— А почему, собственно, не ниже? Я была бы не против, — улыбнулась Тонкс, но тут же снова посерьезнела. — Ты хоть знаешь, что сейчас вел нас обоих? Я чувствовала себя просто пассажиром на метле, не более!

— Ой... — Гарри тревожно завертел головой, осматриваясь. — Как это может быть? Мы хоть по адресу попали?

— По адресу, по адресу: Эдинбург, Андерхилл-Энд, Точка Появления. Все в порядке. Мы здесь, и оба целы. Никаких расщеплений, с чем нас и поздравляю.

— Значит, ты была не пассажиром, а штурманом, — Гарри ободряюще подмигнул. — Я просто хотел попасть туда же, куда нацелилась ты. И у нас получилось!

— Еще как получилось! Знаешь, мне частенько приходилось Аппарировать в тандеме, и каждый раз было ощущение, как будто тебя протаскивают сквозь тролличью задницу... — Гарри невежливо фыркнул и сразу смущенно прикрыл рот рукой. — Но сейчас — это было, словно с горки скатиться, словно... словно... — Не находя слов от восторга, Тонкс порывисто обняла Гарри за шею и звонко чмокнула в губы. — Вот как это было! И я хочу еще!

— Желание моей леди — закон, — юноша возвратил поцелуй, ласково и нежно. — В любое время и в любом месте. Но на сегодня у нас, кажется, были другие планы?

По неписаной традиции, выход в магловский мир из волшебного вел через паб. Соответствующее заведение в Эдинбурге носило гордое наименование "Посох Мерлина" и было почти близнецом лондонского "Дырявого Котла": такое же темное, запущенное, продымленное, полное странной публики в причудливых мантиях и шляпах. Стараясь не привлекать внимания, Гарри и Тонкс деловито пересекли общий зал, и вышли на улицу.

Свет серенького пасмурного дня показался Гарри нестерпимо ярким. Влажный прохладный ветерок, тянувший с залива Ферт-оф-Форт, даже в городе сохранял острую морскую свежесть. Юноша зажмурился на мгновение и сильно потянул носом воздух. На безмолвный вопрос подруги он улыбнулся, светло и немного грустно:

— Свобода, Дора! Целых полдня свободы! И это — твой подарок... Не помню, я уже говорил, что люблю тебя?

— И я не помню, — озорно подмигнула Тонкс. — Скажи еще раз!

Однако торжественность момента тут же была разрушена громким назойливым бурчанием в животе Гарри. Тонкс иронично приподняла бровь:

— Та-ак... Когда в мужчине заговорил внутренний зверь, любви лучше обождать в сторонке. Я так понимаю, ты сегодня не обедал?

— Не успел. Так получилось — после тренировки, пока сдавал инвентарь, пока в душ, пока переодевался...

— Ладно, ладно. Диагноз ясен. Хорошо, что мы не ушли далеко. Внимание! Маленький сюрприз! — Тонкс, хитро усмехнувшись, потянула Гарри за собой, заставив описать круг по тротуару, и подвела ко входу в тот же паб, но с другой стороны. — Вуаля!

Вход в заведение изменился до неузнаваемости. Вместо корявых створок, выкрашенных свинцовым суриком, внутрь вели вполне современные стеклянные двери. Ржавый щит на кронштейне с грубо намалеванной бородатой физиономией в колпаке исчез. Вместо него появилась солидная вывеска с начищенными бронзовыми буквами: "Меч Уоллеса". По бокам вывески ветер слабо колыхал бело-голубые флаги. Гарри ошарашено оглянулся на Тонкс, потом на вывеску, потом опять на Тонкс:

— К-как... как ты это сделала?

— Это магия, олененок! Это такая магия!(2) — пропела девушка на смутно знакомый мотив. — Вообще-то я тут ни при чем. Просто вход сюда так устроен: попасть в "Посох Мерлина" и далее, в Андерхилл-Энд, может только маг или сквиб, и то, если подойдет с левой стороны. А зайди справа — и, кто бы ты ни был, попадешь только в "Меч Уоллеса". Ладно, пойдем. Тут, кроме прочего, отлично кормят... а я опасаюсь, как бы и мой собственный внутренний зверек не проснулся и не забуянил. Кстати, ты знаешь, что такое "хаггис"?

— То ли пеленка, то ли подгузник... кажется. Дора, по-моему, для них еще рановато, разве нет? Или... это мои дела настолько плохи?

Тонкс, едва дыша от смеха, воздела руки вверх:

— Пощады! Еще одна такая шуточка, и плохи будут мои дела! Потому что мне срочно потребуется то, о чем ты подумал!.. Вообще-то, хаггис — это шотландское национальное блюдо. Именно то, что нужно для восстановления сил усталому Ловцу после утренней тренировки. Попробуешь — сам поймешь!

"Меч Уоллеса" понравился Гарри сразу и бесповоротно. Ближний ко входу зал был классическим пабом — с длинной цинковой стойкой, медными блестящими пивными кранами, грубоватой основательной мебелью. Стены сплошь покрывали плакаты и афиши фильма "Храброе Сердце"; одна из них, с размашистым автографом Мела Гибсона, висела в резной застекленной раме на почетном месте напротив входа в зал. Над стойкой в хитроумной конструкции из цепей висел громадный двуручный меч. Бронзовая табличка-сертификат удостоверяла, что именно этим мечом орудовал отчаянный австралиец во время съемок.

Второй зал, куда сразу направились молодые маги, был оформлен под трапезную старинного замка: стены, облицованные плитами рустованного гранита, полукруглые своды, грубо кованые светильники, мерцающие, словно факелы, в нишах — тускло блестящие доспехи и оружие. В глубине зала чернела пасть громадного камина, закопченного почти как настоящий.

Тонкс и Гарри заняли столик на двоих в нише с большим круглым щитом и двумя скрещенными топорами на стене. Едва девушка успела выложить на стол пачку афишек, позаимствованных со стенда у входа, как рядом объявился официант в традиционном шотландском наряде.

— Хаггис с картофелем фри, пожалуйста, — заказала Тонкс прежде, чем официант подал ей папку с меню, — И пинту "Гиннесса"!

— Вам, сэр? — официант невозмутимо обратился к Гарри.

— То же самое.

— Хаггис — порцию или целиком? — в вопросе явно крылся какой-то подвох, который Гарри не понял, но насторожился.

— Целиком. Гулять так гулять!

— Один на двоих, — на всякий случай уточнила более опытная Тонкс.

Официант смерил скептическим взглядом довольно-таки субтильную фигуру юноши:

— Вы уверены, что управитесь... сэр?

— Уверены, уверены, — поспешила на выручку Аврорша. — У нас был трудный день... и он еще не кончился.

— Ну, если так... Целый хаггис, картофель фри, два раза "Гиннесс". Что-то еще?

— Пока все. И с напитками не торопитесь!

Двое посетителей за соседним столиком — вылитые Пат и Паташон — оглянулись на пару в мантиях, затем низенький лысоватый толстяк-живчик поманил пальцем долговязого тощего приятеля, что-то прошептал ему на ухо и ехидно ухмыльнулся.

— Да, Тоби, только здесь во всем Эдинбурге и попробуешь настоящий хаггис! Но все равно его не сравнить с тем, который готовил мой старик в Брюлендс-Бридж! Эх, как вспомню — до сих пор слюнки текут! Представляешь: берут овцу, ярку помоложе да пожирнее, неделю откармливают на особом лугу, потом, перед тем, как зарезать, день-деньской пихают ей в глотку тимьян, чабрец, шалфей... ну, ты понимаешь! Главное — чтобы аромат! Потом выдерживают пару часов, чтобы все это как следует взялось соком, ну а как перехватят глотку и сцедят кровь, тут же из брюха вынимают рубец со всей начинкой, и прямо в него, горстями, набивают свежий, с кровью, фаршик...

Громогласно разглагольствуя, ахая, охая и вкусно причмокивая в самых аппетитных местах, толстяк не отрывал испытующего взгляда от пары по соседству. Однако юный маг и его спутница выслушивали повествование о сотворении истинного хаггиса с самым безмятежным видом. В самом деле — чем можно шокировать Мракоборца, не говоря уже о Хогвартском студенте, пять лет кряду готовившем самые причудливые ингредиенты для зелий профессора Снейпа! Минут через десять толстяк выдохся и разочарованно замолк. Тонкс выразительно подмигнула Гарри:

— Да-а... Иногда просто страшно за стол садиться! Как говаривал дядя Си за обедом, яичница — это жареные куриные выкидыши, мед — пчелиная блевотина, а ростбиф — слегка пропеченный коровий труп. Так что приятного аппетита!

Толстяк за соседним столиком гулко сглотнул, позеленел лицом, сорвался с места и помчался куда-то вглубь зала, зажимая руками рот. Долговязый Тоби проводил приятеля самым неодобрительным взглядом, обернулся к молодой паре, развел руками, словно извиняясь, а затем чуть заметно улыбнулся и показал Тонкс большой палец.

Наконец принесли заказ. После существования впроголодь у Дурслей Гарри отсутствием аппетита отнюдь не страдал, но порция даже ему показалась варварски огромной; на блюде, в окружении золотистых картофельных ломтиков, гордо возвышался туго нафаршированный овечий рубец размером чуть ли не с бладжер, источая упоительные ароматы.

Тонкс скромно отделила себе треть и занялась обедом. Гарри же, прожевав первую порцию пряного мяса, благоухающего горными травами и почему-то еще острым сыром, не мог понять, нравится ему хайлендский(3) деликатес или нет. Впрочем, отхлебнув полстакана густого, темного, как деготь, "Гиннесса", юноша решил, что в этом сочетании что-то есть.

Через полчаса на блюде осталась только полоска жесткой нежующейся шкурки. Гарри с удовлетворенным вздохом откинулся на стуле. Тонкс хихикнула в кулачок:

— Прямо как мой папа, чесслово! Только трубки и газеты не хватает... Как там твой внутренний зверек?

— Так же, как и твой: сыт, доволен и хочет играть!

— А тогда... — Тонкс изобразила на лице глубокую задумчивость, затем просияла и звонко прищелкнула пальцами. — А тогда — не отвести ли наших зверушек в кино?

— Отличная идея!

— Правда? Я ее сама придумала, — подмигнула девушка и уткнулась в разноцветную груду афишек, раскладывая нечто вроде пасьянса. — Та-ак... не то... не то... тут сплошная говорильня, уснем еще... арт-хаус нафиг... вот! Кинотеатр "Прометеум", ретроспектива фильмов Адриана Лайна. Сегодня вечером там "Девять с половиной недель". То, что нам нужно. Ты блокнот взял?

— Забыл, прости, — Гарри опустил глаза, пряча ухмылку.

— А ведь обещал! Ну да неважно. По конспектам пусть Грейнджер учится, а мы-то с тобой практики! — Девушка поднялась, и, сунув в папку с меню три десятифунтовых бумажки, потянула Гарри за собой. — У нас в запасе пять с лишним часов. Как думаешь, достаточно, чтобы поставить этот городишко на уши?

Покинув паб, пара свернула за угол. Тонкс мельком оглянулась на номер дома и вдруг замерла, как вкопанная.

— Что такое, Дора? Мы уже заблудились?

Аврорша резко развернулась с неописуемым выражением лица:

— Гарри Джеймс Поттер! Как это понимать?

Сказать, что Гарри был ошарашен — значит, не сказать ничего. Тонкс подтащила его за рукав к ближайшему дому и ткнула пальцем в табличку на стене:

— Твоим именем назвали целую улицу... И ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ?!!

Гарри взглянул, куда указала подруга — и у парня отвисла челюсть. На табличке белым по синему стояло: "Поттер Роу 8"(4). В полнейшем замешательстве гриффиндорец забормотал:

— А что я, что я?.. Я и сам обалдел! Я понятия не имел, что... — и умолк, видя, как лицо Тонкс стремительно расплывается в ликующей улыбке.

— Купился, купился! — в восторге взвизгнула она, подпрыгнув на месте и захлопав в ладоши. — Мерлин Бессмертный, олененок! Ты иногда такой запредельно наивный... даже неловко делается!

— Ну, должны же быть у меня хоть какие-то недостатки, правда? — Гарри привлек к себе девушку и легонько ткнулся лбом ей в висок. Та с удовольствием прильнула к нему, склонив голову на его плечо:

— С ума сдуреть — гуляю в обнимку с Гарри Поттером по его собственной улице! Рассказать кому — не поверят!

— А ты не рассказывай — пусть это будет наша маленькая тайна!

Следующие пять часов влюбленные провели так, словно пытались за один вечер добрать все, чего им обоим не хватило в детстве. Гарри был поражен, узнав, что Тонкс почти до шестилетнего возраста не общалась с другими детьми, даже на прогулки она выходила редко, и то исключительно с кем-то из родителей. Непредсказуемые изменения внешности малышки-метаморфа при свидетелях грозили столь же серьезным нарушением Статута Секретности, как и полет верхом на Венгерском Хвостороге над Трафальгар-сквер в час пик. Тэд и Андромеда Тонкс были, видимо, гениальными педагогами, если сумели научить дочь перед поступлением в начальную школу держать ее уникальный дар под контролем и при этом не подавили ее, сохранив в целости жизнерадостную и открытую натуру девочки.

Тем не менее Тонкс, как и Гарри, хотя и по другим причинам, чувствовала себя обделенной. И теперь оба, как только представилась возможность, взялись рьяно наверстывать упущенное. Они неторопливо прошлись по Ройял Майл, то и дело заглядывая в многочисленные сувенирные магазинчики и восхищаясь всем подряд. Миновав королевский замок, спустились в недавно открытые "Подземелья Шотландии" — занятное место, помесь музея с аттракционом для туристов, — где едва не потеряли друг друга в зеркальном лабиринте, скептически обозрели "исторически точную реконструкцию" пыточных застенков времен Марии Тюдор ("Этих бы реконструкторов — да к нам в Палату Тайн!" — фыркнул Гарри), а потом прокатились в жестяной гондоле по "Кровавой реке". Гарри осмелел до того, что втихомолку положил руку на голое колено спутницы и осторожно погладил. Та сделала вид, что ничего не заметила, но уже на улице тихонько прошептала в самое ухо: "Без джинсов коленки ужасно мерзнут... а у тебя такие теплые руки!" И, к удовольствию Тонкс, Гарри густо покраснел, что с ним в последнее время случалось довольно редко.

Знаменитый Эдинбургский зоопарк в ноябре закрывается рано, так что путешественники, как ни торопились, увидели только запертые ворота. Но передвижной луна-парк, развернутый на обширном пустыре рядом, еще работал, и Тонкс методично опробовала все аттракционы до единого. С комками розовой сахарной ваты на палочках, молодые маги прокатились на каждой карусели, от души навизжались на "русских горках" — вернее, навизжалась Тонкс, а Гарри, с его обширным квиддичным опытом, молча наслаждался скоростью и крутыми виражами. В промежутках между аттракционами пара отмечалась во многочисленных павильончиках, где надо было из чего-то стрелять или чем-то во что-то попадать. Сбивая кегли теннисными мячиками, Гарри выиграл розового плюшевого слона почти в натуральную величину, и с поклоном преподнес трофей подруге. Тонкс, изобразив в ответ шутливый реверанс, приняла подарок и за углом павильона, воровато оглянувшись по сторонам, взмахом палочки уменьшила слона до размеров мышки и спрятала в карман мантии.

В соседнем павильоне висела мишень для дартс, и Гарри, к своему глубокому изумлению, был разбит подругой наголову. Аврорша метала легкие оперенные дротики без промаха, словно ножи, латунные оголовки глубоко вонзались в пробковый диск, едва не пробивая его насквозь. Хозяин павильона неодобрительно покачал головой, но выдал девушке честно выигранный приз — набор шоколадных батончиков "Семь удовольствий на всю неделю". Магически уменьшенный, набор отправился в тот же карман, что и розовый слон. Гарри же про себя молил Мерлина и Моргану, чтобы хозяин не заметил, как волосы Тонкс из довольно коротких и прямых, в крупную рыжую клетку, на несколько минут превратились в смоляно-черные кудри до плеч. Впрочем, того, похоже, гораздо больше волновала сохранность инвентаря, чем странные метаморфозы клиентов.