Был и второй, и третий...
Дорна просыпалась неохотно, сладкий сон долго не опускал её из своих тёплых объятий. Девушка млела, лёжа на мягкой перине под удобным покрывалом. Нос приятно холодила ещё ни разу ею не нюханная свежесть леса в грозовое утро. Вдруг она испугалась и вся сжалась под одеялом, зажмурившись, словно это поможет избежать горького разочарования. Дорна судорожно вздохнула, и тут ей почудился тонкий аромат приготовленной на костре рыбины. У большой девочки мгновенно пробудился желудок, а внизу живота приятно запульсировало, накрыв воспоминаниями о вчерашнем...
Словно боясь вспугнуть робкую удачу, Дорна приоткрыла щёлочку глаз, не сразу сфокусировавшись. Но и без того она увидела тонкий силуэт Софиста, готовившего аппетитный завтрак на огне, жарком, тихом, тусклом и с удивительным дымком, придававшим рыбе тот самый изумительный вкус. Счастливая и одновременно стыдливая улыбка тронула губы Дорны. Она ещё несколько минут нежилась, наслаждаясь сокровенным моментом и мысленно молясь божественному Отчиму. Но вот зов малой нужды стал нестерпим.
— Доброе утро, Дорна. Завтрак почти готов, — улыбнулся парень, лукаво глянув из-под волнистой чёлки.
— Доброе утро, Софист, — промямлила она, застав парня в его непринуждённо эротичной позе с хозяйством напоказ.
Все слова вылетели из головы, а стеснение накрыло с новой силой, как и протестное желание — а ну одежду к демонам!
— Идём, искупаемся и взбодримся под ливнем — это приятно и незабываемо, — завлекающе сказал Софист, поднимаясь следом за сконфузившейся девушкой, совсем не по той причине направившейся к единственному выходу из алькова под деревом и меж кустов.
Дорна резко кивнула, разбросав по плечам тонкие косички. Только тут она обратила внимание на палаточный купол за частью листьев: половина куста стояла сухой, а вторую заливали струи и ручьи воды, стекающей со стенок Домика Леомунда и не попадающие внутрь даже "по полу".
— Дорна, — положив руку на плечо, Софист остановил девушку в коридорчике между кустов. С донельзя серьёзным лицом он заглянул в её заспанные глаза и произнёс: — Надеюсь, ты понимаешь, что все твои дети будут — дварфами, а я и прочие — секс ради удовольствия?
— Я... понимаю, — посуровела она, закусив губу. В глазах обида... Софист панибратски похлопал её по плечу и подтолкнул к выходу, загораживаемому ею.
Хлещущие струи приятно ударялись в толстую кожу дварфа. Она и дома любила душ покрепче — как и прочие её соплеменники. Дорна резво залезла в реку, опережая Софиста, и ощутила донельзя приятный контраст между холодом полоскавшего ливня и тёплыми водами приподнявшейся реки. Она с удовольствием и некой злостью проделала утреннюю зарядку, плотоядно глядя на человека напротив неё — за ним повторяла движения. Действительно — незабываемо! Свернуть ему цыплячью шею...
Отменный завтрак тоже оказался выше всяческих похвал, правда, Дорна бы съела в два, если не в три раза больше, но это был как бы первый завтрак, раззадоривший аппетит. Некоторое время они сидели, как вчера, поедая призванные Софистом грозди светлого винограда и плюясь косточками в костёр, пускавший весёлые искорки. Маленький островок спокойствия, когда вокруг бушевал ветер, сверкали плети молний и доносился грохот грома.
Виноград почти кончился, когда мысли и эмоции Дорны постепенно успокоились. Она первой доела гроздь и бросила веточку в огонь, а липкие руки окунула в чашу с водой для омовения. Именно этот момент выбрал Софист, чтобы вальяжно встать и сделать несколько развязных шажков, развесив свои причиндалы перед её носом. Пошло улыбнувшись в поднятое женское лицо, парень произнёс:
— Ты вроде хотела исследовать мужское достоинство. Можешь начинать. Только помни, это у дварфов стальные яйца и железные колы, а люди нежнее и хрупче.
Обида и разочарование с новой силой всколыхнулись в девушке, понявшей, что её поймали в ловушку и пришла пора расплаты. Дорна сверкнула глазами и запыхтела, но не выдержала взгляда и послушно опустила голову, начав в отместку всамделишно исследовать, ощупывая и осматривая словно придирчивый покупатель. Она и ощущала себя "покупателем", уже дома после посещения лавки обнаружившим, что продавец обжулил.
Дорна долго не решалась начать облизывать, хотя прекрасно помнила, какой у Софиста шаловливый язычок и пальчики, игравшиеся с её завитушками и половыми губами. Девушка не первый раз вчера целовалась и не первый раз давала себя лапать и трогать промежность, но лезшие к ней парни воняли и было противно даже подумать, чтобы взять их члены в рот — до полноценного полового акта у неё с ними не доходило. А от Софиста пахло чем-то цветочным и приятным — располагающим.
Парень устал ждать, когда девушка преодолеет нерешительность, и сам начал водить пенисом по её губам и класть мошонку на нос.
— Давай, лижи, посасывай, и руками мягко води. Вот так вот...
Она стерпела, подчинившись и всем следующим просьбам-приказам сильнее обжимать ствол губами и активнее ласкать языком. Заглотить по самый пушок она не смогла, хоть и обратила внимание на приятный массаж её головы и ласки за ушами.
— Нет. Не расплетай, — она попыталась воспротивиться, отстранившись и дёрнув головой, чтобы ловкие пальчики Софиста оставили её косы в покое. Парень присел на корточки, взяв суровое лицо в свои мягкие ладони без единой мозоли:
— Разве я не заслужил, чтобы ты исполняла мои прихоти? Заметь, к взаимному удовольствию... — и он накрыл её губы жарким поцелуем. Дорна обречённо сдалась и ответила на заигрывание языка парня внутри своего рта. — Мы договорились, Дорна? — Настойчиво спросил он, раздвигая её бедра своими худыми коленками.
— Договорились, Софист, — прошептала она с выражением незаслуженно побитой собаки. Шальные сине-голубые глаза удовлетворённо прищурились, а потом в них появилась хитрая смешинка — дварф хорошо разбиралась в том, какие бывают разные взгляды.
— Ну, не печалься. Мастер Дроган принял в ученики шестнадцатилетнего полуорка, и у оружейницы Фионы есть племянник, полуорк Глендир, года на полтора младше Ксаноса. Они тебя поимеют, намнут и укатают так, как ты того сама захочешь. Я не влюбился в тебя и ревновать не стану, — говорил он, чуть морщась совсем неженской хватке на его предплечьях.
— Я запомню, Софист, — ответила Дорна, раздувая ноздри. Если бы не признаваемый долг, она так бы его отметелила, и вот так отметилила, а потом еще...
— Будь паинькой, Дорна, — с мягкой силой в голосе надавил заклинатель. И Дорна медленно разжала кисти, оставив красные отметины от коротковатых и толстоватых пальцев дварфа.
— Я согласна ублажать тебя, Софист, — процедила она. — Но не тронь мою веру и обычаи. Я сказала не расплетать! — Рявкнула Дорна, свято берегущая память о родной младшей сестрёнке, самолично заплётшей их все.
— Не кипятись, я отплачу...
— Не все покупается и продаётся за деньги и побрякушки, — она зло сжала кулаки, готовая пустить их в ход. Но не способная так поступить: только не после находки старинного амулета Вергадайна и увеличения её сакральных сил.
— В том-то и дело, Дорна, — странный соблазнитель расплылся в улыбке с бесящими тенями насмешки и превосходства. — Ты уже видела меня в деле, а в Хиллтопе убедишься, что я смогу сдержать обещание.
— Ты мне ничего не обещал, — тут же запротестовала она.
— А ты и не дослушала меня, — он ласково ущипнул девушку за мочку уха. — Я могу помочь тебе стать самой влиятельно женщиной у дварфов. Шшш, — Софист остановил порыв, обжигающе проведя большим пальцем по чувствительным губам. У него все лучше и лучше получалось делать толстую кожу дварфов столь же чувствительной и отзывчивой, как у фей. — Честно сказать, я отвратительно разбираюсь в обычаях твоего народа. Однако я совершенно точно знаю прискорбный факт: на Фаэруне раса дварфов вымирает с той же неумолимостью, как и раса эльфов. Против очевидного возражать бессмысленно, — он вновь заставил её проглотить слова. Дорна клацнула зубами, злясь на предательские губы. — Надеюсь, ты понимаешь, что ради выживания целого народа некоторые традиции придётся сломать?
По возросшей напряжённости Софист ощутил, как вновь ударил по больному. Дорна попыталась отвернуться, но он удержал женское лицо в своих ладонях.
— От моего предложения ты в любом случае, подчёркиваю, в любом случае рано или поздно станешь самой влиятельной особой. Для рано придётся ломать, для поздно — набраться терпения и хитрости ума. Ну... тебе интересно или мы ограничимся только вчерашней усладой? Мне продолжать?
— Продолжай, — нехотя выдала Дорна, громко сопя. Софист опять её поймал, заинтриговав исполнением того, о чём и мечтать-то не смела.
Парень медленно провёл руками от шеи по грудям до живота:
— В Хиллтопе с божьей помощью есть примеры... К следующей весне я обещаю тебе, Дорна, что сделаю твоё чрево плодовитым на девочек-тройняшек...
— Что?! — Она рефлекторно защитила живот, жёстко откинув шаловливые ручонки.
— Прошу, спокойнее... Пайпер и Куадка Пакхилл обвенчаны небом на праздник Остара. У них будет тройня — мальчик и две девочки. И я говорю тебе, Дорна, что к будущей весне смогу сделать для тебя такое пожизненное благословение, чтобы твоё чрево всегда приносило от дварфов тройни девочек. А если ты закрепишь свои воровские навыки и дальше пойдёшь исключительно по пути клирика, то сможешь разрождаться здоровым и плодовитым потомством не два-три раза за всю жизнь, а каждые десять лет до самой старости. Не это ли долг каждой женщины?.. И для блага всего народа дварфов не столь уж важно, от одного любимого мужа станешь рожать или от нескольких. Дочери — это самое дорогое богатство для вымирающей расы. Хорошенько подумай об этом, Дорна. И в этом свете посмотри на с виду непонятные и гложущие тебя поступки родни...
Маленький Софист нехотя опустился, а большой сейчас легко поднялся, с доброй улыбкой проведя указательным пальцем по носу девушки с дрожащим лицом, пытающимся показать невыразимую гамму эмоций. Он действительно желал помочь милой девушке, впрочем, и свои цели преследуя. Словно и не он только что тр
* * *
её в рот...
Оставив Дорну утешаться в одиночестве и выйдя на обливаемый небом берег, Софист выбрал куст поудобнее, сформировал из него навес, чтобы струи не хлестали сильно, и устроил себе сидение так, чтобы предплечья покоились на коленях и свободно поворачивались, дабы руки уставали не так дико, как было вчера. Он специально не укрылся магией и не захватил с собой плаща, задумав тренировать силу концентрации, которую будут пытаться сбивать крупные капли с листьев. Так же выспавшийся и полный сил Софист оптимизировал метод "ограбления" речного дна. Вместо одной руки задействовал обе. Две группы по четыре мелких однофутовых элементалов сплющивались в гребёнку, шириной в четыре ярда, а к большим пальцам заклинатель кое-как смог привязать водяных-сборщиков, так называемых малых элементалей в четыре фута ростом. Эти двое потом барражировали над своими донными "проходцами" и вбирали в себя всю их добычу, чтобы за один раз выгрузить на берег сразу несколько предметов. Всего полчаса сосредоточенной и напряжённой работы на пределе концентрации, и вот очередной участок реки обобран до камешка.
Софист едва встал, как оказался в объятьях девушки, бережно отнёсшейся к его помятым за вчера бокам.
— Спасибо! Огромное тебе спасибо, Софист! Я всю душу вытрясу из этого старикашки, но узнаю, кто тренер моей сестры! — Благодарно протараторила она, захлёбываясь от надежды и счастья, что судьба любимой сестры прояснилась.
— Ты так из меня ею всю вытрясешь, — ворчливо выдохнул Софист.
— Ой, извини меня. Я просто очень-преочень счастлива!
— Извиняю. Думаю, Дорна, у тебя хватит очарования и хитрости, чтобы этот старый хрыч согласился дать вам обеим общаться через магический шар.
— Ба! Ну конечно! Как же я тебя люблю, Софист! — Дорна подхватила парня, словно он невесомый, и закружила.
— Тогда поставь меня и разбирай трофеи, пока я разминаюсь. А потом жду фантастического минета...
— Пошляк! Только, пожалуйста, не трогай мои косички, Софист. Это память о сестре — она их мне заплетала, — строго заявила Дорна, развязно стиснув ягодицу парня. Девушка пыталась подстроить своё поведение под желания благодетеля.
— Я не хуже заплетаю и ты не понимаешь, сколько удовольствия теряешь. Давай ты мне разрешишь расплести их, когда в первый раз повидаешься с сестрой через провидческий шар?
— Ну, я обещаю подумать. Не дави на меня, ладно? — Она воспользовалась его же оружием, начав долгий и нежный поцелуй. Ученица быстро схватывала...
— Вот, умеешь же, когда захочешь... — Софисту понравилось водить указательным пальцем по кончику носа Дорны — она такой смешной и милой становилась, теряя грубость черт выкованного лица...
Вскоре парень балдел, наслаждаясь неумелым, но старательным минетом. Дорна вскоре вошла во вкус, как говорится, найдя для себя толику удовольствия. Ощутив, когда партнёрша устала, Софист уложил девушку на спину и оседлал. Капнув розового масла между больших грудей, он растёр приятное на вкус и запах жирное вещество, лаская сосцы. Парень с большим наслаждением мял упругие сиськи настолько сильно, насколько ему хотелось, ведь тело дварфа приспособлено для мускулистых рук дварфа, а не человека-подростка. Дорна сладко застонала под ним, когда Софист буквально оперся о два полушария, сплющив их так, чтобы они зажали вставленный между ними пенис. Парень не сдерживал себя, с громкими шлепками двигаясь в своё удовольствие и не меньшее доставляя громко стонущей девушке, активно подмахивавшей и помогавшей руками...
Оба молоды, оба ненасытны. Так и прошёл их день в череде секса и сбора нуждавшегося в ремонте добра, погрязшего в иле и водорослях речного дна Руавин.
Сразу после первого ужина в пятом часу вечера, для Дорны так — закуска на один зубок, началась та самая, поистине сакральная — делёжка добытых богатств! Софист отодвинул подальше пару кустов и подготовил площадку для раскладывания и сортировки трофеев. Сперва самое паршивое и многочисленное: ржавые останки некогда прекрасных клинков, наконечники стрел, пули и прочий хлам. Потом уже самое вкусное — битые артефакты, которые ещё можно было спасти и которые лучше пустись на слом.
Софист тоже зарился на чудненький эльфийский лук — тем самым набивая ему цену. Да, Зимняя Луна обладала крайне любопытными чарами, которым Ферран Ферранес точно бы позавидовал — идеальное оружие для мистического стрелка. И более совершенное, чем имелось у этого лунного эльфа. Да, века погребённый в иле короткий эльфийский лук вообще не пострадал от воды и лишь особой тетивы ему не хватает да стрел по руке. У великолепного изделия женское имя и душа, так сказать. К тому же, Софист со встречи с Храбрым Сердцем начал в своей лаборатории по-разному плющить половинки своего шеста и выгибать их плечами луков: коротких, длинных, с двойным изгибом плеча, композитных. Заклинатель ранее уже успел осмотреть завидный артефакт, пока Дорна спала, и если понадобится — попросит поглядеть ещё раз. Так что хитрый пацан планировал совершить крайне удачную сделку. Желавшая получить самый ценный аретфакт Дорна думала в том же направлении, профессиональным взглядом оценив короткий эльфийский лук Зимней Луны в десятки тысяч злотых и с готовностью променяла бы его на неизвестную ей и глючившую магию прочих артефактов и амулетов. Конечно, львиная доля по праву принадлежала Софисту, но парень не стал обделять и щедро наградил любовницу, подобрав ей волшебную бижутерию и уступив красивые ножички.
