Триста пятидесятый год: Рождение японии

Тогда Тараси и сделала отмашку. На истребление.

К обеду сотня с хвостиком озверевших рейдеров снялась с места. Вынужденно — уж очень специфический запах сгоревшей плоти пропитал всю округу. В рабство из всей деревни гвардейцы королевы забрали только четверых девушек-подростков. А остальных жителей — либо порезали, а потом сожгли, либо вообще сожгли заживо.

А к вечеру оказалось, что сожгли не всех. Слишком быстро враги начали реагировать.

Сначала я услышал крики, затем — свист рассекаемого воздуха. А через мгновение в землю у меня под ногами, пробив кусты папоротника, воткнулась метровая стрела с синим оперением.

В первые пять минут меня с Чиком и Ницу едва не затоптали. Все кинулись бежать кто куда. Главным образом потому, что "свои" охотники тоже начали стрелять, некоторые наугад. И им тоже отвечали. Потребовалось наверное по три командных окрика на рыло, чтобы прекратить самоистребление.

Картину произошедшего столкновения с ополчением Оми удалось сложить только через час.

Пара разведчиков успела заметить длинную лодку-долблёнку, с которой не меньше дюжины парней садили из луков. И всё. Никакой тысячи завывающих людоедов с горящими глазами. Гвардейцы даже попробовали повскакать на коней, погонять мстителей по мелководью. Погоняли. Гребцы у ополчения Оми оказались на уровне — ни разу не удалось ни приблизиться, ни попасть в лодку из лука. Впрочем, по движущимся лошадям лодочники тоже мазали. Похоже, для успешной стрельбы с движущейся лодки требовался особый навык, которого ни у кого из присутствующих не было.

Единственная потеря гвардейцев — один случай потянутых мышц на шее. Слишком уж парень увлёкся погоней и обозлил своего коня. А лошадь — животное вредное и умное. Выбрал правильную дорожку, и вуаля. Сам-то конь прошел под веткой, а дурная голова всадника — нет. Так что сегодня на ужин — не начинающие плесневеть рисовые шарики с предельно заплесневевшим сыром, а тонко нарезанная конина. Сырая, только чуть присоленная.

Я повертел носом, пробурчал под нос пожелание всем паразитам свалить куда подальше, и слопал свою порцию. От мяса отказываться — идиотизм. Паразиты меня схавают года через два самое быстрое, а вот завтра, вполне вероятно, меня будут пытаться зарезать. И зарежут, если в руках не хватит силы.

Я с тоской посмотрел на свое очередное копьё. Опять бюджетное вооружение. На этот раз мне даже трезубца не досталось.

Глава 4. Рейд на север. Земля, остров Хонсю, страна Оми, в горах к западу от озера Бива, 22 августа 350 года.

Наутро я вскочил до рассвета. Очень уж неприятный сон приснился. Будто я парю в невесомости над расчленённым телом Кохея, но вместо того, чтобы скормить куски на контур газогенератора — раздумываю, как из этого паззла сложить живого человека. Бред какой. Бред? Да и в реальности тоже бред полный!

Я вспомнил, как вчера участвовал в расправе над рыбаками. Как сам тащил трупы за волосы, а затем смеялся, слушая крики ещё живых людей из горящей хижины. Да чтоб меня все духи Амато по очереди имели! Что это за помрачение такое?

Вчера всё казалось правильным и логичным, а вот стоило проснуться... А похоже, вот и разгадка. Хронический недосып, толпа нетренированных ополченцев, и паёк, который лучше всего идёт с закрытыми глазами и зажатым носом. Удивляться стоит не тому, что я озверел, а тому, что не озверел задолго до прибытия на берег озера Бива. Да, и инцидент на переправе хорошо ложится в ту же теорию. Оказывается, даже аборигены переносят тяготы полевой жизни с большим трудом.

Захотелось опросить свою команду. Но Чик сопит в две дырочки, Ницу вообще храпит. Только у главного костра наблюдается какое-то оживление. Вон и силуэт королевы нарисовался.

Ноги сами понесли меня к красному пятну королевского костра. Что симптоматично, стражи даже не попробовали меня остановить. Если пришёл, значит так и надо.

Тараси, присев на скатанные одеяла, тянула какой-то напиток из глиняной кружки.

Я принюхался. Нет, это не чайный корень, но запах мне почему-то знаком.

— Редкий товар из поселений змеелюдей на востоке. — Королева заговорила первой. — Этот напиток хорошо бодрит. Лучше, чем чай из корней лиан. Будешь?

— Буду. — Я и не подумал отказываться.

— Тогда черпай. — Тараси ткнула пальцем в горшок на костре.

Я присмотрелся, и сдернул ещё одну кружку с воткнутого в землю прутка. Зачерпнул напиток, подул и сглотнул.

Чай. Настоящий чай, пусть и близкий к "зелёной" разновидности. Похоже, жизнь налаживается!

Мы молча сидели перед костром минут пять, прихлёбывая горячий напиток. Только когда мои ноги затекли, я подал голос.

— Тараси, насчёт вчерашнего... Ведь так всё и планировалось?

— Почти. — Черная Ведьма с видимым удовольствием допила свою порцию, и заговорила, только повесив кружку на место. — Даже лучше, чем по плану. Вспышка гнева пришла почти спонтанно, не пришлось нагнетать атмосферу. Лошади только жалко.

— Для чего нагнетать? — У меня в мозгах зашевелились нехорошие предчувствия.

— Для ритуала боевого братства. Ничто так не сплачивает, как совместно пролитая вражеская кровь.

-А если без крови? — Не смог не спросить я.

-Долго и ненадёжно. — Королева пожала плечами. — Не успеваю, чтобы без крови. Кони слишком быстро плодятся, а если не подогнать темпы военной реформы под их поголовье, враги успеют первыми.

— Реформу? — Я пораженно уставился на начальницу. Оказывается, она не только зверствовать успевает, идёт и планирование организованных убийств.

— Небесных Лучников надо пересаживать на коней поголовно, с упором на скорость. В гвардии — ввести отдельные лесные части для знати, а конские — под прямой королевский контроль.

— Чтобы не было соблазна посадить на стул своего короля. — Я понимающе кивнул.

— Именно. — Тараси встала. — Иголь, ты же понимаешь, что я продвигаю тебя в лесные части? Хорошо старайся, чтобы заработать уважение. Хотя у тебя, как у оракула, со временем свои отношения.

— Да. В будущем...— В горле вдруг пересохло, а языки пламени от костра метнулись в небо.

— — — — — — — — — — — —

— Высокая турбулентность на стыке Амато-Оми. Дисперсия скоростей превосходит четыре порядка. Риск срыва вихря сто восемьдесят четыре дробь ручей. — Бесполый голос сочится, для разнообразия, торжеством.

— Четыре десятых процента на срыв, и девяносто семь — на потерю центра кристаллизации. Я бы подтолкну...

— Не смей, Айса. — Прежний голос категоричен. — Я и так уже слишком уступил, разрешив эту подсказку. Центр должен кристаллизоваться сам. Только так рождается стабильность.

— Стабильность, устойчивость, ползучесть. — Фырканья не слышно, но оно угадывается в интонациях. — Доползаемся же до маразма, как Клото. Сколько у тебя рабочих циклов, ты хоть сам помнишь?

— Это секрет. — Голос "Лахесы" приобретает более отчетливую эмоциональную окраску. Тон обиды. — Это личная информация.

— Лииичная. — "Айса" явно издевается. — Сидим на одном носителе, читаем мысли друг друга, сплетенные похуже осминогов во время случки. А у тебя ещё личные тайны остаются.

— Опыт и самоконтроль. То, чего тебе не хватает. — Бесполый голос на глазах становится мужским. — Ты лучше смотри за дисперсией.

— Знаю. — "Айса", похоже, не собиралась ссориться всерьёз. — После пятого порядка начинаются слухи о божественном вмешательстве, и коэффициент охлаждения падает на треть. Но пока всё хорошо...

Я отвлёкся от голосов, оглядывая картину красных линий в пустоте. Чем-то похоже на неопрятный куст, а я — к самой его сердцевине. Только слишком многие ветки как будто надломаны на самых концах. Айса, Лахеса, теперь и Клото. Мойры. Что же им от меня нужно? Нет, неправильно. Что такого им нужно от мира, чтобы была необходима моя помощь? И что это за линии? Судьбы? А где среди них моя? Неужели вот эта, расширяющаяся на глазах и теряющая форму, как огонь в невесомости?

— Кандидат входит в само-резонанс. — Отключаю тебя, придурок! — Голос "Айсы" взвизгнул досадой и оборвался.

А я будто очнулся. Над головой — черные, чуть начинающие сереть облака, и озабоченное лицо сидящей Тараси.

— Что сказали духи? — Королева явно с трудом сдерживается, чтобы не начать трясти меня за полы рубахи.

А я ускоренно пытаюсь привести в порядок мысли, раздёрганные странным видением. Подсказкой. Как же не вовремя. Раньше такие "подсказки" случались только во сне. А это значит... Я рывком сел.

— Тараси из рода Окинага. Тебе угрожает смертельная опасность. Сегодня.

— Справлюсь. — Королева рывком встала. И только тут я сообразил, что моя голова лежала у неё на коленях. А теперь я с размаху врезался затылком в опавшие листья, землю, и что-то острое и болючее. Хорошо, что успел частично выставить локти. Но наверное, порезу на затылке -быть.

Глава 5. Засада на Пути Грома. Земля, остров Хонсю, страна Оми, гора Хорай, всё ещё 22 августа 350 года.

Ожидаемое нападение случилось задолго до полудня, но ненамного раньше, чем наша партия собралась выступать. Точнее, нападение началось. Опять свистнули стрелы, поднялась суматоха, разведчики поскакали по следам, а королева, ругаясь без перерыва, принялась собирать носильщиков награбленного в оборонительные порядки.

А затем началась игра в догонялки. Или как могут выглядеть догонялки между хромым и слепым. Много споров, сумятицы и опасений. Но собственно крови почти не было. Разве что считать тройку охотников, кто то ли попали в засаду, то ли стали жертвами "дружественного огня" в густом лесу. Как ни удивительно, дезертиров не было. Не тогда, когда вне группы опаснее, чем с ней.

— Держимся с интервалом в три шага. — Только и повторял десятник Хирата-да. — Иголь, к тебе тоже относится! Ницу, ломай линию!

Вроде всё логично. Лучники любят стройные линии и плотный вражеский строй. Ведь по ним так трудно промахнуться!

Впрочем, при видимости в лесу от десяти до пятидесяти метров (это если нет уже осточертеневшего кустистого папоротника), вражеские стрелки не то чтобы особенно эффективны. Главное для пополненной десятки клана Отомо, куда я со спутниками примкнул — не вырываться вперёд разведчиков. Так почти все действуют. И в результате, за примерно пять часов "погони" мы продвинулись километра на три.

Три километра — это по горизонтали. А вот по вертикали, наверное, ещё километр. Как королева думает, она загоняет группку лучников Оми в горы.

Хорошо ещё, что мистически мыслящая оторва восприняла моё предупреждение всерьёз. Нацепила полный комплект пехотной брони и не высовывается в авангард.

Нет, не потому, что не пытается. Просто попробуйте сами в тридцатипятиградусную жару напялить килограммов двадцать железок, а затем попрыгать по валунам и откосам. Я на самом деле скорее удивляюсь тому, что она ещё не свалилась от теплового удара.

Речная долина, по которой мы медленно поднимались, петляла. И с каждой петлёй пейзаж под ногами менялся. Почему под ногами? Так ведь жить хочется, потому и смотрю исключительно вниз. Подвернёшь ногу, и всё. Никакой бронзовый шлем не поможет. В отличие от удара стрелы, которая, скорее всего, потеряет больше половины энергии за время короткого полёта через сплетение веток.

Ил, песок, затем гравий. К моменту, когда долина ушла в тень, под ногами остались только камни размером в кулак и больше, а сквозь их слой выпирали скалы размером в дом, которые пришлось осторожно обходить.

И наконец, к Хирата-да примчался взмыленный посыльный, и суматошно заорал.

— Влево вертайте! Скорее! Мы их обошли, сейчас прижмём!

Я с тоской взглянул на замаячивший выше по руслу, прохладный даже на вид зев пещеры. Ну что стоило бы врагам спрятаться там? Быстрее бы сцепились, скорее бы дошло до отдыха. А так теперь переться ещё выше в горы.

По паршивому склону, густо присыпанному скользкими листьями. Хотя без деревьев было бы ещё хуже — это была бы натуральная осыпь под сорок пять градусов. Только и радует, что линия горного перевала наверху заметно приблизилась. Метров двести по вертикали, не больше. Высота на пару отчаянных рывков, не больше.

Насчёт отсутствия осыпи — это я погорячился. Склон плавно изгибался вверх. Пятьдесят градусов. Шестьдесят. Шестьдесят пять. Камни не рушатся вниз под своим весом только потому, что их все оплетают древесные корни. Похоже, воинов Оми действительно прижали. На таком склоне скорость падает с каждым шагом, самое то, чтобы сократить дистанцию.

Непролазных участков становилось всё больше, и наша десятка как-то незаметно перестроилась из шеренги в цепочку. На острие "строя" — светловолосый Чик.

Я обратил внимание, что "варвар" из Хаято страдает от перегрева меньше остальных моих спутников. Да карабкается более... технично, что ли. Настоящий горец. Даже странно. Вроде Амато тоже горная страна? Или настолько гористо только в той глуши, в которой я приземлился? Хотя... может быть. Настолько трудный склон вижу в первый раз. Раньше все виденные в регионе горы можно было и сопками обозвать, а вот конкретно эту — язык не поворачивается.

Ещё сотню шагов, и всё. Конец погони. Выкрики на правом фланге стали заметно азартнее и приблизились. Поднажать, враг сейчас почти перед нами! Максимум метров тридцать, и на таком крутом склоне луков можно не опасаться. Если кто и попытается выстрелить, либо сверзится с кручи, либо просто не сможет натянуть лук.

Стенку и лучников Оми я заметил одновременно. Солидная такая стенка. Из монолитного камня, отвесная или даже чуток с навесом. Метров десять высотой прямо перед мной, и метр с хвостиком — в полусотне метров влево. У меня в голове будто что-то перевернулось, и картина приобрела целостность. Осыпь. Мы стоим на древнем оползне, что сполз с этой самой стенки считанные столетия назад. Потому и такой крутой склон — землетрясения с наводнениями ещё не успели сделать свою работу, выравнивая рельеф.

А с врагами всё совсем кисло. На моих глазах последний из них сделал четыре выверенных скачка вверх по гнутым стволам сосенок, растущим прямо из скалы, в том месте, где насыпь выше всего. И судя по потёртой коре, этими сосенками пользуются вполне регулярно. А другого прохода наверх не видно совсем. Сразу за живой лесенкой начинается промоина. Крохотная, не более полуметра глубиной и трёх метров в ширину. Почти прямая. Под тем же сраным углом в шестьдесят пять градусов к горизонтали, что и остальной склон. Поскольку на промоине нет ни стволов, ни корней, преодолеть её без верёвки невозможно. Гарантированно скатишься назад к речке, и скорее всего покалечишься в процессе.

Пока я лихорадочно сканировал взглядом местность, враги снова появились. На этот раз почти надо мной. Трое, четверо, пятеро. Вроде всё. И здоровенные корзины у них под ногами. Нет, даже коробы. Коробы с торчащими из них оперениями сотен стрел.

Хирата-да первым понял, что "дело пахнет амилом".

— Вниз! — Все вниз! Это за... Ааа!!! — крик резко оборвался.

Хотел командир десятка упомянуть знаменитую пятую точку или засаду, так и осталось неизвестным. Потому что он словил стрелу в живот. И немедленно приложился об камни головой, затем спиной, боком, опять головой... всё, гарантированно труп.