| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Полную луну страна жила без богов. Мы собрали, стянули их всех. Связали их неразрывным шнуром, что соединяет дух и тело.
Ага, моё тело. Которое сейчас может навернуться со скользких, подгнивших досок и свернёт шею. Даже в главном храме Идзумо — пиломатериалы являются дефицитом.
— Этот груз, непосильный для живого. Несёт воплощённый дух. Предвестник Конца. Он приближается!
Что-то Тараси излишне самоуверенна. А если я сейчас повернусь и сигану в лес? Как она будет выкручиваться?
Скрип, шорох в тумане сзади. Всё понятно. Есть всё-таки подстраховка. Если только через хлипкие перила... нет, я уже на высоте четвертого этажа. В лучшем случае — растяну связки и не смогу бежать.
— Он идёт! Чтобы сбросить груз с души на благо страны Амато! Амато превыше всего!
А вот и первая идеологическая диверсия. Лорды Идзумо надеялись на господство в унии. Так им! Централизм рулит!
— Духи Саки, Сеппико, Уджи, Хасе, всея Амато, Каса, Сина, Сакай, стран Оми, Кий, Овари, Киби и Идзумо!
А вот и вторая диверсия. Тот самый Кий, с которым я познакомился в весеннем рейде — теперь официально король. конечно, марионеточный, полностью подконтрольный Тараси. К тому же толком не контролирующий территорию своей "страны". Но два из пяти в союзе королей — это куда более весомая доля, чем одна королева против трёх.
— Духи священных рек, великий дух озера Бива, высший дух горы, держащей край мира, Фудзи! От трона великой матери Запада в льдах над миром, до бескрайней бездны моря на востоке!
Половина лестницы позади. Рубикон пройден. Я слышу усиливающийся ропот. Такая запредельная наглость, фактически узурпация власти. Шаманы или проглотят посягательство на устои, или королеву сбросят с сорокаметровой высоты.
— Правом священного камня, силой меча, и мудростью истинного зеркала Великой Матери Запада, охраняющей этот мир от орд нечисти!
Эскорт выныривает из тумана, берёт меня "в коробочку". Впереди — Ницу, сзади — Чик и Сикамон. Мы уже бежим, дыхание моментально сбилось. Королева начала слишком рано! Ещё двадцать секунд!
— Я призываю из заката мира духов, в туман нашего дня! Приди сейчас, вестник Конца, носитель всех богов!
Я вырвался на освещённую жаровнями площадку, едва не споткнувшись. Пар из рта, от одежды, и клочья тумана смешались, сплетая причудливый трёхмерный узор в воздухе. И тут Чик и Сикамон резко дернули меня вниз. Я едва успел подставить руки, чтобы не приложиться лбом об жертвенный камень. Да, это именно он. Точно такой, как описывала Тараси. Яшма? Или что-то более банальное, вроде гранита? До чего же неудобная поза.
Всё, что я мог — это перевести взгляд вдаль. Черно-красная полоса заката на западе, ленты тумана, стелющиеся по невидимой земле и почти захлестывающие площадку храма. Воистину, как будто обитель богов. И тут меня начали резать.
Тараси воспользовалась своим мечом. Проехалась лезвием по лбу, правому виску, макушке, осталяя болезненные порезы. Кто-то, наверное Сикамон, споро подвернул мою голову на другую сторону. Мелькнуло сосредоточенное лицо главной священницы Амато с плотно сжатыми губами.
Очередная порция порезов — и левая сторона головы тоже лишилась волосяного покрова, а за ней последовал затылок. Хватка ассистентов на моих плечах и подбородке ослабла.
— Да будет каждый дух свободен, как каждый волос! Летите по ветру!
Тараси уронила меч, и, набрав полные горсти моих отрезанных волос, подбросила их в воздух. Заплясали светлячки от сгорающей органики над жаровнями. Не зря я угробил неделю на пропитку причёски самым вонючим маслом!
— Восстань, шаман Иголь! — Королева ставит жирную точку в представлении. И я, ещё не оглядевшись, могу сказать — всё у нас получилось. Разноголосица стихла, сменившись... да, именно благоговейным молчанием. Это четвёртый век! Здесь и сейчас надо шокировать не жестокостью, а зрелищем!
Да и принцип завершения программной речи аполитичным выступлением работает. Теперь большинство будут обсасывать полёт эфемерных огоньков от горящих волос, а появление короля Кия и сдвиг Идзумо на подчинённую роль останется на периферии внимания.
А самое главное — Тараси и я остались живы. Такое форсирование событий несёт запредельный риск. Стоп. Почему больше рад за Тараси, а не за себя?
И тут я вспомнил то, что давно стучалось в сознание. Но почему-то не доходило.
— С какого потока души дойдут до самого... — Хаоса. — Отвечает девушка. — Я отклоню потоки, чтобы это... Амато упало быстрее. Но с возросшей турбулентностью ему придётся справляться самому.
— Айса, мать твою через колено! Что за дичь ты творишь! Ты мойра или сериалов пересмотрела? — Я едва сумел сдержать вопль, рванувшийся из самой души.
Но самое жуткое, что я получил ответ.
— Извини. Так было надежнее всего. — Знакомый девичий голос даже не раздался в ушах, а просто возник в памяти ниоткуда.
Так. Моё сумасшествие прогресирует. Странные сны, обмороки, теперь слуховые галлюцинации прибавились. Плохо. Но если это не сумасшествие — ещё хуже.
Глава 12. Покушение и репрессии. Земля, остров Хонсю, Уния Амато-Идзумо, страна Идзумо, 24 Октября 350 года.
Впервые после прибытия в Идзумо распогодилось. Я вскочил от солнечного луча, лезущего прямо в глаза. Но не от того, что такое хорошее самочувствие. Наоборот, сердце колотилось, а в мозгу застрял старый кошмар.
Проклятье. Я уж надеялся, что всё позабылось, но всего один лучик солнца после долгого перерыва — и ужас вернулся.
Спокойно. Что там советовал сержант тысячелетия вперёд? Вспомнить все детали, и убедиться, что они не совпадают с реальностью. Как же всё было в тот день...
Я вымотался. Пошедшая вразнос из-за начавшейся войны стажировка, смерть жены от болезни, неясные перспективы завершения обучения на космопилота. В общем, долго не мог заснуть, и отрубился прямо перед большим экраном на первом этаже нашего...нет, уже только моего дома. Далеко за полночь.
Пробуждение было...мутным. На часах — три ночи, треск, солнечный свет с оттенком электроварки прямо в глаза. Треск усиливается, и через него пробиваются приглушенные вопли "На помощь! Сюда!".
Я очумело уставился в окно, с которого команда дезинфекции ободрала все занавески. Тени... падали неправильно. С севера. Три часа на циферблате. А главное, фруктовый сад — дымился, и листья желтели, скручиваясь прямо на глазах.
Мозги чуть отошли от слишком короткого сна, и я опознал голос. Вопила соседка. Вредная бабка, с которой я едва здоровался. Как её там... баба Ким откуда-то из Сибири?
Я ещё не совсем проснулся, но уже понимал, что нормальным происходящее не является. А это значит — в убежище! Благо дверь бункера всего в паре метров от дома.
Если бы я нормально соображал, то одел бы перчатки или прихватил бы одну из валяющихся тряпок. Но я, как дурак, отщелкнул замки большого окна голыми руками и рванулся к заветной дверце.
За что и поплатился. Дверь в убежище была вне тени от дома, а краска на металле уже чернела и облезала.
Я рванул за ручку тридцатикилограммовой двери так, что хрустнули петли. Левую руку обожгло, а затем обожгло спину, когда раскаленная закраина двери, под которую я почти ввинтился, коснулась левой лопатки.
Несмотря на острую боль, мне удалось вывернуться. Нащупывая ногами путь вниз по крутой лесенке, я бросил последний взгляд наружу, сгибаясь под закрывающйся под своей тяжестью дверью.
Лучше бы я этого не делал.
В облаках на небе над самой стрехой моего дома зияла здоровенная дыра, через которую тянулось толстое, кобальтово-синее жало луча. Бьющего совсем близко от меня. В считанных километрах к востоку, куда-то в центр города. Толевая черепица на крыше уже горит чадным пламенем. А на угле стены, сияющем белым — старомодная цементная плитка трескается и плавится прямо на глазах.
Самое жуткое — на ограде, разделяющей приусадебные участки, пылает что-то бесформенное. И орёт голосом бабки Ким.
Я осел на пол убежища, тупо уставившись на теплоизоляционную плиту с обратной стороны двери. Свет в бункере включился автоматически, от древнего пироэлектрического сенсора, установленного ещё покойным прадедом.
И ждал. Что бабка Ким всё-таки ввалится в дверь, и начнёт ругаться по своему обыкновению. Из ступора меня вывело только красное свечение стальных закраин двери и запах палёного.
Двигаясь как робот, я выдернул из-под лестницы давно просроченный химический огнетушитель. Бездумно обдал дверь порошком, и, защитив пальцы стянутой футболкой, начал задвигать засовы. Из четырёх засовов на место встали три. Четвёртый заклинило, наверное из-за неравномерного теплового расширения.
А затем я разложил один из шести стульев в тупике подальше от двери. Вентилятор молчал. Но наверное, это и к лучшему — из вентиляционной отдушины у пола в середине туннеля заметно тянуло древесной гарью и тошнотворным запахом жженого пластика. Без вентилятора, воздуха хватит на пару часов. А там или огненный шторм утихнет, или вообще обойдется без него...
Убещище тряхнуло, уши на секунду заложило. Засовы лязгнули, запах палёного усилился. Похоже, не обошлось. Как это прадед объяснял, огненный шторм — это максимальная проектная катастрофа? И ведь будто знал. Хотя в его время орбитальных лазеров не было даже в фантастике.
Господи, а ведь ещё вчера я успокаивал себя. Ну проиграли мы битву в космосе, как Наполеон при Ватерлоо. Но ведь теперь победим? Что за бред. Это не война, а самоубийство. Победителей не будет.
И ведь не было. Не считать же победителем меня?
От мрачных мыслей меня в который раз отвлекла птичка. Здесь её называют врушкой (якобы она чирикает вру-вру по-аматосски), но по виду это — банальный снегирь. Кстати, никогда не видел чирикающего снегиря в Русской Зоне. Из-за холода, что ли?
— Вру. Вру. Вру-вру! — Посматривает на меня, отщипывая ягоды местной рябины под названием "нантен".
На душе полегчало, пусть врушка и улетела почти сразу. А я спустился из типичного гостевого домика на землю, и тоже набрал горсть ягод "нантен". Надо посадить побольше возле храма. Местным буду говорить, что этот полукустарник отгоняет демонов. Да в самом деле отгоняет, пусть и только моих лично.
— — — — — — — — — — — —
Я быстренько ополоснул руки и лицо в деревянной бочке-долбленке. Эта бочка — храмовый раритет, даже по меркам этой эпохи. В местах попроще пользуются бамбуком или вообще режут ведёрки из камня.
Итак, программа на сегодня — расслабиться. Подальше от кустов, тесных проходов, рынков, общественных колодцев... словом всех тех мест, где так просто нарваться на стрелу или нож. Пусть теоретические враги теряют терпение, и делают глупости.
Вот так неторопливо я грелся под ласковым солнышком, а в следующий миг в поле зрения — уже ничего, кроме подсохшей грязи и булыжников.
Боль пришла только через пару секунд. Грудь, правый бок, и левое колено. Ребро точно сломано, а возможно, и не одно. Почка или селезёнка... я чувствовал, как что-то теплое и липкое стекает по боку, пропитывая подол платья.
Блядство. Броня не справилась, проникающее. Надо было больше делать перехлест пластин по бокам. Сбалансировал удобсто и защиту, называется.
— Второй готов. Вспомогашка, проверь и добей, если нужно!
— Понял. Он уже... Ааа!
Правильно товарищ Вспомогашка орёт, душевно. Да любой так заорёт, если на кальтроп мягкой "противошумной" подошвой наступить. Я ещё ночью разложил аж шесть штук, контролируя точки "минирования" по грядущим изломам линий судеб. Да, теперь у меня получается вызывать этот интерфейс мойр и наяву. Просто закрыв глаза. Можно и не закрывать, но тогда ничего толком не разглядишь.
— Хвост, прикрой! — Командный голос из-за спины. Надо полагать, Хвост — один из тех поганых лучников, кто так ловко меня подстрелили.
Молчание в ответ, только слышится болезненное сопение Вспомогашки, баюкающего проткнутую ступню, и приближающиеся шаги главаря. Рука будто сама тянется за кинжалом, я остановил её только безумным волевым усилием. Не поможет мне нож. Ждать. Каждый миг работает на меня.
Множественный звук спущенных тетив, свист стрел, стук попаданий, и вопли раненых все слились в односекундный интервал хаоса.
Я попытался перекатиться, выхватывая черный кинжал. Удивительно, но тело послушалось, пусть и отозвалось резкой болью. Хрустнула то ли моя кость, то ли сломанное древко стрелы.
— Иголь, не двигайся! Наконечник в брюхо загонишь! — Сикамон мчался прямо на меня, нелепо подбрасывая ноги в неудобных сандалиях. На шее у него болталась сумка с перевязочным полотном.
— Да обошлось. — Я машинально провёл рукой по боку, и наконечник просто выпал. — Не больше, чем порез.
— Вааа! Живым не возьмёте! Псы засса... Тук-тук-тук. — Это удары оглушающих стрел. Судя по тому, что главарь резко заткнулся, взять живым как раз удалось.
— Иголь, я преклоняюсь! — Сикамон насилу успел затормозить, и в самом деле бухнулся на колени. — Замечательная магия! А кровь, это для духа, открывающего будущее? Я ещё на Пути Грома понял. Если тебя ранят, то значит ты призывал предков, и мы побеждаем!
Я промолчал, только сел так, чтобы ободранное колено было удобнее перевязывать. Ну незачем объяснять простоватому парню тонкости с само-резонансом и накоплением турбулентности от избыточного "редактирования" реальности. Без воли мойр интерфейс ему всё равно не откроется. Так что да здравствует специализация!
Специализация. А ведь всё к этому идёт. Всего полгода назад наша четвёрка выполняла роли охотников-универсалов. А теперь я — похоже, маг. Сикамон — по наклонностям и способностям явно лекарь. Клирик в будущем. Чик — вор, тут и думать нечего. А Ницу — перспективный боец-рукопашник. Групповый архетип, однако.
Мне показалось, или на периферии сознания хмыкнул/хмыкнула Лахеса? Показалось. Надеюсь на это!
— Небесные стрелки, хорошая работа! — Королева Тараси решила, что толкучка завершилась, и вышла на свет в стандартной "коробочке" из четырёх гвардейцев. — Иголь, благодарю! Приманка и ловушки просто идеальны!
Я, не вставая, изобразил поклон в ответ на небрежный кивок царственной особы. Ведь и вправду получилось!
Тем временем, Чик спешно собрал в котомку мои кальтропы, сделанные из гнутых железных прутков. Надеюсь, в суматохе никто не успел разглядеть конструкцию. А то ведь начинается всё скромно, с острой железки. А кончается орбитальными лазерами и синтетическими вирусами.
— — — — — — — — — — — —
— Да, отпускаю. — Осунувшаяся, постаревшая прямо на глазах за последние часы верховная священница Амато, резким движением кинжала перерезала горло последнему из пленных.
— Проклятье, я же надорвусь столько похорон освящать. Почему у меня всегда такой навал?
— Шесть фракций из восьми. Все, кроме нас и Морских Змеев. А на что ты рассчитывала? — Я пожал плечами.
— Я надеялась на храмовую стражу. А так...справимся, пусть и с потерями. До бунта я ждать не буду. — Лицо королевы закаменело.
Я машинально проверил сеть судеб, услужливо скользувшую с периферии зрения, стоило только прикрыть глаза. Нет, никаких особых изменений. Скорее, появилась новая... как-бы грань сети. Возможность чуть нарастить нити. И она относительно близко.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
