Небо в призраках

Откровенно потешаясь над принцессой, я присаживаюсь в реверансе, что смотрится скорей всего глупо, учитывая то, что я снова заменила платья обычными штанами.

— Как прикажите, Ваше Высочество, — пою елейным голоском.

Принцесса обижается. Скрипнув зубами, снова скрывается в ворохе одеял. Вот и весь концерт.

Служанка, наблюдавшая за нашим диалогом, стоит, выпучив глаза. Ну, я-то с их барышней не церемонюсь, это да.

— Я с ней сама разберусь, — отпускаю я девушку, но потом, вспомнив о появляющихся букетах, останавливаю ее. — Это вы приносите мне букеты в комнату?

— Нет, госпожа, — растерянно отвечает она.

— Вы не могли бы узнать, кто это делает, и передать от меня искренние благодарности. Цветы очень красивые.

— Конечно. Как прикажите.

На этом девушка покидает меня и принцессу. Только вот последняя почему-то смеется под одеялами и по звукам понятно, что аж до слез.

— Кейт, тебе плохо? — ради интереса спрашиваю я, но в ответ получаю непонятное:

— Генри!

— Что Генри? — вздрагиваю я и даже оглядываюсь, но в комнате никого кроме нас нет. Кейт уже не смеется, а просто рыдает от хохота, труся ногами под одеялом.

— Генри... букеты...

И вот тут-то я и слов найти не могу. Вдыхаю поглубже и отворачиваюсь к окну, кипя от злости. Какая же я глупая! Мало того, что даже не подумала о таком варианте, так и свои комнаты держу открытыми по ночам! А если бы он ко мне в кровать полез? Это мысль мне отчасти даже нравится и заставляет мое сердце учащенно биться. Уму не постижимо! И как я могла не почувствовать его присутствие? Когда жила в лагере, в первое время некоторые смельчаки испытывали судьбу, за что поплатились сломанными конечностями. А тут что?

Я прикладываю ладонь ко лбу, пытаясь обуздать галоп моей нескромной фантазии. Это уже слишком!

— Да ладно тебе, Габи, — уже успокоившись, произносит Кейт. — Разве тебе не нравится мой брат?

— Нет, — чисто механически отвечаю я.

— Совсем-совсем?

— Кейт, я старше его на тридцать лет! О чем тут может быть речь?

— Для любви нет преград, — парирует она, вылезая из своего гнезда.

— Давай оставим этот пустой разговор.

Принцесса лишь пожимает плечами, но потом на ее губках расцветает коварная улыбочка.

— Но ведь букеты тебе понравились, — и добавляет, очень хорошо передразнивая меня. — Цветы очень красивые.

Ну, все! Первая подушка летит в принцессу и та, взвизгнув, отскакивает в сторону. Потом нам будет стыдно перед служанками, которые придут убирать то безобразие, что мы устроили с принцессой, но разве Ее Высочество должно извиняться? А я что, я вообще тут не при чем!

* * *

Жизнь течет в привычном русле. Уж не знаю, кто предупредил Генри, но после новости о букетах, он не попадался на моем пути с неделю. Я одновременно была рада этому и в то же время нет. Странно, но даже самой себе я не хотела признаваться, что мысли то и дело, но возвращаются к мальчишке.

Влюбилась ли я? Нет, исключено. Это было подобно притяжению, не более. Манило, привлекало, затягивало. По ночам мне стал сниться принц с его коварной улыбкой и золотистым блеском глаз. Пару раз я просыпалась вся в поту и тут же оглядывала комнату, желая найти объект моих сновидений, но никого рядом не было, как и новых букетов. Запертые двери сделали свое дело.

Прогуливаясь по саду с принцессой, пока Рафаэль и Генри тренируются на площадки за замком, я то и дело возвращаюсь в мыслях к своим снам. Мне хочется дать объяснение испытываемым мною желаниям. На деле стоит только руку протянуть и Генри будет рядом. Я уверена. Лишь здравый смысл не дает мне совершить ошибки. Быть любовницей принца не то, о чем я мечтаю. Да и Ричард с Евой не оценят наших отношений.

Я потираю лоб и набираю побольше воздуха в легкие. Куда катятся мои мысли?

— Габи, — щебечет Кейт, вертя в пальчиках тоненькую веточку сирени, — скажи, а обращение — это страшно?

Я неопределенно пожимаю плечами, вспоминая тот ужас, что я пережила в ту ночь. Кажется, что даже сейчас резные столбики кровати безжалостно царапают мою спину.

— Ты совсем ничего не помнишь? — расстроенно уточняет Кейт. Я бы с радостью ее успокоила, но врать принцессе мне не хочется, как и вспоминать свое обращение, которое, по сути, прошло для меня незаметно.

— Я просто очнулась уже вампиром. Вот и все. Может, тебе лучше спросить об этом отца или Эдгара?

— Я думала об этом, но мне как-то стыдно интересоваться этим у мужчин, — краснеет принцесса.

Я понимаю ее чувства, поэтому приобняв за плечи, рассуждаю вслух:

— Насколько я знаю, обычно перед обращением у человека начинаются симптомы простуды. Тот, кто обращает, дает человеку свою кровь, которая запускает в организме определенные процессы. Ну а дальше он погружается в сон и просыпается уже вампиром. Кажется, так.

Принцесса тяжело вздыхает и рассматривает голубое небо над головой.

— И потом я не смогу выходить на солнце?

— Какое-то время да, но по сравнению с длиной жизни вампира — это небольшой отрезок времени.

— Я буду скучать по солнцу, — приунывает принцесса. — Я, в отличие от Генри, так не желаю пройти обращение.

Разговор о принце я не очень-то хочу заводить, но есть несколько моментов, которые я хотела бы уточнить у Ричарда. Король, понятное дело, занят, да и проявление интереса к его сыну вызовет подозрения. Зато Кейт может поведать мне много нового.

— Твой отец один раз упомянул, что Генри унаследовал от вашей матери дар Хранителя. Ты знаешь, что это значит?

— Как бы тебе объяснить, — заинтересованно протягивает Кейт. — Мама говорит, что она первый Хранитель. Генри будет вторым, если не пройдет обращение, а его дар разовьется. В дальнейшем уже его дети, возможно, унаследуют эти возможности.

— А в чем заключаются эти возможности?

— Сейчас расскажу, — улыбается принцесса и тащит меня на скамейку. Устроившись, она продолжает: — Хранители могут, попробовав кровь вампира, узнать о его прошлом. Тем самым они запоминают чужие воспоминания и хранят их, как свои. Мама говорит, что в дальнейшем это будет очень нужный дар. С помощью ведьм, которые могут, если им надо, влезать в мысли других людей, дар Хранителя будет вершить правосудие. Воспоминания же невозможно подменить.

— Интересно, — задумываюсь я. — Но хранить столько чужой памяти... Можно себя потерять.

— Это да, — вздыхает Кейт. — Поэтому у Хранителя должна быть пара в виде вампира, который, выпивая его кровь, будет забирать себе лишнее. Это сложно понять, но мама говорит, что сами Хранители во всем разберутся.

— Да уж, — только и могу прошептать я, а в мыслях я уже строю цепочку.

Генри станет Хранителем и будет применять свой дар, а он будет его применять, потому что Ричарду или Эдгару нужно знать, что творят окружающие его вампиры. И Генри нужна будет пара... чем скорей, тем лучше. Возможно, уже сейчас Ричард начал поиски для сына. Эта мысль заставляет меня скривиться. Хочу я этого или нет, но колючее чувство ревности явно показывает мне, что не все так однозначно в моих чувствах к Генри.

— Габи, ты чего приуныла? — теребит меня принцесса и, хихикая, добавляет: — Не переживай, Генри уже выбрал себе пару.

— Ясно, — поднимаясь, отвечаю я, и, не дожидаясь принцессу, ухожу из сада.

Ревную ли я? Почему-то да. Злюсь? Возможно. Понимаю ли, почему? Теперь, кажется, да. И если это истинные чувства, то я оказалась в ужасной ситуации. Меня попросту использовали в своих целях.

Глава 16

После разговора с Кейт прошло уже несколько дней. Все это время мое настроение падало и падало в темноту какого-то несвойственного мне отчаянья. Так паршиво, наверное, мне не было даже после знакомства с Властителем.

На все вопросы, которыми меня засыпал брат и принцесса, я отвечала односложно и старалась не вступать с ними в дискуссию. Отмахнулась от них лишь тогда, когда соврала, что просто загрустила в стенах замка. При этом воображение услужливо нарисовало мне томящуюся в башне принцессу и доблестного принца, победившего дракона и спешащего по длинной лестнице в комнату спасенной возлюбленной. Кто был в роли принцессы и принца несложно догадаться. Тьфу ты!

Окончательно устав от своей компании, я решаю, что нужно найти собеседника, но желательно такого, чтобы выслушал, покивал головой или просто помолчал вместе со мной. Лучше животных, на мой придирчивый взгляд, сейчас нет никого. Поэтому, недолго думая, я отправляюсь на конюшню.

Удивительно, но Ричард не любит охоту, соответственно псарни у него нет. Зато лошадей у короля на любой вкус и цвет.

Зайдя в раскрытые ворота, я пару секунд стою в нерешимости. Аж глаза разбегаются от обилия красивых статных животных. Главное — все вычищены, гривы расчесаны. Красота!

Прохожу вперед, ища свою породистую кобылу, которую мне несколько лет назад подарил король. Пегая лошадка поджидает меня в дальнем углу конюшни. Приветственное ржание Лейлы впервые за последние дни приносит мне капельку радости. Погладив мою красавицу по пышной гриве, решаю, что неплохо было бы ее почистить пока я буду высказывать ей обо всем наболевшем.

Выведя Лейлу из денника и привязав ее, я молча начинаю щеткой чистить лошадку. И как ни странно, но непроизнесенные слова уже не давят на меня такой тяжестью. Вот только Лейла недовольна. Перебирает копытами и фырчит. Я посмеиваюсь и, продолжая свое занятие, тихим голосом вспоминаю наше с ней первое знакомство, прогулки. Лейле нравится, когда я с ней разговариваю, а мне нравится, как она смотрит на меня умными карими глазами.

— Добрый день, красавица, — застает меня врасплох незнакомец. Совсем я потеряла бдительность, увлекшись приятной беседой... со своей памятью.

Выпрямляясь, замечаю, что проглядеть такого крепкого и рослого вампира просто не отмываемое пятно на моей репутации воина.

— Здравствуй, — холодно отвечаю я ему, стараясь сделать вид, что его появление ничуть меня не испугало.

— Неужели мне в помощники наконец-то дали столь ослепительную особу? — улыбается он. На мгновение перед моими глазами встает совершенно другой человек.

— Я пришла проведать свою лошадь, — все также отстраненно отвечаю я.

— Жаль, — только и доносится мне в спину, когда я завожу Лейлу на место. Но я рано начинаю радоваться, думая, что этот незнакомый вампир от меня отвязался. Он не ушел и даже больше — загородил мне проход из денника, что мне очень не нравится.

— Я Винсент, — продолжает навязываться парень. Я бросаю на него взгляд, отмечая, что он не так плох собой.

— Габи, — сменяю гнев на милость и едва улыбаюсь ему. Вампир сразу оживляется и, как мне кажется, даже расслабляется.

— Значит ты защитница принцессы, так?

— Да, — киваю я.

— А я воин короля, — проводит он по своему затылку ладонью, отчего даже под тканью рубахи видно, как перекатываются мышцы на его руках. Видимо, я порядком изголодалась по мужчине, раз такое простое движение заставляет мое тело реагировать.

— Габи? — кажется, Винсент повторил мое имя уже не один раз и от него не ускользнул мой жаждущий взгляд. Кровь приливает к моим щекам, и я ничего не могу с этим поделать. — Я спрашиваю, не хочешь потренироваться?

Я прикидываю, сколько сейчас времени и отрицательно качаю головой. В данный момент на тренировочной площадке вовсю скачет Генри с моим братом. Видеться ни с тем и другим у меня нет желания.

— Тогда, может, покатаемся? — не отстает от меня воин. И отказ уже хочет сорваться с губ, но потом я осознаю, что знакомство с вампиром мне отнюдь не помешает. Я еще раз пробегаю взглядом по Винсенту и чувствую, что даже не против завязать настолько близкую дружбу, насколько это будет позволительно. К тому же это избавит меня от нужды пить кровь брата.

— Можно, — улыбаюсь я вампиру на этот раз уже совершенно другой улыбкой.

* * *

Винсент оказывается довольно приятным собеседником. С его слов я узнаю, что он действительно воин, но это не мешает ему время от времени приходить на конюшню и ухаживать за лошадьми. Выросший в поселении, он привык к таким вещам и не морщит нос как некоторые избалованные вампиры. От его шуток в адрес влиятельных особ у меня уже болят скулы, но не улыбаться Винсенту у меня не получается. Энергетика что ли у него такая, располагающая к себе?

За разговорами мы преодолеваем достаточно долгий путь и оказываемся на берегу реки. День давно перевалил за середину, и солнце стало катиться к горизонту. Напоив лошадей и перекусив предусмотрительно захваченной воином едой, мы отправляемся в обратный путь. Что меня несказанно радует так это то, что Вин избавляет меня от необходимости рассказывать о себе. Он прекрасно знает, что в моем прошлом мало приятного, поэтому повествует о своей жизни. Мне очень интересно слушать его. Голос парня, глубокий и чуть хрипловатый, приятен для моих ушей.

Обратный путь занимает чуть больше времени. Не знаю, как Винсенту, но мне не хочется расставаться. И чем ближе мы подъезжаем в каменной громадине, тем больше я убеждаюсь, что вампиру тоже не хочется обратно в замок. Возможно, я ожидаю, что он сделает мне сейчас какое-то предложение, но Вин молчит. Наверное, я тороплю события. Одна прогулка же не повод бросаться в омут с головой.

— Габи, — все же начинает Вин, когда мы уже находимся на территории замка, но осекается, сверля взглядом пространство перед конюшней. Нас ожидает мой брат и, судя по его мрачному виду, он чем-то недоволен. Неужели с Кейт что-то случилось?

— Кейт? Где она? Что произошло? — засыпаю я вопросами Рафаэля, подъехав ближе.

— С ней все в порядке, — спокойно отвечает брат, но смотрит он почему-то не на меня, а на Винсента.

— Тогда кого ты здесь ждешь?

— Вас, — отделяется он от стены и бросает Вину: — Пойдем со мной. Вижу ты тут не при чем.

Я не понимаю, что происходит. Слова брата слишком подозрительны.

— Что происходит, Раф? — интересуюсь я, слезая с лошади, но удостаиваюсь лишь коварной улыбки и загадочной фразы:

— Скоро узнаешь.

* * *

Не успеваю я передать лошадь конюху, как ко мне уже спешит Генри. Злой как черт. Впервые вижу его таким, так что с любопытством смотрю на принца. Взгляд острый, ноздри раздуваются, движения резкие. Тренировки с Рафаэлем уже дают свои плоды, и принц заметно набрал мышц, но пока еще недостаточно, чтобы быть похожим на воина. Вспоминаю шуточки Винсета и безуспешно пытаюсь подавить улыбку.

— Тебе смешно, значит? — начинает Генри без приветствия. Я понятия не имею, в чем провинилась. Промолчать сейчас самое лучшее, что я могу. Недолго думая, обхожу принца и направляюсь в сторону замка. Не тут-то было! Этот гаденыш хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом.

— Я с тобой разговар-р-риваю! — рыкает он.

— Видите ли, Ваше Высочество, это вы со мной хотите разговаривать, а я с вами нет, — делая невозмутимое лицо, отвечаю я. И титул специально добавила, чтобы понял, какая между нами разница.

— Ты меня с ума сведешь, — шепчет он, проводя ладонью по своему лицу.

— Я пойду, Ваше Высочество, у меня еще много дел.