— Ауч! С-с-с!.. — Заскрипел от боль ледяной мальчик в ярд ростом, заскрежетав ледяными пальцами по выщербленной коленке. —
* * *
!..
Солдатский мат сам собой вырвался вместе с морозным облачком и градинками, когда до Софиста дошло, где он и кто он — водяной архон в ледяном аспекте.
— Угу?.. — Тут же неслышно подлетел любимец Уллю, который мог лишь издали наблюдать, соблюдая приказ не вмешиваться в ход экзамена на выживание.
— Доказал!.. — Победно прохрипел мальчонка. И силы шевелиться враз покинули его, откинувшегося на спину на каменистом берегу речки. Он доказал и право на существование своей противоречивой личности, и право просить отличную элементную форму у одного из четырёх стихийных Богов с одновременной магической инициацией.
— Ул-лю, — только и вздохнул сопереживавший фамильяр.
— Спасибо, Уллю, — ледяная улыбка озарила угловатое лицо Софиста, нашедшего в себе силы взять протянутое серебристое кольцо, возле которого воздух трещал от мороза.
Человек с благодарностью принял помощь от кольца своего Альтер-эго, впервые проявившего не огненные, а ледяные свойства. Софист даже не подумал, как Уллю достал посох-шланг и вернул тому форму кольца — не важно! Главное мороз, что бальзамом разливался по хрупкому телу. Юноша слишком устал, чтобы куда-то переться, и был слишком сообразителен, чтобы прямо сейчас одеть кольцо и с хрустом вырасти до нормальных размеров. Нет. Тучи уже запорошили снегом, за холодную ночь в форме ледяного архона Софист решил выспаться, сносно отдохнув при полном восстановлении и лучшем сродстве с выбранной стихией...
Днём четвёртого уктара Софист добрался до "медвежьего логова" и увидел в косточку пьяного ревенанта, у которого сбилась программа проклятья. Он шатался, держа двумя руками отстёгивающуюся голову и постоянно натыкаясь то на стену, то на свой саркофаг, то ещё на что-нибудь. В глазницах тусклое коричневое сияние, проржавевшее при входе живого друида. Но стоило "пьяному" ревенанту отнять руки, потянувшись за мечом, скрябавшим по полу, как череп отвалился, закувыркавшись по полу. Странное дело, остальное тело продолжало двигаться, вслепую шаркая точно в сторону слетевшей пропажи, перемигивавшейся красно-зелёным до коричневого сияния.
Удовлетворённо кивнув самому себе, Софист дождался, когда тело наклонится, и с размаху крушащим ударом посоха перебил поясницу, едва сумев справиться с отдачей в части древка в своих руках. Видимо, Донавэва настолько ошеломил вид собственного тела отдельно от головы, что "очухавшийся" череп так и не издал ни единого звука.
Софист на себе буквально вчера узнал, каково это. Лекарские заклятья причинят вред нежити, а выворачивать эту магию наизнанку друид не умел и не хотел. Он понимал, что его роль заключается совсем в другом. Ветка была уже заготовлена, ею он и подцепил череп, не мешкая воспользовавшись путями корней, чтобы переместиться с драгоценной ношей ко входу в логово Тризира.
— З-з-з!.. — Ропер что-то хотел сказать такое эдакое, но вылупился на череп на палке и проглотил слова.
Софист подпрыгнул, юркнув между щупальцами огибаемой аберрации и успешно долетев до кристаллического пьедестала, на макушку которого и водрузил свою ношу с гаснущими глазами. Это был личностный экзамен для мечущейся души древнего друида Донавэва. Сумеет отмежеваться от остального костяка, значит, сможет осуществить свою мечту поселиться в природной узловой сети стихии земли — ибо Мировое Плетение суть сама Мистра. Нет — упокоится с миром и почестями.
— Ты чего творишь, З-софиз-ст!? З-зачем приволок сюда череп друза Донавэва?
— Пообщаться, — лаконично ответил Софист, невозмутимый, как айсберг в океане. — Отпусти нити управления узлом, пожалуйста.
— Это мой уз-зел! Только мой и ничей больше! — Воскликнул ропер, отцепившись со скрипом, в прямом и переносном смыслах.
— Спасибо, спору нет.
— Тогда иди и з-займиз-сь телом. З-с тобой друз не з-станет говорить, — заявил ропер с командными интонациями.
— Сегодня не станет, — самоуверенно поправил храбрящийся друид. — Я потом в тир и к себе. Завтра обледеним всё оставшееся, — уверенно произнёс Софист, не желавший оставаться здесь дольше необходимого.
— З-смотри, ты обещал, З-софиз-ст.
— Ты тоже, Тризир, — парень протянул ладонь за четырьмя шестигранниками размером с фалангу мизинца. Симметрия по лучшим стандартам артефакторного искусства. — Перед уходом вместе зачаруем.
— Так и быть, — со скрежетом согласился ропер, своим щупом достав кристаллы откуда-то из-под себя. Он ожидал язвительного комментария о заднице, но парень был как никогда холоден, спокойно приняв сверкающие камни. Три для логова аберрации — один для нужд Софиста.
Заклинатель вчера не переделывал набор запомненных заклинаний, а потому сегодня после обеденного отдыха вновь засел за свитки, по обыкновению перенося в них из головы всю лишнюю магию — некоторые заклятья помещал на временное хранение в палочки. Выйдя из-за стола глубоким вечером и похрустев косточками, Софист со смесью чувств устроился на берегу купели с замерзающим в метель водопадом. Как говорили старожилы в Хиллтопе, ещё будут тёпленькие деньки, но сейчас холод наступал с севера. Рядом пристроилась ирбис Няшка, самая милая дочка Пятнашки из предыдущего помёта. Мурлыкнув, она подставила шею для чесания. С другого боку приземлился Уллю, тоже напросившись на ласки. Друид не отказал ни питомице, ни фамильяру, с разным интересом уставившихся на движение светящихся масс, переливающихся синим, голубым, зелёным, жёлтым и производными от них цветами. Вода причудливо преломляла свет, завораживая хаотичными всполохами и бликами. Обстоятельства произошедшего роста мощи источника отразились и на каменной чаше, его содержащей: выровнялись дно и стенки, увеличилась глубина, на затопленных каменных поверхностях появились светящиеся разводы, гуще и ярче всего проявляющиеся на отвесной стене. Пруд действительно стал напоминать волшебную купель, выложенную из редкого сорта камня. И внутри плавали "перевариваемые" омётки прежнего водяного тела архона.
Водяной узел только и ждал, что им воспользуются или потревожат. Но ещё утром удача была не на его стороне: за ночь никакой элементал не прочухал, что здесь можно стать архоном, а утром Софист первым делом заблокировал узел, перед уходом и после возвращения повторил — благо навострился уже управлять. На ночь же парень погодил спешить с блоком. Ветер трепал его вихры, на свой манер украшая снежинками. Ветер гудел в этой расщелине, играя ноктюрн на сохнущем водопаде. Ветер навевал мысли о том, что паззл может сложиться и без паузы с очередным превозмогающим надрывом для продвижения водного узла до третьего класса, приличествующего храму — из-за возможности открывать узловые двери для простого перемещения между местами силы и поклонения Богу Истишиа.
Мурлыканье большой кошки под боком сбивало настрой, хотя, честно говоря, Софист не старался как следует сосредоточиться, думая лениво и расслабленно. Когда Няшка подставила живот для почёсываний, в воображении воздерживающегося парня нарисовался соблазнительный образ сексапильной водной девы, соблазнительно изогнувшейся на берегу широкой реки Руавин. (иллюстрация 145)
Всё-таки расщёлкав задачку простого пути усиления водяного узла, уставший Софист без спешки разобрал более ненужный акведук и прогулялся с полмили, без проблем отыскав подходящий снежный нанос на значительном удалении от речки. Призвав со свитка трёх малых ледяных элементалов, заклинатель, спокойно и не обращая внимания на кусачий ветер, дошёл до разлива перед своим дачным домиком. Сунув в речку заиндевевший посох, засветившийся ледяным пламенем заклятья морозного оружия, Софист с недавно написанного свитка запустил в воду магию похолодания, понизив температуру до уровня трескучих морозов.
— Лепите купол, — приказал он помощникам, начавшим сновать из воды на берег и обратно с охапками ледышек, становящихся крупнее ежесекундно. — Ты изнутри, — вскоре последовало уточнение приказа.
Через полчаса заклинатель удовлетворился результатом и тем, как вся троица просочилась сквозь ледовые стены. Достав нужный тубус, Софист извлёк из него собственноручную летнюю заготовку — свиток с заклятьем грузоподъёмной мобильной площадки. Через минуту капелька ртути растеклась платформой, на которую три помощника втащили прочный толстостенный ледовый купол, который также легко покинули, как и вошли. Превратив посох в стек, Софист начертил им метамагический символ ускорения в связке с усилителем. Затем в один из кварцевых голышей своих ранних поделок под наставничеством ропера он вложил заклинание похолодания, продекламировав из свитка. Проплавив на макушке купола дырку, сбросил вовнутрь этот охлаждающий камень. Затем неспешно отыскал нужное сплетение маны и, как когда-то в летнем рейде к Высоколесью, инвертировал чары облегчения — теперь лёд точно потонет. Четвёртый свиток рассыпался, высвободив заклятье увеличения. Пятый ещё пах свежей тушью — по границе ледяного купола возник силовой барьер. Как и в прошлый раз, Софист сделал его воздухопроницаемым. Шестой свиток засветил вокруг одного из призывников магические огоньки лучин круга против злого мировоззрения. Ещё три свитка сделали мужественнее каждого малого элементала. А вот клириком Софист не был, чтобы даровать им благословение Истишиа — от другого бога сие недопустимо. Содержимое шести склянок из числа запасных, друид поделил на три части, облив каждого ледяного элементала зельями: бычьей силы, грации кота, медвежьей выносливости, хитрости лисы, мудрости совы, величием орла. Всех трёх окружил силовым полем доспехов мага.
Приказав ледяным элементалам следовать за собой на максимальном удалении, Софист спокойной походкой вернулся к водяному узлу и разместил мобильную платформу точно над ним. Улыбка тронула его губы, когда три малых элементала ломанулись к разблокированному источнику их стихийной силы. Естественно, они тут же устроили свару за расплывшееся и пока ещё аморфное антропоморфное тело. Но это уже было не важно: Софист отменил заклинание, и купол шумно грохнулся в воду, накрыв их всех.
Купель стала причудливо промерзать прямо на глазах. В полусфере всё громче доносился шум раскалываемого льда: источник истекал, жертвы жахали. Софист не зевал, быстро подойдя по воздуху к свистящему отверстию, выпускавшему вытесняемый воздух. На стойкость одного силового барьера он не надеялся. Потому, вдумчиво применив метамагию усиления и протяжённости, заклинатель, тренировано жестикулируя, чётко продекламировал со свитка заклинание пружинистой сферы Отюллюка, в которую когда-то ловил гнолла-шамана. Когда отверстие забилось льдом, Софист коснулся стеком силового купола, с восхищением проделанной работой пронаблюдав за тем, как поверх образуется пузырь второго слоя сдерживания.
— Уходим, — обратился друид к любимцам, первым подав пример и укрывшись за валуном, примеченным ярдах в ста от купели.
Уллю с уханьем отлетел в сосновую крону неподалёку, а ирбис пристроилась рядом с человеком, по-умному прижав уши, отчего стала такой смешной и милой, что парень не удержался от ещё одной тёплой эмоции, наградив Няшку поглаживанием. Ледяная "скороварка" лопнула приблизительно через десять минут. Рвануло так, что эхо оглушило как человека с ирбисом, так и сову, сидевшую дальше всех. Ударная звуковая волна и осколки спрессованного льда устроили камнепад. Благо вьюга подавила грохот, иначе бы он разнёсся на десятки миль, переполошив всех, кого только можно.
Утихомирив звон в ушах, Софист с тревожным любопытством отправился смотреть, что же у него получилось. Вернее — кто...
Посреди насквозь промёрзшей купели стояла точная копия обнажённого тела Софиста, только изо льда сочного аквамаринового окраса. Вместо головы у существа был столбик воды, волосами струящийся за спину. Новорождённый непонятный архон стоял, воздев руки к небу, порошащему снегом. При входе делегации в область шестидесятифутовой ауры по лицу существа пошла рябь, словно оно сморщилось, силясь понять, кто перед ним. "Родильная" яма за ним уже заполнилась водой, тёкшей в старое русло ручейком, пробегавшим между широко расставленных ног.
Софист вздохнул, сбылся пессимистичный сценарий. Существо отразило человеческий лик, почти точно повторив позу и движения со звуком при вдохе и выдохе.
— Ух? — Сова вцепилась в наручи, устроившись на подставленной руке.
Водяное лицо показало свою изменчивость, теперь отразив птичью морду и повторив
— Ух...
— Мяв! — Няшка тоже захотела увидеть себя с человеческим телом.
— Ми-ав...
Альтер-эго подсказало Софисту, как лучше обратиться к этому существу, чтобы весь труд не пропал даром:
— Здравия Первой Капле Храма Благодарения Истишиа! — Торжественно произнёс юноша и отвесил земной поклон, спустив Уллю на спину Няшки.
— Истишиа! — Воскликнул ледяной архон глубоким рокочущим басом, неожиданным для столь хрупкого и жилистого тела.
Столб воды из плеч взметнулся гейзером футов на десять ввысь, а тело упало на колени, выщербив лёд под ними. А потом плавно поднялось, приняв властную позу:
— Человек молодой... — нахлынула волна на брег.
— Благодарю, О Король Водных Элементалей. Прошу, позвольте представиться — Софист Вершинный, — находчиво нашёлся юноша, отдав ещё один земной поклон и не до конца выпрямившись. Он не жрец, чтобы падать ниц или как-то иначе проявлять свой трепет перед проводником воли Бога.
— Мои истины распространяются по всей земле своими естественными путями, а не силой, — с упрёком и недовольством изрёк глас божий. Софист судорожно сглотнул, почти проблеяв дерзкое:
— О Истишиа, горные реки быстры и норовисты в начале пути своём, — ответил он, тем не менее, успокаивающе теребя холку ирбиса, онемевшей и дрожащей в коленях. Софист в этот момент также испытал гордость, что смог сам и без запинки смекнуть клёвую фразу, сообразив проглотить продолжение.
— Верно речёшь, юноша... Кого видишь ты перед собой?! — Прогрохотало море, накатив на берег скалистый.
— Проводящую божественную волю Первую Каплю Храма Благодарения Истишиа, который я обязался возвести здесь в вашу честь, о Лорд Воды... — пересохшим ртом выговорил Софист. То был правильный ответ:
— Да будет Шемус — воспитывающий хранитель Храма Благодарения Истишиа в Лунном переходе Нижних гор, — провозгласил глас божий, наделивший существо разумом и неразрывно укрепив связь слуги своего с купелью храма для воспитания юных послушников.
Лёд в мгновение ока обратился обратной водой, подвластной ледяному хранителю до самого слияния с рекой Руавин. Ледяная копия тела Софиста погрузилась на дно, столб бьющего фонтана стал уменьшаться. Словно издали донеслось прощальное:
— От меня передай привет Арахору, Софист Вершинный. — Следующую фразу Истишиа расслышал только Уллю: — Поросль бойкую какую завёл себе Древень, хм, Замитра хотела...
— Благодарю, о Истишиа! — Софист вновь поклонился до земли, только теперь обратив внимание, что коленки предательски дрожат...
