И в аду есть ад, книга 2-я

— Ты предпочитаешь стариков?

— Я не смотрела на лицо, видела твоё мускулистое тело, упругие ягодицы, крепкие бедра и очень впечатляющий инструмент. Ты дикий зверь. Я завидую твоей жене.

— Знаешь, мы как-то иначе с ней занимались любовью.

— И напрасно. Вы многое теряете.

— Ты мне что-то дала? В шампанском?

— Тебе понравилось? Не волнуйся, на твою потенцию это не повлияет. Ты удивительный мужчина. Твоя потрясающая сексуальная энергетика сбивает с ног, — она провела нежно по его груди, животу. — Ты себя не ценишь.

— Мне здесь отбили охоту себя ценить.

— Не волнуйся, тебя скоро отпустят. Принеси мне, пожалуйста, ещё шампанского. Вон из того шкафчика.

Фрэнк принёс бутылку, ловким движением снял пробку, наполнил её бокал.

— Тебя бы давно уже отпустили, если бы... — продолжила она.

— Если бы ты не захотела со мной заняться любовью? — перебив её, спросил насмешливо Фрэнк.

— Ну что ты. Я не смогла бы повлиять, — возразила она совершенно искренне. — Это случайность, что ты остался и попался мне на глаза. На самом деле, ты оказался очень нужным человеком для Финнегана, поэтому он потребовал у заказчика двойную оплату. Но тот оказался очень жадным. Он пока торгуется.

— И ты знаешь, кто заказчик? — быстро спросил Фрэнк.

Она перевернулась на живот и начала весело болтать стройными ножками с безупречной линией икр.

— Ну, знаешь или нет? — он уже настаивал.

— Конечно, знаю. И скажу тебе. Если мы это повторим.

— А почему я должен тебе верить? Может, ты всё врёшь, пытаешься меня заманить, — проворчал он.

— У меня есть доказательства. И я тебе их продемонстрирую, если ты согласишься.

— Как будто у меня выбор есть. Я всё равно здесь на положении раба. Со мной, что угодно можно делать. Мне крупно повезло, что меня захотела женщина.

— Видишь, как ты всем нравишься. И я понимаю почему.

— А я — нет. Я не секс-гигант и не брутальный мачо. И совсем не красавец.

— Ты очень сильный мужественный, уверенный в себе. У тебя потрясающие глаза. Тебе говорили, что у тебя такие глаза, в которых тонешь, как в морских глубинах?

— Говорили. Иногда. Хотя мне всё равно не понятно. Я не сентиментален.

— Хочу для тебя всё-таки что-то сделать. Чтобы ты не вспоминал обо мне как о последней стерве, которая воспользовалась твоей беспомощностью.

— Боже, какая щепетильность. Не заметил, чтобы ты сильно мучилась совестью, когда щупала мои яйца на осмотре.

— Не сердись, — в её глазах вспыхнуло сожаление. — Пожалуйста. Если ты дашь слово, что придёшь, и мы повторим... То сейчас докажу, что не обманываю.

— Сирена, как я могу тебе что-то обещать? Если завтра меня может до смерти замучают? Ты же видела, во что меня тут превратили? А мне всего тридцать шесть, черт возьми!

Он вскочил в раздражении, подошёл к окну, приложив ладонь к ледяному стеклу. Стал бездумно вглядываться в мутную зеленоватую воду, причудливо искажавшую высокие башни. Сирена тихонько подошла сзади, нежно прижалась.

— Если хочешь, я помогу тебе выбраться отсюда, — сказала она тихо, её голос сорвался в конце. — Покажу, где выход. Вижу, что ты ужасно тоскуешь. Эта женщина... Она тебя ждёт, волнуется.

— Не надо, Сирена. Если ты говоришь, что меня скоро отпустят. Зачем тебе рисковать? Лучше скажи, кто меня заказал. И для чего.

Быстро шлёпая босыми ногами, она отошла к шкафчику и вытащила с полки кассету. Сунула в магнитофон.

— Это запись с камер наблюдения. Финнеган всё записывает, чтобы иметь возможность надавить на заказчика потом.

На экране возник просторный кабинет, загромождённый старинной мебелью. В глубоком кожаном кресле сидел, вальяжно развалившись, хорошо знакомый Фрэнку худосочный мужчина с сильно выпирающим на тощей шее кадыком. Но одет он был на этот раз не в кожаную куртку и кирзовые сапоги, а в элегантный тёмно-синий костюм. Положив ногу на ногу и демонстрируя безупречно вычищенные светло-коричневые ботинки, он курил толстую сигару и делал это очень умело.

— Мы выполнили ваши условия. Полностью, — произнёс он, обращаясь к невидимому собеседнику, который не попадал в обзор камеры. — Чем вы не довольны?

— Вы требуете доплаты, Финнеган, — резко возразил его собеседник, и Фрэнк вздрогнул, узнав голос. — И я не понимаю, почему вы решили нарушить условия нашего договора.

— Нам пришлось сильно повозиться, чтобы не превратить его в идиота. Вы же не хотели, чтобы он потерял свои способности к созданию изобретений, которые вам так нужны? Не хотели? Если бы мы действовали теми же методами, что и для вашей жены, он бы все забыл. Абсолютно все. И стал бы ходячим растением. Нам пришлось приложить всё усилия, что не переступить эту грань.

— Финнеган, хватит торговаться! Я мог обойтись без вас, чёрт вас побери! Если будете продолжать в том же духе, никогда больше не получите ни одного заказа! Будете гнить в этой дыре и делать вид, что перевоспитываете капиталистов!

— Неправда, мистер Уолт. Без доктора Людвига фон Штейна, лучшего ученика великого Эвена Кэмерона, вы ничего бы не смогли сделать, — с пафосом возразил Финнеган. — Кстати, имейте в виду, объект имеет очень сильный волевой характер. И со временем может восстановиться сам. Так что вам все равно придётся повторить. И обратитесь вы именно ко мне. Так что нам не стоит ссориться.

Уолт вышел в обзор видеокамеры. Его аристократичное лицо перекосила гримаса такой злобы, что, казалось, он сейчас наброситься на Финнегана и задушит его голыми руками.

— Вы хотите сказать, Финнеган, — отчеканил Уолт ледяным тоном. — Что недостаточно хорошо его обработали? И он может сам выйти из-под контроля? Вы понимаете, что это значит? Это значит, что вы вообще не выполнили мой заказ! И ничего не получите! Если вы его убьёте, я просто воскрешу его в моих камерах.

— Человеческая психика, дорогой мистер Уолт, тонкая, деликатная вещь. Нельзя "промыть" мозги полностью и оставить личность нетронутой. Мы балансировали на грани возможного. Тем более, вы не представляете, как он сопротивлялся. Он цеплялся за каждый факт своего бытия, за малейшую связь с теми, кто ему дорог. Кстати, Уолт, — добавил самодовольно Финнеган. — Пока мы "считывали" его личность, узнали кое-что. И за эту информацию тоже стоит доплатить.

— И что вы узнали? — Уолт брезгливо скривился, глаза стали холодными.

— Мы узнали его настоящее имя! — выпалил радостно Финнеган. — Этот человек вовсе не Генри Форден!

— Это я знаю и без вас. Это Фрэнк Фолкленд.

— Да, вы знаете, — разочарованно протянул Финнеган. — А зачем он приехал в город во второй раз вам известно? Хотите узнать?

— Финнеган, мне надоели ваши дурацкие фокусы! Я прекрасно знаю, зачем этот мнимый Форден явился в город. За своей женой! Чёрт возьми. Давайте ближе к делу!

— Не только, Уолт. Не только, — расплылся в довольной улыбке Финнеган. — И если мы договоримся об оплате, вы об этом узнаете. И уверяю вас, это информация будет чрезвычайна полезна для вас.

— И она стоит таких денег? — недоверчиво проронил Уолт. — Неужели?

— Стоит, уверяю вас.

— Хорошо. Я подумаю над вашим предложением. И держите меня в курсе дела.

Запись оборвалась, на экране пошли помехи. Фрэнк устало опустился на кровать рядом с Сиреной, закрыл лицо руками, потёр с силой, будто пытался стереть из памяти только что увиденную картину.

— И когда состоялся этот разговор? — спросил он, наконец.

— Позавчера.

— Значит, они до сих пор не договорились.

Он лёг на спину и уставился в потолок с живописным плафоном, расписанный амурами и полуобнажёнными нимфами. "Может быть, я не случайно встретил Берту?" — подумал он с тревогой. "Вдруг эта встреча — часть хорошо продуманного плана Уолта? Он не хочет платить, решил организовать мне побег. А Берте тоже промыли мозги. Уолт управляет ею. А если и Сирена — тоже часть плана? И Дайана Кеплер. Они все хотят свести меня с ума. Сделать параноиком с манией преследования".

Сирена прилегла рядом, наклонилась над ним и стала нежно проводить пальчиков по его груди.

— Извини, не думала, что это произведёт на тебя такое впечатление.

Фрэнк холодно отстранил её.

— Завтра, я обязательно к тебе приду. Если позовёшь. Ты знаешь, сам я не могу это сделать.

— Хочешь, я помогу тебе сбежать? — предложила она, и осеклась, заметив, каким злым взглядом одарил её Фрэнк.

— Я пойду, Сирена. Увидимся, — бросил он и направился к выходу.

Глава 12

Осторожно прокравшись к незаметному закутку, Фрэнк открыл лаз и на четвереньках пробрался внутрь. В углу стоял сейф, заваленный мусором, у стены из серого необработанного камня — дощатый шкафчик, где на вешалке висел костюм.

Через пять минут Фрэнк уже поднимался по лестнице, которая вела к комплексу павильонов азартных игр. Теперь в бумажнике у него лежало три сотни баксов, и он собирался, как минимум, удвоить эту сумму. Он прошёл по широкому коридору, выложенному плиткой с золотистым геометрическим орнаментом, и уверенным движением открыл дверь в заведение под вывеской "Золотая лихорадка".

На первом этаже находились игровые автоматы, на втором — столы для игры на бильярде и карточных игр. Когда Фрэнка вновь отпустили "погулять", и выдали пять баксов, он сумел сделать из них двадцать, купил себе поддержанный костюм, в который и переодевался, чтобы не привлекать к себе внимания одеждой заключённого. В казино его уже знали, как великолепного игрока в преферанс.

На втором этаже Фрэнк заметил пару новых партнёров, которые ждали начала игры. Новенький — щуплый немолодой человек в потёртом костюме играл очень боязливо, вздрагивал каждый раз, когда открывали карты. И, конечно, проиграл, заваленный взятками на мизере. Фрэнк думал, что мужчина уйдёт после неудачи, но он остался, упорно проигрывая все большие суммы денег. Фрэнк всегда знал, где он должен остановиться. И когда сумма его выигрыша составила почти тысячу, он встал из-за стола и распрощался со всеми. Теперь ему предстояло ещё пара дел. Он вышел из казино, с удовольствием пересчитывая деньги, как вдруг ощутил, что кто-то схватил его за плечо и с силой развернул.

— Вы — жулик, мистер Форден! — закричал щуплый мужчина, проигравший кучу денег. — Шулер! Приходите, чтобы обирать честных людей!

— Джеймс, умейте проигрывать. Я всегда играю честно. И я умею играть, а вы — нет. Идите домой.

— Домой?! Как я теперь пойду домой к своим голодным детям и жене, которая не сможет даже купить фунт хлеба для ужина?

— Вы проигрались, Джеймс, а теперь хотите свалить свои неприятности на меня? Это вы просадили деньги, которые предназначались вашей семье. Вы сами оставили родных без средств к существованию. А теперь пытаетесь свалить на меня свою собственную вину? Надо нести ответственность за свои поступки, Джеймс. Поняли?

Джеймс вдруг сморщился и неловким движением вытащил из кармана револьвер, который Фрэнк тут же вырвал из его рук.

— Я возьму это, как сувенир. Всех благ, мистер Джеймс, — проронил Фрэнк с нескрываемым превосходством

Не обращая внимания на раздавленного своим несчастьем неудачника, дошёл до конца коридора, где располагались небольшие лавчонки под фанерными крышами.

— А, мистер Форден. Рад видеть, — услышал он голос с сильным латиноамериканским акцентом, войдя в полутёмное помещение.

— Родригез, ближе к делу. Вы выполнили мой заказ?

— Да, но, к сожалению, цена оказалась выше, чем я предполагал, — осторожно сказал продавец.

— Родригез, хватит юлить. Если подумаете меня обмануть, разнесу вашу лавочку на куски, — пообещал холодно Фрэнк. — Быстро товар.

Родригез засуетился, убежал в подсобку, притащил пару свёртков и подобострастно выложил на прилавок. Фрэнк, развернув тряпки, пропитанные оружейной смазкой, придирчиво осмотрел и отобрал пару Steyr TMP.

— Сколько? — коротко бросил он.

— Только для вас, — Родригез расплывшись в фальшивой улыбке, показал на пальцах цифру восемь.

— Родригез, ты оборзел в своей жадности. Мы договаривались на пяти сотнях. Откуда ещё три? Ты думаешь, твоя лавчонка здесь единственная? Шесть сотен и гуляй лесом.

— Хорошо, мистер Форден, — Родригез кивнул. — Добавьте ещё полсотни и товар ваш.

Бросив на прилавок пачку баксов, Фрэнк заткнул себе за пояс пистолеты-пулемёты и покинул злачное место. Осторожно оглянувшись по сторонам, быстро добрался до своего тайника, пролез через лаз и выложил добычу. Теперь он уже располагал дюжиной револьверов, тремя Steyr TMP, дробовиком и двумя арбалетами. Удовлетворённо оглядев своё богатство, он переоделся в робу арестанта и вылез из лаза, решив, что стоит вернуться в свою казарму и не злить лишний раз Финнегана.

Мурлыча себе под нос весёлую песенку Петти Пейдж "How much is that doggy in the window", направился к батисферной станции, которая должна перенести его на уровень, где находился рыбозавод Финнегана. Он уже сделал шаг к воздушному щиту, который отгораживал здание вокзала, как кто-то схватил за рукав. Резко обернувшись, он хотел сказать пару "ласковых" слов тому мерзавцу, который посмел задержать его, но увидел Берту.

— Фрэнк, почему ты не позвонил? — тихо спросила она.

— Берта, мне некогда с тобой разговаривать, — Фрэнк вырывал рукав и направился к станции.

Она все-таки остановила его и с тревогой спросила:

— В чём дело? Я ждала твоего звонка, все подготовила для тебя. Ты передумал бежать?

— Да, передумал, — бросил холодно Фрэнк, сузив глаза. — Мне и здесь хорошо.

— Ты не доверяешь мне? — спросила она с тревогой. — Почему? Что случилось?

— Берта, я не могу быть уверенным, что тебе не "промыли" мозги, как Ирэн и мне, И ты не выполняешь заказ Уолта.

— Какой заказ, Фрэнк? О чем ты говоришь?! Зачем Уолту организовать тебе побег? Я просто хочу помочь.

— Прекрасно знаю, по указанию Уолта меня обработали, чтобы манипулировать моим сознанием. Но по своей жадности Уолт не торопится расплачиваться с моими мучителями. Поэтому решил, что будет лучше, если я сбегу и сэкономлю ему кучу бабок. Не хочу доставлять ему такое удовольствие.

— Пойдём в мою лабораторию. Я проверю, что с тобой сделали. И если действительно тобой управляют, помогу избавиться от этой зависимости. Поверь мне. Какой мне смысл обманывать тебя?

— Какой в этом смысл? — язвительно проворчал Фрэнк. — А какой был смысл в том, что все меня использовали? Я всё время кому-то что-то делал. Фрэнк, сделай это. Фрэнк, сделай то. Почему я должен делать всё для других? Я хочу жить только для себя. Понятно, Берта? И мне ничья помощь не нужна. Сам справлюсь. И никому не позволю мною манипулировать.

— Неужели ты не ощущаешь, что в тебе говорит не голос разума, а внушённые истины по заказу Уолта? — проговорила с горечью Берта. — Ты изменился. Вспомни, каким ты был. Как тебя все любили, потому что ты добрый отзывчивый человек.