Перекрестки над "Т"

      — Синдзи, ты это сам готовил? 　　　　

      — Ну да. Не нравится? 　　　　

      — Непривычно. Гречневая лапша... Ты что, просто заменил макароны? Вот так просто взял и вместо твердого пшеничного теста сварил гречневую лапшу? И даже съедобно! 　　　　

      Ха, Ленгли, ты еще мое коронное блюдо как-нибудь попробуешь. То, с чего началось мое знакомство с квартирой Мисато. А уже потом я тебе скажу, из чего варил. И может быть, даже успею убежать. 　　　　

      Кстати, Кацураги уже наелась. Пока она не начала припахивать Аску к домашним работам, надо, наконец-то, выяснить. 　　　　

      — Мисато, несколько вопросов по нашей командировке. 　　　　

      — Ну? 　　　　

      — Мы, подлетая, видели весь конвой. Линкоры были — “Империя” и “Советский Союз”, это проданные штатами “Айовы”. Которые русские модернизировали. Туманников я не видел. Это — первый вопрос. 　　　　

      — Туманники были в дальнем охранении конвоя. 　　　　

      — А почему ты мне не сказала? 　　　　

      — Я тебе и подводные лодки охраны конвоя тоже не перечисляла. Не было необходимости. 　　　　

      — Почему Туманники не привлекали раньше? 　　　　

      — Потому что наши EVA — это силы ООН. А Туманники все поголовно разобраны по флотам государств. И постоянно участвуют в локальных войнах. За оловяные рудники на Палавене, за литиевое озеро в Китае, за железо в Австралии... Синдзи, я не собираюсь пересказывать тебе все политическое обозрение, но корабли Тумана всегда заняты. 　　　　

      Гостья наша тоже наелась и подала голос: 　　　　

      — Синдзи, спасибо. На удивление вкусно. 　　　　

      — Ага, хватай его, Аска! Парень, умеющий готовить! Будь я на десять лет помоложе... 　　　　

      — Я бы тебе уже все косички выдернул. И еще портфелем по башке приложил. Не отвлекайся, Мисато. 　　　　

      — Синдзи, ты мог бы ударить женщину? 　　　　

      — Женщину? 　　　　

      — А кто я, по-твоему? 　　　　

      — И где я, по-вашему? — добавила Ленгли. — А то меня не покидает ощущение, что рукава рубашки связаны за спиной. 　　　　

       Я постучал ложечкой по чашке, чуствуя себя как минимум генсеком ООН на заседании времен Вьетнамской войны. А что, две ядре... ядерные державы налицо. 　　　　

      — Командир, ты все же объясни. Когда для Рамиила затребовали артиллерию, так нашли даже немецкие раритеты — уж не знаю, из каких музеев-коллекций доставали антикварные шестисотмиллиметровые мортиры. И я о них тоже ничего совершенно не слышал, пока не увидел. Что у нас еще имеется такого-этакого? 　　　　

      — Господи, Синдзи, мне-то откуда знать? Планета, знаешь ли, большая. 　　　　

      — А ты начальник оперативного отдела организации, вроде как защищающей планету. 　　　　

      — Клещ! Да мы просто не успели запросить еще и корабли Особых эскадр. Вспомни, какой бардак тут был два месяца назад. А вот сейчас их запросили, включили в конвой. И даже успели проверить в бою. Чем ты недоволен? 　　　　

      — А почему я не узнал “Конго” и второй корабль? У меня же все стены завешаны фотографиями Императорского Флота! 　　　　

      — Синдзи, кто тут у нас увлекается оружием, неужели я? Корабли были модернизированы в соответствии с новой морской доктриной ООН. Найдешь в поисковиках. 　　　　

      Блин!!! Уела!! Унасекомила! 　　　　

      Нет, командир у меня — все-таки чудо. И зарплата вполне. И сотрудники один другого приятней, вот хоть на Аску посмотри. Только, как Ангел в город, так хоть беги увольняйся... 　　　　

      — Слушай, Мисато, а подразделение штурмовых ведьм в структуре Оперативного Отдела пока не планируется? А то вдруг кто с воздуха, а у нас ни “Зеро”, ни “Рейдена” какого завалящего? 　　　　

      — Ты все спросил? Я спать хочу. 　　　　

      — Командир, а мы вроде как договаривались не врать... 　　　　

      — Клещ! Нет, штурмовых ведьм нам не дадут. 　　　　

      — А корабли Тумана у нас будут, верно? 　　　　

      Аска очевидно заинтересовалась и уходить с кухни явно передумала: 　　　　

      — Но ведь вы же объяснили Синдзи, что кораблей нам не дадут просто так? Поменяют на EVA? Свою не отдам! Пусть Икари меняется, я видела, как он таращился на блондинку в лазарете! 　　　　

      Мисато вздохнула. Махнула рукой: 　　　　

      — А, ладно. Все равно это уже не секрет. Мы их вырастим. Из ядер. Откуда мы возьмем ядра, мне знать не положено, но догадаться несложно. Опять же, пронести ядро в Геофронт проще, чем корабль втащить. Разведем в озере кораблики. А там — как скажет Командующий. 　　　　

      — Э, к нам потом не придут... Безутешные родственники или там прежние владельцы? 　　　　

      — Синдзи, не ной. Ты же мужчина! Если крадешь невесту, к таким ситуациям надо быть готовым. 　　　　

      — Ну мы же корабли крадем, а не... Стоп. 　　　　

      — Дошло? Они сначала отрастят проекции, им просто не дадут сырья на корабль. Чтобы нормально встроиться в общество, проекции будут учиться в школе... 　　　　

      Тут я вышел в астрал. Тело присутствовало за кухонным столом, лупало глазами на Мисато, руки механически убирали посуду. Аска теребила меня за левый рукав, сердилась; наконец, фыркнула и ушла. 　　　　

      Мисато тоже замолчала и с интересом разглядывала меня. Несколько раз провела рукой перед лицом: 　　　　

      — Эй-эй! Земля вызывает Синдзи! 　　　　

      Никакой реакции не дождалась. Ушла куда-то. Наверное, спать — мне было абсолютно все равно. Мыл тарелки я на чистом автопилоте. 　　　　

      Они вообще существуют в природе? 　　　　

      Вот тебе 2 “А” класс -все потенциальные пилоты EVA. Вот тебе 1“Б” класс — все проекции кораблей Тумана. А тут у нас 3 “Е”, но там все немного заняты. Сашка Литвяк на патрулировании, Гертруда в госпитале у сестры, Линетта расколотила очередную чашку, получила нагоняй от аккуратистки Уты, наплакала красные глаза и стесняется показываться гостям... Ладно, зайдем дальше, в 1 “А”... Мипорин, да сколько можно перерисовывать эту несчастную вывеску? Написано — Оарай, чем тебе не нравится название? Что значит: ”Против правды”? 　　　　

      Школа как школа, что тут необычного? 　　　　

      Обычная школа, обычные, япона их мать, японские школьники! 　　　　

* * *

      Школьники бегут на занятия. Люди в машинах торопятся на работу. Утро в городе. Пробки. Перекрытые улицы. Объезды. Сигналы. 　　　　

      И над всем этим сине-белое небо. Облака плывут. Они и тогда шли точно так же; они и через годы будут плыть все так же неспешно... 　　　　

      Курсант Мусаши Ли Стратсберг опускает глаза на пульт. Впереди махнул флагом командир — пошли, пошли, для нас очистили целую полосу. 　　　　

      Шесть невысоких двуногих роботов — точь-в-точь ставшие на задние ноги черепахи — колонной топают мимо застывших легковушек; мимо расплющенных любопытных лиц в окнах автобусов; мимо застывших на перекрестках зевак-пешеходов. 　　　　

      Добегают до неприметного поворота направо, вниз — маленькая пристань на канале. По сходням на баржу; пыхом травит пар пароход-малец — уголь дешевле нефти, к тому же уголь на Островах есть свой, а нефть вся привозная. Большой буксир в каналах не повернется, оттого все маленькое, как игрушечное. Даже шесть роботов как уменьшенные копии больших братьев-EVA. Шутник Окита из первой двойки однажды заметил, что если выдать всем болгарки соответствующих размеров, да укомплектовать роты наконец-то по штату, то Ангела они разберут на запчасти прежде, чем тот успеет выстрелить... 　　　　

      Маленький буксир толкает баржу в сторону океана. На барже шесть кремово-серых угловатых черепашек: Очень Большие Человекоподобные Роботы. Только маленького роста. Даже название вполовину меньше: вместо ОБЧР называются просто БР. 　　　　

      Все отважные герои очень маленького роста отправляются на важное задание. В район бывшего атолла Бикини. После Второго Удара от атолла осталась только надпись на картах: “The crossroad experiment area. Don’t sail.” 　　　　

      В смысле — за буйки не заплывать. 　　　　

      Ну так роботы первой роты направляются туда совсем не плавать. 　　　　

* * *

      Плавать Ларри понравилось. Океан теплый? Не скажешь. Но и какой-то... Не пугающий. Спокойный. 　　　　

      Вот Магеллан его когда-то и назвал — Тихим. Ларри подумал: наверняка дело было не в трех-четырех неделях спокойной погоды. Скорее, несгибаемый идальго ощутил при первой встрече с океаном — его суть. Очень может быть, что с небес взирали на ревностного католика и подсказывали правильные слова. 　　　　

      Впрочем, с тем же успехом могло быть и наоборот. Конкистадор мог просто монетку подкинуть, или вытащить имя океана жребием из грубокованного шлема-мориона, без малейшего почтения к величию момента. Ведь это, кажется, испанская поговорка: “Будь Господь солдатом, он бы тоже грабил и ругался”. Или поговорка французская? Или вообще немецкие ландскнехты... Тоже мужики были резкие. 　　　　

      Девчонка, встреченная Ларри вчера у кромки пляжа, знала все эти языки, и невесть сколько еще. За ночь, кроме прочего, незнакомка успела научить его признаваться в любви пятью способами — и материться на еще большем числе наречий. Хотя, казалось бы, морскому пехотинцу — куда уж больше! 　　　　

      Короче — ночь удалась. 　　　　

      А утро Ларри не так огорчило, как озадачило. Без всякого смущения девчонка попросила монетку — любую, лишь бы металлическую. “Ведь бесплатно только птички поют”. Получив серебрянные полдоллара, размахнулась — и с неженской силой зашвырнула кругляшок в океан. 　　　　

      На вопросительный взгляд ответила: “Деньги мне на**й не сдались. Но в блоке меня все равно е**т каждый день за просто так. Чувствовать я ничего не чувствую, и от этого какая-то пустота.” 　　　　

      Ларри так и сел на колючий белый песок. Он вырос в местах совсем не буколических. Видел результаты разборок местных банд; несколько из его друзей попадали под каток. Молодость Ларри прошла бурно, жаль, что ни разу не весело. Но девчонка не походила на запуганную должницу мафии. 　　　　

      “В каком... Блоке?” — только и спросил О’Брайан. Незнакомка, опять без капли смущения, указала рукой прямо на объект охраны. На серый куб федеральной тюрмы “Соленый Берег”, для охраны которой Ларри перевели в Калифорнию только вчера. 　　　　

      “Так ты...” 　　　　

      “Мы тут... Несем искупление, как говорит этот” — проекция туманника помахала узкой ладошкой — “Провозвестник... Проповедник... Да ты не перекашивайся. Мы ведь в самом деле ничего не чувствуем. Кроме кнута, но тот как-то вживлен... Я пока не разобралась. Вот сейчас его включат на малую. Если через пять минут мы не явимся на поверку, включат на полную. Так что я побежала!” 　　　　

      Ларри тоже побежал — прямиком к лейтенанту. Офицер пожал плечами. Видно было, что О’Брайан не первый и даже не десятый с таким вопросом. Так что командир внешнего кольца охраны только плечами пожал: “Неужели ты, рядовой первого класса, не помнишь, сколько погибло людей в ходе войны Тумана? Неужели не справедливо, если пленные туманники возместят хотя бы часть ущерба? Что? Охранники насилуют пленных? А ты, храбрый драконоборец, кого всю ночь драл во славу святого Георгия? Ты не знал, она сама тебя сняла? Да-да, вот военной полиции так и скажешь. Факты таковы, что ты охранник, а она эта самая пленница...” Лейтенант подошел под визжащий и хлюпающий кондиционер, оторвал от катушки бумажный платок, вытер шею и бросил в мусорное ведро поверх кучи таких же. Прожег О’Брайана серо-стальными глазами: