Перекрестки над "Т"

      — Но, господин капитан! Береговая установка всегда точнее морской, потому что при расчете стрельбы достоверно знает хотя бы собственное положение! 　　　　

      — У нас же не установки с башенной броней в полметра. На кой черт нам шаговой привод, Кейта? 　　　　

      — Ну, для мобильности. 　　　　

      — Почему не гусеницы, колеса? 　　　　

      — Ну, чтобы перешагивать камни, трещины. Для действий в горах и на каменистых ландшафтах, которых много в Японии... 　　　　

      — И куда мы можем шагать с выбранных пятачков, не затопленных океаном? Вы же сделали карту глубин — как далеко можно маневрировать при уклонении от обстрела? 　　　　

      — Метров по сто в каждую сторону... — протянул Окита, — Но ведь получается, что противник уровня эсминец и выше — накроет любую точку одним залпом, у них рассеивание как раз двести пятьдесят на пятьдесят, и это с пяти миль. А у нас зато баллистика наземных танков, траектория как спица... Попадем в кораблик — прошьем навылет. 　　　　

      — Только прицельная дальность всего четыре километра. Меньше трех миль, — протянула Киришима. 　　　　

      — Вижу, начинаете понимать. — сухо кивнул командир. — Теперь разбавим скучную теорию практикой. Кейта, поднимайте дрон. Инфракрасную камеру высокой четкости, стабилизатор для съемки... Вон там — корабль-мишень. Признаки корабля Тумана все помнят? 　　　　

      — Отсутствие огней, иллюминаторов, рубочных люков, внешних трапов и леерного ограждения, плотная и сверхплотная компоновка надстройки, оружия. Там, где у обычного линкора три ствола в башне, Туманник несет четыре. Эсминец Тумана может нести линкорные калибры. 　　　　

      — Только тогда на нем помещается одна пушка. Морской танк получается... Так мы ждем Туман? — Кейта почесал затылок, — Но без флота нас просто сдует в лагуну. 　　　　

      — Сначала решим одну задачу. Вон та, ближняя мишень, — капитан взял рацию: 　　　　

      — Десятый, на связь! 　　　　

      — Десятый, слушаю. 　　　　

      — Дальность до ближнего корабля-мишени. 　　　　

      — Три семьсот! 　　　　

      — Чем достаешь? 　　　　

      — Роторной зениткой надежно. Пушкой... Тоже. 　　　　

      — Что за корабль? 　　　　

      — Судя по всему, крейсер Тумана. 　　　　

      Отложив рацию, Сагара повернулся снова к ноутбуку: 　　　　

      — Кейта, пускай дрон, выводи его над полубаком туманника. Я пока включу с него картинку. 　　　　

      Картинку пилоты смотрели минуты две — пока не поняли, что происходит на палубе. Кто покраснел, кто побелел, в темноте южной ночи не было видно. А вот выругались все, и каждый — зло, грязно. 　　　　

      — Вы пилоты, держите себя в руках, прицельные марки не должны плавать — необыкновенно тихо и внятно сказал капитан. 　　　　

      — Почему они не потащили ее внутрь? — пробормотала Киришима, — Не дотерпели? Или боятся, что внутри она может двери блокировать? 　　　　

      — Во-первых, у туманника нет внутренних помещений. Просто некуда втолкнуть. Во-вторых, проекция могла бы раскидать этих уродов за секунду. Но у них кнут, квантовый канал на ядро, который блокирует все, что не понравится надзирателю. 　　　　

      — Это персонал полигона так... развлекается? 　　　　

      — Персонал не суется в активную зону. Это “белое отребье”, набранное по ночлежкам на один раз. А в руках у них не девушка. Всего лишь кукла с туманника. 　　　　

      — Всего лишь! — Стратсберг подскочил. 　　　　

      — Сядь! — рявкнул капитан, — Истерику оставь либерастам. Что делать? У нас приказ, стрелять в персонал мы не можем. Плыть туда не на чем и некому. Ну приплывешь — как их гонять с парой наших пукалок по палубе? И главное, этот туманник тут не один. На других происходит не то же самое? 　　　　

      — Разрешите, капитан? — Киришима взяла микрофон; Сагара посмотрел с интересом, но не остановил. Мана спросила: 　　　　

      — Десятый, видишь наш беспилотник над палубой? 　　　　

      — Вижу. 　　　　

      — Пометь его красным. 　　　　

      — Не понял... Командир? 　　　　

      — Делай! 　　　　

      — Слушаюсь. Цель захвачена! 　　　　

      — Фугасный бы... — пробормотала Киришима, — Но и разрывными неплохо... 　　　　

      — А вот сейчас — по-о-онял, — протянул Харада. 　　　　

      И выжал педаль спуска. 　　　　

      Грохот очереди, вспышка разлетевшегося в куски дрона — точно над клубком тел. Истошный визг — обалдевшие от неожиданности бичи посыпались кто куда; судя по всплеску, один даже упал с борта — но дрона больше нет, и съемки тоже нет. 　　　　

      — Здравствуй, импотенция! — оскалился Мусаши, — Мана, ты гений! 　　　　

      — Она отлично решает этические задачки, и на практике тоже, — усмехнулся капитан. — Чего? Радист? Какому... бую не спится в ночь глухую? А-а, долбаный в... голову дежурный по гнидополигону? — Сагара выхватил гарнитуру и зарычал в нее: 　　　　

      — Вы там, форштевень вам в рот и якорь в жопу, куда смотрите, отработанные резиновые предохранители?! У вас тут кривозащитники с дронами снимают весь ваш фестиваль экстремального секса, не удивлюсь, если ваши вольнонае... наемные рыла уже звезды ночных новостей! Мне на кой х.. хрен светить подразделение в порнокино рядом с вашими жопоцефалами? Не можете убирать дроны? Нет радаров? Так я что, еще и за свой счет это говно летучее сбивать должен?! Тогда снимайте нахрен с мишеней своих секс-гигантов, пока я не вылечил им триппер вместе с головной болью путем отрезания по самые гланды! Мне что, фугас потратить, чтоб лучше дошло? Это я до мишеней не достаю, а до вашей сраной вышки как нехрен делать! Окито, десятому, пусть повесит люстру над вышкой, им там плохо видно, что происходит! 　　　　

      Робот на дальней точке развернулся кругом, шевельнул главным калибром... Над морем гулко покатился выдох танковой пушки, поднятой почти в зенит; грибовидная вышка полигона и почти готовые трибуны осветились слепящим белым пламенем фосфорного заряда. 　　　　

      По плашкоуту забегали техники. Их старшина вполголоса ругал кого-то за медлительность и требовал дослать патрон. Командир закончил так: 　　　　

      — Короче, повелители мандавошек! Не уймете жеребятню через... Сорок минут по часам... Тогда я вам тоже спать не дам. Буду дроны разрывными чпокать где увижу, а обзор у меня все необъятное небо! И подводных диверсантов глушить через каждые десять минут, как положено по уставу ПДС. И подсвечивать все подозрительные места вплоть до получасовых магниевых вспышек. Все поняли? Спокойного утреннего разъе... развода. Потому что рапорт будет, это верно, как солнце над океаном! — кинул гарнитуру радисту, прибавил: 　　　　

      — Еще раз привяжутся, вежливо слушай и вежливо говори, что мы спим и очень просим их тоже спать. Во избежание. 　　　　

      — Капитан, вы чудо! — Киришима повисла на командире, — Я вас очень люблю! 　　　　

      Сагара фыркнул: 　　　　

      — Однажды ты тихонько скажешь парню: “Я тебя люблю”, и вот это будет правда. А “я вас очень люблю” значит: “капитан Сагара, ты старый угрюмый мудак, сними два наряда, или прибавь день к увольнительной”... Что кривишься? Опять неудачная шутка? 　　　　

      — Капитан... — Мана расцепила объятия, — А может, не надо выжимать из себя шутки? Все вокруг такие ироничные, искрометные, хоть прикуривай от них. Людей как не осталось. 　　　　

      — А если я не уверен в себе и прячу страх за вымученной шуткой? 　　　　

      — Ну правда же не смешно! 　　　　

      — Ну тогда благодарность курсанту Киришима за быстрое и чистое решение. Старшина, техникам отбой, служба ПДС по распорядку. Это было вступление. Перейдем к настоящему делу. 　　　　

      Курсанты разом сглотнули. Весь этот шум-грохот, который наверняка будет иметь последствия — ведь охрана полигона наверняка уже нажаловалась на безбашенных самураев — еще не настоящее? 　　　　

      — А настоящее... — ротный устало сел на складной стул, развернул ноутбук экраном к четверке пилотов: 　　　　

      — Сперва смотрим ролик. Потом задаем вопросы. 　　　　

* * *

      “Вопрос признания Флота Тумана как отдельного разумного вида субъектом международного морского права, поднятый в ООН представителями Евроазиатского блока в коалиции с Союзом Желтых Морей, блокирован представителями США, Бразилии и Канады, как откровенно преждевременный. Австралия занимает нейтральную позицию до перевыборов премьер-министра. Напоминаем зрителям, что последний раз право вето было использовано представителем США три месяца назад по вопросу раздела долей в концессии на шельфовую нефть Филиппинской экономической зоны. Заявление коалиции вызвало крайне негативную реакцию консервативно-патриотического блока мирового парламента. Наш корреспондент...” 　　　　

      Щелк! 　　　　

      “...Проекции, а точнее сказать, ядра, это просто неизвестная науке херня, про которую ничего не известно: ни что ими движет, ни откуда взялись, ни как размножать, а самое главное — чего им тут на Земле надо. Образцы технологий, не больше. То, что отдельные извращенцы их считают разумом, достойным самоопределения — бред, вызванный психическими проблемами” 　　　　

      Такова неофициальная позиция нашего источника в командовании ВМФ США официальная позиция не озвучена, но можно предполагать, что...” 　　　　

      Щелк! 　　　　

      Старший лейтенант с триколором на шапке, над подозрительно непроницаемой челябинской мордой: 　　　　

      “Да наши три дня бухать будут, если удастся организовать в Тихом Океане, в подбрюшье США, целый неподконтрольный Америке регион, да ещё и крайне зубастый! Признают независимость, суверенитет, в ООН будут проталкивать. Мешок проблем конкуренту при нулевых затратах — мечта же!” 　　　　

      — Синдзи, да хватит уже слушать всякую заумную фигню! Давай смотреть “Зимнюю стужу”! 　　　　

      И правда — кидаю пульт на диван. Пусть Аска посмотрит свой любимый сериал. Я пока что просочусь на балкон. Может быть, пива вытяну тихонько из тайника, пока там весь пикник собрался вокруг сияющей Рицко. 　　　　

      Или, может быть, без пива? Завтра на работу, это у нас местного значения праздник. Официально победу над ангелами-близнецами еще не отмечали. Но уж больно велик оказался приз: Ленгли вырезала целое ангельское ядро. Подчиненные Акаги тотчас захомячили его в секретные застенки научного отдела. Получили кучу результатов, которые Рицко безуспешно пыталась осознать всю неделю и вскипятила на этом деле собственный мозг. Потому что именно Акаги — а не записная тусовщица Мисато — пришла к подруге с просьбой устроить вечеринку. 　　　　

      Ну а такие вещи майору Кацураги два раза предлагать не надо. И вот вся компания: мы с Мисато, сестра и Аска, Габриэлла, Ларри О’Брайан, Макото и Шигеру — и, разумеется, виновница торжества Рицко Акаги с верной Майей Ибуки — собрались за праздничным столом. Случилось это достославное деяние пару часов назад, а сейчас общая беседа рассыпалась. Я вот пытался смотреть зомбоящик. Но Аска, как истинная боевая подруга, приняла удар на себя. 　　　　

      Кстати, о важнейшем из искусств. Которым, по утверждению основателя страны победившего социализма, является — правильно, кино. Вчера... Или позавчера? В общем, “давным-давно, в далекой-далекой штаб-квартире”, на меня выскочила Асакура Нагато, главная пиарщица НЕРВ. Не успел я даже и пикнуть, как был извлечён из кабины лифта, заключён в цепкие объятья и расцелован в обе щёки.