— Значит, от передоза загнулась бабулька, — глубокомысленно заключил Макс.
— Что? — не поняла Ипполита.
— Да нет, это я так...
— Но ведь она не взглянула на тебя?
— Нет, точно, — заверил Макс.
— Тогда я не знаю, как истолковать ее явление. Живым не дано проникнуть в пути, которыми идут мертвые.
На этой жизнеутверждающей ноте Макс тепло простился со жрицей и, немного успокоенный, уселся на своего серпенса и поставил на колени корзину с угощением для Бульки, твердо решив не придавать значения словам наркоманского призрака. Делиться своим ночным приключением он больше ни с кем не стал, чтобы зря не волновать друзей.
Едва оказавшись за воротами, Макс громко завопил:
— Булька! Ко мне!
В отдалении возник зеленый вихрь, который, стремительно приближаясь, превратился в радостно визжащего пса. Макс дружески обнял Бульку за шею, потрепал по холке, потом поставил перед ним на землю корзину.
— Кушай, малыш!
Многопудовый "малыш" в считанные мгновения разделался с предложенным завтраком, облизнулся и полез к Максу целоваться.
— А они говорят: "Кербер, Кербер"! — пожаловался ему Макс. — Да ты почти что эльф! — И, сам оторопев от такого предположения, поправился. — Ну, во всяком случае, бульдог!
— Макс, хватит с демоном целоваться! — крикнула Виктория. — Поехали!
Серпенсы выстроились клином и резво побежали вперед. Булька поскакал рядом, время от времени дружески поддевая Гермеса мощным боком.
Путь на запад пролегал через какие-то "пампасы", как выразилась Виктория. Густая высокая трава с пушистыми метелками на конце, напоминающая ковыль, только красная, покрывала ровную местность густым ковром. Серпенсов она скрывала почти полностью, и Макс подумал, что все они, наверное, забавно выглядят со стороны: быстро движущиеся поверх травы сидящие люди. Лучи поднявшегося уже высоко багрового светила были нежаркими, дул прохладный ветерок, и путешествие можно было бы даже назвать приятным, если бы не постоянное ожидание опасности.
Когда день перевалил за вторую половину, Виктория предложила отдохнуть.
— Вон как раз место подходящее, — произнесла она, указывая на нагромождение черных камней впереди.
Подъехав поближе, Макс понял: то, что он принимал за хаотично наваленные каменные глыбы, на самом деле — упорядоченное сооружение, чем-то похожее на Стоунхендж. Огромные валуны, примерно в два раза выше человеческого роста, образовывали круг, в центре которого располагался плоский, врытый в землю, круглый камень, примерно метра три в диаметре. Отпущенные на отдых серпенсы нырнули в красный ковыль, утонув в нем и оставляя за собой только волны на поверхности травы. Булька побежал туда же, видимо, собираясь пасти ящеров. Макс подошел к плоскому валуну, прикоснулся к теплой, нагретой солнцем поверхности, и ощутил гладкость, словно она была отполирована. Виктория между тем доставала из мешков еду и раскладывала посередине камня.
— Мне здесь не нравится, — вдруг сказал Илья.
— Что именно? — спросил Гарт. — Ты ощущаешь угрозу?
— Не знаю, просто нехорошо тут как-то.
— Я тоже что-то такое чувствую, — поддержала Илью Аня. — Чью-то боль, только она какая-то... далекая, что ли. Словно отголоски.
— Хорошо, пообедаем и поедем отсюда, — решила Виктория.
С аппетитом ни у кого не заладилось. Все вяло жевали кусочки лепешек, ощущая странное напряжение и тоску. Макс попытался проанализировать свое состояние: вроде бы, все нормально, солнце светит, друзья рядом, никто не нападает. Но вот тревожно — и все тут! Видимо, неприятные чувства вызывало само место. Макс где-то читал, что у людей, попадающих в Стоунхендж, тоже появляется ощущение дискомфорта. Похоже, Александра Михайловича тоже заинтересовало каменное сооружение. Профессор внимательно рассматривал импровизированный стол, что-то бормоча себе под нос. Затем встал и двинулся по периметру ограниченного камнями круга, изучая каждый из валунов. Увиденное ему явно не понравилось. Мервин вернулся к остальным, уселся и погрузился в задумчивое молчание.
— Поехали отсюда, — сказала Виктория, собирая в мешок остатки еды.
— По-моему, уже поздно, — прошептал Ромка, испуганно уставившись куда-то за камни.
Земля шагах в двадцати от камней задрожала и вспучилась, образовав на поверхности растрескавшийся горб. Немного пошатавшись, горб осыпался, превратившись в огромную яму, из которой высунулась чудовищная голова существа, отдаленно напоминающего змею. "Только у змей не бывает головы величиной со слоновью", — оторопело подумал Макс, разглядывая уродливую, покрытую слизью и комками земли, морду. Тварь открыла мутные, слезящиеся глаза, и внимательно уставилась на людей. Потом, видимо, что-то решив, принялась вытягивать из земли свое бесконечно длинное, блестящее от слизи, отвратительно мягкое на вид тело, толщиной примерно с того же слона. От зловония, поднявшегося при этом, Макса затошнило. Выбравшись из норы, червяк медленно пополз к камням, оставляя за собой на траве лужи вонючего желеобразного вещества.
— Бежим! — заорал Гарт и подтолкнул Викторию к промежутку между двумя камнями.
Девушка рванулась наружу и вдруг, словно отброшенная назад невидимой пружиной, отлетела к центру круга.
— Меня что-то не пускает! — выкрикнула она.
Аня с Максом тоже предприняли попытку выбраться, но между камнями как будто была натянута сеть. Пространство мягко пружинило и не позволяло покинуть каменное сооружение. Между тем червь добрался до валунов и обвил их своим телом, почему-то не делая попыток добраться до людей. Впрочем, подумал Макс, они все равно скоро все задохнутся от невероятной вони, напоминающей запах тухлой рыбы.
— Что это за урод? — ни к кому не обращаясь, спросил он.
— Йа'рыхх, земляной демон, — элегически возвестил из кармана Фурис. — Вы находитесь в его владениях.
— А какого черта ты не предупредил? — взбешенным голосом осведомился Макс.
— Не могу же я все время вас выручать, — равнодушно-любезным тоном ответил Фурис. Будь у него плечи, он бы, наверное, при этих словах ими пожал.
— Слушай, идиот, — с трудом сдерживая желание разораться, прорычал Макс. — Ты что, не понимаешь: твоя мерзкая душонка зависит от нас! Если мы погибнем, кто, спрашивается, доставит тебя в твой, как его, Мертвый колодец?
— Колодец мертвых, — невозмутимо поправил его Фурис. — Но ведь я же демон! Я подл по своей сущности! И ничего не могу с этим поделать, извините.
Макс хотел было ответить что-нибудь ехидное, когда неподвижно лежащий вокруг камней червяк вдруг заговорил. Это звучало омерзительно: тварь открыла пасть, в которой, как отметил Макс, не было зубов, и принялась издавать хлюпающие звуки, из которых складывались невнятные слова:
— Жертва... Дайте Йа'рыхху то, что ему принадлежит...
— Ну, конечно! Я так и думал! — торжествующе воскликнул Мервин, словно только что нашел удивительно оригинальное решение научной проблемы. — Это место, — он обвел камни жестом экскурсовода, — древнее капище! Здесь приносились жертвы демону. Видимо, этому самому.
"Еще один вредитель", — тоскливо подумал Макс. — "Так и думал он! Яйцеголовый, блин! Не мог поделиться своими гениальными мыслями, что ли?"
— Дайте мне жертву, — прохлюпал демон.
Из ковыля высунулась настороженная морда Бульки. Пес дергал носом, видимо, запах Йа'рыхха не нравился и ему. Затем Булька начал крадучись подбираться к червяку, припав к земле и двигаясь удивительно тихо. Не поворачивая в сторону пса головы, демон лениво дернул склизким хвостом и сшиб Бульку с ног, отбросив в сторону на несколько шагов. Тот взвизгнул, прокатился по траве, пружинисто вскочил и теперь уже открыто бросился на монстра. Следующий удар хвостом, видимо, был еще сильнее, потому что пса отнесло шагов на десять. Поднявшись на лапы, он заметно хромал. "Булька с ним не справится. Весовые категории разные", — отчетливо понял Макс. — "Только погибнет напрасно". Он как можно строже прикрикнул на пса:
— Фу, Булька! Нельзя! Сидеть!
Пес неохотно повиновался и присел поодаль, не сводя глаз с неподвижно лежащего Йа'рыхха. К счастью, серпенсы продолжали безмятежно путешествовать по высокому ковылю, хотя бы за них можно было не волноваться.
— Давайте думать, как выбираться, — сказал Гарт, присаживаясь на жертвенный камень.
— Это бесполезно, — порадовал Фурис. — Пока Йа'рыхх не получит свою жертву, вы не сможете уйти.
— Погоди, — остановил его Макс. — Если он получит свою жертву, то и уходить будет некому.
— Ему нужен только один, — раздраженно пояснил демон, словно досадуя на тупость собеседника. — Раньше на земле Йа'рыхха жило племя дикарей. И чтобы задобрить его, они раз в году, в определенный день, приносили ему в жертву одного человека. За это он оставлял их в покое. Йа'рыхх не слишком кровожаден.
— Да уж, просто душка, — хмыкнул Макс. — Так что, получается, мы попали сюда именно в этот самый день?
— Не повезло... — невозмутимо прокомментировал Фурис.
— Йа'рыхх хочет жертву, — информировал снаружи демон.
— Почему тогда он не сожрет кого-нибудь сам? — спросил Гарт.
— Шаманы племени наложили на капище заклятие. Он не может проникнуть сюда, пока кто-то из вас не решит добровольно пожертвовать собой. Но с другой стороны, магия Йа'рыхха никого не выпустит, пока он не получит желаемого.
— Дилемма... — пробормотал Илья. — А как он поедает жертву?
— Сначала высасывает душу. Потом заглатывает тело.
— Как это — высасывает душу? — не понял Ромка.
— Этого не знает никто. На языке того племени Йа'рыхх значит "Питающийся душой".
— А если он не сможет высосать душу? — спросил Илья.
— Такого не случалось. Порядок всегда один — сначала душа, потом — тело.
— Хорошо, я согласен, — неожиданно произнес Илья.
— Ты что, с дуба рухнул? — вырвалось у Макса.
— Не вздумай даже! — поддержала Виктория. — Прорвемся как-нибудь.
Общими усилиями удалось заставить Илью отказаться от этого намерения, и потянулись долгие часы ожидания. Макс лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию, пытаясь найти выход. Видимо, все остальные были заняты тем же, на капище воцарилось молчание, изредка прерываемое Йа'рыххом, декларировавшим одно и то же требование. Вдруг Максу пришла в голову, как ему показалось, богатая идея. Стукнув кулаком по карману, он спросил:
— Слушай, Фурис, а если просто переждать этот день? Ведь жертва должна быть принесена именно сегодня?
— В легенде сказано, что один раз никто из дикого племени не захотел приносить себя в жертву, и Йа'рыхх по истечении жертвенного дня обрушил селение в подземные глубины.
— Хватит! — сказал Илья. — Вы же видите, выхода нет! Либо мы провалимся все, либо погибну только я! — прежде чем кто-либо успел его остановить, он громко выкрикнул. — Эй ты, тварь земляная! Я согласен! Выпусти остальных!
— Договор заключен! — торжественно хлюпнул демон. — Жертва назначена!
Он отполз в сторону от камней и бесформенной массой застыл в ожидании.
— Все, уже ничего нельзя изменить. Уходите! — решительно произнес Илья.
— Что ты наделал? — заплакала Аня, обнимая его.
— Ничего, может, еще помирать не придется... — туманно пообещал тот.
Макс переглянулся с Викторией и Гартом. Ему показалось, что он понял план Ильи. Крепко пожав ему руку, Макс двинулся к выходу. Невидимая пелена исчезла, он беспрепятственно покинул капище и встал рядом с восторженно приветствовавшим его Булькой. К ним присоединились все остальные.
Илья некоторое время неподвижно постоял посреди жертвенника, опустив голову и прикрыв глаза. Губы его беззвучно шевелились. "Молится", — понял Макс. Потом Илья закинул голову, взглянул в фиолетовое небо, в последний раз взглянул на своих друзей и улегся на плоский камень, раскинув в стороны руки.
— Я готов, — твердо произнес он.
Скользкая туша пришла в движение. Йа'рыхх вполз в капище и сразу занял собою все свободное пространство. Сначала он обмотался вокруг жертвенника, затем начал медленно приподниматься, раскачивая головой, и наконец с омерзительным чавканьем плюхнулся на камень, заключив неподвижно лежащего Илью в кольцо своей пульсирующей плоти.
— Пора! — заорал Макс, выхватывая меч.
Виктория с Гартом подняли арбалеты и выстрелили в червяка. Макс ожидал, что болты пробьют мягкое тело, и из него хлынет вонючая жижа. А пока демон будет корчиться от боли, они мечами добьют его. Но все вышло не так: болты, не долетев до цели, бессильно упали возле камней.
— Нет, не может быть, — лихорадочно шептал Макс, в два прыжка подлетая к капищу.
Гарт и Виктория нагнали его, и вместе они попытались прийти на помощь Илье. Но между камнями снова образовалась магическая сеть, не пустившая их внутрь. Макса охватил ужас. Он вновь и вновь пытался прорваться в капище, рубил невидимую преграду мечом, пинал ее, орал, и опять кидался в бессмысленное сражение, пока его не остановила твердая рука Гарта.
— Прекрати. Это бесполезно, — мягко произнес он, оттаскивая Макса от камней.
Макс остановился и уставился на жертвенник, не в силах отвести взгляда от лежащего Ильи. Тот не двигался, и, кажется, даже не дышал, его широко раскрытые глаза были устремлены вверх. Макс не представлял себе, как демон высасывает душу, и теперь гадал: это уже случилось, или нет? Некоторое время казалось, что ничего не происходит, Илья и Йа'рыхх оставались недвижимыми, как странная, гротескная скульптура. Потом червь издал невнятный звук, похожий на вздох разочарования, и, приподняв уродливую голову, пристроил ее на груди Ильи. Его вонючая пасть оказалась вплотную прижатой к лицу жертвы. "Начинается!" — понял Макс, — "Сейчас он сожрет Илью!" Ему хотелось зажмурить глаза и убежать как можно дальше от капища, чтобы не видеть начинающегося действа, не слышать хлюпанья, с которым Йа'рыхх будет заглатывать тело. Но ноги не слушались его, а глаза упрямо уставились на жертвенник. Наверное, червь сейчас широко раскроет зловонную пасть, и в ней исчезнет голова Ильи. А потом червяк будет натягиваться на тело, как чулок, все больше распяливая рот, пока несчастный не исчезнет в бездонной утробе... Макса затошнило.
Демон почему-то не торопился поедать свою жертву. Он опять приподнял голову и уставился на лицо Ильи, заливая его ручьями слизи, текущими из пасти.
— Йа'рыхх хочет душу! — прочавкал он.
Илья по-прежнему молчал, даже покрывшая лицо мерзкая слюна червя не заставила его пошевелиться. Демон содрогнулся и повторил:
— Йа'рыхх хочет душу!
Очевидно, что-то шло не так, как он ожидал, и червь занервничал. Он то укладывал голову на грудь Ильи, то поднимал ее и заглядывал в неподвижные, отрешенные глаза, то принимался содрогаться. Чудовищный хвост нетерпеливо дергался, густая тягучая слюна текла из пасти рекой.
— Что происходит? — растерянно прошептала Виктория.
Выражение лица Гарта, до этого хмурое и скорбное, вдруг неожиданно изменилось, как будто он сделал неожиданное и осчастливившее его открытие. Гарт широко улыбнулся.
— Ты же слышала, демон не может получить его душу. Держись, Илья! — вдруг выкрикнул он, выкинув вверх руку со сжатым кулаком.
