Проклятие Мандрагоры

Картина, нарисовавшаяся перед внутренним взором Гарри, заставила его щеки запылать, а рот — растянуться в дурацкой ухмылке. С трудом справившись с собой, он кивнул:

— Под Бесшумными чарами, да в отцовском плаще — легко! Ты еще сомневаешься?

— Да? А кому я осенью разбитый нос вправляла?

— Эээ... Колину Криви? Вечно он его сует куда не надо!

— Нахал! — острый локоть Аврорши чувствительно ткнулся Гарри под ребра. — И за что я тебя люблю такого... Ладно, пора двигаться. Рождественская вечеринка у Слагхорна вот-вот закончится, так что вместе с тем же Забини ты проскользнешь в слизеринский дормиторий безо всякого пароля. А я попробую перехватить Гермиону где-нибудь на полдороге. Не хочу рваться к вам в башню — Полная Дама меня не любит... Встретимся в моем кабинете — то есть в бывшем амбриджевском. Ну, удачи!

— И тебе доброй охоты!

В ответ Тонкс очень похоже изобразила волчий вой.

(1)Инвольтация — магический обряд с применением заколдованного предмета — "вольта". Классический пример — наведение порчи с помощью куклы и спиц.

(2)Гаэлик — кельтский диалект, является, наравне с английским, государственным языком Ирландии.

(3)Гренуй, Жан-Батист — главный герой романа Патрика Зюскинда "Парфюмер"

Глава 13

Глава 12.

Прощай, Хогвартс!

...Волшебная палочка — 11 дюймов, падуб, перо Феникса — мелко завибрировала и повернулась, словно стрелка компаса, указывая на дверь. Тонкс встрепенулась, взмахнула собственной палочкой и скомандовала: "Фините Коллопортус!" Дверь приоткрылась с тихим скрипом, и в щель вплыла голова Гарри Поттера. До предела смущенная и виноватая голова. Возле пола на мгновение мелькнул и опять пропал носок ботинка. Все остальное скрывалось под плащом-невидимкой.

— Гарри! С тобой все в порядке? Все получилось? — Тонкс встревожено кинулась ему навстречу.

Гарри вяло кивнул, стряхнул плащ с плеч, являя себя миру целиком, и плюхнулся на ближайший стул так, словно из его ног разом выдернули все кости. Тонкс присела на корточки рядом с ним, взяла за руку, заглянула в глаза:

— А тогда ты чего такой пришибленный? Тебя заметили? Или ты и сам этой дряни надышался?.. Хотя что за дурацкие вопросы — не заметили, и не надышался, иначе тебя бы здесь не было... Так что стряслось? Не молчи!

— Дора... — Гарри встретился с девушкой взглядом, и та вдруг поняла, что юноша вовсе не подавлен, напротив — только дикое смущение удерживает его от взрыва не менее дикого хохота. — Мерлин свидетель, лучше нормальная честная драка! Они, конечно, будущие Смертожоры, подлые слизеринцы и просто гады, но этого не заслужили даже они. Ох, Полувидимка... у них там сейчас та-акое творится!

— Вот как лопну от любопытства — будешь знать! — пригрозила Тонкс, поднимаясь на ноги. Девушка уютно умостилась на коленях Гарри, обняла за плечи и мягко поцеловала в висок. — Какое еще "такое"? Давай, рассказывай!

Гриффиндорец глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду.

— Что рассказывать... Проник я к слизеринцам легко: пристроился за спиной Уркхарта — он же здоровый, как шкаф! — и прошел. Так же, за ним, нога в ногу, добрался до спальни семикурсников. Пока он пропихивался в дверь, поверх его плеча я закинул туда обе капсулы — кстати, едва не забыл, что сначала их надо размять пальцами! Закинул, и решил послушать, что будет дальше — надо же было убедиться, что Эликсир работает! Уркхарт закрыл за собой дверь и с порога начал орать: "Кто привел сюда шлюху? Воняет, как в борделе!" Крэбб и Гойл начали кивать на Малфоя — если, мол, кто и привел, так это он. Обещал же он им подарочек на Рождество! Потом шлюхи начали мерещиться им по всем углам, и эти придурки начали их ловить. Попередвигали все кровати, кресла, своротили стол... Кто-то заявил, что это не просто шлюхи, а вейлы. А потом эта самая Вечная Женственность окончательно свезла им крыши. Монтегю выдал во всеуслышание: "Малфой, я и не знал что ты — тоже вейла!" Уркхарт начал командовать: "Держите его... то есть ее, не дайте ей уйти!", — Тонкс, содрогаясь всем телом от еле сдерживаемого смеха, уткнулась лбом в шею Гарри. Тот продолжал, — дверь сразу запечатали "Коллопортусом", причем, похоже, перед самым носом хореныша — он так врезался в нее, что у меня в ухе зазвенело! А потом его кто-то начал целовать... чавкал, как свинья в корыте... и Малфой явно не был против. Гойл еще вопил на все подземелья: "Все вы вейлы! И я тоже вейла! Я всех вас люблю, я всех вас хочу!" Вот этого уже мне хватило по горло, и я удрал поскорее. Они там все сейчас имеют друг друга, как заводные кролики, и я не знаю, когда у них завод кончится... и знать не хочу.

— И то-олько первый луч рассве-ета... Прерве-ет восторги нежной па-ары... — пропела Тонкс, отчаянно фальшивя. — Мда, Селестины Уорбек из меня не выйдет... Как сказал бы дядя Си, шалость удалась, и удалась весьма!

— Не то слово... Дора! Обещай мне одну вещь...

— Какую? — Теплое влажное дыхание щекотало Гарри за ухом так, что по шее вниз ползла сладкая дрожь.

— Никогда не добавляй эту заразу в свои духи!

— Никогда-никогда? — Дыхание сменилось легкими, как перышко, прикосновениями языка. Гарри на миг забыл, как дышать.

— Ну... лет через пятьдесят-шестьдесят... может быть... если доживу... что ты делаешь?

— Целуюсь с тобой! До меня только сейчас дошло — я же целую неделю тебя не целовала! Представляешь, как я соскучилась?

Минут через десять Гарри перевел дух и нашел в себе силы поинтересоваться:

— А как твоя охота? Тоже с приключениями?

— Моя охота?.. Ох, прости, совсем из головы вон! Вот, держи! — Тонкс протянула ему палочку. Гарри принял ее с благодарностью и тут же сотворил голубую, под цвет волос подруги, розу размером с кулак. Тонкс немедленно заложила розу черенком за ухо и звонко чмокнула Гарри в щеку. — А приключений не было. Даже обидно! Пришла, нашла, забрала, ушла. В спальне никого — Лаванда с Роном в гостиной друг другу гланды вылизывают, Парвати Патил вместе с Ромильдой и Джинни примеряют платья к балу, и им хоть небо рухни, а Гермиону Маклагген на полдороге от Слагхорна затащил-таки в первый попавшийся чулан для метел. Палочку твою она держала просто в тумбочке у кровати. Видимо, надеялась, что лестница не пустит в спальню никого... постороннего. А на тумбочке — ни пароля, ни охранных чар, ни даже элементарного "Коллопортуса". Аластор Грюм был бы крайне недоволен! Вот разве что когда уходила...

Гарри навострил уши.

— Я замаскировалась под одну из близняшек Патил. И когда я уходила, Полная Дама меня окликнула: "Не поздновато ли собрались гулять, мисс Парвати?" Я ей говорю: "Я не Парвати!" Она мне: "Прошу прощения, мисс Падма, вечно я вас путаю! Тогда вам следует поторопиться, иначе вы не успеете вернуться в башню Рэйвенкло до отбоя!" Я ей: "А я не Падма!" У мадам глаза стали, как у рыбы-телескопа: "А кто вы тогда, юная леди?" Я в ответ на голубом глазу выдаю: "А вы что, до сих пор не знаете? На самом деле нас четверо! Парвати учится у вас, Падма — на Рэйвенкло, меня зовут Притха, и я — с Хаффлпаффа... А с четвертой сестрой мы не разговариваем — ее зовут Путана(1), и она слизеринка!" Ох, олененок, видел бы ты ее физиономию!

Гарри рассмеялся, затем вдруг посерьезнел.

— Зря ты это сделала, Дора. Портреты теперь переполошатся...

— И пусть переполошатся! Как только Полная Дама выйдет из ступора, она немедленно помчится к соседям с невероятной новостью. Портретам же нечего делать, кроме как подглядывать и сплетничать! А тут такая вкуснятина... И пока они выясняют, сколько же на самом деле в Хогвартсе близняшек Патил, двое или четверо, им будет не до нас. Хорошо бы и портреты директоров в это тоже втянулись...

Гарри вздрогнул.

— Как подумаю, что мы должны выкрасть архивы Дамблдора... У него же наверняка в кабинете охранных чар — как грязи!

— Я люблю это твое "мы", — Тонкс взъерошила парню волосы. — В самом кабинете — вряд ли. Иначе ты не разнес бы его так лихо этой весной. Самое трудное — проникнуть внутрь.

— Только не через горгулию! Она запоминает всех, кто проходит через нее — работа у нее такая. И голову ей не задуришь, как Полной Даме. К тому же, если я в поисках пароля начну перебирать все, чем торгуют в "Медовом Герцоге", она точно заподозрит неладное.

— Я и не собиралась идти через горгулию. Но ход твоих мыслей мне нравится. Еще варианты?

— Ну... окно, камин? Хотя камин наверняка тоже под паролем.

— Умничка! И я — чисто случайно — его знаю.

— Какая-нибудь очередная конфета... — проворчал Гарри.

— Точно! Чего бы ты еще ждал от нашего Пожирателя Лимонных Долек? А пароль ужасно-преужасно секретный... "Кэдбери"!

— К-как? "Кэдбери"? — переспросил Гарри. — Ты серьезно?

— Я — нет. А вот Дамблдор, похоже, да...

Когда оба отсмеялись, Тонкс пояснила:

— Для пароля он наверняка искал название чего-то магловского, неизвестного в волшебном мире. Старый сладкоежка не мог пойти против своей природы — вот и выбрал марку шоколада. Чистокровному магу, вроде какого-нибудь Малфоя, такое и в голову бы не пришло. А маглорожденных или полукровок, вроде нас с тобой, Дамблдор просто не принимал в расчет.

— Тогда чего мы ждем? Покончим с этим делом раз и навсегда!

— Гарри, ты не поверишь... я боюсь, — пробормотала Тонкс, уткнувшись в плечо юноше. — Нет, даже не боюсь, а... я не знаю, как это называется. Я выросла — да все мы выросли! — на легендах о Величайшем и Мудрейшем Светлом маге Альбусе Дамблдоре, победителе Темного Лорда Гриндевальда, Спасителе Магического Мира, и все такое прочее. А теперь мне предстоит потрошить его личный кабинет! Будь это, скажем, Малфой-Мэнор или апартаменты Корнелиуса Фаджа, я бы не сомневалась. Но здесь... не могу, рука не поднимается!

— Полувидимка, — Гарри повернул голову и твердо взглянул в глаза Аврорши. — Я тебя прекрасно понимаю. Черт, еще недавно я и сам был таким — верил в Великого и Непогрешимого Дамблдора, смотрел ему в рот и ждал золотого слова! А потом, на четвертом курсе, увидел, как он мечется и бесится, когда мое имя ни с того ни с сего вылетело из Кубка Огня, как он ждет от меня признания, что это моих рук дело... На следующий год я по привычке пришел к нему со своими бедами — и он только развел руками: мы с тобой в одной луже по уши, мой мальчик, будем тонуть вместе! А этой весной, после смерти крестного, я окончательно понял, что такое наш дражайший Директор на самом деле. Ты тоже поняла, только по мне это ударило гораздо раньше и гораздо крепче, чем по тебе. Так что не сомневайся и не бойся. Ты делаешь правильное дело. А чтобы окончательно побороть сомнения, — Гарри пошарил во внутреннем кармане куртки, извлек маленький флакончик с горлышком, залитым сургучом, и одним движением сковырнул печать, — держи. В этой игре ставки выше, чем в квиддиче, и допинг нам не помешает. Пополам?

— Пополам! — Тонкс решительно кивнула, поднесла флакон Феликс-Фелицитиса к губам, отпила, затем улыбнулась и отсалютовала им, словно бокалом. — За удачу!

— За удачу, — повторил Гарри, принял из рук подруги ополовиненный флакон и осушил его одним глотком.

Зелье мгновенно ударило в голову. Бурный поток новых ярких ощущений — радость, уверенность в себе и друг в друге, вера в свои силы и в безграничные возможности — нахлынул на обоих, накрыл с головой, подхватил, понес... Тонкс легко спрыгнула с колен Гарри, изящно, как русская балерина, провальсировала к камину, с восторженным "Оп-ля!" выхватила из стойки причудливо выгнутую кочергу, подбросила, поймала на кончик пальца, подержала, балансируя, секунды три и ловким точным движением вернула на прежнее место, без лязга и дребезга. Лицо девушки сияло ликующей улыбкой:

— Видал? Действует! Зелье Удачи действует!

— Еще как! — согласился Гарри. — Ну что, начали?

— Начали! Инсендио!

Угли в камине мигом охватило пламя. Тонкс надела странные очки, стекла которых отливали ярко-оранжевым блеском, затем коснулась палочкой очков Гарри и произнесла: "Ноктикулус!" Юноша на миг ослеп — свет свечей и огня в камине показался ему нестерпимо ярким. Однако стоило ему моргнуть, как зрение пришло в норму. Не задавая вопросов, Гарри вынул из кармана куртки и протянул подруге пакетик с Порошком Мгновенной Тьмы. Тонкс, уже успевшая бросить в камин горсть Летучего Пороха, вытряхнула содержимое пакета на ладонь, выкрикнула: "Кабинет Директора Дамблдора — Кэдбери!" и сунула руку в зеленое пламя по самое плечо. Обернувшись, Аврорша скомандовала: "За мной!", и нырнула в камин, словно в воду. Гарри немедленно последовал за ней, не отставая ни на шаг.

Путешествие через каминную сеть было чрезвычайно коротким, и завершил его Гарри, против обыкновения, в достаточно устойчивой позе — на корточках, настороженно выставив палочку перед собой. В директорском кабинете было темно, хоть глаз выколи. Гарри моргнул — и непроглядная тьма сменилась густым сумраком, в котором, по крайней мере, можно было передвигаться, не натыкаясь на что попало. Тонкс уже поставила Купол Секретности, захвативший почти все помещение. Между куполом и стенами оставалось примерно с ладонь пространства, так что портреты прежних директоров Хогвартса, в изобилии развешанные по стенам, в закрытую зону не попали.

Это была по-настоящему ювелирная работа.

Кроме уходящих под потолок шкафов, монументального стола и прочей мебели, под куполом оказался насест, на котором крепко спал феникс Фоукс, спрятав голову под крыло.

Переглянувшись, взломщики на цыпочках подкрались к стеклянному шкафу-пирамиде. Гарри аккуратно открыл прозрачные створки, Тонкс принялась деловито сгребать с полок флаконы с воспоминаниями, уменьшая их и ловко рассовывая в гнезда на длинной ленте наподобие патронташа. Шкаф был очищен минут за десять. Затем наступила очередь Думосброса. Аврорша выставила в ряд на столике перед ним десятка два пустых флаконов и, ловко цепляя палочкой, направила в горлышко каждого из них серебристую струйку странной материи, которая наполняла покрытую резными рунами чашу. Думосброс быстро опустел; наполненные флаконы заняли свои места в том же "патронташе". Тонкс огляделась по сторонам, удовлетворенно кивнула и потянула Гарри обратно к камину.

— Эй, налетчики! — насмешливый скрипучий голос подействовал на парочку незваных гостей не хуже "Петрификуса". — Да-да, я к вам обращаюсь, ворюги! Пришли грабить, так грабьте всерьез, а то нахватали по верхам — и бежать?

Гарри и Тонкс медленно обернулись. Голос исходил из складок Распределяющей Шляпы. Почтенный головной убор был нахлобучен на деревянную болванку на углу громоздкого пузатого бюро.

— И что мы пропустили, сэр... в смысле, мэм? — со сладчайшей иронией в голосе осведомилась Тонкс. Гарри же покрепче ухватился за палочку, прокручивая в голове с десяток формул разнообразных разрушительных заклятий.

— "Сэр", "мэм"... — проворчала Шляпа. — Нужна мне ваша почтительность, как русалке зонтик! А ты, малой, не напрягайся! Меня не тронь — и я не трону.

— Хотел бы я знать, как ты нас можешь "тронуть", — пробормотал Гарри, заранее расслабляя запястье для начального пасса Воспламеняющего заклятья.