Попробуйте снова

— Да я скорее под бинпту лягу, тварь!

— Мэйв! — резко командует Конрад. — Спокойно! — ждёт, пока Мэйв не опустит своё оружие, и поворачивается ко мне. — В отличие от вашего народа, Эстель, наши женщины не развратницы. Я советую вам не приставать с грязными извращениями к приличным девушкам. Посетите лучше квартал красных фонарей, он в любом путеводителе отмечен.

[*] Пойти к знающим эльфийкам и расспросить, что они знают о перечне того, чем люди друг друга убивают.

— Ладно, — пожимаю плечами, — не больно то и хотелось.

Хотя всё равно обидно! И не поеду я ни в какой Эдингиум, лучше вернусь к Парме и спрошу, чем это меня тот мальчишка пытал.

* * *

— Электричество, — уверенно ответила Пармассе, когда я описала ей те эффекты (разумеется, не уточнив, что испытывала их сама).

— Электричество? А что это?

— Это магия, которая перемещается по металлическим нитям, их ещё проводами называют или проволокой. Она образуется при каком-то хитром взаимодействии пары разных металлов и разных кислот. И Эстель, я знаю, что ты домоседка, но я очень рекомендую тебе отправиться к людям и испытать электричество на себе! Эти ощущения, эта боль... она чудесная, она мучительная, она вообще ни с чем не сравнимая! Я еле-еле заставила тогда себя выжить, ещё немного, и всё! На мой взгляд, это вообще одно из лучших пыточных изобретений человечества.

— А другие какие?

— Другие? Ну, огнестрельное оружие, но те, что от него умирали, не очень его хвалили. Боль сильная, но довольно грубая, без всякой утончённости. Хотя, если взять маломощное оружие с малым калибром... всё равно на любителя. А, ну ещё газы.

— Газы?

— Да, отравляющие газы, их недавно начали применять. Тут ничего не скажу, не испытывала. А ты что, наконец-то решилась, да?

[*] Погребение заживо

— Ага, — степенно киваю я. — Только не каким-то новоявленным человеческим способом. Поможешь с закапыванием заживо?

Парме вскакивает. Парме носится по комнате. Парме меня целует. Парме прыгает.

— Конечно-конечно-конечно! Эстель, я так рада, я так за тебя рада! Наконец-то ты освободишься от всего этого! Тоже, что ли, присоединиться? Решено: завтра же отправляюсь к людям! Там наверняка война скоро начнётся, так что возможностей поглядеть на Проекции будет предостаточно!

* * *

Всё тело, кроме лица, придавлено мягкими, но неподъёмными объятиями земли. Дыхание мелкое, неглубокое. Впрочем, и такого скоро не станет, ведь стоящие наверху Пармассе, Идринн и другие подруги сыплют вниз землю. Маааленькими горсточками.

Отплёвываюсь, отчаянно отплёвываюсь, но земля всё равно настойчиво лезет в рот. Ай! И в глаза! Пытаюсь проморгаться, бессильно и бессмысленно дёргаю рукой, но это только усиливает жжение. Плотно-плотно зажмуриваю веки, вдыхаю носом, снова отплёвываюсь, и струйка земли проникает прямо в рот. Шевелю языком с прилипшей к нему грязью, кашляю и крепко-крепко зажимаю скрипящие зубы. Дышу через нос... дышу... не могу дышать, завалило. Пытаюсь вдохнуть, вновь раскрываю рот, но теперь вместо воздуха в него тоже валится земля, и я уже не могу её сплюнуть. Пытаюсь дёргаться, пытаюсь освободиться, пытаюсь не дышать. Вдыхаю.

Вдыхаю землю.

Кисточка с одним-единственным волоском едва-едва касается холста и отлетает в сторону. Это... это было...

Замечательно!

ВЕЛИКОЛЕПНО!

ПРОСТО ПОТРЯСАЮЩЕ!

Радостно прыгаю по комнате и кричу от восторга. А ведь это только две смерти! Только две первых смерти!

[*] Покончить с собой ещё каким-то интересным способом

На радостях от закапывания заживо я твёрдо решила покончить с собой ещё каким-нибудь интересным способом.

Правда, так и не решила, каким именно, и поэтому отложила эту идею на (недалёкое) будущее.

[*] Можно попробовать рассказать другим эльфийкам и попытаться понять, что случилось

А пока надо рассказать о произошедшем Старейшей. Давно надо было, ещё в третьем-четвёртом цикле, и что я столько откладывала?

* * *

Алфирин слушала меня спокойно, не перебивая. И от этого спокойствия мне становилось... неуютно.

— Старейшая, вы мне не верите?

— Я могла бы попросить тебя прийти в следующем цикле и подтвердить твой рассказ, но думаю, что в этом нет нужды. Твоя история слишком невероятна, чтобы не быть правдой. Я молчу лишь потому, что у меня нет дельных и конструктивных мыслей на этот счёт. Продолжай, Эстель.

Заканчиваю рассказ. Старейшая молчит, неспешно и задумчиво вращая в руках спицу.

— Я могу сказать лишь то, что это явление способно стать как благом, так и проклятием. На твоём месте я бы попыталась как можно скорее разобраться с тем, что происходит. Да, пока что новые способы смерти развлекают тебя и кажутся долгожданными, приятными. Но рано или поздно они тебе наскучат, и я очень надеюсь, что к тому моменту ты если и не разомкнёшь цикл, то хотя бы поймёшь механизм его действия. Я же клянусь, что постараюсь помочь тебе всеми силами и ресурсами.

{Сможет ли Алфирин сформулировать свою гипотезу? Навык 44 (Интеллект), бросок 2d50: = 1 + 14 = 15. Успех}

Старейшая ещё немного помолчала, а потом подняла голову и посмотрела прямо на меня:

— Когда, говоришь, начинается этот цикл времени?

— Когда я наношу кисточкой последние капли краски на мою новую картину.

— А ты не думала, что этот цикл может быть связан с твоей картиной?

Только и могу, что фыркнуть.

— Нет конечно!

— И всё же я советую тебе подумать над этим.

[*] Спровоцировать людей на уничтожение эльфов

— Эмм... да. Ладно. Хорошо. Когда-нибудь.

Старейшая Алфирин лишь тяжело вздыхает в ответ.

И почему я чувствую себя не трёхтысячелетней эльфийкой, а маленькой девочкой, у которой ветер в голове гуляет?

* * *

Вот что в современном Эдингиуме красивое — так это вокзал (другие красивые места тоже наверняка где-то есть, но я их пока не нашла). Исполинское сооружение из стекла и стали, арочный потолок, под которым может разместиться не самое низкое дерево, приходящие и уходящие поезда, сирены и гудки, толпы народа. Идеальное место для смеррртельной провокации!

Найти укромный уголочек оказалось непросто, но я справилась. Заныкалась в каком-то узеньком коридорчике, явно для работников, а не для посетителей. Накладываю заранее подготовленный жгут на правую руку, затягиваю как можно крепче. Обнажаю свой клинок и отсекаю правую ладонь. Кейндритовый браслет спадает сам собой. Тепло, холод? Пусть будет тепло. Классика эльфийских прогулок по Эдингиуму!

{Заметит ли кто-нибудь манипуляции Эстель? Навык 29 (Ловкость) + 20 (укромное место) = 49, бросок 2d50: 31 + 24 = 55. Провал}

— Мисс, мисс, что с вами?! Мисс, вам нужна помощь?!

Проклятье!

Машинально отнекиваюсь, одновременно пытаясь сосредоточить ману. Как же давно я это не делала, совсем, полностью разучилась...

{Эстель сосредотачивается. Навык 20 (Сила воли) + 20 (сосредоточение) — 4 (малое отвлечение) = 36, бросок 2d50: 4 + 12 = 16. Успех}

О, мягкие летние человечки! Забыли, совсем забыли, что эльфийку с отрубленной кистью следует убивать на месте любой ценой, а не врача к ней звать.

Мои предплечья охватывают кольца огня. Они вращаются на расстоянии двух пальцев от кожи. Они не жгут. Меня — не жгут.

Удар.

{Эстель наносит удар! Навык 20 (Сила воли) + 30 (Удар!) + 30 (успех сосредоточения) = 80, бросок 2d50: 35 + 41 = 76. Успех}

Магия почти подводит меня, всё-таки я давно, очень давно не окуналась в неё настолько глубоко. Почти.

Меня не хватило на то, чтобы охватить весь вокзал, всё-таки он очень, очень велик. Но нагреть воздух на значительной площади — получилось.

Ковёр огня — на людях вспыхивают одежда и волосы. Какофония быстро стихающих криков — потому что трудно кричать со сгоревшими лёгкими. Пожары и взрывы — эти паровозы, оказывается, такие горючие...

И, разумеется, всё, что чувствую я — лёгкое летнее тепло.

{Кто остановит безумную эльфийку? Бросок 2d3: 2 + 1 = 3. Волевой джентльмен}

К сожалению, тот забавный старичок, который так потешно хлопотал над моими ранами — тоже.

Успеваю заметить полупрозрачную плёнку, охватившую всё его тело. Успеваю удивиться силе его Воли — мне настолько Волевые люди встречались нечасто. Сделать что-либо ещё не успеваю, так как приходит пора уклоняться.

{Эстель уклоняется! Навык 29 (Ловкость) — 10 (Внезапный удар) = 19, бросок 2d50: 26 + 47 = 73. Провал}

Правда, с уклонением тоже как-то не заладилось. Лёгкая тросточка оказывается весьма и весьма острой — взметнувшись снизу вверх, она вскрывает меня от пупка до середины груди.

{Последний удар? Навык 20 (Сила воли) + 20 (Контроль поля боя) + 5 (Огненная стрела) — 10 (Смертельная рана) = 35, бросок 2d50: 46 + 10 = 56. Провал}

Вырвав трость, старый джентльмен бьёт меня прямо в горло.

Опускаясь на землю и отпуская купающееся в волнах боли сознание, понимаю, что совершенно разучилась сражаться.

Кисточка с одним-единственным волоском едва-едва касается холста, и я начинаю задумчиво ковыряться её кончиком в зубах. Как-то я... слабоватенько выступила. Нет, то, что вообще удалось нанести удар — это хорошо, а то мана так брыкалась, что я бы и с этим могла не справиться. С другой стороны, я думала, что мне удастся продержаться хоть капельку подольше. Не повезло на особо Волевого человека наткнуться, да.

[*] Отрезать от самой себя по кусочку, съедать их, пока не умрёшь.

Но ведь я сражаюсь просто для развлечения, так? Не важно, побеждаю я или проигрываю — главное, что ярко и увлекательно погибаю!

Но в этом цикле я просто предпочту отдохнуть. Летний лес, душистый костерок, лучшие подруги, великолепная еда. Ммм...

* * *

— И кто тут у нас такая сладенькая? — мило воркую, вкладывая пальцами прожаренный, ароматный, истекающий соком кусочек мяса прямо в рот Идринн. — Кто тут у нас такая вкусненькая?

Девушка аж закрыла глаза от удовольствия, причмокивая и смакуя во рту кусочек моей груди. Я же, балдея от боли, принялась отрезать очередной тщательно натёртый солью и специями кусочек. Эх, жаль, что грудь уже заканчивается...

Прожевав и проглотив деликатесной мясцо, Идринн повернулась к Пармассе и поинтересовалась:

— А вот ты всё знаешь, чего у людей творится. Скажи, а с чего они опять друг на друга полезли?

— Вы не поверите, но из-за Проекции! — хихикает Парме. — Из-за какой-то невероятно-уникально-могущественной Проекции. Правда, война уже долго вызревала. Не в этот раз прорвётся, так в другой.

— А может и не прорваться? — спрашиваю, отправляя в рот один из последних кусочков. Как же вкусно, а!

— Пока не началась. Но я в последний раз газеты девятидневийной давности читала.

С тоской смотрю на вертел, на котором остался один-единственный кусочек, перевожу взгляд на кровавые круги, на месте которых сегодня утром были груди. Улыбаюсь и широко развожу ноги.

— Поможете? Самой вырезать неудобно.

— О чём речь! — хищно улыбнулась Идринн. — Только, чур, яичники мне! Я из них серёжки сделаю.

— Ну разумеется!

* * *

Кисточка с одним-единственным волоском едва-едва касается холста и плавно опускается на пол. Я же съёживаюсь в комок на полу и мечтательно стону от удовольствия. Как же хорошо! Какая же это получилось тёплая, дружеская, душевная смерть! Особенно под конец, когда Идринн вскрыла мой живот и начала разматывать кишечник. Надеюсь, хоть потом они с остальными поделились? Ведь им двоим всю меня не съесть! Пожалуй, я не стану испытывать эту смерть слишком часто, а то приестся.

[*] Вспомнить о Непоправимом

Память о тепле и неге постепенно уплывает, сменяясь мыслями о Непоправимом,

{Непоправимое. Навык 20 (Сила воли) — 300 (Непоправимое) = -280, бросок 2d50: 40 + 47 = 87. Провал}

но я быстро выбрасываю их из головы.

[*] Устроить себе медленное сожжение.

Тьфу, гадость, и зачем я только об этом подумала? Всё настроение себе испортила! Всю послесмертную негу как ветром вымело!

Так, срочно надо умереть как-нибудь позатейлевее, чтобы от накатившей депрессии избавиться!

* * *

— Никогда не любила твою мазню! — фыркает Хельва, разрывая "Вид с Кардринского хребта".

Кричать не хочу, а говорить мешают превратившиеся в угольки груди и горящий "Закат" на животе. На этот раз меня даже привязать пришлось.

— А мне нравится, — возражает Идринн, рассматривая диптих "Падение Извечного Ираама" и "Беряк Завоеватель насилует Царицу Царей Нэхид III Сатехиду". — Особенно вот эта.

Да, удачный диптих получился. Я, конечно, в картины позже окунулась, но уже тогда наброски и зарисовки с натуры делала!

— Думаю, что Нэхид Последняя послужит нам последнюю службу! — хихикает Идринн, а Хельва в это время щипчиками подносит огонёк к моей подмышке.

Когда горящая Нэхид коснулась моего придерживаемого открытым глаза, я не выдержала.

И закричала.

Беряк так же отлично справлялся с прижиганием языков после смерти, как и при жизни.

* * *

Кисточка с одним-единственным волоском едва-едва касается холста и тут же отдёргивается.

Это даже оказалось болезненным. В смысле, мнения некоторых "подруг" о моих картинах оказались болезненными!

[*] Устроить однополую оргию

А как они их при жизни хвалили, как льстить старались! Подруги, называется.

С другой стороны, они критически высказывались лишь о некоторых моих картинах, которые, возможно, и в самом деле получились не слишком... удачными. Но ведь вдохновению не прикажешь, что творить!

К тому же подруги наверняка хотели как лучше. Они думали, что унижение во время смерти сделают эту смерть более приятной. Оно и сделало, вот только в следующем цикле мне обидно стало!

А значит, дело не в подругах, а во мне, и нужно идти мириться. И что с того, что в этой жизни мы не ссорились? Это нужно не им, а мне. А то так и буду чувствовать неловко при следующих встречах.

И, пожалуй, лучший способ примирения — это большая дружеская оргия!

Выхожу из дома и иду к Пармассе. Кажется, за время циклов я общалась с ней больше, чем за весь предыдущий год!

* * *

— Приветствую, Эстель, — Парме, как всегда, мила, добра и привлекательна. — Неужели всё-таки завершила свой шедевр?

— Именно!

— Покажешь? — эльфийка подходит поближе, в её глазах пляшут озорные огоньки. — Или этот этап можно и пропустить?

Шагаю навстречу, обнимаю живое, дышащее тело. Смотрю в её весёлые фиолетовые глаза. Шепчу:

— Можно и пропустить.

Первый поцелуй осторожный, нежный, мы просто пробуем, проверяем намерения друг друга. Результаты проверки нравятся нам обеим, поэтому следующий поцелуй уже решительнее, жёстче, со сплетением языков, с ладонями, изучающими тела друг друга. Немного отодвигаемся и начинаем расстёгивать платья, снимаем и откидываем их прочь. Моя рука круговыми движениями ласкает грудь Парме, она же положила ладонь мне на живот и перебирает пальчиками поблизости от потаённого местечка. И — целуемся. Поцелуев много не бывает!