Небо в призраках

— И каких же?

— Думаю, вам они будут неинтересны.

— Прекрати так ко мне обращаться, иначе я за себя не ручаюсь.

Я лишь пожимаю плечами и направляюсь в замок. Через немного слышу приближающиеся шаги принца. И когда же он от меня отвяжется?!

— Габи, я хотел поговорить с тобой, — начинает он уже более спокойным голосом.

— Мы уже поговорили.

— Нет, не поговорили, — снова хватает меня принц. Я перевожу взгляд на свою руку, и Генри разжимает пальцы. Несмотря на то, что я вампир, синяки мне не чужды и, по-видимому, я обзавелась сейчас парочкой новых.

— Ну? — складываю я руки на груди, сверля принца взглядом. Генри этим недоволен.

— Ты уехала из замка, не сказав никому и слова, — отчитывает он меня. — И уехала не одна, а с воином!

— И что тут такого? — приподнимаю я бровь.

— Что тут такого?! — мгновенно звереет Высочество. — Ты должна была сообщить об этом мне!

— С какой стати? — интересуюсь я, безуспешно пытаясь подавить зевок. Я не понимаю, чего от меня требует этот мальчишка, хотя его внимание мне приятно.

— Не строй из себя дуру!

Это, кажется, было последней каплей. Сама не понимаю, что творю. Звонкая пощечина обжигает щеку принца. И плевать мне на все приличия. Слишком он зарвался.

— Ты мне никто! Ясно?! — вскрикиваю я. — И не смей со мной так больше разговаривать! Вообще не смей разговаривать! И не приближайся! Никогда!!!

— Габи...

— Для тебя я никто! Имя мое забудь! Иди дури голову молоденьким дурочкам! Тебе не стыдно, имея пару, лезть ко мне?! — и подойдя поближе шиплю: — Щенок.

— Что здесь происходит? — гремит голос Ричарда. Я поворачиваюсь к королю, но не собираюсь отвечать на его вопрос. Пусть поспрашивает сынишку. Сцепив зубы, прохожу мимо. И никто не останавливает и не говорит мне ни слова.

Уже в коридоре, ведущем в мою комнату, чувствую, что щеки обжигают слезы. Омерзительно. Я сорвалась. И что самое гадкое без какой-то видимой причины. Обозвал дурой — да ну и что? Я и не такое слышала в свой адрес.

Закрыв за собой дверь, прислоняюсь к ней спиной и бьюсь затылком. Не хочу признавать, что весь устроенный мною концерт был по одной единственной причине — я ревную. Ревную принца к его паре! О, Боги, почему все повторяется снова? Сначала был Ричард, а теперь Генри. И если с первым я рассталась с легкостью, то с этим мальчишкой все намного хуже. Неужели это оно? То самое чувство, когда вампир находит свою пару? Неужели я все это время заблуждалась, и сама обрекла себя на такие мучения. Ведь если у Генри другая пара, то мне ничего не светит и лучший вариант — это исчезнуть, пока я не привязалась слишком сильно. Да, наверное, так будет лучше.

* * *

Стоя у двери, я снова и снова прокручиваю сцену с принцем. Я волнуюсь, что слишком сильно ударила его. Могла оставить ему синяк или еще хуже сломать челюсть. Стоит извиниться перед ним. Правда теперь мне жутко стыдно за свой срыв.

Мучимая совестью, я томлюсь в своей комнате весь вечер. Солнце уже давно село, и замок погружается в сон. Может, лучше сходить прямо сейчас, не дожидаясь утра? Только что я ему скажу? Не знаю... Может, просто извиниться будет достаточно? А завтра я попрошу короля уделить мне время и выражу желание вернуться обратно в лагерь.

Набравшись храбрости, я наконец-то покидаю свою комнату. По коридору не иду, а крадусь. Спальня Генри находится в противоположном крыле, так что мне придется преодолеть путь мимо дверей, ведущих в покои всех остальных королевских особ.

Хоть в этом удача на моей стороне и до цели добираюсь без приключений. Но подойдя ближе, я слышу мужские голоса. Точнее, говорит пока один. Эдгар. Любопытство убивает на корню все благие намерения, вынуждая застыть на месте.

— Давно пора было выбросить этот хлам? Зачем ты вообще это хранишь? — возмущается будущий король.

— Ты забыл, что тогда произошло? — отвечает ему злым голосом Генри. От такого тона у меня мурашки по спине бегут.

— Ничего ужасного. Просто кто-то уже тогда потерял голову и не слушал старших.

— Это, — делает паузу Эдгар, — не то, что тебе нужно. Вместо того, чтобы сидеть здесь и придумывать очередной дурацкий план, стоило бы пойти и попытаться вернуть то, что ты желаешь больше жизни.

— Без тебя разберусь, — тихо отвечает Генри. У меня сжимается сердце. Уж не знаю, о чем вообще речь, но ясно, что это доставляет принцу мучений.

— Еще есть время Генри, — спокойно произносит Эдгар. — Мы что-нибудь придумаем и обязательно ее спасем.

— Я очень на это надеюсь.

Судя по звукам Эдгар похлопал брата по плечу. Я спешу нырнуть в затемненную нишу перед одной из дверей. Через пару секунд шаги раздаются уже в коридоре и затихают в противоположной стороне. Я облегченно вздыхаю.

Сейчас уже и не знаю, стоит ли идти к Генри и извиняться. Его голос был таким равнодушным в конце. И столько обреченности было в нем. Черт! Я тоже виновата в этом. И что же мне делать?

Пара вдохов и выдохов, и я выхожу из своего убежища. На негнущихся ногах приближаюсь к покоям принца и замираю перед дверью. Рука медленно поднимается, но застывает около самой поверхности. Всего лишь массивная деревянная дверь отделяет меня от Генри. А еще несколько десятилетий разницы в возрасте, ужасные события моего прошлого, насилие, которое я пережила. Этот мальчик достоин лучшего, чем изуродованная я.

Слезы подступают к глазам, а я делаю шаг назад, надеясь поспешно скрыться из этого коридора. И тут удача покидает меня — дверь в покои принца открывается, а сам он застывает на пороге, изумленно глядя на меня.

"Синяка нет", — мелькает в голове первая мысль, а за ней приходит другая: "В замке полно целителей".

До чего же я глупая! Пощечина — это не повод бежать со всех ног и падать в ноги принцу. Он оскорбил меня, и я попросту защищалась. Был бы он вампиром, получил бы, возможно, и кулаком.

Обжигающая злость душит меня. Разве это нормально? Только увидеть его и уже злиться? Мое ли это? Какие чувства и эмоции действительно мои???

Стараясь скрыть набежавшие слезы, я опускаю взгляд чуть пониже подбородка принца. Раз попалась так стоит выполнить то, ради чего я здесь.

— Я хотела извиниться, — осипшим голосом начинаю я. — Мое поведение было неподобающим. Все сказанные слова... Простите, Ваше Высочество, впредь такого больше не повторится.

С каждым моим словом губы Генри белеют все сильней. Под конец монолога так еще и желваки заиграли на его скулах. И его затянувшееся молчание похоже на могильную тишину.

— Это все? — холодно интересуется он.

— Да, Ваше Высочество. Разрешите идти?

— Нет, — отрезает он. Властные нотки, проскальзывающие в его голосе, заставляют меня сжаться. Недооценила я мальчишку. Забыла, чей он внук.

Вместо слов Генри обхватывает мое лицо ладонями, вынуждая смотреть ему в глаза. Взгляд его я еще могу выдержать, но, когда к нему примешивается запах, тепло его тела, пол уходит из-под моих ног. И его губы... очень близко. Его кровь... биение сердце...

"Убей", — звучит в моей голове знакомое эхо. Я резко отталкиваю Генри от себя. Мгновение смотрю на ошарашенного принца, а потом быстро ухожу прочь. Быстрей и быстрей. И скрывшись с его глаз, пускаюсь бегом по коридору.

Слезы душат. Мне ужасно жарко. И это вспышка очень похожа на ту, что я пережила однажды. Тогда, в первую встречу с оборотнями! Нет-нет-нет! Не может быть!

Пытаюсь ухватиться за здравый смысл. Нельзя поддаваться импульсу. Нельзя! Единственный, кто сейчас может мне помочь, так это брат. К Ричарду я не пойду. Узнай он, что я все еще так сильно связана с Властителем и завтра же меня вздернут на виселице или кинут в темницу. Нет-нет! К нему нельзя.

Я со всех ног несусь в комнату к брату. Только он. Только мой брат поможет мне.

Рафаэль читает книгу, лежа на кровати, когда я влетаю к нему. Слезы не дают мне и слова сказать. Я падаю к нему в объятья и рыдаю, не в силах остановиться.

— Не говори никому, — повторяю я снова и снова. — Не говори.

Рафаэль видел меня в подобном состоянии ни раз. Вот и сейчас, не растрачивая лишних слов, просто гладит по спине, баюкая словно ребенка. Как хорошо, что у меня есть такой брат!

Немного погодя, когда сил на слезы не остается, я пытаюсь рассказать ему то, что творится со мной. Все без исключения... даже про мои чувства к Генри. Рафаэль, укутав меня в одеяло, слушает, бесстрастно воспринимая все излияния моей души.

В конце концов силы покидают меня, и я, устроившись на кровати брата, погружаюсь в темноту сна.

Глава 17

Прошла уже неделя с того вечера, как я ворвалась в комнату брата. Ни он, ни я после не обсуждали произошедшее, лишь условились, что впредь с Кейт или Генри я не должна оставаться наедине. Это была моя инициатива. Рафаэль утверждал, что мои волнения — пустое, и намекал, что виной всему произошедшему мои чувства к Генри.

Он не опровергнул и не подтвердил наличие пары у принца. И этот вопрос по-прежнему волновал меня. Я никак не могла объяснить себе поведение Генри. Он же не прошел обращение, чтобы чувствовать свою пару. Значит, именно она была вампиром, но никакой девушки, вьющейся возле принца, я не замечала.

Однажды, позволив своим мечтам взять верх, я даже представила, что его пара я. Но это было абсурдно, как ни крути. Разве бы меня не поставили перед фактом? Да и я не пробовала кровь принца, чтобы кто-то утверждал такое. Значит, остается одно — какая-то другая вампирша является его возлюбленной. Злость, ревность, обида — чувства, которые сменяют друг друга, когда я думаю об этом. Похоже я все-таки влюбилась или просто желала... безудержно, всецело. И с каждой новой бессонной ночью, моя уверенность, что Генри стал для меня чем-то большим, чем бесшабашным мальчишкой, которого я должна охранять, лишь усиливалась. Вот и нашла я себе... принца.

Сейчас, гуляя с Кейт и братом в саду, я перебираю в памяти события прошедшей недели. Спустя два дня после нашей прогулки с Винсентом, я увидела его снова. Он тренировался с другими воинами, но заметив меня, помахал рукой, счастливо улыбаясь. Я тоже его поприветствовала, не меньше радуясь нашей встречи. Свидетелей вокруг было достаточно, но мне было все равно. Даже тот факт, что среди них был Генри и мой брат меня не волновал. Первому я хотела досадить, ибо снова во мне проснулась необузданная злость, а второму, по сути, все равно, с кем я завожу дружбу.

На следующий же день Винсента перевели в лагерь близ его поселения. Я была рада за него. Когда он рассказывал о себе, ни раз упомянул, что скучает по родным краям. Мне было только жаль, что я не успела попрощаться с ним. И не знала, совпадение ли все это или Генри таким способом мстил мне.

Прогуливаясь на отдаленном расстоянии от влюбленной парочки, я настолько погружена в себя, что не слышу, как особа, занимающая все мои мысли, возникает рядом. Генри молчит, но и без его голоса мне хватает ощущений. Он настолько близко, что то и дело плечом касается меня. Я стараюсь не смотреть на него и вообще не дышать, чтобы не чувствовать манящий аромат его крови. Ужасно! Не потому что я хочу его укусить, а из-за того, что с каждой нашей встречей все ощущения становятся лишь сильней.

Оказывается, мне даже стало не все равно, во что я одета. Вот и сейчас думаю, понравилось ли принцу мое платье. Я долго выбирала его сегодня, а потом придирчиво рассматривала себя в зеркало, отмечая, как прекрасно подчеркивает мою бледную кожу вишневый бархат с серебристой вышивкой. Что со мной происходит?

Отвернувшись в сторону, делаю глубокий вдох. Кажется, что моя кожа горит огнем. Налетевший ветерок дарит мгновение прохлады, и я стараюсь отвлечься. Например, на погоду.

Весь день было пасмурно и душно, а сейчас на горизонте молния рассекает свинцово-синее небо. Скоро гроза доберется и до нас. Хорошо бы. Я бы с удовольствием постояла под дождем.

Рафаэль замечает, в каком я нахожусь положении и спешит ко мне на помощь. Под предлогом скорого ужина мы все возвращаемся в замок. И это хорошо, ведь теперь я могу занять себя разговором с принцессой.

* * *

На душе у меня неспокойно. Разгул природы, мое яркое платье кажутся мне зловещими.

Сегодня из-за грозы, бушующей за каменными стенами, на ужин собралось все королевское семейство. Оглядывая присутствующих, не нахожу ничего нового в их поведении — болтают о прошедшем дне, Кейт рассказывает, какие прекрасные розы распускаются в саду. Невеста Эдгара, Сюзанна, прибывшая сегодня погостить, делится впечатлениями о своем путешествии и радуется, что успела прибыть в замок до грозы.

Так что меня так волнует?

Будто в ответ на этот вопрос служанка, взяв мой бокал со стола, подливает мне вина. Давно забытый запах ударяет в нос, заставляя сердце биться чаще. Яд. В вине яд!

Я бросаю взгляд на служанку и готовлюсь в любую минуту вскочить и остановить предательницу, но девушка скрывается за дверью, больше ни к кому не подходя. Эту служанку я знаю, значит, она пока никуда не денется. Я смотрю на отравленное вино и пытаюсь сопоставить факты. Что если мне померещилось? Что если я начинаю сходить с ума, подозревая всех и каждого в измене?

Служанка возвращается обратно и, остановившись за спиной Евы, как и обычно ожидает, что кому-то потребуется ее помощь. Однозначно я схожу с ума. Только вот взгляд девушки слишком заинтересованно скользит по мне.

Что будет, если я выпью отраву? В прошлый раз я пила яд, но никакого вреда он мне не причинил. Знает ли об этом она? Попробовать или не стоит?

Я подношу бокал к губам и делаю маленький глоток. Сомнений нет — в вине яд. Возможно, обычный человек этого и не заметил бы, а вампир, ранее не пробовавший зелье, и не понял бы, но я точно уверена, что в моем бокале отрава.

До конца ужина стараюсь делать безразличный вид и как обычно пить вино. На самом же деле я только подношу бокал к губам, но не пью. Даже если яд не причинит мне вреда, не стоит злоупотреблять удачей.

После ужина я поспешно покидаю собравшихся, впервые радуясь, что надела платье. Бокал, зажатый в руке и спрятанный меж складок одежды, остается незамеченным.

Служанку я нахожу не сразу, но встретившись со мной в узком коридоре, ей уже некуда деться.

— Пей, — протягиваю я ей бокал с вином. Она изображает удивление, но мелькнувший страх в ее глазах говорит о многом.

— Госпожа, благодарю вас, но я не пью вино, — пытается отнекиваться она, но я не намерена сдаваться. Поить ее отравой я не собираюсь, но признаться в своих подлых деяниях очень даже.

— Пей, — рыкаю на нее и тут же получаю то, что хочу. Девушка падает мне в ноги и со слезами на глазах начинает причитать:

— Госпожа, простите! Меня заставили. Я не хотела, честное слово. У меня семья. Он грозился убить всех. У меня два брата, совсем еще крошки. Госпожа, простите меня!

— Кто, он? — лишь могу выдавить я.

— Господин Вилор, — всхлипывает она. Я в недоумении смотрю на девушку. — Госпожа, прошу вас, не говорите королю. Я все что угодно для вас сделаю.

Возможно, она говорит искренне и ее заставили, но ведь был и другой путь — рассказать все Ричарду. Если я умолчу об этом инциденте, то в следующий раз яд могут подлить Кейт или Генри. От этой мысли у меня все холодеет внутри.