Ну как же! — воскликнула ее соседка, ерзавшая как на иголках от нетерпения, — местный фольклор изобилует описаниями исключительно удивительных животных, причем настолько детальными и подробными, что у меня нет ни малейших сомнений в их достоверности. В шестом томе моей монографии фауне Пракуса посвящен целый раздел.

-Ах, это! — протянула Мария понимающе кивая, — теперь я догадываюсь, почему Вы до самого последнего момента отказывались назвать нам цель полета. Вы опасались, что я и в самом деле потребую меня ссадить с этой летучей психушки.

-Фу! Ну зачем же так грубо? — поморщился Серго, хотя в его глазах плясали озорные искорки.

-Я — экзобиолог, а не филолог, и изучаю реальных животных, а не сказки! — возмущенно фыркнула девушка, — Да, я встречала статьи, весьма правдоподобно описывающие анатомию и физиологию кентавров или русалок, но все они публиковались в апрельских выпусках соответствующих журналов. Если Вам нужен еще один-два подобных текста, то я, в принципе, могу что-нибудь набросать, но для этого нет необходимости тащиться через всю галактику. Или же Вашим друзьям в форме просто понадобилось убедительное прикрытие для их мутных делишек?

-Сегодня, как ни крути, не первое апреля. Да и я на дешевого клоуна не похож. Наберитесь терпения, мисс Оллани! Я обещаю, что Вы не будете разочарованы!

-У Вас припасено что-то интересное, что-то необычное? — Исива была готова буквально выпрыгнуть из кресла.

-Всему свое время, — с садистским спокойствием осадил ее Серго, — давайте дождемся посадки. И тогда вы сами все увидите, я лично все вам покажу!

Глава 5

Турбины аэрокрана взвыли на повышенных оборотах, слившись в единый оглушающий ансамбль с натужным хрустом лебедок, метр за метром наматывающих толстые тиклоновые тросы. Болотная гладь заколыхалась, исторгая россыпи зловонных пузырей, и начала вспучиваться огромным зеленым холмом. Покрывало мха с редкими чахлыми кустиками вздыбилось горными отрогами и вдруг лопнуло, выпустив на волю острый плавник хвостового стабилизатора, за которым из трясины показался и остальной фюзеляж.

-Ну что ж, — кивнул Калим, наблюдая за выкорчевываемым из грязи кораблем, — Ваши данные оказались верны, это действительно «Сапсан». Я, как и обещал, замолвлю за Вас словечко.

-Безмерно признателен, — проворчал стоящий рядом с ним человек в рыжем тюремном комбинезоне, — быть может, парочку пожизненных и скостят.

Внешне он выглядел совершенно равнодушным к происходящему — задумчиво почесывающий отросшую бороду и время от времени переминавшийся с ноги на ногу. Но в его взгляде, направленном на искалеченную яхту, которую аэрокран выволакивал из трясины, сквозила смесь озлобленности и боли. Он любил свой корабль, и вид его изодранного, истерзанного корпуса с зияющими сквозными дырами причинял ему почти физическое страдание.

-Вы пока никуда не уходите, — Калим словно не заметил горького сарказма в его словах, — надо будет его как следует осмотреть, и у нас вполне могут возникнуть к Вам еще какие-нибудь вопросы.

-Да куда я денусь-то!? — его собеседник тряхнул ногой, на которой красовался тяжелый следящий браслет.

Искалеченная туша корабля к этому моменту уже полностью освободилась из болотного плена и теперь висела в нескольких метрах над землей, исторгая из многочисленных пробоин потоки бурой жижи. Густой аромат сероводорода долетал даже сюда, на скальный утес, где собрались люди, наблюдавшие за процессом.

Поиски пропавшего «Сапсана» отняли у них не один месяц, и только содействие его бывшего владельца позволило сдвинуть процесс с мертвой точки. Несмотря на то, что после конфискации яхту прочесали вдоль и поперек, в ее переборках и шпангоутах все еще оставались тайные закладки, отзывавшиеся лишь на хозяйский зов. Калим с самого начала полагал, что использовать изъятый у контрабандистов транспорт — неудачная идея, поскольку оставленные ими тайники могут представлять опасность, но сейчас, наблюдая за тем, как аэрокран осторожно подносит несчастную яхту к расчищенной для нее площадке, он не мог не признать, что для затеянной адмиралом дерзкой вылазки она подходила как нельзя лучше.

Стремительная, скрытная и прекрасно приспособленная как для преодоления межзвездных расстояний, так и для нырков в атмосферу — инженеры и конструкторы, создававшие в свое время этот шедевр диверсионных операций, потрудились на славу. Прискорбно, конечно, что такое чудо волею судеб оказалось в руках темных личностей, промышлявших торговлей оружием и банальной контрабандой, но в условиях послевоенного хаоса случалось всякое. И какая-то злая ирония присутствовала в том, что столь совершенный корабль закончил свои дни, не взорвавшись от столкновения с астероидом, не сгорев при опасном пролете мимо неспокойной звезды, а бесславно утонув в вонючем болоте.

Когда активированный секретным кодом маяк указал им на это место, Калим сперва воспринял это как дурную шутку. Подспудно он ожидал, что на месте аварии обнаружится заметный кратер, поваленные и обгоревшие деревья или другие явные следы катастрофы, но уж никак не заросшая ярко-зеленой ряской трясина. Тем не менее, он согласился отправить в ее глубины разведывательного дрона, и уже скоро робот доложил, что поиски «Сапсана» можно считать законченными…

Мощная струя водяной пушки ударила в борт корабля, очищая его от наслоений ила и водорослей. В облаке брызг в стороны полетели клочья грязи. Аэрокран плавно поворачивался, последовательно подставляя все бока яхты под потоки воды.

-Что скажете? — Калим вновь повернулся к своему бородатому спутнику, — что могло послужить причиной аварии?

-Вопрос на миллион, — отозвался тот, озадаченно рассматривая искалеченную машину, — складывается впечатление, что его кто-то до смерти изрубил гигантским топором. У него вся обшивка изодрана буквально в клочья — при падении или столкновении со скалой характер повреждений оказался бы совершенно иным.

-Что ж, тогда давайте попробуем взглянуть поближе, — Калим поднес к губам рацию, — все, заканчивайте с водными процедурами и ставьте его на место.

Водная пушка прекратила поливать корабль, и аэрокран медленно и осторожно понес его к подготовленной и расчищенной площадке. Калиму и всем остальным пришлось пригнуться и прикрыть лица, когда упругие потоки воздуха подхватили и закружили тучи пыли и сухой травы. Одежда трепыхалась и громко хлопала на ураганном ветру, пока аэрокран плавно опускал «Сапсана» на землю. Поскольку посадочные опоры корабля не были выпущены, он неуклюже завалился набок, подобно развалившемуся на солнышке тюленю, ничем не напоминая более ту стремительную и опасную птицу, какой был ранее.

Сбросив тросы, аэрокран поднялся выше и отправился обратно на базу, поднятые им шум и ураган, наконец, стихли, и у людей появилась возможность подойти к «Сапсану» и рассмотреть его подробней.

Несмотря на принятый душ, от него все еще исходил ощутимый болотный запах, а из пробоин изливались струи грязной воды. Они собирались в ручьи, которые, прячась в траве, бежали обратно к обрыву, и следовало внимательно смотреть под ноги, чтобы на наступить ненароком в такой мутный поток. Корпус яхты скрипел и потрескивал, сбрасывая накопившееся напряжение и казалось, что еще немного и он, устав бороться, рассыплется грудой бесформенных обломков. Но впечатление это было обманчивым — корабли такого рода создавались, чтобы противостоять самым суровым испытаниям. На свете имелось не так уж много сил, способных причинить ему серьезный вред, и какая-то из них, пока неизвестная, все же сумела изуродовать «Сапсан» до неузнаваемости.

-Покрасоваться — это святое, верно? — Калим указал бредущему за ним спутнику в оранжевом балахоне на хвостовой стабилизатор корабля, где еще виднелись очертания озорного чертенка, занесшего над головой свой трезубец.

-Моя яхта, что хочу, то и делаю, — угрюмо буркнул тот в ответ.

-Мне стоит вызвать саперов? Нас внутри могут ожидать какие-нибудь из Ваших «сюрпризов»?

-Разве что болотная Кикимора, — грубый тюремный ботинок наподдал лежавший на земле трос, — закладывать мины под собственную задницу не в моем вкусе.

-Ладно, поверю Вам на слово.

Калим махнул рукой группе техников в защитных костюмах, которые, волоча за собой извивающиеся кабели и шланги, подошли к кораблю и один за другим полезли внутрь через в приоткрытый грузовой люк. Из недр «Сапсана» послышалось гудение насосов и звуки, издаваемые обычно коктейльной трубочкой, добравшейся до дна стакана.

Пока внутри шла уборка, Калим со своим понурым спутником осматривали яхту снаружи. Они остановились у одной из зияющих ран в ее борту, рассекшей корпус почти насквозь. Сквозь клочья теплоизоляции и пряди водорослей можно было рассмотреть внутреннюю структуру его силового набора, перерубленные трубы и жгуты проводов.

-Ну что? — Калим отступил в сторону, позволив арестанту подойти ближе и рассмотреть повреждения во всех подробностях, — появились какие-нибудь идеи?

-Признаюсь честно, — его собеседник выглядел откровенно озадаченным и растерянным, — я никогда не видел ничего подобного. У меня даже версий никаких нет!

-Что именно Вас смущает?

-Знаете, композитная керамика — весьма специфический материал, исключительно прочный, который крайне сложно даже просто поцарапать, и его разрушение всегда сопровождается определенными следами, указывающими на природу и характер поражающего фактора. Даже при использовании релятивистских кинетических снарядов неизбежны трещины и сколы, а в случае использования лучевого оружия должны оставаться следы оплавления. Но тут, — он указал на искромсанные балки в глубине дыры, — ничего такого нет, словно алмазной пилой изрезали.

-А такое возможно?

-Теоретически. Если у Вас есть соответствующее оборудование, набор запасных пил и несколько часов свободного времени лишь для того, чтобы сделать одну-единственную бороздку.

-Согласен, в нашем случае такое представляется маловероятным.

-Края идеально ровные, об них порезаться можно, — человек в оранжевом почти по пояс залез в пролом, — можно, конечно, порассуждать о плазменном ноже, но он не обеспечит такой глубины разреза, кроме того, обратите внимание на кабели.

-Что с ними не так? — Калим привстал на цыпочки, заглядывая ему через плечо.

-Вы видите? Их не раскидало в стороны, не погнуло, не размозжило, как это обычно бывает при ударе. И на оплетке нет никаких следов термического воздействия. Просто небольшой их кусок взяли и изъяли. Аккуратно и чисто.

-То есть плазменный нож тоже отпадает.

-Определенно, — кивнул его невольный консультант, — и, кстати, еще одно соображение…

-Где?

-Вот, смотрите, — оранжевый человек присел, указывая на еще одну пробоину под брюхом корабля, — здесь повреждения зацепили створку посадочной опоры, видите?

-Да, но что из этого следует?

-А из этого следует, что в момент удара она находилась в закрытом положении, как и сейчас. То есть все эти раны корабль получил, находясь в полете.

-Интересное наблюдение…

-Мало того, некоторые из пробоин однозначно смертельны, если так можно говорить о машине. После таких ранений она потеряла управление и сразу же рухнула на землю. А, следовательно, все издевательство над ней продолжалось считанные секунды, минуту максимум. И мне становится немного не по себе от мысли о том, что кто-то изыскал способ так легко и непринужденно шинковать броню, способную выдержать пролет сквозь верхние слои раскаленной звездной атмосферы.

-Но кто мог проделать такое? И как?

-Я же говорю — вопрос на миллион, — заключенный отступил назад, вытирая руки об рыжие штаны, — технологии изготовления таких керамических конструкций очень трудоемки и дороги. Тем не менее, на производстве, в случае появления брака, дефектную деталь даже не пытаются обточить или доработать, а сразу уничтожают. Изготовить новую выходит быстрей и дешевле. Изобрети кто-либо инструмент или способ вот так запросто их резать — озолотился бы!

-В таком случае, я думаю, нам стоит изучить тут все повнимательней. Уж коли дело пахнет настоящим технологическим прорывом… или оружейным, — Калим прервался, обернувшись к подошедшему технику в защитном балахоне, — что там у вас?

Тот стянул с головы массивный шлем, явив на свет раскрасневшуюся юношескую физиономию под темными перьями мокрых от пота волос.

-Там, — он кивнул назад, в сторону люка, — тело нашли.

-Чье тело!? Где!? — руки Калима рванулись вперед, чтобы схватить гонца за грудки и вытрясти из него подробности, но вовремя остановились.

-Там, — мальчишка снова кивнул назад, — в грузовом трюме. Мы медика вызвали, может он что и прояснит.

-Пошли, я хочу взглянуть сам, — в последний момент Калим вспомнил об арестанте и уже на бегу бросил, — никуда не уходи, я с тобой еще не закончил!

Тяжелый защитный костюм здорово затруднял движения, и семенивший за Калимом мальчишка заметно отстал, громко хрустя толстой прорезиненной тканью и хлюпая большими ботинками по лужам.

-Мы еще не все убрать успели, там грязи по колено! — он запоздало попытался его отговорить, — да и покойник, два года пролежавший в болоте — не самое аппетитное зрелище.

-Заткнись уже, а! — раздраженно огрызнулся тот, — я не изнеженная девица, в конце концов!

Оступаясь и поскальзываясь на накренившейся аппарели, покрытой остатками сгнивших водорослей, они пробрались в трюм. К этому моменту техники уже установили здесь стойки с прожекторами, заливавшими помещение ярким светом, дробящимся бесконечными бликами на мокрых поверхностях стен, труб и балок. Под ногами путались протащенные ими кабели и шланги, из неплотных сочленений которых кое-где били маленькие искрящиеся фонтанчики.

В данный момент работы по уборке были приостановлены, и все присутствующие сгрудились в дальнем углу. Калим направился к ним, чувствуя, как у него холодеет внутри от нехорошего предчувствия. Сзади по трапу неуклюже загрохотал сопровождавший его парень.

-Подождите немного, — предпринял он еще одну попытку, — позвольте врачу спокойно делать свою работу!

Услышав его причитания, несколько человек обернулись и, увидев решительно приближавшегося к ним Калима, пришли в необычайное волнение. Они бросились ему навстречу, наперебой уговаривая его не спешить и дождаться результата всех анализов и экспертиз. В результате их активность только усилила его подозрения.

-Да отстаньте вы от меня! — он попытался протолкнуться сквозь окруживших его людей, — я уже все понял! Но я хочу знать подробности!

В конце концов человек, изучавший распростертое на полу тело, поднялся и подошел к ним. Вместо защитного костюма на нем была надета темно-синяя куртка с красной полосой медика на рукаве. При его приближении все прочие отступили в сторону, оставив их с Калимом наедине.

-Ну, что там у вас? — в голосе молодого человека удивительным образом сплелись желание узнать ответ и страх его услышать.

-Судя по всему мы, наконец, нашли адмирала.

-Понятно, — Калим изо всех сил старался оставаться спокойным и даже равнодушным, — как он погиб?

-Ответ на этот вопрос требует проведения ряда анализов и…

-Не надо держать меня за дурачка! — взорвался майор, заставив уже немолодого медика отступить на пару шагов, — если бы его смерть случилась при падении корабля, то тело находилось бы в кабине! В кресле пилота! Во всей их команде имелось всего два человека, умеющих управляться с такой техникой, а останки Парвати мы нашли в нескольких километрах отсюда! А потому я спрашиваю Вас еще раз — как он погиб!?

-На данный момент у нас недостаточно данных, — медик попытался отступить, но сразу же уперся спиной в стену и понял, что уйти от ответа не получится, — мы обнаружили на теле целый ряд повреждений, но причиной смерти, скорее всего, стало сквозное ранение в области груди.

-Целый ряд!? — продолжал наседать разгневанный Калим.

-Ну, сейчас все в деталях сказать сложно, тело достаточно долго пролежало в воде, но даже так видно, что кожа на ладонях содрана, как при ожоге или сильном обморожении.

-Его пытали!?

-Я не могу ничего утверждать с уверенностью, пока не проведены необходимые исследования! — почти взмолился врач, — тут нужны дополнительные признаки — синяки, ссадины, но все это можно выяснить только после более детального осмотра. И не здесь, разумеется.

-Так пошевеливайтесь! — Калим схватил несчастного медика за рукав и толкнул обратно к толкущимся вокруг трупа людям, — или я найду кого-нибудь более расторопного!

Предоставленный самому себе арестант еще некоторое время бродил вокруг яхты, осматривая полученные ею повреждения и сокрушенно качая головой. На его лице читалась неподдельная боль, словно это его самого искромсали и бросили умирать в болоте посреди диких лесов. Пару раз он наклонялся и дергал за сброшенные аэрокраном тросы, но завалившаяся набок туша корабля глубоко вдавила их в землю.

Обойдя «Сапсана» кругом, заключенный остановился у приоткрытого грузового люка, из-за которого доносились препирательства и ругань. Он некоторое время прислушивался, а потом, махнув рукой, вскарабкался по аппарели.

Основную грязь к этому моменту отсюда уже успели убрать, и под ногами плескалась оставшаяся после помывки почти чистая вода.

В дальнем углу трюма суетились несколько человек в защитных костюмах. Один из них что-то фотографировал на покрытом грязью полу, и отсветы его вспышки отпечатывались на стенах черно-белыми узорами. Покончив со съемкой, они развернули большой черный мешок, и стало ясно, что вся суета сосредоточена вокруг обнаруженного мертвого тела.

Не желая путаться у людей под ногами, арестант отошел к стене. Его нога обо что-то споткнулась и, присев на корточки, он выудил из воды аварийный спаскомплект. Ремень оказался перерезан, но поколдовав с пряжкой, он сумел его укоротить и закинул рюкзачок, такой же рыжий, как и он сам, себе на плечо. Потом сделал еще несколько шагов, осторожно двигаясь вдоль переборки и, как бы невзначай, привалился к дверце одного из металлических шкафчиков…

Медицинский коптер, приняв на борт скорбный груз, взмыл в воздух, направляясь на базу. Калим некоторое время провожал его взглядом, после чего тряхнул головой и подозвал к себе всех оставшихся специалистов.

-Сегодня мы получили ответы на часть наших вопросов, но, в итоге, их число только выросло. Нам пока не удалось обнаружить никаких следов Игана, да и авария «Сапсана» на данный момент — одно большое белое пятно. Слишком много обстоятельств пока остаются невыясненными, а некоторые даже необъяснимыми. Поэтому, — он сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность своих слов, — я хочу, чтобы вы обнюхали весь корабль до самого дальнего уголка. Важна любая деталь, любая мелочь, способная пролить свет на судьбу экспедиции. Изучите все полученные кораблем повреждения, восстановите карту его последнего полета, ищите другие обломки. Но самое главное — вытрясти максимум информации из его бортовых систем.

-Два проведенных в болоте года — это, конечно, серьезное испытание, но военная техника должна выдерживать и не такое. Я уверен, что бортовые самописцы серьезно не пострадали, найдите их и допросите как следует, — Калим повернулся и наставил на «Сапсан» указательный палец, словно обличая его, — он сейчас — наш главный свидетель! Полетные логи, записи переговоров, видео— и фотоматериалы, телеметрия — мне нужно все!

-Поскольку птичка эта непростая, у нее вполне могут иметься свои собственные секреты. В случае, если вы столкнетесь с какими-либо трудностями, не стесняйтесь трясти ее бывшего хозяина — уж он-то знает ее повадки как никто другой, — обернувшись, Калим пошарил взглядом по сторонам в поисках фигуры в рыжем балахоне, — кстати, где он?

Все начали крутить головами, но арестанта и след простыл.

-Возможно, он внутри корабля, — предположил кто-то, — я, кажется, видел его там, когда мы тело выносили.

-Внутри!? — встревожился Калим, — этого мне еще не хватало! На борту вполне могло оставаться оружие, и если он до него доберется, то наверняка начнутся проблемы.

-Но уж оно-то вряд ли сохранило работоспособность.

-Но будешь ли ты точно так же уверен в этом, когда его ствол уткнется тебе в лоб? А? То-то же! Мне лишние неприятности ни к чему, — Калим выхватил из кармана планшет, где отображалось положение следящего браслета, — ну точно! Он действительно забрался внутрь! Давайте, быстренько тащите его сюда!

Пара техников, смешно переваливаясь в своих защитных балахонах, потрусила к кораблю, и почти сразу же от них донесся недоуменный возглас:

-Но здесь никого нет!

-Что значит, нет!? — встрепенулся Калим, — слева, у самой стены! Или вы слепые!?

-Да нет тут никого… а, нашел! Сейчас! — в голосе техника послышалось странное злорадство, и нехорошее предчувствие не обмануло.

Фигура в балахоне снова показалась в проеме люка, держа в одной руке массивные кусачки, а в другой — снятый следящий браслет.

-Гуано игуаны! — рявкнул Калим, крутанувшись на месте, — ищите его! Он не мог далеко уйти!

Охваченные суматохой люди разбежались в стороны, стараясь, скорее, не найти беглеца, а убраться подальше от разъяренного босса. Еще немного и, изображая рвение, они бы начали переворачивать камни и ворошить муравейники, как будто человек в рыжем комбинезоне мог, подобно маленькой букашке, забиться в небольшую трещинку.

Внезапно один из «следопытов», беспомощно взмахнув руками, опрокинулся навзничь, а вылетевший из-под его ног трос заметался по траве, поднимая тучи брызг. Извиваясь, точно ошпаренный удав, он стремительно заскользил в сторону обрыва, подхватывая все новые и новые петли.

-Он спрыгнул вниз! — крикнул Калим, указывая на слетающие с утеса метры троса, — держите его!

Начальственный окрик, впрочем, не возымел особого действия, поскольку перспектива улететь со скалы, схватившись за мечущийся тиклоновый хвост, никого не впечатлила. Все, наоборот, поспешили отбежать в сторону, чтобы не быть захваченными очередной бухтой троса, коварно притаившейся в траве.

Издав басовитое «бумм», последний кусок каната упруго натянулся между придавившей его махиной корабля и камнями, отмечавшими край скального обрыва. Подбежав ближе и осторожно заглянув в пропасть, все увидели, как по болотистым кочкам, удаляясь в сторону леса, прыгает маленький оранжевый человечек.

-Ну и псих! — восхищенно выдохнул кто-то.

-Куда ты пытаешься сбежать, Чертенок!? — заорал Калим, опасно наклонившись вперед, — тебе все равно никуда с планеты не деться! Рано или поздно ты или сдохнешь в этих дебрях или сам к нам на коленях приползешь!

В ответ человечек, обернувшись на миг, лишь вскинул руку в насмешливом оскорбительном жесте и скрылся среди деревьев.

Глава 6

Снижение и посадка, как и следовало ожидать, прошли почти незаметно. Лайнер слегка качнулся, коснувшись опорами земли, и гул турбин начал стихать. Троица пассажиров прошла в шлюз, где Мария снова закинула на плечо свой походный баул, а Исива подхватила небольшой кокетливый чемоданчик, как будто она прибыла не на другую планету, причем практически неосвоенную, а в обычный отель. Серго так и вовсе обошелся портфелем, но он-то здесь уже успел обустроиться раньше и ему не требовалось таскать с собой все необходимое.

Табло рядом с люком окрасилось зеленым, сигнализируя о безопасности внешней атмосферы, и тяжелая дверь, всхлипнув, откинулась вниз небольшим трапом. В лицо дохнуло теплым влажным воздухом, наполненным запахами хвои и перепрелой листвы.

Мария закрыла глаза и полной грудью вдохнула аромат нового мира. Сколько Жизнь ни мотала ее по экспедициям и командировкам, она всякий раз убеждалась, что каждая планета обладает своей неповторимой атмосферой. И дело не столько в химическом составе, температуре или давлении, сколько именно вот в этих характерных нотках, сразу формирующих в мозгу образ неизведанного мира. Перед ее внутренним взглядом раскинулись картины первозданных лесов, густым изумрудным ковром покрывающих холмы и долины, в чаще которых…

-Дамы, прошу! — послышавшийся из-за спины голос Серго вернул Марию к реальности.

Она вздохнула, поправила сумку и решительно ступила на трап.

В общем и в целом, ее ожидания оправдались. С той лишь поправкой, что вся прилегающая местность оказалась тщательно вычищена от любой растительности и застелена армированными плитами, а от ближайших деревьев виднелись только макушки, выглядывающие из-за двухэтажных жилых и технических корпусов. То, как аккуратно и четко была спланирована и застроена территория базы, сразу выдавало ее армейские корни. Военные постоянно воспринимали окружающую среду как опасного и коварного противника, стараясь по возможности изолировать его и держать на безопасном удалении. Если бы лагерь организовывали ученые, все выглядело бы куда проще и, одновременно, несравненно более хаотично.

-Сожалею, но робокаров у нас тут не водится, так что придется немного прогуляться пешочком, — Серго зашагал вперед, помахивая портфелем, а его спутницы двинулись следом.

Исива, впрочем, скоро отстала, поскольку ее модные туфли то и дело попадали каблуками в глубокое рифление плит, так и грозя вывернуть ей щиколотку, а чемоданчик постоянно пытался своими маленькими колесиками скользить по диагональным насечкам как по рельсам, и несчастной журналистке то и дело приходилось рывком возвращать его на путь истинный. Мария же в своих тяжелых походных ботинках шагала по посадочному полю как по паркету, не испытывая никаких проблем и внутренне посмеиваясь над незадачливой писательницей, которая, похоже, и в самом деле ни разу не выбиралась из своего кабинета и иные миры наблюдала разве что через герметичное окно дорогого отеля. Что ж, лучше уж поздно, чем никогда.

Серго привел их в одно из зданий, похожих друг на друга как родные братья. Здесь располагалось нечто вроде комендатуры поселения, и только тут Мария начала понимать, насколько серьезно поставлена вся работа на Пракусе.

Все началось с того, что у них потребовали документы, которые долго и придирчиво изучали, сверяя их с базами данных. Потом потребовали предъявить багаж, хотя рыться в нем все же не стали и ограничились исключительно внешним осмотром вещей. В заключение дежурный офицер прочитал им лекцию о правилах безопасности и действующих на территории порядках. Инструктаж получился настолько обстоятельный и серьезный, что у Марии даже не нашлось ни одного саркастического комментария, которыми она так любила донимать собеседников. Исива так и вовсе притихла, и цвет ее лица, раскрасневшегося после битвы со своенравным чемоданом, очень быстро восстановился до нормального, но не задержался на достигнутом и проследовал далее в испуганную бледность.

Полностью оправдав ожидания Марии, офицер в цветах и красках обрисовал им картину обороняющегося лагеря, со всех сторон окруженного бесчисленными врагами, коварными и беспощадными. Любая местная травинка может оказаться ядовитой, укус любой мошки — смертельным, а полудикие аборигены подстерегают зазевавшегося гостя под каждым кустом, чтобы уволочь его в свои подземелья для леденящих кровь обрядов и пыток.

По поводу флоры и фауны Мария кое в чем была готова согласиться с инструктором, хотя считала, что почти все подобные проблемы можно решить с помощью соответствующих вакцин и антидотов. Но вот страшилки про местных жителей вызвали у нее вполне естественный скепсис, поскольку технологически отсталые цивилизации обычно сами относятся к сошедшим с неба могущественным полубогам почти с религиозным благоговением и страхом, опасаясь к ним даже приближаться, не говоря уже о том, чтобы посягать на их жизнь.

Тем не менее, она предпочла не спорить, прекрасно зная, что пререкания с армейскими чинами ничем хорошим как правило не заканчиваются.

В итоге, когда они вышли на улицу, сжимая в руках полученные пропуска, и Марию и Исиву охватило тревожное настроение. Начавшееся приключение более не напоминало ни привычную экспедицию, ни экскурсию, ни выезд на курорт, обернувшись чуть ли не ожесточенной борьбой за выживание. Однако, как только они завернули за угол, направляясь к своему жилому корпусу, Серго остановился и, развернувшись к ним, ехидно подмигнул.

-Что, сдрейфили?

-Ну, начало и впрямь выглядело не шибко оптимистичным, — призналась Мария.

-Я вообще думала, что под конец нам оружие и противогазы выдадут, — согласилась с ней поникшая журналистка, — да еще и нормативы сдавать заставят.

-Не вешать нос! — трескуче рассмеялся старик, — все не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Военным совершенно не нужны лишние проблемы, поэтому они и перестраховываются. Кроме того, умножьте это на их традиционную нелюбовь к гражданским — они не упустят возможности постращать угодившего в их лапы гостя. Я уверен, что они сейчас сами похохатывают, вспоминая ваши унылые физиономии.

-То есть вся их воспитательная беседа представляла собой всего лишь спектакль!?

-Ну, не вся, конечно, но воспринимать ее слишком близко к сердцу не стоит. Хотя и пренебрегать базовыми мерами предосторожности тоже, — Серго кивнул на их жилой корпус, — в нашем департаменте все попроще, конечно. Так что размещайтесь, обустраивайтесь, и через полчаса встречаемся в столовой за ужином. Кормят тут действительно по расписанию, поэтому, если не хотите остаться голодными, то лучше не опаздывайте.

Первое знакомство с выделенным женщинам номером вызвало противоречивые чувства. Хотя, точнее будет сказать иначе — комната с двумя простенькими койками, холодильником, шкафом и информационным терминалом, плюс санузел с душем и горячей водой вызвали у Марии, привычной к спартанским условиям походного вагончика, сдержанное одобрение, тогда как Исива чуть ли не гусиной кожей покрылась от омерзения. Уж ей-то наверняка никогда не приходилось ходить по нужде в ближайший лес во время тропического ливня, иначе бы она знала, что порой бывает и гораздо хуже.

Пока Мария обживалась, рассовывая вещи по полкам шкафа и украшая ванную комнату своей мочалкой, зубной щеткой и тюбиком пасты, журналистка сидела на кровати с обреченным видом приговоренного к смерти и, наверное, горько каялась, что вообще согласилась на приглашение Серго.

Дабы немного разогнать застоявшийся воздух, Мария включила вентиляцию, и дребезжащий гул вентилятора дал понять, что и ночью им скучать в тишине не придется. Она сразу обратила внимание, что единственное окно в комнате герметично запечатано, и, чтобы не умереть от удушья, им волей-неволей придется мириться с шумом мотора. Как аспиранту с опытом, Марии было не привыкать засыпать в самых невозможных условиях, начиная от гула работающего лабораторного оборудования и заканчивая доносящимися со всех сторон криками и визгами местной фауны, но вот Исива…

-Что это Вы включили?

-Вентиляцию.

-Зачем?

-Чтобы не задохнуться, — Мария указала на окно, — тут все помещения изолированные, и приток свежего воздуха возможен только принудительный.

-То есть эта штука будет гудеть постоянно? — догадалась Исива, — но как же мы будем спать?

-Крепко, — ее изнеженная капризность уже начинала раздражать, — мы же сюда не отдыхать прилетели. Думаю, мы к вечеру так измотаемся, что будем дрыхнуть как убитые, — Мария все же не удержалась от едкой шпильки, — а я еще и храпеть могу.

Ее укол попал в точку. Исива поникла еще сильней, и, желая скрыть довольную ухмылку, Мария поспешно выскочила в коридор, где уже рассмеялась от души.

Странно, конечно, что Серго не предупредил их о возможных издержках, сопровождающих посещение Пракуса, но, с другой стороны, пенять тут следовало только на себя самого. Ожидать, что на планете, удаленной на тысячи световых лет, к их прилету организуют сервис по высшему разряду с гидромассажными ваннами, тончайшим постельным бельем и вышколенной прислугой, моментально отзывающейся на любой каприз постояльца, глупо. Хотя, надо признать, перелет на роскошном личном лайнере Серго и саму Марию едва не ввел в заблуждение.

Таким образом, в столовую они явились, пребывая на противоположных полюсах настроения, и здесь состояние Исивы усугубилось еще больше. Как оказалось, собираясь в поездку, она, не предполагая, в каких условиях ей предстоит жить, взяла с собой традиционный гардероб, предназначенный больше для выездов на курорты или, на худой конец, для участия в мероприятиях, организуемых ее издательством. Здесь же ее туфли и платья совершенно не вязались с окружающей обстановкой и с сугубо утилитарной одеждой всех остальных сотрудников, выставляя ее белой вороной. В другой ситуации она была бы совсем не против того, что на нее оглядываются, но во взглядах, что она ловила, сквозила откровенная насмешка, а это — сущий кошмар для любой женщины, привычной к образу элегантной светской львицы.

Мария же, напротив, чувствовала себя как дома, мгновенно настроившись на общую волну с остальным персоналом базы. Такая рабочая атмосфера была ей привычна.

Да и Серго, присоединившийся к ним, успел переодеться в легкую светлую куртку, в которой совершенно не походил на состоятельного бизнесмена, и источал демократичность, по-свойски здороваясь с другими сотрудниками как с равными.

После всего пережитого скудное меню и совершенно прозаические тарелки и стаканы воспринимались Исивой уже как должное. Единственным просветом в пелене пессимизма для нее стал тот факт, что кормили тут всех бесплатно, да и подаваемые блюда, хоть и не отличались особой изысканностью, оказались вполне съедобными и даже вкусными.

-Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, мы уже завтра утром, думаю, устроим вам небольшую демонстрацию наших достижений, — объявил Серго, не переставая энергично орудовать вилкой.

-И в чем именно она будет состоять? — поскольку Исива полностью погрузилась в смакование своего уныния, слово пришлось взять Марии.

-Всему свое время. Тем более, если я сейчас начну рассказывать Вам подробности, то снова буду поднят на смех. Так что я даже пытаться не буду. Мне хорошо знаком такой тип людей — прожженных материалистов, как Вы, — старик ткнул вилкой в ее сторону, — Ваш скепсис можно пробить только убедительными доказательствами и неопровержимыми фактами. Пока Вы не увидите все своими собственными глазами, спорить с Вами абсолютно бессмысленно.

-Но какой еще реакции Вы от меня ждали, предлагая заняться изучением суеверий и сказок?

-Сказка — ложь, да в ней намек, — Серго хитро прищурился, — тот факт, что молнии долгое время почитались за оружие Зевса, еще не делает их менее реальными, не так ли?

-А вулканы считались дымоходами подземных мастерских одноименного бога, но вот беда — природные явления тоже не мой конек.

-Какая же Вы упрямая, мисс Оллани! — морщинистый кулак в притворном гневе ударил по столу, — переубедить Вас для меня теперь — вопрос чести!

-Что ж, попытайтесь. Но учтите, поддаваться Вам я не намерена.

-Тогда будьте завтра наготове. После завтрака я за вами заеду, и мы вместе отправимся на полигон.

-На полигон!? — встрепенулась Исива, — какой еще полигон!?

-Наша исследовательская площадка находится не здесь, мы проводим эксперименты в другом месте, в нескольких километрах отсюда, чтобы не подвергать базу и ее персонал ненужному риску.

-Это что еще за новости!? Вы ничего нам не говорили про возможную опасность!

-В той или иной степени она всегда присутствует, когда имеешь дело с необузданной дикой природой. Тут уж ничего не поделаешь.

-Но… несколько километров!? — подозрительно нахмурилась Мария, — вы определенно что-то недоговариваете.

-Извините, но сейчас я большего вам сказать не могу. Но уже очень скоро вы сами все увидите.

-Вы хоть намекните, к чему нам готовиться-то! Быть может, нам стоит завещание написать или подгузники одеть на всякий случай.

-Для завещания, думаю, пока рановато, но вот сменить гардероб и впрямь не помешало бы, — Серго покосился на журналистку, — у Вас какой размер?

* * *

Прыгая со скалы, Чертенок не строил каких-то долгосрочных планов, у него не имелось четкой, продуманной стратегии дальнейших действий. Он действовал почти инстинктивно, а его рефлексы в тот момент требовали использовать любую возможность, чтобы сбежать из-под опеки Калима. Что ж, его отчаянный и смертельно опасный экспромт удался, и теперь, углубившись в гущу леса, можно было немного сбавить темп, перевести дух и поразмыслить о дальнейших перспективах.

А перспективы пока вырисовывались исключительно туманные.

Чертенок присел на поваленное дерево и попытался упорядочить мысли в голове. До сего момента он просто бежал через чащобу, желая как можно дальше уйти от Калима и его людей, но теперь пришло время определиться с дальнейшим направлением движения. Если за ним все же решат устроить полноценную погоню, то скрыться у него в любом случае не получится. Разведывательные дроны способны засечь человека даже в самом глухом буреломе с расстояния нескольких километров. Однако, насколько он мог судить, ограниченные ресурсы, имевшиеся в распоряжении майора, не позволяли ему особо распыляться, и широкомасштабной облавы ожидать, пожалуй, не стоит. Кроме того, в одном парень был абсолютно прав — самостоятельно с планеты Чертенку действительно никак не выбраться.

Впрочем, такой вердикт еще не приговаривал его к пожизненному заключению на Пракусе. Ведь если есть способ добраться сюда, то остается и шанс выцарапать у судьбы обратный билет. Корабли регулярно садятся и взлетают на местном аэродроме, так что калитка пока не заперта. Дело остается за малым — найти способ в нее прошмыгнуть.

Что ж, коли стратегическая цель обозначена, то можно перейти и к решению более частных, так сказать, тактических задач. Чертенок скинул с плеча рюкзачок спаскомплекта и устроил ему ревизию.

Длительное пребывание в болоте, как и следовало ожидать, не пошло ему на пользу. Часть упаковок, плавающих в заполнявшей его грязной жиже, пришли в полную негодность, но кое-что сохранилось неплохо, и некоторые из находок представлялись настоящими лучиками света в беспросветном мраке окружающей глухомани.

Большой, слегка тронутый ржавчиной нож, спички, таблетки для дезинфекции воды, несколько калорийных батончиков — если расходовать имеющиеся ресурсы рачительно, то можно протянуть несколько дней. Да, с армейских времен у Чертенка оставались кой-какие воспоминания об уроках выживания, но он не был уверен, что их можно вот так просто перенести на инопланетые джунгли. Одна только мысль о том, чтобы съесть какую-нибудь чужеземную ягодку или зажарить на огне и съесть неведомую зверушку, немедленно вызвала у него рвотные позывы. Регулярное общение с хайеннами помогло ему выработать некоторый иммунитет к особо острым проявлениям апланетизации, и у него уже не возникало жгучего желания вскочить со ствола чуждого дерева, на котором он сидел, и изучить свою задницу на предмет ожогов и волдырей, но вот питаться дарами местной природы — увольте!

-Как говорил мой папаша: вышел на волю — корми себя сам, — Чертенок со вздохом убрал свое скромное богатство обратно в немного подсохший на солнце рюкзачок и закинул его за спину.

Теперь следовало определиться с направлением. Убегая от скального обрыва, он запомнил, что заходящее солнце било ему в левый глаз, что более-менее позволяло определить свое местоположение. Но вот куда двигаться дальше?

Можно пойти вдоль скал в надежде отыскать способ подняться наверх, можно, напротив, углубиться в дебри, чтобы усложнить недругам свои поиски. Но в любом случае принимать решение стоило до наступления темноты, когда возможно определить стороны света. Сейчас же все постепенно поглощали вечерние сумерки и, если он не хотел заночевать сидя на кочке, то следовало позаботиться об организации хотя бы простенького убежища. Судьбоносные решения могут и до завтра подождать.

Чтобы пережить ночь в лесу, требуются несколько основных вещей — укрытие от возможной непогоды, огонь для обогрева и отпугивания хищников и вода, чтобы не умереть от жажды. Валежника у сухостоя вокруг наблюдалось в достатке, но вот с чистой водой дело обстояло несколько хуже. В крайнем случае, конечно, ее можно набрать из болота и надеяться, что обеззараживающая таблетка справится с кишащими в ней полчищами бактерий и вирусов, но хотелось бы обойтись без чрезмерного риска. Неплохо бы найти какой-нибудь ручеек или речушку, поэтому Чертенок повернул налево и двинулся вдоль скал, стараясь не приближаться к ним слишком уж сильно и держась границы болот. Вода же течет сверху вниз, верно, и таким образом он рано или поздно обязательно наткнется на сбегающий от горных отрогов поток.

Теперь у него образовалось достаточно времени, чтобы спокойно осмотреться и более внимательно изучить окружающую природу. Он не являлся большим специалистом в ботанике, но на первый взгляд местные деревья удивительно походили на те, что он привык видеть дома, прогуливаясь в ближайшей роще. То ли причина состояла в том, что эволюция разных миров происходила параллельными курсами, то ли в том, что флора и фауна повсеместно была заселена из одного общего источника, то ли в том, что некогда первые поселенцы завезли с собой образцы земных растений, которые вполне успешно здесь прижились. Никакой возможности проверить свои догадки у Чертенка не было, и он махнул на все рукой, положившись на волю случая. Хотя версия с колонистами выглядела по-своему привлекательной и предполагала, что если достаточно долго идти в одном направлении, то вполне возможно встретить кого-то из местных. А, следовательно, найти себе и стол и кров.

По вполне понятным причинам Калим не посвящал его в детали, и на данный момент Чертенок не имел ни малейшего представления, обитаем ли Пракус или нет. Пока они работали над подъемом «Сапсана», ему на глаза не попалось ни одного признака, который бы свидетельствовал о присутствии на планете других людей. Либо тут до сих пор царила нетронутая человеческой цивилизацией дикая природа, либо сбитый корабль умудрился рухнуть в трясину вдалеке от любых поселений.

Воспоминания об искалеченной яхте неприятно защекотали у Чертенка где-то внутри. С одной стороны, ему было невероятно жаль прекрасный корабль, столько лет служивший ему верой и правдой, а с другой при одной только мысли о том, что где-то здесь, среди бескрайних скал, лесов и болот, притаилась сила, способная походя сотворить такое с машиной, способной, казалось бы, противостоять любым угрозам, вплоть до вспышки сверхновой звезды, становилось откровенно не по себе. Но поскольку бесплодное обсасывание этой мысли, не имея на руках даже минимального набора фактов, представлялось пустой растратой времени и нервов, Чертенок выбросил ее из головы и сосредоточился на более актуальных вопросах.

Уже скоро, как и ожидалось, он услышал журчание бегущей воды и буквально через минуту вышел к прозрачному ручейку, прыгавшему по камням в небольшой лощине. Чертенок наполнил водой бутылку из спаскомплекта, закинув вслед одну таблетку, и теперь сосредоточил свое внимание на поисках подходящего места для ночлега.

И тут ему снова повезло, поскольку уже в сотне метров вниз по течению он обнаружил росшее на склоне дерево, под обнажившимися корнями которого образовалась небольшая естественная землянка. Примерно после получаса трудов его очищенная от лишних веток и застеленная лапником каморка приобрела вполне ухоженный вид, а перед ее входом потрескивал небольшой костерок. Чертенок натаскал достаточно валежника, чтобы хватило на поддержания огня в течение всей ночи, и часть его даже затащил в свою импровизированную каюту, чтобы укрыть от возможного дождя.

Честно говоря, он так измотался, что испытывал вполне обоснованные сомнения, что сможет бодрствовать до самого утра. В то же время, пока он блуждал по лесу, ему ни разу не встретилось следов какого-либо реально крупного зверя. Единственное, что он смог приметить — несколько отпечатков копыт у кромки воды и все. В итоге, сочтя риск незначительным, Чертенок закатил в костер два толстых бревна, которых должно хватить на несколько часов неспешного тления, и забрался в свою почти уютную норку, где распечатал один из питательных батончиков.

В его голове выстроилась целая очередь вопросов, требующих обдумывания и осмысления, начиная от поисков пропитания и заканчивая планами захвата власти в Галактике, но все они упирались в один упрямый факт — в данный момент он оказался один-одинешенек с ржавым ножом в качестве единственного оружия в дремучей чаще инопланетного леса. Маленький человечек, вырванный из лона цивилизации и брошенный на растерзание дикой природе. Не самая удачная стартовая позиция, чего уж там.

-Как говорится, если ты опустился на самое дно, то теперь у тебя есть, от чего оттолкнуться, — Чертенок запил свой скромный ужин глотком холодной воды и перекатился набок, вместо подушки подложив под голову собственный кулак, — иногда приходится начинать все заново, с полного нуля. Ну да ладно, не в первый раз…

Глава 7

Мария, привыкшая дома вставать едва ли не с первыми птицами, проснулась без посторонних понуканий и отправилась умываться, в то время как Исива, начала подавать признаки жизни лишь после того, как назойливая трель будильника пошла уже на третий круг. Накануне вечером все обстояло с точностью до наоборот, когда одна, привыкшая ценить каждую отпущенную на отдых секунду, уснула сразу же, едва коснувшись головой подушки, а другая еще долго ворочалась на жесткой койке, сопровождая свои страдания приглушенными проклятиями.

Подушка оказалась маленькой, одеяло коротким и тонким, а сама кровать — преступно узкой, не говоря уже о казенном постельном белье, пошитом отнюдь не из шелка. Складывалось впечатление, что Исива привыкла спать на царской перине, причем сразу за двоих, разбрасывая конечности по всей постели и укладываясь то по диагонали, то вообще поперек. В результате она то и дело ударялась локтями и коленями о стену, отчего Марии полночи снилась гроза, обрушившаяся на ее дом и колотящая молниями прямо в крышу.

Уходя, Мария на всякий случай напомнила ей, что завтрак начинается через десять минут, но ждать журналистку не стала, поскольку справедливо полагала, что в таком случае и сама рискует остаться голодной.

В столовой она встретила Серго, который на сей раз был задумчив и немногословен, и девушка предпочла не выяснять причин его мрачного настроения. Если ей необходимо что-то знать — он сам с ней поделится, когда сочтет нужным.

Исива появилась под самый занавес, когда большинство сотрудников уже допивали свой кофе, и остывший омлет отнюдь не добавил ей оптимизма.

-Отчего такие хмурые? — увидев выражение ее лица Серго даже отвлекся от собственных дум.

-А чему в концлагере радоваться-то? — проворчала Исива, с кислым видом ковыряясь в тарелке, — у меня от ваших каменных кроватей все бока в синяках!

-Ах, Вы об этом! Ну не обессудьте, пятизвездочных отелей мы тут пока не построили, это только в планах. Со временем все образуется, но, естественно, не сразу.

-Вы собираетесь развернуть на Пракусе масштабное строительство? — вскинула брови Мария, — но чем Вы планируете заманивать сюда туристов?

-Я уже сто раз Вам говорил, мисс Оллани — наберитесь терпения, я все Вам покажу. Ну а пока нам всем придется немного потерпеть. Ведь наука того стоит, не так ли?

-А без жертв обойтись никак нельзя? — сдавшись, Исива оттолкнула от себя тарелку с недоеденным омлетом.

-Я попробую что-нибудь придумать, — вздохнул Серго, — сегодня у нас будет возможность переговорить с человеком, который принимает тут решения.

-Каковы наши дальнейшие планы? — полюбопытствовала Мария, увидев, как старик поднялся, собираясь уходить.

-Будьте наготове, я заеду за вами через полчаса.

-Что нам взять с собой?

-Пока ничего не надо, серьезной наукой мы займемся чуть позже, хотя… — Серго ехидно ухмыльнулся, — запасные подштанники могут и пригодиться.

Когда женщины вернулись в свой корпус, в холле их уже поджидала сотрудница с большой сумкой. Она вручила баул Исиве и без лишних разглагольствований удалилась, оставив журналистку в легком недоумении.

Которое, впрочем, быстро рассеялось, как только они заглянули внутрь. В сумке обнаружился полный армейский комплект женского обмундирования, начиная от нижнего белья и заканчивая утепленной курткой. Да, одежда не блистала модными фасонами и откровенно чуралась актуальных трендов, но, взамен, отличалась продуманностью конструкции и добротностью пошива, что характерно для любых военных изделий, когда даже от незначительной на первый взгляд детали может зависеть чья-то жизнь.

Перебирая входящие в комплект шорты и фуфайки, Мария даже ощутила некоторую зависть, ибо всегда тяготела к подобным практичным вещам. Исива же восприняла перспективу переодевания в хаки без чрезмерного энтузиазма, но деваться ей было некуда, так что она с тяжким вздохом сгребла одежду в охапку и удалилась в ванную.

Увидев финальный результат, состоявший из футболки, комбинезона и легкой кофты, Мария почувствовала, как зависть заполыхала в ней с новой силой. Неудивительно, что многих мужчин возбуждают женщины в форме. Исива собрала свои вороные волосы в небольшой хвостик и уже ничем не напоминала ту жеманную барышню, что сошла вчера с трапа космолайнера. Теперь ее облик стал куда более подтянутым и собранным, и в нем даже появилось что-то озорное.

-Ну как, очень страшно? — поинтересовалась Исива, заранее морщась в ожидании уничижающего вердикта.

-По-моему, просто шикарно! — честно призналась Мария.

-Правда!? Ты так считаешь?

-Ты даже помолодела! Реально отлично выглядишь!

-Быть может, стоит еще…

Однако донесшийся со двора сигнал оборвал поток ее фантазий, сообщая о прибытии Серго. Пришло время отправляться на полигон.

У подъезда их ожидал большой армейский внедорожник, который, несмотря на застилавшие все вокруг плиты, успел где-то набраться грязи. Женщины забрались на заднее сиденье, и машина тронулась с места.

-Ну вот, совсем другое дело! — одобрительно кивнул Серго, обернувшись к ним и смерив взглядом преобразившуюся Исиву.

-Очень хочется надеяться, что наши жертвы, принесенные на алтарь науки, окажутся не напрасны, — буркнула та в ответ с напускным недовольством. Она еще не успела свыкнуться со своим новым образом и, естественно, испытывала в этой связи легкий дискомфорт.

-Я всегда выполняю свои обещания! — столь же делано оскорбился старик, — и я гарантирую, что ничего подобного вы никогда и нигде не видели.

Машина, тем временем, миновала пост охраны с массивным шлагбаумом и вооруженным часовым и выехала за пределы базы. По обеим сторонам вымощенной все теми же плитами дороги потянулись густые лесные заросли. Движимая профессиональным интересом, Мария прильнула к окну, пытаясь определить породы деревьев и, если повезет, разглядеть хоть какую-нибудь живность.

-Пракус, судя по всему, попал в одну из ранних волн экспансии, — пояснил Серго, заметив ее интерес, — тогда часто практиковалось полное заселение биосферы привозными образцами, поэтому эндемиков здесь почти не осталось.

-Идиоты! — в сердцах выругалась девушка.

-Я Вас прекрасно понимаю, — согласился Серго, — но и Вы войдите в положение колонистов. Им в первую очередь требовалось как-то выжить, и тут уж не до сантиментов. Никто не станет жертвовать собой ради сохранения нескольких видов редких букашек.

-Вечно одно и то же! Никто даже не пытается адаптироваться под чужую биосферу, сразу же приступая к ее перекраиванию под собственные прихоти. Это как, придя в гости, заняться перестановкой мебели в соответствии со своими представлениями о прекрасном. Вряд ли хозяева одобрят подобное самоуправство.

-Одна поправочка, — Серго поднял указательный палец, — в таких ситуациях все решает право сильного. Прибывшие на планету колонисты считали именно себя ее новыми полноправными хозяевами и действовали соответственно. Они могли себе это позволить. А мнение прежних жильцов в расчет не принималось.

-Да-да, а потом они удивляются, почему урожайность год от года падает, почему дети такие болезненные, почему то, почему это…

-В чем-то Вы, конечно, правы. По всей видимости, именно такая история здесь и приключилась. Думаю, в какой-то момент времени пракеры столкнулись с серьезной депопуляцией и в результате не смогли сохранить свое технологическое развитие на прежнем уровне.

-О чем я и толкую, — хмыкнула Мария.

-Но если все местные формы флоры и фауны оказались вытеснены, то что тогда Вы собираетесь нам демонстрировать? — подключилась к их разговору Исива.

-Некоторые образчики так просто не изжить! — усмехнулся Серго и заметил, указав вперед, — вот мы и на месте!

Здесь их поджидал еще один шлагбаум с вооруженной охраной, которая неожиданно долго и придирчиво изучала пропуска новичков, сверяясь с данными на своих планшетах. И только после тщательной проверки с осмотром салона и багажника, их машину пропустили на территорию полигона.

Антураж тут царил совершенно иной, ничем не напоминавший почти стерильный порядок главной базы. Повсюду виднелись большие ангары, склады и прочие постройки непонятного назначения. Марии сразу же бросилось в глаза то обстоятельство, что некоторые из зданий несли на себе следы серьезных повреждений и выглядели так, словно попали под бомбежку, сопровождавшуюся масштабным пожаром. Пару раз их внедорожнику даже пришлось объезжать заполненные грязной водой ямы, пугающе похожие на свежие воронки от взрывов. Чуть дальше громоздились кучи изувеченной техники и оборудования — какие-то мятые баки, трубы, трансформаторы с торчащими во все стороны усами оборванных проводов.

Обилие армейских машин только усиливало эффект. Складывалось впечатление, что местный гарнизон держит оборону против неведомого врага, раз за разом отбивая его атаки и неся потери, но не сдавая позиций. Хотя никаких артиллерийских орудий или пусковых установок на глаза пока не попадалось.

-У вас тут что, война!? — немного обеспокоенно спросила девушка, провожая взглядом небольшое здание с большим красным крестом на фасаде и дежурящими у подъезда санитарными фургонами.

-Работая с неизвестным, зачастую приходится действовать методом проб и ошибок, что неизбежно ведет к определенным издержкам. Но другого пути, увы, пока не придумано, — машина остановилась, и Серго взялся за ручку двери, — но вы не волнуйтесь, у нас все находится под контролем, и серьезной угрозы для жизни нет. В самом худшем случае все ограничивалось легкими ранениями.

-Вот уж спасибо, обнадежили! — фыркнула Исива, выбираясь наружу.

-Интересно, какой из Ваших питомцев, описанных в шестом томе, способен на такое? — Мария не удержалась от едкого комментария, хотя и ей самой происходящее нравилось все меньше и меньше.

Ее привычная самоуверенность, основанная на фундаменте серьезных научных знаний и богатого жизненного опыта, дала трещину. Привычный скепсис по-прежнему настаивал на невозможности существования тех тварей, что описывала Исива в своем каталоге, но ход событий недвусмысленно указывал на то, что где-то в ее рассуждениях вполне могла притаиться брешь, в которую они готовы прошмыгнуть.

Серго Ташини — не тот человек, что будет затевать дешевый спектакль только для того, чтобы произвести впечатление на даму. Люди такого масштаба на подобные мелочи не размениваются. У него действительно имелось что-то, способное даже ее, заслуженного экзобиолога, повидавшего всякое за свою бурную карьеру, поставить в тупик. И вряд ли он стал бы тащить ее в такую даль лишь затем, чтобы увидеть, как ее отвалившаяся челюсть со стуком падает на пол.

-Да я там все подряд собирала, скорее «для галочки» а не ради научной достоверности, — струхнувшая журналистка немедленно пошла на попятный, — Вы же не думаете, что я сама верю в то, что там понаписано?

-А вот и напрасно! — пресек Серго ее словесную попытку к бегству, — некоторые предания заслуживают куда более внимательного изучения. Идемте!

Он провел их в один из корпусов, примыкающий к большому ангару со следами подпалин на стенах. Явственный запах гари они ощутили сразу, как только выбрались из машины, но здесь он стал еще сильней. Как будто они попали в здание, где недавно произошло серьезное возгорание, и огнеборцы, скатав свои пожарные рукава, ушли отсюда совсем недавно.

-Главный здесь? — поинтересовался Серго у дежурного офицера и, получив утвердительный ответ, попросил доложить о своем прибытии.

-Мы будем в классе, — он поманил женщин за собой, проводив их в небольшое помещение, которое и впрямь напоминало учебную аудиторию.

Два ряда столов со стульями, интерактивная панель, стены, увешанные учебными плакатами… У Марии вновь неприятно засосало под ложечкой, поскольку все они были посвящены либо способам защиты от различных поражающих факторов оружия массового поражения, либо оказанию первой помощи тем, кто от них пострадал.

-Что-то я не понимаю, — протянула она озадаченно, — Вы же говорили, что аборигены не располагают современными технологиями. К чему тогда все эти пособия по действиям при использовании адронного или отравляющего оружия?

-Всего не предугадаешь, — уклончиво ответил Серго, — кроме того, многие навыки достаточно универсальны и могут оказаться полезными и в иных ситуациях.

У Марии с Исивой на языках крутилось еще немало насущных и актуальных вопросов, но в этот момент в коридоре послышались быстрые шаги, и в аудиторию вошел смуглый и темноволосый молодой человек в военной форме с погонами майора. Он быстро осмотрелся, удовлетворенно кивнул, увидев притихших женщин, и шагнул к Серго, протягивая ему руку.

-С возвращением! Как добрались?

-Спасибо! Все прекрасно, как и всегда, — старик посерьезнел, — я только сегодня узнал, что… прими мои соболезнования.

-Ничего, все нормально. За прошедшие годы я уже как-то свыкся с мыслью о том, что его нет, просто хотелось поставить в этом вопросе окончательную точку. Теперь мы можем отдать ему последние почести, как и подобает, но это все уже технические вопросы, — незнакомец повернул голову и кивнул на притихших женщин, — не познакомишь меня со своими прекрасными спутницами?

-Разумеется! — Серго отступил в сторону, — милые дамы, позвольте вам представить — майор Калим Сейдуран, командующий местным экспедиционным корпусом Министерства Обороны. Если кратко — самый главный человек в нашей команде.

Мария с Исивой осторожно кивнули, еще не сообразив, как именно им следует себя вести в такой ситуации.

-А наши гостьи — это Мария Оллани, опытнейший экзобиолог, и Исива Эрагоши, известный популяризатор науки и создатель самого полного каталога внеземной фауны на сегодняшний день.

-Очень приятно! — кивнул в ответ Калим, — я уверен, что мы с вами прекрасно сработаемся. Скучать не придется никому!

Он умолк, глядя на их озадаченные и немного растерянные лица, а потом, приняв какое-то решение, вздохнул и заговорил снова, но уже спокойней.

-Я вижу, что тут требуются некоторые пояснения. Дело в том, что Сейдуран — фамилия по матери, по отцу же я — Кехшавад.

-О! — только и смогла сказать Исива.

-Ваш отец — Саир Кехшавад, бывший главнокомандующий? — уточнила Мария на всякий случай.

-Так точно, — кивнул Калим, — при поступлении в училище я специально взял другую фамилию, чтобы никого не смущать и не создавать поводов для обвинений в кумовстве. Хотя, я думаю, всем и так все прекрасно известно, и окружающие делают вид, будто не знают моей истинной родословной, исключительно из вежливости.

-Но к чему все эти сложности? — удивилась Исива, — что такого постыдного в том, что Вы — сын столь уважаемого человека?

-Увы, далеко не все мыслят так же, как и Вы. Недоброжелателей хватает.

-Насколько я помню, Ваш отец некоторое время назад пропал, — Марии по старой привычке хотелось докопаться до самой сути, — Вы уж извините, что мы невольно подслушали ваш разговор, но… что-то прояснилось?

-Да, но для полноты картины мне придется отмотать время немного назад, — Калим присел на край стола, скрестив руки на груди, — кстати, не обращайте особого внимания на мои знаки отличия. Я отношусь к подразделениям, занимающимся исключительно научной работой, хотя мне и предоставили весьма обширные полномочия.

-И что за исследования вы проводите?

Серго, смекнув, что дискуссия обещает быть оживленной и долгой, пристроился в большом кресле, установленном на возвышении для докладчика.

-Теми же, что курировал мой отец, пока состоял на службе. В частности, его группа изучала возможность открытия проходов в сопряженные измерения.

-Эм-м-м, — Исива подняла руку, подобно прилежной ученице, — а нельзя ли немного пояснить для, кхм, «особо одаренных», вроде меня.

-А Вы когда-нибудь слышали о гипотезе Мультивселенной?

-Так, краем уха…

-Если излагать упрощенно и образно, то мироздание представляет собой нечто вроде бесконечной пены, в которой каждый пузырек — самостоятельная вселенная со своими законами физики, своим набором измерений и фундаментальных констант. Одна из них — наша. И есть мнение, что при определенной ловкости возможно пробурить тоннель, ведущий «в соседнюю квартиру». Именно этими изысканиями занималась научная группа под непосредственным контролем моего отца. На сегодня ее возглавляю я.

-Вам удалось добиться какого-то прогресса? — заинтересовавшись, Мария подалась вперед.

-И да и нет, — молодой человек развел руками, — первоначально исследования проводились на одной из секретных баз, но потом там произошел один досадный инцидент, повлекший за собой ее закрытие и отставку Главнокомандующего.

-О! — воскликнула Исива, — я так и знала, что за увольнением адмирала стоит какая-то мутная история!

-Он сознательно взял всю вину на себя, — Калим ответил журналистке недовольным взглядом, — чтобы выгородить ученых, которые чересчур увлеклись, и ситуация вышла у них из-под контроля. К счастью, в тот раз никто серьезно не пострадал, но почти все оборудование оказалось безвозвратно уничтожено. В условиях договорных ограничений выделить весьма и весьма немалую сумму, требуемую для восстановления лаборатории, Министерство Обороны не могло, и проект закрыли.

-Для Вашего отца, я полагаю, такое завершение карьеры, стало настоящим ударом? — сочувственно покачала головой Мария, сама не раз сталкивавшаяся с тем, как все твои планы рушатся под натиском безжалостной Судьбы.

-Несомненно, — согласился Калим, — но адмирал был не из тех слабаков, кто после неудачи сдается и опускает руки. Он продолжил работу.

-Но что в такой ситуации может сделать один отставной и уже немолодой офицер, если даже у Республиканского министерства не хватило ресурсов на продолжение работ?

-Зато его энергии вполне хватило бы на десяток таких министерств! То, как настойчиво и упрямо мой отец мог идти к поставленной цели, невзирая на трудности и преграды, всегда вызывало восхищение. Он умел заражать людей своей целеустремленностью и вести их за собой. Иначе бы он никогда не смог дослужиться до столь высокого поста, хоть и не считал это главным достижением своей жизни. Он верил, что главные свершения у него впереди, — Калим вскинул голову, — и для меня вопрос чести — довести начатое им дело до конца!

-Одного энтузиазма мало, — с сомнением заметила Мария, — как один человек может решить проблему, оказавшуюся не под силу высококвалифицированному исследовательскому коллективу, вооруженному самым современным научным оборудованием?

-Все верно, но именно их поражение подтолкнуло отца к тому, чтобы немного отступить назад и посмотреть на задачу под другим углом.

-Он нашел альтернативный вариант?

-Тут надо вернуться к тому, с чего мы начали, к концепции «пены мироздания», — Калим слез со стола и подошел к интерактивной панели, — я попробую проиллюстрировать вам основную идею. Но предупреждаю, художник из меня еще тот.

В несколько размашистых движений он нарисовал на панели две кривоватых пересекающихся окружности.

-Множественные вселенные, точно так же, как и обычные пузыри, могут взаимодействовать друг с другом — соприкасаться и даже проникать друг в друга. И если мы внимательно изучим космическое пространство вокруг нас, то вполне можем отыскать следы такого контакта.

-Каким образом?

-Смотрите, — Калим еще раз обвел линию, по которой пересекались нарисованные им окружности, — если мы соединим вместе два мыльных пузыря, то как будет выглядеть область их соприкосновения?

-Эм-м-м… — протянула Исива.

-Окружность? — дало о себе знать образование, полученное Марией в свое время.

-Именно! — просиял майор, — а если вернуться в привычное трехмерное пространство, то взаимодействие с соседними мирами должно оставлять на ткани нашего мироздания отпечатки, близкие к сферической форме. В таких местах грань между нашей Вселенной и ее соседками предельно тонка, и для ее преодоления, возможно, даже не понадобятся дорогущие агрегаты вроде релокатора Миоси-Успенского.

-И как, удалось что-нибудь найти?

-На самом деле астрофизикам уже давно известны такого рода структуры самых разных масштабов — от планетарных, до охватывающих целые галактические скопления, но до сих пор нет окончательной ясности, что именно привело к их появлению. Такого рода объекты могли возникать, к примеру, вследствие взрывов сверхновых, случайных флуктуаций или по каким-то другим причинам. Сам факт их обнаружения еще ничего не доказывает.

-Тогда мы вновь возвращаемся к самому началу, — Мария озадаченно развела руками, — у нас, выходит, по-прежнему нет ни единой зацепки.

-По большому счету, да, — согласился Калим, — тут требуются длительные и детальные наблюдения за обозначенными районами в поисках признаков каких-то событий или процессов, выходящих за рамки привычных законов физики. Тогда можно будет предположить, что имеет место просачивание иной размерности в наш мир. Но, поскольку никто не может толком сказать, что именно и где следует искать, то получить финансирование на такие работы практически нереально.

-Но вам-то деньги все же выделили, как я погляжу, — Исива обвела рукой класс.

-Все обстоит не совсем так, как Вам кажется, — юноша покосился на Серго, — и все равно, сперва следовало представить убедительные доказательства правильности нашей точки зрения.

-Где же вы их раздобыли?

-Здесь, на Пракусе.

-Да не томите Вы! — взмолилась журналистка, — гоните подробности!

-В определенном смысле тут все очень просто, особенно когда уже знаешь ответ, — улыбнулся Калим, — мой отец, как я уже сказал, не имел возможности самостоятельно наблюдать за интересующими областями, а потому он решил воспользоваться материалами, уже собранными к настоящему моменту, и попытаться найти какие-то намеки в них.

-Вы же только что говорили, что соответствующими исследованиями за прошедшие годы никто заняться так и не удосужился, — замотала головой Мария, окончательно утратившая нить рассуждений, — я уже ничего не понимаю!

-Вовсе необязательно специально выискивать драгоценные зерна знаний, достаточно прилежно накапливать сведения об окружающем мире и его особенностях на протяжении нескольких поколений — нужная информация сама выкристаллизуется из вороха разрозненных фактов.

-Что Вы имеете в виду?

-Фольклор. Легенды, предания и мифы людей, населяющих планеты, оказавшиеся в потенциальных зонах аномалий. В человеческой культуре существует целый ряд типовых концепций и образов, и как только среди них неожиданно и массово начинает появляться нечто, разительно отличающееся от всего, что встречалось ранее — стоит насторожиться. Дыма без огня не бывает.

-Занятная теория, но очень уж… зыбкая. С такими картами на руках финансирования тоже не выбить. Деньгами, как правило, распоряжаются более приземленные люди.

-Да, Вы правы, но и среди них изредка встречаются свои энтузиасты.

Калим задумчиво потер нос, собираясь с мыслями.

-Повторное открытие Пракуса состоялось лет двадцать назад, после чего на планету был наложен карантин. Ученые надеялись собрать уникальную информацию о жизни изолированного человеческого сообщества, но потом началась война, и научные вопросы как-то отошли на второй план. В условиях всеобщего раздрая кое-кто не брезговал и продажей ценных экспонатов на сторону, в то время огромное количество бесценных документов и артефактов разбрелось по частным коллекциям и галереям. Я не знаю, каким именно путем, но одно из собраний пракианских мифов в итоге попало к сенатору Парчину.

-О! Я его прекрасно помню! — оживилась Исива, — он был страстным любителем охоты и неоднократно обращался ко мне за консультациями перед очередным выездом. Обычные лоси и кабанчики его не прельщали, он всегда жаждал экзотики. Я была просто потрясена, когда узнала о его смерти! Такой молодой, активный, подающий большие надежды, и — сердечный приступ.

-Вам станет легче, если я скажу, что он погиб на охоте? — скрипучий смех Серго резанул по ушам, — причем именно здесь, на Пракусе.

-Что!? — Исива так и застыла с открытым ртом, — но…

-И Вы полагаете, что между внезапной смертью Сенатора и теми манускриптами, что оказались в его распоряжении, имеется некая связь? — Марии пришлось оперативно подменить временно онемевшую коллегу.

-Самая что ни на есть непосредственная, — кивнул Калим, — дело в том, что те рукописи — не просто подборка сказочек для чтения на ночь. Это «Запретные Легенды», и простые люди с улицы доступа к ним не имели. Неспроста, надо сказать.

-Опять интригу нагнетаете? — воспользовавшись очередной паузой, Исива сумела восстановить дар речи и вновь обрушилась на майора с упреками, — хватит уже издеваться!

-Я не издеваюсь, я просто хочу, чтобы у вас сложилась цельная картина, в которой бы не осталось места для сомнений и кривотолков. Именно по этой причине я излагаю все неторопливо и детально, а вовсе не из врожденной склонности к садизму. Потерпите еще немного, развязка уже близка.

-Ок, — Мария демонстративно сложила руки на груди, — продолжайте.

-Надо сказать, что добраться до этой книги оказалось не так-то просто. После смерти сенатора его вдова наотрез отказывалась даже обсуждать какие-либо вопросы, касающиеся его коллекции, считая ее бесценным наследием своего супруга. Дело сдвинулось с мертвой точки только после того, как она сама отбыла в лучший мир. Дети Парчина оказались не такими щепетильными, и вопрос удалось решить достаточно быстро и относительно недорого, — Калим сокрушенно покачал головой, — если бы эти материалы имелись в распоряжении моего отца, то все могло бы сложиться совсем иначе, а так ему пришлось действовать буквально наугад, по наитию. Дело в том, что главная особенность вышеупомянутых рукописей даже не в наборе крайне необычных монстров и демонов, что в них описаны, а сама структура подачи материала. Это не предания и не рассказы о случившихся некогда событиях, а, скорее, подробные описания соответствующих тварей, вкупе с детальными инструкциями, позволяющими выманить их в наш мир.

-И Эрамонта тоже? — Исива даже привстала от возбуждения.

-Умерьте свой пыл, госпожа Эрагоши, — Калим погрозил ей пальцем, — эти тексты неспроста именуются «Запретными». Их основное предназначение — оградить людей от совершения непоправимых ошибок. У пракеров существует большое количество довольно странных на первый взгляд суеверий и примет, запрещающих делать то или это. Я поначалу недоумевал и даже посмеивался над их нелепыми страхами, но позже, ознакомившись с оказавшимися в моих руках текстами, внезапно понял, что многие из них призваны как раз уберечь от случайного исполнения той или иной последовательности действий, могущей повредить тонкую ткань между мирами. Так что я бы поостерегся бездумно играть с такими вещами. Парчин вот попробовал, и ничего хорошего из его затеи не вышло.

-Он сумел вызвать Эрамонта!?

-Мы полагаем, что да, — с явной неохотой признал Калим.

-Обалдеть!!!

-Но, как я уж сказал, то, с чем мы здесь столкнулись — не игрушки. Мы, конечно, не собираемся отступать и продолжим изучать данный феномен, но продвигаться вперед мы будем крайне осторожно, шаг за шагом. Новые жертвы нам совершенно ни к чему.

-Так что же, все-таки, случилось с Парчиным и его командой? — в данном случае Мария была полностью солидарна с майором и предпочитала двигаться последовательно, от начала истории к ее финалу, а не хаотично скакать от предисловия к эпилогу и обратно.

-Всех подробностей произошедшего мы не знаем до сих пор. Из всей экспедиции выжил только один человек — Иган Бросковец, Зверолов, которого сенатор нанял в качестве проводника. Он и сам был серьезно ранен, прошел долгую реабилитацию, а потом еще отсидел изрядный срок за нарушение карантинного режима и прочие сопутствующие прегрешения. Именно к нему обратился мой отец в поиске ответов на свои вопросы.

-Иган оказался крепким орешком, — подал голос Серго, задумчиво поглаживая свои редеющие седые волосы, — у нас с адмиралом ушло немало сил и времени, чтобы убедить его принять участие в нашей затее.

-Что-то я не совсем понимаю, — Исива поводила пальцем, указывая то на него, то на Калима, — так чья идея-то была? Ваша или Кехшавада?

-Я и сам давно интересовался событиями, что произошли с экспедицией Парчина на Пракусе, — признался старик, — у меня имелись вполне обоснованные подозрения, что дело тогда не обошлось без вмешательства неких, если хотите, потусторонних сил. Иган после возвращения сильно изменился, стал нелюдимым и замкнутым, и никогда ничего не рассказывал, что с ними там стряслось. Я не хотел портить отношения со старым другом, и потому не стал на него наседать. Позже, когда адмирал занялся сбором сведений о подобных странных явлениях и происшествиях, наши пути вполне ожидаемо пересеклись, и уговаривать Игана мы приехали вдвоем. Меня до сих пор мучает совесть, поскольку, таким образом, в смерти адмирала есть и моя вина.

-Да ладно Вам, Серго! — всплеснул руками Калим, — любой половозрелый мужчина вполне способен сам отвечать за свои решения и поступки. Дорога в Будущее всегда была устлана телами первопроходцев, и мой отец не стал исключением. Благодаря его жертве мы смогли еще немного продвинуться вперед в познании окружающего нас мира, стать хоть чуточку опытней и мудрей.

-Отрадно слышать, но моя совесть взяток не приемлет, — Серго замотал головой, — коли Саир пал в схватке с Эрамонтом, то в этом, несомненно, имеется и моя скорбная заслуга.

-Строго говоря, моего отца погубила не схватка с Ледяным Дьяволом и даже не катастрофа «Сапсана», — помрачнев, сказал майор, — адмирал был убит.

-Что!? — Серго так резко повернулся к нему, что седые волосы разметались по сторонам, — как это — убит!?

-Его смерть не стала следствием травм, полученных при падении корабля. Он остался жив, и даже спустился в грузовой трюм, где и нашел свою кончину в результате проникающего ранения в области сердца. Мы вчера подняли и осмотрели корабль, а потому я могу с полной уверенностью утверждать, что моего отца именно убили.

-Но кто! — продолжал недоумевать Серго, — если все обстояло именно так, то его убийца должен был находиться на борту «Сапсана»!

-И это — самая большая загадка, — согласился Калим, — мы уже обнаружили останки Леонарда и Парвати. Единственный человек, который мог быть в тот момент на яхте вместе с моим отцом — Иган.

-Это невозможно! — Серго вскочил на ноги, — я знал его с малолетства, и Иган никогда не поднимал руку на другого человека! Я могу поручиться всем, что только у меня есть, но он не мог его убить!

-Так я ничего такого и не говорил! — майор, защищаясь, отступил к панели, — впереди еще куча следственных мероприятий, которые должны восстановить картину событий. Только тогда что-то можно будет утверждать с уверенностью.

-Да, конечно, — Серго медленно опустился обратно в кресло, — извини, но даже одно только предположение о причастности Игана совершенно выбило меня из колеи. Эта версия представляется мне совершенно невероятной.

-Согласен, — Калим предпочел не развивать тему, — мой отец находился за штурвалом «Сапсана» до самого конца, до последних секунд пытаясь спасти корабль, но всего его опыта оказалось недостаточно, чтобы противостоять той стихии, что на него обрушилась.

-Э-э-э… — робко подала голос Мария, — я бы все же хотела услышать конец истории и понять, для чего меня сюда пригласили.

-Разумеется, — майор оглянулся на свои корявые чертежи, — думаю, будет лучше, если мы не будем пускаться в дальнейшие пространные рассуждения, а вместо этого что-нибудь вам продемонстрируем.

-Я — только «за»! — воскликнула журналистка, уже уставшая от обсуждения тем, к которым она не имела никакого отношения.

-Первый ангар? — Калим вопросительно посмотрел на Серго.

-Ну, если ты считаешь, что начинать следует с азов, то да.

-Вот и славно, — майор хлопнул в ладоши, — не будем откладывать дело в долгий ящик. Для начала вам обеим следует переодеться.

-Что!? — пискнула Исива, — опять!?

Глава 8

Сложно нормально выспаться, когда вместо мягкого матраса под тобой — еловые ветки, вместо подушки — собственный кулак, а в качестве будильника выступают голосистые лесные птицы, начинающие свой концерт с первыми лучами солнца. Кроме того, под утро Чертенок начал откровенно мерзнуть и долго боролся между желанием подбросить дров в еле тлеющий костер и нежеланием открывать глаза, вставать и вообще шевелиться. Тем не менее, в какой-то момент он все же провалился в сон и окончательно пробудился уже от того, что солнечные лучи начали пробиваться под закрытые веки и щекотать нос.

Чертенок чихнул и попытался сесть, в результате чего только ударился головой о нависающие корни. Потревоженная земля посыпалась ему за шиворот.

-И тебя с добрым утром, — проворчал он, на четвереньках выбравшись наружу и вытрясая песок из волос и бороды.

Утро, кстати, выдалось и впрямь отличное. Вверху, среди лесных крон раскинулось ясное голубое небо с редкими пятнышками облачков. Легкий ветерок шелестел в ветвях и покачивал вершинами высоких елей. Вся окружающая природа источала оптимизм, и Чертенок не стал ей противиться.

Он распечатал еще один батончик из своего небогатого запаса и неторопливо его прожевал, запив водой из набранной накануне бутылки. Не исключено, что эта скудная трапеза окажется единственной на сегодня, но сейчас он предпочел не забивать голову думами о грядущих неприятностях.

Покончив с завтраком и закинув спаскомплект за спину, Чертенок тронулся в путь. Он решил и далее придерживаться выбранной вчера стратегии, двигаясь вниз по течению ручья и надеясь со временем выйти к более полноводной реке или даже к озеру. Тогда можно будет смастерить плот и более не переживать насчет хищников, проводя ночи на воде.

Пока его ноги были заняты прыжками по камням и поваленным деревьям, голова Чертенка пыталась осмыслить общую картину дел и хотя бы вчерне наметить пути решения основной задачи — бегства с Пракуса. За несколько дней пребывания на базе он видел не так уж и много. Большую часть времени он проводил в запертой камере без окон. А все выезды за территорию начинались с надевания на голову черного мешка. В итоге его познания о планировке базы, имеющемся на ней охранении, количестве персонала и окружающей обстановке оставались донельзя скудными.

Единственным источником информации для него служило время. Засекая примерную длительность их поездок, Чертенок мог хотя бы в общих чертах получить представление о размерах территории, где располагались основные строения, и о том, как далеко от базы находилось место крушения «Сапсана». Судя по тому, что все их перемещения укладывались в несколько километров, а на пути следования не встречалось серьезных подъемов или спусков, то можно было сделать вывод, что вся деятельность экспедиционной группировки ограничивалась небольшим плато, раскинувшимся на вздымающихся за его спиной скалах.

Прыгая с обрыва, Чертенок не особо внимательно присматривался к камням, мимо которых пролетал. Куда больше его беспокоил вопрос, хватит ли ему длины троса, чтобы добраться до подножия. Главным образом по той причине, что окажись веревка слишком короткой, он не вынес бы позора, когда его под всеобщий смех втащили бы обратно. Тем не менее, одно он уяснил точно — вскарабкаться обратно без альпинистской экипировки определенно невозможно. Поэтому теперь ему предстояло найти альтернативный путь наверх.

Он нисколько не сомневался, что база надежно охраняется, и множество инженерных систем внимательно следят за всем, что творится в округе. Их электронные глаза могли засечь человека еще за несколько километров, и надеяться проникнуть на территорию незамеченным мог только глупец … ну или такой специалист с богатым опытом диверсионных операций, как Чертенок.

Также оставалось неясным, чем именно занимались прибывшие на Пракус люди. Поиски пропавшего корабля не могли быть их основной задачей. Размах ведущейся здесь деятельности, размер базы и основательность ее построек — для вполне заурядной спасательной миссий все это представлялось откровенно избыточным. Здесь, на планете их интересовало нечто иное.

И, кстати, насколько Чертенок успел понять, они были далеко не первыми, кто проявил неожиданный интерес к этому затерянному в космосе невзрачному каменному шарику.

Ведь экс-адмирал также оказался здесь далеко не случайно. И, надо полагать, ему понадобилось все его влияние, вся его настойчивость, чтобы получить в свое распоряжение конфискованный корабль, да еще и столь специфический. Так что интерес Кехшавада был далек от простого любопытства, раз уж он пошел на такие издержки. А если такой прожженный циник, как адмирал, считал, что дело того стоит, то к творящемуся на Пракусе определенно стоило присмотреться внимательней.

Из обрывков подслушанных фраз Чертенку стало ясно, что именно тело Кахшавада обнаружили спасатели в трюме поднятого из болота корабля. Нельзя сказать, что это событие всколыхнуло в его душе какие-то сильные эмоции. Разве что тень сожаления, что адмирал пал не от его руки, но невозможно требовать исполнения абсолютно всех своих желаний!

Подробности катастрофы «Сапсана» оставались покрыты мраком, но мысли Чертенка раз за разом возвращались к тем шрамам, которые они с Калимом обнаружили на корпусе корабля. Их происхождение беспокоило его едва ли не сильней, чем все прочие проблемы вместе взятые, начиная от поисков пропитания и заканчивая планированием побега. За долгую и непростую жизнь ему еще никогда не встречалось ничего подобного. Вполне может статься, что истинной целью пребывания на Пракусе подразделений Министерства Обороны является как раз пристальное изучение данного феномена с дальнейшим применением полученных знаний на практике. А ради обладания технологией, позволяющей непринужденно кромсать прочнейшую бронекрамику, подобно куску пенопласта, генералы не пожалеют ничего… и никого.

Чертенок озабоченно поджал губы. Если дела и впрямь обстояли так серьезно, то его шансы на побег становились еще более призрачными. Столь ценную находку наверняка будут охранять с удвоенным тщанием, и, даже захватив корабль, ему вряд ли удастся улететь на нем дальше орбитального патруля. Тут есть от чего впасть в уныние.

В глубокой задумчивости он и сам не заметил, как вышел к небольшому озерцу, где ручей разливался прозрачной гладью, простирающейся примерно на сотню метров в ширину. Солнце уже начинало припекать, и в голове настойчиво стучалась мысль о купании, однако дно лишь прикосновение к ледяной воде, сбежавшей сюда из горных источников, быстро ее угомонило. Тем более, что никто не знает, какие инопланетные бактерии или паразиты могли притаиться в донном иле.

Чертенок двинулся в обход водоема и уже очень скоро сделал важное открытие, хотя еще не решил, записывать его в плюсы или в минусы.

Оказалось, что озеро является следствием запруживания потока небольшой плотиной, сложенной из собранных по округе камней. До какого-то момента еще можно было рассуждать о естественных причинах образования завала, но обнаружение подпиравших его бревен и водовода, уходящего от озера вглубь леса, окончательно расставляло все по своим местам.

Пракус оказался обитаем, и одно из поселений аборигенов, судя по всему, располагалось совсем недалеко.

Глаза сами собой зашарили по сторонам в поисках либо спрятавшихся недругов, либо подходящего оружия. На всякий случай Чертенок достал нож из спаскомплекта и переложил его в карман куртки. Все же лучше, чем совсем ничего.

Логично рассудив, что, двигаясь вдоль водовода, он неизбежно придет к тому, кто его соорудил, Чертенок осторожно пошел вперед. Прямо от озерца вдоль искусственного потока тянулась узкая тропинка, расчищенная от коряг и крупных камней. Судя по покрывавшему ее почти нетронутому мху, пользовались дорожкой нечасто, а низко навивавшие ветви указывали на невысокий рост местных жителей. Чертенку приходилось постоянно пригибаться и отводить в сторону заслонявшие дорогу еловые лапы.

Итак, один из вопросов, стоявших на повестке дня, получил свой ответ. В его свете все остальные следовало пересмотреть по новой, поскольку многое могло измениться. К примеру, охранение экспедиционной базы в силу наличия туземного населения могло быть существенно более серьезным. С одной стороны, это усложняло задачу проникновения на нее, но с другой, если удастся найти взаимопонимание с местными, то кого-то из них можно взять в помощники, что открывало весьма заманчивые перспективы. Вплоть до формирования его, Чертенка, личной армии. Почему бы и нет?

Его ноги сами собой перепрыгнули через огромный округлый валун, разлегшийся поперек тропинки. Начался спуск, и просветах между деревьями слева показалась поблескивающая на солнце гладь большого озера, за которым величественными горбами поднимались увенчанные снежными шапками далекие горные вершины. В ясную безоблачную погоду алеющий закат словно поджигал их макушки, и они тлели над уже погрузившимися в темноту лесами, подобно гигантским маякам…

Стоп!

Чертенок так резко остановился, что едва не упал и по инерции еще немного съехал вниз по каменному склону.

Озеро, горы, закат… откуда он все это знает!? За частоколом стволов только-только проглянули далекие блики, а он уже догадался, что там находится большая вода! И даже заранее представил себе, какой роскошный вид откроется ему за следующим поворотом! Что за чушь!? Что за нелепая и неуместная мечтательность на него нахлынула!? Или же это не просто фантазии, а нечто другое?

Чертенок обернулся и посмотрел на тропу, по которой только что шел. Он внезапно сообразил, что всю дорогу почти не смотрел под ноги, несмотря на то, что путь изобиловал притаившимися в траве булыжниками и коварными трещинами. Он перешагивал через них, не задумываясь, чисто рефлекторно, как будто настолько хорошо изучил эту дорогу, что мог бы при необходимости пройти по ней даже в полной темноте и с завязанными глазами!

Или он и в самом деле знал? И картины, открывавшиеся перед его мысленным взором, были не плодом разыгравшегося воображения, а… воспоминаниями!?

У Чертенка немилосердно засосало под ложечкой, и не только от голода.

-Это что еще за дежавю!? — он снова посмотрел вперед на такую неожиданно знакомую тропу.

Но, как это обычно случается с попыткой восстановить только что увиденный сон, образы в его мозгу подернулись дымкой и начали таять. Еще минуту назад он отчетливо представлял себе, какая именно панорама развернется за углом скалы, он чувствовал ее, но теперь, попытавшись ее осмыслить, он упустил свое видение.

За свою долгую службу Чертенок успел побывать на множестве миров, слившихся в его памяти в один сплошной серый фон. Он уже не мог вспомнить подробностей, не мог описать их природу и ландшафт, тем более что в большинстве случаев ему приходилось их рассматривать через окуляр оптического прицела. Да и не задерживался он нигде настолько долго, чтобы так хорошо изучить неприметную лесную тропу. Были среди них и пустыни, и степи, и непроходимые леса, и заснеженные горные вершины — картины сменяли друг друга как в калейдоскопе, не оставляя после себя каких-то ярких воспоминаний. Однако одно он мог сказать точно — планеты под названием Пракус в списке его командировок не значилось.

Существовал только один способ узнать…

Нашарив на всякий случай нож в кармане, Чертенок вздохнул и зашагал дальше. Предоставленные сами себе, ноги вновь начали следовать знакомым им маршрутом, и иногда даже казалось, что им не терпится как можно скорее добраться до конца пути. Видимо, в этом и состоял секрет — не пытаться что-то вспомнить насильно, позволив событиям идти своим чередом. Не сопротивляться, и дать им привести себя к ответу, каким бы он ни оказался.

Тропинка стала немного шире, частокол деревьев по левую руку — реже, и озеро впереди более не требовалось угадывать. Ничего, уже недалеко осталось…

Ну вот, опять! Взбунтовавшаяся память окончательно вышла из-под контроля и начала выкидывать все более причудливые коленца.

Ноздрей коснулся запах дыма и чего-то вкусненького, жарящегося на углях, перед глазами всплыл пылающий жаром очаг и пляшущие по бревенчатым стенам тени. Чертенок обернулся, чтобы поторопить заигравшегося и слегка поотставшего… кого?

-Да чтоб тебя! — бросил он в сердцах, в один миг рассеяв наваждение, — рановато еще для голодных галлюцинаций!

В этот самый момент дорожка обогнула скальный выступ и впереди раскинулась притаившаяся меж гор небольшая зеленая лощина. Гладкое как стекло озеро длинным языком вползало в нее, останавливаясь перед дощатыми мостками с привязанной к ним лодкой. Чуть дальше, среди величественных и могучих кедров, стоял большой и приземистый бревенчатый дом, над которым вертикально вверх поднималась тонкая струйка сизого дыма.

-Вот же…! — только и смог пробормотать Чертенок, без сил опустившись на камни.

Он узнал это место! Он бессчетное число раз посещал его в своих сновидениях.

Глава 9

Мария невольно насторожилась, заметив, что словосочетание «Первый ангар» вызывало у всех, кто встречался им по пути, странные ухмылки. Их с Исивой одаривали сочувственными взглядами, качали головами, вздыхали и разве что не выражали им свои соболезнования. Складывалось впечатление, что в пресловутом ангаре находится нечто вроде комнаты для пыток и казней, и люди, туда направляющиеся, обратно, как правило, уже не выходят.

Когда они подошли ближе, то стало понятно, что именно здесь располагался источник того запаха пепелища, который они почувствовали сразу же по прибытии на полигон. На стенах большого металлического сооружения то тут, то там виднелись обгорелые и местами уже начинающие ржаветь плеши. Прямо перед входом громоздилась еще одна куча изувеченного и оплавленного оборудования, которое дожидалось отправки на общую свалку.

-У вас тут, часом, не крематорий? — энтузиазм Исивы таял на глазах.

Она несколько иначе представляла себе близкое знакомство с невиданными тварями. Клетки, вольеры, загоны — но уж никак не закопченный железный короб. С каждой минутой в ней росло подозрение, что произошла нелепая и ужасная ошибка, и их привезли совсем не на тот полигон. Окружающая обстановка навевала мысли скорее об испытаниях новых видов вооружений, а не о научной деятельности безобидных экзобиологов.

-Неплохая попытка, госпожа Эрагоши! — рассмеялся Калим, — Вы удивительно близки к истине!

-То есть? — журналистка резко остановилась, гадая, шутит ли их провожатый или нет.

-Это у военных юмор такой, не обращайте внимания, — Серго подхватил ее под локоть и провел внутрь.

Мария испытывала ничуть не меньшее беспокойство, но ей совершенно не хотелось выставляться тряпкой, и потому она, скрепя сердце, зашла следом.

В нос ей немедленно ударила густая и душная смесь запахов гари, бензина и раскаленного металла. В полумраке проступили контуры большой пустой площадки посередине, обнесенной прочной металлической решеткой. Справа у приборов непонятного назначения копошились техники в замызганных рабочих курках. Помещение больше напоминало заводской цех, нежели научную лабораторию или вольер. Мысли об испытаниях оружия всколыхнулись с новой силой.

-Я, право, даже боюсь спрашивать, — протянула Исива во все глаза таращась на освещенную прожекторами клеть в центре, — или вы и вправду сумели где-то найти огнедышащего дракона?

-И вновь прекрасная догадка! — Калим явно наслаждался моментом, — вы еще на шажок приблизились к ответу.

-Хватит уже кругами ходить! — Мария нетерпеливо тряхнула головой, — показывайте уже!

-Разумеется! Как только наденете соответствующие костюмчики, — майор указал им на стеллажи, где лежали серебристые огнезащитные комбинезоны, вроде тех, которыми пользуются вулканологи или сталевары.

-Вы это серьезно!? — сама идея, что ей придется самой лезть в пекло, заметно испугала журналистку, и она даже сделала шаг назад, где наткнулась на Серго.

-Я обещал вам нечто невероятное, и я сдержу свое слово, — он мягко подтолкнул ее обратно, — не для того мы тащились в такую даль, чтобы капризничать и отступать в последний момент.

-Это действительно опасно? — Мария разрывалась между жгучим желанием все же посмотреть на предлагаемые им чудеса и вполне объяснимым страхом перед чем-то непонятным, требующим для защиты столь серьезной экипировки.

-Некоторая доля риска присутствует всегда и везде, — Калим взял с полки блестящие штаны и подал ей, — но ее можно снизить до разумного минимума, если соблюдать необходимые меры предосторожности. Дабы вас немного успокоить, скажу, что все мы неоднократно проходили через предлагаемую демонстрацию и, как видите, по-прежнему живы и здоровы.

-Межзвездные перелеты Вас почему-то не страшат, хотя в космосе, да еще при прыжках, доля неопределенности, пожалуй, даже выше, — поддержал его Серго.

-Но там, если что и случится, то ты умрешь мгновенно, даже не успев ничего понять или почувствовать, — девушка приняла штаны из рук майора и принялась их натягивать, — вы же предлагаете нам зажариться заживо, если что-то вдруг пойдет не так.

-Процедура может быть прекращена в любой момент, как только вы скажете, — Калим протянул им с Исивой радиогарнитуры, которые они нацепили на ухо, — только умоляю, не начинайте паниковать сразу! Температура вблизи открытого пламени обычно не превышает нескольких сотен градусов, а ваши костюмы способны выдержать почти вдвое больше. Не лезьте в огонь — и все будет в порядке.

Поскольку отступать и в самом деле было уже поздно, они продолжили облачение, которое оказалось вовсе не таким простым. В комплект также входили дыхательные аппараты и баллоны для встроенной системы охлаждения, которые повесили им на спину. Только потом им одели куртки и шлемы с узкими смотровыми окошками и плотно запечатали все уплотнители на рукавах и штанинах.

Передвигаться в такой неуклюжей и тяжелой броне оказалось непросто, безразмерные ботинки болтались на ногах, отставая почти на полшага. Мария запоздало сообразила, что в них вполне можно было залезть прямо в кроссовках. Во избежание каких-то возможных неловкостей, Серго с Калимом поддерживали женщин с боков, пока те ковыляли на испытательную площадку.

К этому моменту в ее центре рабочие сложили кучу из обломков досок, бревен и деревянных ящиков. Подопытных поставили чуть поодаль и в очередной раз подробно проинструктировали.

-Что бы ни случилось, не сходите с места, — который раз повторил Калим, проверяя застежки и уплотнители, — костюм, конечно, огнеупорный, и жар ему не опасен, но вот в открытое пламя лезть в нем все же не следует. Если почувствуете себя плохо, или оборудование забарахлит — крикните «стоп!», и мы остановим процесс. Понятно?

-Да мне уже дурно! — голос Исивы из-под шлема звучал глухо и немного обреченно.

-Отлично! — майор отступил на шаг и окинул их мешковатые поблескивающие фигуры оценивающим взглядом, — мы с Серго будем на связи.

Он зашагал обратно на пост управления, на ходу надевая такую же гарнитуру.

-Раз, два, меня слышно?

-Да, — хором ответили женщины и так же синхронно вздохнули.

-Не вешать нос! — попытался приободрить их Серго, — сейчас повеселимся.

-Да-да, — хмыкнула Мария, — аутодафе — тоже себе развлечение.

Она покрутила головой по сторонам, пытаясь хотя бы примерно оценить, из каких ингредиентов состоит предлагаемое им блюдо, и чего им стоит ждать. Узкое окошко шлема здорово ограничивало обзор, и для того, чтобы взглянуть наверх, приходилось откидываться всем корпусом и прижиматься носом к толстому желтоватому стеклу.

Под потолком вились многочисленные трубы и кабели. В углах клетки были закреплены солидного размера громкоговорители, а по ее периметру располагались форсунки, предназначенные, как предположила девушка, для разбрызгивания воды. В пользу этой версии свидетельствовал доносящийся со всех сторон звук падающих капель. Кроме того, аналогичные трубы, проложенные прямо по песку, окружали центральный костер, обрамляя его двумя концентрическими кольцами, одно из которых пролегало примерно посередине между тем местом, где стояли женщины, и сваленными в кучу досками, а второе располагалось у них за спиной. Оставалось надеяться, что, в случае необходимости, пожарная система не подведет.

-Помилуйте, дорогая! — голос старика звучал обиженно, — мы же не предлагаем вам самим взойти на костер!

-Ну все, хватит, — Калим поставил точку в их обмене колкостями, — довольно лирики, пора начинать. Все на позициях? Все готово? Газ, вода? Отлично! Поджигайте!

Сотрудник с большой канистрой в руках подошел к груде деревяшек и несколько раз плеснул на нее бензином. Потом чуть отступил, взял небольшую палку с намотанной на нее тряпкой, запалил ее от зажигалки и бросил в кучу. Вверх взвился небольшой огненный шар, и костер занялся. По доскам побежали языки пламени, набирая силу, дымя и потрескивая.

-Хорошо, — продолжал командовать майор, — включайте музыку.

-Музыку!? — недоуменно переспросила Исива, — вы издеваетесь, что ли…

Конец ее возмущенной реплики потонул в громком гуле, обрушившемся на них со всех сторон. Журналистка рефлекторно вскинула руки, желая заткнуть уши, но только наткнулась на шлем. Мария также недовольно сморщилась, но богатый опыт общения с бесчисленными тварями, оказывавшимися порой весьма голосистыми, помог ей воздержаться от резких движений.

-Что это за гвалт!? — ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать царящую вокруг какофонию.

-Сначала надо немного разрыхлить пространство, — раздавшийся в гарнитуре голос Калима, тем не менее, оставался ясным и четким, — потерпите пару минут.

-Разрыхлить!? Пространство!? Вы о чем!?

-Сами увидите, уже скоро.

Звук тем временем начал меняться, варьируя тональность и тембр. Мария никак не могла его идентифицировать, но отдельные гармоники, что ей удавалось выделить, походили на человеческие голоса, затянувшие нескончаемую заунывную песню. В ней не ощущалось явной мелодии или четкого ритма, но похожие распевы она встречала у многих племен, с которым сталкивалась в ходе экспедиций. Здесь отсутствовали эмоции и мысли, тягучие переливы побуждали расслабиться, забыться и просто смотреть на тлеющие угли…

Перед глазами у Марии все поплыло, и она затрясла головой, испугавшись, что теряет сознание, но рябь, которой подернулся окружающий мир, никуда не делась. Очертания горящих досок, труб на песке и ржавой решетки таяли и колыхались, словно в горячем мареве. У девушки нещадно закружилась голова.

-Что… что происходит!? — неожиданно охрипшим голосом окликнула она Калима.

-Ага! — торжествующе отозвался тот, — Вы видите это!? Видите!?

-И что все это значит?

-Мы приоткрыли дверь. Теперь надо нашего друга позвать!

-Какого еще друга!? Как позвать!? — Мария чувствовала, что постепенно теряет связь с реальностью.

-Один момент, — и майор скомандовал, обращаясь к кому-то из персонала, — пускайте воду!

Под потолком ангара зажурчало, забулькало, и сверху вниз вдоль решетки хлынул искрящийся поток, образовавший вокруг площадки еще одну, водную стену, в которой, бесконечно дробясь и играя, отражалось пламя костра.

-Ну все, подавайте газ!

-Какой еще…? — застонала Исива, и ей вновь не удалось закончить свою фразу.

Из протянутых по полу труб вертикально вверх ударили фонтаны огня, который мгновенно поглотил все вокруг. Журналистка испуганно взвизгнула и крутанулась на месте, собираясь дать деру, но тут же отскочила обратно, поскольку за их спинами воздвиглась точно такая же огненная завеса.

Мария схватила ее за рукав и подтянула к себе, поскольку увидела, что ее коллега, пятясь, уже коснулась ревущего пламени своим заплечным ранцем.

-Что вы творите!? — рявкнула она.

-Не паникуйте, — немного напряженным голосом отозвался Калим, — все под контролем. Оставайтесь на месте и ждите. Костюмы вас защитят.

-Но чего ждать-то!? И как долго!?

-Мама дорогая! — даже сквозь толстые рукавицы Мария почувствовала, как Исива вся трясется от страха, — мы сейчас сгорим!

-Не дрейфить, девчонки! — подключился к разговору Серго, — смотрите внимательно и ждите.

-Вот дерьмо!

Мария прижала к себе всхлипывающую журналистку и затравленно озиралась по сторонам. Обступившая их со всех сторон пульсирующая и глухо рычащая стена пламени помимо ее воли возвращала память на несколько лет назад, когда на Мохарре она точно так же оказалась заперта в огненной ловушке лесного пожара.

Ей вспомнился и густой, едкий запах жгущего глотку и глаза дыма, и пронзительные крики испуганных птиц и зверей, и то мерзкое чувство, когда ставшие ватными ноги сами собой подкашиваются от осознания того очевидного факта, что это все, конец.

Она и сейчас ощущала, как предательски подрагивают ее руки, и капли пота катятся по щекам. Жар действительно постепенно пробирался под защитный костюм, но то была характерная липкая испарина животного страха. Мария понимала, что неуклонно скатывается в панику, дополнительно усугубленную ее давними воспоминаниями, но ничего не могла с собой поделать.

Собственный разум снова и снова пытался предъявлять ей аргументы в пользу того, что убивать их никто не намерен, иначе зачем было тащить двух не первой молодости девиц через половину галактики. Куда проще было бы прихлопнуть их дома — и дешевле, и свидетелей меньше. Но голос рассудка с каждой секундой звучал все тише и тише. В этот раз Костя не прилетит и не спасет ее в самый последний момент.

-Все, хватит! — прохрипела Мария, сама удивившись звуку своего голоса, — прекратите!

-Только не сейчас, — отмахнулся Калим, — он должен быть уже близко!

-Я сказала, хватит!!! — рявкнула она, — вы же нас и в самом деле угробите!

В ответ в гарнитуре послышались чьи-то громкие возгласы и шум, а потом Калим крикнул:

-Есть! Есть! Видите!? Отсекайте его!

Доносившийся из динамиков оглушительный вой тут же стих, оставив только гул полыхающего огня, но почти сразу же прекратился и он. Факелы горящего газа затрепетали и погасли, съежившись до крохотных язычков пламени, едва трепещущих над форсунками.

Но вот над грудой обломков огонь и не думал стихать, запылав с новой силой, как будто ему впрыснули хорошую дозу чистого кислорода. На глазах у Марии огненный вихрь подхватил деревянный ящик и, втянув его в себя, разродился фонтаном искр, искрящимся облаком взлетевших к потолку. Во все стороны шрапнелью полетели раскаленные гвозди и металлические скобы.

Тугой, яркий, извивающийся сгусток ярко-желтого пламени, плясавший на вершине кучи деревяшек, пожирал ее, затягивая в себя все новые и новые обломки, словно изголодавшийся любитель сладенького, дорвавшийся до праздничного торта. Вот только… то, что поначалу казалось лишь удачной аналогией, постепенно начинало все больше и больше походить на правду!

-Это что еще за чертовщина!? — Мария отстранила от себя всхлипывающую журналистку и внимательней всмотрелась в беснующееся пожарище.

-Ага!!! — торжествующе воскликнул майор, — нравится?

-Что это за…? — завороженная девушка шагнула вперед, протягивая руку в сторону пышущего жаром вихря.

-Строго говоря, мы еще не определились с терминологией, — извиняющимся голосом пояснил Серго, — но можете считать это чем-то вроде Огненного Элементаля, Духа Огня, чистой формы одной из четырех основных Стихий.

-Ой, мама! — тихонько всхлипнула Исива.

-Дух Огня!? — Мария перешагнула через внутреннее кольцо газовых труб, — да Вы бредите!

-Вы не верите собственным глазам, мисс Оллани?

И ей не нашлось, что возразить. Никогда и нигде она не встречала ничего подобного. Мария, конечно, видела хронику с аварий на нефтяных или газовых промыслах, но там все ограничивалось тугими струями пламени, бьющими из разорванных труб, которые и в подметки не годились той безумной пляске, что исполнялась перед ней сейчас.

Она привыкла к тому, что огонь всегда стремится вверх, но здесь он полностью презрел все законы физики и закручивался в тугие пылающие жгуты и спирали, перетекающие друг в друга, сплетающиеся в клубки вокруг захваченных кусков дерева и вновь лопающиеся на сотни тонких хлыстов, когда от очередной головешки оставался лишь пепел. Яркие струи переливались всевозможными оттенками желтого, рыжего и красного цветов, изредка вспыхивая голубыми или зеленоватыми прожилками. Из глубины клубящегося огненного месива исходил гул, напоминающий нестройный хор десятков газовых горелок.

Мария сделала еще один шаг вперед и вытянула перед собой руку. Одна из светящихся нитей отделилась от общего сгустка и устремилась ей навстречу. Она скользнула по рукавице, на секунду обвилась вокруг предплечья, а потом вновь нырнула в беснующуюся мешанину своих сестер. Руку окатило короткой волной жара, и от неожиданности девушка ойкнула.

-Осторожней, мисс Оллани! — предостерег ее Калим, — Вы, конечно, не такая вкусная, как сухие доски, но когда они закончатся, он начнет искать себе новую жертву, набрасываясь на все подряд. Я бы настоятельно советовал Вам отойти на исходную позицию.

Куча в центре и впрямь таяла буквально на глазах, и огненный смерч в поисках пропитания все чаще выбрасывал обжигающие щупальца в стороны, шаря ими по песку. Одно из них едва не ухватило Марию за ботинок, и она поспешно отступила назад.

-Он может на нас наброситься!? — в голосе Исивы перемешались страх и необычайное возбуждение.

-Сквозь костюм ему не пробиться, не волнуйтесь, — успокоил ее майор, — а если что — мы его быстро успокоим.

Тем временем последняя доска рассыпалась ворохом искр, и огненный клубок утратил былую плотность, побледнев и вспухнув веером отдельных щупалец, ощупывающих все вокруг. Одна из плетей наткнулась на водную завесу и тут же отскочила обратно, конвульсивно дергаясь, словно от обжигающей боли. Послышалось громкое шипение, и потолку взмыло облако белого пара.

-Что, дружок, не нравится? — рассмеялся Калим.

-Не вижу ничего забавного! — осадила его Мария, — ему же больно!

-Вы предпочитаете, чтобы он сделал больно нам? Уж он-то никакого сочувствия испытывать не будет.

Змеящееся по земле светящаяся струйка коснулась ботинка Исивы и немедленно скользнула вверх, обвившись вокруг ее щиколотки.

-Ай! — взвизгнула журналистка, дрыгая ногой, — жжется! Уберите его от меня!

Мария загребла ботинком песок и бросила его на прицепившееся к Исиве щупальце, которое сразу же замерцало, как угасающая спичка, и исчезло. Но облегчение было недолгим. Словно почувствовав запах добычи, в их сторону потянулись все новые и новые огненные волокна.

-Ну все, пора закругляться, — резюмировал Калим и скомандовал, — заливайте его.

-Что!? — встрепенулась Мария, — что значит, заливайте!? Вы же его убьете!

-В противном случае он убьет вас!

Исторгающие воду форсунки тем временем начали постепенно поворачиваться, смещая водную завесу к центру клети и неуклонно уменьшая оставшийся сухой пятачок. Струи воды забарабанили женщинам по головам. Короткие вспышки шипения отмечали потерю все новых щупалец, коснувшихся смертельной для них воды.

-Стойте, подождите! — Мария бросилась вперед, встав между надвигающейся брызжущей стеной и клубком пламени, бьющимся в оставшемся узком колодце, — вы же можете просто снова открыть портал и выпустить его на волю!

-Увы, это невозможно.

-Но почему!?

-Долго объяснять, мисс Оллани, — видимо, Калим все же отдал соответствующее распоряжение, и хлещущие с потолка потоки воды перестали сближаться, остановившись в метре перед Марией и забрызгивая ее штаны мокрым песком, — на сегодня наши возможности работают только в одну сторону.

-Тогда принесите еще ящиков, чтобы он не умер с голоду!

-Мы только что извели последние запасы, у нас больше ничего не осталось.

-Бросайте сюда вашу канистру!

-Вы с ума сошли!? Весь ангар к чертям разнести хотите!? — майор потерял терпение, — кончайте упрямиться!

-Мне очень жаль, Маша, но выбора у нас нет, — в гарнитуре послышался хриплый вздох Серго, — мы и так слишком долго… эй! Ваши ноги!

Мария попробовала взглянуть вниз, но только уткнулась лбом в стекло. Тем не менее, она почувствовала, как от лодыжек вверх заструилось тепло, очень быстро превращающееся в обжигающий жар. По ее рукам скользнули светящиеся волокна, обвивая их, точно плющ. Яркая вспышка полоснула по глазам, когда одно из щупалец ударило прямо в забрало. От неожиданности девушка испуганно вскрикнула и неуклюже завалилась на спину. Правая рукавица выскочила из-под манжеты, и запястье тут же обожгло резкой, пронзительной болью.

-Топите же его, наконец! — крикнул Калим, и потоки воды сомкнулись над катающейся по песку Марией.

Все вокруг заволокло густой пеленой горячего пара…

Глава 10

-Морган предупреждал меня, что Вы — личность самостоятельная и независимая, — пристроившись на табуретке в углу аудитории, Серго наблюдал за тем, как негромко гудящий медбот педантично обрабатывает обожженную руку Марии, — но он забыл упомянуть, что Вы, вдобавок, еще и чокнутая на всю голову.

-Будь у меня свободны обе руки, я бы показала Вам, что думаю и о вас с Калимом, и о Моргане, — буркнула девушка, и ее тон вполне доходчиво объяснял, что именно и как она жаждала им показать.

-А я бы еще догнала и добавила! — поддакнула Исива слегка заплетающимся после хорошей дозы успокоительного языком.

Недавно вытащенная из защитного костюма журналистка представляла собой одновременно жалкое и комичное зрелище. Ее черные волосы были совершенно мокры от пота и образовали на голове композицию «взрыв сверхновой». Почти всю косметику смыло с ее лица, и ее остатки расчертили раскрасневшиеся щеки, сделав Исиву похожей на маленького розового тигра. Журналистку так трясло после пережитого страха, что она могла в любой момент удариться в истерику, и ей пришлось вколоть ударную дозу транквилизаторов, превративших ее в сонную амебу.

-Зачем вы устроили это безумное огненное шоу, едва нас не поджарив? — Мария критически осмотрела законченную повязку и осторожно опустила рукав рубашки, — без издевательств нельзя было обойтись?

-К сожалению, далеко не все зависит от нашего желания, — нажав несколько клавиш на панели медбота, Калим отправил его обратно в бокс, — думаю, я не открою большого секрета, если скажу, что мы до сих пор продвигаемся вперед буквально на ощупь, методом проб и ошибок. То, чем мы здесь работаем, настолько далеко выходит за рамки привычной научной картины мира, что нам даже совета спросить не у кого. Засмеют!

-Сами посудите, Маша, — кивнул Серго, — восприняли бы Вы меня серьезно, расскажи я с порога все то, чему Вы сами только что стали свидетелем?

Задумавшись, Мария несколько раз сжала и разжала правый кулак, то ли проверяя, как себя чувствует ее пострадавшая кисть, то ли прикидывая свою возможную реакцию на такой рассказ.

-Не знаю, — пожала она плечами, — я, конечно, много всякого в жизни повидала, но сходу поверить в такое… не знаю.

-Именно поэтому нам и пришлось подвергнуть вас такому испытанию, — Калим развел руками, — вам следовало все увидеть собственными глазами.

-Да-да, а также почувствовать на собственной шкуре, — Мария продемонстрировала ему повязку, — так в чем, собственно, состоял смысл нашей экзекуции?

-Кстати да, — Исива вздрогнула, пробудившись от забытья, — почему не пожарить вместо нас бифштекс или колбаски? Подкрепились бы заодно…

-Я спрошу на кухне, — усмехнулся майор, — вы сегодня и в самом деле заслужили что-нибудь вкусненькое.

-Дрессировка на основе пищевой мотивации? Боже мой! За кого Вы нас принимаете? — Мария воздела глаза к потолку и вполголоса добавила еще пару крепких словечек, — Хватит уже! Не уходите от вопроса! Ради чего вы устраивали огненное представление с нами на главных ролях?

-Не надо сарказма, ваша роль в происходящем и в самом деле была определяющей!

-Не может быть! — девушка картинно вытаращила глаза, — и в чем же она заключалась?

-Опять Вы за свое, — Калим укоризненно вздохнул, — я же говорю, здесь все устроено и работает… иначе. Совсем не так, как мы привыкли у себя дома. Некоторые вещи мне самому абсурдом кажутся, но ничего не поделаешь, приходится работать с тем, что есть.

-Маша! Ну пожалуйста! — взмолился Серго.

-Ладно, я вся внимание, — Мария попыталась демонстративно сложить руки на груди, но недавно забинтованное запястье заставило ее поморщиться и отказаться от неудачной затеи.

-Я уже рассказывал о том, что в районе Пракуса соседние вселенные сходятся необычайно близко, и проход между ними открыть проще, чем где бы то ни было. Не требуется никакого сложного и дорогого оборудования, огромных энергозатрат, создания особых условий. По факту достаточно определенного акустического воздействия, чтобы растормошить ткань пространства и приоткрыть дверь между мирами.

-Акустического? — девушка скептически нахмурилась, — Вы о своей «музыке», что ли?

-Именно о ней! — просиял Калим, — мы долго анализировали местные ритуальные песнопения и смогли вычленить из них ритмы и гармоники, наиболее эффективно воздействующие на континуум. То, что вы там слышали — сформированная нашими специалистами «выжимка», которая обеспечивает надежный и предсказуемый результат без необходимости самому драть горло.

-Пока все вроде бы понятно, кроме одного — для чего нужен огонь, да еще в таких количествах?

-А вот тут начинается нечто совершенно необъяснимое, можно сказать, магия, — чувствовалось, что майору, человеку рациональному до мозга костей, явно неловко говорить о таких вещах, — с отдельными проявлениями соответствующего эффекта сталкивались еще во время работ под началом моего отца, но более-менее четко сформулировать основную идею и заставить ее работать удалось только сейчас.

Калим смущенно кашлянул, но Мария хранила молчание, уже устав постоянно подгонять его наводящими вопросами. Пусть дальше сам выкручивается.

-Дело в том, — продолжил он, — что прорвать пространство мало, необходимо еще определиться, куда именно ты желаешь открыть дверь. И для этого требуется участие человека. Нужен его мозг, целиком и полностью сфокусированный на том образе, который требуется материализовать.

В воздухе повисла неловкая пауза. Калим покрутил головой в поисках поддержки, но встретил только направленные на себя внимательные взгляды, ожидающие продолжения.

-Не смотрите на меня так! — в сердцах воскликнул он, всплеснув руками, — я могу наговорить тут массу псевдонаучных словечек вроде ментальных волн или псионического резонанса, но факт остается фактом — никто не знает, почему и как это работает, но результат налицо. Вы сами его видели. Да, в первый раз приходится загонять сознание в требуемое русло почти насильно, ведь когда вас со всех сторон окружает бушующее пламя, трудно думать о чем-то другом, но после некоторой практики вы сможете обходиться одним центральным костром.

-И именно поэтому мы не могли повторно открыть портал, — пояснил Серго, — в ваших головах в тот момент царил полный кавардак, который не позволил бы корректно его сфокусировать. А когда в мыслях хаос, то и с той стороны можно вытащить что-нибудь такое, что и в кошмарном сне не привидится. Мы предпочитаем не рисковать.

-Да, я поняла, — холодно отозвалась Мария, — вы предпочитаете убивать.

-Если уж на то пошло, то убить можно только что-то живое.

-А чем, по-вашему, являлось вызванное то создание!? — она ткнула перевязанной рукой в сторону виднеющегося за окном ангара, — сгустком магнитных полей!? Пространственно-временной флуктуацией!?

-Откуда нам знать! — старик прислонился спиной к стене закинул ногу на ногу, — мы, собственно, для того Вас и пригласили, чтобы Вы помогли нам разобраться, что тут к чему. Если Вы сумели разглядеть в том огненном клубке живое существо — то Вам и карты в руки. Изучите его, найдите подходы, разработайте соответствующие рекомендации и тогда, быть может, новых жертв на алтарь науки и не понадобится. Или Вы испугались, и Невероятное все же оказалось Вам не по плечу?

Мария долго изучала его угрюмым взглядом исподлобья, затем перевела глаза на застывшего у двери Калима и задумчиво пошевелила челюстью, словно пережевывая свои мысли. У нее внутри разыгралось самое натуральное сражение между совершенно разнонаправленными устремлениями, которые так и норовили разорвать девушку на части. А последняя шпилька, намекающая на то, что она струсила, и вовсе выводила ее из себя. Серго прекрасно знал, как и когда надо ущипнуть человека, чтобы заставить его бежать в нужном направлении. И, наблюдая за Марией, он так и не сумел до конца скрыть озорные искорки в морщинистых уголках своих глаз.

-Вам нужен еще один, эксклюзивный экспонат для Вашего «Экзотик Парка»? — заговорила она неторопливо, — здесь, на Пракусе, Вы увидели шанс порвать в клочья всех конкурентов, предложив людям зрелище, которого они никогда доселе не видели? И Вы хотите, чтобы я помогла Вам воплотить в жизнь этот бизнес-проект? Так?

-Обожаю общаться с умными людьми! — Серго восторженно хлопнул в ладоши, — Вы все прекрасно понимаете с полуслова!

-Вот только, боюсь, среднестатистического обывателя будет сложно уговорить на облачение в защитный костюм и окунание в огненный шторм.

-Если Вам удастся приручить эту тварь, найти способ удерживать ее в нашем мире достаточно долго, обходясь при этом без больших сложностей, то ничего такого и не понадобится.

-Приручить!? Вы смеетесь!?

-Почему же!? У любого живого существа имеются свои рефлексы и инстинкты, и я не вижу ничего невозможного в том, чтобы заставить их работать на себя.

-И каким трюкам Вы надеетесь его обучить? Вставать на задние лапки? Подавать голос? Приносить брошенную палку… ну, хотя бы угольки от нее? — скептически хмыкнула Мария, — каких проявлений послушности Вы ждете от клубка пламени?

-Не замыкайтесь в тесных рамках увиденного, Маша! Мы продемонстрировали вам лишь одного из наших новых питомцев, а в тех рукописях, с которыми мы работаем, их описано не менее десятка. Или Вы полагаете, что я заварил всю эту кашу ради одного-единственного огненного безобразника? Одних только базовых элементалей — четыре штуки.

-А… — отвалившаяся челюсть на несколько секунд лишила девушку дара речи, — у вас есть и другие!?

-Разумеется! Я бы не стал беспокоить вашу уважаемую подругу, — Серго кивнул на задремавшую в кресле Исиву, — не имея на руках достаточно материала. У нас, знаете ли, большие планы! Я предполагаю построить здесь «Парк стихий», где люди смогут воочию увидеть основные природные начала в их необузданной ярости. А если удастся организовать нечто вроде гладиаторских боев между, скажем, демонами огня и воды — то это будет просто фурор! Ну и сувениры, футболки, кружки — все как полагается…

-Да Вы… — Мария облизнула пересохшие губы, — Вы еще более чокнутый, чем я!

-А чего Вы ожидали от бывшего Зверолова? — рассмеялся Калим, — чтобы пойти в такую профессию, да еще суметь дожить до столь почтенного возраста, нужно быть серьезно больным на голову! Нормальные там не долго не задерживаются.

-Ну так что, мисс Оллани, — посерьезнел Серго, — беретесь? Вы готовы вписать свое имя в летопись мировой ксенобиологии, открыв в ней новую главу?

Собственно, на этом месте дискуссию можно было и заканчивать. Старик видел, что Мария уже приняла решение, но все же дал ей возможность хотя бы сделать вид, будто она еще сомневается, взвешивая «за» и «против». Кроме того, некоторые нюансы действительно требовали прояснения.

-Ладно, я прекрасно понимаю Ваш интерес во всей этой затее, — она навела палец на Серго, — ТерраОйл в лице Моргана, насколько я могу судить, интересует исключительно финансовая сторона вопроса, и на Вашем проекте они рассчитывают поднять хорошие деньги. Исива, задействовав свое имя и авторитет, должна обеспечить Вам информационную поддержку. Она и вправду умеет сочинять увлекательные истории и заворачивать их в красивую обложку. Вопросов нет. Но вот что здесь забыли люди в погонах?

Мария повернулась к Калиму, вопросительно приподняв бровь.

-О! Не обращайте на меня внимания! — небрежно отмахнулся тот, — я не собираюсь совать нос в Ваши дела. Здесь, на Пракусе, я в первую очередь решаю свои личные, можно сказать, семейные вопросы. А Министерство Обороны обеспечивает общее организационное и логистическое сопровождение операции.

-Вы об отце?

-Да. Мы, наконец, нашли его тело, но остался еще целый ряд следственных мероприятий, которые займут некоторое время. Но к Вашей работе они не имеют ни малейшего отношения.

-А потом что? Свернетесь и улетите? Думаете, я поверю, что вся ваша база здесь строилась исключительно ради поисков пропавшего адмирала? Не держите меня за дурочку! — Мария погрозила ему пальцем, — вам и так в любой палке оружие мерещится, а тут вдруг открылись такие фантастические перспективы…! Заполучить под свое командование дивизию самых настоящих боевых демонов — разве не мечта!?

-Мисс Оллани! — Калим отделился от стены и подался вперед, нависнув над девушкой, — как я уже сказал, я не собираюсь вмешиваться в Вашу деятельность. И, думаю, вправе ожидать от Вас взаимности.

-Я категорически против того, чтобы результаты моих исследований использовались для создания орудий разрушения и убийства! Не нравится — ищите кого-нибудь другого.

-Что ж, я уважаю Вашу позицию, но хотел бы Вам напомнить, — майор наклонился еще ближе и заговорил почти шепотом, искоса поглядывая на похрапывающую Исиву, — что у Вас также имеется определенный личный мотив, приведший Вас на Пракус, не так ли? Не забывайте об этом. А если не нравится — Вас здесь никто насильно не держит.

-Не будьте такой упрямой, Маша, — мягко, почти по-отечески обратился к ней Серго, — невозможно получить все. А ради достижения желаемого всегда приходится так или иначе идти на компромисс, чем-то жертвовать.

-Похоже, что вам, как и Моргану, нравится держать людей за глотку, заставляя их исполнять свои прихоти, — процедила Мария, почти не открывая рта, — а мне же остается только уповать на вашу честность и добрую волю, да?

-Нотариально заверенных обязательств, разумеется, от нас не ждите, но свою часть договоренности мы выполним. Даю слово. Кроме того, на голодном пайке Вас держать никто не собирается, — Серго перевернул руку ладонью вверх, словно открывая свои карты, — у Вас будет официальный контракт с «Экзотик Парком», причем на очень хороших условиях. Бедствовать не придется. А люди в погонах…? Воспринимайте их как еще один элемент пейзажа. Вы же понимаете, что они своего так или иначе все равно добьются, и лучше уж воспользоваться редким моментом их щедрости, нежели остаться на обочине с пустыми карманами, зато с гордо поднятой головой.

Мария тяжело вздохнула и провела ладонями по лицу, словно пытаясь очистить его от налипшей паутины усталости. Когда на одной чаше весов одновременно лежат и судьба Кости, и возможность неплохо заработать, да еще и перспектива утереть нос всему научному сообществу, то робкими и несмелыми угрызениями совести вполне можно и пренебречь.

-Для Вас же всегда наука стояла на первом месте, не так ли? — Серго словно читал ее мысли, — а тут Вам предоставляется уникальный шанс первой заглянуть за горизонт всего того, что мы знали ранее. Разве не к этому Вы шли всю свою жизнь? Не об этом мечтали?

-Возможно, но беда в том, что сволочная реальность если и прислушивается к моим розовым мечтам, то всегда норовит извратить их до неузнаваемости, — девушка обессилено откинулась на спинку дивана, — когда приступать?

Глава 11

В какие-то моменты Чертенку начинало казаться, что он и в самом деле сходит с ума. Пока его ноги бодро топали по хорошо знакомой им дороге, в голове случилась самая настоящая потасовка между двумя личностями, сражающимися за контроль над одним телом.

Та из них, что считала себя разумной и здравой, убедительно, с аргументами в руках доказывала, что он, Чертенок, никогда в жизни не бывал на Пракусе и, соответственно, раскинувшийся перед ним пейзаж видит впервые.

Другая же его половина с презрением отметала прочь доказательства и факты, кладя на обе лопатки все логические построения своим безапелляционным заявлением, что прекрасно помнит это место и может с закрытыми глазами рассказать, что и где тут находится.

Вот сейчас, за тем кустом будет большой плоский камень, на котором удобно сидеть, любуясь на закат… ну вот, я же говорил! А теперь ненавистные ступеньки, слишком длинные для одного шага, но коротковатые для двух… так и есть. Когда спускаешься, шагаешь пошире, а карабкаясь наверх, приходится семенить.

Чертенок словно открыл в собственной голове секретный призовой уровень с новым набором воспоминаний, в которые теперь, как в заранее заготовленные ложементы, укладывалось все то, что он видел вокруг себя. И наоборот, каждая встреченная на пути кочка, каждый уступ или бревно внезапно обрастали целыми прядями ассоциаций и образов, вызывая к жизни память о том, чего никогда не было и быть не могло.

Эта шизофреническая борьба с самим собой едва не поглотила его полностью, но донесшийся со стороны дома стук оборвал внутренний диспут и заставил вернуться к реальности. Судя по всему, на заднем дворе кто-то колол дрова, складывая их в поленницу под длинным навесом, тянущимся до самого крыльца, чтобы в непогоду можно было сбегать за дровишками, не промокнув под дождем и не пробиваясь через сугробы… ну вот, опять!

Очередное ложное воспоминание полыхнуло зрительным образом, столь ярким и четким, что удавалось различить даже мелкие детали. Откуда, ну скажите, откуда он мог знать про поленницу на заднем дворе и навес!?

Ничего не поделаешь, остается только идти дальше и терпеть выходки собственной взбунтовавшейся памяти в надежде, что там, впереди, найдутся ответы на изводящие его вопросы. Чертенок вполголоса выругался и зашагал по тропе.

На подходе к дому Чертенка вновь обуяло раздвоение личности. С одной стороны, он без спроса заявился на чужой порог, но, одновременно, ощущал себя хозяином, возвращающимся домой после долгого отсутствия. А потому он никак не мог решить, как ему следует себя вести в такой ситуации — просить прощения за беспокойство или же предъявлять претензии за царящий вокруг беспорядок?

Ноги сами собой замедлили шаг, и к углу дома Чертенок подбирался почти крадучись. Его буквально разрывало на части между желанием выяснить, что к чему, и естественным страхом перед лицом неведомого. На всякий случай он еще раз нащупал в кармане нож, сделал глубокий вдох и шагнул вперед.

И вновь перед его глазами предстала картина, уже многажды виденная в какой-то странной вселенной параллельных воспоминаний. Сложенные бревна, козлы, окруженные ковром из опилок, разбросанные вокруг наколотые поленья, которые он еще не успел отнести в поленницу, большая замшелая колода, на которой стоящий к нему спиной человек как раз устанавливал очередной чурбан.

Взмах топора, удар — и еще два полена со звоном отлетели в стороны.

Чертенок застыл на месте, не в силах пошевелиться. В какой-то миг его просто оглушила мысль, что окликни он незнакомца, тот обернется и посмотрит взглядом из отражения в зеркале. Его собственным постаревшим взглядом.

Ну а как иначе он мог узнать все то, что открылось под вторым дном его памяти!? Только побывав здесь, а потом вернувшись… куда? Назад во времени? И снова помолодев? Да нет, чушь какая-то! И не похож человек с топором на него совершенно.

Ростом почти на голову ниже, с длинными седыми волосами, собранными в неопрятный засаленный хвост, в просторной серой рубахе, темных штанах и стоптанных ботинках, которые уже давно где-то потеряли свои шнурки — он являлся единственной деталью окружающего пейзажа, на чей счет память Чертенка хранила глухое молчание. И оттого выглядел немного чуждо. Словно живой актер, выступающий на фоне нарисованных декораций.

Более выносить скопившееся внутри напряжение стало совершенно невозможно, и Чертенок негромко кашлянул.

Вопреки ожиданиям, незнакомец не подпрыгнул от неожиданности, не закрутился волчком, хаотично размахивая топором. Он аккуратно опустил его на землю, прислонив к колоде, и только потом обернулся, смерив Чертенка немного насмешливым взглядом прищуренных морщинистых глаз.

-Кого это к нам нелегкая принесла? О…!

Дедок внимательно изучал его, поглаживая седую бороду и слегка наклоняя голову о влево, то вправо, а Чертенок никак не мог сообразить, что именно в облике хозяина кажется ему странно знакомым. Щуплый и невысокий, в просторной, заправленной в штаны рубахе, он вполне сгодился бы на роль эдакого старичка-лесовичка, присматривающего за окрестностями. Он не выглядел испуганным или удивленным, скорее озадаченным, как будто столкнулся с занимательной головоломкой, бросившей вызов его сообразительности.

-Кто Вы такой? — выдохнул Чертенок, — что это за место?

-Когда-то давно меня звали Лассеном Чудным, но того имени уже почти никто не помнит. Отшельничаю тут помаленьку. Я уже лет сорок не выходил к людям, все больше они ко мне за советом наведываются, но вот такого гостя у меня еще не бывало. Хм-м-м…

Он снова наклонил голову, внимательно рассматривая рыжую робу Чертенка и улыбаясь каким-то своим мыслям. Тот всегда недолюбливал людей с таким вот насмешливо-снисходительным взглядом. При общении с ними всегда создавалось ощущение, что человек где-то приобщился к некоему тайному знанию, ставящему его выше прочих и позволяющему поплевывать на них с недосягаемых высот всеведения. Все встречавшиеся ему подобные персонажи раз за разом на поверку оказывались полными ничтожествами, за преисполненным мудрости фасадом которых не крылось ничего, кроме воинственной некомпетентности, безмерно раздутого самомнения и неизбывного желания снова и снова самоутверждаться за счет окружающих.

Но вот этот старик… он был не такой. В прищуренных глазах, изучавших Чертенка, читалась глубина, отличавшая его от остальных напыщенных индюков, как океанская бездна отличается от грязной дорожной лужи.

-А ты, значит, из этих, из пришлых, — отшельник махнул рукой в сторону леса за спиной Чертенка, — но ты не с ними. Ты не пришел ко мне, ты ушел от них. Ты взволнован, но не испуган. Ты твердо стоишь на ногах, но не ощущаешь земли под ними. У тебя много вопросов, но явился ты сюда не за ответами. Думаю, наша беседа будет долгой. Проголодался, небось?

Удивительно, но во всей выданной им тираде вопрос содержался только в самых последних словах. Все остальное являлось сухой и концентрированной констатацией фактов, вычлененных из короткого осмотра внешности незваного гостя. И фактов удивительно точных! Выверенных и просчитанных, словно…

И тут Чертенка словно громом ударило! Он все никак не мог сообразить, где и когда уже видел подобный взгляд, просвечивающий его насквозь лучше любого рентгена. Догадка таилась где-то рядом, буквально на кончиках пальцев, но постоянно уворачивалась от любых попыток ее поймать. И вдруг, когда он уже почти махнул рукой на свои смутные подозрения и дразнящий зуд интуиции, ответ внезапно открылся перед ним во всей своей очевидности.

Такой взгляд он встретил несколько лет назад в глазах одной маленькой, но удивительно одаренной девочки, распахнувшей Чертенку бездны его собственной души во всей ее неприглядности и, одновременно, наивной, почти детской мечтательности.

Подобное наивно-детское выражение лица, сохраняющееся до глубокой старости, являлось одним из признаков синдрома Дирке, который еще в младенческом возрасте нарушал формирование головного мозга, обрекая человека на полурастительное существование. Но стоящий перед Чертенком старикан вовсе не выглядел слабоумным, скорее наоборот.

Артур Кожич, сумевший победить недуг собственной дочери, позже ужаснулся тому, что у него получилось и даже пытался Сильвию убить. И пронзительный взгляд Лассена вновь напомнил Чертенку тот холодящий позвоночник животный страх, который он сам испытывал тогда, глядя в глаза маленькой шалуньи, на свой лад перекраивающей судьбы целого мира.

-Вы… — он навел на старика дрожащий палец, — Вы же…

-Да, мне с детства говорили, что я не совсем нормальный, — кивнул тот, — и именно поэтому я здесь. Чтобы не слышать перешептываний за своей спиной и не видеть, как люди, повстречав меня, украдкой осеняют себя и детей защитными знамениями. Добровольное изгнание стало моим сознательным выбором. Но вот что здесь делаешь ты?

-Я? — Чертенок замешкался, отыскивая подходящий ответ, — сначала я просто бежал, ни о чем не раздумывая, но потом… мне кажется, что меня целенаправленно привели сюда, но вот зачем? И как?

-Ладно, все с тобой ясно, — отшельник поманил Чертенка за собой, — пошли, подкрепимся немного.

Чертенок следом за стариком обошел дом вокруг и поднялся на высокое крыльцо. Память продолжала играть с ним в странные игры, нашептывая на ухо отдельные подробности, связанные с теми или иными окружающими предметами, но ее забавы уже не производили того первоначального шокового впечатления. Да, однажды поваленная сильным ветром сосна рухнула всего в паре шагов от ступенек, и ее ветви серьезно повредили крышу, но все могло обернуться и гораздо хуже. Да, обильный снегопад как-то завалил входную дверь, даром, что крыльцо специально поднято повыше, и выбираться из дома пришлось через прокопанный в сугробе узкий лаз. А еще птицы регулярно вьют гнезда на стропилах навеса, и пару месяцев приходится таскать дрова в обход, чтобы не тревожить подрастающих птенцов.

Массивные ступени, вытесанные из половинок бревен, приняли его как родного, ноги Чертенка сами собой шагнули в протертые за многие годы лунки, руки привычно скользнули по перилам, отполированным до мраморного блеска. Тяжелая, крепкая, окованная железом дверь, отворилась с негромким скрипом. Его охватило необычайно уютное чувство, возникающее при возвращении в родной дом после долгого отсутствия.

Лассен прошел в просторную комнату по правую руку, где предложил гостю место за большим столом, а сам снял с тлеющего очага закопченный чайник и наполнил две чашки. В воздухе распространился пряный аромат трав, вызывающий в памяти образы горных лугов с яркими цветами, растущими у самой границы ледника. Проклятье! Он даже это знал!

Чертенок сделал небольшой обжигающе горячий глоток и, чувствуя, как по телу растекается приятная расслабленность, огляделся по сторонам.

Как он и ожидал, обстановка выглядела до боли знакомой, однако в мелких деталях обнаруживались и отличия. Посуда на полках, Комковатые самодельные свечи, лоскутное покрывало на кровати, мутное окно с рыболовными принадлежностями, разложенными на подоконнике, вздыхающие и скрипящие под ногами доски пола — в его собственной вселенной все это выглядело несколько иначе. Пол он давно перестелил, а такое грязное окно и засаленные миски казались просто немыслимыми, если вспомнить о том, какой маниакальной чистюлей являлась его… кто!? Что за…!?

От вспыхнувшей в его мозгу какофонии Чертенок сдавленно замычал и затряс головой. Сживавшие горячую чашку руки сами собой плеснули в рот еще одну порцию отвара, терпкий аромат которого слегка успокоил нервы. Обстановка перестала ходить ходуном, и Чертенок, переведя дух, сфокусировал взгляд на отшельнике, который подсел к столу поставив перед ним котелок с тушеным мясом. В ноздри ударил аппетитнейший запах, и рука автоматически потянулась за ложкой.

-Итак? — старик сплел перед собой пальцы, опершись локтями на стол.

-Итак, — эхом отозвался Чертенок, энергично работая челюстями.

-Если позволишь, — Лассен неспешно погладил свою длинную бороду, — то на правах хозяина я первым задам тебе несколько вопросов.

Поскольку его рот был занят, Чертенок в ответ только коротко кивнул.

-Для начала неплохо бы знать, как мне к тебе обращаться?

-Костя, — отозвался тот с набитым ртом. Сейчас он не видел смысла таиться и прикрываться ложной легендой.

-Я догадываюсь, ради чего прибыли сюда твои собратья, но, поскольку ты не с ними, то зачем ты здесь?

Сообразив, что он слегка переоценил свои силы, Чертенок сделал паузу, ожидая, пока проглоченный им ком протолкается через пищевод. Одновременно он раздумывал над вопросом отшельника, для ответа на который требовалось либо долго, путано и бестолково рассказывать всю историю, начиная от сотворения мира и грехопадения Адама, либо немного поднапрячься и сформулировать краткий и простой ответ. То, как лаконично сам Лассен умел облекать в несколько слов весьма емкие темы, невольно бросало Чертенку вызов, и он не хотел ударить перед ним в грязь лицом. Он задумался, сделав еще один глоток ароматного травяного отвара.

-Пару лет назад тут упал один из наших кораблей, — осторожно начал Константин и тут же уточнил, — летучих кораблей.

-Да, я помню, — закивал отшельник, — шуму было много.

-Им требовалось его найти, а поскольку раньше этот корабль принадлежал мне, то меня попросили помочь.

-И как? Нашли?

-Да. Он утонул в болоте. Только вчера вытащили.

-Но как ты оказался здесь, на моем дворе? — Лассену явно недоставало некоторых кусочков в его мозаике.

-Сбежал, — Чертенок пожал плечами и вновь принялся за невероятно вкусное жаркое.

-Ну конечно же! — воскликнул отшельник, явно раздосадованный тем, что такой простой ответ сразу не пришел ему в голову, — твоя настороженность и цвет твоих одежд… как же я сразу не догадался!? Я-то все гадал, тебя будут искать, чтобы спасти или чтобы поймать!? В таком ярком балахоне тебя легче обнаружить, и теперь я понимаю, зачем. Ты — беглый.

-Спасибо, что напомнили, — все сказанное, впрочем, не выглядело достаточно веским поводом, чтобы отказываться от угощения.

-О! Не волнуйся, я тебя выдавать не намерен. Слишком уж много вопросов у меня к тебе накопилось. Пока не ответишь — не отпущу!

Чертенок так и не понял, было ли то шуткой или реальной угрозой, но он только кивнул и продолжил уплетать содержимое горшка. Сам же Лассен выглядел удивительно спокойным, несмотря на то, что напротив него сидел разыскиваемый преступник.

-Наверняка в твоем прошлом скрывается масса увлекательнейших историй, которые бы я с удовольствием послушал, но оставим это на потом. Меня больше тревожит настоящее, да и тебя, как я погляжу, тоже, — Лассен подался вперед, — однако ты обуян не страхом, но растерянностью и непониманием. И здесь я ощущаю что-то глубоко личное. Расскажи! Быть может, я смогу тебе помочь.

Отложив в сторону ложку, Чертенок задумался и вновь взялся за чашку с уже успевшим остыть отваром. Вопросов у него и впрямь накопилось немало, а отшельник в данный момент представлялся ему единственным человеком, способным дать на них более-менее внятные ответы. Но здесь снова в полный рост вставала проблема точных формулировок, и это чем-то напомнило годы армейской службы. Там тоже все требовалось докладывать кратко и по делу, не отвлекаясь на второстепенные детали и фокусируясь на главном.

-Я абсолютно точно знаю, что никогда не бывал в ваших краях, — начал он неторопливо, — но однажды, пару лет назад, одна маленькая и удивительная девочка показала мне это место, выудив его облик из темных глубин моей души. Показала мне мою самую сокровенную мечту. А сегодня, увидав его воочию, я просто онемел. И я до сих пор не понимаю, как такое возможно, и что все это означает?

-Показала? Как?

-Я не в силах объяснить, — Чертенок беспомощно развел руками, — ее звали Сильвия, и она была такой же… ненормальной, как и Вы, и обладала необычайным даром проникать сквозь пространство и время. Когда она перенесла меня сюда, я на какой-то миг стал другим человеком, который уже давно здесь живет, который влюблен в этот край и изучил его до последнего камешка. Я до сих пор сохранил в себе остатки его воспоминаний, то и дело сбивающих меня с толку.

-Э-м-м-м… поясни?

-Ну, к примеру, — нервный взмах руки выплеснул на стол напиток из чашки, — я прекрасно представляю себе планировку этого дома и знаю, что в соседней комнате под ковром скрывается вход в подпол, куда ведет лесенка из пяти ступенек. Но я ведь туда даже не заглядывал!

-Из четырех, — усмехнулся Лассен, протягивая ему тряпку.

-Что?

-В той лесенке всего четыре ступени. Но она уже на ладан дышит, и я давно собираюсь ее заменить, тем более, что ступени кажутся мне слишком крутыми — в новой я сделаю как раз пять штук.

-Но это значит… — в голове у Чертенка опять разбушевался настоящий шторм из догадок и озарений, — что мои воспоминания относятся к будущему!? К тем временам, которые еще не наступили!?

-Возможно, — отшельник погладил бороду, — а помнишь ли ты, как был построен этот дом?

-Построен? Хм, нет. В моей памяти он просто всегда тут был, и все.

-Вот видишь! Думаю, если немного покопаться, то мы сможем более точно очертить временные рамки твоих воспоминаний.

-Да, возможно, — Чертенок рассеянно протер столешницу и застыл, сжимая в руке тряпку, — но зачем? Меня не отпускает подозрение, что то видение Сильвия наслала на меня умышленно. Она словно хотела, чтобы я оказался здесь, и указывала мне путь… но куда? И зачем?

-Хороший вопрос, — кивнул Лассен, — я догадываюсь, что ищут здесь твои земляки, но твое появление путает все карты. Когда я смотрю на тебя, то в моем воображении упорно всплывает образ камня, угодившего под колесо мчащейся телеги. Ты действительно оказался здесь не просто так.

-Меня привезли сюда для помощи в поисках пропавшего «Сапсана», — кивнул Чертенок и пояснил, — того корабля, из болота. Но я подозреваю, что истинные цели экспедиции этим не ограничиваются, хотя из тюремной камеры разглядеть мне удалось не шибко много.

-Они разбили лагерь более месяца назад и сразу же развернули активную деятельность. И все это время они отнюдь не корабль искали, насколько я могу судить. Их здесь интересует нечто иное.

-Что именно?

Собственно, организация подобной удаленной базы могла преследовать несколько различных целей. Научные исследования, поиск и добыча ресурсов, военная лаборатория, наконец. Но даже в тех скудных фактах, которыми Чертенок располагал, что-то явно не вязалось друг с другом и не вписывалось в стандартные схемы.

Как один из осколков Великой Экспансии Пракус мог представлять немалый интерес для ученых, но те предпочитали работать скрытно, тайком наблюдая за аборигенами. Да и планеты такого рода обычно закрывают на строгий карантин, опасаясь кларкеров и прочих охотников до экзотики. А тут — большая стройка, куча персонала, да и военные опять же…

Что-то здесь явно было нечисто.

-Они пытаются открыть Дверь, — Лассен вздохнул, — и в своей самонадеянной глупости надеются, что сумеют подчинить себе то, что войдет через нее в наш мир.

-Дверь? — то, как отшельник произносил это вроде бы обычное слово, вызывало в душе неясную тревогу. Где-то в груди беспокойно заворочалась его недавно пробудившаяся вторая память.

-Невидимая стена, отделяющая нас от мира демонов, крепка и неприступна, но кое-где в ней имеются тайные двери, которые, имея подходящий ключ, можно отпереть. Что твои сородичи и пытаются сделать. И, насколько я могу судить, они подобрались уже достаточно близко.

От его негромких слов у Чертенка мурашки побежали по коже. Удивительно, но у него не возникло даже тени сомнения, что Лассен говорит чистую правду, не появилось желания рассмеяться, услышав порцию отборной религиозной ахинеи. Он вновь вспомнил… он знал, что именно так все и обстоит.

Ранее Чертенок всегда предпочитал полагаться на простые и понятные материальные вещи, вроде стали и пороха, оставляя суеверия за бортом своей картины мироздания. Но за последнее время в его голову натолкалось столько кажущихся невероятными фактов, что рамки его восприятия раздались существенно шире, точно надуваемый воздушный шарик.

Впервые его самоуверенность пошатнулась после знакомства с Сильвией. Он вспомнил, как девочка говорила о тонкой грани, отделяющей Привычное от Неизведанного, и какой шок может ожидать человечество от встреченного им по ту сторону. Она намекала тогда, что первые контакты уже состоялись, и вновь оказалась права, с горькой иронией заметив, что любую новинку люди в первую очередь пытаются использовать в роли оружия.

Теперь то обстоятельство, что она при их последней встрече показала ему именно это место, заиграло новыми красками. Она направила его сюда не случайно. В прошлый раз Сильвия пожертвовала собой, чтобы остановить не в меру заигравшихся вояк, теперь же эту миссию она возложила на его плечи. И возможности отказаться, убежать, спрятаться, забившись в укромный уголок, у него нет. Если те, кто сейчас ставит на базе свои эксперименты, преуспеют, то укромных уголков во всей вселенной просто не останется.

-Вот дерьмо! — подвел Чертенок краткий итог своим размышлениям.

-Согласен, — кивнул старик, — ощущать себя марионеткой, фишкой в чужой игре — не очень-то приятно. Но это все же лучше, чем быть ведомой на убой покорной бессловесной скотиной. У тебя, по крайней мере, есть реальный шанс все изменить.

-Шанс!? У меня!? Вы смеетесь!? Каким образом!?

-Интуиция подсказывает мне, что в тебе сокрыты многие таланты. И их умелое использование позволит тебе добиться любой поставленной цели.

-Да, однажды я поспособствовал прекращению галактической войны, но и задачи тогда передо мной стояли, пусть и непростые, но ясные и понятные, — Чертенок затряс головой, — но в нынешней ситуации я даже понятия не имею, с чем мне предстоит столкнуться. Все эти стены, двери, демоны… если речь идет о чем-то из мира духов и призраков, то как я смогу им противостоять!? Какое оружие сможет их остановить!?

-Оружие тут не поможет, — согласился отшельник, — но убивать и не требуется. Достаточно понять их демоническую природу и научиться их контролировать. Они не хорошие и не плохие, в них нет доброты или злобы, они просто… другие. И только от нас зависит, используем ли мы их силу ради созидания либо ради разрушения.

-То есть заставить их повиноваться все же возможно?

-Не совсем так. Ты не можешь подчинить себе, скажем, воду, но ты можешь изучить ее повадки и извлечь из них пользу. Так же и здесь. Важно лишь не забывать, с какими могущественными и опасными силами ты играешь, иначе они в любой момент могут обернуться против тебя. В большинстве своем люди слишком тщеславны, слишком беспечны, чтобы полагаться на их благоразумие, а потому эти Двери лучше держать закрытыми. А так-то ничего шибко мудреного…

Лассен оторвал сухую полоску от тряпки и скрутил из нее нечто вроде фитиля. Затем поднял ее перед собой на вытянутой руке, держа за самый кончик двумя пальцами, и закрыл глаза. Он негромко запел, и, хоть в песне его и не было слов, перед глазами Чертенка сразу же замельтешили неясные образы, от которых веяло обжигающим жаром. Воздух вокруг фитиля затрепетал, послышалось негромкое потрескивание, и тряпица вспыхнула, но каким-то странным пламенем. Оно не поднималось вверх спокойным желтым язычком, а извивалось, переливаясь разными цветами, оплетало фитиль светящимися волосками и пожирало его с необычайной быстротой.

-Вот видишь, — отшельник поднес комочек огня к стоявшей на столе свече и зажег ее, — не так уж это и сложно. Ну все, малыш, давай-ка домой!

Он подкинул оставшийся от тряпки огарок вверх, и тот, ярко вспыхнув напоследок, исчез, оставив после себя только небольшое облачко сизого дыма.

Глава 12

Как выяснилось, Калим не привык откладывать дела в долгий ящик и потребовал, чтобы Мария приступала к работе немедленно. Он выделил ей рабочий кабинет, представил всех ключевых сотрудников и предоставил полный доступ к собранным на данный момент материалам. В итоге девушка занималась сортировкой информации до самого позднего вечера с коротким перерывом на обед. Немного оклемавшаяся Исива в сопровождении Серго вернулась на базу еще днем, и Марии пришлось добираться самостоятельно, благо в ее распоряжение предоставили любой доступный транспорт, а в памяти машин хранились все нужные маршруты.

До своей койки она добрела, едва переставляя ноги. Журналистка уже мирно посапывала, изредка вздрагивая и что-то бормоча во сне. Марии еле хватило сил, чтобы стянуть с себя верхнюю одежду, и она как подкошенная рухнула на кровать, мгновенно уснув прямо поверх одеяла.

Будучи человеком разумным, она не надеялась сразу же во всем разобраться. Слишком уж много неожиданной информации вывалилось на ее голову. В таких ситуациях Мария предпочитала по максимуму загрузить мозг фактами, но не пытаться их немедленно переварить и получить быстрый результат, а дать образовавшейся каше немного потомиться, чтобы данные улеглись и упорядочились. А крепкий здоровый сон для такой фоновой работы подходил как нельзя лучше.

Таким образом, к утру в голове у Марии сформулировался целый список вопросов, требующих прояснения и уточнения. А также у нее появилось несколько идей, для проверки которых следовало устроить новый вызов огненного Элементаля (слово «демон» представлялось ей слишком уж далеким от строгой науки).

Но тут ее поджидала нежданная проблема.

Да, накануне Калим говорил ей, что они уже исчерпали все имевшиеся запасы горючих материалов, но тогда Мария пропустила его слова мимо ушей. Как оказалось, в ходе предшествовавших экспериментов были полностью испепелены все ящики, доски и некондиционная мебель. Запрашивать соответствующее «сырье» из Центра представлялось чересчур накладным, а попытка отправить на вырубку окрестных лесов обслуживающий персонал могла вызвать вполне обоснованное недовольство. В их контрактах такого пункта не значилось.

И тут Марию осенило!

-А почему бы нам не подрядить на это дело местных? — странно, что такая простая мысль ранее никому не приходила в голову, — они нам дрова, а мы им… чем вы обычно соблазняете аборигенов?

-Одежда, инструменты, кой-какие материалы, — кратко перечислил майор, — до всяких побрякушек они не особо охочи, а хмельное пойло и сами вполне способны сварить.

-Как Вы думаете, они могут поставлять нам дрова для наших экспериментов? Им же необязательно знать, для чего мы используем их на самом деле?

-Почему нет? — по лицу Калима чувствовалось, что он изрядно раздосадован тем, что подобная идея не осенила его самого, — мы время от времени приобретаем у них продовольствие — свежие овощи и фрукты. И я не вижу никаких проблем, чтобы не добавить к этому списку еще и некоторое количество поленьев.

-Отлично! И как нам это организовать?

-Если Вы немного обождете, то я спрошу у наших снабженцев…

…И уже через полчаса Мария вместе с остальной компанией в лице Калима, Серго и Исивы снова тряслась на сиденье погромыхивающего армейского джипа, направлявшегося в ближайшую деревню. Здесь, на Пракусе, все согласования происходили очень быстро, тем более, что подобные визиты совершались регулярно и никакой опасности не представляли.

Пока они ехали, Калим провел очередной краткий инструктаж.

-Люди здесь живут простые и бесхитростные. К «Чужакам» они относятся ожидаемо настороженно, но вполне доброжелательно. Наши отношения носят взаимовыгодный характер, а потому в поддержании добрососедских отношений они заинтересованы не меньше нашего. Каких-то специфических обычаев или традиций я у них не отмечал, так что можно не беспокоиться, что ваш неосторожный жест или оброненное мимоходом слово их оскорбит. Но одно ограничение все же есть — обсуждать можно любые темы, кроме религиозных.

-А какую религию они тут исповедуют? — Исива уже держала наготове свой журналистский рекордер.

-Их верования большей частью состоят из набора суеверий, в котором на первый взгляд трудно разглядеть внятную систему, но, если копнуть поглубже, то все они так или иначе произрастают из текстов Запретных Легенд. А в этой связи — одно важное замечание, — майор обернулся к сидящим на заднем сиденье женщинам и предостерегающе поднял вверх указательный палец, — ни в коем случае не касайтесь в разговоре вопросов, относящихся к нашей работе! Эти темы здесь — строжайшее табу.

-Какие возможны негативные последствия? — Мария, как истинный ученый, желала рассмотреть все возможные варианты.

-Если затронутая вами тема покажется неуместной, то собеседник просто отойдет в сторону и больше разговаривать с вами не станет. Но я понятия не имею, как они отреагируют, узнав, что мы в своих лабораториях препарируем их предания и мифы на промышленной основе. И я вовсе не горю желанием это выяснять. Вам все ясно?

-Но в любом случае, эта информация рано или поздно вылезет наружу! — недоуменно вскинула брови девушка, — если вы планируете городить здесь целый тематический парк, то хранить секрет долго не получится.

-Ничего страшного не случится, если мы к тому моменту научимся надежно держать призванные стихии в узде, — заметил Серго, — уж Вам ли не знать, что любое суеверие можно побороть знанием. Поэтому мы все очень рассчитываем на Вас, Маша.

-На аспиранта надейся, но сам проверяй, — буркнула она и отвернулась к окну.

Дорога тем временем сползла с гор, и по сторонам потянулись возделанные поля, на которых то тут, то там встречались работавшие крестьяне. Заслышав шум приближающейся машины, они вскидывали голову и провожали ее взглядом, прикрывая ладонью глаза от яркого солнечного света, после чего возвращались к прерванному занятию. Мария не могла не отметить, что основной объем работы выполнялся вручную, и только пару раз ей на глаза попались неспешно бредущие по пашне впряженные в плуг лошади.

-Как-то бедненько все у них тут выглядит, — заметила она, — почему бы вам не подсобить туземцам немного? Не приобщить их хотя бы к азам эффективного хозяйствования?

-И что Вы предлагаете? Робокомбайны им прислать, что ли? — фыркнул Калим.

-Зачем же так сразу с места и в карьер? Можно же начать с малого — пленка для теплиц, организация оросительных систем, более продуктивные сорта. Их же все равно придется постепенно подтягивать в технологическом плане. Если вы будете первыми, то вам же и достанутся потом основные дивиденды!

-Наша цель, Маша — построение целого туристического комплекса, — со вздохом принялся разжевывать ей Серго, предчувствуя очередное неизбежное столкновение идеалистических мечтаний и циничного реализма, — ядром которого станет, разумеется, наш парк. Но одного его мало, чтобы завлечь сюда отдыхающих и удержать их здесь на время, достаточное, чтобы они спустили побольше своих кровно заработанных деньжат. Тут требуется определенная доза экзотики, и местный примитивный быт как раз и послужит тем контрастом, на который можно заманить зевак. Такой колорит ни в коем случае нельзя разрушать, его, напротив, надо хранить и беречь!

-То есть вы хотите законсервировать нищенское существование этих людей? — Мария кивнула за окно, где показались первые приземистые и невзрачные домики, — целенаправленно держать их в грязи и отсталости, поскольку так вы сможете больше на них нажиться?

-Они жили так на протяжении поколений и не жаловались. Так что я не вижу причин испытывать какие-то угрызения совести по этому поводу. Мы же ничего у них не отнимаем, а просто сохраняем их традиционный уклад, оставляя все, как есть.

-Да-да, Вы еще скажите, что они должны быть вам благодарны за то, что вы не вмешиваетесь в их дела.

-Почему бы и нет? — хмыкнул Калим, заслужив полный негодования взгляд, вонзившийся ему в спину.

-Не переживайте Вы за них так! — поспешил разрядить ситуацию Серго, — так или иначе, но под влиянием нашего соседства уровень их развития неизбежно будет расти. Просто сейчас у нас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы целенаправленно заниматься этим вопросом. Как все сложится в дальнейшем — посмотрим. Нам в парке персонала много понадобится, да и поставок продовольствия никто не отменял. Не исключено, что в итоге все ограничится организацией поблизости своего рода этнокультурного заповедника с лубочными деревянными избушками и ряжеными в лохмотья сотрудниками. Туристы еще платить будут за возможность прокатиться на скрипучей телеге или побегать по полю с плугом. Все образуется, вот увидите!

-Хотелось бы Вам верить, да что-то не получается, — на Марию его объяснения не произвели особого впечатления, — первоначальный вариант звучал более правдоподобно.

-Маш, ну хватит уже! — простонала Исива, — нам с тобой и в самом деле не стоит лезть в чужие дела! Не для того мы здесь.

-Всяк сверчок знай свой шесток, ага. Ладно, я все поняла.

К счастью, на сей раз все предпочли воздержаться от дополнительных комментариев, и к поселку они подъехали в угрюмом молчании.

Тем временем небо, на котором с утра не было ни единого облачка, заволокло низкими сизыми тучами, и издалека то и дело доносились глухие раскаты грома. По колосящимся полям покатились разгоняемые ветром волны, а в лобовое стекло полетели поднятые им в воздух листья.

-Экая незадача, — крякнул Серго, прижавшись к стеклу и глядя на догоняющую их черноту.

-Такое тут регулярно случается, — отозвался Калим, — прогнозировать погоду на Пракусе — абсолютно неблагодарное дело! Гроза может налететь в считанные минуты. Только что сияло солнце — и бац, все уже мокрые по уши.

На стеклах машины появились первые мокрые росчерки, а буквально через пару секунд на землю обрушился настоящий ливень.

-Не волнуйтесь, — успокоил майор, — дождь пройдет так же быстро, как и начался. Обычное дело.

Сопровождаемые гулом колотящих по крыше капель, они выехали на центральную улицу поселка. Здесь из-за заборов и живых изгородей выглядывали уже вполне пристойные и добротные дома, производящие куда более благоприятное впечатление, нежели те вросшие в землю хибары, что встречались им на окраинах. Их фундаменты были сложены из камня, фасады украшала затейливая резьба, да и крыши тут крыли настоящей черепицей, а не соломой.

-Это Вдовино, — пояснил Калим, — что-то вроде охотничьей базы для состоятельных граждан. Иметь здесь охотничий домик — это вроде символа статуса и знака принадлежности к высшему обществу.

-Видите, Маша, — усмехнулся Серго, — зря Вы так за них волновались. Они тут отнюдь не бедствуют, и наше прогрессорство им без надобности. Оно может разрушить установившийся порядок и вызвать в обществе такие перетряски, что только дороже выйдет.

-Вы вправе оставаться при своем мнении, — пожала плечами Мария, — но уважьте и мою точку зрения. И хватит об этом. Долго нам еще?

-Мы уже почти на месте, — Калим подался вперед, всматриваясь в хлещущие по стеклу струи воды.

В этот момент сквозь покрывало грозовых туч пробился яркий солнечный луч, предвещавший скорый конец дождя, и все вокруг засверкало мириадами бриллиантов. Одновременно шум капель вдруг сменился громкой дробью, и по капоту запрыгали крупные градины.

-Финальный аккорд? — Исива прильнула к окну, за которым всю землю усеяла белая крупа, на время превратив лето в зиму.

-На моей памяти такое впервые, — машина остановилась, — ну вот, прибыли. Будем передвигаться короткими перебежками или обождем?

-Если уж наслаждаться местной экзотикой, то на всю катушку, — Мария приоткрыла дверь, — да и стихает уже вроде бы…

Больше для психологического комфорта, нежели ради реальной защиты она натянула на голову капюшон куртки и выбралась наружу. Град и в самом деле стих, и от барабанной дроби остались только редкие щелчки последних попадающих по крыше ледяных горошин. Девушка захлопнула за собой дверь и огляделась.

Они остановились на центральной площади, имевшей форму большого круга, в центре которого красовалась клумба, полная ярких цветов. Совершенно некстати Мария вспомнила слова Серго. Коли у людей остаются силы и средства на украшение своего обиталища, то не так уж все у них и плохо. Вполне возможно, за судьбу аборигенов она беспокоилась напрасно.

По периметру площади выстроилось несколько строений, часть которых, вероятно, имела административное назначение, но конкретно то, рядом с которым они припарковались, являлось чем-то вроде таверны или постоялого двора. И вот тут, кстати, старый Зверолов снова оказался прав. Здание выглядело настолько вызывающе примитивным и грубым, что на ум сразу же просились подозрения в искусственности и показушности его облика.

Толстенные, в обхват, почти черные от старости бревна, вызывающе маленькие кособокие окошки, свисающие с крыши лохмотья зеленого мха — сам факт наличия такого антуража в самом центре поселка, облюбованного состоятельными гражданами, мог иметь лишь одно разумное объяснение — все это являлось обычной бутафорией. Даже местная знать, выходит, питала определенную слабость к экзотике, и циничные на первый взгляд предложения Серго только умело вписывались в уже существующую систему.

Столпившиеся под широким навесом, укрываясь от непогоды, туземцы наблюдали за прибывшими Чужаками с интересом, но без особого ажиотажа. Видимо, за прошедшие месяцы они уже успели привыкнуть к обустроившимся с ними по соседству незнакомцам, что прибыли из о-о-очень далеких краев, и воспринимали их как еще одну занятную, но вполне безобидную деталь окружающего пейзажа. Так люди обычно относятся к чудаковатым иностранным туристам, которые странно одеты, громко горланят, размахивают руками, но вполне безобидны, да еще и оставляют в местных магазинчиках изрядные суммы.

Местные большей частью были облачены в рабочую одежду — холщовые куртки, грубые штаны, сапоги, но в них все равно чувствовалась некая гордость, отличающая опытного мастера от молодого бездельника. В конце концов, богатые господа предпочитают в обмен на свои деньги получать качественный продукт, пусть даже это всего лишь сытно накормленная и хорошо вычищенная лошадь.

Гроза почти прекратилась, огрызаясь еле слышным ворчанием далеких раскатов грома, но вот град, словно наверстывая недосказанное, обрушил на землю еще один, пусть последний, но яростный залп. Ледяное крошево загрохотало по крышам и ощутимо, хотя и не больно заколотило Марию по голове. Девушка пригнулась и, прикрываясь руками от обстрела сверху, метнулась под навес.

Прятавшиеся здесь работники молча расступились, освободив ей достаточно места и поддерживая почтительную дистанцию. Мария облегченно выдохнула и выпрямилась, откинув с головы капюшон. На доски крыльца посыпались ледяные кристаллы…

Она никогда бы не смогла стать хорошим ученым, если бы не обращала внимания на кажущиеся незначительными мелочи. Ее взгляд сам собой зацепился за тающие на полу льдинки, в которых что-то показалось Марии странным. Она присела на корточки и собрала в ладонь пригоршню холодного крошева, внимательно рассматривая каждый кристалл.

-Что случилось? — обеспокоенно спросил подошедший Калим.

Следом за ним, дождавшись окончания грозы, на крыльцо поднялись и остальные.

-Видите? — Мария выпрямилась и протянула ему руку с уже почти растаявшими градинами, — какая необычная форма! Не белые и круглые, как обычно, а вроде осколков стекла — чистые, прозрачные, с ровными прямыми краями.

-Да, занятно, — согласился майор, — это что, большая редкость?

-Никогда не встречала ничего подобного! Сам механизм формирования градин и процесс их роста в облаках диктует совсем иные параметры, такая форма и такая чистота выглядят крайне странно.

-«Слезы Дракона», — негромко произнес кто-то за ее спиной, и Мария резко развернулась.

-Что?

Сгрудившаяся вдоль стены публика предприняла череду неуклюжих попыток исчезнуть с крыльца, но путей для отхода оставалось немного, и все закончилось тем, что не в меру словоохотливого коллегу остальные просто вытолкнули вперед.

-Такой град, госпожа, у нас называют «Слезами Дракона», — пояснил тот, раскрасневшись, точно рак и в замешательстве теребя полы холщовой рубахи.

-Почему? — Мария вопросительно приподняла бровь.

-Ну… просто… — несчастный был бы рад провалиться сквозь землю, но доски пола оставались предательски крепки, а строй стоящих позади товарищей — плотно сомкнут, — так повелось…

Повинуясь внезапному импульсу, девушка подняла ладонь к губам и осторожно лизнула тающие в ней льдинки, которые, к ее немалому удивлению, оказались и в самом деле слегка солеными. В ее мозгу моментально выстроилось несколько теорий, наиболее правдоподобной из которых выглядела та, где фигурировал смерч, засосавший морскую воду и забросивший ее в стратосферу. Воспользовавшись замешательством Марии, работяги на удивление шустро прошмыгнули мимо нее внутрь, оставив Чужаков на крыльце в одиночестве.

Небо окончательно расчистилось, и о недавнем буйстве стихии теперь напоминали лишь редкие лужи и мокрая куртка, от которой на жарком солнечном свету уже начал подниматься пар.

-Ну что, заходим? — не ожидаясь ответа, Калим толкнул массивную дверь и шагнул внутрь.

Глава 13

Мария, вытерев мокрые ладони об штаны, вошла следом за остальными. Ее немедленно окатило волной душного и густого как кисель воздуха, пропитанного аппетитными запахами стряпни, пива и громкой музыки. Желудок немедленно вспомнил, что сегодня на завтрак подавали худосочный омлет с парой листиков салата, и настойчиво потребовал добавки. Да побольше!

Вопреки опасениям, таверна оказалась весьма просторной и аккуратной. Ее внешняя простоватость действительно оказалась всего лишь фикцией, но внутренняя отделка, тем не менее, упорно продолжала насаждать образ простецкого охотничьего уголка.

Никак не обработанные бревенчатые стены, увешанные трофейными головами кабанов и оленей, вперемежку с луками и арбалетами, а также грубая мебель, которую, судя по ее брутальному внешнему виду, можно было спокойно десантировать без парашюта — все выглядело нарочито примитивно и неказисто. Возможно, отдыхавшие здесь знатные господа уже настолько пресытились комфортом и роскошью своих имений, что такая неотесанность воспринималась ими как глоток свежего воздуха. Так или иначе, но заведение определенно не бедствовало, что однозначно свидетельствовало о верности избранного подхода.

В дальнем конце зала скорее угадывалась, нежели виднелась небольшая сцена, почти потонувшая в сизом мареве, с которой доносилась незатейливая, но заводная мелодия, выводимая парой гитар, ритмичным бубном и весьма приятным женским голосом:

…нас туманом прохладным накормит рассвет,

Напоит ледяною росой.

Пусть созвездья сияют, освещая наш путь,

Где бегу я, как в детстве босой.

Ввысь поднимутся стены из крепких стволов,

Кровлей станет златая листва.

На перине из мхов расцветет пусть любовь,

С волосами сплетется трава.

Но окрасит охрою восток небосклон,

Сон уйдет, забрав счастье мое.

И останется мне в перекрестье окон

На подушке лишь тень от Нее.

Песня закончилась, и публика разразилась одобрительными криками, свистом и аплодисментами. Появление Чужаков, похоже, не вызвало среди завсегдатаев какого-либо замешательства или смущения. Они к такому уже успели привыкнуть.

Исива крутилась, как ужаленная, пытаясь ухватить своим рекордером сразу все — и антураж, и посетителей и раскланивающихся музыкантов. Калиму даже пришлось взять ее под локоть и мягко направить к свободному столику у стены.

-Тут для нас всегда зарезервировано отдельное место, — пояснил он, — мы регулярно сюда наведываемся, чтобы договориться об очередных поставках.

-Да-да, — согласно закивала Мария, — а еще, чтобы отвлечься от казенного меню вашей столовой! Что-то мне подсказывает, что здесь кормят не в пример вкуснее.

-Не судите их строго, Маша, — рассмеялся Серго, — каждый человек имеет право на маленькие слабости.

Их вялую перепалку прервал почтительно склонившийся хозяин заведения, выросший словно из-под земли рядом с их столиком. Наспех завязанный и съехавший набок подозрительно белый фартук определенно одевался им только в исключительных случаях.

-Чего желают добрые господа… и госпожи? — взгляд, которым он ощупывал двух девушек, ясно давал понять, что ранее Калима сопровождали исключительно мужчины, и женская версия Чужаков ему встретилась впервые.

-Привет, Сохо, — кивнул ему Калим, — а что у тебя сегодня стоит первым пунктом?

-Жаркое из кабанчика! — гордо заявил трактирщик, выпятив грудь, — охотники только сегодня утром его подстрелили.

-Вот и отлично! Давай его сюда, и самого лучшего пива к нему на четверых.

-Сей момент! — отрывисто кивнув, Сохо испарился, и Калим расслабленно откинулся назад, как радушный хозяин, принимающий дорогих гостей.

-Мы же должны тщательно все проверить, прежде чем предлагать это отдыхающим в будущем, — улыбнулся он, — вот и приходится рисковать своим здоровьем, а то и жизнью, чтобы убедиться в безопасности предлагаемых продуктов.

-Тяжелая работа… и опасная! — Мария согласно закивала, озабоченно сдвинув брови к переносице.

-Сколько килограмм уже набрали? — поддакнула Исива.

-Мои жертвы на алтарь общего блага — ничто! — с напускным пафосом заявил майор, приняв их игру, — если необходимо, я даже готов принять мучительную смерть от обжорства!

-И от похмелья?

-Как Родина прикажет!

В этот момент юная официантка в тугом корсете, выдавившем почти все, что в ней имелось, в аппетитный вырез платья, подала им поднос с пивными кружками. Улыбка, которой она одарила Калима, заставила Марию заподозрить, что его регулярные вылазки в поселок были вызваны отнюдь не одними потребностями в поставках, и угощения тут подавали не только на блюдах.

Маленький оркестр на сцене грянул новую задорную песню, мгновенно подхваченную остальным залом:

Том из Излуки, зоркий орел,

Был слеп на одни глаз.

Бил фазанов он в лет, как никто не умел,

Тетиву ловя через раз.

И публика с готовностью гаркнула припев:

Том-бере-Том-дили-хай!

-Умеют же тут люди отдыхать! — не без зависти вздохнул Серго и крепко приложился к кружке.

-О чем я и говорю! — согласился Калим, — неплохо бы напомнить нашим соотечественникам, как это делается. А то застряли все в стерильных пансионатах и на рафинированных курортах. Неплохо бы подпустить им немного… дикости. Авось оживятся немного.

Словно подтверждая его слова, аудитория продолжала горланить:

Том из Излуки, быстрый олень,

Одну ногу отдал на войне.

Мог настигнуть любого быстрее, чем тень,

Если тот разомлеет во сне.

Том-бере-Том-дили-хай!

Пиво оказалось прохладным и мягким на вкус. И, несмотря на то, что Мария, в отличие от Кости, не особо жаловала этот напиток, свою кружку она выпила с удовольствием. Краем уха девушка прислушивалась к песне и к тому, как бедолага Том последовательно лишался своих конечностей и жизненно важных органов.

Том из Излуки, сильный, как вол

Без руки живет с малых ногтей…

Всеобщий гвалт нарастал, и сквозь дружные хлопки и топанье ног уже было трудно разобрать слова. Едва сдерживая смех, Калим закрыл лицо ладонями, и чуть погодя, Мария сообразила, почему.

Том из Излуки, мастер любви,

Ниже пояса гладкий, как чан.

Ублажит он любую, лишь позови,

Ибо нос его — сущий таран!

Том-бере-Том-дили-хай!!!

Таверна взорвалась гоготом и смехом, и даже Исива сдавленно прыснула, зажав рот кулачком.

-Ай-ай-ай, какая срамота! — укоризненно заметил Серго, пряча улыбку в пивной пене.

-Вот у кого стоит поучиться оптимизму! — во вздохе Калима проступила тень зависти.

Музыканты тем временем отложили в сторону инструменты и устроили небольшой перерыв, чтобы перекусить и промочить натруженное горло. Гомон немного стих, и стало возможно разговаривать, не повышая голоса.

Сохо, умело лавируя между посетителями, причалил к уголку Чужаков и водрузил на стол массивный закопченный котел. «Как тот Том ниже пояса» — мелькнуло у Марии, в голове у которой продолжала крутиться недавняя озорная песенка. Из-под снятой крышки к потолку взвилось эффектное облако пара, и ноздри защекотал аппетитнейший аромат.

-Только я понадеялась немного похудеть на свежем воздухе и армейском пайке… — состроила Исива скорбную мину.

-Худой клиент — позор повара! — категорично заявил хозяин и начал раскладывать угощение по тарелкам.

Подоспевшие вслед за ним две шустрые официантки еще более усугубили трагедию журналистки, добавив к главному блюду салат, холодные закуски и несколько булок румяного хлеба.

-У нас всегда все первосортное, — заверил Сохо, передав пустой котел официантке, — но сегодня кабанчик оказался особенно сочный!

-Я никогда не сомневался в твоем мастерстве! — заверил его Калим, беря в руки вилку и нож, — кстати, уважаемый, нельзя ли поговорить с кем-нибудь на предмет поставки дров? У нас появилась определенная потребность, и мы бы хотели прикупить телегу или две. Потом, возможно, нам понадобятся еще, но пока ограничимся этим.

-Да, разумеется! Ребята отберут самое лучшее, все аккуратно поколют и доставят куда скажете.

-О, не стоит так стараться! Самое лучшее нам не требуется. Сойдут и палки, и пни, и валежник — но хотелось бы поскорее. Если получится завтра утром, то вообще отлично.

-Хоть сегодня вечером, в чем вопрос! — отказ гостей от его щедрого предложения, казалось, огорчил Сохо, но Мария подозревала, что на самом деле он только рад, поскольку за кучу обломков и щепок наверняка сдерет с заезжих чудаков по полной стоимости.

Пока майор вел с трактирщиком переговоры, девушка занялась своим обедом, который, как вполне справедливо утверждал хозяин, оказался и впрямь великолепным — ароматным, сочным и таким мягким, что буквально таял во рту. Однако ее мозг так и не смог полностью отвлечься от забот и вопросов, требовавших ответа и не позволявших Марии даже ненадолго полностью расслабиться. И одна из таких свежих заноз требовала немедленного прояснения.

-Сохо, уважаемый! — воспользовалась она короткой паузой в дискуссии двух мужчин, вызванной тем, что Калим все же решил уделить внимание и своей тарелке.

-К Вашим услугам! — улыбка трактирщика растянулась еще шире, собрав складки на его бульдожьих щеках.

-Не подскажете, почему этот жуткий град, под который мы попали, у вас называют «Слезы Дракона»?

Как Сохо ни старался сохранить невозмутимость, улыбка все же медленно сползла с его лоснящегося лица.

-Это старая история, госпожа, — покачал головой он, — старая и печальная.

-Вот как? — искренне удивилась Мария, полагавшая такое название ничем не примечательным, вроде «Анютиных глазок» или «Львиного зева», — Вы меня заинтриговали! Подробностями не поделитесь?

Крайне странно было наблюдать, как трактирщик — человек не маленький во всех смыслах этого слова — попытался сделать вид, как будто не расслышал ее вопроса, и предпринял неуклюжую попытку сбежать, но был пойман за фартук быстрой рукой Серго.

-Простите, но мы бы хотели получить ответ, — что ни говори, а старик умел осаживать не в меру активных собеседников.

-Я… я поговорю с ребятами, — Сохо неопределенно кивнул в сторону сцены, — обождите немного, хорошо?

-Говорил же я вам — не затрагивайте религиозных вопросов! — прошипел Калим, как только хозяин исчез в подсобке, — они тут крайне не любят их обсуждать, тем более, когда в их дела суют нос всякие пришлые чудаки.

-Но кто же знал, что название, данное такому странному граду — это страшная тайна и священный секрет!? — возмутилась Мария, по-прежнему не понимающая, в чем именно состояла ее вина.

-Да это по их глазам видно было! Они же этого града и сами испугались до полусмерти! Или вы слепые!?

-Я, знаете ли, не физиономист! Некогда мне на чужие морды таращиться! Быть может, они тут любого дождичка боятся, откуда мне знать!

-Ладно, теперь сотрясать воздух уже поздно, — безнадежно махнул рукой майор, — посмотрим, что выйдет из Вашей затеи. Будем надеяться, что ничего страшного не случится.

В то время, как они препирались, Сохо отошел к сидевшим у стены музыкантам начал что-то им объяснять, время от времени кивая в сторону Чужаков. Судя по их напряженным позам, его слова не пробудили в артистах большого энтузиазма. Они то и дело указывали на остальной зал, словно апеллируя к мнению остальной публики. В конце концов трактирщик клятвенно их в чем-то заверил, прижав руки к своей необъятной груди, и непростой консенсус, наконец, был достигнут.

Сохо удалился на кухню, и, спустя некоторое время, в дверях показалась официантка с подносом, заставленным маленькими рюмочками, в которых покачивался темно красный, точно расплавленный рубин, напиток.

Все разговоры в зале неожиданно стихли, и живо балагурившие только что мужики вдруг подобрались и посерьезнели. Каждый из них взял с подноса по одной рюмочке, но пить никто не стал, чего-то ожидая. Свою порцию получили и музыканты, а гостей обслужил сам хозяин.

-Что это? — Калим осторожно коснулся своей рюмки, словно боялся обжечься.

-«Кровь невесты», — на удивление тихо объяснил Сохо, — но это только потом… после.

-После чего?

-Сами увидите, — трактирщик замотал головой, не желая пускаться в дальнейшие объяснения, — и не волнуйтесь, это всегда подается за счет заведения.

-Теперь понятно, почему он сбежать пытался, — хмыкнул Серго, потянув носом аромат напитка, — что-то крепкое, фруктовое и явно недешевое.

-М-да, — протянул Калим, — втянули Вы нас в историю, мисс Оллани.

-Мне как-то… волнительно, — призналась Исива, нервно ерзая на стуле.

Артисты тем временем вернулись к своим инструментам, и солистка в длинном зеленом платье объявила:

-В честь наших дорогих гостей! — и отвесила поклон в сторону столика, за которым сидели слегка обеспокоенные Чужаки.

Она начала отбивать сапожком размеренный ритм, который немедленно подхватили все присутствующие, глухо ударяя кулаками по столам. В воздухе поплыла печальная и тягучая мелодия, цедимая сквозь плотно сжатые губы.

По неведомым тропам, сквозь стужу и тьму

Из страны вечной ночи и льдов

Он пришел в этот мир, где, молясь на луну,

Мы забыли заветы богов —

И зал угрюмо подхватил:

Дружбу, верность, любовь!

Воцарившись на гребне высокой горы,

В нашу землю он когти вонзил

Все склонились пред ним, принимая дары

Что наш грешный род заслужил -

Горе, страданья и кровь!

Ядовитой слюной отравнил Он все воды,

Заморозил дыханьем поля.

Вечный дождь Он обрушил на нас с небосвода,

В мглу погрузилась земля,

В смерть, разложенье и тлен!

Средь туманов зловонных, как зев мертвеца

Темный люд собирался для дел.

Ограбят, убьют, уведут жеребца,

Нынче таков наш удел —

Жить, не вставая с колен!

То, с каким напряжением и даже надрывом проговаривали люди эти рубленые строки, отдавало неким самобичеванием. Они словно замаливали свои прошлые грехи, рассматривая звучащую песню как коллективное покаяние.

Но не все покорились властителю зла.

Тех, кто не принял цепей,

Взяв в руки меч, за собой повела

Дева юная знатных кровей.

В бой против гибельной тьмы!

Рассмеялся Князь Мрака, встретившись с ней

С малым войском на стылом ветру.

-Подчинятся мне земли до дальних морей,

Твою душу я тоже сожру —

В моей власти сердца и умы!

Билось воинство света не день и не два,

Стала алой от крови земля.

Правит острая сталь, где бессильны слова,

И где гибнут, о смерти моля,

Честь защищая и дом!

Но жар ярости юной, ведущей на бой,

Растопил что-то в черной груди.

Злобных планов и мыслей нарушился строй,

Когда Он под рукой ощутил —

Сердце забилось вдруг в нем!

Мелодия нарастала, и от дружных ритмичных ударов зазвенела посуда на столах, однако это никого не смущало.

Он вскричал: так и быть, я верну мир земле,

Навсегда возвращусь в мир иной.

Разгоню грязный сброд, что таится во мгле,

Коль моею ты станешь женой!

Нам враждовать нет причины!

И она согласилась, ведь счастье людей

Важней, чем судьба одного.

Клятвой крови вовек, до скончания дней

Назвалась нареченной Его,

Верной до самой кончины!

Стихли крики и лязг, отступили войска,

В реках снова вода посветлела.

Бросив меч, вновь за плуг ухватилась рука,

Мир вернулся в деревни и села,

Брачной скрепленный фатой!

Возроптал люд лихой, услыхав о таком,

Вмиг оставшись без легкой добычи.

Нам власть тени мила, нам противен закон.

Жить свободными — вот наш обычай.

Кража, убийство, разбой!

И во мраке ночном, хоронясь по теням,

Взяв в союзники дождь и ненастье -

Звон тетивы, чей-то сдавленный крик…

Заалело венчальное платье,

Вмиг мечту изничтожив дотла!

Тот отчаянья вой, что взлетел до небес,

Заморозил в ужасе кровь.

Не укроют тебя ни пещера, ни лес,

Если местью стала любовь,

Когда ад закусил удила!

И тут громкость резко упала, превратив грозную и воинственную поначалу песню в скорбный реквием.

Полный ярости вихрь прокатился над миром,

Смыв всю грязь с него за одну ночь.

Он ушел, растворившись в тумане тоскливом,

Унося бездыханную дочь

Той земли, что не смог покорить!

И как слезы соленый град с неба падет

В час когда он скорбит над могилой

В его сердце оттаявшем память живет

О единственной, что научила —

Даже камень умеет любить!

Несколько секунд стояла мертвая тишина, а затем все как по команде подняли вверх свои рюмки, отдавая честь павшим, и так же молча опрокинули их в рот. Калим и его спутники последовали общему примеру.

В горло словно закатилась капля жидкого огня, но не обжигающего, а согревающего и растапливающего лед где-то внутри. Исива негромко всхлипнула.

-Какая трогательная история! — она смахнула набежавшую слезинку.

-Теперь и я понимаю, почему Сохо не горел желанием отвечать на Ваш вопрос, мисс Оллани, — Калим окинул взглядом притихший зал, — люди сюда приходят отдыхать и расслабляться, а не для того, чтобы вызывать из памяти мрачных призраков прошлого.

-Все это крайне трогательно и драматично, — недовольно проворчала Мария, — но ответа я так и не услышала.

-Ой, Маш, только не говорите мне, что ожидали получить научно обоснованное объяснение увиденному феномену, — Серго закатил глаза, — тут у людей другие взгляды на окружающий мир. Во многих случаях вполне достаточно красивой легенды.

-Однако легенду эту они воспринимают крайне близко к сердцу, и даже немного… болезненно, — майор покосился на завсегдатаев, ведущих себя необычно тихо, — что еще раз подтверждает тот факт, что с местным фольклором следует обращаться очень осторожно. Я уже отмечал, что он на редкость нетипичен, и целые его пласты целенаправленно скрывались от широкой общественности во избежание неприятностей.

-Да, я помню, — кивнула Исива.

-А посему зарубите себе на носу — не задавайте местным никаких вопросов, касающихся их обычаев или верований! Никаких! Вообще! Как видите, даже невинное на первый взгляд название вполне может увести нас в такие дебри мифотворчества, откуда будет сложно выбраться без потерь.

-И в чем же состоят наши потери на сей раз? — Мария постаралась свести уровень ехидства в своих словах к минимуму.

-Я полагаю, что в следующий раз Сохо уже не будет таким приветливым и щедрым. И это совершенно некстати, поскольку работать нам тут еще долго, — Калим бросил на девушку недовольный взгляд, — так что впредь держите свой не в меру говорливый язык за зубами.

Глава 14

После всего услышанного и увиденного у Чертенка просто голова пошла кругом. Его странные воспоминания о будущем, рассуждения Лассена о дверях в иные миры, удивительно похожие на объяснения Сильвии, фокусы с самовоспламеняющимися тряпками — было от чего впасть в замешательство. Требовалось некоторое время, чтобы разгрести этот завал и худо-бедно рассортировать полученную информацию, разложить ее в голове по полочкам, а потом уже принимать решения и строить планы.

Старик, прекрасно понимая, в каком положении оказался его гость, предоставил Чертенку отличную возможность отвлечься и послал за дом колоть дрова. Ритмичные взмахи топора, не требующие глубокого анализа и вдумчивой аналитики — именно то, что нужно, чтобы утихомирить бушующий в мозгу шторм.

Перетаскивая готовые чурки в поленницу, Чертенок с усмешкой отметил, что его обучение у старого и мудрого наставника началось в полном соответствии с неписанными канонами — наготовить дров, натаскать воды, ужин приготовить. Следуя древней традиции, новичку сперва следует подготовить тело, научиться смирению и послушанию и только потом приступать уже к упражнениям ума и тренировке духа.

К счастью Лассен не стал испытывать кулинарные таланты новоиспеченного ученика, хотя и заставил прибраться в доме, а назавтра поручил прочистить водовод.

В процессе уборки Константин то и дело ловил себя на мысли, что возвращает вещи на свои места после того, как некий безобразник разбросал их в полнейшем беспорядке. Его руки сами убирали посуду на полки и расставляли инвентарь в сарае, отлично зная, что и где должно лежать. Он же все это помнил! Одновременно в его голове сами собой рождались мысли, что и как следует подлатать, починить или переделать, как и у любого домовитого человека, внимательно следящего за исправностью своего жилища. Когда ему случалось останавливаться в гостиничных номерах, подобных поползновений у Чертенка не случалось. Он и впрямь воспринимал этот старый, но по-прежнему крепкий и добротный дом как свой собственный.

С водоводом Чертенок провозился дотемна и, когда закончил, уже валился с ног от усталости. Поставленную перед ним Лассеном тарелку с ужином он опустошил в одно мгновение, после чего рухнул на выделенную ему кровать в задней комнате и сразу же провалился в крепкий сон без сновидений.

Наутро, после завтрака, отшельник пригласил его на просторную веранду, откуда открывался живописный вид на озеро и обрамляющее его горы. Старик уселся в одно из скрипучих плетеных кресел, предложив второе своему гостю. С собой он прихватил внушительную бутыль вина и две кружки, из чего Чертенок сделал логичный вывод, что беседа им предстоит долгая.

Лассен наполнил кружки и отпил из своей, задумчиво глядя на водную гладь, искрящуюся в полуденном солнце. Чертенок последовал его примеру, пригубив густое, как ликер, и ароматное рябиновое вино.

-Признаюсь сразу, — неторопливо заговорил старик наконец, — какая-то часть вины за происходящее лежит и на мне. На поверку я оказался паршивым Хранителем, и не смог уберечь Запретные Легенды от попадания в чужие руки. Не повторяй моих ошибок.

-Так, — Чертенок поставил свою кружку обратно на стол, — давайте-ка по порядку. Что за легенды такие? Почему «запретные»?

-Ты, как я погляжу, парень толковый, а потому я пропущу долгие и витиеватые объяснения и скажу прямо — в этих текстах собрано знание о том, как открыть те самые Двери, о которых я тебе говорил вчера.

-Но зачем, ради чего собирать и хранить столь опасные сведения!?

-Чтобы предостеречь, разумеется.

-Запретный плод сладок, знаете ли! — усмехнулся Чертенок, — если рядом с веревкой, опрокидывающей на голову ведро с побелкой, написать «Не дергать!», то некоторых это лишь спровоцирует.

-Именно поэтому они и запретны.

-Но не проще ли ради общей безопасности такие тексты просто все сжечь и забыть?

-А как мы тогда узнаем, что именно нам следует предать забвению?

Чертенок нахмурился, почувствовав, что потерял нить рассуждений, а отшельник внимательно наблюдал за ним из-под седых бровей. Он ждал следующего вопроса.

-Простите, но тогда я не понимаю, как можно кого-то предостеречь, утаив от него нужные сведения?

-А вот тут начинается своего рода искусство, которое и состоит в том, чтобы удержать людей от совершения нежелательных и даже опасных действий, не прибегая к прямым запретам.

-Каким же образом?

-Суеверия, обычаи, приметы — существует масса способов дать человеку понять, что некоторых вещей делать не следует. Петь песни, глядя на огонь, купаться под падающей водой, кричать против ветра…

-Ну, последний запрет я еще как-то могу понять, — Чертенок почесал нос, — простудиться можно. Но вот остальные выглядят откровенно странно.

-Не более странно, чем утверждение, будто у меня проклятый взгляд, и им одним я могу убивать людей на месте, — хоть слова Лассена и прозвучали как шутка, в воздухе все равно повисла неловкая пауза.

-Что, правда?

-Нет, конечно, но подобные слухи надежно отваживают непрошеных гостей от моего порога.

-Если честно, то ваши глаза, — Чертенок сделал неопределенный жест рукой, — они и в самом деле немного… странные. У Сильвии были такие же. Не удивительно, что о Вас такая молва идет.

-Более того, она целенаправленно поддерживается! Ты же видел… хотя нет, ты с другой стороны пришел. В общем, рядом с дорогой, ведущей сюда от ближайшего перекрестка, валяется скелет лошади, и я регулярно его подновляю — чищу от травы и возвращаю на место отвалившиеся кости. И стараюсь каждый год сочинять новую связанную с ним историю, и чем ужасней — тем лучше.

Чертенок уставился на старика со смесью восхищения и удивления. Он ведь и сам использовал схожие приемы для обеспечения безопасности своего логова на Серене-2. Да, охранные системы и минные поля — это, конечно, хорошо, но куда лучше, если коварные замыслы недругов рассыпаются еще в зародыше, столкнувшись с крепостной стеной из леденящих кровь слухов и жутких подозрений. Он никогда не считал себя самым умным и не льстил себе, думая, что первым додумался до такого, однако встретить схожий ход мыслей здесь, посреди дремучей чащи полудикой планеты оказалось столь неожиданно, что Чертенок не выдержал и рассмеялся.

-А между нами гораздо больше общего, чем я думал вначале!

-Я это понял сразу, как только тебя увидел, — хмыкнул Лассен.

-Ну да, нормальные люди у Вас тут не шибко часто шастают.

-Самая надежная клетка — это та, которая у человека в голове. Так что да, от повышенного внимания публики я здесь не страдаю. Только Куратор изредка наведывается, чтобы подвезти продуктов или еще чего по необходимости.

-Куратор?

-Управляющий нашего Восточного Предела. Юлис Щедрый — исключительно достойный и уважаемый человек.

-А он почему Вас не боится?

-Потому что знает, как все устроено в действительности. Ему по должности положено. Ко мне, вообще, забредают либо те, кто посвящен, либо наоборот, полные профаны.

-И много таких неучей к Вам заглядывало.

-Ты — второй.

-Кто же успел меня опередить?

Отшельник, однако, не спешил с ответом. Он снова наполнил кружку и откинулся в кресле, медленно потягивая терпкое вино. На его морщинистом лице отпечаталась мрачная тень, вызванная воспоминаниями, возвращение к которым причиняло ему явную боль.

-Ты знаешь, что ваша команда — далеко не первые Чужаки, нагрянувшие в наши края?

-Учитывая мой статус, — Чертенок потеребил свою рыжую робу, — я не знаю почти ничего. Мне известно только, что несколько лет назад, пока я куковал на нарах, один шустрый тип позаимствовал мой любимый корабль, чтобы утопить его в здешнем болоте.

-Понимаю, — кивнул Лассен, — но то был не первый ваш визит. Далеко не первый. Еще в юности я слышал от охотников рассказы о тех, кто-не-оставляет-следов. Они появлялись словно из ниоткуда, а потом точно также внезапно исчезали. С ними непосредственно никто не сталкивался, находили лишь следы их стоянок, отдельные непонятные предметы, животных, раненых неведомым оружием. Думаю, они наведывались сюда, чтобы поохотиться.

-Вполне возможно, — такое предположение показалось Чертенку вполне разумным, — у нас дома, где дикая природа уцелела только в редких парках да заповедниках, особо за дичью не погоняешь.

-Так или иначе, но каких-то проблем эти визитеры не доставляли до тех пор, пока один из них, как и ты, не появился здесь, на моем пороге. Но, в отличие от тебя, он был одет так же, как и мы, и старался вести себя соответствующе. Впрочем, его уловки не смогли меня обмануть, хоть я и не подал виду, что раскусил его. Мне стало любопытно.

-Насколько мне известно, исследователи иногда смешиваются с местным населением, чтобы лучше изучить его культуру и обычаи.

-Да, из общения с ним я понял, что он живет здесь уже почти месяц, кочуя из поселка в поселок. Для деревенских простаков его маскарад оказался достаточно убедительным, но я-то — не они. Меня же не просто так в Хранители отдали.

-Думаю, Вас отослали подальше еще и потому, что боялись.

-В какой-то степени да. Я же могу смотреть дальше, заглядывать глубже и видеть больше, а кому понравится, когда все его секреты оказываются на виду? А вот Хранителю такие навыки как раз пригодятся, чтобы за словесной оберткой различать суть вещей. Но в случае с Теодором я перехитрил сам себя.

-Теодор? — переспросил Чертенок, — Теодор Игнашевский?

-Вы знакомы!? — искренне удивился Лассен, — неужели мир настолько тесен!?

-Лично — нет, но Тедик — настолько легендарная личность, что о нем даже самая распоследняя собака слышала. Он и в самом деле специализировался на одиночных исследованиях затерянных миров и собрал немало ценной информации, которой делился с желающими за долю малую. В последнее время от него, правда, новостей приходило немного, поговаривали даже, что он и вовсе пропал, но подробности мне неизвестны. Я, знаете ли, слегка поотстал от жизни.

-Я помню, как неожиданно для меня было повстречать человека, почти не уступающего мне в проницательности и не испугавшегося прийти ко мне, несмотря на все предостережения, о которых я уже говорил. Более того, я даже пребывал в легком замешательстве, а когда он признался, что хочет стать моим учеником, то я и вовсе растаял.

-Вот уж не подумал бы, что Вы на такое способны!

-Так это когда было-то! Я же и сам только-только свое собственное обучение закончил, чем немало гордился и, одновременно, маялся из-за невозможности перед кем-нибудь блеснуть. А тут — такой подарок судьбы! В общем, мое тщеславие тогда победило мой разум, отключило осмотрительность, и меня понесло. Я буквально упивался чувством собственного превосходства в те моменты, когда он вытаращивал глаза при виде очередной моей демонстрации. Вот прям как ты давеча.

-Когда Вы свечу зажгли?

-Ага. А когда во взгляде сидящего напротив тебя человека ты видишь чуть ли не религиозный трепет перед собственной персоной, то это поистине сводит с ума. Удержать себя в руках почти невозможно, — Лассен покачал головой, — по крайней мере, в таком юном возрасте.

-И чем все в итоге закончилось?

Набравшись смелости, Чертенок протянул руку и плеснул себе в кружку еще немного ароматного напитка. Отшельник молча протянул ему свою.

-В одно прекрасное утро он бесследно исчез вместе с книгой. Сказать по правде, я всякий раз внутренне содрогаюсь, вспоминая тот день. День, когда я резко повзрослел, избавившись от детских иллюзий.

-Книгу так и не нашли?

-Нет, конечно! Не для того же он ее выкрал, чтобы бросить где-нибудь в канаве!

-Как же Вы теперь без нее обходитесь?

-А в чем проблема? Я же всю ее наизусть знаю до последней строчки. Память-то у меня пока еще в порядке, — старик постучал себя пальцем по лбу, — так что пришлось засучить рукава. Я потратил немало времени и сил и переписал ее заново, да еще и с некоторыми собственными дополнениями и правками. Нет худа без добра, как говорится.

-Не лучше было бы обойтись и вовсе без нее? Чтоб соблазна не возникало?

-Но как тогда сможет обучиться мой преемник, случись что со мной? Кроме того, есть и другие ее списки. Частичные, разумеется, вроде «Генеалогии демонов» или «Проклятых стихов», но если найдется кто-то достаточно сообразительный, чтобы аккуратно собрать все тексты воедино, то он сможет восстановить полную версию. Поскольку такая возможность существует, и полностью исключить ее нереально, то задача Хранителя — следить за тем, чтобы у людей как раз не появлялось соблазна ее реализовать.

Чертенок снова задумался. В словах Лассена сквозил неприкрытый, холодный и циничный здравый смысл. Ведь невозможно добиться надежного результата при помощи заслона из запретов и суровых кар для ослушников. И точно так же проблему не устранить, просто перестав говорить о ней — старательное умолчание тех или иных тем создает вокруг них нечто вроде информационного вакуума, который только сильней притягивает падких на тайны и секреты зевак. Но если добиться, чтобы опасные вопросы вызывали в обществе чувство брезгливости или даже омерзения, вот тогда любой нормальный человек естественным образом будет стараться обходить их за версту. А после остается лишь поддерживать минимально достаточный уровень неприязни и страха перед табуированными аспектами, и все.

Да, такая работа гораздо тоньше, она требует большего времени, а также недюжинного ума и хорошего знания человеческой психологии, но в конечном итоге требуемый результат достигается с куда меньшими затратами сил и нервов, чем при прямолинейном подходе. И работает такая схема гораздо надежней, некоторые суеверия бывают удивительно живучи! А у Лассена, судя по всему, котелок варил что надо. Для охраны священных тайн именно такой человек и требовался — не чурающийся смотреть на других без розовых очков и не ожидающий от них порядочности или благоразумия.

-Но если та книга покинула Ваш мир, то это перестает быть Вашей проблемой, — логично предположил Чертенок, — пусть теперь Теодор сам разгребает все то, что он наворотит с ее помощью. Разве нет?

-Если бы! — вздохнул отшельник, — уже очень скоро моя легкомысленность бумерангом вернулась назад и обрушилась на наши края горем и страданиями.

И вновь на лице Лассена проступили отблески терзающей его душевной боли. Чертенок предпочел молча ждать, поскольку понимал — уж если человек решился на откровенность, то торопить его не следует. Он сам расскажет все, что сочтет нужным, когда придет время.

Старик, раздраженно тряхнув головой, залпом осушил свою кружку.

-Последователи Теодора вернулись и открыли одну из Дверей, — заговорил он глухо, — причем именно ту, которой я страшился сильней всего. Они призвали Стража Хладных Вод.

-Думаю, мне не помешает небольшой ликбез, — Константин задумчиво поскреб макушку, — чтобы разбираться в пантеоне ваших богов и монстров.

-Они посягнули на одну из незыблемых основ мироздания, на ту грань, что отделяет Жизнь от Смерти. Думаю, нечестивцы и сами не до конца осознавали, с чем имеют дело, но сути произошедшего это уже не меняет. Настигшая их смерть была ужасна, а через приоткрытую ими Дверь в наш мир хлынули могильный холод, разложение и тлен. На многие версты вокруг раскинулись Гнилые Земли, где сгинуло все живое, и эта язва с каждым годом разрасталась все больше и больше, — Лассен потянулся за бутылкой, — вот тогда-то я и поседел, хотя и было-то мне годков тридцать, не больше.

И вновь Чертенку потребовалось некоторое время, чтобы уложить в голове услышанное. Проклятье! Человеку, выросшему в окружении, исповедующем исключительно рациональный подход и откровенно насмехающимся над мистической чепухой, крайне непросто свыкнуться с мыслью, что понятия «Жизнь» и «Смерть» могут выступать как вполне самостоятельные сущности, а не какие-то абстракции, а сама возможность путешествовать между ними туда-сюда воспринимается как обыденность, а не жалкая и убогая шутка.

-Они пробудили какое-то древнее зло?

-Смерть — не зло, а оборотная сторона Жизни, — нравоучительно заметил Лассен, и Чертенок сообразил, что его обучение уже началось, пусть и с кружкой вина в руке, — они нарушили предопределенный ход вещей. Это как сунуть бревно в колесо несущейся телеги — сторонним наблюдателям весело, пассажирам неприятно, ну а для тебя — смертельно.

-Но Вам, насколько я понимаю, все же удалось одолеть это проклятье?

-При всем желании, я был бессилен что-либо изменить, поскольку вернуть Стража обратно на Тот Берег может лишь тот, кто его и призвал.

-Но Вы же сказали, что все Чужаки тогда погибли?

-Как выяснилось, не все. Один человек сумел уцелеть, и Страж не мог вернуться, пока их поединок не завершен. Таким образом почти пятнадцать лет Дверь оставалась открытой, отравляя всю округу.

-А потом?

-А потом он вернулся, — Лассен заглянул в свою пустую кружку и со вздохом отставил ее в сторону, — Иганом его звали. Он нашел в себе мужество и все же сразился со Стражем. Проклятие было снято.

-Кто же из них в итоге победил? — Чертенок подозревал, что ответ ему не понравится, но отшельник сумел его удивить.

-Доподлинно неизвестно.

-Это как!?

-Увы, та история не оставила после себя живых свидетелей. Мы потеряли очень многих хороших людей, и некому рассказать, чем все разрешилось.

-Но ведь проклятье-то было снято!

-Да, но это не зависело от исхода схватки, хотя многие полагают, что Игану все же удалось одержать верх. Страж в любом случае возвращается в свой холодный мир, надежно запечатывая Дверь за собой. Уж в этих вопросах на него можно положиться. Финальным аккордом той драмы стал твой корабль, с ревом пролетевший прямо у меня над головой и рухнувший дальше в болотах.

-Невеселая история, ничего не скажешь.

-Думаю, теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда твои коллеги, обосновавшиеся в Столовых Горах вновь пытаются подобрать ключи к тем замкам. Книгу-то именно я упустил!

-Догадываюсь.

Сам Чертенок за годы непростой жизни научился находить общий язык со своей совестью, и уже успел забыть, каково это — терзаться ее угрызениями. Его ничуть не беспокоило, сколько стариков, детей и женщин будет убито из проданного им оружия. По ночам к нему не приходили призраки тех, кого убил он. Ненужного насилия он всегда старался избегать, но скорее потому, что чрезмерная кровожадность негативно сказывалась на его репутации. Какой заказчик захочет связываться с маньяком, оставляющим за собой след из трупов?

Разумеется, и Чертенку случалось совершать ошибки, которые, порой, стоили кому-нибудь жизни, но это не становилось для него поводом посыпать голову пеплом и лить крокодиловы слезы. Ошибся? Что ж, бывает. Сделай выводы и впредь будь осторожней, вот и весь урок.

В этой связи ему оказалось сложно в полной мере прочувствовать трагедию Лассена. Умом-то он понимал, какие чувства тот испытывал, видя, к чему привела его оплошность, но вот сопереживать старику у Чертенка не получалось. Его собственная эмпатия уже давно зачерствела и атрофировалась. В последний раз в его душе что-то шевельнулось на Дердаге, когда Сильвия обрекла себя на смерть, но ему позволила спастись, и Чертенок совершенно не горел желанием переживать такое снова.

Поэтому он очень внимательно слушал рассказ отшельника, прекрасно понимая, что девочка отправила его сюда не ради любования окружающими красотами. В каком-то смысле Сильвия передала ему свою эстафету, и подвести ее, обмануть ее доверие он не имел права.

Вместе с тем, глядя на себя как бы со стороны, Чертенок нет-нет, да и ловил себя на мысли, что выглядит чертовски глупо. Ну как, скажите на милость, в эпоху межзвездных перелетов и колонизации галактики можно всерьез рассуждать о демонах и стражах загробного мира!? Клоунада, да и только!

Однако оставалось еще одно обстоятельство, не позволявшее ему так просто отмахнуться от нелепых россказней.

Чертенок видел, что стало с «Сапсаном», своими руками ощупывал раны на его некогда прекрасном корпусе и абсолютно точно знал, что в распоряжении человечества нет оружия или инструментов, способных оставить такие следы. В противном случае, тут не толклось бы сейчас такое количество военных специалистов. Они определенно нашли здесь нечто, открывавшее перед ними новые возможности и сулившее им новые победы над коварными врагами. И ради того, чтобы заполучить желаемое, они все вверх дном перевернут, ни перед чем не остановятся, пусть даже им придется уверовать в существование потусторонних сил.

Следовательно, Чертенку также предстоит пройти по этому пути радикального пересмотра всех своих взглядов на устройство вселенной. И тут придется постараться, ничего не поделаешь, тем более что Сильвия в него верила.

-Ладно, — подвел он итог своей внутренней дискуссии, — давайте тогда начнем с самого худшего варианта. Какие беды нам грозят, если кто-то выпустит на свободу тех чудовищ, о которых говорится в Вашей книге?

-Что случится, если в мир придет всепожирающий Огонь, уничтожающий все не своем пути? Если на мир обрушится ураганный Ветер, рвущий землю на куски? Или же сама Земля восстанет, опрокидывая горы в океан и вздыбливая новые скалы не месте долин? А вдруг с Того Берега к нам пожалует Смерть собственной персоной? Что тогда? — Лассен повернулся к Чертенку и вперил в него свой холодный взгляд, — Ты это хочешь узнать?

-Звучит устрашающе, — согласился тот, слегка опешив от такого поворота, — но тогда…

Чертенок задумался, наткнувшись на одно соображение, до сих пор остававшееся в тени, но теперь всплывшее на поверхность и требующее прояснения.

-Что? — старик снова сел прямо, с интересом за ним наблюдая.

-Я ни за что не поверю, будто за все те годы, что Книга была в их распоряжении, они ни разу не попытались попробовать хоть что-нибудь из записанного в ней! Тем более что Теодор прекрасно знал, что содержащиеся в ней сведения — не просто измышления досужей фантазии, а вполне рабочие методики! — Чертенок развел руками, — но мне ничего неизвестно о случаях вскипания морей или падении небес на землю. И я, честно говоря, теряюсь в догадках, почему ничего так и не проявилось.

-Ну, о чем-то ты мог и не знать, — предположил Лассен, — заполучив в свои руки такое сокровище, они вряд ли стали бы трубить о своих достижениях на каждом углу. Подобные вещи стараются излишне не афишировать.

-Вы уж мне поверьте, но в том, что касается таких вот Чрезвычайных Ситуаций, слух у меня о-о-очень хороший! И я наверняка был бы в курсе, случись что-то подобное. Но нет, тишина. Почему?

-Если все обстоит действительно так, как ты говоришь, то я могу предложить только одно разумное объяснение, — старик задумчиво погладил бороду, как будто это помогало ему размышлять, — которое, к тому же, отвечает и на другой занимавший меня вопрос — почему твои друзья с таким упрямством раз за разом прибывают сюда, чтобы проводить свои рискованные эксперименты? Других мест нет, что ли?

-И?

-Судя по всему, те ритуалы, что описаны в «Запретных Легендах», работают только в нашем мире. В любом другом месте они превращаются в забавный, но бесполезный набор движений и текстов.

-То-то я удивился, когда Вы сказали о запрете петь песни, глядя на костер, — рассмеялся Чертенок, испытывая странное облегчение от того, что все части головоломки наконец-то встали на свои места, — В моей юности мы нередко так засиживались, и ничего страшного с нами не случалось… ну, кроме головной боли наутро.

-А это означает, что именно здесь таится тот ключ, который ищут твои коллеги. И именно здесь мы должны их остановить! Другой возможности может уже не представиться.

-Осталось только придумать как.

-Тут уж я вряд ли смогу тебе помочь. Слишком уж мало я знаю о вашем народе.

-Как говорил мой папаша — меньше знаешь — крепче спишь, а больше знаешь — быстрей побежишь, — проворчал Чертенок и уже сам одарил Лассена пристальным взглядом, — но хотелось бы побольше подробностей и технических деталей. Чтоб лучше представлять себе, от чего именно я на сей раз спасаю наш грешный мир.

Глава 15

За спиной Марии глухо лязгнула тяжелая стальная дверь, герметично закупорив вход в бак. Девушка сделала несколько шагов вперед, загребая ногами воду, достававшую ей до колен. Гидрокостюм немного сковывал движения, но он все же был лучше, чем безразмерный огнезащитный балахон. В гарнитуре хрипло прокашлялся Серго.

-Мы готовы. Все системы работают штатно. Ждем Вашей команды, Маша.

-Хорошо. Начинайте разрыв. Только не запускайте стимуляцию сразу, я попробую сосредоточиться сама.

-Принято, включаем аудиодорожку.

И снова по ушам ударило вибрирующее гудение, накатывающее волнами, точно заунывная песня на незнакомом языке. От громкого звука по воде пошла мелкая рябь, бьющаяся между отливавших матовой нержавеющей сталью стен бака.

Мария сосредоточилась.

«Так. Вода, вода и снова вода. Дождь, капли сбегающие по стеклу, журчащие ручьи, прыгающие по замшелым камням и искрящиеся в солнечных лучах, галечный пляж, растянувшийся вдоль берега, и лазурные волны, накатывающие на него, чтобы оставить на камнях лохмотья белой пены…»

-Пока ничего, — доложил Серго, — Вы там не уснули, Маш?

-Да подождите же Вы! — огрызнулась она раздраженно, — не отвлекайте!

-Вы уж поспешите, мы не можем держать разрыв открытым бесконечно долго. Он постепенно разрастается, и мне придется завершить эксперимент, когда он достигнет границ площадки.

-Да знаю я, знаю! — открыв на мгновение глаза, Мария увидела висящий перед ней в воздухе мерцающий и переливающийся клубок, в котором искажалось и преломлялось окружающее пространство, и снова крепко зажмурилась.

«Вода, вода, вода! Потоки, водопады воды, льющиеся со всех сторон! Полноводные реки, моря, океаны! Больше! Еще больше!»

-Время вышло, Маш. Я запускаю стимуляцию.

-Черт!

Пол под ногами вздрогнул, когда Серго включил насосы. Несколько секунд — и с потолка обрушился водяной вал, едва не сбивший Марию с ног. Все вокруг заполонили тучи брызг, вперемешку с лохмотьями пены, и она окончательно потеряла ориентацию. В такой ситуации лучше всего вообще не двигаться с места.

Несмотря на то, что гидрокостюм надежно защищал ее, Марии крайне сложно было отделаться от мысли, что еще немного — и ее накроет с головой. За стеклом шлема поплывут шаловливые пузырьки, а потом вода ворвется внутрь, карабкаясь вверх по штанинам, булькая под подбородком, поднимаясь все выше и заливая глаза и нос…

-Есть! Отсекаем! — возбужденно воскликнул Серго, — давайте, Маша, работаем!

Назойливое гудение, набивавшееся в уши, резко стихло, и пол перестал вибрировать от работы мощных насосов. Однако вода и не думала успокаиваться. Она собралась в центре бака, сформировав извивающийся столб, наподобие смерча, который постепенно засасывал в себя все новые и новые порции жидкости.

-Маша! Краска!

Спохватившись, Мария выхватила из кармана баллончик, сорвала с него крышку и бросила в самую гущу кружащихся струй. По ним сразу же побежали красные полосы выпускаемого баллоном красителя, позволявшие рассмотреть и проанализировать внутреннюю структуру потоков.

-Смотрите-ка! — подала голос Исива, — сегодня он закручивается по часовой стрелке, а не против, как в прошлый раз.

-Да, любопытно. Есть какие-нибудь соображения, Маш?

-Соображать после будем, сейчас мне работать надо, — Мария отступила назад, к расставленным на полу закупоренным металлическим бидонам.

-Подождите, пока он не насытится!

-Я помню.

Мария положила руку на крышку с большой цифрой «1» и стала ждать, пока демон не вберет в себя всю воду с пола. Накануне он, выпив все до дна, начал метаться по сторонам и сбил ее с ног, а ей совсем не улыбалась перспектива ползать на четвереньках в поисках нужного контейнера. Лучше подготовиться заранее.

Водяной торнадо тем временем набирал силу и мощь, разрастаясь в ширину и в высоту. Удивительно, но добавленная в воду краска не размывалась равномерно по всему его объему, а так и оставалась мешаниной тонких нитей, все плотнее наматывавшихся на сердцевину грохочущего водяного столба и напоминая запутанную кровеносную систему. Получалось, что жидкость внутри него совершенно не перемешивалась! Казалось бы — такой простой эксперимент, и какие любопытные результаты!

-Маша, он уже заканчивает, — вновь послышался в гарнитуре голос Серго, — сейчас последнее подберет, и можно начинать.

-Я готова.

Что ж, пришло время для новых опытов.

Пульсирующая прозрачная колонна в центре уже вобрала в себя всю доступную воду, и теперь из нее то и дело вырывались отдельные ручейки, пробегавшие по полу один-два метра, а после, словно застуканные за попыткой побега, втягивались обратно. С каждым разом они отходили от основного организма все дальше, обшаривая окружающее пространство в поисках новой подпитки. В целом, общая картина напоминала поведение огненного демона, и разница состояла исключительно в требуемом им пропитании.

Один из таких ручейков коснулся ноги Марии, обежал ее кругом и снова вернулся назад.

-Ладно, Маш, давайте попробуем.

-Хорошо, — девушка отстегнула защелку крышки, — контейнер номер один. Сахарный сироп.

Она чувствовала себя немного глупо, поскольку сомневалась, что существо, лишенное каких-либо вкусовых рецепторов, удастся соблазнить такого рода лакомством. Но, поскольку текущий уровень их познаний о его природе находился на абсолютном нуле, приходилось соглашаться на любые, даже откровенно нелепые предложения. Даже на те, которые исходили от Исивы. Кто его знает — а вдруг сработает?

Водяной клубок, тем временем, начал проявлять признаки нетерпения. Он выбрасывал свои текучие щупальца все чаще, и все дальше, они становились толще и вели себя более активно, почти агрессивно. Не прошло и десяти секунд, как очередной ручеек наткнулся на открытый контейнер.

В одно мгновение тонкая струйка набухла и окрепла, к ней потянулись другие, толкаясь за место в очереди. Контейнер начал с мерзким скрежетом елозить по полу, а потом и вовсе опрокинулся, выплеснув все содержимое. Образовавшаяся лужа сиропа, впрочем, моментально исчезла, досуха высосанная ненасытными щупальцами, которые, распробовав угощение, принялись облизывать другие бидоны.

-Смотри-ка, ему понравилось! — рассмеялась журналистка.

-Да, но ему, возможно, нравится вообще все жидкое, — возразил Серго.

-Теперь его можно вполне обоснованно называть «мой сладкий». Почему бы для следующего раза не привезти ему из деревни бидончик пива?

-А лично меня больше беспокоит то, как внимательно он теперь изучает остальные контейнеры, — заметила Мария, наблюдая за прозрачными жгутами, ощупывавшими запертые крышки, — удивительная сообразительность для нескольких тонн воды, вам не кажется?

-И в самом деле любопытно, — согласился Серго, — но давайте продолжим.

-Согласна. Контейнер номер два. Соляной раствор.

Мария едва успела отдернуть руку, как под откинувшуюся крышку ворвалось сразу несколько голодных щупалец, которые опустошили бидон в одно мгновение.

-Как видите, солененькое ему тоже по вкусу, — заметила она.

-Выпил, закусил, — фыркнула Исива, — типичный мужик!

-Не отвлекаемся, продолжаем, — призвал их к порядку Серго, — в этот раз будьте осторожней, Маш.

-Да, разумеется. Контейнер номер три. Уксусная кислота.

А вот это угощение демону определенно не понравилось. Первые же щупальца, метнувшиеся под распахнувшуюся крышку, тут же вылетели из бидона, рассыпавшись фонтаном брызг. Остальные отпрянули назад, продолжая кружиться на некотором расстоянии от опасного контейнера.

-Ой! — испуганно пискнула Исива, — он обжегся?

-Кто знает, — забыв про гидрокостюм, Мария попыталась пожать плечами, — кстати, в следующий раз можно попробовать предложить ему кипяток.

-Хорошая мысль, — согласился старый Зверолов, — с этим-то проблем не будет.

Удивительно, но их база испытывала изрядные сложности в доставке, казалось бы, совершенно банальных вещей. Главной причиной возникающих проблем являлась параноидальная секретность, окружавшая всю их деятельность на Пракусе. Доставку нескольких литров кислоты они согласовывали почти неделю, поскольку она не входила в стандартный перечень расходных материалов. Поначалу Мария хотела получить для опытов соляную кислоту, но потом, окунувшись в пучины сопутствующей бюрократии, заменила ее в заказе на уксусную, которую, пусть и со скрипом, можно было провести через продовольственный департамент.

Что ж, тогда на следующий раунд они выставят бидоны с кипятком и пивом. Почему бы и нет. Будет интересно понаблюдать за захмелевшим и разгоряченным демоном.

Девушка аккуратно закрыла контейнер с кислотой.

-Ладно. На сегодня достаточно… хотя нет, подождите…

-Что такое?

-Хочу кое-что проверить.

У Марии появилась неожиданная идея. Она отступила к пустому бидону из-под солевого раствора, вокруг которого сновали бесчисленные ручейки, и положила руку на его крышку. Улучив момент, когда одно из щупалец в поисках добычи скользнуло внутрь, девушка быстрым движением захлопнула контейнер, обрубив не в меру любопытный нос и герметично заперев его внутри.

И вот тут-то вода взбунтовалась по-настоящему!

Казалось, что сразу вся текучая гора набросилась на бидон, подхватив и закружив его. Марию отбросило назад, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на пол, продолжая наблюдать за происходящим. Добавленная ранее краска позволяла детально рассмотреть, как уплотнились струи, окутавшие контейнер, и что наибольшая их активность сосредоточилась в районе замка.

-Он пытается его открыть! — крикнула девушка, указывая в самую гущу водяного водоворота, — вы видите!?

-Невероятно! — согласился с ней Серго, — такое впечатление, что он и в самом деле обладает разумом!

Еще несколько секунд — и крышка контейнера сдалась под яростным натиском. Пустой бидон с лязгом запрыгал по металлическому полу.

-Вот вам и дикая стихия!

-Не то слово! Ну что, Маш, все на сегодня? Засыпаем?

-Да подождите же Вы! Почему Вам постоянно не терпится кого-нибудь убить!? — Мария присела на корточки, ловя руками шныряющие вокруг нее ручейки, — кто только что отмечал, что данное существо разумно?

-И это делает его еще более опасным! Разумный — не значит добрый.

-По Вам и видно, — вздохнула девушка и прикрикнула на расшалившиеся прозрачные щупальца, которые уже оплели ее ноги и карабкались по ним вверх, — эй, не наседайте так! Полегче!

-Так, хватит! — резко скомандовал Серго, — отойдите к стене.

-Сейчас, я… да что это на них нашло сегодня!?

Мария попыталась подняться, но текучие жгуты, повисшие на ее руках, тянули девушку вниз. Под грузом навалившейся на нее воды ей пришлось опуститься на четвереньки. С отстраненным любопытством экспериментатора она наблюдала за тем, как уплотняются потоки вокруг запястий в тех местах, где перчатки присоединялись к комбинезону.

-Они пытаются вскрыть замки гидрокостюма! — потрясенно выдохнула Мария, чувствуя, как тяжелеет ее шея, вокруг которой также заструился шелестящий поток, — ну вот, научили на свою голову! Засыпайте!

-Отойдите к стене, иначе мы и Вас завалим!

-Я не могу! — Мария упала набок, окутанная плотным водным коконом, как будто пытающимся ее переварить, — попробую ползти.

Задача, однако, оказалась не из легких. При каждом движении приходилось преодолевать сопротивление мечущейся вокруг воды, словно пробиваясь против течения быстрой горной реки.

Правая рука, левая рука, подтянуть ноги. Правая рука, левая рука…

Немного утешало только то, что замки на костюме все же существенно отличались от простеньких защелок на бидонах, и разобраться с ними разбушевавшейся твари будет не так-то просто.

-Маша, быстрей, — Серго был не на шутку встревожен, — он добрался до двери и теперь изучает ее. Я не хочу излишне нагнетать, но…

-Боже мой! Мне страшно! — пискнула Исива.

-Я делаю все, что могу.

Правая рука, левая рука…

Мария наткнулась на один из контейнеров, валявшийся на полу. На его крышке виднелась цифра «3».

Не углубляясь в излишне долгие рассуждения, девушка схватилась за его замок и дернула…

Привалившись спиной к стене, Мария наблюдала за тем, как сыплющийся из бункеров на потолке песок заполняет бак, превращая воду в грязную жижу. Подобно тесту, в которое постепенно добавляют муку, грязь становилась все гуще, и если недавно она еще пыталась трепыхаться, забрызгивая стены кляксами мокрого песка, то сейчас все окончательно угомонилось. Тем не менее Серго не закрывал задвижки и сыпал еще, желая удостовериться, что все и впрямь закончилось.

Пошевелив правой ногой, девушка вытащила ботинок из песчаной ловушки, которая уже поглотила ее выше щиколотки, а затем вызволила и левую. Вокруг того места, где она стояла, песок оставался почти сухим, а резкий запах уксуса пробивался, казалось, даже сквозь герметичный гидрокостюм.

-Это Вы удачно придумали, Маш! С бидоном-то! — заметил Серго, не скрывая облегчения.

-Повезло. Бывает.

-Я уж боялся, что нам Вас там заживо хоронить придется, и молился, чтобы мы успели откопать Вас до того, как Вы задохнетесь.

-Если у нас и дальше все эксперименты будут протекать так же весело, то соответствующая возможность Вам еще представится.

-Ну все. Вроде бы тихо. Думаю, можно открывать.

-Давайте. Только носы зажмите покрепче — пованивает тут, однако.

-Итак, — Серго положил планшет перед собой на стол, — пока у нас есть два предложения на следующую попытку. Кипяток и пиво. Еще варианты будут?

-Ну, — Исива подняла глаза к потолку, задумчиво почесывая затылок, — пиво мы можем и сами выпить.

-Закажем побольше, чтобы хватило на всех. Маша?

-У меня все нейдет из головы мысль об электричестве, но играть с ним посреди стального бака, стоя по колено в воде…

-Согласен, идея интересная, но да, есть определенные нюансы. Тут надо подумать.

-И огонь! — Мария щелкнула пальцами, — мы же всегда хотели столкнуть лбами двух этих антагонистов! Почему бы не взять, скажем, фальшфейер, который может и под водой гореть, и посмотреть, как они поладят?

-Тоже вариант. Думаю, у вояк с такими штуками проблем быть не должно.

-А пиво? — почти жалобно протянула журналистка, определенно страдавшая от подаваемых в столовой компота и чая.

-С такими запросами лучше обратиться к местным. В любом случае, министерство такой заказ нам вряд ли согласует.

-Прогуляемся?

-Прямо сегодня? Сейчас?

-А в чем проблема? — поддержала подругу Мария, — мокрый песок из бака до самого вечера выгребать будут, а заняться все равно нечем.

-Ладно, я спрошу у Калима, — Серго поднялся и вышел из комнаты.

-Признаться, физиономии солдафонов мне уже осточертели, — Исива наклонилась к самому уху Марии, — иногда хочется пообщаться и с нормальными людьми.

-Да уж, — согласилась та, — глоток свежего воздуха не повредит.

-И не только воздуха! — хихикнула журналистка, немедленно умолкнув и приняв серьезный вид, при виде вернувшегося Зверолова.

-Командование дает добро! — объявил он, — более того, Калим предложил нам на этот раз нанести визит вежливости местному руководству. Культурная программа, напитки и закуски прилагаются. Что скажете?

-Ради такого случая, полагаю, стоит принарядиться немного, не так ли? — Исива озорно подмигнула Марии.

-Несомненно, — отозвалась та с обреченным вздохом, поскольку в ее гардеробе числились исключительно практичные рабочие штаны и куртки.

Глава 16

Журналистка, однако, выступила категорически против скучной утилитарности и настояла на том, чтобы Мария примерила какой-нибудь наряд из ее необъятного чемодана, благо набрала их она на целую женскую роту, да и рост у девушек оказался почти одинаковый. Отказываться было неудобно, и Марии пришлось с полчаса крутиться перед зеркалом, выслушивая наставления о том, как себя следует вести в светском обществе.

Дома, не Серене-2 у нее имелась собственная коллекция платьев, подчас весьма недешевых, поскольку Константин не испытывал проблем с финансами и предпочитал окружать себя только самым лучшим. Хотя Исива, надо думать, довольно быстро довела бы его до банкротства. Проблема заключалась в том, что у них имелось не так уж много возможностей, чтобы спокойно «выйти в свет» и покрасоваться перед публикой. Специфика Костиной работы налагала определенные ограничения на круг общения и не располагала к чрезмерной публичности. Да и сама Мария чуралась подобных ярмарок тщеславия, предпочитая общению с двуногими тварями тварей четвероногих. Хотя бы потому, что с ними не требовалось лицемерить и натягивать на лицо маску дежурной приветливости. Тем не менее, несмотря на такой полузатворнический образ жизни, Марии также не было чуждо и прекрасное, а потому она более-менее представляла, что такое вечернее платье и как с ним следует обращаться.

И все же, несмотря на весьма широкий выбор, предложенный ей Исивой, она так и не смогла до конца побороть свои привычки и выбрала строгий светло-серый брючный костюм в тонкую полоску, пусть даже журналистка утверждала, будто она выглядит в нем как холодная и бессердечная мегера.

Калим сегодня целый день где-то пропадал, и они отправились втроем с Серго, благо в памяти машины хранились все маршруты. Старик сказал, что предупредил Куратора об их визите, и тот ждет не дождется знакомства с прекрасными дамами.

-Он, часом, не бабник? — полюбопытствовала Исива, забираясь на заднее сиденье.

-Не волнуйтесь, — успокоил ее Серго, — Юлис — исключительно культурный и вежливый человек.

-Ясно, — Мария так и не поняла, ей показалось, или же журналистка и в самом деле выглядела слегка разочарованной.

-Все населенные земли на Пракусе разбиты на так называемые Пределы, в каждом из которых за порядком следит свой Куратор. Пост этот наследуется, и все они в той или иной степени приходятся друг другу родственниками, — пока машина прыгала по колдобинам, старик решил немного ввести женщин в курс дела, — замок Куратора является базой его личной гвардии, служить в которой — огромная честь, и любой мальчишка мечтает туда попасть, но такая возможность представляется нечасто. Воинская служба — также дело наследное, а боевые потери крайне редки, поэтому вакансии открываются нечасто.

-При таком немногочисленном населении и не повоюешь-то особо, — резонно заметила Мария.

-По-моему, они и слова-то такого не знают. Все ограничивается борьбой с дебоширами и отловом беглых преступников. Поскольку Кураторы пользуются непререкаемым авторитетом, то местное население оказывает гвардии всяческое содействие, и долго прятаться по лесам практически невозможно. Любой охотник, наткнувшийся на следы беглеца, немедленно сообщит об этом на ближайшем же посту.

-Чем же они добиваются такой лояльности? Страхом или щедрыми подачками особо отличившимся? — в представлении Исивы человеческое общество управлялось всего несколькими кнопками, поочередным использованием которых достигался любой требуемый результат.

-Я же сказал — авторитетом, — Серго оглянулся и посмотрел не нее с сочувствием, — не знаю, кто их надоумил, но Кураторы очень четко осознают, насколько важно поддерживать его на должном уровне, и относятся к своему реноме в глазах общественности крайне щепетильно. Их решения мудры, их слово — закон, а они сами — образец для подражания. Когда тебя уважают и ценят, то подкупать и запугивать уже не требуется.

-Не всем под силу постоянно жить в образе праведника, — обрисованная картина представлялась Марии несколько идеализированной.

-Именно поэтому на соответствующие должности конкурс не такой уж и большой. Многие предпочитают выбрать какой-нибудь другой, менее обязывающий род занятий. А тех, кто оступается, совет Кураторов отстраняет от должности. Потерять лицо — для них самое страшное, что может случиться.

-Вы считаете, что они нашли рецепт идеального общества?

-Вряд ли, — Серго задумчиво поскреб щеку, — все определяется масштабом. Подобный подход еще как-то работает в относительно небольшом коллективе, где все так или иначе друг друга знают. В более крупных сообществах подобная пастораль, боюсь, невозможна. Увы.

Машина выскочила из-за поворота, и впереди показался большой зеленый холм, на вершине которого возвышался самый натуральный средневековый замок с крепостными стенами и сторожевыми башнями.

-«Кабаний холм», — пояснил Серго, — добро пожаловать в обитель Кураторов Восточного Предела.

-Это же самая настоящая крепость! — воскликнула Исива, — прям романтикой дохнуло! Рыцари, турниры, балы…

-Так о чем я и толкую! Туристам здесь будет на что посмотреть! Одних только сувениров ручной работы продавать можно на миллионы!

-Лично мне претит идея использовать чью-то отсталость как товар, — Мария была настроена куда менее оптимистично.

-Ой, да бросьте, Маш! А то, как нищие специально расчесывают свои язвы, а потом выставляют их напоказ, Вас не смущает?

-Пусть так, но это их собственный выбор, — девушку передернуло, — но здесь же вы все решаете за людей! Вы сами определяете, кому какую роль играть, кому быть оборванцем, а кому собирать сладкие пенки!

-Ладно, я Вас услышал, — коротко кивнул Серго, — думаю, Вам сперва стоит поближе познакомиться с Юлисом, прежде чем рассуждать о том, кто, что и как тут решает.

-Все наставления Калима об осторожности в отношении местных суеверий и мифов остаются в силе?

-Разумеется!

Машина описала широкий полукруг и остановилась перед самыми воротами, которые немедленно распахнулись, толкаемые усердными слугами. За ними показалась группа встречающих из нескольких человек во главе с рослым седовласым богатырем. Видимо, авторитет в здешних краях хоть иногда приходилось подтверждать и грубой силой.

Выбравшись из машины, Серго отвесил хозяину низкий поклон, и Мария даже удивилась, насколько гибкой могла становиться спина старика, когда того требовали обстоятельства. Сама же она в этот самый момент лихорадочно вспоминала, как исполняется реверанс, и пристойно ли делать его в брюках?

Юлис, однако, быстро разрешил возникшие затруднения, быстро подойдя к гостям и поздоровавшись с каждым из них за руку. Мария никак не могла отделаться от желания сравнить их с Серго — оба рослые, седовласые, почтенного возраста и облеченные серьезной властью и влиянием, но вызывающие совершенно различные ассоциации.

Старый Зверолов, худощавый и жилистый, из-за своего орлиного профиля больше походил на хищную птицу — ястреба или даже стервятника, а вот в массивном облике Куратора главным образом доминировала его могучая белоснежная шевелюра, невольно вызывавшая к жизни сравнение с львом. В любом случае, эта парочка друг друга стоила, и пойманный Марией их короткий обмен выразительными взглядами только утвердил ее в этом мнении.

Юлис, оказавшийся и впрямь исключительно обходительным и приятным человеком, устроил им небольшую экскурсию по замку, с готовностью отвечая на все вопросы гостей. Мария старательно изображала наивную простушку, искренне удивляющуюся даже самым обычным вещам, и втайне завидовала Исиве, которой для поддержания соответствующего образа даже минимально напрягаться не требовалось, у нее все получалось само собой, естественно и непринужденно.

Встреченные ими домочадцы и гвардейцы при виде гостей не выказывали каких-либо признаков смущения или страха. По всей видимости, они уже привыкли к подобным визитам и не воспринимали их как нечто из ряда вон выдающееся. Хотя во взглядах местных женщин сквозил нешуточный интерес к нарядам Марии и Исивы, что, впрочем, было легко объяснимо. В состав экспедиции входили главным образом мужчины, а те немногие представительницы прекрасной половины, которые присутствовали на базе, практически никогда не покидали ее территории. Поэтому, как пояснил Серго, сегодня фактический состоялся первый показ дамской моды Чужаков, что не могло не вызывать повышенного интереса.

Сразу за входом во внутренний двор, перед центральным крыльцом главного здания возвышалась статуя воина в доспехах, который в одной руке держал взведенный арбалет, а другой опирался на щит с выгравированным фамильным гербом. У подножия изваяния стояло несколько корзинок со свежими цветами.

-Дракон, скорбящий над длинноволосой красавицей? — журналистка подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть картину на щите.

-Именно так! — кивнул Юлис, тряхнув седой гривой, — личный герб Ораны Суровой, предыдущего Куратора Восточного Предела.

-О! То есть… — у Марии словно пелена спала с глаз, и она наконец разглядела, что каменная фигура, возвышавшаяся перед ними — женская.

Конечно же, доспехи и оружие некоторым образом уравнивали всех в правах, но теперь, присмотревшись, девушка смогла рассмотреть и длинные, собранные в тугой хвост волосы, и тонкие пальцы, лежащие на рукояти арбалета, и прочие детали, выдававшие истинную природу увековеченного в камне Куратора.

-Вот уж не думала, что женщине доверят такой ответственный пост, — Исива также немало удивилась.

-И напрасно! — Юлис неодобрительно качнул головой, — Орана прекрасно справлялась со своими обязанностями. Более того, после ее гибели довольно долго никто не соглашался занять освободившееся место, поскольку на ее фоне многие смотрелись бы сущими карликами. А кому такое понравится?

-Ее настолько сильно уважали?

-Я бы даже рискнул сказать, что подданные ее любили. Мало кто из облеченных властью может таким похвастать. Абы кому благодарные граждане памятников не воздвигают и каждый день цветы к ним не приносят.

-Как она погибла? — задрав голову, Мария всматривалась в немного тяжеловесное каменное лицо с устремленным вдаль взглядом и плотно сжатыми губами, которые, казалось, никогда не знали улыбки.

-Несколько лет назад в окрестных лесах орудовала большая банда, доставлявшая немало хлопот жителям Предела, — вздохнул Юлис, — в стычках с разбойниками Орана потеряла немало своих гвардейцев, но все же смогла вывести эту заразу с наших земель. К сожалению, в одном из последних боев с остатками банды она сама также была убита.

-Какая печальная история! — в такт Куратору вздохнула Исива.

-Такова жизнь, ничего не попишешь.

-Как же Вы решились после такого занять ее место? — Мария испытующе посмотрела на Юлиса.

-Когда все прочие кандидаты отказались, у меня не осталось выбора. Все же Орана приходилась мне кузиной, — Куратор встрепенулся, как будто проснувшись, и взмахом руки пригласил гостей в дом, — довольно о прошлом! Давайте лучше пройдем внутрь, пропустим по стаканчику доброго вина в честь нашего знакомства!

Остальной вечер слился в памяти Марии в одно сплошное серое пятно без каких-либо ярких вкраплений. Серго с Юлисом исполняли замысловатый вариант вербального слалома, старательно избегая неудобных моментов, отчего беседа кружила вокруг избитых банальностей и бытовых вопросов.

Супруга Куратора ожидаемо интересовалась нарядами, осторожно ощупывая материал и восхищенно вздыхая. Текстильной промышленности Пракуса предстояло пройти еще очень долгий путь, прежде чем она сможет выдавать продукцию сопоставимого качества. Как вариант, можно было бы рассмотреть вопрос поставок сюда современных тканей и сопутствующей фурнитуры, но Мария подозревала, что Серго будет против. Отсталость аборигенов следовало сохранять в первозданном и нетронутом виде.

Исива, опрокинув в себя пару бокалов и в самом деле прекрасного вина, раскраснелась и засыпала Куратора расспросами на самые разные темы. Время от времени она вздрагивала и резко умолкала, и Мария никак не могла сообразить, в чем здесь дело. Только позже, уже в машине по дороге на базу, журналистка открыла тайну, чуть ли не с кулаками набросившись на Серго.

-У меня после Ваших пинков теперь вся лодыжка в синяках! — возмутилась она, — я Вам не футбольный мяч!

-А я Вас предупреждал, чтобы Вы следили за своим языком! — огрызнулся старик в ответ, — что мне оставалось делать, если Вы самостоятельно справиться с этой непосильной задачей не в состоянии!?

-Но что я такого предосудительного там сказала!? Что именно Вам не понравилось-то?

-Да Вы только и делали, что постоянно пытались выудить из Юлиса что-нибудь интересненькое! За вечер Вы трижды произнесли словосочетание «прошлый раз»!

-И что в этих словах такого ужасного?

Мария, обнимая подаренный куратором пивной бочонок, поочередно переводила взгляд с Серго на Исиву и обратно, втайне радуясь, что наконец хоть что-то разбавило их невыносимо скучный вечер.

-Вы не понимаете, что одно неизбежно тянет за собой другое, и, начав говорить об экспедиции Кехшавада, Вы неизбежно проговоритесь о ее целях! — как только Серго повышал тон, его новая гортань начинала безбожно хрипеть и дребезжать, — по легенде, мы вообще понятия не имеем, что тогда произошло, и просто разыскиваем нашего пропавшего товарища. Но нет! Вам же не терпится покрасоваться! Намекнуть на свою причастность к чему-то таинственному и загадочному!

-С чего Вы взяли!? У меня и в мыслях подобного не было!

-Возможно. Но Ваш язык иногда работает независимо от мозга и способен наболтать лишнего даже помимо Вашего желания.

-Ну, знаете ли…

-Вы всерьез полагаете, что Юлис не догадывается об истинных целях нашего пребывания здесь? — воспользовавшись замешательством Исивы, Мария решила ввернуть пару своих реплик, — на простачка он отнюдь не похож.

-Более того, — Серго также был рад отвлечься от препирательств с подвыпившей журналисткой, — я абсолютно уверен, что он прекрасно понимает, ради чего мы здесь.

-Но почему же тогда вы оба занимаетесь какой-то непонятной словесной эквилибристикой!? Ну точь-в-точь брачный танец, когда нужно долго кружить друг вокруг друга, но ни в коем случае не прикасаться! Какой смысл?

-Дипломатия — вообще крайне странная и запутанная штука. Ведь в действительности все всё прекрасно понимают, но вынуждены произносить на публику «правильные» слова, не имеющие никакого отношения к реальности. Если я открытым текстом расскажу Юлису, чем мы тут занимаемся, то его доброжелательность на этом и закончится. Более того, он сможет восстановить против нас все население Предела, и будет в своем праве. Мало кому понравятся игры с древними проклятиями.

-Что ему мешает сделать это сейчас?

-Всего лишь остающаяся малая вероятность того, что его подозрения ошибочны. Требуются весьма веские основания, чтобы так радикально испортить отношения с нами. Их польза для него очевидна, а вот угроза — все еще под сомнением. Юлис достаточно сообразителен, чтобы понимать, что в случае открытого столкновения мы вполне способны без особых проблем уничтожить все его войско. В этом отношении наши возможности просто несопоставимы. Так что обострение никому не нужно, вот мы и стараемся помалкивать.

-Но почему тогда и он сам, как мне показалось, тоже старательно увиливает от всего, что может так или иначе затрагивать вопросы обычаев и суеверий? А воспоминаний об экспедиции Кехшавада Юлис и вовсе боится как огня! Он же чуть не сбежал от нас, когда начались вопросы про Орану, помните?

-Да, я заметил, — согласился Серго.

-Я думаю, в драме с ее гибелью тоже что-то нечисто.

-В той истории до сих пор остается много белых пятен. Да и с группой Парчина также не все ясно, — старик машинально пригладил остатки седых волос, — у нас остается очень много вопросов, но Куратор, даже располагая необходимыми сведениями, вовсе не горит желанием ими делиться. Он будет счастлив, ежели у нас ни черта не выгорит, а потому совершенно не намерен облегчать нашу задачу.

-Какое у вас милое сотрудничество! — едко заметила Исива.

-Уж какое есть. Мы здесь ходим по очень тонкому льду, и любое неосторожное движение может оказаться фатальным. Именно поэтому, — Серго обернулся и строго посмотрел на нее, — нам всем следует держать не в меру говорливые язычки за зубами. Понятно?

-Куда уж понятней…

Журналистка демонстративно отвернулась к темному окну, а Мария подумала, что в следующей книге Исивы образ пожилого Зверолова вполне может обзавестись рогами, хвостом и перепачканными в сере копытами.

Глава 17

Калим ворвался в столовую, громко хлопнув дверью, и сразу же направился к столику, за которым сидели Серго и две девушки.

-Скорее заканчивайте здесь и сразу же в мой кабинет! — майор даже не удосужился поздороваться, — я хочу вам кое-что показать.

Не дожидаясь ответной реакции, он резко развернулся и вышел.

-Ну зачем же так шуметь? — Исива поморщилась, ковыряя вилкой свой завтрак, — и без того голова трещит.

-Скажи спасибо, что я вчера не дала тебе распечатать подаренный Юлисом бочонок, — проворчала Мария, так толком и не выспавшаяся из-за храпа соседки, — а то бы мы еще полночи от пива отстирывались.

-Завязывайте с любезностями и поторопитесь, — осадил их старик, — нас Калим ждет. Похоже, он раздобыл что-то реально интересное и важное. И мне не терпится узнать, что именно.

Майор встретил их еще в коридоре и сразу же пригласил в кабинет. Заперев дверь за гостями, он активировал затемнение окон и проверил систему активной звукоизоляции, в то время как остальные наблюдали за ним со смесью тревоги и любопытства. Они еще никогда не видели его таким возбужденным.

-Я уже говорил вам, что мы нашли корабль, на котором сюда прилетел мой отец? — начал он без лишних вступлений.

-Да, конечно, — кивнула Мария, — «Сапсан», если я не ошибаюсь.

-Точно! Так вот, несмотря на то, что машина больше двух лет пролежала в болоте, у нас все еще оставалась надежда, что ее бортовые архивы могли уцелеть. Многие системы там делались с прицелом на военное применение, а потому обеспечивали весьма высокий уровень надежности и защищенности. А в тех архивах — все записи радиопереговоров, фото и видео с камер, не говоря уже о технической информации, — Калим не вытерпел и хлопнул в ладоши, — а вчера утром мои ребята, занимавшиеся реанимацией снятой с «Сапсана» электроники, доложили мне, что им удалось получить доступ к данным!

-Поздравляю! — Серго улыбнулся, но в его позе чувствовалась напряженность, — и что там?

-Тонны материала! Многие часы записей, в которых еще разбираться и разбираться! Работы на неделю, как минимум.

-И все же ты хотел нам что-то показать?

-Да! Мой отец всегда отличался последовательностью и педантизмом, а поэтому он некоторые материалы сложил в отдельный каталог, который назвал «Отчет». Такое название меня сразу заинтриговало, я заглянул — и не пожалел. Там много чего собрано, но я покажу вам лишь один отрывок, который многое расставит по своим местам.

Калим вынул из кармана планшет и повернулся к интерактивной панели. Свет в комнате автоматически приглушился, и экран заполонила чернота. Со всех сторон на зрителей обрушился шум ливня и гулкое ворчание громовых раскатов.

-Смотрите внимательно! — майор подобрался, словно собираясь прыгнуть вперед, прямо в картинку.

Изображение полыхнуло короткой белой вспышкой от близкого разряда молнии, и перед глазами Марии поплыла отпечатавшаяся на сетчатке панорама горной тропы, по которой сбегали ручьи дождевой воды.

-Вы видели!? — воскликнул Калим, тыча пальцем во вновь почерневший экран, — видели это!?

-Что именно? — голос Серго стал хриплым от напряжения, даже несмотря на имплантированную новую гортань.

-А, ладно, смотрите дальше.

Экран вдруг начал переливаться разноцветными психоделическими разводами, как будто к пульту управления встал сам Энди Уорхол.

-Это разные спектральные диапазоны, — пояснил Калим, — подождите, сейчас все наладится.

И действительно, немного побесновавшись, картинка вновь вернулась к черно-белой гамме, но теперь все выглядело как негатив. Камни, льющаяся со скальных уступов вода, верхушки раскачивающихся деревьев внизу — все окрасилось в разные оттенки серого, и только в дальнем конце тропы, у самого ее поворота, застыло пятно неестественно бездонной черноты, словно на этом месте прямо в панели кто-то прожег дыру.

-Вот он! Видите!? — Калим указал на пятно.

-Что это за чернота?

-Сейчас включился тепловизионный канал, и черный цвет означает холод. Жуткий холод!

-О, Боже, — прошептала Исива, испуганно зажав ладошкой рот, — это же Эрамонт!

Мария невольно вздрогнула от этого имени и еще внимательней всмотрелась в чернильную кляксу, которая, казалось, разъедала само пространство. Комок холода медленно продвигался вверх по тропе, то и дело останавливаясь и выжидая. С его боков вниз стекали темные струи ледяного воздуха, застилавшие и замораживавшие все вокруг. Шаг, еще один…

Экран полыхнул ослепительно белым светом, и комната содрогнулась от грохота взрыва. Черно-белая картинка сменилась непонятным мельтешением, воздух прорезал оглушительный звериный рев, и в следующее мгновение изображение снова стабилизировалось.

Калим остановил запись…

Марии показалось, что последовавшая мертвая тишина длилась минут пять, не меньше. Или же по нажатию кнопки замерло даже само время. В любом случае, застывшая перед ними картина требовала некоторого осмысления, обстоятельного и неспешного.

В самом центре кадра застыло нагромождение сверкающих кристаллов, словно вымороженных прямо из воздуха. Их полупрозрачные иглы топорщились во все стороны и разбегались по залитым белым светом камням, подобно щупальцам или лапам… Стоп! Нет, нет, не может быть…! Или это и в самом деле чьи-то лапы!?

Девушка спрыгнула со стола и подошла ближе к панели, чтобы лучше рассмотреть подробности. Постепенно, штрих за штрихом сумбурная, переливающаяся тысячами бликов груда начала обретать осмысленность, и от понимания увиденного у Марии зашевелились волосы на затылке.

Одна лапа, другая, мощный горб, увенчанный гребнем из тонких шипов, шея, голова, разинутая пасть…

-Невероятно! — выдохнула она, чувствуя, что вся взмокла от пота.

Чуть отступив назад, Мария разглядела и остальные детали, поначалу ускользнувшие от ее внимания, всецело поглощенного сверкающим безумием. Сеть из толстых канатов, перекинутая через тропу, придавила монстра к земле, а всю сцену, где развернулась фантастическая драма, заливал ослепительный свет мощных ламп, установленных на скале наверху. На переднем плане, в нескольких шагах перед камерой, виднелся воткнутый в щель между камнями меч с таким же полупрозрачным лезвием, как и шипы пойманного зверя. И создавалось впечатление, что его лапы скребут когтями по земле в тщетной попытке дотянуться до этого клинка.

-Он все-таки сделал это! — Серго без сил рухнул обратно в кресло.

-Да, — кивнул Калим, — и я предлагаю досмотреть видео, благо оно короткое.

Картинка на экране сорвалась с места и понеслась дальше, лихорадочно прыгая и кувыркаясь. Время от времени удавалось рассмотреть, как сеть неуклонно прижимает Эрамонта все ниже, и его яростные попытки высвободиться лишь крошат обледеневшие камни, а гневный поначалу рев все больше напоминает вой отчаяния.

-Саир! Ты видишь это!? — заорал вдруг кто-то над самым ухом, заставив всех вздрогнуть, — видишь!? Я взял его!!! Я его поймал!!!

Калим выключил панель, и в кабинете снова вспыхнул яркий свет.

-Вот так-то, — заключил майор, осторожно кладя планшет на стол, — даже самые безумные и жуткие легенды иногда оборачиваются явью.

-Какая прелесть! — Исива радостно захлопала в ладоши, заставив всех покоситься на нее с некоторой опаской, — он действительно существует!

-Да, мы тоже этому рады, но зачем же так кричать? — недовольно проворчал Серго и снова обратился к Калиму, — что произошло дальше?

-Пока неясно, нам еще во многом предстоит разобраться. На данный момент мы изучили сопутствующие логи и выяснили, где именно происходило все то, что вы только что видели. Сейчас там работают наши ребята — демонтируют оставшееся оборудование, изучают следы, благо место то глухое и труднодоступное, но до восстановления полной картины еще далеко.

-Ну почему каждая серия всегда заканчивается на самом интересном месте!? — жалобно простонала Исива.

-И что за странный меч виднелся на том стоп-кадре, который вы нам показывали? — Мария кивнула на пустой экран, — какой-то полупрозрачный, будто из стекла?

-Я не знаю, — мрачно отозвался Калим.

-Мне показалось, что Эрамонт пытался до него дотянуться. Почему? Какая между ними связь…? — девушка широко распахнула глаза, осененная внезапной догадкой, — или он не стеклянный вовсе, а…?

-Я не знаю! — повторил майор уже громче.

-Да ладно тебе, Калим, не скромничай, — Серго повернул руку ладонью вверх, — выкладывай, что там у тебя?

-Ничего хорошего, — насупившись, отозвался тот, — есть все основания полагать, что именно эти клинком был убит мой отец. Мы нашли рукоять меча рядом с его телом.

-А лезвие?

-Никаких следов, только рукоять. Причем нет никаких признаков того, что его вырвали или выломали — все обрамление цело и невредимо. Лезвие просто исчезло. Испарилось.

-Запутанная история, — заключила журналистка.

-Как верно заметила мисс Оллани, — Калим кивнул в сторону девушки, — Иган использовал его в качестве приманки. Так что не обессудь, старина, но все больше обстоятельств указывает на то, что именно он отца и убил. Больше некому.

-И все равно я не верю! — Серго стукнул кулаком по подлокотнику, — у меня такое просто в голове не укладывается!

-Как бы то ни было, но я не хочу, чтобы жертва моего отца оказалась напрасной. Мы должны изловить эту тварь, тем более, что теперь мы знаем — это возможно!

-Если ты достаточно внимательно изучил тексты «Легенд», то, возможно, помнишь, что Эрамонт или Ледяной Дьявол, как его там именуют, возвращается в Мир Мертвых только после того, как заберет души всех тех, кто Его призвал. Опыт предыдущих экспедиций, пытавшихся с ним заигрывать, недвусмысленно намекает, что это не пустые слова.

-За исключением тех случаев, когда человеку удалось одолеть Его в честном поединке, — майор погрозил старику пальцем, — не беспокойся, я проштудировал манускрипт вдоль и поперек. И, как ты мог видеть, Игану это оказалось вполне по силам.

-Игги был лучшим из лучших! — парировал Серго, — надеяться, что нам удастся повторить его успех — наивно и глупо.

-Никакого большого секрета в его ловушке нет. Мощные дуговые лампы и тиклоновая сеть — вот и все. Просто он первым догадался их совместить. Тем более что я и не собираюсь следовать его путем. Я смотрю дальше! На перспективу!

-Поделись, если не секрет.

-«Парк стихий» — идея, конечно, замечательная, но не стоит ограничиваться отдельными экземплярами, рассаженными по клеткам. Люди готовы платить много больше за возможность наблюдать за ними в их естественной среде обитания. И я думаю, что мы вполне можем им такую возможность предоставить.

-Сафари? Не слишком ли смело?

-Я же говорю — «Легенды» я изучил очень внимательно и теперь куда лучше представляю себе устройство соседнего мира.

Калим метнулся к панели и переключил ее в режим чертежной доски.

-Смотрите! — он провел горизонтальную линию и нарисовал под ней маленького человечка, — вот наша Вселенная, и здесь, на Пракусе она соприкасается с другой, весьма необычной, но все же подчиненной определенной логике.

Майор нарисовал еще одну линию чуть выше, и между двумя полосами изобразил красную и синюю кляксы.

-Здесь обитают те демоны, которых мы выманивали в ходе наших экспериментов, — Мария сообразила, что кляксы изображали огненного и водного элементалей, — они как бы караулят на границе нашего мира, ожидая возможности пробраться сюда. Это первобытные стихии, дикие и необузданные, но относительно безопасные.

-Безопасные? — Мария скептически приподняла бровь.

-Относительно, — повторил Калим и провел еще одну линию, — Вы же не хуже меня знаете, что с ними вполне можно совладать. Но вот дальше находится логово куда более интересных тварей, многие из которых достаточно подробно описаны в книге. Ужас, Боль, Хаос, Рок — все они там, но вот Ледяной Дьявол стоит особняком. Его ареал обитания — вот этот «тамбур» между мирами, препятствующий бесконтрольному проникновению демонов в наш мир.

Калим быстрым взмахом охватил широким овалом область между второй и третьей линиями.

-Используемое нами акустическое воздействие проделывает брешь в первой границе, открывая проход в заповедник элементалей. Но вот ритуал призыва Эрамонта включает в себя более сложные мотивы и ритмы, которые пробивают проход уже дальше, в «тамбур»! Мы уже предприняли несколько попыток и вполне успешно, поэтому я не вижу причин, чтобы не пойти дальше. Вовсе необязательно призывать Ледяного Дьявола в наш мир, можно самим отправиться к нему в гости.

Мария уставилась на исчерченную доску, старательно убеждая себя, что не спит, и что они на полном серьезе обсуждают идею путешествий в мир демонов и сказочных чудовищ. Нестерпимо захотелось истерически расхохотаться…

-А Эрамонт не будет возражать, если мы станем шастать туда-сюда через его владения? — Исиве было проще, она не рассуждала и не сомневалась, принимая все сказанное как данность.

-Именно поэтому я и показал вам эту запись! — Калим навел на нее палец, — мы же не станем воспроизводить ритуал Призыва, и у Эрамонта, не будет формальных причин набрасываться на нас. Но, если он все же начнет буянить, то теперь нам известно, как его можно нейтрализовать. Все необходимое оборудование я заказал, и уже завтра-послезавтра можно приступать к первым осторожным вылазкам.

-Не слишком ли быстро мы переходим к опытам на людях, — Мария посчитала необходимым внести свою лепту в обсуждение, — неплохо бы для начала заслать туда каких-нибудь роботов. Пусть сперва разведают, что там и как, а потому уже самим соваться.

-Разумеется! Мы уже отправляли зонды через портал.

-Что!? — Серго даже вскочил на ноги от удивления, — когда!? Ты мне ничего не говорил!

-Я не хотел торопить события, — майор примирительно поднял руки перед собой, — я догадывался, что тебе вряд ли понравятся мои идеи, но был обязан попробовать. Одновременно я искал подсказки, как защититься от Эрамонта, но теперь у меня есть полная ясность на сей счет, так что хранить секрет больше нет необходимости.

-Ладно, — старик, кряхтя, сел обратно, — рассказывай. Какие результаты?

-А результатов, собственно почти и нет, — Калим развел руками, — все наши зонды, едва пройдя портал, сразу же отключались.

-Они все пропали? Вышли из строя?

-Нет, только отключались. Потом, когда мы вытаскивали их обратно за присоединенный трос, они вновь оживали, как ни в чем ни бывало. На всех записях их камер и датчиков соответствующий период времени начисто отсутствует. Не в том смысле, что на записи пустота, этого фрагмента вообще нет. Идет запись в ангаре перед проходом, а потом сразу раз — и картинка после возвращения. Как будто кусок времени исчез и все.

-Аппараты получили какие-нибудь повреждения? — поинтересовалась Мария, еще хорошо помнившая боль в обожженном запястье, — механические, термические или еще какие?

-Нет, ни единой царапинки. Разве что небольшое снижение температуры корпуса, которое зафиксировали датчики.

-С железками более-менее понятно, но знать бы еще, как переживут такое путешествие живые организмы, — Серго покачал головой, — тут возможны разные нюансы…

-Мы попробовали.

-Что!? Как!?

-Ничего безумного — поймали пару лягушек прямо за ангаром, посадили в банку и отправили их на одном из дронов через портал. Потом вернули, — Калим не выдержал и рассмеялся, глядя на подавшихся вперед напряженных слушателей, — да все с ними в порядке! Не волнуйтесь так! Прыгают и квакают как обычно, никаких аномалий.

-Вряд ли вам удалось получить от них детальный отчет, — предположила Исива.

-Они, возможно, и рады бы поделиться впечатлениями, но у нас в штате, увы, не числится переводчика с лягушачьего. Нужно отправлять людей.

-Это будет похлеще первого полета в космос! — Серго провел рукой по волосам, — мы же понятия не имеем, что нас там ждет! Будет ли там земля под ногами, или мы вывалимся в какой-нибудь океан, есть ли там атмосфера, или же нас ждет космический вакуум? К чему готовиться? Ведь нет ни единого намека!

-Ну почему же? Кое-что нам все-таки перепало, — Калим достал из кармана маленький пузырек, — вернувшиеся дроны принесли это на своих колесах.

Он передал флакончик в руки Серго, и Мария придвинулась ближе, чтобы лучше рассмотреть его содержимое, которое выглядело как мелкий серебристый песок. Старик несколько раз перевернул склянку, перекатывая песчинки, не демонстрировавшие ничего необычного.

-И что это такое? — поинтересовался он.

-Песочек какой-то, — Исива определенно ожидала большего.

-Проблема в том, — Калим забрал пузырек и аккуратно вернул его в карман, — что в лаборатории, куда я отослал образцы, не смогли выяснить его состав. Они вообще не понимают, что это!

-Что за лаборатория? — недовольно нахмурился Серго.

-Не беспокойся, это частная контора, никак не связанная с Министерством Обороны. Я же не дурак, в конце концов. Те бы с меня так просто не слезли. Всю душу бы вытрясли.

-Тогда ладно, — Зверолов даже не скрывал вздоха облегчения, — что они выяснили?

-Так я и говорю — ничего! Ни химического состава, ни физических свойств. Им даже ни одной песчинки разрушить не удалось! В конце концов они договорились до того, что заявили, будто каждая из них — замкнутая на саму себя область пространства! Не черная дыра, слава Богу, но что-то очень на то похожее.

-Где-то я нечто подобное уже слышал…

-Именно так! Аналогичными свойствами обладала чешуйка из брони Эрамонта, которую вывезли с Пракуса после смерти Парчина.

-У вас есть кусочек его чешуи!? — на сей раз с места вскочила уже Исива.

-Был когда-то, — вздохнул Калим, — но сейчас он утерян. Мой отец забрал его с собой, отправляясь сюда в прошлый раз. Также у меня есть сильное подозрение, что из такого же материала изготовлен и тот клинок, который вы видели на записи, и которым он был убит.

-Как же в этой истории все туго переплетено! — разочарованная журналистка медленно села обратно.

-И даже туже, чем Вы думаете.

-То есть?

-Мы нашли небольшое количество такого же песка в трюме «Сапсана». В том самом месте, где погиб мой отец.

-А это значит… — напряженное лицо Серго словно окаменело.

-Это значит, что кто-то из них — либо Иган, либо отец уже успел побывать «по ту сторону». И вернулся обратно.

Глава 18

Трудно сказать, как именно представлял себе Чертенок обучение тайным премудростям у старого Отшельника, скорее всего он вообще не задумывался над подобными вопросами. Жизнь никогда не была к нему особо ласкова, глубоко изъев его душу и оставив от нее только голый скелет циничного прагматизма. Он давно привык не ожидать от судьбы приятных подарков, всегда готовый к новым ударам. В общем, благостных планов на будущее Чертенок никогда не строил, а потому еще ни разу не оказывался разочарованным.

Тем не менее, он никак не ожидал, что его учеба начнется с вокальных упражнений. Лассен целый день заставлял его издавать самые разные звуки — от заунывного мычания до резкого вибрирующего крика. От его издевательств у Чертенка к вечеру начало нещадно саднить горло, а от голоса остался лишь сиплый хрип. И только тогда старик сжалился, объявив перерыв до завтра.

После ужина, который с трудом удалось протолкнуть в истерзанную глотку, Лассен пригласил Чертенка прогуляться вдоль озера. Они дошли до небольшого пляжа, где отшельник, подобрав с земли небольшую сухую палку, выброшенную волнами на берег, сел на широкий плоский камень, еще теплый после жаркого дня. Чертенок молча примостился рядом.

-Наши сегодняшние занятия — не просто прихоть выжившего из ума старика, — неторопливо заговорил Лассен, — хороший Хранитель обязан уметь справляться с тем, от чего он людей охраняет. Если ты, к примеру, защищаешь родную деревню от волков, то мало научить соседей элементарным мерам предосторожности. Необходимо изучить и повадки зверей, чтобы дать им отпор в случае необходимости.

-Положа руку на сердце, — Чертенок закашлялся, — я как-то не планировал становиться местным Хранителем. Убраться отсюда восвояси — предел моих мечтаний.

-Наши планы — возможно, самая непостоянная материя в этом мире. Рассыпаются в пыль от любой мелочи. Ты же знаешь, что оказался здесь не случайно, не так ли? Следовательно, тебя уже включили в план более высокого порядка, и любые твои возражения в расчет не принимаются. Придется впрягаться. Потом может и отпустят на побывку, если все сделаешь как надо.

-Просто чудесно!

Чертенок бессильно уронил голову. Мало кому понравится выступать пешкой в чужой игре. Да пусть даже ферзем — никакой разницы. Иногда ему казалось, что лучше уж всю жизнь провести в бегах, мыкаясь по углам и таясь от каждого шороха, но всегда оставаясь хозяином своей судьбы, чем шиковать в богатстве и роскоши, сидя на короткой цепи.

Он ведь чуть с ума не сошел после того, как Слиьвия показала ему этот мир. Он потерял покой, всякий раз проваливаясь во снах сюда, на этот самый берег, на порог этого старого дома. Он мечтал и грезил этим миром, но теперь, очутившись здесь во плоти, вдруг начал терзаться сомнениями.

Чертенок привык выгрызать, выцарапывать у судьбы каждую крошку скоротечного счастья и мимолетного успеха. Всякий раз, когда жизнь внезапно одаривала его щедрой подачкой, он невольно ожидал подвоха, испытывая недоверие к подобным сюрпризам. И, кстати, часто оказывался прав. Сложно в полной мере насладиться каким-то достижением, когда оно само упало тебе в руки, не требуя никаких усилий и жертв с твоей стороны. Такие завоевания не откладываются в памяти и ничему тебя не учат.

В то же время он небезосновательно подозревал, что здесь, на Пракусе его облагодетельствовали отнюдь не задаром, а выдали изрядный кредит, который ему придется еще долго и упорно отрабатывать. И чем раньше он этим займется — тем скорее сбросит со своей шеи долговое ярмо.

-Ладно, — он устало помассировал переносицу, — я весь внимание.

-Вот видишь! — воспрянул Лассен, — если подумать, то все обстоит не так уж и плохо!

-На сей счет я пока не уверен, но все же готов немного потерпеть ради лучшего будущего.

-Тогда для начала тебе необходимо научиться управляться с основными стихиями, ибо они — первые, кто вторгнется в наш мир через распахнутые Двери. Остальными займемся позже.

-Это мне вроде бы понятно, но зачем мы истязали мою глотку? — Чертенок еще раз демонстративно прокашлялся.

-Ключ — это далеко не всегда маленькая затейливая железка. Иногда он — сказанное в нужное время правильное слово или изящный взмах руки, направленный в требуемую сторону, — Лассен поскреб бороду, — тебе следует немного отвлечься от той скучной материальности, к которой ты привык. Мир устроен немного иначе, чем ты думаешь — и проще и сложнее одновременно.

-Подождите, подождите, — Чертенок замахал руками, — Вы хотите сказать, что, просто произнеся нужное заклинание, я могу вызвать какого-нибудь джинна? Что грамотно исполненное камлание способно оказать реальное воздействие на… на вот эти камни вокруг?

-Я же говорил, мир устроен не только проще, но и сложнее, нежели тебе кажется. Одних слов недостаточно, требуется еще и правильный настрой, концентрация, искреннее желание — только тогда стихии откликнутся на твой зов. Слова только приоткрывают перед ними Дверь, но вот убедить их пройти через нее — твоя задача. А она, скажу сразу, не такая уж и простая.

-Только что Вы, как мне показалось, заметили, что они спят и видят, как к нам вторгнуться. А теперь оказывается, что их еще и уговаривать надо?

-Какой же ты въедливый! — рассмеялся отшельник, — но это и к лучшему — всяким пройдохам будет сложнее обвести тебя вокруг пальца.

-Да, я такой, — отступать Чертенок явно не собирался, — жутко не люблю, когда меня водят за нос.

-И это не так уж и плохо, но, опять же, не следует распространять привычные стереотипы на тех, кто обитает по другую сторону. Там почти все устроено и работает иначе. Открыть Дверь мало, требуемую сущность еще нужно позвать.

-Каким образом?

-Концентрацией воображения, — старик нетерпеливо отмахнулся, — это долго объяснять, попробуем в другой раз. Лучше смотри и помогай.

Лассен прикрыл глаза и затянул заунывный мотив, в котором Чертенок немедленно опознал все те упражнения, которыми его насиловали с самого утра. Он попробовал подпевать, хотя и чувствовал себя при этом невероятно глупо, однако новый приступ кашля отвадил его от этой затеи. Оставалось только наблюдать.

Через несколько секунд воздух над палкой, которую старик поднял перед собой, задрожал и будто бы начал плавиться. От деревяшки повалил дым, и в следующее мгновение она вспыхнула ярким, почти белым пламенем.

-Смотри-ка, кто к нам сегодня пожаловал! — отшельник отставил палку на вытянутой руке, любуясь огнем, танцующим на ее конце, — вот это — серьезный зверь, не то, что остальная мелочевка. Такой и железо расплавить может, осторожней с ним.

-Кто это? — Чертенок неотрывно следил за ослепительным языком огня, на глазах пожиравшим сухое растрескавшееся дерево, — Дух Огня?

-Он самый, причем довольно сильный. Вполне возможно, что его привлекло твое присутствие, мне такие экземпляры попадаются крайне редко.

-Да бросьте! Я же по сути ничего и не делал. Так, подвывал немного.

-Тут важно не столько пение, сколько концентрация ума. Именно разум определяет, кто явится на твой зов. Музыка только отпирает замок и помогает сосредоточиться. Ну да ладно, — Лассен перехватил палку, поскольку огонь уже подбирался к его руке, — скажи-ка лучше, как нам теперь его угомонить? Чего боится пламя?

-Э-м-м… воды?

-Именно! Набери кружечку.

Чертенок достал из принесенной с собой котомки небольшую жестяную кружку и, свесившись с камня, зачерпнул воды из озера. Лассен снова затянул свои песнопения, и в такт им вода в жестянке заплескалась, почти переливая через край, а потом и вовсе выпрыгнула наружу, большим прозрачным слизнем скользнув вдоль палки и набросившись на ее горящий конец.

Раздалось короткое шипение, и к небу поднялось небольшое облачко пара. Расправившись с врагом, водяной червяк словно растерялся и принялся бесцельно наматываться на обгорелую деревяшку.

-Что же нам теперь делать с водой? — усмехнулся старик, попытавшись ткнуть палкой в Чертенка, — как нам заставить ее исчезнуть?

Константин увернулся, лихорадочно размышляя над заданным вопросом. Речь идет об основных стихиях, а их не так уж и много. Всего четыре, строго говоря. И если огонь, ожидаемо, не переносит контакта с водой, то чего боится она сама? Какая из оставшихся материй сможет ее одолеть, заставит исчезнуть, как…

-Песок! — воскликнул он, — вода уйдет в песок!

-Очень хорошо! — кивнул Лассен, — давай его сюда.

Чертенок спрыгнул на землю и двумя руками загреб с пляжа большую горсть белого песка, перемешанного с травинками и осколками ракушек. Отшельник издал короткий вибрирующий звук, и прямо в своих ладонях Чертенок почувствовал некое движение, как будто он держал в них небольшого сонного зверька, который проснулся и потягивается. Лассен, не дав ему опомниться, сунул обвитую водой палку прямо в зашевелившийся песок.

Несколько секунд в руках у Чертенка все тряслось и ворочалось, однако ни единой песчинки не выпало из его горсти. Вся намокшая масса превратилось в единое целое, и можно было наблюдать, как отдельные прилипшие к пальцам крошки, наподобие отбившихся от стада овец, торопливо закатываются в общий ком.

-Так-так, чудесно! — отшельник отложил в сторону еще дымящуюся палку и сложил руки на груди, — что дальше? Кто сумеет одолеть землю?

-У нас осталась одна, последняя стихия — воздух.

-Все верно. Ну как? Сам справишься?

-Я!? Вы смеетесь!? — Чертенку уже с трудом удавалось удерживать в руках разыгравшийся песок, так и норовивший выскользнуть из них, — я же понятия не имею, как это делается!

-Все-то ты прекрасно знаешь, — Лассен нетерпеливо тряхнул головой, — тебе нужно лишь вспомнить все то, что ты когда-то знал. Я вижу, как твои воспоминания время от времени пытаются пробиться наружу, но ты их боишься и пытаешься затолкать обратно, во тьму забвения. Не надо. Расслабься, не подавляй их и позволь им открыться.

-Это какая-то слишком сложная для меня философия! — проскользнувшую между пальцев струйку песка удалось подхватить в самый последний момент, — насчет того, что все наши знания — суть воспоминания из предыдущих жизней. Я в эту мистику не верю.

-Да я о другом говорю! Ты же помнишь это озеро, этот дом… точно так же в тебе осталась и память обо всем остальном. Я вижу, что ты умеешь обращаться со стихиями. Ты же не боишься их — а человек непривычный шарахался бы от них как ошпаренный.

-Знаете, давайте обсудим данный вопрос как-нибудь в другой раз, а? Он мне сейчас уже за шиворот заберется!

Разыгравшийся песок и впрямь начал вести себя заметно агрессивней, ощутимо царапая кожу острыми ракушками при каждой попытке его угомонить. Старик вздохнул и что-то негромко прошептал, и, словно материализовавшись из его шепота, короткий порыв ветра налетел на Чертенка, хлопнув полами его рубахи.

В воздух взвилась пыль и сухая трава, образовав вокруг камня, где они сидели, плотный вихрь, издававший громкое и какое-то угрожающее шипение. Однако Чертенок не испытывал страха. Желая поскорее избавиться от надоедливого песка, он сунул облепленную им руку прямо в гудящий столб воздуха.

В считанные мгновения налетевший ветер смел все с его ладони, окатив ее приятной прохладой. Тем не менее, Константин догадывался, что так легко и просто все не закончится. Выпущенная на волю стихия всегда будет пытаться стать сильней и выйти из-под контроля. И долго ждать ему не пришлось.

Кружащая вокруг них с Лассеном пыльная стена начала надвигаться, подобно удаву медленно сжимая свои витки. Чертенок снова вскарабкался на камень, подтянул к себе ноги и крепче прижал котомку, чтобы ее не унесло ветром.

-Ну? Что будем делать дальше? — отшельник почти кричал, чтобы перекрыть рев вихря.

И вновь он ждал от Чертенка какой-то реакции, не спеша самостоятельно предпринимать необходимые шаги. Лассен по-прежнему верил, что тот, если постарается, сможет вспомнить свое будущее прошлое. Вот же настырный дед!

-Тьфу, зараза! — Чертенок зашарил взглядом по сторонам в поисках хоть какой-нибудь подсказки и наткнулся на обгоревшую палку. Ну точно! Огонь!

Он схватил деревяшку и начал изо всех сил дуть на нее, отыскивая уцелевший уголек. Есть! В одной из трещин промелькнуло что-то красное.

-На, жри! — он выбросил вперед руку, вонзив дымящуюся головню в обвивающую их гудящую стену.

Уголек ярко вспыхнул, выпустив шлейф искр, мгновенно образовавших тонкий светящийся обруч вокруг их камня. Вихрь задрожал, затрясся и начал метаться вверх-вниз, набрасываясь на незваного гостя, но с каждой его атакой огонь только сильней разгорался, заполонив искрами уже весь объем смерча.

-Ага! — восторженно крикнул Чертенок и издал что-то вроде дикарского победного клича.

Пламя ослепительно полыхнуло, рассыпав в стороны поднятые ветром песок и мусор и оставив у него в руке дымящуюся и плюющуюся искрами деревяшку.

-Ну все, для первого раза достаточно, — Лассен стряхнул пыль с одежды, — гаси ее.

С некоторым сожалением Чертенок бросил тлеющую палку в воду, и все стихло. Легкий ветерок неспешно относил в сторону окутавшее их камень облако сизого дыма.

-Вот видишь, — усмехнулся отшельник, — я же говорил, что ты все вспомнишь… но впредь все же будь осторожней, не увлекайся так.

Он выразительно скосил глаза вниз, и Чертенок, спохватившись, принялся торопливо хлопать ладонями по своим тлеющим штанам.

* * *

Снятый с «Сапсана» архив оказался настолько объемистым, что Калим едва не опустил руки. Если судить по датам записей, то экспедиция его отца провела на Пракусе без малого два месяца, и почти каждый день в базу добавлялись все новые и новые данные. Бортовая телеметрия, сведения о параметрах окружающей среды, записи всех радиопереговоров, фото— и видеоматериалы — от количества информации буквально голова шла кругом.

Будь он дома, в штабе, и если бы речь шла о какой-нибудь менее деликатной теме, Калим отдал бы всю эту кучу своим специалистам, и они бы быстро ее разгребли и разложили все по полочкам, отделив важные фрагменты от второстепенного мусора. Но сейчас он мог положиться только на собственные силы и ждать помощи было неоткуда. Придется отдуваться самому.

К счастью, он почти сразу же наткнулся на пресловутую папку «Отчет», где отец собрал все ключевые и наиболее ценные записи, и находка эта здорово приободрила майора. Он, фигурально выражаясь, «засучил рукава» и с новой энергией погрузился в работу.

Мысль последовательно просматривать архив с самого начала была сразу же отвергнута как откровенно нелепая. Для начала имело смысл окинуть взглядом весь массив записей, чтобы попытаться найти в нем какие-нибудь ключевые точки, выделяющиеся на общем фоне, и уже их изучить более внимательно.

В этот момент Калим искренне пожалел, что в свое время не уделил достаточного внимания учебному курсу по анализу больших объемов данных, что сейчас пришлось бы как нельзя кстати. Ну да ладно, при наличии здравого смысла кое-что можно сообразить и так.

Например, более пристального внимания заслуживают те эпизоды, когда резко возрастает объем переговоров. Такое оживление наверняка должно сопровождать какие-то важные события. Стоит начать с них.

Калим отстранил остальные папки, оставив на переднем плане аудиоархив, который упорядочил по времени создания записи. Вопреки ожиданиям, его внимание сразу же привлек не какой-то всплеск активности, а наоборот, довольно продолжительный провал, длиной почти в месяц, отличающийся практически полным отсутствием радиообмена.

Странно…

Майор навел указатель на записи, предшествующие периоду радиомолчания, и включил воспроизведение.

По долгу службы ему изредка приходилось прослушивать аналогичные архивы, сформированные во время боевых действий или спецопераций, и, сказать по правде, данный процесс никогда не доставлял Калиму большого удовольствия. Он никак не мог полностью отрешиться от понимания того, что слышит голоса людей, которые уже через несколько секунд умрут. Голоса покойников, по большому счету. И ему крайне не хотелось и в этот раз наткнуться на нечто подобное. Особенно с учетом того, что одним из непосредственных участников событий являлся его собственный отец.

Очень скоро Калим выяснил, что, как он и предполагал, экспедицию настигли серьезные неприятности. Судя по содержанию переговоров, Иган подвергся нападению грабителей и теперь отчаянно сражался за свою жизнь. Да, главным потерпевшим оказался не адмирал, но горькую пилюлю это если и подсластило, то не сильно, и прослушивание чьих-то криков и предсмертных хрипов приятней не становилось.

Запись оборвалась и, движимый внезапной догадкой, Калим вывел рядом с ней синхронизированные показания телеметрии, где отдельно выделил сигнал с медицинского браслета Игана. Пульс Зверолова становился все реже и реже, а потом и вовсе пропал.

Все показатели жизненно важных параметров недвусмысленно указывали на то, что Иган умер.

Глава 19

В отличие от других экспериментальных площадок, пятый ангар выглядел относительно новым, чистым и не нес на себе следов воздействия разрушительных сил природы.

Внутри их уже поджидал Калим, и Марии сразу бросилось в глаза, насколько он напряжен. Майор сухо их поприветствовал и сразу же перешел к делу, не оставив возможности задать ему ни единого вопроса.

С самого начала, еще на этапе подготовки, у них возникла проблема с добровольцами. Точнее, не совсем так. Добровольцев-то найти было несложно (психи, желающие первыми шагнуть в Неизвестность, пусть даже с риском для жизни, всегда найдутся), просто Калим вполне обоснованно сомневался, что сможет подыскать убедительное оправдание для обоснования страховых выплат в случае какого-либо инцидента. Вся их деятельность на Пракусе по-прежнему оставалась вне поля зрения контролирующих органов, и что-то менять в существующем положении дел он стремился. Более того, многие из тех, кто обслуживал базу, даже не догадывались, чем именно занимается здесь их экспедиция.

В итоге пришлось выбирать из того скромного запаса, который не был обременен контрактами с Министерством Обороны, а таких набралось немного. Таким образом, сегодня на стеллажах при входе гостей поджидали три рыжих скафандра — для самого Калима, для Марии и для Исивы. В принципе, Серго также не возражал прогуляться через портал, но его кандидатуру отклонили по состоянию здоровья — для подобных вылазок он был уже староват.

Несмотря на то, что все причастные согласились на эксперимент добровольно, Калим счел своим долгом еще раз повторить основные положения договора, на основании которого с его ведомства снималась любая ответственность за возможные негативные последствия. Даже при том, что в роли одного из подопытных кроликов выступал он сам.

-Напоминаю, — он положил руку на один из скафандров, — все, что мы сегодня делаем — исключительно наша собственная самодеятельность. Случись что — на страховку можете не рассчитывать, и виноваты будете только вы сами. Понятно?

-Вполне, — Марии было не впервой совать голову в огнедышащее пекло авантюр, и она никогда не ждала помощи от кого-то со стороны. Родственники, небось, только обрадуются, случись с ней какая-нибудь неприятность.

-Чай, уже не маленькие, — бравада Исивы отдавала некоторой показушностью, и ее бесшабашность заставляла Марию заподозрить, что журналистка все же нашла способ договориться с подаренным пивным бочонком.

-Отлично! — каменное лицо майора, впрочем, резко диссонировало с произносимыми им бодрыми словами, — наши костюмы обеспечивают полную автономность и способны обеспечивать жизнедеятельность человека на протяжении двух часов. Первый выход будет коротким, и этого времени нам должно хватить с запасом. Кроме того, мы будем присоединены страховочными тросами к лебедкам, которые вытащат нас обратно по истечении отпущенного нам срока либо в случае непредвиденных проблем. Все ясно?

-Куда уж ясней, — мысль о том, что ее хладный труп будет спасен в целости и сохранности, слабо утешала Марию. Но отступать было уже поздно.

-Мы с собой, разумеется, возьмем все необходимое оборудование и приборы, но опыт отправки дронов подсказывает, что вся аппаратура может оказаться бесполезной. В таком случае нам придется рассчитывать исключительно на собственные силы. Поэтому смотрите по сторонам очень внимательно и не упускайте ни единой мелочи.

-Мы все помним, не волнуйтесь, — Исива нетерпеливо махнула рукой в сторону ожидавших их скафандров, — давайте уже приступать.

Ей, однако понадобилась помощь, чтобы облачиться в защитный костюм. Для Марии с Калимом подобные переодевания уже превратились в рутинную процедуру, тогда как Исива постоянно путалась в рукавах и штанинах. При надевании шлема связь включалась автоматически, и теперь Мария, уже давно застегнувшая последний замок на своем скафандре, была вынуждена слушать в гарнитуре кряхтение и чертыхания неуклюжей журналистки.

-Я очень надеюсь, что эти кривляния того стоили, — вздохнула та облегченно, покончив со своими гимнастическими упражнениями.

-Так, — Калим оставался предельно серьезен, — все системы работают штатно. Ну все, пошли на сцену.

Экспериментальная площадка пятого ангара ничуть не походила на аналогичные конструкции, где Мария проводила предыдущие опыты. Если клеть в первом ангаре напоминала загон для свирепых хищников, а бак из второго — цистерну для опасных химикатов, то новый стенд выглядел наподобие большой операционной. И в первую очередь такая аналогия возникала благодаря ослепительному белому свету, заливавшему все вокруг. Калим вскинул руку и опустил защитную шторку на шлеме. Остальные последовали его примеру.

-Мы учли опыт Игана и используем аналогичные дуговые лампы, — пояснил майор, — как бы мы ни относились к легендам и сказаниям, в утверждении, будто Эрамонта возможно увидеть лишь в свете молнии, все же присутствует определенное рациональное зерно. Жесткий ультрафиолет каким-то образом «материализует» его и заставляет подчиняться привычным законам физики. А потому, даже если он попробует пробраться сюда через наш портал, то далеко уйти все равно не сможет.

Чуть погодя, когда глаза немного привыкли к яркому свету, слепящему даже через защитный светофильтр, Мария разглядела, что центральная площадка окутана плотной сетью, сплетенной из толстых, в руку канатов. Причем сеть не только накрывала зону эксперимента сверху, но и стелилась по полу, образуя цельный кокон, зафиксированный по периметру массивными, вмурованными в бетонное основание анкерами. Посередине получившегося загона возвышался широкий постамент высотой около полуметра.

-Тиклон третьего поколения, — Калим похлопал рукой по натянутым тросам, — в несколько раз прочнее того, что использовал Иган. Вырваться невозможно.

-Но как мы сами попадем внутрь? — Исива запрокинула голову, восхищенно рассматривая все сооружение.

-Да ладно вам, вы же не настолько толстые, — майор раздвинул одну из ячеек сети, показывая, что в нее вполне можно пролезть, — только сперва зацепите страховочные тросы, чтобы не потеряться там.

Техники прикрепили им к поясам тонкие нити, тянущиеся от установленных возле стены лебедок, а затем помогли протиснуться через сеть на залитую светом арену. Под конец им передали чемоданчик с измерительной аппаратурой, и после этого весь обслуживающий персонал покинул зал с экспериментальной установкой, оставив троицу смельчаков наедине с неизвестностью. В наступившей тишине вновь напомнили о себе подзабытые в подготовительной суматохе тревоги.

-Вы взяли с собой какое-нибудь оружие? — Исива повернулась к Калиму.

-Не вижу смысла. Мы имеем дело с существами, против которых бесполезен весь человеческий арсенал. Тут действуют иные законы, иные правила.

-Изучив которые, и поставив себе на службу, Вы планируете создать новые, еще более мощные пушки? — Мария понимала, что встревает не вовремя и некстати, но не смогла удержаться.

-Ой, мисс Оллани! Оставьте свое морализаторство для кого-нибудь другого. Здесь и сейчас мной в первую очередь движет желание выяснить, что случилось с экспедицией отца, и восстановить его доброе имя. Если кто впоследствии и воспользуется плодами наших трудов в корыстных целях, то это будут уже другие люди. Вот их и агитируйте за мир во всем мире.

-Какая же Вы, Маша, неугомонная! — поддержал его Серго, чей скрипучий голос неожиданно послышался в гарнитуре, — Вы можете хоть сегодня, стоя на самом пороге, возможно, одного из величайших свершений Человечества, отложить в сторону свою паранойю?

-Да и Ваш приятель, Черталов, помнится, особым пацифизмом не отличался, — в голосе Калима проскользнул ехидный смешок, — вы и ему скандалы по этому поводу закатывали?

-Он всего лишь играл по вами же установленным правилам игры. Насилие никогда не было для Кости самоцелью, скорее наоборот. Ведь не в последнюю очередь именно его стараниями была остановлена последняя война.

-Ой, Маша, зря Вы ту историю вспомнили! — простонал Серго.

-Что еще за история? Ты мне ничего такого про Костю не рассказывала, — Исива была сама непосредственность.

-Давайте пока отложим эту тему, — голос Калима и до этого момента не отличался особой живостью, а теперь он и вовсе потрескивал от скрытого напряжения, — обсудим ее как-нибудь позже, за рюмочкой чая. Какая готовность?

-Все системы вышли на рабочий режим! — бодро отчитался старик, обрадованный тем, что им удалось погасить назревающий конфликт, — можно начинать.

-Валяйте!

-Хорошо. Начинаем формировать разрыв.

Воздух прорезало уже знакомое громкое гудение, от которого заныли зубы. Мария не отличалась выдающимся музыкальным слухом, но все же заметила, что сегодня его мелодический рисунок и тембр несколько отличается от тех случаев, когда они призывали элементалей.

-Сейчас я бы настоятельно рекомендовал вам вообще ни о чем не думать, — заметил Калим, — этот разрыв вроде бы не зависит от мысленной концентрации присутствующих людей, но я бы предпочел без нужды не рисковать. Так что выкиньте из головы любые мысли.

-Легче сказать, чем сделать, — хмыкнула Исива.

-Хороший способ отвлечься — повторить в уме таблицу умножения.

-Тогда есть неплохой шанс вызвать демона математики… или геометрии. И еще неизвестно, кто из них хуже.

-Внимание! — оборвал ее ворчание майор, — портал открывается!

Прямо в воздухе перед ними, в той самой точке, где фокусировался звук, появилось мерцающее и переливающееся пятно. Оно чем-то напоминало горячее марево, но столь сильное, что оказывалось совершенно невозможно разобрать, что находится по ту его сторону. Пятно постепенно росло, и Мария вдруг сообразила, что в его ряби она видит уже не дальнюю стену ангара с выстроившимися вдоль нее колесными дронами, а нечто другое. Какой-то пустынный пейзаж, дрожащий и дробящийся в пульсациях расширяющегося пузыря портала.

-Я до сих пор не перестаю удивляться! — восхищенно прошептал Калим, — релокатор Миоси-Успенского на создание малюсенького пространственного прокола расходует гигаватты энергии, в то время как здесь, на Пракусе, для открытия полноценного прохода в соседнюю размерность достаточно лишь верно подобранного звука! Невероятно!

-Окружающий мир полон неожиданностей и сюрпризов, — философски изрек Серго, — ну все, формирование завершено. Мы будем удерживать портал в такой конфигурации так долго, как только сможем. Если вдруг что-то пойдет не так, то мы немедленно всех вас отзываем. Лебедки у нас весьма шустрые, поэтому будьте готовы немного поваляться в пыли.

-А на тот случай, если что-то пойдет не так с той стороны, — добавил Калим, — то у каждого из нас на левом запястье имеется красная кнопка. Бьете по ней — и лебедка вас вытаскивает обратно. Все ясно?

-Яснее некуда, — ответила за всех Исива.

-Ну ладно, тогда я пойду вперед, а вы следом.

Поднявшись на постамент, Калим осторожно приблизился к мерцающей сфере и вытянул руку, коснувшись ее пальцами.

-Я ничего необычного не чувствую, — доложил он и подступил ближе, встав почти вплотную к переливающейся стене, — лягушки вроде бы тоже не жаловались…

Майор сделал еще один шаг, и связь оборвалась.

-Калим? — машинально окликнула его Мария.

-Сигнал пропал, — констатировал Серго, — телеметрия тоже не поступает. Но это было ожидаемо.

-Он все еще движется! — Исива указала на продолжающий ползти по полу страховочный трос, тянущийся к поясу Калима.

-Да, я вижу, — согласился Зверолов, — наш майор углубился уже почти на пять метров. Судя по всему, с ним пока все в порядке.

-Ну, была ни была! — Мария, набрав для смелости полную грудь воздуха, решительно направилась за ним. От судьбы ведь все равно не уйдешь, так к чему опасливо трогать воду пальчиком, если так и так придется нырять в нее с головой. В таких случаях действовать надо решительно и быстро, пока первобытные инстинкты не опомнились…

Первым ощущением стала внезапно навалившаяся глухота. До сего момента в ушах постоянно присутствовал какой-то шум — гудение оборудования, переговоры персонала и просто дыхание других людей, участвовавших в радиообмене. Теперь же все это исчезло, словно за спиной Марии захлопнулась толстая звукоизолирующая дверь. Она рефлекторно обернулась, но увидела все ту же переливающуюся сферу портала, вот только теперь сквозь него просвечивали внутренности пятого ангара и Исива, нерешительно топчущаяся на пороге прохода в иной мир.

Девушка осторожно, как будто опасаясь разрушить хрупкую иллюзию, повернулась и посмотрела вперед. После залитого ослепительным светом ангара ей показалось, что здесь царят сумерки, но потом она сообразила поднять защитный светофильтр…

Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась однообразная серая пустыня, и барханы серебристого песка напоминали застывшее штормовое море, где ураган срывает с гребней волн клочья пены. Только в роли пенных барашков здесь выступали шлейфы серой пыли, точно полотнища флагов реявшие на неосязаемом ветру. Льющийся с бесцветного неба ровный рассеянный свет убивал все тени, оставляя только общие контуры предметов, лишая их объема и фактуры. Марии, как профессиональному экзобиологу, много где довелось побывать, и она повидала множество удивительных пейзажей — как восхищающих невероятной красотой, так и ужасающих своей крайней негостеприимностью. Пустынь она тоже посетила немало, но еще нигде она не встречала ландшафт, настолько пронизанный почти осязаемой безжизненностью. Какое-то внутренне чувство подсказывало, что в этом странном месте ничего не меняется вот уже многие миллионы и даже миллиарды лет.

Прямо от ее ног вперед тянулась дорожка следов, оставленных Калимом, а несколькими метрами дальше, единственным ярким рыжим пятном на фоне окружающей мертвенной серости, сидел на корточках он сам, разложив перед собой чемоданчик с аппаратурой. Даже в самой экстремальной ситуации он помнил, в чем состоит их основная задача, и Мария нехотя признала, что майор все же был в первую очередь высококлассным профессионалом, и только потом — человеком с присущими всем нам слабостями. Что бы ни случилось, сначала следовало взять образцы и выполнить основные измерения, и только потом уже любоваться окружающими красотами.

-Калим! — окликнула она его.

Майор вскинул голову и помахал ей рукой. Похоже, он ее услышал!

Мария направилась к нему, увязая в мелком текучем песке и чувствуя, как за пояс ее тянет назад тонкая ниточка страховочного троса. Эта метафорическая пуповина — единственное, что связывало ее сейчас с родной вселенной, расстояние до которой не измерить даже в световых годах, и ее легкое подергивание, теребившее скафандр на каждом шаге, удивительным образом согревало и придавало сил. Оно напоминало, что где-то бесконечно далеко ее возвращения ожидают люди, которым небезразлична ее судьба.

-Что тут у Вас? — крикнула девушка, подойдя ближе. Судя по всему, звук распространялся через окружающую атмосферу, минуя систему радиосвязи.

-Вся сложная аппаратура объявила забастовку, — приглушенный голос Калима доносился словно издалека, — в здешних условиях любая электроника и точная механика просто отказываются работать!

Мария вскинула правую руку, где на запястье располагались часы и индикатор основных параметров среды. Все показания застыли, отображая значения, зафиксированные еще в ангаре. Замершие на месте стрелки невольно наводили на мысль о поломке, но девушку вдруг осенило!

-А что, если в этом месте привычное нам время вообще перестает работать? И приборы не сломались, а просто остановились?

-Что? — майор на секунду отвлекся от сбора песка в пластиковый контейнер, — время? Но мы-то с Вами разговариваем!

-Эффект может сказываться только на неживых объектах.

-Мне всегда казалось, что физике и химии это без разницы, — Калим запечатал банку и убрал ее в чемодан.

-Но Вы же сами сказали, что здесь действуют иные законы, разве нет?

Сзади послышались чертыхания и, обернувшись, Мария с Калимом увидели, как ввалившаяся через портал Исива увязла в песке и повалилась вперед, изрыгая витиеватые проклятья.

-Совсем не так представляла я себе знакомство с новым миром, — журналистка села на землю, отряхивая скафандр, — первый шаг человека в неизведанное как-никак.

-Ничего, — успокоил ее Калим, — у нас еще будет возможность отснять красивую картинку. Надо будет поинтересоваться у наших специалистов на предмет пленочных камер. Уж они-то должны здесь работать!

-Надежней всего, как мне кажется, будет блокнот с карандашом, — Мария огляделась по сторонам, стараясь запомнить как можно больше деталей, пусть их было и немного.

-Как в старые добрые времена! — Исива подошла к ним, — какие результаты?

-Все приборы словно заморозились, — Калим кивнул на экраны, — их показания не меняются с того самого момента, как мы прошли через портал.

-Абсолютно все? — недоверчиво переспросила Мария.

-Не совсем. Ртутный термометр и барометр подают некоторые признаки жизни, но надо чуть подождать, пока их показания успокоятся.

-То есть, чем примитивней устройство, тем лучше оно себя ведет?

-Похоже на то, — согласился Калим, — и это сразу вызывает вопросы относительно нашей с вами примитивности.

-Спасибо, польстили.

-И не говорите, — майор поднялся на ноги и огляделся, — будь мы хоть чуть сообразительней, то догадались бы зацепить отдельный трос за контейнер с образцами.

Немного помедлив, он извернулся и отсоединил страховку от своего скафандра, зацепив карабин за ручку чемодана.

-Если что — образцы удастся спасти, — пояснил он, — а я и сам как-нибудь выберусь.

-Отчаянный же Вы человек! — восхищенно вздохнула Исива.

-Просто я всегда помню о приоритетах, — Калим утешающе положил ей руку на плечо.

-Что ж, давайте подытожим результаты первого этапа, — Мария осмотрелась по сторонам, — прямой угрозы для жизни вроде бы не наблюдается. Что с ионизирующим излучением?

-Датчики безмолвствуют, — отчитался майор, — на тех дронах, что мы засылали ранее, следов наведенной радиации не обнаружено. Да и лягушки вполне здоровы.

-А состав атмосферы?

-Я же говорю — приборы умерли! Давление вроде бы такое же, как и дома, сами видите, а насчет всего остального я ничего сказать не могу. — Калим развел руками, — если по правде, то меня одолевает жгучее желание снять шлем и вдохнуть полной грудью воздух чужого мира! Но приходится терпеть.

-Тогда, я думаю, можно немного и осмотреться. Давайте разойдемся в разные стороны. Авось что интересное и подвернется.

По правде говоря, Мария испытывала серьезные сомнения по поводу неожиданных и удивительных открытий, которые им суждено тут совершить. Окружающая серая пустыня выглядела, пожалуй, самым скучным местом из всех, что ей когда-либо встречались.

Ни единого движения вокруг, ни единой птицы в небе, ни единой букашки под ногами, даже камней не видать, только песок — так могла бы выглядеть поверхность планеты, выжженной взрывом сверхновой. Тем не менее, девушка помнила, что место, где они оказались, не совсем обычное, и стандартные мерки к нему не подходят. Не так может пойти что угодно, причем в любой момент.

Их троица разбрелась в разные стороны, и Мария, следуя выбранным курсом, забралась на вершину ближайшей дюны и осмотрелась.

Несмотря на то, что песчаное море изначально казалось бесконечным, вдалеке она увидела поблескивающую водную гладь. В первое мгновение Мария усомнилась в верности своего зрения и несколько раз моргнула, но колышущаяся и поблескивающая водная поверхность не исчезала. На мираж ее видение определенно не походило.

-Эй! Смотрите! — окликнула их Исива, вскарабкавшаяся выше прочих.

Голос журналистки звучал как-то странно, словно она пыталась кричать шепотом. Видимо, ей попалось нечто и впрямь заслуживающее внимания. Подгоняемая смутной тревогой, Мария поспешила в ее сторону, оступаясь и скользя по крутому склону высокой дюны.

Девушка изрядно запыхалась, а потому, добравшись до вершины смогла лишь потрясенно выдохнуть:

-Вот ведь…!

-Да что там у вас такое!? — сопящий и отдувающийся Калим поднялся следом за ней и тоже на какое-то время утратил дар речи, успев только коротко чертыхнуться.

Глава 20

Зрелище, открывшееся их взорам и впрямь требовало некоторого осмысления, поскольку подбор верных слов для его описания представлялся не самой тривиальной задачей. На язык просились исключительно междометия, перемежаемые беспомощными ругательствами.

Перед ними, прямо посреди бескрайней серой пустыни возвышалась исполинская статуя. Она изображала женщину в длинном свободном платье. Своей левой рукой она опиралась на стоящую рядом гитару, а правой откидывала назад свои длинные волосы. Отсутствие ориентиров мешало более-менее точно оценить размер памятника, но навскидку его высота составляла не менее сотни метров, а то и больше. Контуры гигантской фигуры выглядели немного нечетко, они словно плавились и текли как лед под мартовским солнцем.

Калим вынул бинокль из футляра на поясе и поднес его к глазам.

-Невероятно! — пробормотал он, вращая колесико фокусировки, — она не монолитна, а соткана из этого песка вокруг, который непрерывно движется, точно живой.

-Чертовщина какая-то! — Исива так и не сумела справиться с голосом, который так и оставался на уровне громкого испуганного шепота.

-Дайте-ка сюда! — Мария, не особо церемонясь, выхватила у Калима бинокль и навела его на громадную фигуру.

Ее осенила внезапная догадка, вызванная к жизни каким-то странным озарением, на первый взгляд никак не вытекающим из известных фактов. Девушка чувствовала, как от возбуждения дрожат ее руки, мешая навестись на резкость. Картинка перед глазами постоянно тряслась и упорно оказывалась становиться четкой.

-Стабилизатор и дальномер не работают, как и все прочее оборудование, — напомнил майор, — ну хоть оптика не бастует, и на том спасибо.

С некоторым запозданием Мария догадалась, что проблема не в бинокле и не в ее зрении — сами контуры монумента размывались из-за текучести формирующего его песка. Прекратив попытки разглядеть отдельные мелкие детали и желая охватить картину в целом, она чуть отдалила изображение, наведя фокус на женскую голову…

-Что такое? — Калим подался к девушке, почуяв неладное по тому, как она неожиданно вздрогнула.

-Я уже видела это лицо! — Мария бессильно уронила руки с биноклем, но перед ее глазами продолжали плыть знакомые черты — горделивая осанка, прямой нос, немного тяжеловесный подбородок…

-Где? Когда? — Исива насела на нее с другого бока.

-Совсем недавно, — мысли в голове у Марии путались и спотыкались друг о друга, кружась вокруг верного ответа, валяющегося у них под ногами, — в деревне… или в замке у Юлиса… точно! Я же еще тогда обратила внимание на специфическую внешность…

-Чью!?

-Памятник на могиле предыдущей Кураторши помнишь?

-Ораны Суровой, что ли?

-Ну да! — по привычке Мария попыталась прямо в скафандре щелкнуть пальцами и указала на высящийся перед ними монумент, — это же она!

-Черт! — выдохнула Исива, — и вправду похожа! Только без доспехов, а так — один в один.

Калим выхватил у Марии бинокль и снова навел его на статую.

-Иган! — глухо прорычал он, — ах ты сукин сын!

-Какой еще Иган? — Исива окончательно запуталась, — тот Зверолов, что был в экспедиции с Вашим отцом?

-Но при чем тут он? — у Марии сложилось странное ощущение, что в ее распоряжении случайно оказались все необходимые кусочки головоломки, и что до получения целостной картины остается всего один шаг, всего несколько мелких штрихов — и картинка сложится…

Однако додумать свою мысль она не успела.

Земля под ногами внезапно вздрогнула, отчего целые пласты песка стронулись с места и заскользили вниз. Мария с Калимом сумели удержаться на расползающейся в стороны вершине дюны, а вот Исива, испуганно пискнув, упала и поехала вперед в туче серебристой пыли.

-Что происходит? — Мария была вынуждена опуститься на четвереньки, чтобы удержаться на месте.

-Я понятия не имею! — Калим, присев на корточки, осмотрелся по сторонам, — думаю, лучше подстраховаться.

Он откинул защитную крышку левом запястье и нажал красную кнопку. Обернувшись, Мария увидела, как прикрепленный к тросу чемоданчик с собранными образцами заскользил в сторону мерцающего портала.

-А что делать нам?

-Сматывать удочки, пока не поздно. Для первого раза хватит, — майор повернулся к барахтающейся внизу журналистке и крикнул, — Исива, красная кнопка! Красная кнопка! Уходим!

Однако, судя по всему, его крик не достиг цели. Исива поднялась на ноги, отряхиваясь и осматриваясь по сторонам, а потом вдруг замерла. Мария повернула голову следом за ее взглядом и увидела, как медленно рушится, рассыпаясь в потоки песка, огромная статуя, которую они только что рассматривали.

-Исива!!! Назад!!! — снова крикнул Калим, но его голос потонул в глухом рокоте, сотрясшем землю.

Складывалось впечатление, что в одно мгновение в движение пришли многие километры песка вокруг. Вся пустыня зашевелилась, как будто дюны вдруг и впрямь решили превратиться в океанские волны, вздыбленные неистовым штормом. Тысячи тонн песка ворочались и перемешивались, словно густой суп в поставленной на огонь кастрюле.

-Маша, кнопка, — негромко напомнил Калим над самым ухом девушки, — пора. Мы тут как-нибудь разберемся.

-Я… я еще чуть подожду, — девушка схватилась за свое левое запястье с аварийным пультом, — я хочу увидеть…

-О, боги! Увидеть что!?

-Я… не знаю…

Весь рассудок Марии точно вывернули наизнанку. Ее первобытный страх сменился жгучим любопытством, врожденный скепсис — иррациональным восхищением, а желание сбежать отсюда как можно скорей — стремлением досмотреть представление до самого конца. В конце концов, Жизнь так мелка в сравнении с Вечностью, и уникальный шанс прикоснуться к Бесконечности стоит, возможно, любых жертв.

Дюны впереди взорвались фонтаном песка, выпустив на волю огромных размеров гребенку из черных как сама ночь шипов. А следом за ними над пустыней вздыбилась антрацитовая гора, склоны которой дробились на пластины чешуи, где каждая чешуйка была размером со стадион. Тонны серой пыли обрушивались с ее могучих склонов, порождая оглушительный гул, дополняемый дрожью земли под ногами.

-Маша! Уходим! — крикнул Калим, пытаясь достучаться до разума Марии, но тщетно. Он попытался схватить ее за руку, чтобы добраться до заветной кнопки, но девушка увернулась и продолжала как завороженная следить за поднимающимся из песчаных глубин монстром.

Отчаявшись добиться от нее благоразумия, майор бросился на землю, лихорадочно разгребая руками серый песок в поисках тянущегося к поясу Исивы троса. Ее следовало во что бы то ни стало вытащить обратно, пусть даже она сама ничего и не соображает. В этой ситуации Калиму казалось, что он остался единственным, кто еще сохранил остатки рассудительности. Обе присутствовавшие с ним тут барышни, похоже, окончательно сбрендили, и их спасение целиком и полностью ложилось на его плечи.

Можно схватиться за страховочный трос Исивы, а потом активировать лебедку мисс Оллани, пусть даже для этого придется прибегнуть к некоторому насилию. Мощности мотора хватит, чтобы вытащить сразу двоих и даже троих. Только бы ему самому хватило сил удержать всю эту ораву!

Марию и впрямь полностью парализовало то зрелище, что разворачивалось перед ее глазами. На несколько километров вокруг песок словно вскипел, бурля, фонтанируя и выбрасывая вверх пыльные столбы, из-под которых вырастали огромные иссиня-черные угловатые конструкции, усеянные шипами и испускавшие такие же черные струи тьмы, длинными лентами реявшие на ветру. Девушке приходилось непрерывно перебирать ногами, чтобы не съехать с дюны, оседавшей вниз чередой оползней.

Медленно, мучительно медленно казавшееся поначалу бессмысленным нагромождение шевелящихся антрацитовых скал начало обретать целостный и законченный вид, складываясь в единый образ. Рвущий на части мозг образ исполинского ящера, пробудившегося от тысячелетнего сна и поднимающегося со своего песчаного ложа.

-О, Боже! Это же Эрамонт! — потрясенно прошептала Мария.

Она вдруг вспомнила, что Калим предполагал удержать его в узде при помощи нескольких фонариков и тиклоновой сеточки. Насколько же нелепыми и жалкими выглядели все их потуги на фоне истинных масштабов чудовища! Всей территории их базы не хватило бы, чтобы его разместить. Люди, когда-то впервые увидевшие танки на поле боя и пытавшиеся рубить их стальную броню своими саблями, и то имели несоизмеримо больше шансов на успех. Это даже не слону дробина, а канцелярская кнопка, отважно подложенная под зад огромному тираннозавру!

Майор, наконец, откопал страховочный трос Исивы и попытался за него дернуть, чтобы привлечь ее внимание, но руки в перчатках только беспомощно скользили по гладкой нити.

Эрамонт скинул с себя последние остатки песка и вскинул вверх огромную голову. Из его разинутой пасти раздался рык, больше похожий на череду бомбовых разрывов, сопровождаемых небольшим землетрясением. Словно воспрянув после долгой спячки, он расправил лапы и встряхнулся. Оплетавшие его струи текучей черноты будто расплескались в стороны, прямо на глазах тая и возникая вновь…

А потом он обратил внимание на непрошенных гостей.

-Исива!!! — заорал Калим, тщетно дергая за трос, — жми же кнопку, дура!!!

«Тщетно. Все тщетно» — подумала вдруг Мария. И дело даже не в том, что Эрамонту хватило бы одного короткого движения лапы, чтобы в один миг стереть с лица земли всю их компанию, как бы прытко они от него ни улепетывали. Само его существование обессмысливало любые потуги мелкой и никчемной человеческой жизни. Зазнавшиеся людишки были лишь пылью под его могучими лапами, а их мимолетное бытие — ничтожный миг, в то время как Он обитал в вечности, простирающейся от сотворения мира до конца времен. А все привычные представления о великом и прекрасном рассыпались карточным домиком, встретившись лицом к лицу с его невыразимым совершенством.

Эрамонт грациозно изогнул свою километровую шею, опустив голову к съежившейся у подножия дюны журналистке. Примерно так смотрят на муравья, неожиданно обнаруженного на белоснежной скатерти посреди обеденного стола. Его загривок оказался примерно на уровне гребня, где застыли Мария с Калимом, и они увидели, как все иглы на нем вдруг встали дыбом. Эрамонт отпрянул от Исивы и, яростно взревев, резко взмахнул своей правой лапой…

Страховочный трос вырвался у Калима из рук и резко хлестнул его по ногам. Майора подбросило в воздух, он, перевернувшись, упал на спину и заскользил назад, в сторону портала. Сорванный с его ноги сапог отлетел далеко в сторону.

Разобравшись с первым нарушителем своего спокойствия, Эрамонт повернулся к Марии. Его огромная голова нависла над ней, почти полностью заслонив белесое небо и позволяя рассмотреть себя во всех деталях и мельчайших подробностях.

Мария широко распахнула глаза и не мигая смотрела на застывшее перед ней Величие, но, как она ни старалась, ей никак не удавалось охватить его образ целиком. Плотно подогнанные друг к другу пластины чешуйчатой брони обрамлялись бахромой из тончайших иголочек и колышущихся волосков, каждый вырост, каждый шип на его гребне расслаивался на полупрозрачные пластинки и начинал менять форму, стоило лишь отвести взгляд. Огромное и бесконечно малое сплелись здесь в таком тугом симбиозе, что одно непрерывно превращалось, перетекало в другое и наоборот. А еще эти глаза…

Они выглядели в буквальном смысле бездонными, но где-то там, в их пучине мерцали россыпи далеких звезд и дымчатые завитки галактик. Такие же огромные, как и все остальное, удивительно прекрасные и странно печальные — они внимательно изучали распростертую на песке девушку, заставляя Марию чувствовать себя совершенно голой. Более того, она была абсолютно уверена, что взгляд Эрамонта пронзает не только скафандр и одежду, но также способен видеть насквозь всю ее прошлую и, быть может, даже будущую жизнь.

Черный монстр застыл и не двигался, медлил, словно сомневаясь. Он придвинулся еще ближе, и Мария, движимая внезапным порывом, протянула руку и осторожно коснулась тускло поблескивающего антрацитового монолита…

Ящер отпрянул, издав какой-то странный звук, похожий на рев охрипшей пожарной сирены. В этом вопле не было злобы или ярости, более того, Марии вдруг показалось, что она различила в его вое страдание и боль! Эрамонт выпрямился, поднявшись на задние лапы, а потом, исполнив совершенно немыслимый прыжок, описал в воздухе высокую дугу, нырнул в песок. Вверх взметнулись тысячи тонн пыли, образовав гигантскую концентрическую волну, которая покатилась по пустыне, расходясь кругами в разные стороны.

-Маша! Жми! — крик Калима вырвал Марию из оцепенения.

Она захлопала глазами, глядя на надвигающийся песчаный вал, грозящий поглотить их с головой. Обернувшись, девушка увидела, что Калим держит в руках ее страховочный трос и нетерпеливо машет ей рукой. Она сразу сообразила, что задумал майор и коротко махнула ему в ответ. Будем надеяться, что его замысел выгорит. Ведь второго шанса им уже не представится.

Бросив прощальный взгляд на серую пустыню и стремительно надвигающуюся стену песка, Мария решительно ударила по красной кнопке на запястье.

В тот же миг мощный рывок перебросил ее через гребень дюны и спиной вперед поволок вниз, к порталу. Девушка даже не пыталась что-то предпринимать, всецело отдавшись на волю спасательной лебедки.

-Мисс Оллани, осторожно! — послышался сзади предупреждающий окрик Калима, и уже через секунду Мария в него врезалась. Лебедка, казалось, даже не заметила увеличившейся нагрузки и продолжала бодро тащить их по песку дальше.

-Я здесь, все нормально, — прокряхтел майор у Марии над самым ухом, — держитесь крепче!

-Да куда я денусь-то! — она и сама с трудом выдавливала слова, поскольку пояс настолько сильно стиснул ее тело, что выдавил из него весь воздух.

Несмотря на тряску и поднятую пыль Мария все же разглядела, как через дюну, где они стояли, перекатился темный вал и покатился за ними следом. Прямо перед ее носом оказалась разутая нога Калима, оставлявшая в песке глубокую борозду, точно скоростной катер в водной глади, и Мария еще успела подивиться странной пятнистой раскраске его носков, но чуть погодя сообразила, что эти пятна — не узор на ткани, а кровь!

-Вы ранены! — крикнула она.

-Пустяки! Всего лишь царапина… Ну вот мы и на месте.

Шипение песка внезапно стихло, а потом девушка вдруг почувствовала, что куда-то летит. От падения с постамента на бетонный пол у нее перехватило дыхание и искры посыпались из глаз. Лебедка остановилась, и едва не перерезавшее Марию пополам натяжение троса пропало, позволив сделать нормальный вдох. Мария с трудом села и осмотрелась.

Они вновь оказались в уже знакомом ангаре, залитом светом дуговых ламп. Рука сама собой потянулась к защитной шторке, но выяснилось, что та куда-то пропала. Да и черт с ней! Удивительно, что голова еще на месте!

Мария обернулась, чтобы выяснить, откуда раздается мерзкий визжащий звук, и увидела, как одна из лебедок, сорванная с крепления, валяется на полу и яростно вращает барабан, обод которого скребет по каменному полу, высекая снопы желтых искр. Тянущаяся к порталу нить троса металась по полу, словно в агонии.

-Исива! — воскликнула девушка, воодушевленная внезапной надеждой.

Калим со второй попытки сумел поймать скачущий трос, и по его опустившимся плечам Мария поняла, что радовалась зря. Так рыбак, вытягивая лесу из воды, уже по ее натяжению понимает, что улова ждать не стоит.

Звонко лязгнув, из переливающейся сферы вылетел карабин с болтающимся на нем обрывком поясного ремня, и почти сразу же портал начал содрогаться и пульсировать.

-Закрывай!!! — крикнул майор, и мерцающий пузырь беззвучно лопнул, оставив после себя на постаменте медленно оседающую гору серебристого песка.

Глава 21

-Насколько я успел изучить человеческую природу, трудности и даже жертвы никогда не останавливали людей, если впереди маячило что-то реально интересное, — Чертенок, забавляясь, несколько раз перебросил из руки в руку небольшой комочек воды, напоминавший оживший кусок студня, который постоянно пытался сбежать, соскользнув по запястью.

-Именно поэтому так важно не подпускать их близко к двери. Стоит им хотя бы одним глазком заглянуть в щелочку — и все, пиши пропало! — Лассен неодобрительно наблюдал за его упражнениями, — любопытство, возможно, самая неутолимая человеческая страсть.

-Ха! Уж мне ли этого не знать, — с некоторым сожалением Чертенок отбросил водного дьяволенка в сторону, и тот мгновенно впитался в песок, оставив после себя лишь небольшое мокрое пятно, — сколько раз я таким образом портил сам себе жизнь! И все равно снова и снова повторял свою любимую ошибку.

Два дня занятий с отшельником что-то растормошили в его душе, выпустив на волю скрытые доселе воспоминания о том, что ему в некотором роде еще предстояло узнать. Попытки как-то осмыслить получившуюся причинно-следственную петлю ни к чему не привели, и только сильней запутали Чертенка. В конце концов, он плюнул на тщетные поиски истины и просто наслаждался своими новыми способностями, открывая все новые и новые их грани.

Отшельник пока еще опасался, что его ученик в какой-то момент может не справиться с удержанием сил природы под контролем, поэтому категорически запретил Чертенку практиковать свои навыки в доме. Поэтому они с Лассеном регулярно приходили к уже знакомому камню, где упражнялись в призыве стихий и управлении ими.

-А коли твоим спутникам однажды уже удалось шагнуть за край, пусть даже уплатив дорогую цену, — продолжал старик, — то они непременно продолжат попытки. С каждым разом они будут забираться все дальше, прорываясь к таким глубинам, где обитают невыразимые твари.

-Невыразимые? Это как понимать?

-Когда всей силы даже самого богатого воображения недостаточно, чтобы представить их себе. Все образы, что ты можешь удержать в своем сознании, лежат рядом, на поверхности, и приманить их не так уж и сложно, однако даже они могут быть опасны и попусту играть с ними не стоит.

-Хорошо, я понял, — скрытый в последних словах отшельника укор не ускользнул от внимания Чертенка. Ему и впрямь было непросто удержаться от откровенного баловства с открывшимися возможностями, как ребенку, дорвавшемуся до новых игрушек.

-Но человек, движимый неодолимой силой любопытства и ослепленный мечтой о манящих перспективах, всегда будет стремиться дальше, в неизведанные бездны. И вот там его подстерегают такие угрозы, о которых он даже не подозревает.

-Погодите, не так быстро! — Чертенок помассировал виски, собираясь с мыслями, — насколько я понимаю, с той стороны к нам приходит только то, что мы сами позовем, и только то, что мы в состоянии представить, на чем можем сосредоточиться, чтобы конкретизировать свой зов. Каким образом возможно выпустить на свободу нечто, что мы даже вообразить не способны?

-Природа по-своему мудра, и обычному человеку, действительно, трудно помыслить что-то, чего он никогда не видел, и с чем доселе еще не сталкивался, — Лассен невесело улыбнулся, — но иногда встречаются своего рода уникумы…

-Вроде Вас! — сообразил Чертенок, — Сильвия тоже что-то говорила насчет возможности создать любой мир, какой мы только пожелаем и ограниченности сознания, мешающей нам это понять. Она приводила нам примеры совершенно безумных вселенных, где все привычные законы мироздания оказывались перевернуты с ног на голову, и бал правили какие-то и впрямь… невыразимые сущности.

-Эта удивительная девочка обладала необычайной силой, если сумела забраться так далеко и уцелела!

-Что есть, то есть. Необычности ей было не занимать, но даже она тогда пользовалась определенными… — Чертенок запнулся, подбирая подходящее слово, доступное пониманию живущего в лесу старика. Как ни крути, а в паре слов донести до непосвященного суть релокатора, «компактная» версия которого занимала огромный машинный зал — не самая банальная задача, — техническими приспособлениями, которые помогали ей рвать пространство и время на свое усмотрение.

-Ты хочешь сказать, что люди уже изобрели своего рода «отмычку», позволяющую вскрывать двери, ведущие на ту сторону? — Лассен сокрушенно покачал головой, — тогда ничего хорошего ждать не приходится. До добра такие игры не доведут!

-Сильвия прекрасно понимала, какая опасность заключена в тех возможностях, до которых дорвались наши ученые, и поэтому она уничтожила опытную установку… и погибла сама. Вновь построить что-то подобное теперь удастся далеко не скоро, да и таких редчайших талантов, как она, больше нет, так что в обозримой перспективе апокалипсис нам не грозит.

-Если только твои неугомонные коллеги не распахнут эту дверь настежь здесь.

-Думаете, горький опыт предшественников ничему их не научил?

-Я предпочитаю готовиться к худшему. Как ты мог видеть, с сущностями, обитающими в ближайших сферах, вполне возможно справиться, если изучить их повадки и слабости. А одолев этот этап, любой человек, окрыленный успехом, непременно попытается пробиться дальше.

-У меня есть одна знакомая, — Чертенок не удержался от улыбки, — большой спец по такого рода чудным тварям. Уж она-то наверняка нашла бы с ними общий язык! Но ладно, допустим, им удалось справиться с основными стихиями, кто следующий на очереди?

-На этом пути любого безрассудного смельчака поджидают серьезные вызовы. И первый из них — та самая невозможность представить себе то, к чему стремишься. А когда ты и сам не знаешь, чего хочешь, то получишь лишь хаос, из которого взрастают твои самые глубинные страхи и фобии. А встреча с ними — последнее, что пожелаешь даже своему злейшему врагу.

-Подождите, подождите, — воскликнул Чертенок, осененный неожиданной догадкой, — кажется, я сообразил, как все устроено!

-Смелое заявление, — хмыкнул Лассен, — ну и как же?

Константин задумался. Пришедшая ему на ум идея выглядела простой до гениальности, но ее еще требовалось окончательно сформулировать. Он не хотел безоглядно бросаться в омут скепсиса своего наставника — только оскоромишься всем на смех.

-Мне кажется, — начал он осторожно, — что погружение в другие миры — это в некотором смысле отражение погружения в свой собственный разум. На поверхности лежат привычные и давно знакомые понятия и сущности, но, чем глубже мы забираемся, тем меньше рационального остается в наших мыслях, и тем большую роль начинает играть наше подсознание со всеми его чудовищами и уродливыми монстрами, которых мы обычно стараемся держать взаперти. Сильвия же говорила, что все доступные нам вселенные — не что иное, как причудливая интерпретация нашего же собственного рассудка! Разве нет?

Лассен долго изучал Чертенка со странной смесью удивления и восхищения на морщинистом лице.

-Очень, очень неплохо! — кивнул он наконец, довольно поглаживая бороду, — твоя догадка верна, но с одним важным уточнением. Речь идет не о подсознании какой-то конкретной личности, а о собирательных образах, формируемых всем человечеством на протяжении его многовековой истории. Там собраны такие наслоения и нагромождения коллективных страхов, что нырнуть туда и сохранить собственный рассудок почти невозможно.

-Вы пробовали? — Чертенок не уставал поражаться, насколько быстро Лассен вникал в суть новых терминов и начинал их использовать как родные. Можно поклясться, что слово «подсознание» он слышал впервые в жизни, но не прошло и минуты — и он уже оперировал им как заправский психоаналитик.

-Как тебе сказать… — старик запрокинул голову, задумчиво глядя на голубое небо, — Я забрел на опушку леса и увидел на земле следы волков. Этого мне хватило, чтобы одуматься и не соваться дальше, не искать с ними личной встречи.

-Что-то я сомневаюсь, что другие люди окажутся такими же благоразумными.

-На самом деле, еще прежде, чем им удастся приблизиться к тем глубинам, незадачливые путешественники столкнутся с другой проблемой. И тут их недолгое странствие, скорей всего, и закончится.

-Страж, — негромко произнес Чертенок, и у него самого почему-то побежали мурашки по коже, — но что олицетворяет он?

-Границу между знакомым и чуждым, между понятным и необъяснимым, между привычным и пугающим, между светом и тьмой, между жизнью и смертью. Он — воплощение естественного страха, заставляющего нас останавливаться на пороге неведомого. Этот рубеж существует в голове каждого человека, и заступать за него смертельно опасно. И точно так же необходимо держать под надежным замком все то, что скрывается по ту его сторону.

-Но если не пытаться расширить горизонты возможного, не прорываться за границу доступного, то тогда остановится любое развитие! Именно благодаря отчаянным смельчакам все человечество имеет возможность двигаться вперед! Что в этом предосудительного?

-Костя, — Лассен снисходительно положил руку ему на плечо, — не горячись. Ты сейчас говоришь от своего имени, но мнение остального общества вовсе не обязано с ним совпадать. А образы, поджидающие нас за Дверью, сформированы именно массовым сознанием. Сам подумай, разве публика всегда благосклонна к чудакам, выступающим за перемены, или имеющим точку зрения, отличную от общепринятой?

Чертенок озадаченно поскреб затылок. Ведь действительно, история помнит немало примеров, когда попытки приобщить современников к чему-то новому нередко заканчивались для талантливых новаторов весьма и весьма печально. Их побивали камнями, сжигали на кострах, бросали в тюрьмы и психиатрические лечебницы. В самом безобидном случае их просто высмеивали. Любые нововведения общество всегда встречало как минимум недоверчиво и настороженно. Старый уклад и въевшиеся привычки крайне неохотно отступают перед натиском прогресса, отчаянно сражаясь за каждую пядь знакомого и уютного старого мира.

И было бы наивно полагать, будто времена подобного мракобесия давно миновали, и современное Человечество смело смотрит в лицо новым открытиям и с распростертыми объятиями встречает каждого изобретательного чудака. Скорее уж наоборот, поскольку сегодня, в эпоху, когда людям стали доступны такие силы и энергии, что способны испепелять целые планеты, каждое сообщение о достижениях науки воспринимается как угроза, за которой маячит перспектива очередной, еще более опустошительной войны. И этот подспудный, молчаливый страх прогресса играет роль предохранительного тормоза, не позволяющего слишком уж увлекаться горячим головам.

-Кажется, я понял, что Вы хотели сказать, — кивнул Чертенок своим мыслям, — речь ведь не идет о противостоянии Добра и Зла. Страж — что-то вроде инстинкта самосохранения, который, к примеру, не позволяет рыбе вылезать из воды, поскольку тогда она умрет.

Он подобрал маленький камешек и бросил его в озеро, всколыхнув его вечернюю гладь кольцами расходящихся кругов.

-И снова верно, — согласился старик, — он не хороший и не плохой. Он — строгий, как любящая мать, одергивающая своих не в меру разыгравшихся детей, пока они не поранились. Иногда и любовь должна быть с кулаками.

-Но если роль Стража так сложна и многогранна, то почему же его именуют Хранителем Путей Мертвых? И откуда взялся сам образ Ледяного Дьявола и все сопутствующие ритуалы и верования?

-Потому что страх Смерти довлеет над всеми прочими и подчиняет их себе. Остальные только подпитывают его и делают сильнее. А сопутствующий культ — лишь следствие традиционной тяги людей к персонификации всего и вся. Очень сложно бояться чего-то абстрактного, а вот жуткий клыкастый монстр — то, что надо! Ну и пошло-поехало. В конце концов, он черпает свою силу из душ тех смельчаков, кто дерзнул пойти поперек запретов и все же переступил границу, и впитывает все их представления о себе. Сразись с ним — и узнаешь, достоин ли ты к ним присоединиться или нет, а заодно обогатишь его современными взглядами на нечто всесокрушающее и непобедимое.

-Эм-м-м, я лучше в сторонке постою, если не возражаете.

-Вот видишь! Ты и сам прекрасно понимаешь, что иногда лучше остановиться и не пытаться переть дальше. Страж не испытывает ни малейшей жалости к самонадеянным глупцам, и противостоять ему способны лишь те немногие, кто вооружен либо реальной силой, либо реальным знанием, не имеющими аналогов в предыдущей истории. Со всеми остальными он справится без большого труда.

-Трансцендентные сущности обычно весьма неохотно поддаются описанию обычными словами, — скептически хмыкнул Чертенок, — но Вы так уверенно рассуждаете о Его природе, как будто чай с ним распивали. Нет ли здесь той самой самонадеянности?

Лассен долго смотрел на воду, постепенно успокаивающуюся после брошенного Чертенком камня, а потом вдруг рассмеялся.

-Вот уж никогда не подумал бы, что стану изливать душу беглому преступнику, да еще из Чужаков! — он хлопнул Чертенка по спине, — но жизнь иногда выписывает такие крутые и неожиданные повороты!

-Это Вы о чем? — если пассаж про преступника и задел Константина, то он не подал вида.

-Когда-то в юности я и впрямь думал, что мне подвластны все силы мира, — Лассен посерьезнел, — и был настолько уверен в себе, что однажды набрался наглости и призвал Ледяного Дьявола…

Глава 22

Мария, уронив голову, сидела на краю своей койки, и ее мысли наматывали бесконечные круги в гудящем от перегрузки мозгу. Она не испытывала отчаяния или душевной боли, по ее щекам не катились ручьи слез. Состояние девушки описывалось одним-единственным словом — опустошение.

И ведь нельзя сказать, что они с Исивой являлись знакомыми с детства закадычными подругами, или что их связывали долгие годы совместной работы. Спроси ее кто вчера, так Мария без раздумий сказала бы, что журналистка ничего, кроме раздражения у нее не вызывает. Но сегодня, глядя на так и не застеленную постель напротив, она вдруг ощутила, как из ее груди словно вырвали целый кусок, оставив зияющую и продуваемую ледяным ветром дыру.

В ее жизни и раньше случались потери, но еще никогда Смерть вот так внезапно не выхватывала человека, стоящего буквально в нескольких шагах рядом с ней. Мария даже не сразу осознала, что именно произошло, и только вернувшись в номер и увидев пустую кровать с разбросанными на ней вещами, она вдруг ощутила сосущую пустоту внутри.

Как только портал захлопнулся, на них с Калимом немедленно набросилась толпа обслуживающего персонала. Они подняли такой гвалт, что встревоженный голос Серго с трудом пробивался сквозь их крики и отдаваемые распоряжения.

Основное беспокойство у специалистов вызвала разутая и кровоточащая нога майора, а потому, следуя имеющимся инструкциям, его сразу же определили в карантин, и все протесты Калима оказались бессильны перед лицом армейской бюрократии. Уж если по инструкции положено — то никакие доводы и никакие авторитеты не помогут! Яростно ругающегося и пытающегося сопротивляться майора затолкали в герметичный бокс и укатили в медицинский блок.

Марию же прямо в скафандре пропустили через целую череду водных процедур, поливая ее различными химикатами и облучая ультрафиолетом со всех сторон, и только после позволили снять костюм. Отдохнуть ей, впрочем, не удалось. На девушку немедленно насели медики, снимавшие с нее кучу различных показателей, и армейские специалисты, требовавшие подробнейшего отчета о вылазке.

Они до последнего старались сохранять невозмутимость, подробно расспрашивая Марию о деталях их короткого путешествия, но когда повествование дошло до описания огромной статуи и появления на сцене Эрамонта, их беспристрастность им изменила. Нельзя сказать, что они насмехались над ее словами или еще как-то выражали свое недоверие, но по их лицам ясно читалось сомнение в здравости рассудка сидящего перед ними человека. Тем не менее, ее экзекуторы аккуратно записали все показания и на прощание попросили сообщать им, если она вспомнит еще что-нибудь примечательное.

Только после нескольких часов различных процедур, допросов и сдачи анализов ее, наконец, отпустили. И лишь сейчас, по прибытии в номер, на Марию запоздало накатило осознание случившегося.

Каждая мелочь, попадавшаяся ей на глаза так и норовила вызвать к жизни очередное воспоминание об Исиве. Заложенный карандашом старомодный блокнот, в котором она делала пометки буквально на ходу, чашка с недопитым утренним чаем, своенравный чемодан на колесиках, переброшенные через спинку стула платья — за несколько дней комната буквально пропиталась ее присутствием. Марии казалось, что если она даже зажмурится и заткнет уши, то все равно будет слышать голос журналистки, зачитывающей ей из блокнота фрагменты своей новой книги и заливисто смеющейся над удачно найденными речевыми оборотами и колоритными образами.

Кто-то негромко постучал.

-Да…

Серго проскользнул внутрь и аккуратно притворил дверь за собой, старясь не шуметь. Он быстро осмотрелся и, сообразив, в каком состоянии пребывает Мария, вздохнул и скромно пристроился на краешке стула так, чтобы не касаться сложенных на нем платьев.

-Как ты, Маш, держишься?

-Да… нормально… устала только.

-Я понимаю, как тебе сейчас непросто, и заранее прошу прощения, но мне необходимо знать, что там с вами произошло.

-Я уже рассказала этим инквизиторам все, что знала, — Мария мотнула головой в сторону окна, — добавить мне нечего.

-Они держат рот на замке, и не скажут мне ни единого слова без санкции Калима. А когда такое случится — предсказать сложно. Полномочия человека, загремевшего в изолятор, здорово урезаются, и его приказы скорей всего будут попросту игнорироваться, пока врачи не убедятся, что с нашим майором все в порядке.

-Он серьезно ранен?

-Это тоже не разглашается, но если судить по тому, как он препирался с осматривавшими его санитарами, то пострадал он не сильно, — Серго почесал свой крючковатый нос, — ну?

-Вы все равно мне не поверите, — вздохнула девушка, — как не поверили и мои дознаватели. Я это по их глазам видела.

-Они тебя в чем-то подозревают?

-В безумии, в чем же еще! Я и сама серьезно сомневаюсь в целости собственного рассудка, когда он предъявляет мне воспоминания, которые кажутся абсолютно невозможными!

-Не беспокойся, я тебе верю, — Серго коснулся ее плеча, — в отличие от них, я имел возможность ознакомиться с «Запретным Легендами», и знаю, что окружающий нас мир не ограничивается пределами известных нам законов физики и устроен несколько сложней, нежели мы привыкли думать.

Мария снова вздохнула и провела ладонями по лицу, пытаясь снять с него липкую паутину усталости. Она уже докладывала все то же самое армейским дознавателям и сейчас ей достаточно еще раз повторить все то же самое. Даже не задумываясь, как диктофон. Она завалилась на кровать прямо в обуви, закинула руки за голову и начала свой рассказ.

Какое-то время Серго молча слушал, но как только Мария упомянула о статуе Ораны, он сразу же ее перебил.

-Стоп, стоп! Ты хочешь сказать, что монумент высился прямо посреди серой пустыни!?

-По-моему, именно это я только что и сказала, — девушка не чувствовала раздражения, ее просто угнетала перспектива вновь и вновь повторять по кругу одни и те же слова.

-И ты уверена, что статуя изображали именно Орану!? Почему!?

-Вы же видели надгробие в замке у Юлиса? Та дама отличалась крайне незаурядной внешностью, и ее весьма непросто спутать с кем-то другим. Сильное, волевое, немного тяжеловесное лицо — такие типажи на дороге не валяются.

-Невероятно!

-Я же говорила, что Вы не поверите…

-Нет-нет, — Серго торопливо затряс головой, — речь о другом! Сам факт обнаружения в том месте, где вы побывали, чего-либо, связанного с нашим миром, идет вразрез со всем, что постулируется в «Легендах»!

-Почему же?

Старик вдруг умолк и как-то странно посмотрел на девушку.

-Вы хоть понимаете, где именно оказались? Или для вас это нечто вроде обычной высадки на неизведанную планету?

-Параллельная вселенная, другая планета, — Марии было откровенно лень углубляться в дебри терминологии, — какая, в сущности, разница?

-Разница есть, и существенная, — напряженность, чувствующаяся в голосе старика, заставила ее приоткрыть один глаз, — Ледяной Дьявол обитает на Другом Берегу, в том самом месте, куда попадают души умерших, и его основная задача — не допустить, чтобы кто-либо проскользнул обратно.

-Другой Берег!? — Мария широко раскрыла оба глаза, — я как раз вспомнила, что, стоя на вершине дюны, видела вдалеке какую-то водную гладь!

-Ты видела воды Стикса, — глухо отозвался Серго, — а еще одно из многочисленных имен Ледяного Дьявола — Кербер.

-Тот самый трехголовый пес из древних мифов!? Монстр, охраняющий пути мертвых!?

-Да.

-Чушь какая-то!

-Ну и кто из нас кому не верит?

Мария, разволновавшись, приподнялась на локте, но потом снова плюхнулась на подушку, чувствуя, как ее бьет крупная дрожь. В далеком детстве ей не раз попадались занятные истории о том, как герой оказывался внутри книги или фильма, но вот угодить самой в мир из древних мифов — такое кого хочешь выведет из равновесия. Древние папирусы и манускрипты, хрустя заскорузлыми страницами и стряхивая вековую пыль, оживали у нее на глазах, превращаясь из наивных детских сказок в серьезные исторические хроники.

И, надо сказать, ее далеким предкам приходилось куда проще. Ведь у них не было космических кораблей, межзвездных перелетов, адронной энергетики и могучей науки, которая еще минуту назад казалась непоколебимой и всемогущей. Некогда с позором изгнанные из ее картины мира суеверия и божества вдруг вернулись, ехидно посмеиваясь и отпуская едкие остроты. Мария почувствовала, как проваливается в бездну растерянности и страха, вновь превращаясь в первобытного человека, шарахающегося от каждой тени и наделяя магическим свойствами любой донесшийся из темноты шорох.

-Во что мы ввязались, черт подери!? — простонала она.

-Я предупреждал Калима, что его затея опасна, но он полагал, что сумеет удержать ситуацию под контролем. Видимо, он все же переоценил свои силы.

-Да поначалу-то все шло вполне спокойно, но вот та статуя… она совершенно выбила нас из колеи. Мы ожидали всякого, но только не мемориальных комплексов.

-Тут кроется определенная закавыка, которая и меня самого ставит в тупик, — Серго поерзал, пытаясь устроиться поудобнее на уголке стула, — дело в том, что смерть стирает любые личные воспоминания, и на Другой Берег душа выходит полностью очищенной для новой жизни. И тот факт, что вы обнаружили там памятник конкретному реальному человеку, с этой точки зрения выглядит совершенно необъяснимо! Кто мог «контрабандой» протащить в загробный мир память об Оране? Да еще и увековечить там ее образ? Кто, как и зачем!?

-Калим тоже недоумевал, а когда я ему сказала, что лицо статуи мне напоминает надгробие из замка Юлиса, так он аж взвился! Игана зачем-то припомнил…

-Игана!? — Зверолов чуть не подпрыгнул, — вот так поворот!

-Но какая может быть связь между Вашим другом и покойным Куратором? Нет, я понимаю, что всякое возможно, но какого дьявола мы обнаруживаем последствия той давней истории аж во владениях Эрамонта… или Кербера — уже и не знаю, как его теперь называть?

-Хороший вопрос, — Серго машинально пригладил редкие волосы, — Калим со мной такого рода сведениями не делился. Не хотелось бы думать, что он что-то от нас скрывает, но картинка вырисовывается тревожная.

-Только своих внутренних тайн и интриг нам не хватало!

-Давай отложим досужие рассуждения на потом. Подождем, пока Калим не выйдет из изолятора. Вернемся пока к вашей истории. Дальше-то что было?

-А потом появился Он…

Серго некоторое время подождал, но Мария молчала, уставившись в потолок, и ее разум определенно блуждал где-то очень и очень далеко. Старик негромко кашлянул.

-Я бессчетное количество раз прокручивала в голове те события, но так и не смогла подобрать слов, способных хотя бы отдаленно, хотя бы приблизительно передать их масштаб. Я не поэт, и мне сложно найти подходящие аллегорические образы, а наша повседневность слишком убога, чтобы сравнивать с нею то зрелище.

-И все-таки, на что это было похоже?

-Говорю же — не знаю! На всплытие Атлантиды, на каменноугольное извержение, не знаю!

-Каменноугольное?

-Эрамонт оказался черным как ночь и настолько огромным, что я даже приблизительно не могу оценить его размеры, — Мария бессильно закрыла лицо руками, — в том месте даже время ведет себя странно, и мне кажется, что с пространством там тоже не все ладно. Как если бы бесконечную линейку замкнули в кольцо, в ленту Мебиуса, и нечто гигантское вдруг оборачивается крохотным и наоборот! Вы понимаете?

-Честно говоря, не совсем.

-Я тоже. В один момент мне казалось, что Эрамонт простирается за пределы горизонта, до самых далеких звезд, а в следующее мгновение я чувствовала, что могу уместить его на своей ладони! Ну бред же!

-Звучит необычно, согласен, — Серго был готов смиренно внимать любой околесице, лишь бы дослушать историю до конца.

-А потом он заметил нас, — девушка сделала глубокий вдох, после чего долго и медленно выпускала воздух, как будто стравливая лишнее давление, чтобы ненароком не взорваться, — и убил Исиву.

Марию снова затрясло, и она натянула на себя одеяло, пытаясь согреться и унять дрожь.

-Один короткий взмах лапы — и все, — прошептала она, — вроде бы не чужой человек погиб, а мне и добавить-то нечего. Раз — и нет ее. Мне даже почудилось, что Эрамонт Исиву узнал и почему-то здорово разозлился.

-У меня все нейдет из головы упоминание про Игана, — старик подергал себя за кончик крючковатого носа, — в таком контексте его неприязнь к Исиве выглядит вполне логично. Иган терпеть ее не мог.

-Не хотите ли Вы сказать…

-Мои подозрения и галлюцинации давай отложим в сторону. Я хочу услышать финал истории.

Мария зажмурилась, собираясь с мыслями, которые ей приходилось выдавливать из сопротивляющейся памяти как зубную пасту из почти пустого тюбика.

-Он повернулся ко мне и… — девушка, не открывая глаз, вытянула руку, словно нащупывая что-то в воздухе перед собой.

Серго и сам затаил дыхание, опасаясь вспугнуть такое близкое и такое хрупкое откровение, но Мария вдруг всхлипнула и расплакалась.

-Что? Что такое? — старик пересел к ней на кровать, обняв за плечи и неуклюже пытаясь успокоить.

-Я… я сама не знаю, что… что на меня нашло, — запинаясь, заговорила девушка, с трудом вставляя слова в короткие промежутки между всхлипами, — но он меня совершенно… очаровал. И я теперь понимаю, почему Исива не пыталась убежать и никак не реагировала, даже когда Калим дергал за ее страховочный трос.

-Эрамонт показался тебе настолько прекрасным?

-Дело не в красоте как таковой. Просто он настолько… величественен, что… и я не про размеры, а именно про величие, Вы понимаете? Рядом с ним я ощутила себя такой ничтожной, такой никчемной, что уделенное им внимание заставляло сердце выпрыгивать из груди! Ведь я в сравнении с ним — никто! Муравей, блоха, инфузория, но Он меня заметил!

-Говорят, что удав способен гипнотизировать свою жертву, — пробормотал Серго, — парализовать ее страхом. Нет ли здесь аналогии?

-Да идите Вы со своими аналогиями! — вспылила Мария, — мне плевать, что Вам там кажется, но я еще никогда не испытывала ничего подобного! Во мне не было испуга или ужаса, только всепоглощающее счастье, а если бы Он решил убить и меня, то я приняла бы такую судьбу с радостью!

-Но Эрамонт тебя не тронул?

-Нет. Он замер прямо надо мной, на расстоянии вытянутой руки, и я всем телом ощущала, исходящие от него удивление, замешательство и… любовь. Да-да, Вы скажете, что все это мне померещилось, но там, по ту сторону, все обстоит иначе, и подобные вещи чувствуешь буквально кожей!

-Я нисколько не сомневаюсь в твоей искренности, Маш, просто столь многое идет вразрез с устоявшимися представлениями и традициями! Я полностью дезориентирован и не понимаю, что происходит, — Зверолов помассировал виски, — что произошло потом?

-Я подняла руку, — девушка закрыла глаза и потянулась пальцами к лицу Серго, — и коснулась Его.

Мгновение тишины — и она снова разревелась, судорожно вздрагивая и громко шмыгая носом. Серго же оставалось только терпеливо ждать, когда пройдет и этот приступ слабости.

-Вы даже не представляете себе, каково это, — Мария обстоятельно высморкалась, — ощущать себя почти в раю, а потом быть вышвырнутым обратно, в боль, усталость и проклятый скафандр, больно давящий на шею и натирающий ниже пояса на каждом шагу. Щелк — и волшебство растаяло, как будто его и не было. Эрамонт отпрянул, заревел, точно раненый зверь, и нырнул обратно в песок. А потом я услышала крики Калима и врубила лебедку. Дальше там делать все равно было нечего.

-Твое прикосновение причинило ему боль?

-Вряд ли. Реакция на ранение обычно выглядит по-другому, — девушка покачала головой, — Вы можете опять мне не верить, но в его крике я увидела страдания души. У меня все, хватит на сегодня. Прошу меня извинить, но я очень устала.

-Да уж! — Серго хлопнул ладонями по коленям, подводя итог их беседе, и поднялся, — вопросов стало только больше. Странная статуя, такая разная реакция Эрамонта на Исиву и на тебя, да и Калим что-то явно недоговаривает. Неплохо бы его потрясти, но пока он в изоляторе, откровенного разговора у нас не получится.

-А я еще была бы не прочь прояснить кой-какие моменты у Юлиса, — поддакнула Мария, и широко зевнула, — у меня такое впечатление, что Куратор был с нами не до конца откровенен.

-Твоя правда. Слишком много собралось вокруг этой истории людей со скелетами в шкафах. Увы, но выбраться за пределы базы без санкции Калима мы тоже не можем. Придется немного подождать, тем более что у нас и по остальным темам работы — поле непаханое. Отдохни пока, увидимся завтра.

Глава 23

Вернувшись в свой кабинет, Серго и сам собирался лечь спать, но крутящиеся в голове события минувшего дня то и дело заставляли его замирать на месте, то в одетом на одну руку халате, то с зубной щеткой во рту. Ворох новых сведений, требующих осмысления, кружил перед его внутренним взором, постоянно отвлекая и раздражая, подобно заусенцу на пальце, который цепляется за все подряд.

Уже присев на разобранную кровать, старик все же не вытерпел и взялся за коммуникатор. Персоналу базы строго запрещалось выходить на связь с кем-либо вне Пракуса без отдельного разрешения, но у Серго, как одного из руководителей проекта, имелись свои привилегии. Он по памяти набрал номер, который не доверял никаким записным книжкам и держал исключительно в своей голове.

-Я слушаю, — рокочущий голос Моргана было невозможно спутать с чьим-то другим.

-Серго беспокоит.

-О! Рад слышать! Как ваши дела? Есть новости по нашему проекту?

-Дело потихоньку движется. Быть может, не так быстро как хотелось бы, но тут уж лучше не спешить.

-Как наша девочка? Впряглась в работу? Справляется? — деловая хватка сформировала у Моргана исключительно лаконичный и емкий стиль общения, когда там, где обычный человек разразился бы пространной речью, он умещал всю суть в несколько рубленых слов.

-Да, она молодец! — Зверолову даже не пришлось кривить душой, — специалист экстра-класса! Ее помощь здорово помогла нам продвинуться вперед.

-Я барахлом не торгую, ты же знаешь!

-Да, разумеется, но я все же хотел бы прояснить один нюанс…

* * *

Калим ненавидел медицинский изолятор всеми фибрами души. Здесь он ощущал себя маленьким ребенком, которому любой взрослый в медицинском халате считает своим долгом что-нибудь запретить. Бесконечные осмотры, анализы, инъекции антибиотиков и прочей дряни при полной невозможности отказаться или возразить. Как подопытная мышь для опытов по вивисекции! Хоть побег организовывай.

И пусть все его потери ограничивались клочком содранной кожи на лодыжке и парой синяков — эскулапы, строго следуя имеющимся инструкциям и не желая нести ответственность даже за гипотетические последствия, обрушили на Калима всю мощь современной медицины, накачивая него антидотами и пристально всматриваясь в каждую загогулинку на кардиограмме. И ему приходилось терпеть, поскольку любые воинские звания и регалии превращаются в пустой звук перед лицом человека со стетоскопом на шее.

После целой череды препирательств ему, правда, все же разрешили работать с документами, и Калим, заполучив свой рабочий планшет, снова углубился в разборы архивов, оставшихся после экспедиции его отца. Он нацепил на ухо гарнитуру и вернулся к записям радиопереговоров, пытаясь распутать клубок загадок и докопаться до причин и обстоятельств случившейся тогда трагедии.

В прошлый раз он остановился на переговорах отца с Иагном сразу после того, как тот снова вышел на связь после длительного перерыва. У них, помнится, возник конфликт, связанный с нежеланием Зверолова исполнять взятые на себя обязательства и ловить Эрамонта. Отец сразу же заподозрил, что тут дело не обошлось без вмешательства Кураторши, с которой у Игана сложились, судя по всему, довольно близкие отношения.

Итог тех переговоров звучал предельно напряженно и даже несколько угрожающе, и Калим прекрасно понимал чувства отца. На месте адмирала он бы сам таким же образом реагировал на нелепый каприз человека, отказывающегося от прежних договоренностей в силу откровенно надуманных личных причин, и подставляющего тем самым под удар своих партнеров. Серьезные взрослые люди так не поступают, и подобную дурь необходимо как можно скорей выбивать у них из головы, пока они под влиянием сиюминутных эмоций не учудили еще каких-нибудь глупостей.

Далее следовала очередная лакуна длиной около двух дней, и Калим отложил дальнейшее изучение на следующий раз, но потом закрутилась вся эта кутерьма с вылазкой через портал, и до архива он смог добраться только сейчас. Калим вызвал следующую запись из архива и включил воспроизведение…

Когда дежурный врач заглянул в бокс к Калиму для очередного осмотра, он едва успел увернуться от планшета, запущенного в него разъяренным майором.

* * *

На следующий день, ввиду того, что пациент чувствовал себя нормально, медики смилостивились и позволили Марии и Серго навестить Калима в изоляторе. Выпускать его на волю они пока не решались, опасаясь длительного инкубационного периода неведомых болезней, которые он мог подхватить, так что и общаться визитерам с ним пришлось через прозрачную перегородку.

Марии сразу же бросилось в глаза осунувшееся и мрачное лицо Калима, сидящего на стуле по ту сторону стекла. В последнее время она и сама с утра выглядела немногим лучше после очередной наполненной кошмарами ночи, но девушка никак не ожидала, что и майор примет смерть Исивы настолько близко к сердцу. Он всегда казался ей достаточно рассудительным и уравновешенным, чтобы не убиваться так из-за потерь, неизбежных на военной службе.

-Как ты себя чувствуешь? — Серго присел на стул напротив.

-Я в полном порядке, — бесцветным голосом отозвался Калим.

-Что с твоей ногой?

-Я. В полном. Порядке, — повторил майор, вырубая каждое слово точно из камня, — как продвигается работа?

-Сегодня нам удалось в соседних вольерах одновременно призвать огненного и водного элементалей, — взяла слово Мария, — насколько мы можем судить, при отсутствии непосредственного контакта они ведут себя обычным образом, никак не реагируя на присутствие своего антипода за стеной.

-Очень хорошо. Есть успехи в управлении?

-Попробовали приманить водяного шлангом с водой, но, поскольку отбор осуществлялся прямо с пола того же помещения, то помпу просто заклинило. Элементаль — все же не совсем жидкость, и в насос он не пролез.

Мария невольно улыбнулась, вспомнив, как помпа, словно вцепившись в хвост огромного водяного червя, с грохотом елозила по всему вольеру, но Калим оставался совершенно бесстрастен.

-Все оборудование в пятом ангаре мы отремонтировали либо заменили, — продолжил Серго, — и готовы к дальнейшим экспериментам.

-Нет.

-То есть?

-Я сказал — нет! Это слишком опасно!

-Мы с самого начала знали, что наша затея не будет легкой прогулкой, и что заранее застраховаться от всех возможных рисков не получится. Не останавливаться же нам на полпути из-за одного инцидента, пусть даже трагического! Особенно сейчас, когда у нас на руках столько уникального материала, когда столько новых вопросов требуют разрешения!

-Кроме того, нам необходимо нанести еще один визит к Юлису, — поддержала Зверолова Мария, — он явно утаил от нас часть информации, которая может оказаться ключевой для успеха всего проекта.

-Нет! — Калим глухо ударил кулаком по столу, на его скулах вздулись желваки, — никаких визитов. Продолжайте работать по первоначальному плану и не забивайте голову посторонней ерундой. Или вы уже со всеми задачами разобрались?

-Мы… — Мария даже растерялась от такой резкой перемены в настроениях Калима, всегда ратовавшего за движение вперед, пробиваясь сквозь преграды и трудности, — мы думали о перспективах…

-Плевать на перспективы! — рявкнул майор уже в голос, — не забывайте, что все наши исследования курирует Министерство Обороны, а там от нас ждут не рассказов о призрачных надеждах и смелых ожиданиях, а конкретного, осязаемого результата! В противном случае все наши эксперименты здесь очень быстро закончатся! А для некоторых они вообще могут закончиться на тюремных нарах!

На этот раз Мария и вовсе утратила дар речи, и даже Серго потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Ни один мускул не дрогнул на его морщинистом лице, но напряженная прямая спина ясно давала понять, что такого разговора он не ожидал. Старый Зверолов осторожно прокашлялся.

-Если ты не возражаешь, то нам хотелось бы услышать больше конкретики. Какой именно результат рассчитывают получить от нас в Министерстве? И в какие сроки?

Мария смекнула, что он предпочел не разжигать конфликт и отступить, и прикусила язык, пока с него не слетела очередная дерзкая глупость. Возможно, спор и впрямь стоило отложить до лучших времен, чтобы вернуться к этой теме чуть позже, когда Калим немного остынет.

-Мы заполучили в свои руки дикую, необузданную первобытную ярость, — лицо майора раскраснелось после недавней вспышки, он несколько раз сжал и разжал затекший кулак, — и мы обязаны ее приручить. Мы должны бросить боссам в погонах кость, которую они смогут грызть, на какое-то время оставив нас в покое. Вот тогда и можно будет поговорить о планах на будущее. А пока эта задача не решена, мы не можем себе позволить отвлекаться на что-то еще.

-Вы хотите, чтобы мы укротили огненного и водного элементалей? — Мария старалась говорить максимально бесстрастно, поддержав игру Серго.

-Не только их, но и всех прочих. Приручить, надеть намордник и посадить на короткий поводок. Заставить смирно стоять на задних лапках и послушно выполнять отдаваемые команды.

-И команду «фас» тоже?

Ну вот. Она все-таки сорвалась. Рядом тяжко вздохнул Серго.

-Осторожней, моя дорогая! — Калим наставил на нее указательный палец, — не забывайтесь, иначе Вы можете никогда больше не увидеть своего милого друга.

В коридоре Серго сунул руки в карманы и с нарочито скучающим видом остановился у окна, глядя на лес за забором. Мария остановилась рядом, не решаясь заговорить первой. Ей казалось, что старик зол на нее за последнюю выходку.

-Что-то изменилось, — заключил он, не поворачивая головы.

-Изменилось в Калиме? — Мария вдруг почувствовала себя неуютно, — после возвращения из портала? Думаете, он там…

-Нет-нет, он-то как раз прежний. Изменились какие-то обстоятельства. Мне ранее уже доводилось видеть Калима в гневе, но сегодня его агрессия в большей степени служила для маскировки страха.

-Вы думаете, что командование устроило ему разнос за гибель Исивы? — предположила девушка, — и пригрозило серьезными последствиями, если он в кратчайшие сроки не выдаст им этот самый… результат?

-И снова мимо, — Серго повернулся к ней, печально усмехнувшись, — ты, Маш, больше со зверушками общаешься, а я — с людьми. И я вижу, что нашего майора что-то крайне серьезно беспокоит, но от начальственного гнева он бы так не паниковал. Тут кроется что-то другое. Ты же видела, как он побледнел, когда ты упомянула про поездку к Юлису?

-Эм-м-м… не обратила внимания, — призналась Мария, — но после этого он вообще запретил нам покидать базу!

-О чем я и толкую! Он боится, что Куратор расскажет что-то, чего нам знать не следует.

-Какая-то новая информация о прошлой экспедиции?

-Скорей всего, но вот что именно? И почему сокрытие этих сведений так важно для Калима? Он же совершенно опустошен и растерян!

-Черт! Я ведь не успокоюсь, пока не докопаюсь до причины! — Мария недовольно поджала губы, — а выбраться к Юлису мы теперь не можем.

-Отчего же? — Серго снова уставился на лес, как будто обсуждал погоду за окном, — нам же все равно приходится ездить на полигон и обратно, а все маршруты записаны в памяти автомобильного навигатора. Достаточно кнопку нажать…

-Калим будет недоволен…

-И что он с нами сделает? Максимум — посадит под стражу, хотя… все зависит от того, что именно нам расскажет Юлис.

-Вы-то даже в самом крайнем случае рискуете только собственной головой, — вздохнула Мария, выводя пальцем кружочки на подоконнике, — а у меня все сложнее…

-Я понимаю, — Зверолов коснулся ее плеча, — если что, я и один справлюсь.

-С другой стороны, когда Костя узнает, что я испугалась и смалодушничала, то он сам меня прибьет, — девушка тряхнула головой, — я в деле!

-Отлично! Ты умеешь обращаться с оружием?

Глава 24

Приближающееся гудение мотора ворвалось в открытое окно почти одновременно с криками караульных. Недовольно поморщившись, Юлис отложил ложку и промокнул губы салфеткой.

-Заявляться без предупреждения, похоже, уже входит у них в привычку, — буркнул он.

-Вы выйдете встретить гостей? — поинтересовался секретарь.

-Доверяю это ответственное дело тебе, Кори, — Куратор махнул рукой в сторону окна, — я все же не собачка, всякий раз выбегающая поприветствовать любимого хозяина. Повиляй перед ними хвостом за меня, ладно?

-Они будут недовольны.

-И что с того? Мое недовольство их ничуть не трогает, с чего мне перед ними распинаться? Пусть изложат цель визита, подождут немного, пока я обед закончу, вот тогда и поговорим. Ну все, шагай уже!

Кори, пробормотав что-то старчески-сварливое, накинул на свои костлявые плечи плащ и затопал по лестнице, спускаясь во двор. В отличие от патрона, он Чужаков здорово побаивался, и перспектива встречать визитеров в одиночку его совершенно не радовала, однако ослушаться Юлиса он все же не мог.

На сей раз гостей оказалось всего двое — уже знакомый худощавый старик со странным голосом и одна из молодых особ, навещавших резиденцию в ходе прошлого визита. Они поджидали Кори у своей повозки, и мрачные выражения их лиц не предвещали ничего хорошего. Кроме того, тощий старикан держал в руках матово поблескивающее нечто, отдаленно напоминавшее арбалет, только без плеч и тетивы, и Кори сразу смекнул, что эта штуковина — не из тех, с которыми хочется познакомиться поближе.

-Чем могу служить, — учтиво поклонился он, подойдя ближе.

-Нам нужно поговорить с Юлисом Щедрым, — сухо отозвался старик, — проводи нас к нему.

-Его светлость изволили почивать, — Кори почувствовал, что начинает усиленно потеть.

-Ну так я его разбужу, — гость вскинул вверх свое оружие, и по ушам ударил резкий треск короткой очереди. Кори в ужасе отшатнулся и едва не упал, — у нас мало времени. В конце концов, мы и сами дорогу найти можем.

-П-п-прошу с-с-следовать за мной, — еле слышно прошелестел секретарь и потрусил в сторону ворот. Гости молча пошли за ним, и Кори почти физически ощущал направленное ему в спину жуткое оружие Чужаков.

По дороге сопровождавшая его парочка, однако, неожиданно решила сделать крюк и остановилась перед мемориалом Ораны Суровой. Они некоторое время стояли, запрокинув головы и всматриваясь в ее каменное лицо. Чуть погодя, девушка все так же молча кивнула старику, и они направились к крыльцу.

Куратор ожидал их все там же, в столовом зале. К этому моменту прислуга уже убрала грязную посуду, и Юлис в одиночестве восседал во главе длинного пустого стола. Остановившись у его противоположного конца, Серго и Мария почтительно поклонились.

-Покорнейше прошу нас извинить за столь внезапное и бесцеремонное вторжение, — Серго постарался придать своему голосу максимально миролюбивый тон, но на Куратора его расшаркивания впечатления не произвели.

-Вы ворвались в мой дом, угрожая оружием моим людям! — Юлис говорил спокойно, но за маской невозмутимости проступала нешуточная ярость, — интересно, в вашем мире существует закон, карающий за подобное самоуправство?

-Разумеется, — кивнул Зверолов, — и наказание весьма сурово, однако наше дело не терпит отлагательства. Нам уже пришлось пойти на немалый риск, отправившись к Вам без соответствующего разрешения, так что нам здорово влетит в любом случае. И нам бы крайне не хотелось, чтобы наши страдания оказались напрасными.

-Хорошо. Извинения приняты, — Юлис взмахнул рукой, приглашая гостей присесть, — какая неотложная нужда привела вас ко мне?

-Нас интересует максимально полная информация о том, что случилось с экспедицией сенатора Парчина, погибшей здесь около двадцати лет назад, — Серго сел за стол, положив винтовку перед собой, — подробности событий, происходивших в ходе следующего посещения, и, в первую очередь, обстоятельства гибели Ораны Суровой. Мы уверены, что все эти драматические страницы — из одной книги. У нас есть все основания полагать, что Вы по неясной пока причине очень многое от нас утаиваете.

-Многообещающее начало, — Юлис откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, отнюдь не демонстрируя жгучего желания изливать перед Чужаками свою душу, — вы подозреваете, что я вам лгу?

-Никак нет. Всего лишь замалчиваете некоторые ключевые детали.

-Даже если так, то с чего вы взяли, что сегодня я буду с вами более откровенен? Что изменилось?

-Ладно, Маш, — Серго повернулся к своей более юной спутнице, — времени у нас в обрез, придется зайти с козырей. Тебе слово.

-Несколько дней назад нам удалось открыть проход на Другой Берег, во владения Ледяного Дьявола, — Мария не стала углубляться в пространные рассуждения и открыла огонь сразу из всех стволов, — я лично побывала там и вернулась обратно.

Честно говоря, ей давно хотелось сдернуть с лица Юлиса словно приросшую к нему маску самоуверенности. Его неприязнь к ним и упрямое нежелание идти на контакт бросали ей вызов, и достигнутый результат с лихвой оправдал ее надежды. Куратор рывком подался вперед, вцепившись руками в край стола и пристально всматриваясь в лицо девушки. Марии даже показалось, что он при ее словах слегка вздрогнул.

-Кори, — процедил Юлис, почти не разнимая губ, — исчезни!

Пока побледневший секретарь торопливо шаркал к двери, никто не проронил ни слова, буравя друг друга взглядами.

-Вы понятия не имеете, с какими силами связались! — странно, но в голосе Куратора не было гнева или злобы. Только глухая боль, как от осознания неизбежного.

-Ошибаетесь! — Серго отрицательно покачал головой, — я весьма дотошно изучил «Запретные Легенды» и очень хорошо представляю, где именно проходят те красные линии, которые переступать не следует.

-Ваши предшественники, надо полагать, рассуждали схожим образом. Однако это их не спасло.

-К их судьбе мы еще вернемся, тем более что она имеет самое непосредственное отношение к одной загадочной находке, обнаруженной нами по ту сторону Двери. Она противоречит целому ряду основополагающих постулатов, изложенных в «Легендах», и здесь нам не обойтись без Вашей помощи.

-Какая еще находка?

-Маша, расскажи.

-Там, среди Вечных Песков мы наткнулись на огромную статую, почти достающую до неба, — Мария подняла вверх руку, пытаясь донести до собеседника величие той скульптуры, — она имела вид женщины в платье, чьи черты показались мне странно знакомыми. Сегодня я проверила свою память еще раз и теперь абсолютно уверена — монумент изображал Орану Суровую.

А вот теперь заметно побледнел и сам Юлис.

-Это невозможно! — почти прошептал он, охваченный благоговейным ужасом. От его прежней надменной невозмутимости не осталось и следа.

-И поэтому я повторяю — нам важны все подробности прошлых посещений, — Серго немедленно просунул ногу в приоткрывшуюся щель, — необходимо понять, что именно нарушилось в картине мироздания, чтобы избежать более тяжких последствий.

-Так ничего бы и не случилось, не вздумай ваши предшественники забавляться с силами, о которых ничего не знали, и природы которых не понимали!

-Все они сполна заплатили за свое безрассудство.

-Все, кроме Игана, — Мария услышала, как скрипнули стиснутые зубы Юлиса, — он уклонился от схватки с Ледяным Дьяволом и сбежал, унеся на себе Его Печать. А еще одно Семя Проклятья он оставил в наших землях. Поскольку поединок так и не был закончен, Ледяной Дьявол был обречен скитаться по нашим лесам в ожидании возвращения Игана. Вся округа на многие годы погрузилась в холод, мрак и вечно льющийся с небес дождь. Гнилые Земли расползлись на многие версты вокруг Столовых Гор, вынудив людей спешно покинуть свои дома, бросив все хозяйство — нескошенные поля, недостроенные дома, непрожитые судьбы… Почему они расплачивались за вашу легкомысленность!? Чем они заслужили такое наказание!? И с какой стати я должен быть с вами учтивым и вежливым, прекрасно догадываясь, ради чего вы вновь сюда вернулись!?

-Но мы же ничего не знали! Почему Вы… — Мария резко умолкла, поскольку Серго, положив ей руку на плечо, сильно его сжал.

-Причитать после будем, — Зверолов отпустил ее, продолжая неотрывно смотреть Куратору в глаза. Если на него и произвели впечатление услышанные откровения, то он не подал вида, — насколько я понимаю, Иган все же вернулся и завершил поединок. Мы даже нашли место, где это произошло. Он сполна возвратил свой долг — проклятье Гнилых Земель было снято.

-Не все так просто, — Юлис покачал головой, — до него изгнать Ледяного Дьявола еще пытался Мозор Стойкий — отец Ораны — вместе с ее братом. Они не вернулись, и никто их больше никогда не видел. Именно тогда ей самой пришлось занять пост Куратора Восточного предела. Да и возвращение Игана принесло нам еще столько бед, что иногда кажется, что жизнь по соседству со зловонными Гнилыми Землями, возможно, была бы лучшим выбором.

-Я знал Игана с детства! — Серго подался вперед, и его дребезжащий голос зазвучал угрожающе, — он не мог причинить людям зла! Он не такой человек!

-Как скажете, — Юлис равнодушно пожал плечами, — в конце концов, источником проблем являлся не он сам, а его спутники.

-Кехшавад!? — Зверолов снова сел прямо, и его плечи поникли, словно на них повис тяжкий груз, — ладно, рассказывайте.

Мария не верила своим глазам! В одно мгновение Серго утратил весь напор, всю агрессию, с которыми набрасывался на Куратора, и обмяк, как оставленное на солнцепеке мороженое. Одна-единственная короткая ремарка сделала из него ком ваты, лишенный сил и воли к борьбе. Что-то тут явно было нечисто. Девушка снова повернулась к Юлису, не желая упустить ни единой детали из его повествования.

-Вскоре после прибытия, — продолжал Куратор, — Иган вляпался в неприятности, подвергнувшись нападению молодчиков Гуна Криворукого. В завязавшейся потасовке его серьезно ранили, и только своевременное появление гвардейцев уберегло его от неминуемой смерти. В дальнейшем Орана, следившая за ним с самых первых шагов на нашей земле… да, она всегда гордилась своей сетью информаторов, что, собственно и спасло Игану жизнь. Так вот, она тайно забрала его сюда, в замок, чтобы выпытать как можно больше сведений о мире Чужаков.

-Но почему тайно? — удивилась Мария.

-Любая информация представляет определенную ценность, — пояснил Юлис таким тоном, как будто втолковывал очевидные истины неразумному младенцу, — а информация уникальная — и вовсе на вес золота. Но в ходе дальнейшего общения у них с Иганом сложились весьма… близкие отношения, если вы понимаете, о чем я.

-Я понимаю, — в такой ситуации стоило согласиться, хотя Марии и непросто было представить себе человека, вдохновленного весьма своеобразной внешностью Ораны. Хотя кто их разберет, этих мужиков…

-И все бы ничего, — продолжал Куратор, — но двое спутников Игана неожиданно остро восприняли его пропажу и вознамерились во чтобы то ни стало его разыскать, не считаясь с ценой и не стесняясь в выборе методов и средств.

-Саир очень многое поставил на успех той экспедиции, — глухо проговорил Серго, — а моральные ограничения его никогда особо не смущали.

-Они подчинили себе шайку Гуна Криворукого — крупнейшую банду, орудовавшую в окрестностях Гнилых Земель. Самого Гуна и тех, кто пытался сопротивляться, убили на глазах у всех остальных. А потом на наши земли пришел настоящий ад, — Юлис был вынужден сделать паузу, чтобы совладать с нервами и успокоить дрожащий от внутренней боли голос, — их орда кровавой волной прокатилась по деревням и селам, грабя, насилуя и убивая. Почуяв вкус безнаказанности, этот разношерстный сброд не останавливался ни перед чем, измываясь даже над немощными стариками и грудными младенцами. Никто и ничто не могло сдержать их жажду крови. А в тех случаях, когда кто-то неразумно пытался встать у них на пути, в ход шло могущественное оружие, вроде того, что принесли с собой сегодня Вы.

Юлис выразительно кивнул на винтовку, лежавшую на столе перед Серго.

-Но, — Мария сглотнула, сражаясь с застрявшим в горле комком, — почему Орана не отпустила Игана, зная, что его разыскивают, и видя, какие тяжкие последствия влечет за собой его дальнейшее заточение.

-Вы — женщина, — пожал плечами Куратор, — Вам лучше знать.

-Но для человека, облеченного такой властью, и занимающего столь ответственный пост, подобные личные… увлечения — непозволительная роскошь! Разве она этого не понимала!? Почему никто не вправил ей мозги!?

-Слово Куратора — Закон, — холодно отчеканил Юлис, — Орану любили все подданные без исключения, и их вера в мудрость ее решений была абсолютной. Даже сейчас, уже зная всю горькую изнанку тех событий, мы стараемся не вспоминать о допущенных ею ошибках. В памяти людской образ моей кузины всегда будет оставаться светлым и безгрешным. Этот вопрос обсуждению не подлежит.

-Тебе следует хотя бы иногда пытаться влезть в чужую шкуру, Маш, взглянуть на мир другими глазами, — Серго коснулся ее плеча, — очень многие вещи, казавшиеся ранее очевидными и бесспорными, ты увидишь совсем под другим углом.

-Но… памятник, — Мария снова повернулась к Юлису, — что случилось потом? Как Орана погибла?

-Надеюсь, вы не думаете, что воспоминания о тех событиях доставляют мне удовольствие, — Юлис помассировал гудящие виски, — когда-нибудь это должно было произойти, и банда, наконец, добралась сюда, в Кабаний Холм. К тому моменту Орана, справившись со своими эмоциями и, поняв, что Иган — один из тех людей, что навлекли проклятье Гнилых Земель на ее Предел, отпустила его, но было уже поздно. Криворуковцы захватили замок и убили всех, кто в нем находился. Доски пола у вас под ногами пропитаны их кровью и помнят их крики.

-Мне очень жаль, — Мария чувствовала, как по ее щекам катятся слезы, но ничего не могла с собой поделать.

-Орану они живой захватили в плен, хотя это и стоило им немалых потерь. Ее использовали как заложника, принудив Игана вступить в схватку с Ледяным Дьяволом.

-Выходит, изначально он не собирался этого делать!? — искренне удивился Серго.

-Вполне разумный выбор любого здравомыслящего человека, однажды столкнувшегося с Ним и сумевшего уцелеть.

-Что-то мне подсказывает, что на его решение значительное влияние оказало общение с Ораной, — предположила Мария, — сильные чувства, они, знаете ли, способны очень многое в человеке изменить.

-Но они не в силах отменить обстоятельства, диктующие нам свою неумолимую волю. Так или иначе, но Иган вынес Семя Проклятья из самого сердца Гнилых Земель и использовал его, чтобы заманить Ледяного Дьявола в расставленную ловушку. Там и состоялась их финальная схватка.

-Мы нашли это место, — кивнул Серго, — насколько я понимаю, Игану удалось одержать верх?

-Да, по всей видимости, он победил и породнился с Ледяным Дьяволом, но это не спасло его от конфликта со своими соратниками. Их отношения к тому моменту окончательно разладились.

Юлис снова умолк, и Мария никак не могла набраться смелости, чтобы его подтолкнуть, поскольку догадывалась, что продолжение истории будет исключительно трагичным. Серго также хранил скорбное молчание, не желая без нужды бередить старые раны Куратора.

-Увы, дальше мы можем строить лишь догадки, — тот сокрушенно покачал головой, — живых свидетелей тех дел не осталось.

-Орана? Иган? — голос Зверолова звенел как натянутая струна.

-Когда от заложника больше нет никакого толку, то от него избавляются, чтобы не обременять себя ненужной ношей. Точно так же поступают и с теми, кто вышел из-под контроля и превратился в угрозу, — голос Юлиса звучал еле слышно, — их пришлось убить.

-Вот ведь скотина! — Серго стиснул кулаки и по-звериному зарычал, раскачиваясь взад-вперед.

-Но это ведь еще не конец истории? — уточнила Мария, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.

-А после… — Юлис снова скрипнул зубами, — сам Ледяной Дьявол пришел в этот мир, дабы сполна отплатить мерзавцам за все их похождения!

Куратор подался вперед и его могучие кулаки с грохотом обрушились на стол.

-Он убил их всех! Всех до единого! — его голос опустился до гневного рыка, в котором перемешались торжество от свершившегося возмездия и болезненная досада от невозможности его повторить, — жестоко и безжалостно! Без малейшей тени милосердия или сострадания. Мы несколько дней собирали вдоль дороги, по которой банда пыталась убежать, окровавленные клочья тел! Ими даже дикие звери побрезговали! Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что наш отряд тогда опоздал к расправе и не смог принять в ней участие. И я очень надеюсь, что на Другом Берегу они вечно будут снова и снова переживать свой последний, замораживающий в жилах кровь предсмертный ужас. Они это сполна заслужили.

-Я разделяю Вашу боль, — Серго склонил голову, — я и помыслить не мог, какие страдания принесло на Вашу землю безрассудство моих соотечественников.

-Но это не мешает вам повторять их роковые ошибки, обрекая нас на новые страдания!

-Заверяю Вас, — Зверолов выглядел совершенно разбитым и подавленным, как будто лично прошел через все те ужасы, о которых говорил Куратор, — я приложу все силы, чтобы не допустить подобного в будущем. Я постараюсь убедить Калима в опасности дальнейших изысканий.

-Хотелось бы верить, — хмыкнул Юлис без особого восторга.

-Скажите, — подала голос Мария, желая немного разбавить гнетущую атмосферу, — гробницу Ораны мы видели, но где покоится Иган?

На лице Юлиса вдруг проступила тень затаенной боли. Он повернулся к окну, где виднелся установленный во дворе памятник.

-То, что вы видели — не гробница, а всего лишь памятный монумент, воздвигнутый ее благодарными и скорбящими подданными. Тело Ораны мы так и не нашли, равно как и тело вашего друга. Ледяной Дьявол забрал их в свои владения, где, судя по вашим словам, и находится истинное место их упокоения.

-То есть… — Мария вдруг похолодела, испытывая пугающее чувство уходящей из-под ног земли, — та баллада, что мы слышали в таверне, это как бы… не совсем… сказка?

-В основе любой легенды всегда лежат реальные события, подробности которых хоть и размываются со временем, обретая мифический ореол, но не забываются полностью. Данный случай — не исключение. Гнилые Земли ушли, но память в наших сердцах останется навсегда, и Слезы Дракона регулярно напоминают нам о тех, кто отдал свои жизни в борьбе за мир и спокойствие простых людей.

-Вот же…! — девушка добавила крепкий оборот, более характерный для мужской компании, — но почему Вы не рассказали всего этого нам сразу?

-Я до самого последнего момента надеялся, что заблуждаюсь на предмет целей вашего появления здесь, тешил себя наивными иллюзиями, что вы отступитесь, столкнувшись с неизбежными трудностями. И потому не хотел давать вам даже малейших подсказок. Но, как видим, это не помогло, — Юлис наклонил голову, к чему-то прислушиваясь, — это за вами, если не ошибаюсь?

Теперь и Мария различила нарастающий вой винтов приближающегося коптера.

-Калим пожаловал, — Серго недовольно крякнул, поднимаясь, — пошли, Маш, получим причитающуюся награду за нашу самоволку.

-Теперь понятно, почему Калим так взбеленился, — вздохнула Мария, спускаясь по лестнице следом за Звероловом, — судя по всему, в архивах «Сапсана» он наткнулся на факты, обнажающие крайне неприглядную правду об его отце, и не хотел, чтобы эти сведения стали известны кому-то еще. Покойный адмирал всегда был для него образцом и примером, на который Калим равнялся, и такой удар, должно быть, полностью выбил его из колеи.

-Саиру очень долго удавалось скрывать от близких свою истинную суть, свою темную сторону, оказав тем самым скверную услугу родному сыну. Даже я, имея представление об его жестком характере и методах, которые он практиковал, когда считал, что цель оправдывает любые средства, не ожидал, что он зайдет настолько далеко в своем стремлении добиться желаемого во что бы то ни стало, — Серго на ходу отстегнул магазин от винтовки и разрядил ее, — а для Калима такой поворот стал настоящим шоком.

-С другой стороны, — рассудительно заметила девушка, — сохранять остатки юношеского идеализма в таком зрелом возрасте — не самая удачная мысль. В значительной степени он сам виноват.

-Только умоляю, не произноси этого при нем вслух! И вообще, постарайся держать свой острый язычок…

-Да-да, я все поняла. Чай, не малолетняя дурочка.

-Это радует. Я также уверен, что теперь он всеми силами постарается избежать огласки всплывших нелицеприятных фактов, почему и затормозил исследования — слишком уж много крови и грязи в той истории с Эрамонтом.

-Как бы он и нас самих не счел опасными свидетелями, — Мария зябко поежилась.

-Это его не спасет. Не забывай, что на стороне обвинения, если понадобится, может выступить все население Пракуса.

Они пересекли двор и приблизились к воротам, поспешно открытым перед ними привратниками. Серго наклонился к самому уху девушки.

-Но все равно нам пока стоит воздержаться от чрезмерной откровенности с Калимом, чтобы не спровоцировать его на резкие действия. Кто знает, что у него сейчас в голове творится.

За воротами их ожидал только что приземлившийся коптер с открытым погрузочным люком. Поднятая винтами пыль еще не успела осесть, погрузив все вокруг в желтоватую дымку. Калим вышел им навстречу в сопровождении двух вооруженных солдат. Он не кричал, не ругался, а просто стоял, сложив руки на груди и угрюмо глядя на приближающихся беглецов.

Серго передал винтовку одному из солдат и подошел к майору. Тот некоторое время молча шевелил челюстью, как будто перебирая скопившиеся на языке слова и прикидывая, какое из них лучше подходит к ситуации. Так ничего и не решив, Калим лишь отрывисто мотнул головой, веля забираться в трюм.

Старик сделал шаг в направлении коптера, но на потом остановился и положил Калиму руку на плечо. От неподвижно постоял несколько секунд, а затем, так и не сказав ни слова, вздохнул и затопал по трапу. Мария понуро поплелась за ним следом.

Глава 25

-Какие будут указания, мой господин, — секретарь беззвучно, словно тень, вырос рядом с Юлисом, стоя у окна наблюдавшим за удаляющимся коптером.

-Подготовьте лошадей, — распорядился Куратор, — пришло время проведать нашего старца.

-Все настолько… плохо?

-Если не хуже.

-Вы полагаете, он сможет нам помочь в противостоянии с Чужаками?

-Не с ними, а теми силами, которые они вот-вот выпустят на свободу. Сражаться с человеческими страстями — тщеславием, глупостью или с алчностью — занятие бесперспективное. Все, что нам остается — попытаться минимизировать неизбежный ущерб.

-Ваши гости производили впечатление вполне искренних и разумных людей.

-Да, — кивнул Юлис, — и я склонен им верить. Не исключено, что они действительно попытаются предотвратить возможные негативные последствия и воздержаться от дальнейших экспериментов с Запретными Легендами, но сомневаюсь, что даже искреннего желания двух человек окажется достаточно, чтобы предотвратить неизбежное. Некоторые вещи просто обязаны произойти.

Куратор обернулся и с печальной обреченностью посмотрел на Кори.

-Готовьте лошадей.

* * *

Закрыв дверь кабинета, Калим первым делом затемнил окна и активировал систему звукоподавления. Двигался он неестественно медленно и осторожно, подобно грузчику, привыкшему ворочать тяжелые ящики и мешки с цементом, в грубые руки которого попала хрупкая стеклянная статуэтка, грозящая расколоться от единственного неосторожного движения. Так же неторопливо майор сел в кресло за своим рабочим столом и аккуратно отодвинул в сторону рабочие бумаги, смахнув попутно пару пылинок.

Мария и Серго с беспокойством наблюдали за ним, ожидая неминуемого взрыва. И чем дольше Калим тянул время, тем мучительней становилось ожидание и тем масштабней виделся предстоящий разнос.

-Вы жаждете неприятностей? — заговорил он на удивление тихо, — вы их получите.

Оба виновника продолжали молчать, и Калим продолжил:

-Что именно вы хотели выпытать у Юлиса, да еще и так срочно, и что интересного он вам рассказал?

-Если сжато изложить самую суть, не вдаваясь в подробности, — так же осторожно начал Серго, — то у Игана имелись весьма веские основания недолюбливать Вашего отца.

-Думаю, мне не стоит лишний раз напоминать вам, что иногда обстоятельства не оставляют нам выбора. Коридор возможностей нередко сжимается до одного-единственного решения. Плохого, жестокого и болезненного, но единственного.

От его негромких слов у Марии по спине заструился неприятный холодок. Трудно сказать, что именно подразумевал майор, и о чьем выборе он говорил, но воображение из всех возможных версий безошибочно выбрало самую устрашающую. Ей было уже не впервой выслушивать спокойные и логичные объяснения человека, собирающегося ее убить. Примерно таким же тоном с ней разговаривал Костя, когда они стояли друг напротив друга посреди бушующего лесного пожара, разделенные нацеленным на нее дробовиком. В тот раз она отделалась испугом, и все разрешилось вполне благополучно, но повезет ли ей так и сегодня?

-Я не собираюсь никого судить, тем более посмертно, у меня и других забот хватает, — Серго махнул рукой и рухнул на ближайший стул, — как бы то ни было, но сделанного не воротишь, а нам необходимо работать дальше. Чем быстрее мы покончим с прошлым — тем лучше.

-Полностью согласен, — кивнул Калим, хотя даже такой простой жест показался Марии угрожающим, — осталось прояснить лишь несколько моментов.

-Я весь внимание.

-Если мне не изменяет память, именно Вы свели отца с Иганом, и идея поимки Эрамонта изначально принадлежала именно Вам, не так ли?

-Идея — еще не криминал. Адмирал тогда сам активно искал варианты, которые позволили бы ему вновь оказаться «на коне», и хватался за любую возможность. Я просто подвернулся ему под руку.

-Ой ли? — Калим ехидно прищурился, — стали бы Вы рисковать своей старой дружбой с Иганом только лишь для того, чтобы услужить отставному адмиралу Республиканского флота? Вы преследовали свой собственный интерес. И согласились Вы как раз после того, как получили возможность ознакомиться с «Запретными Легендами». До того момента Вы старательно уворачивались от всех предложений моего отца. Вас тогда, вообще, совсем другие проблемы волновали, если не ошибаюсь.

-Что еще за проблемы? — Мария, окончательно сбитая с толку, переводила взгляд с Калима на Серго, кружащих вокруг какой-то темной истории, подробности которой были известны только им.

-Его горло, — майор наставил на старика указательный палец, — врачи рекомендовали операцию, но не могли гарантировать, что она окажется успешной. Риск неудачи оценивался как весьма высокий, и Вы, Серго, мучились жутким выбором между медленной мучительной смертью от удушья и бесславной кончиной на операционном столе. Страх порой радикально меняет взгляды людей, и он заставил Вас по-иному взглянуть на предложение отца. Вы догадывались, что Эрамонт, Ледяной Дьявол, Хранитель Путей Мертвых — не кто иной, как Кербер, караулящий воды Стикса и не позволяющий никому вернуться назад с Другого Берега. И в попытке поймать Его Вы увидели для себя шанс. Шанс договориться. Ведь это Вы как-то назвали вашу затею «обратным билетом», помните? Отец-то полагал, что Вы имели в виду его возвращение во власть, но теперь я понимаю, что в действительности Вы подразумевали нечто совсем иное.

Мария ощупью нашарила другой стул и тоже села, чувствуя, что еще немного, и ее размякшие ноги подкосятся, и она завалится на пол прямо посреди кабинета. Еще недавно представлявшаяся ясной и понятной картина вдруг обрела дополнительный объем, фактуру и заискрилась новыми красками. Складывалось впечатление, что окружающие ее люди решили поиграть в диковатую игру, перебрасывая друг другу почетное звание Главного Мерзавца. Казалось, что еще немного, и у нее самой за душой какие-нибудь смертные грехи найдутся.

-Это… п… правда? — заикаясь от волнения, спросила она, повернувшись к старому Зверолову.

Серго покрутил головой, словно его новая гортань неожиданно начала доставлять ему дискомфорт.

-Честно говоря, — начал он дребезжащим сильней обычного голосом, но Калим его перебил.

-Можете не отвечать, — он вскинул руки в примирительном жесте, — я, как и Вы, не имею намерения кого-то судить за былые прегрешения. Все мы слабы, и любой из нас под давлением обстоятельств может совершать подчас роковые и трагические ошибки. Не застрахован никто.

-Тогда к чему было устраивать весь этот сеанс разоблачений?

-Я только хотел сказать, что очень дорожу добрым именем своего отца и не допущу, чтобы кто-то марал его грязью, — Калим невесело улыбнулся, — в противном случае, Юлису и остальным жителям Восточного Предела станет известно, какую роль Вы сыграли в событиях, приведших к гибели Ораны Суровой и нескольких десятков ее гвардейцев и простых подданных. Вот и все.

-Очень мило! — Серго склонил голову набок, будто любуясь живописным шедевром и рассматривая его под разными углами.

-Ну так что, договорились?

-Если с призраками прошлого на этом покончено…

-Вот и славно, — Калим бросил взгляд на онемевшую Марию, — и я очень надеюсь, что у Вас, мисс Оллани, хватит ума просто помалкивать.

-Ну, вы… ребят… и даете! — только и смогла выдавить она.

Ее откровенно нелепая реплика сумела разрядить обстановку, Серго и Калим рассмеялись, и дальше дело пошло уже легче. Майор извлек из шкафа бутылку коллекционного виски и стаканы, предложив таким образом закрепить мирный договор.

Тем не менее, несмотря на общее благодушное настроение, Марии упорно казалось, что она заплыла в своей утлой лодчонке в самую гущу огромных айсбергов, которые теперь грозили размозжить в щепки ее маленький кораблик при первом же неосторожном движении. И точно так же, как и холодные ледяные глыбы, Серго и Калим выглядели расслабленными и спокойными, что, впрочем, не делало их менее опасными.

-И все же, — Зверолов с явным сожалением поставил пустой стакан на стол, — кто мог воздвигнуть посвященный Оране монумент посреди Вечных Песков?

-Иган, — отозвался майор, — больше некому.

-Но каким образом!? Ведь любой, поднявшийся на Другой Берег, полностью теряет всю память о своей прошлой жизни! Как и все мы не помним месяцы, проведенные в материнской утробе!

-Он же сумел одолеть Эрамонта, — Пожал плечами Калим, — возможно, это обеспечило ему некоторые… преференции.

-Геракл, насколько я помню, тоже, — резонно заметил Серго, — но статуй Афины или иных греческих богов вы там почему-то не встретили.

-А что там Юлис говорил про некую Печать, что Иган унес в себе после первой встречи с Ним?

-Хм, хороший вопрос, — Серго толкнул свой стакан по столу, намекая на необходимость добавки для освежения памяти.

-Куратор, собственно, больше ничего и не сказал, — подключилась к беседе Мария, воспользовавшись паузой, вызванной наполнением стакана.

-Тем не менее, если открыть глаза пошире, — старик благодарно кивнул, принимая новую порцию напитка, — то целый ряд деталей приобретают совсем другой смысл, и очень многое теперь видится иначе.

Серго сделал небольшой глоток и закрыл глаза, наслаждаясь растекающимся по телу теплом. Остальные терпеливо ждали.

-Одно из немногих удовольствий, доступных такому старикану, как я, м-да, — Зверолов сделал глубокий вдох и продолжил, — так вот, после возвращения из экспедиции Парчина Иган сильно изменился. Что-то еще можно было списать на последствия полученных увечий или на психологические травмы, но все равно некоторые вещи выглядели откровенно странно.

-Любопытно, — Калим подался вперед, сцепив руки на столе перед собой, — какие именно?

-Он совершенно не старел, — Серго демонстративно провел ладонью по своей жидкой седой шевелюре, — он же двенадцать лет отмотал на зоне, а потом еще условный срок, и за это время ничуть не изменился! Кроме того, он рассказывал, что его организм приобрел способности к ускоренной регенерации, и любые раны на нем заживали буквально за пару дней. Обостренное обоняние, опять же… Все эти мелочи, которым я тогда не придал значения, теперь начинают звучать совершенно по-другому. Что-то он тогда на Пракусе подцепил, это факт!

-И то, как неожиданно остро Эрамонт отреагировал на Исиву, тоже наводит на определенные мысли, — согласно кивнул майор.

-Ваша правда. Иган терпеть ее не мог, хотя мысли об убийстве ему в голову вряд ли приходили.

-На Том Берегу многое меняется, — Калим повернулся к Марии, — но вот то, как Он повел себя с мисс Оллани, меня, честно говоря, ставит в тупик.

-Но я… — Мария даже растерялась, переводя взгляд с майора на Зверолова, которые вдруг утратили былую дружелюбность и внимательно ее рассматривали, как будто из ее чрева вот-вот вылупится какой-нибудь ксеноморф, — я понятия не имею, что на него тогда нашло!

-Что, никаких предположений, версий, гипотез? — складывалось впечатление, что для Калима занятия наукой представляли собой некое легкомысленное баловство.

-Гипотез, знаете ли, не измышляю! — парировала девушка, изрядно раздосадованная странными сомнениями в ее добропорядочности.

Мария была готова добавить еще несколько крепких словечек, но сдержалась. По правде говоря, ей и самой не давала покоя встреча с Кербером, оставившая глубокий след в душе девушки. Очень уж неожиданные чувства она там испытала.

-Поведение Эрамонта, вообще, вызывает множество вопросов, — пришел ей на помощь Серго, — я не могу припомнить, чтобы в каких-либо источниках описывались случаи, подобные нашему. Еще никогда он не приходил в наш мир ради мести. Он должен быть чужд любых человеческих эмоций — в этом и состоит суть беспристрастного Стража Холодных Вод. Но он все же вернулся и изрубил в капусту всю банду Гуна Криворукого. Да еще и тела Игана с Ораной зачем-то с собой забрал.

-Согласен, странностей многовато, — кивнул Калим, — кроме того, остается невыясненным еще один вопрос — кто именно убил моего отца?

-Юлис утверждал, что всех порешил именно Ледяной Дьявол.

-Пробравшись на борт «Сапсана» и прикончив отца тем самым странным мечом? Что-то тут не вяжется, а?

-Слушайте, — Зверолов затряс головой, — Вы меня окончательно запутали! Иган сумел поймать Эрамонта, но тот сбежал обратно в свои Вечные Пески. Потом Иган был убит. Потом Эрамонт вернулся, чтобы отомстить, и извел несколько десятков человек на фарш. Потом кто-то, предположительно Иган, пробрался на борт «Сапсана», натряс в трюме серого песка с ботинок и зарубил адмирала. Все, хватит, у меня уже мозги набекрень…

Серго прервался, поскольку из его кармана донесся сигнал коммуникатора.

-Да, я слушаю, — Зверолов вскочил со стула и отошел к затемненному окну, — да-да, конечно…! И что удалось выяснить…? Да, разумеется… Не может быть…! Нет… да… но это просто… невероятно! Ты уверен…? Хорошо, я тебе еще перезвоню.

Старик вернулся к остальной компании и сел обратно, задумчиво похлопывая себя коммуникатором по ноге. Потом он вскинул голову и уставился на Марию, внимательно изучая ее лицо и всматриваясь в каждую его морщинку.

-Проклятье! — заключил он, наконец, — а ведь Морган прав. И все сразу становится на свои места.

-Что!? Что еще со мной не так!? — обеспокоенная девушка уже не знала, куда ей деваться.

-Докопаться до истины даже старине Моргану при всех его возможностях оказалось не так-то просто, пришлось поставить на уши несколько детективных агентств, но в итоге он справился, — Серго как-то странно и криво ухмыльнулся, — спешу тебя обрадовать, Маш, Иган Бросковец — твой отец.

-Что…? — Мария потрясенно вытаращилась на старика.

-Ну вот, — моментально сориентировавшись, Калим оперативно наполнил ее стакан, — теперь все родственнички в сборе!

Двигаясь как сомнамбула, Мария вскинула руку и опрокинула виски в рот.

Глава 26

В недрах большого коряжистого пня, пристроившегося на краю огорода, что-то захрустело, захлюпало, а потом все вновь стихло.

-Концентрация, Костя, — вздохнул Лассен, сидевший рядом на поваленном дереве, — тебе недостает концентрации внимания. Хватит уже в облаках витать. Соберись!

И он был тысячу раз прав! Сегодня Чертенок с самого утра ходил словно в воду опущенный, до глубины души потрясенный вчерашним рассказом отшельника. Крайне непросто сжиться с пониманием того факта, что где-то совсем неподалеку, только руку протяни, рыщут вполне материальные воплощения самых глубинных и самых жутких страхов человечества, копящие свою силу еще с пещерных времен.

И сами воспоминания Лассена удивительно напоминали древний героический эпос, где былинные герои сражаются с драконами, рубя им бесчисленные головы и кроша черепа монстров пудовыми палицами. Тощий отшельник ничуть не походил на могучего рыцаря, но, тем не менее, никаких сомнений в достоверности его истории у Чертенка не возникало. Старик говорил чистейшую правду, горькую и поучительную.

-В юности мы часто полагаем себя умнее всех, — неторопливо вещал он, — лишь сильно позже, многие годы спустя, к нам приходит понимание того, насколько же мы были глупы и наивны. А вернуться назад и что-то изменить уже нельзя.

К тому моменту я так хорошо наловчился управляться с демонятами, повергая забредавших ко мне простолюдинов в благоговейный ужас, что искренне уверовал в свое всемогущество. Мне же подчинялись сами первозданные стихии! Что в этом мире способно им противостоять!?

Лассен снова вздохнул и помассировал переносицу. Чувствовалось, что затронутая тема будит в нем не самые приятные воспоминания, но, начав говорить, он уже не мог так просто отмахнуться и бросить все на полпути. И он продолжил:

-Я полагал, что все учел, все предусмотрел. Еще загодя я подготовил нужные мне Двери, а после открыл Легенды на соответствующей странице и начал зачитывать Призыв, готовый в любое мгновение обрушить на Ледяного Дьявола всю несокрушимую мощь Огня, Воды, Земли и Воздуха. И знаешь, что самое смешное? Я был настолько уверен в своих силах, что совершенно не боялся.

Позже, когда вокруг все почернело, началась жуткая гроза, и молнии принялись колотить по земле, словно пытались сделать из нее решето, я реально струхнул, сообразив, что, возможно, зашел слишком далеко, однако обратный путь был уже отрезан. Ледяной Дьявол услышал меня и принял вызов.

-Вы его видели? — в какой-то момент Чертенок испугался, что умолкший Лассен не станет продолжать свой рассказ, — какой он?

-Я вряд ли сумею тебе его описать, — отшельник криво усмехнулся, — но одно могу сказать точно — если когда-нибудь тебя будет мучить сильный запор, то призови его, и твой недуг пройдет в одно мгновение. Такого жуткого, выворачивающего все внутренности ужаса я не испытывал еще никогда в жизни.

-Но что именно в нем так Вас испугало? Уродливая внешность? Клыки? Когти? Почему он оказался настолько страшен?

-А ты когда-нибудь видел Смерть?

-Чужую — неоднократно. Да и своей собственной смотрел в лицо не раз и не два…

-Нет-нет, — перебил Чертенка отшельник, — я говорю не о событии, а о… сущности. Вот когда ты с ней повстречаешься, тогда и познаешь настоящий страх. Страх, изначально присущий любому живому существу перед тем, что является своего рода анти-жизнью.

-Но Вы же не отступили, не убежали? — подбодрил учителя Константин, — Вы сумели преодолеть свою слабость?

-Ну, я бы не назвал это преодолением. Скорее, то была паника, заставившая меня лихорадочно швырять в Него все заготовленные орудия, от которых Он отмахивался с невероятной, небрежной, унизительной легкостью, — воспоминания заставили старика зябко поежиться, — огонь сам собой угасал при Его приближении, вода замерзала ледяными грудами, вздыбившуюся землю он легко крошил в пыль своими могучими лапами, а ураганный ветер просто пролетал сквозь него без какого-либо ущерба. Он отмахивался от фундаментальных сил Природы, словно от мелких мошек! Более того, с каждым мгновением мне становилось все труднее призывать их, поскольку Он замуровывал все открытые мною проходы. Забегая вперед, отмечу, что после нашей драки я примерно с месяц не мог вызвать даже самого завалящего демоненка, настолько плотно Он все запечатал.

-Выглядит как-то безнадежно, если честно.

-Вот и я о том же тогда подумал, — согласился Лассен, — в порыве отчаяния я предпринял последнее усилие и пробил дыру, ведущую дальше, через земли стихий, прямо на Другой Берег. И прыгнул в нее.

-Эм-м-м, — нахмурился Чертенок, — это же обиталище мертвых, если я ничего не путаю?

-Именно! Я оказался в посмертном мире, минуя собственно момент смерти, который должен был выступать как свидетельство моего поражения. И таким образом выходило, что я одержал над Ледяным Дьяволом верх!

-То есть получилось, что Вы Его победили?

-Не столько победил, сколько сумел не проиграть. Но сути это уже не меняло.

-Вряд ли Его обрадовал такой поворот.

-Не то слово! — отшельник вдруг рассмеялся, — и было даже что-то забавное в том, как сама вселенная обрушивается на меня, обвиняя в жульничестве и нечестной игре. Если перед этим я едва не обделался от страха, то теперь имел все шансы наверстать упущенное, но уже от смеха.

-Что значит — сама вселенная?

-Попадешь туда, тогда поймешь. Я же просто не знаю подходящих слов, чтобы описать то, что я там пережил.

-Но разрешилось-то все вполне удачно?

-Как тебе сказать, — Лассен задумчиво погладил белую бороду, — с некоторой точки зрения, я тогда умер. Ведь обратного пути с Другого Берега нет, и мне предстояло присоединиться к сонму моих предшественников, составляющих душу Стража.

-Но Вы же здесь и все еще живы! Что там произошло?

-Я воспользовался Правом Последней Охоты, чтобы вернуться и отдать последние долги. Очиститься от груза прошлой жизни, прежде чем шагнуть в вечность.

-Долги? Какие именно?

-Ты задаешь слишком много вопросов, тебе не кажется? — старик нахмурился и строго посмотрел на Чертенка, и тот понял, что сеанс откровений на этом окончен. Он и так сверх меры углубился в такие материи, о которых простым смертным лучше даже не задумываться. Лучше подождать более подходящего момента…

-Ты что, совсем уснул!? — ткнувшийся в ребра костлявый локоть Лассена выдернул Константина из пучин воспоминаний, — соберись и давай еще раз.

Чертенок смущенно кашлянул и попытался сосредоточиться…

Устланная ковром из опавших листьев и прошлогодней жухлой травы земля вспучилась, покрылась сетью трещин и начала рывками, будто давясь, выталкивать на поверхность ветвистые корневища. Старый замшелый пень приподнялся и завалился набок, задрав к небу крючковатые лапы, с которых осыпался сырой песок и мелкие камешки.

Чертенок зажмурился, перестраивая свои ощущения и в воздухе отчетливо запахло дымом. Вывороченная из земли гнилая колода начала тлеть, шипя и потрескивая.

-Но, но, не спеши так! — осадил ученика Лассен, — такая мокрая труха гореть не будет, и огневик на нее вряд ли позарится. Подсуши ее сперва.

Черт! Мог бы и сам догадаться. Чертенок вздохнул и снова закрыл глаза, сосредотачиваясь на новой задаче.

Пень затрещал, захрустел, его поверхность внезапно покрылась влажным блеском выдавливаемой из древесины воды, которая начала собираться в тонкие струйки, скользящие по корням и стремящиеся вобрать в себя все до последней капли…

-Не увлекайся! — вновь строго заметил отшельник, — если ты будешь держать Дверь открытой слишком долго, то с той стороны набегут и другие желающие поживиться. Как ты их потом выпроваживать будешь? Одного заманил — и хватит. У тебя он достаточно сильный, справится.

Многочисленные водяные червячки тем временем влились в единый жгут, обвившийся вокруг досуха выжатого пня и ищущий, чем бы еще поживиться. Одно из выпущенных им щупалец протянулось в сторону бревна, на котором они сидели.

-А вот это уже лишнее, — Чертенок взмахнул рукой, и вода свалилась вниз, в оставшуюся после выкорчевывания яму, где осталась плескаться обычной грязной лужицей.

Еще несколько секунд сосредоточенности — и сухое дерево ярко вспыхнуло, окатив мужчин волной жара.

-Ну вот, — удовлетворенно кивнул Лассен, — осталось чуть разровнять, перекопать — и готово. Лопаты в сарае… ну да, ты же знаешь.

Накануне старик привел Чертенка на небольшой огородик, расположенный чуть дальше по берегу, в небольшой лощинке. Его как раз хватало, чтобы прокормить одинокого отшельника, но для двух человек его возможностей оказывалось недостаточно, и требовалось обустроить новые грядки. Чем Чертенок уже второй день и занимался, расчищая от деревьев еще один участок.

Практически всю работу он выполнил при помощи топора и собственных рук, но для борьбы с последним, особо могучим пнем Лассен позволил привлечь демонов. В качестве упражнения.

Изрядно умотавшийся к тому моменту Константин немного раздраженно поинтересовался, почему нельзя было так поступить с самого начала, сэкономив силы и время и обойдясь без досадных мозолей на ладонях?

-Не так-то все просто, — покачал головой отшельник, — все, что мы делаем, оставляет свой след. Если призывать демонов сюда слишком часто, то они запомнят дорогу и будут ошиваться поблизости в ожидании очередного открытия Двери. А потом в один прекрасный день вывалят на тебя целой толпой, с которой ты не сможешь справиться. Знаешь, они — как медведь, привлеченный запахом мусора, если его выбрасывать куда попало. Коли он один раз разнюхал, то потом от него уже не избавишься.

-Ну, Ледяной-то с ними справится, если что, — хмыкнул Чертенок, памятуя о рассказе Лассена, когда призванный им Ледяной Дьявол играючи расшвыривал все бросавшиеся на него стихии.

-И ты готов заплатить за это собственной жизнью?

-Так я же знаю, как с ним совладать, — Константин описал рукой в воздухе широкую дугу, — достаточно открыть следующую Дверь и улизнуть сразу на Другой Берег, чтобы лишить его возможности для придирок. Ведь ты уже там!

-Дурак ты, — вздохнул старик, даже не утруждая себя огорчением или досадой. Факт, да и только, — любой фокус, помогший одержать над ним верх, работает лишь единожды. А потом Он впитывает в себя душу победителя вместе со всеми его знаниями и жизненным опытом, и прежние уловки работать перестают. Поэтому мой способ уже не годится, тебе придется изобрести что-нибудь свое.

У Чертенка возникло сильное желание с размаху хлопнуть себя ладонью по лбу, но он удержался. Лассен же с самого начала разъяснял ему про способность Стража к обучению и самосовершенствованию, чтобы всегда оставаться самым неодолимым воином в мире. Разве что адронный заряд поможет с ним теперь справиться, да и то вопрос. Если верить Лассену, то один из его, Чертенка, современников совсем недавно уже вступал в схватку с Ледяным Дьяволом. И, надо полагать, в его арсенале имелись все доступные нынешнему человечеству орудия и инструменты. Однако, даже если ему и удалось одержать верх, все они теперь бесполезны, поскольку Страж их изучил и научился им противостоять. А если потерпел неудачу, то ему самому даже и пытаться не стоит — ведь в его распоряжении нет ровным счетом ничего, что хотя бы теоретически могло укротить Дитя Грозы. Ведь каждая победа над ним все выше задирает планку для всех последующих претендентов, и соваться с голыми руками туда, где не справились даже самые последние достижения науки и технологии — самоубийственная затея.

-Виноват, — Чертенок осмотрелся по сторонам, удостоверившись, что все вызванные им стихии убрались восвояси, оставив только полыхающий сухой пень, — вроде бы все чисто.

-Вот так-то лучше, — Лассен удовлетворенно кивнул, — а то меня уже начинает беспокоить то, насколько легко и быстро в последнее время демоны откликаются на зов. Я подозреваю, что твои коллеги весьма активно с ними упражняются и уже проторили им сюда хорошую дорожку. Если они будут продолжать в том же духе, то неприятностей не избежать.

Старик и повернул голову, к чему-то прислушиваясь.

-Слышишь?

До слуха Константина и впрямь донеслись какие-то непривычные звуки со стороны их дома — бряцанье упряжи, голоса, ржание лошадей.

-Смотри-ка, неужто гости пожаловали, — отшельник крякнул, поднимаясь с бревна, — надо бы встретить…

Делегация к ним пожаловала пусть и немногочисленная, но представительная.

-Уж коли само начальство нагрянуло, то дело, видимо, серьезное, — Лассен остановился, показывая Чертенку на трех всадников, остановившихся перед крыльцом их дома, — видишь того седовласого господина в дорогом плаще?

Константин прищурился, сквозь еловые ветви присматриваясь к трем всадникам, топчущимся на пятачке у воды. Двое из них выглядели как обычные солдаты, и в их позах сквозили нерешительность и страх. Однако еще один пожаловавший гость решительно от них отличался, поскольку чувствовал себя уверенно и свободно. Да и облачение его выглядело куда более богато, начиная от подбитого мехом плаща и заканчивая упряжью, украшенной настоящим серебром.

Чертенок поймал себя на мысли, что автоматически просчитывает возможную тактику действий, призванную нейтрализовать охрану и взять живым важную персону. Оружие, подходы, возможные пути отступления в случае неудачи… непростое прошлое то и дело напоминало о себе.

-Кто это и что ему здесь нужно?

-Юлис Щедрый — Куратор Восточного Предела и хозяин здешних земель, — пояснил Лассен и усмехнулся, — человек, к которому на поклон обычно другие ходят. И уж если он самолично прибыл к моему порогу, то дело обстоит и впрямь серьезно. Пошли, поздороваемся.

Визитеры на их появление отреагировали довольно нервно. Руки солдат машинально скользнули к притороченным к седлам арбалетам, и только окрик Юлиса удержал их от необдуманных действий. Охранная сеть из суеверий и слухов, сплетенная Лассеном вокруг собственного жилища, отрабатывала на все сто процентов. Парни выглядели настолько перепуганными, что в случае возникновения реальной угрозы они бы в панике только перекалечили друг друга. Прекрасно понимая, как воспринимают отшельника простолюдины, Куратор не стал подвергать их мужество ненужным испытаниям, отослав назад и приказав дожидаться его возвращения.

По его взгляду становилось очевидно, что появление Чертенка рядом с отшельником, старательно опиравшимся на его плечо, стало для Юлиса полной неожиданностью, но он предпочел промолчать, спешившись и дождавшись, пока его гвардейцы не скроются из виду, прежде чем заговорить.

-Я смотрю, у тебя появился ученик? — заметил он, изучающее глядя на Константина.

-Годы берут свое, — философски ответил старик, кряхтя заметно сильней обычного, — а передать знания кому-то надо.

Юлис еще некоторое время рассматривал Чертенка, что-то прикидывая в уме.

-По собственной воле к тебе бы никто не сунулся, — проговорил он вслух свои соображения, — а принудительно я к тебе никого не посылал. Из чего я делаю очевидный вывод, что твой воспитанник — не из местных. И, думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что он из Чужаков. Опять. Прошлые ошибки никого ничему не учат?

Чертенок внимательней всмотрелся в лицо Куратора, машинально отыскивая на нем следы синдрома Дирке, но Юлис выглядел абсолютно нормальным. Тем удивительней было то, сколь быстро он проанализировал ситуацию, и насколько точны оказались его выводы.

-Нас с Костей свела сама Судьба, а с ней я предпочитаю не препираться, — Лассен нетерпеливо взмахнул рукой, закрывая эту тему, — а что сегодня привело ко мне Вас?

-Чужаки, — Юлис одарил Чертенка еще одним недобрым взглядом, как бы говоря, что он сам ему не доверяет ни на йоту, что бы там старик ни говорил, — они сумели открыть Дверь, ведущую на Другой Берег.

Отшельник резко выпрямился, и Чертенок почувствовал, как напряглась его лежащая на плече рука.

-Ясно, — он перестал изображать из себя дряхлую развалину, заговорив своим нормальным голосом, — пойдем-ка в дом.

-Я с самого начала знал, что ничем хорошим это не кончится! — Юлис расхаживал по комнате, энергично жестикулируя в такт своим словам. Почерневшие от времени доски пола жалобно скрипели и вздыхали под его тяжелой поступью.

Лассен с Чертенком, подобно провинившимся школьникам, стояли у стены, не решаясь присесть в присутствии высокого гостя, тем более пребывавшего не в самом лучшем расположении духа.

-Когда первый шок, первый испуг проходит, — продолжал Куратор, — на первый план выходит любопытство. Люди начинают тянуться к огню, тыкать палкой в спящего медведя и плясать на тонком льду. Именно в этот момент их следует бить по рукам, иначе потом будет поздно. А ты все пустил на самотек, наивно полагая, что само рассосется, — он наставил палец на Лассена, — как видишь, ничего не рассосалось, и я понятия не имею, что нам теперь с этим делать!

-Да, я олух, и не отрицаю своих ошибок, — кивнул отшельник, — но бесконечно поминая прошлые грехи, мы не решим нынешних проблем. Поэтому я предлагаю вернуться к предметному разговору. Что там у Чужаков происходит?

-Они прибыли около двух месяцев назад, причем, в отличие от предыдущих визитов, не особо беспокоясь о скрытности и маскировке. До меня доходили десятки сообщений о полетах их машин по всему Пределу, чего раньше никогда не случалось. Прежде Чужаки всегда старались сохранить свое присутствие в тайне, пусть это у них и не всегда получалось.

-Да, я видел их полеты, — Лассен подтянул к себе стул и сел, — но тут-то глухомань, а они, выходит, они появлялись и в более обжитых районах?

-Именно! Они совершенно не таились, их видели даже днем. Поскольку на сей раз их поведение существенно изменилось, то мне стало ясно, что появление гостей на моем пороге — всего лишь вопрос времени.

-Как они объяснили свой интерес?

Отшельник и Куратор очень хорошо друг друга знали, а потому могли запросто перескакивать сразу через несколько ступенек, опуская совсем уж очевидные реплики. Чертенку же приходилось на ходу восстанавливать цельную картину событий, самостоятельно дорисовывая недостающие куски.

-Формально их прибытие обусловлено необходимостью выяснения всех обстоятельств гибели прошлой экспедиции.

-Иган и компания?

-Да. Они задали мне кучу вопросов, забрали и вывезли все материальные свидетельства, что нам удалось собрать, но, как видишь, даже после этого убираться восвояси они не спешат, — Юлис криво ухмыльнулся, ткнув пальцем себе за спину, — я с самого начала подозревал, что их интересы простираются куда дальше. «Запретные Легенды» по-прежнему не дают им покоя. Однажды заполучив Книгу в свои руки, они уже никогда…

-Я все прекрасно понял, спасибо за напоминание, — поморщился Лассен, — они как-то касались темы «Легенд» и всего, что с ними связано?

-Веришь или нет, но у них хватило ума понять, что в наших краях обсуждение соответствующих тем не поощряется. В ходе наших переговоров их предводитель, Калим, ни разу не обронил даже намека на свои истинные цели, ну и я со своей стороны также постарался максимально аккуратно обойти все подводные камни. В итоге мы расстались исключительно вежливо и культурно, оставаясь, одновременно, крайне недовольны друг другом, — Юлис раздраженно тряхнул седой гривой, — даже зная, что они рано или поздно все равно выяснят все, что им нужно, я не собирался облегчать им жизнь.

-Ты надеялся, что эксперименты Чужаков приведут к трагическим последствиям, которые заставят их отступиться? Разве не ты когда-то наставлял меня, что любопытство — самая неодолимая их всех страстей?

Чертенок удивленно приподнял бровь. Тот факт, что Куратор некогда учил премудростям жизни самого Лассена, заставил его по-новому взглянуть на Юлиса. Дураков на руководящих постах тут определенно не держали. Суровые условия жизни на Пракусе не прощали легкомыслия и глупости.

-Я всегда оставлял шанс на то, что ошибаюсь, но доклады с мест, увы, свидетельствовали о моей правоте. Над поселением Чужаков неоднократно видели столбы огня и слышали доносившийся оттуда гул и грохот. А в ходе одного из визитов в ближайший поселок они договорились о поставках дров.

-Дров? — теперь удивился и Лассен.

-Да, причем в весьма значительных количествах. Я далек от мысли, что Чужакам они потребовались для растопки печей. Их технологии ушли далеко вперед и уже давно не нуждаются в поленьях для своей работы. И у меня есть только одно разумное объяснение.

-Корм для Демона Огня, — отшельник устало провел ладонями по лицу, — я догадывался, чувствовал, что им удалось освоить Призыв, но ты развеял последние сомнения.

-А сейчас я развею еще кое-что, — Юлис подался вперед, упершись руками в столешницу, — вчера они снова заявились ко мне и сообщили, что побывали на Другом Берегу, где повстречали Стража, после чего сумели вернуться и остались живы. Не все, правда, но живы. Однако, что самое любопытное, они утверждали, будто там, посреди Вечных Песков они видели исполинскую статую Ораны Суровой. Что ты на это скажешь?

Пообщавшись с Лассеном некоторое время, Чертенок искренне полагал, что ничто на свете не способно вывести его из равновесия, но слова Куратора застали отшельника врасплох. Старик выпучил глаза и несколько секунд просто таращился на Юлиса, не в силах сказать даже слово.

-Невозможно! — прошептал он, наконец, — это просто невозможно!

-Я сказал им ровно то же самое, — пожал плечами Юлис, — но та женщина, которая это рассказывала, и которая видела все собственными глазами, производила впечатление разумного и рассудительного человека. Она не фантазировала, это точно.

-Женщина!? — челюсть Лассена снова отвалилась, потянув за собой вниз нахмурившиеся брови, — у них Призывом женщины занимаются!?

-Немного непривычно, согласен, — как бы извиняясь признал Юлис, — но мне она показалась на удивление рассудительной и здравомыслящей особой. Мисс Оллани, если я правильно запомнил ее имя.

И вот тут-то пришел черед уже Чертенку пучить глаза и ловить отвалившуюся челюсть.

-К… кто!? — прохрипел он, — Мария Оллани!?

Куратор смерил его скептическим взглядом, но все же смилостивился.

-Ее спутник, действительно, пару раз называл ее Машей. Вы что, знакомы?

-Костя, кто она такая? — Лассен также выглядел не на шутку встревоженным.

-Та самая знакомая, о которой я Вам рассказывал, помните? — Чертенок был вынужден опереться на стол, чтобы не упасть. Его голова шла кругом о свалившихся новостей, — уж если кто-то и способен приструнить демонов и посадить их на поводок, то это она.

-Просто знакомая, да? — Юлис скептически приподнял бровь.

-У меня имеются определенные… обязательства, — голос Чертенка вдруг зазвенел сталью, — а на тот случай, если Вы решите встать у меня на пути, то знайте — моя основная профессия состоит в том, чтобы делать людям больно. И вся Ваша стража для меня — несмышленые малолетки с деревянными самострелами. Так что насмехаться надо мной — не самая удачная мысль.

Чертенок выпрямился, с удовлетворением отметив, что в глазах Юлиса проступил если и не страх, то, как минимум, сомнение. Некоторых людей иногда стоит возвращать с небес на землю, пусть даже для этого приходится идти на откровенную грубость.

-Я должен туда попасть, — кратко подытожил он.

Куратор задумчиво пошевелил челюстью, как будто пропустил хороший боковой удар и теперь оценивал потери. Потом он перевел взгляд на отшельника, представлявшего в данный момент квинтэссенцию невинности.

-Ты по-прежнему ему доверяешь?

-Тут дело даже не в доверии, а понимании того простого факта, что Костя сейчас — наш единственный шанс предотвратить надвигающуюся катастрофу. Других вариантов у меня нет.

-Если Чужаки в своем безумии вновь выплеснут проклятье на наши земли, то я себе этого никогда не прощу, — Юлис повернулся к Чертенку, — я не могу забросить Вас туда по щелчку пальцев, но, если это поможет делу, то очередная подвода с дровами отправится к воротам их лагеря уже завтра.

Глава 27

…от грохота оркестра, казалось, зубы клацали в такт, и платье вздрагивало при каждом ударе в большой барабан, задававший главный ритм.

-Папа, Папа! — Маша указала на длинноногих красавиц в старинной военной форме с золотыми эполетами и в сверкающих на солнце лакированных сапогах, — я тоже хочу так маршировать!

-Обязательно, доча! — теплая ладонь скользнула по ее волосам.

На двигавшемся следом за оркестром помосте стоял жонглер в костюме паяца и ловко кувыркал в воздухе не менее десятка шаров одновременно, не забывая пританцовывать и одаривать публику широкой улыбкой.

-А ты так можешь, пап?

-Вернемся домой — попробуем. С одним мячиком я управлюсь точно.

-Не-е-е, так не считается, с одним и я могу.

-Правда? Вот так, из-за спины? Стоя на одной ноге? — большой кулак ласково ткнул ее в бок.

-Нет, но я… ой, смотри!

Далее в процессии следовал фокусник в черном фраке, извлекавший из черного же цилиндра ослепительно белых голубей и бесконечные цветные ленты.

-Пап, как у него в шляпе все это помещается!?

-Видимо, она у него волшебная… или просто бездонная.

-Но если у него в шляпе живут голуби, то что они там едят? Их же кормить надо!

-Ну, это тоже своего рода волшебство, — сильные руки подхватили Машу и пересадили на другую ногу, — наша мама ведь тоже немного колдунья.

-Правда?

-Ну а как, по-твоему, она умудряется почти из ничего сделать вкусный ужин на всю семью? Разве не удивительно?

Машина с иллюзионистом проехала мимо, и в дальнем конце проспекта показалась высокая платформа с разлегшимися на ней тиграми. Между могучими полосатыми хищниками восседала их обворожительная дрессировщица в обтягивающем глянцевом трико и с пышным плюмажем из перьев на голове.

При ее появлении Маша традиционно потеряла дар речи и только подпрыгивала, сидя у отца на коленке и восторженно сжимая маленькие кулачки.

-Когда я вырасту, я обязательно тоже стану дрессировщицей! — пискнула она, победив восхищенную немоту.

-Обязательно!

-Я же люблю зверей и умею с ними обращаться!

-Что есть, то есть, — в родительском голосе проскользнул короткий смешок, — нашего Мастина ты вымуштровала что надо!

-Правда!? Ты так считаешь!? — Маша запрокинула голову и посмотрела на отца…

…но увидела лишь наслоения гладкой черной чешуи, обрамленной бахромой из дымчатых шлейфов, и огромные, во все небо глаза, взирающие на нее со странной печалью…

Проснувшись, Мария долго смотрела в потолок, обдумывая свое видение. Родители расстались, когда ей было всего четыре года, и оставшиеся воспоминания об отце представляли собой размытый собирательный образ кого-то большого, сильного и доброго. Мать избегала разговоров о причинах их разлада, и Мария никогда и не пыталась выяснить, кем был ее отец, и что с ним сталось потом.

Вчера они с Серго просидели до глубокой ночи, и старый Зверолов восполнял пробелы в ее памяти, рассказывая о своей давней дружбе и работе с Иганом и показывая старые фотографии на планшете. У Марии даже сложилось впечатление, что рядом с ней все это время существовала еще одна параллельная вселенная, где ее отец колесил по всей галактике, отлавливал невиданных зверей, о которых даже она, ксенобиолог со стажем, только читала в научных журналах, умудрился вписать свое имя в каталоги и справочники, а она ничего и не подозревала. Ей никогда и в голову не приходило, что гигантская Scolopendra Broscovecia получила свое название в его честь!

Да, ее матери приходилось непросто, когда супруг большую часть времени проводил невесть где, и регулярно возвращался из своих путешествий в гипсе и бинтах. К счастью, его заработка с лихвой хватало на все нужды семьи, что частично искупало сопутствующие неудобства и треволнения, хотя мать и не переставала высказывать свое недовольство столь рискованной работой.

Все резко переменилось после той трагической экспедиции Парчина. И дело было даже не в том, что Иган опять загремел на больничную койку, да еще и вляпался в серьезные проблемы с законом — такие неурядицы вполне можно пережить. Мать определенно чего-то испугалась.

Она буквально в одни день собрала все свои вещи, сгребла маленькую Машу в охапку и скрылась в неизвестном направлении, никому не сказав, куда направляется. Больше Мария отца никогда не видела.

-Намайя очень хорошо разбиралась в людях, — Серго машинально провел ладонью по редким волосам, — очень хорошо их чувствовала. И там, где оказались бессильны любые медицинские анализы, она безошибочно распознала, что Иган — уже не тот человек, которого она когда-то любила.

-Мать увидела на нем Печать Проклятья?

-Кто знает? — вздохнул Серго, — возможно, она ощутила исходящую от него затаенную угрозу и решила тебя спрятать от греха подальше. Обрубила все концы, все связи, и не взяла ни копейки с его банковского счета. Сбежала в буквальном смысле в чем мать родила.

-Но почему отец за все это время ни разу не попробовал нас отыскать!? Ему было на нас наплевать!?

-Строго говоря, у него и других забот хватало. Он же из больничной палаты загремел прямиком в тюремную камеру. Почти десять лет на нарах отдыхал. А потом… время, конечно, лечит, но оно же и калечит. Думаю, он счел бесполезным пытаться вас искать после стольких лет разлуки, особенно с учетом того, что Намайя за все это время не прислала ему ни единой весточки. Она определенно не хотела, чтобы Иган вас нашел, а потому он счел за благо не бередить прошлое. Слишком уж много воды утекло с тех пор.

-Но ради чего он потащился сюда снова!? — Мария недоуменно развела руками, — после того, как Пракус сломал всю его жизнь, почему отец все же решил вернуться? Что он здесь искал?

-Ответы.

Серго уронил голову и надолго умолк. Воспоминания о тех событиях причиняли ему явную боль, поскольку он чувствовал себя виновным в той драме, что развернулась здесь в ходе второй экспедиции. Ведь именно он свел тогда вместе Игана и Кехшавада.

-Иган никогда не распространялся о подробностях истории с Парчиным. Потому-то и отсидел так много — из него пытались вытрясти информацию, но безуспешно. Мне и Саиру пришлось очень долго и муторно собирать картинку по мельчайшим крупицам, прежде чем нам стало очевидно, что здесь он встретился с Эрамонтом.

И вновь повисла долгая пауза, пока Зверолов утрясал в голове тяжелые воспоминания и подбирал правильные слова, массируя виски длинными костлявыми пальцами.

-Если уж начистоту, то Калим был в значительной степени прав, когда говорил о моей заинтересованности. Страх очень многое меняет в голове человека, и я — не исключение. Одно дело — встретить Смерть лицом к лицу, будучи готовым и заранее предполагая такой исход. В инопланетных джунглях и болотах я не раз пересекался с этой дамой, но всегда знал на что и ради чего я иду. Но вот отдать концы, беспомощно лежа на операционном столе, будучи не в силах хоть что-то сделать, хоть как-то бороться за свою жизнь — перспектива такого, откровенно бесславного исхода вызывала у меня самую настоящую панику. А в поимке Эрамонта я увидел призрачный шанс, который полностью меня ослепил.

Позже я неоднократно корил себя, что не предупредил Игана в отношении адмирала и его любви к жестким решениям, но это уже не могло ничего изменить. Я был убежден, что он сумеет отыскать способ справиться с Эрамонтом, но против холодного и прагматичного цинизма Кехшавада он оказался бессилен. В итоге получилось, что я их обоих отправил на смерть, да еще и местным хлопот подбросил, — Серго снова уронил голову, — глупо. Непростительно глупо. Извини.

После уходя старика, Мария еще долго не могла прийти в себя. Она чувствовала себя так, словно, пребывая в гостях, случайно открыла один из шкафов и обнаружила там спрятанный расчлененный труп. Несмотря на то, что находка оказалась совершенно непреднамеренной, она необратимо меняла ее отношение к хозяевам, и теперь, как бы она ни тужилась, приветливая улыбка наотрез отказывалась появляться на ее лице. Некоторые вещи, как бы важны они ни были, все же стоит сохранять в тайне.

Несмотря на то, что их конфликт с Калимом был в значительной степени исчерпан, майор все же наложил на них нечто вроде домашнего ареста, максимально ограничив Марии и Серго свободу перемещения и лишив их доступа к средствам связи. Они не могли покидать пределов жилого блока, не получив специального разрешения, а о том, чтобы выбраться за ворота, даже речи не шло.

Работы на полигоне теперь проводились без их участия, и Мария, запертая в четырех стенах, чуть с ума не сошла от скуки. Она попробовала поработать с собранными ранее материалами, но у нее в голове немедленно возникали идеи для новых опытов, которые хотелось как можно скорей проверить на практике, и от невозможности реализовать задуманное настроение становилось только гаже.

На этом фоне обеденный перерыв воспринимался чуть ли не как избавление. Они с Серго по-прежнему сидели за одним столиком, хотя избегали встречаться взглядами и обменивались скупыми репликами исключительно по необходимости. И дело было не в том, что Мария винила его в смерти отца, нет. Как ни крути, а искренне переживать из-за гибели пусть даже родного человека, которого ты в последний раз видела более тридцати лет назад крайне непросто. Ей требовалось некоторое время, чтобы уложить все в голове и самой понять, что она думает по этому поводу. Слишком уж много всего навалилось за последние несколько дней. Сперва стоило навести в мыслях хотя бы относительный порядок.

Серго также не спешил заводить разговор. То ли он мучился чувством вины, то ли не хотел лишний раз выслушивать напоминания о своем давнем малодушии — в любом случае Марию это вполне устраивало.

Их молчаливая трапеза, однако, была внезапно прервана ворвавшимся в столовую запыхавшимся техническим специалистом, который работал с ними при проведении экспериментов. Покрутив головой, он отыскал их насупившуюся парочку и подбежал к ним.

-Майор срочно требует вас на полигон! — скороговоркой выпалил он.

-Зачем? — Серго аккуратно отложил вилку в сторону, — что случилось?

-Расскажу по дороге, — посыльный нетерпеливо махнул рукой, — поехали скорей!

-Дайте нам доесть-то! — вспылила Мария, которую уже раздражали вечные метания Калима от угроз и арестов до требований немедленно выдать ему результат.

-Нет! Срочно! — крикнул техник, и стало очевидно, что он откровенно напуган. Что-то там на полигоне действительно пошло не так.

Старик и девушка молча обменялись взглядами, послед чего поднялись и, провожаемые встревоженными взглядами, последовали за ним к выходу. Бедолага сдерживался из последних сил, но когда двери столовой закрылись за ними, он не вытерпел и побежал. Марии и Серго ничего не оставалось, как также перейти на бодрую трусцу. Волнение посыльного невольно передалось и им.

Машина сорвалась с места сразу же, как только они запрыгнули внутрь и закрыли за собой двери. Шлагбаум на выезде был уже поднят, и они проскочили пост даже не сбавляя хода.

-Так что там стряслось-то? — Марии пришлось вцепиться в поручень, чтобы не летать по салону на каждой колдобине.

-Портал не закрывается! — кратко доложил техник, — и огненные элементали толпой прут через него, сжигая все на своем пути.

-Как это «не закрывается»? — Серго непонимающе затряс головой, — он же немедленно схлопывается при отключении акустической фокусировки!

-Я понятия не имею, но он остается стабильным вот уже почти полчаса. Второй ангар полностью уничтожен, пожар продолжает разрастаться, и никто не знает, что с этим делать.

-А вода?

-Мы пытались, но смогли только немного его затормозить, а потом отрубилось электричество, и насосы встали.

Натужно завывая, машина перевалила через гряду, и впереди над деревьями показался поднимающийся к небу столб густого черного дыма. Похоже, веселье было в самом разгаре.

-Кто-нибудь пострадал? — Мария вдруг сообразила, что в самом эпицентре огненного кошмара вполне могли очутиться и люди.

-Несколько человек получили ожоги. Двое обгорели реально серьезно, и их на коптере отправили в медицинский блок. Сейчас весь персонал отвели подальше, и Калим с остальными специалистами пытаются сообразить, как быть дальше.

-Есть какие-нибудь идеи? — Серго подался вперед, всматриваясь в жгуты огня, пляшущие среди черных клубов копоти.

-Понятия не имею! Меня отправили за вами, и я полагаю, что они ждут свежих мыслей как раз от вас.

Вылетев из-за поворота, джип резко затормозил перед поднятым шлагбаумом. Мария и Зверолов выбрались из машины и поспешили к группе о чем-то оживленно спорящих мужчин, в центре которой выделялся Калим, активно жестикулирующий и раздающий указания.

-Ну, наконец-то! — воскликнул майор при их появлении, — вас только за смертью посылать! Давайте, подключайтесь к мозговому штурму.

Несмотря на его уверенный и бодрый голос, Марии сразу же стало ясно, что дело обстоит куда серьезней, чем могло показаться на первый взгляд. Лицо Калима покрывали пятна сажи, его форма была перепачкана в грязи, и кое-где на ней виднелись обгоревшие дыры. Он наверняка с самого начала находился в самой гуще событий и в полной мере испытал на себе всю силу взбунтовавшейся огненной стихии.

Желая узнать, что происходит на полигоне, девушка сделала еще пару шагов и осторожно выглянула за угол домика охраны.

Строго говоря, от полигона к настоящему моменту уже почти ничего не осталось. На месте большинства построек громоздились дымящиеся груды искореженного металла, среди которых, словно играя в догонялки, метались огненные смерчи, фонтанируя брызгами расплавленного алюминия и оставляя после себя своего рода шлейф из послесвечения докрасна раскаленной арматуры. От рева огня и грохота рушащихся конструкций даже на таком расстоянии закладывало уши.

-С ума сойти! — только и смог сказать подошедший к Марии Серго.

-Но почему портал не закрывается!? Его поддержание всегда представляло для нас непростую задачу, требовавшую изрядных ухищрений, а теперь он вдруг стал на удивление стабильным!

-Но ты же сама в последнее время отмечала, что открывать его стало проще, — резонно заметил Зверолов, — и это при том, что никаких существенных изменений в методологию мы не вносили. Быть может, своими экспериментами мы «протоптали дорожку» в соседний мир, расковыряли дыру в пространстве, которая теперь существует сама по себе, вне зависимости от наших усилий?

-Есть идеи, как ее залатать?

-Ничего на ум не приходит, если честно.

-Ну все, коптер с ранеными отправили, автобус с персоналом тоже, — Калим присоединился к ним, — можно спокойно сосредоточиться на деле.

Он привалился к стене, запрокинув голову и тяжело дыша. Только сейчас Мария сообразила, что все его бодрость, уверенность и энергичность являлись лишь маской, и один Бог знает, каких усилий стоило майору удерживать ее на лице все это время, излучая оптимизм перед лицом подчиненных. Только сейчас из-под нее проступили усталость, боль и растерянность.

-Как все началось? — девушка присела рядом, поскольку ее собственные ноги вдруг начали проявлять признаки непослушания, то пытаясь задать стрекача, куда глаза глядят, то просто предательски подкашиваясь.

-Работали как обычно, — Калим сполз вниз по стене и тоже сел, — я, помнится, еще отметил, насколько легко и быстро открылся сегодня портал, и как скоро первый элементаль отозвался на призыв Джега. Раньше у него на это по несколько минут уходило. А потом огонь словно с цепи сорвался! Начал разрастаться и бушевать как никогда ранее. Не желая выяснять, чем все закончится, мы отключили звукоизлучатели и подали воду, но Дверь оставалась открытой, и через нее твари поперли просто потоком.

-Но как же вода?

-Их было настолько много, что все превратилось в пшик. Ну а после они вырвались на простор и начали жечь все на своем пути. Мы еле успели ноги унести, да и то несколько человек здорово поджарило, — Калим крякнул и, наклонившись, выглянул за угол, — ну хоть бетон им не по зубам оказался — уже легче.

Все-таки армейская манера зачищать все вокруг до голого грунта, а потом еще застилать территорию бетонными плитами оказалась не самой глупой идеей. Беснующиеся элементали до сих пор не выходили за пределы уничтоженных ангаров, подъедая последние остатки, и голое серое поле удерживало их от более дальних вылазок. Но вот надолго ли?

-Портал все еще открыт?

-Кто знает? Отсюда ни черта не видно.

-Выходит, первобытная ярость все же сорвалась с поводка, — инстинкт самосохранения у Марии вечно работал со сбоями.

-Выходит, что так, — неожиданно согласился майор, слишком измученный, чтобы ввязываться в споры.

-А почему они не тронули вон тот ангар? — Серго указал на одно из строений, которое, хоть и изрядно подпаленное, оставалось более-менее сохранным на фоне остального разгрома.

-Третий ангар? — прищурился Калим, — так там же бак с водой. Боятся, видимо.

-И как много ее там? — Мария также подалась вперед, рассматривая обгорелую постройку. Она почувствовала, что у нее зреет отчаянная идея.

-Несколько десятков кубов, но без насосов от нее все равно никакого толку.

-Но ее же можно просто… вылить!

-Что? — Калим настолько устал, что даже очевидные вещи доходили до его разума с немалым трудом, — каким образом?

-Откуда мне знать! — девушка всплеснула руками, — опрокинуть, взорвать, продырявить как-нибудь.

-Мысль интересная, — согласился Серго, — попытаться можно. Но прежде, чем что-то предпринимать, желательно выяснить подробности. Где именно в здании установлен бак, какова его конструкция и все тому подобное. Расхаживать там и выяснять все на месте не получится.

-Это как раз не проблема, — майор выудил из внутреннего кармана тактический планшет и быстро отыскал на нем внутреннюю схему ангара.

Для Марии любые чертежи представлялись полной тарабарщиной, и она даже не пыталась делать вид, будто что-то понимает в мешанине разноцветных линий и стрелочек с цифрами. Даже объемная проекция, которую Калим вывел на экран, не сильно поправила положение.

-Вот, смотри, — Калим ткнул пальцем в схему, — если выбить эту опору, то вся конструкция завалится, и швы наверняка не выдержат, разойдутся.

-Идея-то мне понятна, — согласился Серго, — но как ты предполагаешь это провернуть?

-Хороший вопрос, — рыщущий по сторонам в поисках ответа взгляд майора наткнулся на внедорожник, на котором сюда прибыли Мария и Серго, — хотя…

-Эй! Что ты задумал!? — всполошился Зверолов, глядя, как Калим решительно направился к машине, — давай обойдемся без резких движений! Сперва запроси эвакуацию, а потом, уже в спокойной обстановке решим, что и как.

-С эвакуацией ничего не выйдет. Эти твари выжгли силовую подстанцию, и мы теперь остались без связи с внешним миром. Помощи ждать неоткуда и действовать нужно самим и немедленно! У нас нет времени, чтобы спокойно поразмышлять, один черт знает, как поведут себя огненные мерзавцы, когда все здесь подъедят. Однажды мы уже оставили после себя Гнилые Земли, ты хочешь породить еще и Горелые? — Калим обернулся к подбежавшему охраннику, — ну что там еще?

-Местные дрова привезли, — доложил тот, торопливо отдав честь, — как нам с ними поступить?

-Дрова!? Вы издеваетесь!? — нервно хохотнул майор, — гоните их отсюда к чертовой матери! Не до того сейчас. Пусть лучше ноги уносят, пока целы.

Охранник убежал обратно, а Калим забрался в кабину и выкатил джип на кромку бетонного поля. Впереди забрезжил зыбкий свет надежды, и он вновь приободрился. Его замысел выглядел полнейшим безумием — на полном ходу промчаться до третьего ангара, уворачиваясь по дороге от пылающих смерчей, а потом снести угол здания, не попав при этом под обрушившуюся цистерну. На подобные авантюры люди пускаются только в случае полнейшей безысходности. Впрочем, сегодня, похоже, выдался как раз такой случай.

-Ну ладно, не поминайте лихом! — майор выглянул в приоткрытое окно, — машина, кстати, бронированная, так что не волнуйтесь за меня так.

Он поднял стекло и тронулся с места, быстро набирая ход. Мария же, глядя ему вслед, испытывала неожиданно накатившее дежавю. Когда-то давно она сама точно так же мчалась на стареньком разбитом джипе в самое сердце лесного пожара, где едва не нашла свою кончину. Благо, Костя в тот раз подоспел вовремя. Нынче же приходилось рассчитывать исключительно на собственные силы.

Уже подходя к груженым дровами телегам, охранник почуял неладное. Пригнавшие их работяги выглядели вполне обычно, но именно эта, напускная «обычность» и вызвала у него подозрения. Казалось, что еще немного — и они начнут как бы между делом насвистывать простенький мотивчик, рассеянно посматривая по сторонам, как будто ничего особенного и не случилось. И это при том, что у него за спиной творился настоящий огненный ад, рев и грохот от которого долетали и сюда, а столб густого дыма был виден за несколько километров. И, кстати, куда подевались остальные охранники?

Движимый нехорошим предчувствием, он потянулся к висящей на плече винтовке…

…но в следующее же мгновение оказался на земле, уткнувшись носом в дорожную пыль, и негромкий, но удивительно доходчивый голос прошептал ему на ухо:

-Будь умницей, не дергайся, и все будет хорошо.

Глава 28

Калим преодолел уже большую часть пути до ангара, когда танцующие на руинах элементали как будто почувствовали его приближение. В его сторону по бетонному полю заскользили огненные щупальца, но машина продолжала мчаться вперед, не обращая на них внимания.

-Только бы у него получилось! — простонала Мария, сжимая кулаки от волнения.

-Он справится, я уверен, — попытался успокоить ее Серго, хотя и сам переживал ничуть не меньше.

Один из жгутов пламени метнулся наперерез внедорожнику и мгновенно намотался на его переднее колесо, когда тот его переехал. За машиной сразу же потянулся черный дымный хвост. Привлекаемые запахом гари, в погоню за Калимом устремились и другие огненные струи.

-Еще немного! Давай! — крикнул Зверолов, не в силах сдерживать внутреннее напряжение.

Дымящаяся машина описала крутую дугу, едва не завалившись набок, и устремилась к ангару, целясь в его ближний угол, где находилась одна из опор, поддерживающих бак. Ярко-оранжевые нити опутали уже и ее задние колеса, превратив их в рассыпающие фонтаны искр огненные обручи. Они словно угадали замысел Калима и пытались его остановить.

Но тщетно.

Не сбавляя хода, тяжелый внедорожник бронебойным снарядом прошил стену из легких листов и вылетел с другой стороны, облепленный клочьями теплоизоляции. Здание позади него сперва оставалось неподвижным, но потом покачнулось и начало заваливаться набок. Из-за разошедшихся панелей хлынули потоки воды, захлестнувшие пожарище и мгновенно окутавшие всю сцену клубами густого белого пара.

-Да!!! — дружно крикнули Серго с Марией, радостно подпрыгнув, точно маленькие дети.

Калим тем временем описал по полю небольшую петлю, чтобы проехаться по растекающейся в стороны грязной пузырящейся луже и погасить полыхающие колеса. Только потом он направился обратно, уже спокойно и неспешно.

-Черт! — Серго утер пот со лба, заметно подрагивающей рукой, — у него действительно получилось!

-У меня чуть сердце из груди не выскочило, — призналась Мария, переводя дух, — это насколько же отчаянным надо быть, чтобы… эй, смотрите!

Девушка выбросила вперед руку, указывая на окутанные паром руины, над которыми вдруг начало вздыматься нечто извивающееся и влажно поблескивающее. Оно напоминало огромный хобот, пробившийся из-под земли и раскачивающийся из стороны в сторону в поисках добычи.

-Это же водник! — воскликнул Серго, вновь схватившись за седую голову, — портал все еще открыт, и он воспользовался моментом, чтобы пробраться сюда! Калим, быстрее!!!

Он и Мария начали кричать и размахивать руками, пытаясь привлечь внимание майора, но его машина по-прежнему еле плелась, даже не догадываясь, что творится позади. Живая колонна из грязной воды тем временем вобрала в себя всю жидкость, что разлилась по полю из лопнувшего бака, и принялась шарить по сторонам, ища, чем бы еще поживиться. Несколько выпущенных ею ручейков заскользили по оставленному внедорожником черному мокрому следу от обгоревших покрышек.

-Калим!!! — заорала Мария, сложив руки рупором, — сзади!!!

То ли он ее услышал, то ли что-то увидел в зеркале, но джип резко вздрогнул, взревев мотором, и помчался по бетону. Почуяв добычу, вся масса воды обрушилась на поле и устремилась за ним.

До поста охраны оставалось совсем немного, когда переднее колесо, то самое, изъеденное огнем, внезапно лопнуло с громким хлопком. Джип занесло, и он, побалансировав секунду, завалился набок и с лязгом и скрежетом заскользил по плитам, рассыпая снопы искр.

-Калим! — Мария опрометью бросилась к опрокинутой машине.

-Маша! Осторожно! — окликнул ее Серго, но девушка только отмахнулась.

Подбежав ближе, она внезапно похолодела, увидев, как над машиной начинает вырастать пульсирующая и переливающаяся шапка из грязной воды. Ее струи быстро и тщательно облизали кузов, подбирая с него все капельки и брызги, а после закрутились вокруг дверной ручки, теребя и дергая ее.

«Ну вот, научила на свою голову!» — отстраненно подумала девушка, но вдруг услышала скрип замка, и перед ее носом распахнулся круглый люк в крыше внедорожника.

Спохватившись, она подскочила к машине и подхватила вывалившегося наружу Калима. По его лицу и щекам стекала кровь из разбитой головы, но все остальное вроде бы было цело.

-Вот уж действительно — из огня, да в полымя, — проворчал он, перекатившись и сев.

-Боже мой! Ты как, в порядке!? — подбежавший Серго наклонился, чтобы помочь майору подняться.

И в этот момент дверная ручка, наконец, поддалась. Втиснувшись в приоткрывшуюся щель, водяной червь резко откинул дверь вверх и устремился внутрь, в салон. Тяжелая машина затряслась, когда грязевой смерч пронесся по ее внутренностям, а потом его щупальце выплеснулось в открытый люк.

Серго сдавленно вскрикнул, когда струи воды захлестнули его ноги. Точно в замедленной съемке Мария наблюдала, как в их потоке вспыхнули алые нити высасываемой из старика крови. Она буквально окаменела, не в силах пошевелиться или даже закричать.

К счастью Калим, быстро опомнившись, извернулся и наподдал люк ногой. Тот резко захлопнулся, перерубив водяной хобот и расплескав его лужей грязной воды.

Старый Зверолов со стоном повалился на землю. Мария подскочила к нему, чтобы помочь, но окрик Калима заставил ее обернуться.

Из распахнутой двери джипа вверх взметнулся грязный фонтан, прямо на лету сплетающийся в толстую бурую пиявку, которая, изогнувшись, нацелилась на трех застывших перед ней в ужасе человечков.

«Ну вот и все», — мелькнуло у Марии в голове.

-Отвали, тварь! — раздался вдруг гневный окрик, и в следующий миг уже изготовившийся к атаке водяной элеметаль взорвался фонтаном брызг, отброшенных далеко назад. Складывалось впечатление, что огромная невидимая рука со всего размаху влепила ему хорошую оплеуху.

-Что за… — Калим вскочил на ноги, но тут же снова полетел на бетонные плиты, сраженный хорошо поставленным хуком.

Мария же только растерянно хлопала глазами, глядя на стоящего перед ней человека, будучи не в силах что-либо сказать.

Длинные нечесаные волосы, всклокоченная борода, осунувшееся лицо… но это было оно, да-да, оно! До боли знакомое лицо ее любимого Чертенка.

* * *

Что ни говори, а нацеленная на тебя взведенная штурмовая винтовка здорово способствует гармонизации отношений. Не прошло и минуты, а Чертенок и Калим уже понимали друг друга буквально с полуслова. Достаточно отрывисто мотнуть головой, и твой собеседник мгновенно догадывается, что именно тебе от него требуется.

-Персонал?

-Эвакуирован.

-Связь?

-Не работает. Энергоснабжение отключилось.

-Как заткнуть дыру?

-Понятия не имею.

-Ладно, отходим.

Немногочисленная группа отчаянных смельчаков сгрудилась вокруг груженой поленьями телеги, единственной, что осталась после спешного бегства остальных работяг. Чертенок уверенно раздавал указания, и даже те охранники, что были обезоружены его помощниками, послушно исполняли все команды. В сложившейся ситуации право голоса автоматически получал тот, кто был способен управиться с обезумевшими стихиями.

После того, как Костя оттащил раненого Серго назад, к посту охраны, вперед выступил какой-то подозрительный старикан, одного взгляда которого хватило для того, чтобы бетонные плиты вздыбились, точно ломаемый лед, и водный змей, перемешавшись с землей, превратился в жалобно хлюпающую грязную жижу.

На этом основное представление закончилось, и пришло время вопросов, крутившихся у Марии на языке.

-Какого черта…!? — с некоторым трудом, но она все же сумела восстановить контроль над отвалившейся челюстью.

-Давай сперва разберемся с текущими проблемами, а потом уже займемся семейными делами, ладно? — Чертенок рывком разорвал брючину на ноге Серго, обнажив желтую, иссушенную, словно у мумии, голень, сочащуюся кровью из множества мельчайших ссадин, — кровотечение вроде бы почти остановилось, но перевязать все равно стоит. Более того, без срочной ампутации пострадавших конечностей существует опасность развития некроза тканей и смерти. Какие есть варианты?

-Энергоснабжение отключилось, медблок не работает, — повторил Калим, сидящий рядом на земле со связанными за спиной руками.

Кровь, стекавшая из раны на его голове, запеклась на щеке и теперь при каждом движении трескалась и осыпалась, точно старая штукатурка.

-На пропускном посту есть стандартная аптечка, — вспомнил один из охранников.

-Тащи сюда!

-Забудьте обо мне, — прохрипел Серго, — у вас и других дел хватает. Ими займитесь!

-Дела подождут. Оголив тылы, в атаку не ходят, — Чертенок повернулся с приехавшим с ним работягам, — оставьте нам одну телегу для перевозки раненого, а сами возвращайтесь. Не волнуйтесь, мы с Лассеном наведем тут порядок.

Те были только рады поскорее убраться и, не мешкая, развернули свои подводы и хлестнули лошадей, бодро затрусивших под уклон. Как раз вернулся охранник с аптечкой, и Чертенок, достав из нее восстанавливающий бинт, молча протянул его Марии. Та, точно так же, не говоря ни слова, взяла его и занялась перевязкой кровоточащих ног Серго.

-Кто… — Зверолов закашлялся, — кто этот седой старик?

Он указал глазами на фигуру отшельника, стоявшего на краю поля и осматривавшего разгром, творящийся на месте полигона.

-Лассен, отшельник, хранитель Запретных Легенд, — ответил Чертенок, — тех самых, которые у него когда-то выкрал Теодор Игнашевский. Отсюда-то вся каша и заварилась.

-Теодор!? — Серго поморщился то ли от боли в раненых ногах, то ли от горечи, что он сам не догадался до такой очевидной вещи, — ну конечно же! Теперь понятно, откуда взялись у Парчина эти тексты. Надо сказать, со стихиями он управляется весьма впечатляюще.

-Не смотрите так на меня, — буркнула Мария, обматывая бинтом его вторую голень, — я делала все, что могла. Дрессировка — не мой профиль, я животных изучаю.

-У Лассена, насколько я понимаю, легкая форма синдрома Дирке, и потому ему легче находить общий язык с таким вот чуждыми материями, — пояснил Чертенок и повернулся к Марии, — ну теперь хоть понятно, как ты здесь оказалась. Твоя любовь к разного рода диковинным зверушкам уже вошла в легенду.

-Вообще-то я здесь тебя вызволяю, если уж на то пошло, — девушка оторвала оставшийся бинт, дернув за него заметно резче, чем требовалось, и заставив Серго вновь зашипеть от боли, — ой! Простите ради Бога!

-Ты!? Меня!? — Константин вытаращил глаза, — вот уж не подумал бы. По мне, так все обстоит с точностью до наоборот.

Он резко обернулся, услышав заливистый смех Калима.

-Ну и что тут забавного? Не подоспей мы с Лассеном вовремя, хихикать было бы уже некому!

-С этим я не спорю, и признателен вам за помощь, просто… — майор сделал паузу, чтобы справиться с еще одним приступом смеха, — ты и в самом деле полагаешь, будто разгуливаешь сейчас на свободе исключительно благодаря своей ловкости и смекалке, а также по причине моего разгильдяйства, давшего тебе шанс улизнуть?

-А разве нет?

-Но помилуй! Всю информацию, которая нам требовалась для поисков «Сапсана», можно было вытрясти из тебя, даже не покидая тюремной камеры. И поволок я тебя на Пракус не потому, что не одобряю практикуемых некоторыми коллегами жестких методик допроса, а потому, что именно в этом состояла моя часть сделки. От меня требовалось предоставить тебе шанс. Хотя, сказать по правде, я не думал, что ты сориентируешься настолько быстро, — Калим повернулся к Марии, которая таращилась на него с не меньшим усердием, — как видите, мисс Оллани, мы свою часть уговора исполнили. А вот Вы сплоховали.

-Что еще за уговор? — Чертенок вдруг почувствовал себя на редкость неуютно, как и любой человек на его месте, оказавшись в эпицентре обсуждения некоей истории, касающейся его персоны, о которой он не имеет ни малейшего представления.

-Для работы здесь нам требовался грамотный, опытный и не зашоренный экзобиолог, — Серго осторожно сел, опираясь на плечо девушки, — но одним из принципиальных условий являлось его согласие молчать, причем с гарантией. И Морган предложил нам Машу.

-Морган!? — резко выпрямился Константин, — вот же мразь! Доберусь до него — весь жир на медленном огне вытоплю! Как вы могли ему поверить!?

-Согласен, он — циничный делец без стыда и совести, но все же четко знает, когда свои обещания следует выполнять. В общем, Ваша свобода — своего рода плата за ее лояльность.

-Да я бы в жизнь с военными не связалась, если бы не ты! Дома хайенны не кормлены остались, куры не доены… — Мария не выдержала и разревелась.

-Ну ладно, ладно, все нормально, все утряслось, — старый Зверолов обнял ее, гладя по волосам и одарив Чертенка взглядом, в котором читался упрек.

-Горазды же вы людьми вертеть! — проворчал Чертенок, наклонившись, чтобы развязать руки Калима, — и, строго говоря, еще ничего не утряслось.

Над дальним концом бетонного поля, где находились обгорелые остатки строений, еще поднимался пар, но сквозь него уже можно было разглядеть мерцающий и пульсирующий купол нескольких метров в диаметре, вокруг которого время от времени то вспыхивали языки огня, то взрывались фонтаны брызг. Хаотически дергающийся и вздрагивающий портал чем-то напоминал запыхавшегося астматика. Он то увеличивался в размерах, то снова опадал, и в его дрожи не было ни малейших признаков ритма ни последовательности.

Остальная территория выглядела относительно спокойно, хотя в воздухе явственно ощущалось скопившееся напряжение, жаждущее найти выход. В середине поля громоздились бетонные торосы, и среди них виднелся обляпанный грязью покореженный армейский джип.

Чертенок подошел к стоявшему за шлагбаумом отшельнику и остановился рядом. Глаза Лассена были закрыты, и он медленно поводил головой из стороны в сторону, словно к чему-то прислушиваясь.

-Дверь все еще распахнута, — негромко заговорил он, — но стихии так увлечены сражениями друг с другом на ее пороге, что к нам сюда почти ничего не прорывается. Тем более что поблизости они уже сожрали все, до чего смогли дотянуться. И это хорошо.

Лассен умолк, но явно не закончил свою мысль, а потому Чертенок предпочел молча подождать.

-Плохо то, что у нас нет какой-то простой возможности запереть Дверь снова, — продолжил старик, — наши познания в этой области слишком скудны, поскольку мы всегда избегали бездумных экспериментов с такими опасными силами. Всегда проще что-то не делать, чем потом разбираться с последствиями.

-Вполне разумный подход.

-Да, иногда трусость — самый логичный выбор.

-Но при чем здесь трусость!? — недоуменно воскликнул Чертенок, — я имел в виду вовсе не это!

-Ну, мне-то лучше знать, какие именно эмоции я сейчас испытываю, — спокойно возразил Лассен, открыв, наконец, глаза и посмотрев на него, — на самом деле существует один верный способ все исправить, но я никак не могу на него решиться, поскольку он здорово меня пугает.

-Ну, что там? — шагнул им навстречу Калим, щеголяя свежей повязкой на разбитой голове, — угомонилось?

Он то и дело опасливо оглядывался на Лассена, остановившегося чуть позади Чертенка. Как ни крути, а человек, одним взглядом ворочающий тонны земли и бетона, поневоле вызывает настороженность у окружающих.

Пока они отсутствовали, Серго перенесли на телегу и усадили прямо на поленья, подстелив несколько курток. После инъекции болеутоляющего Зверолов пребывал в легком полусне, никак не реагируя на происходящее вокруг. Остальные с тревогой ждали отчета о ситуации на полигоне.

-Пока все так же, — отчитался Чертенок, — портал открыт, но через него не просачивается ничего существенного. Как долго будет сохраняться такое хрупкое равновесие — неизвестно. Любая, даже незначительная флуктуация вполне может привести к очередному, еще более масштабному нашествию, остановить которое мы уже не сможем.

-Но он все же захлопнется когда-нибудь? — Мария подошла ближе.

-Своими экспериментами вы расковыряли такую знатную дыру в ткани вселенной, что сама она уже не затянется, а подходящей заплатки у нас нет.

-Что же делать?

-Можно обратиться к тому, кто сумеет ее заштопать. Но вам этот вариант не понравится.

-Это почему же? — девушка нахмурилась и подозрительно покосилась на отшельника, — ты кого имеешь в виду?

-Ледяного Дьявола, — ответил на ее вопрос Лассен, — его предназначение как раз и состоит в том, чтобы следить за порядком и не допускать проникновения посторонних сущностей куда не следует.

-Но как мы можем его позвать на помощь?

-Не позвать, — отшельник печально покачал головой, — призвать.

-О!

-О чем и речь, — согласился Чертенок, — кто-то должен исполнить соответствующий обряд. Уходя, Ледяной Дьявол надежно запечатает за собой все Двери, и ситуация придет в норму. Но, одновременно, с очень высокой вероятностью Он заберет на Другой Берег и душу того, кто нарушил его покой.

-Не заберет, — уточнил Лассен, — а сожрет и уничтожит. Иначе все было бы слишком просто.

-Ну да, как-то так. И учтите, — Константин побарабанил пальцами по рукояти винтовки, — в очередной раз сбежать и оставить Пракус страдать от последствий ваших забав не получится. Я не позволю.

-Уж не предлагаешь ли ты заняться этим мне? — прищурилась Мария.

-Бросьте, мисс Оллани, — Калим взял ее за локоть и потянул назад, — по-моему тут рассматривается одна-единственная кандидатура — моя. Особенно после того как я, рискуя нарваться на серьезные проблемы, вытащил его из тюрьмы.

-Эй, там, внизу, — послышался вдруг с телеги хриплый голос Серго, — завязывайте препираться. Я всю эту кашу заварил, мне ее и расхлебывать. Терять мне все равно уже нечего. Вот только кто бы мне текст напомнил…

-Я подсоблю, — Лассен подошел к подводе и взял Зверолова за руку, — будете просто повторять за мной, и все.

-Но вам-то зачем собой жертвовать!?

-Не волнуйтесь, мы с Ним все наши вопросы уже разрешили, меня Он не тронет. По крайней мере, я на это надеюсь, — отшельник осмотрелся по сторонам, — нам бы только убраться отсюда подальше и найти укромное местечко, где нас никто не побеспокоит.

Калим выхватил планшет и развернул карту окрестностей.

-Площадка у обрыва, где стоит «Сапсан», подойдет?

Глава 29

Корабль пребывал все в том же выпотрошенном состоянии, каким Чертенок видел его в прошлый раз. Разве что облепившие его клочья болотной тины теперь высохли и их пряди мотало легким ветерком, точно редкие жиденькие волосенки на иссеченной жуткими боевыми шрамами лысине. По спине «Сапсана» разгуливали мелкие птахи, облюбовавшие щели между его защитными панелями для обустройства своих гнезд.

Охранников Калим отпустил на базу, приказав готовиться к эвакуации.

-Если удастся каким-то образом оживить систему связи, то сразу же запрашивайте транспорт для вывоза всего личного состава, — проинструктировал их он, — дальнейшая работа здесь все равно невозможна. Если нет — все равно будьте готовы покинуть территорию, поскольку тут в любой момент все может пойти вразнос.

-Но если мы оставим базу, то лишимся единственной возможности для связи с большой землей! — возразил один из солдат.

-Ничего страшного, после достаточно длительного отсутствия новостей с Пракуса, кто-нибудь рано или поздно обязательно наведается, чтобы выяснить, в чем тут дело. Главное — чтобы осталось, кого эвакуировать. А потому — бегом марш!

Нестройный топот охранников затих в гуще леса, и на поляну вновь опустилась тишина. Окружающая природа дышала покоем и умиротворением, и кроме птичьего щебета и жужжания насекомых ничто не нарушало молчаливую духоту густого послеполуденного зноя. Мысль пригласить в самое сердце этой идиллии саму Смерть выглядела чистейшим кощунством, однако иного выхода не оставалось.

-Ну ладно, народ, — подал голос Серго, — кончайте резину тянуть! Помогите мне слезть, и мы, пожалуй, приступим.

Чертенок с Калимом спустили старика с телеги на землю и усадили на ящик, который приволокла от корабля Мария. Лассен подошел к Зверолову и встал рядом, положив морщинистую руку ему на плечо.

-Готовы?

-Разве к такому можно подготовиться? — хрипло рассмеялся Серго, — давайте уже начнем, а то я еще, чего доброго, стану сомневаться или вообще передумаю.

-Хорошо, — отшельник обернулся к остальным, — вам лучше бы отойти, да и лошадку отгоните подальше. Ее предстоящее зрелище уж точно не обрадует, да и вам на чужую кончину смотреть — сомнительная радость.

Чертенок подхватил гнедую кобылу, которая только-только начала мирно пощипывать сочную зеленую травку, под уздцы и поволок обратно, к уходящей в лес дороге. Животное было явно недовольно таким поворотом, и ему приходилось прилагать определенные усилия, чтобы заставлять ее шевелить копытами хоть немного быстрее.

Сзади Лассен и Серго на два голоса завели тягучий мотив, от которого у Чертенка вдруг мурашки побежали по спине. Да и лошадь потрусила заметно бодрее. Древние инстинкты подсказывали, что затевается нечто недоброе и зловещее, и настоятельно рекомендовали как можно скорее покинуть это место. Бегом и не оглядываясь.

Мария с Калимом отошли на опушку и остановились среди деревьев. Девушка изо всех сил сражалась с искушением спрятаться за стволом ближайшей толстой сосны, присев на корточки, зажмурившись и зажав уши ладонями, превратившись в маленький и незаметный комочек. В том песнопении, что озвучивали два отчаянных старика, она сразу же угадала все те ноты и переливы, которые использовались при открытии портала во владения Эрамонта. Однако там, в ангаре, это был лишь безжизненный набор воспроизводимых машиной частот и гармоник, от которых разве что сводило скулы, в то время как живое исполнение почему-то завязывало все внутренности в тугой дрожащий от страха узел.

Совершенно некстати Мария вдруг вспомнила, что они со Звероловом даже не попрощались, не обменялись напоследок и парой ритуальных фраз, хотя Серго наверняка бы с фырканьем отверг подобные сантименты. За свою долгую и непростую жизнь он столько раз смотрел в лицо костлявой старухе с косой, что не воспринимал очередную встречу с ней как нечто из ряда вон выходящее. Сегодня он получил долгожданную возможность встретить ее как полагается — лицом к лицу, с высоко поднятой головой. Во всяком случае, выглядел он спокойным и уверенным, а его дребезжащий голос звучал ровно и громко.

Зябко поежившись, Мария обхватила себя руками за плечи и только сейчас заметила, что припекавшее еще минуту назад солнце исчезло. Она вскинула голову, обнаружив над собой низкие серые тучи, невесть откуда взявшиеся на абсолютно чистом голубом небе. Их комья прямо на глазах уплотнялись и темнели, наливаясь свинцовой тяжестью. Где-то вдалеке глухо зарокотал гром.

-Он уже близко, — вернувшийся Чертенок взял девушку за локоть и все же оттащил в тень охватистого дерева, — а на глаза Ему лучше не попадаться.

-Ну и прячься, коли боишься, — Мария отдернула руку и снова вышла вперед, — а я останусь здесь!

-Твоя бравада сейчас совершенно неуместна! Ты понятия не имеешь, с какими силами вы связались!

-Не держи меня за несмышленую дурочку! Я уже сталкивалась с Эрамонтом, и ничего страшного со мной не случилось!

-Один раз повезло, но это еще не означает, что тебе будет так фартить постоянно!

-Да причем здесь везение или удача!? — девушка расцепила руки, чтобы широким эмоциональным взмахом передать глубину своего раздражения, — я не хуже тебя знаю, кого мы вызываем. В конце концов он — мой отец!

-Что…!? В смысле…!? — Чертенок резко захлопнул рот и даже присел от неожиданности, когда тугая лиловая молния вонзилась в землю на дальнем конце поляны. От оглушительного грохота разряда зазвенело в ушах, а сзади послышалось испуганное ржание и дребезг быстро удаляющейся телеги, — ладно, обсудим это в другой раз.

Упали первые редкие крупные капли, и почти сразу же, отбросив в сторону ненужные преамбулы, ливень обрушился на землю всей своей мощью. Серго и Лассен моментально промокли до нитки. Потемневшая одежда облепила тело, волосы превратились в грязную паклю, и теперь старики выглядели несчастными и жалкими, как два кота после купания.

Молнии зарядили с такой частотой, что все окрестности теперь выглядели как большой пустой танцпол, озаряемый вспышками мощных стробоскопов. Нормально разговаривать под такую канонаду стало совершенно невозможно.

Принесенная грозой прохлада очень скоро переросла в ледяную стужу, запускающую свои колючие щупальца под одежду и замораживающую кровь в жилах. По траве запрыгали мелкие белые градины.

-Смотрите! — вдруг хрипло крикнул Калим, выбросив вперед руку, — на «Сапсане»!

Послышался громкий хруст, и ледяная корка, успевшая к этому моменту намерзнуть на спине корабля, потрескалась и раскрошилась, ее куски посыпались вниз.

-Он здесь! — прошептал Чертенок, не в силах отвести взгляд и нутром чуя присутствие некоей чуждой и зловещей силы.

Очередная молния шарахнула по деревьям на самой кромке обрыва, но удара грома уже никто не услышал, поскольку высвеченное ее вспышкой зрелище полностью оглушило все чувства да и сам разум…

Первое мгновение мозг отчаянно противился увиденному, лихорадочно предлагая простые, очевидные и рациональные объяснения.

Возможно, это свет так причудливо искрится в брызгах воды…

Или осколки льда подбросило ветром…

Паутина какая-нибудь…

Но сам же со стыдом признавал, что все его версии выглядят беспомощно и глупо, приходя к одному-единственному неизбежному выводу — нет, это не померещилось.

На самом гребне «Сапсана», вцепившись когтями в его спину, восседал огромный полупрозрачный ящер, вздыбивший вверх свою усеянную шипами спину и развернувший голову в сторону двух промокших до нитки и продрогших стариков внизу. Его контуры, ажурные, тонкие, почти тающие в воздухе едва угадывались в свете короткой вспышки, но кажущаяся легкость и хрупкость монстра совершенно не вязались с глубокими дырами, проделанными его когтями в обшивке корабля.

Миг — и видение исчезло, но остался низкий, глухой рык, исходящий словно из ниоткуда.

-Так вот, оказывается, кто мою птичку поцарапал! — протянул Чертенок, с трудом ворочая непослушной челюстью, которая так и норовила отвалиться насовсем.

-Костя, умоляю, заткнись!

Еще один грозовой разряд снова высветил застывшую жуткую фигуру, словно сотканную из тончайшего хрустального кружева, тщательно выписавшего каждую чешуйку в его броне и каждый из острых зубов в его пасти. Эрамонт медлил, как будто чего-то ждал или испытывал сомнения.

Следующая череда вспышек, подобно отдельным кадрам старинной черно-белой кинопленки последовательно зафиксировала то, как монстр подался вперед, вытянув шею и всматриваясь в две продрогшие фигурки перед ним…

А потом ящер исчез.

Небо прочерчивали новые и новые ослепительно-лиловые ветвистые коряги, рвущие барабанные перепонки почти непрерывным грохотом и треском, но на «Сапсане» больше никого не было.

И лишь моргнув несколько раз, Чертенок вдруг разглядел, что на траве перед кораблем теперь находятся на два, а три человека. К Лассену и Серго присоединился незнакомец, в фигуре которого ощущалось нечто… неправильное, хотя более внятно сформулировать свои претензии Константин не мог.

-Что, черт подери, там происходит… эй, ты куда!? — запоздало крикнул он в спину Марии, решительно направившейся к мокнущей под дождем странной троице, — вот ведь неугомонная!

Нерешительно потоптавшись на месте, Чертенок глухо выругался и зашагал следом за девушкой. Калим, не желая оставаться в одиночестве, присоединился к нему.

Странно, но по мере приближения к кораблю дождь начал стихать, а потом и вовсе прекратился, оставив только лютую, пробирающую до костей стужу. Под ногами хрустела обледеневшая трава, а дыхание вырывалось густыми клубами тумана.

Остальные, похоже, ждали их, храня молчание и пристально изучая друг друга. Невесть откуда взявшийся странный человек оказался рослым худощавым мужчиной в черной истрепанной до дыр куртке. В отличие от прочих, он совершенно не испытывал дискомфорта от царящего вокруг жуткого холода. В его внешности не было ничего особо примечательного — худое скуластое лицо, коротко стриженные седые волосы, вот только глаза… Внезапно Чертенок понял, что меньше всего на свете хочет, чтобы их взгляд обратился на него. В них чувствовалось что-то пугающее, что-то… убийственное.

К счастью, в данный момент их внимание было сосредоточено на старом Зверолове, сидевшем на ящике с видом человека, полностью безразличного ко всему, что происходит вокруг.

-Серго, старина! — неторопливо заговорил незнакомец, как человек, в распоряжении которого имелось все время вселенной, — вот уж от кого, а от тебя я такого не ожидал! С чего вдруг ты на старости лет решил пуститься во все тяжкие? Зачем?

-Извини, Иган, — покачал головой старик, — но мы наделали здесь столько глупостей, натворили столько бед, что только Ледяной Дьявол способен их исправить. Пусть даже такой ценой.

-Натворили — это да, — Иган взглянул в ту сторону, где находился полигон, словно рассматривая учиненный там разгром прямо сквозь лес и скальные гряды, — да и прошлая твоя выходка многим людям обошлась очень и очень дорого. Достаточно было всего один раз дрогнуть, утратить самообладание и погнаться за призрачной надеждой. А все только потому, что кое-кому следовало бы лучше хранить доверенные ему секреты.

Он перевел взгляд на Лассена, который только виновато пожал плечами, молчаливо признавая свои ошибки.

-Ты испросил у меня отсрочку до того момента, пока не найдешь достойного преемника на роль Хранителя. Ты решил этот вопрос? Твоя Последняя Охота окончена?

-Да, — кивнул отшельник, — теперь я готов.

-Хорошо, — Иган чуть повернул голову, и Чертенок услышал, как пресеклось вдруг дыхание стоявшего рядом Калима, — я ощущаю присутствие крови рода Кехшавадов. Надеюсь, Вы здесь не ради мести, молодой человек? Как-никак, ведь именно я когда-то прикончил Вашего отца.

-Я признаю, — майор сглотнул, — что у Вас имелись для того весьма веские основания.

-Да уж. Когда убивают твою любимую и тебя самого, — Иган оттопырил полу куртки, и Чертенок увидел, что она не просто потрепанная, как ему показалось вначале, а вся изрешечена залпом дроби, — это повод, чтобы очень серьезно огорчиться.

-Я… сожалею, — только и смог пробормотать Калим, с трудом шевеля онемевшими губами.

-Полагаю, соответствующий урок Вы усвоили? Нам вовсе необязательно стремиться абсолютно во всем походить на своих родителей. Они — такие же люди, как и все прочие, и не стоит видеть в них безупречный идеал и образец для слепого подражания.

-Разумеется! Я не повторю ошибок моего отца!

-Вот и славно! — Иган переключился на следующую цель, — Маша! Какая ты стала взрослая!

-Я!? — пискнула Мария, мучительно сражаясь с собственным лицом, пытающимся одновременно то расплакаться, то истерически расхохотаться, — взрослая!? Да я уже почти старуха!

-Мы стары ровно настолько, насколько сами для себя решили. А в моем сердце ты навсегда останешься маленькой пухленькой девочкой с яркой заколкой, еле-еле удерживающейся на светлых волосиках. Да и сама ты в душе с тех пор изменилась не так уж и сильно.

-Окружающий мир требует от меня быть бессердечной стервой, чтобы выжить и преуспеть, но я так не могу, — вздохнула девушка, и по ее щекам покатились слезы, — поэтому я до сих пор никто, и звать меня никак.

Чертенок шагнул к ней, чтобы обнять и успокоить, но вдруг застыл на месте, словно пригвожденный к земле. Наконец Иган добрался и до него.

Ту гамму чувств, что испытал Константин в это мгновение, невозможно описать привычными словами. Он вдруг увидел себя со стороны, причем как бы… развернутым во времени от самого рождения и до настоящего момента. Перед ним раскинулась вся его непростая жизнь вплоть до мельчайших деталей, со всеми изломами, трещинами, рваными ранами и грязными пятнами.

-Так-так, — неспешно проговорил Иган, — а это кто здесь у нас?

-Это Костя, — Мария прижалась к Чертенку и взяла его под руку, — он… хороший человек.

-Я вижу, — кивнул ее отец, — даже удивительно, как под заскорузлой коркой циничного и беспринципного наемника умудрился сохраниться такой неисправимый романтик! Мальчишка, в своей непосредственности все еще верящий в возможность чудес! На сей раз Лассен сделал очень удачный выбор, ты просто создан для этой работы.

-Какой еще работы? — непонимающе нахмурилась девушка.

-Хранитель Запретных Легенд, — буркнул Чертенок, раздосадованный тем, как его прилюдно раздели и выставили напоказ его почти по-детски наивное и увлекающееся нутро, — потом объясню.

Он вдруг понял, что и все остальные под пристальным взглядом Игана испытывали ровно то же самое. Все их тайные слабости, грязные секреты и поступки, о которых хочется навсегда забыть, оказались вывалены на ярко освещенный операционный стол, где подверглись детальному препарированию без каких-либо сожалений и скидок. Ледяной Дьявол видел людей насквозь, и не существовало тайн, способных утаиться от его пронзающего взора. Беда в том, что обычно он имел дело с представшими пред ним покойниками, а мертвые, как известно, сраму не имут. А вот живым стало несколько не по себе.

-Ничего-ничего, иногда бывает полезно взглянуть на себя без розовых очков, — Иган словно прочитал его мысли, — нельзя постоянно жить в окружении иллюзий — это до добра не доведет.

-Я никогда не увлекался строительством воздушных замков, — недовольно проворчал Чертенок, — а вот о некоторых эпизодах своей жизни я предпочел бы забыть. Но нет, Вам обязательно надо было все разворошить!

-Ничего, это ненадолго. Без регулярной подпитки такие нежелательные воспоминания очень быстро снова потускнеют и растают.

-Но ты! — встрепенулся вдруг Серго, — почему ты до сих пор все помнишь!? Почему остаешься собой, несмотря на то, что уже давно являешься Стражем Хладных Вод. Ты же должен был начисто забыть всю свою прежнюю жизнь! Но нет! Почему!?

-Я слишком много времени провел в человеческой шкуре, — невесело усмехнулся Иган, — после нашей первой встречи над ущельем, когда я упал в студеные воды Лединки, я унес в себе какую-то часть Ледяного Дьявола. Она долгие годы отравляла мою жизнь, но, одновременно, и сама пропитывалась моими мыслями и чувствами. Позже, когда мы стали едины, очиститься от них полностью так и не удалось. Я до сих пор в некоторой степени остаюсь Иганом Бросковцом, продолжающим осознавать себя человеком и помнящим свое прошлое. Впрочем, мои воспоминания постепенно тают, и мне приходится прилагать все большие усилия, чтобы воскрешать в памяти образы прошлого.

-А статуя Ораны, которую мы видели, — полюбопытствовала Мария, клацая зубами от холода, — откуда она там взялась? И зачем? Еще одно напоминание?

-На Том Берегу любая мысль в той или иной степени материальна. Мое человеческое «Я» отчаянно сопротивляется забвению и цепляется за любую мелочь, за любую деталь, раз за разом воспроизводя их, чтобы не растерять. И иногда, если образ достаточно яркий и сильный, то среди Вечных Песков поднимаются подобные изваяния, — Иган вздохнул, но из его рта не вырвалось даже малюсенького облачка пара, — пройдет время, мне на смену придут другие, и когда-нибудь я полностью забуду свою историю и стану полноценным Стражем, без чувств и эмоций, без воспоминаний и слабостей. Быть может, оно и к лучшему. Но вообще-то сегодня вам очень крупно повезло. Ведь мне не положено вести светские беседы с вызвавшими меня Претендентами, пусть даже они — мои давние знакомые. Мне предписано с ними сражаться и убивать.

-И по той же причине ты не тронул меня при нашей прошлой встрече? — догадалась девушка.

-Я был настолько потрясен, встретив вдруг что-то родное посреди Бесконечных Песков, что попросту растерялся и даже не знал, что делать, — признался Иган, и Чертенку показалось, что он даже немного… покраснел, — в какой-то момент я и вовсе запаниковал, подумав, что схожу с ума. Потому и сбежал. Чуть погодя я немного успокоился и вернулся, но вас, естественно, и след простыл. Но не шалите так больше, в следующий раз удача может вам и не улыбнуться. В конце концов, Другой Берег — только для мертвых, и живым там нет места.

-Мне впечатлений с той прогулки на всю оставшуюся жизнь хватит, — поспешно заверил его Калим.

-Отрадно слышать. Лассен, думаю, не будет столь благодушным Стражем, как я. Прихлопнет немедленно.

-Как ты Исиву? — Мария, пользуясь своим особым положением, отважилась на откровенно провокационный вопрос. Как и всегда.

-Ты ждешь от меня извинений и оправданий за добросовестно исполненный долг? — ехидно ухмыльнулся Иган, — или за то чувство удовлетворения, которое я при этом испытал? Она, знаешь ли, давно напрашивалась. Многие из моих бывших коллег вполне серьезно подумывали устроить ей несчастный случай или что-нибудь в таком роде. А тут все так удачно сошлось…

-Эм-м-м, простите, что встреваю, — подал голос Чертенок, — а Исива — это кто?

-Потом расскажу, — девушка дернула его за рукав, — не мешай, у меня еще столько вопросов!

-Увы, но у нас совсем не осталось времени для ответов, — Иган шагнул вперед, встав прямо перед Серго и Лассеном, — мне уже пора возвращаться. Я и так засиделся тут с вами сверх всякой меры. Мы же не хотим возродить Гнилые Земли, правда?

Чертенок поднял взгляд на небо, которое во все стороны, куда хватало глаз, было затянуто низкими свинцовыми тучами, обрушивающими вниз потоки дождя, а окружающие леса уже полностью потонули в белом молоке густого тумана. Страшно представить, что творилось в этих краях, когда подобная погода установилась на долгие годы. Годы непрекращающегося дождя, сумрака, грязи и гнили.

-Ты уже уходишь!? — Мария протянула к Игану руки, собираясь обнять его на прощание, но тот резким взмахом остановил ее.

-Нет! Стой! Не подходи ближе!

Чертенок подскочил к девушке и, обхватив ее за плечи, на всякий случай оттащил ее назад.

-Не торопись на встречу со Смертью, твое время еще не пришло, — Иган перевел взгляд на Константина, — а Вы, молодой человек, за Машей присматривайте, ее жизни всегда недоставало некоторой упорядоченности, и Вы вполне можете помочь ей найти внутреннее равновесие. А будете Машу обижать — я Вас на том свете достану. И это не шутка.

-Папа! — возмутилась Мария, — прекрати! Мы уже не маленькие!

-Даже побрюзжать немного нельзя! Последнюю отдушину у старика отнимают, — Иган положил руки на плечи Зверолова и отшельника, — ну что, ребята, нам пора.

-Тогда в путь, — Серго вдруг поднялся, легко и упруго, хотя еще недавно его ноги полностью отказывались ему повиноваться, — навстречу вечным мукам и истязаниям.

-Ну-ну! Не сгущай краски, старина! На Том Берегу тоже имеются свои адвокаты, а самопожертвование очень многое искупает, посему твои перспективы видятся мне вовсе не такими уж и мрачными, — Иган подмигнул ему и повернулся к остальным, — а вы живите долго и не поминайте нас лихом. Когда-нибудь мы еще обязательно увидимся.

Миг — и заиндевевший пятачок перед «Сапсаном» опустел. Остался только пустой ящик, и сухое пятно на нем в том месте, где сидел Серго, быстро покрывалось темными пятнами от дождевых капель.

Стихающая гроза уходила на север, и очереди молний, словно забиивая гвозди в крышку гроба, колотили на прощание по территории полигона. Ледяной Дьявол, как и обещал, уходя запечатывал все прорехи в ткани пространства, которые успели расковырять незадачливые экспериментаторы.

Мария закрыла глаза и запрокинула голову, подставив лицо под струи дождя. Она не хотела, чтобы кто-то видел текущие по ее щекам слезы.

Жалкие несколько минут — это же так бесконечно мало для того, кто только что встретился с давно пропавшим отцом! Столько всего успело произойти, столь многое изменилось, тонны впечатлений и воспоминаний ждали, чтобы ими поделились. Они не успели сказать друг другу так много, что им не хватило бы и нескольких лет! Она снова испытала то самое чувство, которое охватило ее тогда, во время вылазки на Другой Берег. Мягкое, глубокое тепло любви родного человека, проникающее в каждую клеточку тела, ощущение спокойствия и безопасности, пронизывающее до самых пят… но вдруг все закончилось, причем настолько неожиданно, что они даже попрощаться толком не успели.

Долгие годы Мария считала, что отец бросил их семью, забыв и жену и дочь, найдя себе новое уютное гнездо, но потом Серго открыл ей глаза на истинные причины расставания родителей. А сегодня она узнала, насколько сильно ошибалась, и даже испытывала угрызения совести из-за того, что думала об отце так плохо. На самом деле он ничего не забыл, и все это время помнил о ней и тосковал…

Девушка вздрогнула, когда по ее лицу внезапно забарабанили колючие градины. Она ойкнула и вскинула руку, защищаясь от сыплющихся с небес льдинок. Ее взгляд случайно упал на ящик, и Мария увидела, как по его крышке скачут уже знакомые прозрачные кристаллы.

«Слезы Дракона».

Глава 30

-…Вы уж не обессудьте, но это, как-никак, мой корабль, и позвольте мне самому принимать здесь решения!

На сей раз Константин с Калимом сцепились по вопросу подключения энергоснабжения к системе связи «Сапсана». Перед этим техники два дня тянули через лес кабель, чтобы подвести к кораблю электричество от резервных генераторов на базе, которые наконец удалось запустить.

Система дальней связи на полигоне оказалась полностью выведена из строя, хотя официальная формулировка слишком мягка, чтобы передать истинное положение дел. На самом деле, все оборудование, что имелось в ангарах, превратилось в однородную спекшуюся и сплавившуюся массу, опознать в которой терминалы связи или силовые генераторы было возможно исключительно при наличии болезненно воспаленной фантазии.

Немного подождав и выслушав весь спектр жалоб от технических специалистов и в полной мере насладившись отчаянием Калима, Чертенок все же сжалился и как бы случайно вспомнил об оставшейся на «Сапсане» системе коммуникаций.

-Армейская техника ведь живучая, верно? — оно словно издевался над майором, — что для нее пара лет в болотной жиже? Должно работать.

В результате несколько техников, наскребя по сусекам все, что только можно, протянули от базы до «Сапсана» кабель, по которому подали питание на его бортовые системы. Все это время Калим как приклеенный постоянно ходил следом за Чертенком, внимательно следя за каждым его действием.

-Вы реально полагаете, что я смогу на этом решете от вас улететь? — Константин словно наслаждался своим сарказмом.

-Улететь — нет, — терпеливо отвечал Калим, — но вот учинить какую-нибудь гадость вы завсегда готовы. Приходится присматривать.

После того, как на облепленных засохшей болотной тиной панелях «Сапсана» вспыхнули сигнальные огни, майор пришел в необычайное возбуждение, охладить которое смогла только штурмовая винтовка, уткнувшаяся ему в грудь.

-Электричество ваше, оборудование наше, — зафиксировал положение дел Чертенок, — вы всегда можете высказать свои пожелания, но их удовлетворение остается сугубо на мое усмотрение. Компрене ву? Ферштеен?

-Понятней некуда. Давайте уже попробуем вызвать кого-нибудь. Нам требуется срочная эвакуация.

-Ну а как же иначе? — пальцы Константина забарабанили по клавишам, — нагадили — и в кусты. Все как обычно.

-Я не открещиваюсь от ответственности! — вспыхнул Калим, — но у нас на руках несколько раненых, которым необходима медицинская помощь. Или их судьба Вас совершенно не беспокоит?

-Их жизни ничего не угрожает, не нагнетайте. Куда больше меня беспокоит судьба Пракуса, на который ваши коллеги обязательно вернутся, как только улягутся волны, поднятые нашей провальной миссией.

-И что теперь? Сидеть и ждать, пока к нам случайно забредет заблудившийся транспорт? Ради чего мы возились с реанимацией системы связи?

-Будет вам эвакуация, не переживайте так, — Чертенок нажал еще несколько клавиш, всматриваясь в сообщения на покрытом засохшей грязью экране, — но только на моих условиях.

-Ты предупредил Риккардо, что с манком надо обязательно предварительно потренироваться, прежде чем его использовать? — выглянула из-за его плеча обеспокоенная Мария, — а то всякое случиться может…

Транспорт прибыл на третьи сутки. Встречать корабль на посадочную площадку вывалил почти весь персонал базы, истосковавшийся по горячей воде и теплым туалетам. Романтика первооткрывателей их совершенно не привлекала, и они были готовы душу продать, лишь бы поскорее выбраться из холодных комнат и провонявших фекалиями нужников. Нынче никакая исследовательская экспедиция представлялась невозможной без полного набора удобств, вплоть до гидромассажных ванн и дюжины блюд на выбор в стандартном меню столовой. А потому холодные армейские сухпайки люди воспринимали как кару небесную, а возможность присесть на чистый унитаз рассматривалась ими чуть ли не как несбыточная мечта. И это всего за три дня! Даже удивительно, как такие неженки сумели освоить почти всю галактику.

Вопреки ожиданиям, приземлившийся корабль оказался не военным траспортником, а вполне заурядным грузовым челноком, тысячи безымянных собратьев которого уже давно бороздят просторы космоса. Большой и грузный, выглядел он не шибко презентабельно, щеголяя многочисленными следами небрежных стыковок и жестких посадок. На его носу виднелась наполовину облезшая надпись «Турин».

Собравшаяся публика, ожидающая посадки, разразилась нестройными аплодисментами и подалась вперед, несмотря на все старания Марии, тщетно пытавшейся отогнать людей подальше от посадочной площадки.

-Да отойдите же вы! — девушка то и дело срывалась на крик, — нам еще разгрузиться надо, а вы под ногами путаетесь! Вас же сейчас затопчут!

Впрочем, ее никто не слушал, продолжая напирать, а гудение приводов, опускающих погрузочную аппарель, и вовсе привело зрителей в восторг, как будто их ожидало невероятное представление.

-Ну, как хотите, — Мария оставила свои бесплодные попытки урезонить народ и отступила в сторону, демонстративно сложив руки на груди, — не говорите потом, что вас не предупредили…

Некоторое время распахнувшийся зев трюма оставался пустым, но потом в его глубине что-то зашевелилось, зашуршало и, спустя секунду, на посадочное поле внезапно выплеснулась мохнатая живая волна, мельтеша своими многочисленными суставами и блестящими глазенками.

Люди испуганно закричали… хотя правильней будет сказать — разинули в ужасе рты, из которых, правда, не доносилось ни единого звука. Навалившаяся глухота ударила по ушам не хуже ударной волны, оставив каждого человека пусть ненадолго наедине с его страхами и фобиями, одновременно лишив его возможности сбросить стресс через испуганный вопль.

Вывалившиеся из «Турина» хайенны окружили Марию, устроив вокруг нее хоровод, в котором каждое животное пыталось пробиться к девушке, чтобы после долгой разлуки прикоснуться к ней и поприветствовать, и она отвечала им тем же, дергая зверей за уши и теребя загривки. Краем глаза Мария видела, как в панике разбегаются собравшиеся люди, как кто-то упал на колени, давясь приступом рвоты, но ее это мало трогало.

-А я вас предупреждала, — хмыкнула она, с трудом сдерживая натиск окруживших ее мохнатых любимцев, вместе с ними радуясь воссоединению их большой семьи.

-Вообще-то за такую неординарную работу полагается солидная надбавка, — Риккардо, подставив теплому солнцу свой единственный глаз, откровенно наслаждался избавлением от непоседливого груза, — у меня весь трюм теперь этими тварями провонял!

-Да неужели!? — вытаращился Чертенок, как раз недавно успевший принять душ, побриться и подстричь отросшую шевелюру, — даже сильней, чем каюта Чака!?

-Мне теперь придется дезинфекцию заказывать, — невероятным усилием капитан сумел подавить едва не прорвавшуюся на лицо улыбку.

-Твоего навара хватит на тысячу дезинфекций и миллион генеральных уборок, — Константин покосился на Сейру, — или тут кто-то не в курсе полной стоимости нашей сделки?

-Мы чего-то не знаем? — встрепенулась старпом, разметав по плечам рыжие локоны.

-Да ладно, ладно, я так, шучу, — Риккардо сразу же пошел на попятный, — все отлично!

-Но генеральная уборка все же не помешала бы, — эта мысль, похоже, глубоко запала Сейре в душу.

-Да и в чем проблема-то? — Чертенок развел руками, — можно подумать, ты нежные орхидеи людям развозишь. Твоим клиентам обычно привередничать не приходится, и принюхиваться никто из них все равно не будет. Да и досмотровая команда вряд ли станет задерживаться в вонючем трюме сверх необходимого, так что все только выигрывают, разве нет?

-Давай лучше закроем эту тему, а? — Риккардо выразительно скосил глаз в сторону стоявшего неподалеку Калима, наблюдавшего за погрузкой.

К данному моменту все первоочередные задачи уже были в основном решены — раненых обработал бортовой медбот, а особо страждущие успели помыться в душевой «Турина». Чертенку удалось разыскать сбежавшую с телегой лошадь, и с ее помощью процесс удалось существенно упростить и ускорить, поэтому дальнейшее перемещение людей и грузов на корабль проходило в более-менее спокойной обстановке. За последние несколько часов майору ни разу не пришлось повышать голос, но это еще не означало, что он расслабился и пустил все на самотек. Его глаза и уши продолжали внимательно следить за всем, что происходило вокруг, подмечая малейшие детали и ловя каждое неосторожно оброненное слово.

-О! — Константин проследил за взглядом капитана, — не волнуйся. На такую мелкую рыбешку, как вы, наш начальник отвлекаться не станет. У него есть дела и поважнее.

-Не знаю, не знаю. У меня после общения с его папашей до сих пор задница побаливает, и повторять эксперимент я не имею ни малейшего желания, — при воспоминании о былых неурядицах Риккардо невольно поморщился, — тем более что мы некоторое время назад сменили род деятельности и теперь у нас с законом все ровно.

-Да ладно!? — от такой новости у Чертенка глаза полезли на лоб, — ты — и вдруг законопослушный гражданин!? Ни в жизнь не поверю!

-А придется, — усмехнулась Сейра.

-Ну и чем же вы теперь себе на жизнь зарабатываете, если не секрет?

-Несем свет знаний и прогресса в самые отдаленные уголки галактики, — за витиеватостью словес Риккардо определенно крылось нечто, не предназначенное для посторонних ушей.

-Это что еще за миссионерство и просветительство? Да и кто за такое платить будет?

-Кларкеры, — Сейре пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Чертенка.

-Даже так? — резко помрачнел тот, вовсе не разделяя игривого настроя команды «Турина», — вот уж неудачная идея.

-Почему же? — Риккардо никак не мог взять в толк, что именно смутило его собеседника, — навар хороший, а с точки зрения закона к нам нет никаких претензий. Если планета не каталогизирована и не поставлена на карантин, то и нарушения быть не может. А жалоб от аборигенов пока не поступало.

-Да и кому им жаловаться? — рассмеялась Сейра, — тем же богам, что с них дань собирали?

-Коллектив у нас подобрался профессиональный, — продолжал капитан, — за мужских персонажей Айван отвечает — с его фигурой даже никаких костюмов не надо, они только мешают. Найда — и вовсе актриса от Бога! Любую фурию или гурию изобразит так, что даже я поверить готов. А о туземцах и говорить нечего, последнее ей поднесут, только бы добиться благосклонности своего божества.

-А тут, на Пракусе, — мотнула огненной шевелюрой старпом, — какие верования практикуются? В местных мифах есть какие-нибудь примечательные персонажи? Стоит попытаться?

-Так. Стоп. Забудьте, — Чертенок скрестил перед собой руки, демонстрируя свое категорическое несогласие, — да, Пракус до сих пор не каталогизирован, не отмечен на навигационных картах и отсутствует в любых базах. Более того, я полагаю, что такое положение дел будет сохраняться еще очень долго. Вы же, как только сделаете первый скачок, сразу же удалите из бортового навигатора все записи о последнем полете. Никаких координат, никаких наводок, никаких воспоминаний оставаться не должно. Просто забудьте дорогу сюда, и все.

-С чего вдруг такая секретность? — нахмурился Риккардо, — ты опять ввязался в какие-то темные дела?

-Я пытаюсь уберечь от этой участи вас! И, умоляю, не задавайте мне вопросов, если не хотите снова испытать полный спектр неприятных ощущений в области пониже спины.

-Ладно, ладно, — капитан поднял руки перед собой, поскольку очень хорошо знал — когда Константин говорит вот так серьезно, к его рекомендациям стоит прислушаться, — я скажу Игорю, чтобы он все почистил.

-При его легендарной болтливости этого может оказаться недостаточно.

-Да брось! — отмахнулась Сейра, — у Игоряши память, как у гуппи. Без подробной карты даже в собственной квартире заблудиться может. Все только по справочникам и по инструкциям. Без них он ни черта вспомнить не сможет.

-И поэтому я подумываю с ним расстаться, — подхватил Риккардо, — нам теперь постоянно в серые сектора выбираться приходится, а он этого боится до судорог. Мухлевать с документами и пудрить мозги диспетчерам — это он завсегда пожалуйста, но нынче нам эти его умения без большой надобности. У меня уже есть на примете один толковый пилот…

-В общем, за нас ты не беспокойся, — Сейра кивнула на Калима, — но вот как ты собираешься добиться молчания от них. Ребята в погонах очень любят все подробно документировать. Ты их тоже попросишь почистить архивы?

-С этим вопросом я разберусь, — Чертенок обернулся и через плечо посмотрел на майора, что-то прикидывая в уме, — кой-какие рычаги у меня имеются.

Ближе к вечеру с погрузкой было покончено. Объемистый трюм «Турина» без труда вместил в себя всех желающих вместе с пожитками, и это при том, что в нем уже стояли два небольших экспедиционных челнока. Насчет оставшейся после хайенн вони Риккардо, естественно, преувеличивал, но характерный, отдающий металлом запах все же ощущался, хотя дискомфорта и не доставлял.

К настоящему моменту стая разбрелась по окрестному лесу, осваиваясь в новых условиях, и только неугомонный Гаркин, с возрастом ничуть не утративший своего неутолимого любопытства, как привязанный ходил за Чертенком, истосковавшись по старому другу за годы разлуки. Он и сейчас сидел на бетоне у его ног, почти по-собачьи высунув язык, выпучив огромные влажные глаза и демонстрируя явные признаки нетерпения, но все же послушно дожидаясь, пока хозяин обговаривает с Калимом последние детали их соглашения.

Майора присутствие маленького пушистого чудовища заметно нервировало, и всякий раз, когда Гаркин начинал чесаться, сооружая из своих суставчатых конечностей совершенно немыслимые конструкции, лицо Калима слегка зеленело.

-Мы оставили аварийные генераторы, — он сглотнул и отвел взгляд от издевающейся над топологией твари, — и если вдруг возникнет срочная необходимость, Вы всегда сможете вызвать помощь.

-Этого не понадобится, — отрицательно покачал головой Чертенок, — кроме того, зачем мне собственными руками обнулять все Ваши усилия по сокрытию Пракуса? Вам и без того нелегко придется.

-Что верно, то верно, — Калим помрачнел, — получить доступ к базам данных Министерства Обороны — задачка не из легких. А уж тем более незаметно изъять из них весьма серьезный объем информации. Такой уровень доступа имеют только представители высшего командного состава.

-Так за чем дело стало — вперед! Я верю в Ваши карьерные перспективы!

-Ну да, особенно после нашего провала здесь. Жертвы, раненые, куча угробленного снаряжения… Прекрасный старт, ничего не скажешь.

-Саботаж, диверсии, бунт местного населения — если постараться, можно найти массу вполне объективных причин. В противном случае те, кто в следующий раз ступит на эту землю, непременно узнают массу интереснейших подробностей о деятельности Вашего отца. В лицах и красках.

-Ну почему Вам так нравится делать людям больно? — Калим со вздохом воздел глаза к небу.

-Как говорил мой папаша — узнай, чего боится человек — и он твой! Боль, страх и любовь — главные силы, что движут людьми, и грех не направить их в нужное русло. Вы по-прежнему любите своего отца, каким бы он ни был, боитесь разоблачения его преступлений и страдаете от того, как он обманул ваши ожидания. А я, — Чертенок развел руки в стороны и огляделся вокруг, — я же влюбился в этот мир, отчего очень остро чувствую ту боль, что мы ему причинили, и точно так же страшусь будущего, которое может принести на эту землю еще больше страданий. Так кому из нас легче?

Майор молчал, осмысливая услышанное.

-Все мы в той или иной степени — куклы на веревочках, — Чертенок по-дружески коснулся его плеча, — но, в отличие от обычных марионеток, у нас еще остается некоторая свобода, и мы можем решать, на что направить наши усилия — на созидание или на разрушение. Я надеюсь, что Вы сделаете верный выбор. Прощайте.

-Прощайте и Вы, — Калим пожал Чертенку руку и, сделав надо собой усилие, даже сумел улыбнуться Гаркину, который на радостях яростно завилял хвостом.

Развернувшись, майор зашагал к челноку, и уже через несколько минут «Турин», взревев двигателями, мягко оторвался от посадочной площадки и взмыл в темнеющее вечернее небо.

* * *

Тяжелый рюкзак на каждом шагу глухо громыхал инструментами, словно отбивая ритм, под который так и просилось напевать какую-нибудь простенькую мелодию. Взгляд Чертенка нет-нет, да и нырял в придорожные заросли, где вился отремонтированный водовод, бодро журчащий чистой водой. Приятно же полюбоваться подтверждением того факта, что ты — молодец!

Теперь у водяного колеса в мастерской должно хватить сил для привода и мехов и станка. Завтра надо попробовать, но осторожно — очень уж мощный напор получился. Быть может, даже придется приладить на вал простейший регулятор скорости, чтобы все не разлетелось на куски.

Из кустов послышался плеск и фырканье — Гаркин затеял сражение с водным потоком, видимо полагая его большой проворной змеей.

Его стая уже полностью освоилась в окружающих лесах, найдя определенный баланс с местной живностью. Во всяком случае ни единой серьезной потасовки пока еще не случилось. Людям, правда, пришлось существенно сложней, особенно после того, как Константин отрекомендовал Гаркина перепуганным деревенским мужикам как своего личного сторожевого демона. В итоге охрана его дома от непрошенных гостей стала еще более надежной, и даже сам Юлис вежливо, но твердо отклонил его последнее приглашение. Никто не хотел на узкой лесной тропинке нос к носу столкнуться с подобным дьявольским отродьем.

Что ж, Лассен был бы доволен — теперь Запретные Легенды в полной безопасности.

Извивающаяся в траве тропинка прошмыгнула между двух замшелых каменных глыб, и впереди раскинулась укромная заросшая лесом лощина. Измотавшийся за день ветер стих и гладь озера обернулась идеальным зеркалом, в котором отражались и величавые горные вершины, чьи снежные шапки подкрашивало алеющее закатное солнце, и мощные колонны вековых кедров, карабкающихся вверх по склонам, и зажегшиеся огни в окнах большого приземистого дома на противоположном берегу.

Из трубы вился сизый дымок, поднимавшийся в небо тонкой вертикальной струйкой. При мысли о потрескивающих в камине поленьях и шкворчащем на плите ужине, дополненном бокалом красного вина, у Чертенка жалобно заурчало в животе. Он поправил рюкзак с инструментом и прибавил шагу, спускаясь вниз в компании тянущихся к озеру языков бледного тумана. Гаркин, почуяв близость дома, проявлял нетерпение, то и дело убегая вперед, но всякий раз возвращаясь и вопросительно глядя на хозяина огромными влажными глазищами, словно недоумевая, почему он плетется так медленно.

-Потерпи, малыш, мы уже почти пришли, — Чертенок ободряюще коснулся головы приятеля, и тот снова умчался по тропинке, мельтеша суставчатыми лапами и разбрызгивая слюну с развевающегося языка.

Что ни говори, а день сегодня выдался тяжелый, оставив после себя одно-единственное желание — упасть и не шевелиться. Но мысль о том, что он успел сегодня сделать все, что планировал, и даже чуть больше, согревала душу и помогала находить силы на то, чтобы переставлять гудящие от усталости ноги.

Потом он непременно упадет. Обязательно. Но сначала — горячий душ, пробирающий застуженную на морозе плоть до самых костей, чтоб мурашки по коже! И ужин! Горячий, дымящийся, и сытный до неприличия.

А после можно будет развалиться в кресле перед камином с бокалом вина в руке и вытянув ноги в носках к жаркому огню. Гаркин по обыкновению пристроится рядом, положив морду на сложенные передние лапы и глядя на танцующие языки пламени. Можно ни о чем не думать и просто наслаждаться заслуженным отдыхом, но в голове все равно будут лениво перекатываться мысли о том, что надо бы сделать завтра, как укрепить осыпающийся склон над водозабором, как лучше организовать подачу воды от насосной станции на второй этаж нового ангара…

…и уже засыпая, когда в камине останутся тлеть лишь красноватые угли, почувствовать осторожное прикосновение любимых губ к своей небритой щеке…