Вспышка гнева получилась настолько сильной, что прорвалась огненная сила Альтер-эго, испарив воду. Внутреннее Я не смогло удержаться от соблазна воспользоваться стечением обстоятельств с возможностью в порыве чувств обратиться к великому стихийному богу:
— О Истишиа! Огонь моих чувств закаляет, заставляя возрождаться из пепла. О Истишиа! Огонь дарит жизнь Воде. О Истишиа! Вода без Огня — это сковывающий Лёд, агрессивный для теплокровных существ! О Истишиа! Вода с избытком Огня — это разъедающий Пар, агрессивный для теплокровных существ! О Великий Уравнитель! Догмат твой: не пытаться быть тем, кем не являешься, превзойти других в том, чем наделён, и нести это своё превосходство в мир. О Истишиа! Пусть мои слёзы зальют пепел, созидая жизнь. О Истишиа! Я построю здесь храм для ваших верных служителей! Не выверна или росомаха, но струящийся Элемент Воды — Носитель Жизни!..
Софист молитвенно обращался к Водному Лорду, чтобы с его помощью трансформировать свой накопленный опыт, получив форму водного элементала раньше срока, положенного обычному друиду, но вполне своевременного для развитого арканного иерофанта. А эльфы пусть смотрят и впечатляются, чтобы не ударить в грязь лицом при встрече с другими божественными сущностями. Софист не хотел по-мальчишески порывать с ними все контакты из-за трудностей понимания, только не в ущерб их судьбоносной миссии. Но объясняться прямо сейчас было выше его сил, вот и развил пойманный за хвост шанс, радикально поменяв планы.
Ферран и Феравин только и смогли лицезреть, как парень заострившимся когтями вскрывает себе вены на обоих запястьях, а потом его тело начинает течь, словно лёд на солнце, плавясь и тая в считанные удары сердца, отчего весь пруд стал цвета крови с яркими синими сгустками (иллюстрация 142). Истишиа позволил дерзкому юнцу поглотить им же самим созданный водный узел, чтобы обрести не просто дикую форму водного элементала, а водного архона с инициацией на стихийного мага воды — при осознанном отказе от предрасположенности и мощи стихии Огня. В Фейвилде вместо разрушительного огненного ливня с пожаром следовало применять кислоту!..
— Вы забыли, каково быть подростком, — уверенно произнёс Софист, поднявшись на поверхность человеком из бесцветной прозрачной воды. (иллюстрация 143) — Не одержимость, а наставничество — мудрый Дрогансон сам себя перехитрил.
Как друид, по-разному принимавший формы всяких животных, Софист оценил свой новый облик архона, отличный от формы элементала явным антропоморфизмом и большими способностями к контролю водной стихии. Но уже через пару секунд из мускулистого восьмифутового взрослого человека из воды он стал усыхать и уплотняться, возвращаясь в людскую норму. Первым проявился амулет Пращура Деревьев, ветви-завитушки которого открылись с новой стороны — как символ волны Водного Лорда. Потом из воды словно всплыли кольца на ногах, руках и в носу. Далее туника со штанами — и прочие шмотки. Одним из результатов посвящения себя водной стихии стала способность ходить по воде и подводное дыхание, отложившееся в памяти необходимостью сделать новое нос-усиковое кольцо, где вместо ненужного заклинания следует поместить магию акульего чутья, чтобы и в воде "нюхать".
Ферран устыдился, заработав от предка коленом под зад, отчего вскрикнул и плюхнулся в воду. Софист, в это время полезший в поясной кармашек, успел достать свою деревянную серебристую чашку и с бульканьем превратился обратно в архона. С плеском свалилась в воду вся его амуниция, только прилип к поверхности сложенный лист плаща, оставшийся плавать и "течением воли" перетащенный на причинное место.
— Ха-ха, уж лучше бы голым, сопляк, всё равно причиндалы размыты, — нервно хохотнул Феравин, во время боевых действий и не таких превращений навидавшийся. Воевавший лейтенант точно знал об одержимых, с которыми сражался и которыми управлялся, и, по его мнению, Софист не был из когорты этих больных.
— Я ещё только учусь, — прохладно ответил Софист, странно чувствовавший себя на эмоциональном плане. Самый сильный шторм для океана — всего лишь мимолётная рябь. Все переживания казались несущественными. — Сейчас я изрыгну внутренние соки, Феравин. Это запустит пищеварительный процесс в твоём псевдоживом теле, — сообщил он, всё явственней ощущая, как течёт время.
— Не шибко аппетитно, — с отвращением прокомментировал эльф.
— Эй, будь благодарен! — Промокший до нитки потомок упрекнул предка. Сам он пребывал смятении.
— Пей до дна. А вы убирайтесь из водоёма.
— Убирайтесь?.. — Эхом переспросил ошарашенный эльф, выглядевший бледным и жалким. — Извини меня, Софист. Давай поговорим, мы...
— Понимание, что ваша приветливость и потакание мне были вызваны жалостью по надуманному и необоснованному диагнозу, непозволительно разозлило меня до вспышки гнева, в этом месте стихийной силы привлёкшей капельку внимания Водного Лорда. Теперь мне надлежит немедля раствориться в медитации и постараться за сутки воссоздать здесь водный узел — в благодарность и во исполнение обязательства по строительству храма Истишиа. Берите приготовленное вам снаряжение и поспешите к Отшельнику.
— Я дождусь поодаль, Софист. Нам надо... — договорить он не успел, поскольку от топнувшей ноги водного архона поднялась волна, отнюдь не самым мягким образом выбросившая его далеко на берег.
— Я не говорю прощайте, но вам реально пора валить отсюда прямо сейчас, иначе всё будет зазря, — грубо пророкотало море под грозное уханье увеличившегося Уллю, готового убить связующее звено вопреки всей грандиозности поставленных целей.
И столб воды, еле удерживавший человекоподобный облик, обрушился в пруд, сразу засветившийся зеленоватыми кляксами синей магии. Эльф, прошедший ужасы войны на истребление, схватил за шкирку своего нерадивого потомка и рывком поднял его, убегая без оглядки от игр божественных сил. Страх не за себя, но за благополучие миссии, судьбоносной для всех эльфов Фаэруна.
Альтер-эго Софиста серьёзно боялось за сохранность своего инкогнито, не желая исчезать бесследно и бесславно. Слишком близка грань раскрытия секрета его существования из-за прозрачности воды во время таинства причастия к Стихии Воды, чтобы уравновесить внутри себя Стихию Огня, порождающую излишнюю импульсивность и неуравновешенность. Если личность Альтер-эго Софиста обнаружат сильные мира сего, то будущее точно изменится да с разрывом временной петли через отправку в небытие первопричины. Верховный Бог Лорд Ао, находящийся вне космологии этого мироздания, является его надзирателем и стражем...
Сродство с двумя противоположностями принципиально исключает из числа возможных кандидатов на становление Лордом какого-либо из Стихийных Планов. Это здорово, но придётся забыть о Стихии Земли, поскольку третья нарушит баланс, поиски которого подзатянулись, а четыре точно не потянуть. Это означает отказ от мечты стать истинным артефактором-универсалом, поскольку теперь за постижением кислоты, льда и пара не видать совершенства в обработке металлов и кристаллов. А зельеварение никогда не являлось призванием и целью мастерства, хотя всё ещё остаётся вероятность, что со временем, как говорится, "стерпится-слюбится" с этим видом профессионального искусства, требующего лабораторию со складом редких компонентов — на коленке не сваришь...
Едва Донавэв увидел другого друида, как его разум затмила наведённая ненависть, а глаза налились зловеще красным. Наученный ревенант поостерёгся немедля бросаться на живого, прикрывшись саркофагом в центре пещеры, чтобы стало бесполезно бросать бурдюк с водным шаром. Софист действовал по другому сценарию, чем в предыдущие пару столкновений с этой поумневшей нежитью. Крутанув правой кистью, друид подбросил к потолку зелёный шар лекарского духа, чей свет целебный для живых — пагубно действовал на нежить.
Ревенант не упустил шанса выдохнуть паралитический газ. Софист двинул левой рукой, подкинув бурдюк и прикрывшись от выдыхаемого потока силовым щитом, минуту назад наколдованным к этой руке. Донавэв на рефлексах высоко подскочил, намереваясь и перепрыгнуть взрыв водного шара, и рассечь мечом допекающего его лекарского духа. Однако в бурдюке была водный элементал с него ростом, который высвободился прямо в полёте, врезавшись в нежить плечом и дополнительно долбанув по башке подобием кулака, но оглушить не получилось (иллюстрация 144). Донавэв не растерялся, успев в полёте махнуть своей зазубренной железкой, не зря протянувшей сотни лет: от прошедшего насквозь рубящего удара призванное существо вздрогнуло и болезненно зашумело.
Воспользовавшись тем, что нежить и элементал шлёпнулись на пол, Софист ломанулся вперёд, подбегая с безоружной стороны с серебристым шестом. Успевший вскочить ревенант смог прикрыться свободной рукой, но Софисту было достаточно: парень на очередном шаге присел на правую ногу, делая мощный выпад. Нежить отбилась, со звонким соударением кости о дерево отведя удар в сторону, но сосредоточенному друиду хватило касания с его магическим инструментом, чтобы через волшебный боевой шест выпустить заклятье средней регенерации: живых оно подлечивает каждые несколько ударов сердца, а на нежить действует наоборот — вредит. Болезненно скрежетнув челюстью, прыткий Донавэв успел принять кулачный удар элементала на свой кулак с кастетом-рукоятью меча — более слабая водяная рука расплескалась веером брызг. Призывное существо с бульканьем вдарило с правой руки по корпусу, но хук лишь пошатнул крепко стоящего ревенанта, развернувшего кисть и попытавшегося вновь прорубить водянистое туловище насквозь. Но без замаха меч застрял, ещё и обрубок ручищи элементала поднялся, пленив лезвие по всей длине.
Прикрываясь элементалом, как щитом, агрессивный Донавэв отшагнул вбок от очередного выпада Софиста, которому было всё равно, по кому попадать: лечение лёгких ран вкупе с льющимся от духа светом исцелило водного элементала, схватившегося за кисть и пленившего меч подмышкой. Ревенант разумно не стал пострадавшей левой рукой принимать удар водяным подобием кулака на кулак, а завалился на правый бок, не только высвобождая руку из захвата, но и наискось полосуя туловище противника. Софист, перехитрив ненавистную нежить обманным движением вправо, подался влево, чтобы во время замаха пошевелить пальцами и потом метнуть в лежачего снежок Сниллока: холод заморозил воду, сковав обледенением многострадальную левую руку нежити. Элементал тоже не растерялся, разозлено выстрелив струёй воды с повреждённой правой конечности. Нежить, пытавшуюся подняться, от этого удара опрокинуло на лопатки.
Тренированный многочасовыми и многодневными спаррингами с эльфийским бойцом, Донавэв подтянул колени и выстрелил ступней в пояс водянистого туловища, прикрыв согнутую правую ногу. Хитрость нежити удалась. Софист не заметил уловки и от бокового удара чуть не выпустил свой боевой шест, светящийся серебристым лунным светом, вредоносным для любой нежити. Приготовленное им лечебное заклятье сбилось, потратившись впустую.
У элементала отсутствовал пах как таковой, а разутые ноги нежити не представляли угрозы, входя в водяное тело. Потому существо проигнорировало этот выпад и само успешно атаковало, мощно ударив по тазовой кости. Однако аура земляного узла подавляла водного элементала, потому ничто нигде не затрещало и не хрустнуло. Зато нога неуклюже вылетела из водяного туловища и таз сместился. Софист, которого повело в сторону, не упустил шанса сделать замах и ударить по горизонтали. Зря ревенант попытался согнуть и прижать левую ногу, потому что удар серебристой древесиной пришёлся по колену, вышибив чашечку — нога нежити укоротилась наполовину.
Взвыв, ревенант толкнулся ногой и рукой, врезавшись спиной в пьедестал со своим саркофагом. Это стало переломным моментом для льда на его левом плече — растрескался и расковал сустав. Софист не растерялся. Пока нежить защищалась от кулачных атак вплотную придвинувшегося водного элементала, позавчера инициированный стихийный маг воды соединил большой палец с мизинцем, направив три остальных на нежить. Приготовившись, Софист приказал помощнику броситься всем телом на врага и отменил призыв, выстрелив в облитого ревенанта тремя лучами мороза. Один попал в ключицы, прилепив позвоночник к камню, пара других всю свою магию потратили на создание глыбы льда, моментально пленившего Донавэва по пояс — вообще нежить индифферентна к холоду за исключением ограничения движений. Донавэв не разгадал манёвр, а потому рука с мечом тоже оказалась приморожена, но слой был слишком тонок и сразу начал трескаться от прилагаемых усилий.
Приготовивший заклинание Софист успел ударить в правое плечо, которое Донавэв пытался использовать в качестве рычага для высвобождения руки вместе с застрявшим во льду мечом. Выпущенное с волшебного боевого шеста лечение серьёзных ран вышибло руку из сустава. Помня уроки Коллина, Софист замахнулся с участием туловища, за один критический удар... Звонко оглушил полбу, потому что промахнулся из-за подвижности башки. Но со второго удара тщательно примерившийся друид снёс-таки с позвоночника дезориентировано клацавший череп — давно сгнивший и ободранный ревенант отключился.
— Донавэв?.. — Чуть изумлённо уронил Софист, заметив, как у поскакавшего черепа в глазницах вместо красных огоньков забрезжили зеленоватые. Но сознание нежити быстро потухло.
Уже зная по опыту Феравина, что такой цельный ревенант соберётся проклятьем и оживёт гораздо быстрее, заклинатель приступил к дальнейшей реализации плана — начал тренироваться метать ледяные кинжалы из первого арканного круга школы призыва. Правильную стойку подсказало Альтер-эго, предоставив и образ трёхгранного лезвия, осколки которого не заденут метателя — нормального. Выпустив по грудной клетке по три с каждой руки, Софист вышел на природу, попросив Уллю клюнуть в глыбу льда с применением звуковой атаки — вмороженные кости тоже растрескались и рассыпались. Покинув область влияния земляного узла, друид призвал малого водного элементала, который за пять минут собрал все кости в саркофаге. Отложив в самую верхнюю часть череп, а вниз кисти и стопы, друид достал из поясного кармашка пару брусков стойкой сумрачной древесины и подогнал их разделителями с кучей остальных костей в центре. Как и с предыдущим заклинанием, Софист чётко по свитку проговорил формулу и сделал жесты для создания кислотной стрелы — эта магия тоже нелегко далась из-за неопытности и пребывания в области влияния другой стихии. Но получилась! Ещё одна стрела была прицельно выпущена по тазу, третья по кистям — едкая мутно-зелёная жидкость едва покрыла дно двух отсеков саркофага. Обломки костей шипели, постепенно тая в кислоте, пока ещё далеко не такой злой, как положено обученному и тренированному акваманту. Не мешкая, сосредоточенный Софист вылил склянку серной кислоты на кисти и стопы, запоминая, как улучшился процесс окисления. Примерно через полминуты наколдованная жидкость полностью исчезла, осталась только химия, въедавшаяся во всё подряд. Намеренно не трогая череп и не тратя ресурс на кисти и стопы, Софист опрыскал освящённым соком из фляги кости в центре. Так он хотел ещё сильнее ослабить тело нежити, сохраняя сознание, которое олицетворял череп. Феравин хорошо потрудился — ревенант ослаблен до уровня скелетона. Осталось немного.
