По мощёной камнем и пышущей жаром улице они вскоре вышли из респектабельного района и оказались в окружении однообразных хмурых бараков. Узкие щели окон под самой крышей и широкие ворота вместо дверей, больше похожие на люки товарных вагонов, навевали тоску.
Серый, в спокойные периоды этапа, часто вспоминал о доме. И чем больше он думал, тем больше убеждался, что Земля для него потеряна навсегда. Вместе с родителями, перспективами в жизни и цивилизацией в целом. Надо было выжить здесь и сейчас. И не похоже, что в этом странном месте уцелеть будет просто. Хотя ничего страшного с ними пока не происходило. Во всяком случае ничего мистического и жуткого. Похоже, слухи как всегда преувеличивают ужасы. Главное чтобы не преуменьшили. Хотя судить, конечно, пока рано.
Их завели в один из бараков. Каждому показали его нары. Двухъярусные. Серому досталась верхняя полка.
Барак, судя по количеству коек, был рассчитан на двадцать четыре каторжника. Но главное, что в нём не так чувствовалась жара снаружи. Каждому из них монах выдал по фляге из какого-то высушенного зеленого овоща, похожего на продолговатую тыкву с верёвкой вместо пояса. Также Серому достался ветхий плащ с капюшоном грязно-серого цвета. Возможно, это просто старые изношенные плащи монахов. Также остальным выдавали какую-то обувь. Однако, взглянув на поношенные, но вполне еще крепкие ботинки Серого, монах оставил юношу без обновки.
— А воду где брать? — спросил один из попутчиков.
— Старший по бараку выдаёт утром и вечером, — монах ткнул пальцем в угол барака, где стоял здоровый деревянный бочонок. — Он вам расскажет все правила.
Монах скрылся за дверьми. Серый по старой памяти с сарказмом подумал, как этот бочонок будет рассказывать им правила. Но опыт последнего месяца показал, что подобные приколы лучше держать при себе. До сих пор этот мир юмор не очень воспринимал. К тому же предпочитал жестоко шутить в ответ. Такими темпами следующей остановкой Серого будет смерть и ад. И если очень повезёт, то в аду будет попрохладней, чем здесь.
* * *
Старший по бараку не заставил долго себя ждать. Подошедший к ним невысокого роста мужичок был абсолютно седой. Усталый взгляд его серых глаз вызвал почему-то у Серого ассоциацию с побитой уличной собакой. При этом он не выглядел очень старым, скорее уж бесконечно уставшим.
— Я старший двадцать седьмого барака. Звать меня Гартей. Вы все много или мало, но слышали об этом месте раньше, в прежней жизни. Не мне судить что, из услышанного вами, правда. Я расскажу, что это за место, зачем здесь мы, и как вам не сделать своё пребывание здесь невыносимым. За исключением одной единственной вещи, всё остальное здесь просто отлично. Но эта вещь превратит вашу жизнь в ад. Я начну по порядку. Советую слушать внимательно.
Три самых страшных слова, вокруг которых крутится жизнь старателей, то есть нас с вами, это вахта, срыв и сцепка. Мечта любого местного каторжника — уменьшить количество этих самых вахт, срывов и сцепок до минимума. Или хотя бы не увеличить. Как не увеличить я вам сейчас расскажу. Как уменьшить позже сами разберётесь или у меня спросите. Но лучше поспрашивать тех, кто про это хорошо знает. У гладиаторов. Но сейчас не об этом.
Значит вахта. Это выход в пустыню для сбора магических кристаллов. Выходит весь барак целиком, всей бригадой. Магические кристаллы жгутся магией. Чем крупнее, тем сильнее и дальше достигает боль магического ожога. Боль невыносимая. Сами на вахте почувствуете на собственной шкуре. Большие кристаллы сорвать, не потеряв сознание невозможно. Это называют срывом. Поэтому монахи, охраняющие бригаду, на вахте помогают магией. Сорвал кристалл и бросай, если в сознании ещё, дальше его можно грузить инструментом или голыми руками. Опасности он уже не представляет.
Насколько страшен срыв, словами не передать. В бригаде на него очередь. И никто не рвется в первые ряды. Почти все наказания — срывы вне очереди. Или перемещение вверх очереди. Поэтому правил никто не нарушает. Разве что новички до первой вахты.
Есть ещё сцепка. Это если кристалл слишком большой и для одного старателя неподъёмный. Тогда вызывается подмога из крепости. Большой отряд монахов и жрецов помогает пятёрке или семёрке старателей из верхушки очереди на срыв. Это тоже адская боль, но не такая, как при срыве в одиночку. Потому что разделяется на нескольких человек. Поэтому находить огромные кристаллы выгодно. Проскочить свой срыв в сцепке, считайте большое везение. Тройкой срыв бригада собственными силами делает и сразу возвращается в крепость. Если сцепка была из пяти или семи старателей, то бригада пропускает следующую вахту. Также бригада пропускает одну вахту, если было пять или больше срывов. Обычно пять, потому что после пятого все тоже идут в крепость. И несут, потерявших сознание, сорвавшихся. Все правила на вахте задуманы так, что находить большие кристаллы очень выгодно. За пару вахт разберетесь с нюансами, сейчас они вам не важны.
В крепости всего тридцать три барака и столько же бригад. На вахту заступает каждый день одна из них. После вахты бригада тридцать два дня отдыхает. Можно просто сидеть в бараке или бродить по крепости. Кормят сносно три раза в день, воду получаете у меня дважды в день. У старателей есть возможность найти работу в крепости. За полученные монеты дополнительно можно есть или даже развлекаться наравне с монахами. Храмовники делают все, чтобы отвлечь нас от воспоминаний о боли после вахт. Выходит у них это так себе.
Теперь про дисциплину. Любая драка или даже громкая ссора старателей, и монахи быстро отыщут виновного. Никто его покрывать не станет. Зачинщик получает срыв вне очереди. Так что не стоит лезть на рожон. К тому же он может указать на провокатора. На любого старателя. Без доказательств и объяснений. И этот провокатор получает срыв вне очереди следующим после него. Я, например, указал на старшего по бараку. Потому что он плохо объяснил мне правила. Если кто-то указывает на старшего, как на провокатора, то сам становится старшим. И поверьте, это совсем не награда. У старших по бараку только обязанности и двойная ответственность за косяки. Укажете на меня и избавите от лишней мороки. Но получать срывы вне очереди я не хочу, поэтому, если кому что неясно, спрашивайте прямо сейчас или обращайтесь позже в любое время. Все объясню. Есть вопросы?
Ах да, попытка побега ведёт к наказанию магическим ожогом и внеочередным срывом. Как и отказ выходить на вахту. После таких наказаний монахи вам каждому расскажут, что будет за повторную попытку. Потому что это у них обычно по-разному. Повторяю: попытка побега и отказ выходить на вахту или выполнять срыв, когда пришла твоя очередь, считаются тягчайшими преступлениями. Бунтари быстро превращаются в безумцев или того хуже. Попытка убийства или самоубийства приравниваются к побегу.
Следующая вахта у нас через двадцать семь дней. Так что у вас будет время освоиться. Самые шустрые могут даже успеть получить освобождение от вахты. На моей памяти, правда, таких случаев не было.
Сейчас идёмте, я вам налью во фляги воды. Вы пару часов обдумайте мои слова, познакомьтесь с бараком и старателями, погуляйте по крепости. Ходить можно везде, где не заперто. Через ограды не лазить, через стены тем более, потому что это уже побег. Монахов лучше слушаться. Выполняйте эти простые правила, и дополнительные срывы вам не грозят. После обеда подходите ко мне с вопросами. Может, кто-то из нашего барака вам больше расскажет. А то и из соседнего. Спрашивайте. Как правило, объяснить новичку, что и как здесь устроено, никто не отказывается. Общение не запрещено. В этом плане тут свобода.
За четверть часа до завтрака, обеда и ужина бьёт гонг внутри барака. Развозка к баракам подходит в разное время, потому что фургон с едой обслуживает не один барак, а одиннадцать. Ночью правила те же. Большинство у нас спит днём, а не ночью. Потому что днем всегда невыносимая жара.
Может прямо сейчас у кого-то есть вопросы?
— Способ освободиться отсюда какой-то есть? — спросил один из новичков с колючим и цепким взглядом.
— Есть — через арену. Бои старателей — главное развлечение монахов. Но про арену вам лучше спросить кого-то из наших гладиаторов. После обеда сможете поспрашивать. Сейчас большинство спит. Обед у нас вечером, сразу после заката. Ужин в полночь, это часов через пять. А завтрак на рассвете.
Не дождавшись больше вопросов, Гартей направился в угол барака к бочке с водой. Мы гуськом потянулись за ним. Только парень, задавший вопрос об освобождении, продолжал стоять и морщить лоб. Вскоре и он подтянулся к ним, услышав звуки льющейся воды. В последнем переходе мы месили песок пустыни по самому солнцепеку, поэтому всех мучила ужасная жажда.
* * *
Серый за раз выпил, чуть ли не пол фляги прохладной воды. Уже ставшая привычной жажда отступила. Сразу же стало намного легче. Даже мысли словно прояснились.
Новоиспеченный старатель задумался о своем новом положении. Наконец-то внятные правила и условия. Нет беспрерывной гонки и неопределённости. Хотя через 27 дней предстоит непонятная вахта. Однако до этого еще есть время. Пора включать голову, а не гнаться неизвестно куда собирая все шишки и грабли. По-хорошему, ее и выключать не стоило. Особенно там, в таверне. Для начала надо изучить крепость.
— Где здесь туалет? — тут же приступил к делу Серый. Он обратился к здоровому косматому мужику, сидящему неподалёку на нарах.
— Ха! Да, с этого Гартею и надо начинать. Пошли, покажу, мне тоже оправиться надо.
Серый думал, что слово туалет тут, на самой жуткой и загадочной в мире каторге, прозвучало слишком пафосно. Особенно если вспомнить земные унитазы с водопроводом. Но оказалось, что в чём-то даже наоборот. Здание было большое, из белого пористого камня, пол выложен плиткой. Десяток кабинок с дырками и никакого запаха. Вообще чистота. В дырках мерцало какое-то перламутровое марево. Сделав дела Серый вышел озадаченный. Не хватало, правда, туалетной бумаги, умывальников и зубных щеток с пастой. Сушилок для рук само собой тоже не наблюдалось.
Провожатый,
улыбаясь, поджидал его у выхода. Видимо специально задержался, чтобы увидеть выражение удивления на лице новичка. Ожидаемое, он получил сполна.
— Что, не ожидал такого? Меня, кстати, Торт зовут.
Еще в море Серый решил, что свое имя ему лучше забыть. Очень уж оно редкое для этого мира.
— А меня Лед, — самое время менять своё прошлое окончательно, решил Серый, точнее уже Лед. — Как-то мало всё здесь на каторгу похоже.
— Тут почти всё, Лед, на курорт похоже. Особенно если сравнивать не с городскими дворцами, а с какой-нибудь сельской глухоманью или городскими трущобами. Да и не каждый подмастерье себе такую еду позволить может, какую можно заказать в любой местной харчевне, — и захохотал, глядя на лицо Серого. При ближайшем рассмотрении Торт имел вполне приличный вид. Скорее не косматый, а взъерошенный после сна. — Но понимаешь ли, без всего этого люди бы здесь мерли от безнадёги и ужаса, не пережив даже пары вахт, — прибавил Торт уже более серьёзно. — Вахта, это такая пакость, что мама не горюй. А уж после срыва не каждый-то и выкарабкается. Не смотря на эти райские условия. Кристаллы для магов ценнее всего на свете. Только ради их добычи эта крепость с храмом, посреди непроходимой даже для магов пустыни, построена. Последователи Атката возвели ее ценой многих тысяч жизней последователей. Своих жизней, не рабов. Жрецы, маги, монахи. Тут их наверно пару десятков тысяч легло, а кости развеял ветер. Могущество их ордена возросло неимоверно. Мы для них магическую силу, золото и власть из этой знойной пустыни таскаем. Их могущество это наши боль и страдания. И смерть, в конце концов. Магии здесь разлито море. Она тут ничего не стоит, потому что лежит под ногами. Магов тоже полно. Они тут на полгода — год приезжают посменно. Сделать для нас королевские условия при помощи магии им ничего почти не стоит. Всё равно в этой дыре сидят для охраны и маются от безделья. Тут много всяких приятных вещей. Тебе на бани надо денежки накопить. На стирку одежды ну и на цирюльника заодно. Бани здесь, пожалуй, как в королевских дворцах. Хотя я королевских не видал, но наши точно лучше. С деньгами и в харчевни пускать будут. И на арену. Там многие новички ищут спасения от вахт. Но там же и легче всего найти беду на свою голову.
— А что за денежки, Торт? Откуда?
— Да вот хотя бы уборкой улиц и помещений заниматься можно, на кухнях в харчевнях, ремонт и шитьё одежды. Обувка. Кузня есть, там тоже работа есть. Мест, где можно не сложно заработать, много. Покажи свою флягу.
Серый собрался отвязывать верёвку. Но Торт протянул руку, как то ловко провернул флягу, и ее горлышко легко выскочило из петли.
— Вот смотри, на этом боку выемки. Сюда любой храмовник может вставить пару медных, пару серебряных и одну золотую монету. Только они могут положить, и только они же могут вынуть. Эта фляга как твой маячок, документ местный. Чужую флягу украсть или отобрать это почти как на жизнь покусится. Сразу в срыв поставят. Да и бесполезно. Найдут и флягу и вора. И на провокатора показать не дадут. Так вот, две медных монеты накопишь, вместо третьей получаешь серебряную. Медь забирают, ясное дело. Три серебра это одна золотая монета. Больше одной золотой не накопишь — работу давать перестают, пока не потратишь. Золотой, например, стоит проход на арену. За серебрушку можно в бани сходить, или в харчевне поесть от пуза. Медная монета это корыто с водой на стирку получить и чистящего порошка. Заодно и ополоснуться можно. Но бани — совсем другое дело. Рекомендую. Остальные цены потом сам узнаешь. Давай покажу, как флягу цеплять. — И он пару раз очень медленно продемонстрировал, как закрепить на поясе флягу и потом открепить обратно.
За разговорами они вернулись к дверям барака.
— Торт, я, наверное, до обеда прогуляюсь. Осмотрюсь. Жара когда спадать начинает?
— После заката, не раньше. А прогуляться сходи, дело полезное. Ты, Лед, главное запомни, — крикнул в спину Торт. — Пока не разобрался тут со всем и не освоился, когда услышал голос храмовника — замри. Тебе, как новичку, объяснят, что не так. Главное через заборы никакие не лезь и в закрытые двери не ломись. Ну и окна тоже.
"Всё же их храмовниками и тут называют", — размышлял Серый, двигаясь в сторону центра крепости. Хотя теперь уже не Серый, а Лед.
Его мысли в очередной раз вернулись к подставе, забросившей его сюда. Много раз по пути сюда он обдумывал поступок Керола. Почему тот подставил его? Потеряв при этом трех своих людей. Зачем? Отправить в место, из которого нет возврата можно гораздо проще. С помощью кинжала, например, или даже верёвки. Он мог убить его сотней способов. На корабле Лед решил, что спросит у Керола, зачем были нужны такие сложности, перед тем как убьёт. Как ни странно, именно там после потери всего, включая свободу, он приобрёл прежнюю уверенность. Ту самую, которая на Земле помогала ему просто отстранять с дороги гопников, а как-то раз даже милиционеров. То, что заставляло отступать пьяную шпану, лишь заглянув ему в глаза.
