Триста пятидесятый год: Рождение японии

Как там было в Греции? Оракулов зарегистрировали по пещерам, и составили ранжир мест, где получаются самые лучшие предсказания, с Дельфийским оракулом на вершине. Всё равно плохо получается — глав-оракула пытаются перекупить все властные структуры, и даже иностранные шпионы взятки суют. Но лучше уж так, чем совсем никакого влияния.

Значит, запоминаю на будущее — во время следующего разговора предложить Тараси систему ранжирования духов. И контроля, естественно. Ей это нужно, по лицу было видно, как она бесилась от претензий союзных священников.

Да...а вот с контролем по причине специфики местного анимизма будет трудно. Если на Древней Руси кое-как удалось унять волховскую вольницу, собрав все идолы в Киеве, то как собрать в одно место все реки и тем более горы? С горами даже Мухаммед вскоре обломится.

[2] В современной Японии, обычай именования детей стал праздником Сити-го-сан. История праздника достоверно прослеживается до девятого века, а описание обычая четвертого века в тексте — плод фантазии автора.

Глава 3. Рейд на север. Земля, остров Хонсю, уния Амато-Идзумо, горы владения Ямасиро, 19 августа 350 года.

С названиями рек в Амато — настоящая беда. Я думал, что река к северу — это Клановая. Оказалось, что Клановая — это только её короткий участок выше озера Ямасиро. Потому что там сначала Туай, а затем Тараси расселяли беженцев из-за моря. А чуть выше по течению — стратегический объект. Лесоповал. И соответственно, река Древесный Порт.

Ну, насчёт лесоповала я иронизирую. Кое-какая деревообработка имеется. По северному берегу, до которого люди добрались на вёсельных лодках, а лошади — вплавь, раскиданы десятки навесов. Производство столбов, перекрытий для моста, выжигание древесного угля, даже выдалбливание лодок — всё поставлено на поток. Суетятся группки людей в замаранных до черноты сарафанах. А между потными телами грациозно порхают хищные осы-ктыри, щеголяющие нарядными белыми хвостиками. Поедают жадный до крови гнус, валящий из леса сплошным потоком. Симбиоз... или почти симбиоз.

На этот раз в рейд собралось более сотни народа. Соответственно, проблем прибавилось. Даже у меня лично. Королева по старой памяти назначила меня считать головы. А в нашей толпе нашёлся ещё один счетовод. Да ещё и благородных кровей.

Так что в момент, когда после переправы я предавался благородному делу кровной мести (то есть давил комаров десятками, мысленно молясь, чтобы среди них не затесались ядовитые нукака), этот подонок врезал мне по спине мечом.

Вот так просто. Без накачки, без выставления претензий и ругательств. Подошел и рубанул. Если бы не самодельный чешуйчатый доспех под сарафаном, на который я переплавил все неудачные образцы черной бронзы, валяться бы мне с перебитым хребтом. Наверное, придурок планировал толкнуть пафосную речь над моей парализованной тушкой. Мол, выскочкам здесь не место, жри землю в могилке. На самом деле он даже было начал говорить, ибо даже с бронёй — со мной случился полноценный нокдаун. Только на слове "место" задира вдруг завизжал. Визжал он секунд пять, и хлопнулся в обморок.

Поднимаюсь, шипя от боли в отбитой спине. Фокусирую оба глаза, и вижу прекрасную картинку. Ницу, вытирающего мой старый кинжал о собственную рубаху, и воинственного ушлепка, лежащего навзничь в луже крови и мочи.

— Как пошёл, как хорошо пошёл! Моя магическая прелесть! — Бормочет охотник с нездоровым блеском в глазах. — От лобковой кости до задницы в один удар!

Я подтверждающе угукнул, судорожно глотая воздух. Ницу в своём репертуаре. Удар в спину — и враг повержен. Или удар в задницу за подлость не считается? А ведь хорошо получилось, что я отдал соратнику тяжёлый и громоздкий бронзовый кинжал, а не новенький нож из твёрдого сплава. Кинжал был подлиннее, самое то для убийства одним ударом. Почему убийства? Так ведь рана смертельная. Вон и дерьмо наружу полезло. Да, диагностирую смерть от болевого шока.

Поскольку эта поножовщина в походе — уже третий случай за два дня, я не особенно волновался. Знал, что последует.

Такемочи, лидер клана Отомо, появился через десять минут. Ничего не поделать — отряд растянулся на переправе. Именно поэтому покушение на мою жизнь случилось именно сейчас. Ну ещё и потому, что большинство бойцов, опасаясь ржавчины, перед переправой упаковали доспехи понадёжнее.

Расследование заняло от силы пять минут. Выступили свидетелями соседи придурка, обрисовав мотив — конкуренцию за рабочее место. Такемочи подумал, пошушукался с подошедшим Таро, а тот объявил мертвеца виноватым. Нет, не потому, что у меня такое честное лицо. Просто, если клан Отомо объявить правым, оружие и доспехи мертвеца станут военным трофеем Ницу. Из которого четыре пятых пойдут в клановую оружейку. Получается, Такемочи просто позарился на доспех. Да и клан задиры — оказался здесь представлен только им самим, а таскать чужой груз, чтобы отдать незнакомым людям в далёком будущем — крайне противоестественное занятие по меркам эпохи.

В осадке — оказалась моя испорченная одежда, повреждённая броня и синяк на спине. И старый железный меч для Ницу. Перефразируя известную пословицу, с паршивого воина — хоть железа кусок. И да, моя работа! Вычёркиваем из списка эту пустую голову на..ен! Остаётся сто тридцать четыре, считая коней и кобыл.

— — — — — — — — — — — —

Если на переправе лошади вызвали заминку, то в горах они стали стоячей катастрофой. Именно стоячей. Разведчики выбрали звериную тропку, соответствующую всем требованиям Тараси. И тогда оказалось, что олени по проходимости будут всё-таки покруче коней. Вот оленья тропка. Промоина, а за ней продолжение пути. Люди ругаются, скользят, обдирают колени с ладонями, роняют груз, но преодолевают преграду. А тупые (или наоборот, слишком умные) животные отказываются идти вперёд. И никак их не заставишь.

В целом, на первой промоине мы застряли на целый день. Сначала пара часов на попытки переубедить боевую скотину, потом час — на ожидание разведчиков, ищущих обходной путь. А затем почти до ночи — насыпание земляной дамбы.

И в качестве апофеоза неудачного планирования — восхождение по крутому склону в полной темноте. До родника под нависающей скалой я добрался только к девяти часам вечера. Пожевал шарик из розового женмая, нашёл клочок земли почти без корней, и отрубился.

Спалось плохо. Жара, комары, голоса страдающих бессонницей, запахи отхожего места, которым стал весь лагерь. На рассвете я даже не проснулся, а просто стряхнул вязкую дрёму. Огляделся.

Чик с Ницу нашлись почти сразу, причём Ницу сумел заснуть прямо на ножнах. Сразу видно, дорожит человек статусной железкой. По меркам эпохи, железное оружие у охотника — это примерно как ручной плазмомёт с рениевым покрытием в эпоху Конца. Не то чтобы экзотическое оружие, но просто за деньги его не купить. Требуются заслуги, в случае с Ницу — героическое убийство превосходящего по статусу противника.

Будить никого не пришлось, Чик открыл глаза сам, стоило мне приблизиться. Чутьё профессионального вора в действии.

— Утро настало. — Вор поднялся на ноги, небрежно разбудив Ницу лёгким пинком в бок.

— Воистину настало. — Отвечаю местной ритуальной фразой. — Птицы плачут, рис плесневеет. Не будем терять время.

— Где ты видел приличный рис. — Пробурчал Ницу, поднимаясь. — Один голимый женмай в пайке. Воистину настало, чтобы это утро демоны сожрали.

— Ага, и пусть демоны вернут всех коней обратно в свою страну. — Я подхватил тему. — А если серьёзно, поспешим! Начальство тоже просыпается, скоро к роднику будет не подойти.

С заполненными свежей водой фляжками из тыквы, и лёгкой тяжестью в желудке, мир заиграл новыми красками. Я взвалил дорожные припасы на плечо, и пристроился в цепь ожидающих отправления солдат и охотников. Кстати, они начали перемешиваться. Трудно сохранять родовую спесь после дня тяжёлой работы рука об руку.

— Отправляемся! — Звонкий голос Тараси перекрыл, как всегда, гул разговоров и щебет птиц. Вот так утро и закончилось.

— — — — — — — — — — — —

Жизнь в летнем лесу била ключом. Разумеется, такая орава, как наш отряд, распугала всех оленей и кабанов-сиси. Но мелкой живности хватало.

В опавшей листве прятались коричневые ящерки размером с ладонь. Похожие, но с отливающим синим металлом хвостом — грелись на выступающих камнях. Среди деревьев порхали огромные чёрные бабочки размером с воробья. Прямо у меня на глазах одну такую сцапала прямо из воздуха массивная зелёная стрекоза.

Поскольку я оказался близко к голове походной колонны, пару раз удалось понаблюдать, как от проводника спешно уползают метровые змеи. Красивые — с продольными желто-зелёными полосами на боках. Но кроме меня, никто ими не заинтересовался. Змеи — как привычный элемент ландшафта. Богатая биосфера. Пока ещё богатая.

На тропе временами встречались катышки оленьего навоза, а один раз я разглядел группку местных жуков-скарабеев. Надкрылья у ближайшего небесно-синие, а у соседа — под зелёный металлик. Пыжатся, толкают головой и передними лапками катышки больше себя в размером. Я осторожно обошел "санитарную службу". Полезным ведь делом занимаются. А вот сразу у меня за спиной характерно хрупнуло — Чик раздавил жуков. Я только молча скривился. Не прошедшему через ад Третьей Мировой и безнадёжность Конца не понять, по какому богатству они ходят.

Вот так я и карабкался. Придерживая заплечный мешок левой рукой, и судорожно цепляясь правой за ненадёжно выглядящие корешки. Зрелище леса вскоре наскучило, и я начал размышлять.

Спрашивается, куда мы лезем? И почему такой сложной дорогой?

Наверное, я пробормотал вслух, потому что Чик отозвался.

— В долине слева полно бортников. А у них половина родни из страны Оми.

— Так мы что, в Оми идём? — Я попытался представить карту. — Они же вроде союзники?

-Угу. Вроде. — Чик пнул гнилую ветку, если судить по звуку. — А сколько воинов из Оми участвовало в обороне города Саки?

Я пожал плечами. Даже если я и видел воинов из Оми, как я бы их опознал?

— Ни одного не было! — Чик воспринял мою неуверенность как отрицание.— Тамошний король всё знал, и дожидался, чтобы Тараси с Сусаноо вместе сдохли! Предатель!

— Отсидеться думал в глухом угле. — Я понимающе хмыкнул. — Промашка вышла.

— Сейчас период жатвы риса. — Ницу подобрался поближе. — Наверняка, король Понсин распустил свою армию на сбор урожая. А у нас свободных рук завались.

Я подумал, и медленно кивнул. Действительно. Урожай риса в северном Амато погиб из-за осады, так что жать нечего. И вполне возможно, очень скоро будет нечего жрать. Так что экспедиция имеет смысл.

А предательство союзника — отличный повод для рейда. Главное, риск минимальный. Удастся пограбить продуктовые склады — хорошо. Не удастся — тоже хорошо. Меньше ртов останется. Так что Тараси рискует, по большому счёту, только своей жизнью.

И тут меня озарило. Логистика такая — на горбу и в волокушах больше двух больших мер риса на рыло не уволочь. Каждая мера — это примерно годовая пайка. В рейдах участвует от силы процентов десять элиты. Значит... минимальная частота выходов в "продразвёрстку" — примерно раз в два месяца, минус то, что удаётся добыть перепродажей награбленного.

Теперь понятно, почему грабители превращаются в королей-законников намного чаще, чем наоборот. Очень уж хлопотное дело — прямой грабёж, даже если сопротивления почти нет. Гораздо легче, если крестьяне сами свозят зерно или рис в столицу на продажу. Тогда отбирать можно намного более лёгкие в перевозке деньги.

Деньги... а вместо денег в Амато — рис. Получается порочный круг. Нет, просто плохая логистика. Без вьючных животных, и с оленьими тропами вместо дорог — любые потуги на прогрессорство разобьются об трудности доставки. Как с моим первым и единственным грузом марганца. Значит первым делом, первым делом... дороги! Правильно римляне на дорожном полотне не экономили. Сколько усилий в него не вложи, в условиях доминирования носильщиков на рынке логистики — всё оправдается.

Пока я мыслил о высоком, ко мне со спины подобрался... нет, не очередной убийца, а всего лишь мой личный кошмар — десятник Хирата.

Тумак по затылку я сумел принять достойно. Сказывается практика тренировок с мечом, я научился держать правильный тонус мышц для смягчения ударов.

— Направо, слабоумная улитка! — Злобное шипение на ухо. — Кому говорил, держаться ниже верхушки хребта, на пять локтей минимум!

— Так лес. Всё равно ничего не видно. И дорожка так удобно идёт... — Я попытался подискутировать.

-У тебя через задницу она идёт. Смотри! — Хирата пригнул меня к земле, тыкая пальцем налево.

Ничего не видно. Лес как лес, за ним — склон, широкая долина километров на пять, потом опять горы пониже. Всё сплошь заросло деревьями с крупными листьями, похожими на липу. Ой. Мамочки. Видимость на пять километров? В дремучем лесу?

Я пригляделся к поросли чуть пониже. Много бурелома. Стоп! Слишком уж красиво бурелом попадал. Ничего не повисло на соседних деревьях.

А вот и аномалия. Шапка мха сползла с одного пенька, а под ней — скорее следы от топора, чем натуральный излом.

— Наблюдательный пункт. — Я высказал догадку вслух. — Там пройти легче всего, а рукотворный просвет кто-то держит под присмотром.

-Временами, Иголь, ты просто не от мира сего. — Вздохнул Хирата. — Вроде бы все деревенские мальчишки проходят через возраст присмотра за такими окнами. У тебя в деревне что, так безопасно было?

Я предпочёл промолчать.

— — — — — — — — — — — —

Горный хребет петлял, вился, разве что не выкручивался у меня под ногами. Я даже начал подозревать, что проводники Тараси намеренно ведут компанию сборщиков дани кружными дорогами. А пока мы петляем, уже неподалёку сжимается ударный кулак засады. Но нет. К вечеру второго дня, горы расступились, а в просвете блеснула вода.

Действительно много воды — почти что море. Впереди — длинный, заросший камышом залив, а на северном горизонте — кажущаяся бесконечной водная гладь. Изломанная, чуть золотистая линия гор над ней скорее угадывалась, чем была видна в густой предвечерней дымке.

Спуск прошёл без осложнений. А затем начался стихийный сбор дани.

Первой рыбацкой деревне изначально повезло. Мы застали их врасплох, и всё сопротивление ограничилось парой предупреждающих криков со сторожевой вышки. Так что грабёж прошёл организованно и практически бескровно.

Единственное отличие — королевских охотников было на порядок больше, чем в рейде на деревню Исе. Поэтому ночью полыхнуло.

Я не совсем уверен, с чего началась драка. Дежуривший Чик утверждал, что два охотника не поделили симпатичную дочку рыбака. Чем воспользовались местные, чтобы обезоружить и избить обоих. А кто и для чего поджёг хижину на западной оконечности кольца строений — это вообще непонятно.

В кровавом остатке на утро нашлось больше десятка трупов, некоторые настолько обгоревшие, что непонятно, принадлежали они к охотникам или местным.