Из рассказов Гартея и Торта Лед понял, что у крепости есть два важных свойства. Отсюда невозможно сбежать и здесь очень сложно умереть. Однако Керол вряд ли был настолько хорошо осведомлён об этом месте. Мало кто в мире за пределами этой крепости знает о местных порядках хоть что-нибудь. Кроме самих храмовников. Однако все указывало на то, что Керолу нужно было срочно избавиться от Леда, при этом оставив его в живых. Итог этих раздумий был прежним. "Надо спросить у Керола, перед тем как убить гада".
Солнце клонилось к горячему мареву над дальней крепостной стеной. Лед вышел на улицу, ведущую к центральному храму. Внезапно он понял, что за размышлениями не запомнил обратной дороги. Осмотревшись, Лед увидел справа здание с колоннами и столиками внутри, видимо харчевню, а слева куб, похожий на немного обшарпанный жилой дом. Видимо, в подобных постройках и живут храмовники. А может быть это вообще какие-то мастерские.
Развернувшись, Лед направился обратно, пытаясь вспомнить правильную дорогу. Хорошо, что номер барака он запомнил, потому что тот так удачно совпал с количеством дней до вахты. Забыть было бы трудно. Хотя числа и раньше вылетали из головы Леда с завидным упорством. Впереди бежала его длинная тень. Лед вспомнил Релаумский лес и упыря, от которого он так удачно отбился. Пожалуй, он бы согласился сейчас вернуться в Упыриную Гать. И на этот раз упырям бы было не весело. Но мечты мечтами, а выбраться из Кристаллической пустыни они не помогут. Вскоре впереди замаячили знакомые очертания бараков. Лед, наконец, вспомнил дорогу до своего и прибавил шаг. Раз не удалось толком осмотреться, может быть удастся завести ещё какие-нибудь полезные знакомства. Расспросить про работы и заработок в крепости, например, не помешало бы.
В это время у входов в бараки начали разгораться светильники. Они были магические, как и многое другое здесь. Вдоль улочки тоже загорелась пара светильников на высоте вдвое выше Леда. Они располагались над небольшими каменными кубами, идущими вдоль обочины. Обернувшись назад, Лед увидел как центр крепости и особенно храм весь залился магическим светом. Кое-где гроздья светильников были разных цветов, что создавало необыкновенную элиминацию.
"Кстати, а почему здесь нет женщин?" — подумал Лед. — "Они, пожалуй, отвлекали бы старателей от ужасов вахты посильнее бань, туалетов и цветных фонариков. Надо это тоже выяснить", — и парень заспешил к дверям барака, откуда также лился слабый магический свет.
* * *
— Быстро ты, я думал, только после гонга вернёшься, — Торт, увидев, как Лед вошёл в барак, помахал ему со своей койки. Нижней.
— Да решил не задерживаться, чтоб голодным не остаться, — Лед подошёл ближе и Торт хлопнул ладонью рядом с собой.
— Садись, а то ты к себе на второй этаж ещё налазишься.
— Скоро обед?
— Раз свет зажгли, то скоро. Нашёл чего интересного?
— Харчевню какую-то. Торт, а чего, женщин здесь нет совсем?
— Хах, вот что значит молодость. Что уже на девок потянуло? Вроде же сегодня только из пустыни выбрался.
— Да просто подумал, что женщины мужиков отвлекают от мрачных мыслей покруче жрачки и выпивки.
— Ага, особенно доступные, — и Торт засмеялся, но как-то невесело. — Слышал я как-то от монахов, что были женщины в крепостях. Лет тысячу назад.
— Монахи такое рассказывают? Я думал они все про крепость и кристаллы в тайне хранят.
— Ну, во первых, про кристаллы я побольше многих из них знаю, а, во вторых, нам смертникам они могут любые тайны рассказать, мы то отсюда не выйдем. — и Торт снова невесело засмеялся. — Монахам скучно здесь, а тем более жрецам и магам, вот они и болтают с нами, если собеседник интересный.
— А ты кем был до крепости? — заинтересовался Лед.
— Я в Центральной Магической Школе Трима преподавал, — значительно произнёс Торт. — Оплот свободы, так сказать. Читал курс истории мира и истории магии, ну и курс мудрости.
— Так ты маг?!! — ошарашено воскликнул Лед. Окружающие стали озираться на них. Послышались смешки. Лед смущённо посмотрел на Торта, но тот явно воспринял спокойно и крик и взгляды сокамерников.
— Нет, какой маг будет преподавать историю? Даже если знает её лучше меня? Но кто-то же должен этих оболтусов, со способностями, но порой без мозгов, просвещать? А то они потом такого намагичат. Ещё одна кристаллическая пустыня никому не нужна.
— Слушай, это я удачно зашёл. Надо тебя держаться, — улыбнулся Лед как можно радостней.
— Без проблем, я поговорить люблю, но почти всем старателям мои рассказы до одного места.
— Так что с женщинами, почему их нет? И почему ты сказал "в крепостях"?
— Заметил? Молодец, внимательный. Крепостей восемь. Везде разные боги конечно. И кроме крепостей есть ещё... Хотя давай про женщин, а то так вечно скакать будем. А история у этого мира длинная.
Было время, когда девок в крепости приводили, и они действительно отвлекали от мыслей о срывах. Но настолько сильно, что ни о какой дисциплине речи не шло. Стычки были бесконечными, драки с травмами и смертельными исходами, грызня. И заметь, целители только у нас основная сила. От бога так сказать.
Бунты бывали раз в год или чаще. Гибли и прислужники богов. Из одной крепости пришлось храмовникам бежать. Восставшие потом сгинули в пустыне конечно. И каждый раз приходилось набирать новых рабов-старателей.
А ведь магический ожог даже в пустыне мужскую силу отбирает, а уж на вахте или при срыве тем более. Женщины, манили, дразнили своим присутствием, а утолить страсть старатели ещё и не могли. Быстро в крепостях отказались от присутствия лишних соблазнов. Вот за последнюю тысячу лет правила сформировали практически одинаковые для всех. С учетом божественных сил каждой конфессии. Монахи говорят, пятьсот лет бунтов не было. Не знаю, не врут ли.
— Так срыв мужскую силу отбирает навсегда?
— Ну, до следующей вахты эффекта и от сбора мелких кристаллов хватает. Ты сам скоро не про мужскую силу будешь думать, а как вахту пережить и на срыв не нарваться. Вот говорю с тобой и вспоминаю, что бывают краски в жизни, бывает надежда. Точнее была, — голос Торта печально угас.
— Чертовы вахты. Как они вас так поломали?
— Боль. Сильнейшая боль отпечатывается в душе. Она как бы постоянно в тебе. Уже и не болит ничего, но ты помнишь ужас, когда всё тело пылает болью при срыве. И хотя длится это миг до потери сознания, но этого хватает. А при сборе мелких кристаллов боль пульсирует в руках, терзает мозг и у тебя одна мысль — любой ценой прекратить эту муку, пусть даже руки тебе отрубят. И в то же время страх заставляет тебя ещё и ещё пытать самого себя болью. Потому что за отказ от сбора или срыва наказание ожогом. Это ещё хуже срыва, это не мгновение, это тебя монахи пару раз приложат. Это не понять, пока не почувствуешь. Главное запомни — не отказывайся работать, не будешь собирать — будет стократ хуже.
— И никто не может касаться кристаллов не чувствуя боли?
— Не существует существ невосприимчивых ко всем видам магии одновременно.
— А упыри из Релаума? — вдруг вспомнил Лед особенность этих чудищ.
— А, не подумал про них, — смущённо пробормотал Торт и задумался.
В это время на улице прозвучал гонг.
— Вот и обед. А насчет упырей. У магии огромный спектр. Не факт, что их не берёт никакая магия. Никто же не проверял. Словить живого упыря удалось всего лиш раз десять, не более. И то на окраинах леса. А далеко от Релаума они просто-напросто дохнут. Да и как ты их кристаллы срывать заставишь? И это если они в пыль не начнут рассыпаться при этом. Кристалл если големом или зомби срывать — в пыль рассыпается. Некроманты сотню лет экспериментировали и так и этак. У них тоже есть крепость — вот где мрак. Там все старатели пьяные круглыми сутками и даже на вахте. И всё равно мрут один за одним. Вот они-то войны и ведут, нападают на целые поселения в глухих и отдалённых местах. Нехватка рабов постоянная у них, хватают всех подряд. Даже с избытком. Потом другим крепостям продают. В Стиле, том городе после подъёма на скалу, почитай, нет законов, кроме права сильного, а сильные там гильдии замков в пустыне. Вот там меня и обменяли сюда. Некроманты как раз и пожаловались целителям, что половина добычи за кристаллы на вино уходит и на арене пьяные старатели не зрелище, а позорище. Здесь я потом понял, что правила во всех крепостях почти одинаковые, и храмовники в разговорах не раз подтверждали. У нас из-за лечения и арена зрелищней, и текучка меньше.
— Стрелой сбить кристалл значит тоже не выйдет? — спросил Лед хмуро.
— Выйдет. Выйдет щепотка кристаллической пыли. Для некрогриба добавка хорошая. Крови тогда в два раза меньше нужно.
— А?.. — начал Лед, но Торт встал и пошёл к выходу, махнув рукой, приглашая следовать за ним.
— Пошли, обед подвезли.
На улице вокруг фургона, запряжённого парой животных больше всего похожих на крупных лам, уже собралась оживленная толпа. Вокруг выхаживал невероятно толстый, почти круглый, монах.
— Ты снова съел кого-то, а, Пузырь? — подколол его один из старателей.
— Не боись, Ципа, на твои куриные мозги не позарюсь, — степенно ответил толстяк.
— А храмовники за такие шутки не наказывают? — удивленно спросил Лед у Торта.
— Та им главное на вахте камешки таскай безотказно, бежать не пытайся и других старателей не обижай, а в остальном хоть маму их проклинай. Хотя я не пробовал, но про бога их тут резко отзывались многие, а уж про самих храмовников. Выйдет бедолага после срыва, порой каждого встречного матом кроет. Так что такие шутки не запрещены. Многие монахи сами провоцируют.
Старатели равномерно окружили фургон и уже что-то ели. Лед рассмотрел, что вдоль стенок фургона по кругу, на высоте груди, шла неширокая полочка, и на ней стояли серые тарелки. Подойдя к незанятой тарелке, Лед увидел рядом с ней небольшую деревянную лопатку. На тарелке лежала очень приличная порция зеленого пюре, похожего на гороховое, и какой-то салат.
— Опять ты, Пузырь, всё мясо сожрал, зараза. Лопнешь же! — бросил проходящему мимо храмовнику сосед справа, но тот проигнорировал видимо давно надоевшую шутку.
Вид еды напомнил желудку, как долго он не ел. Аппетит проснулся прямо таки зверский. Хлебнув из фляги воды, Лед попробовал лопаткой пюре. Не горох, скорее отдалённо похоже на картошку. В меру посоленное. Салат по вкусу напоминал тушёное овощное рагу. Всё было очень вкусное, и ложка в руке Леда так и замелькала. Оказалось, что тарелка была намертво прикреплена к полке. Материал был непонятный, возможно белая глина. Доев, Лед довольно потянулся. Во время этапа кормили их намного хуже. Только на галерах еда была более-менее сытной.
— Ложку тоже съешь, — осклабился мужик, шутивший над Пузырём. "Наверное, я уплетал еду как голодный кот" — мелькнуло у Леда в голове.
— Не, я как Пузырь стать не хочу!
— Ложки здесь съедобные, — сказал подошедший Торт, похрупывая остатками своей. Старатели заржали. Везде новички источник лулзов. Лед увидел, как пару других новичков принялись грызть свои ложки.
— Вы и мёртвого уговорите! — ответил он, сразу откусив половину. Ложка оказалась похожа на ржаные сухарики с кисловатым вкусом.
— Какие у тебя планы? — спросил Торт. Лед задумался и понял, что его клонит в сон. Последний раз он спал больше суток назад.
— Спать пойду. Солдат спит — служба идёт.
— Тоже дело. На ужин тебя разбудить? А то ты с непривычки проспишь. У нас обычно либо днём спят, либо после ужина уже, но ты до ужина не дотянешь похоже. Вон как тебя вырубает.
— Ага, разбуди, — и Лед поплёлся к бараку. По пути хлебнул из фляги воды, затем еще пару минут провозился, пытаясь её прицепить обратно на пояс. Поняв, что спать с нею на боку будет неудобно, онполез к себе на вторую полку. Бросив флягу в ногах, не раздеваясь и не разуваясь, провалился в сон.
* * *
На ужин был суп с то ли мясом, то ли рыбой и каша. А ещё кончилась вода. Торт послал Леда к старшему.
— Воду наливаю перед завтраком и после обеда. В следующий раз я могу быть не в бараке, и будешь потом на меня злиться за свою же безалаберность, — пробурчал Гартей.
— У тебя какие планы? — спросил Лед, вернувшись к Торту.
— В бани я иду сегодня. Можешь пройтись со мной, покажу по дороге, где что. Тебе-то на бани ещё заработать надо. За других у нас платить запрещено.
— Торт, ты про арену говорил. Что там можно срыв отстрочить.
— Есть такое. Там для всего барака пропуск вахты можно выиграть. Но арена — мутное место. Бойцы там друг у друга отсрочки выигрывают. Проигравший получает срыв победителя и свой никуда не девается. Рисковое место. Если что, вон тот здоровый мужик тебе нужен. Арм его зовут. — Лед даже вздрогнул, вспомнив беззаботные, как сейчас казалось, денёчки в корчме. — Он чемпион сейчас нашего барака, он все расскажет. Точнее не все, но больше чем я. Аренщики никогда не рассказывают всё, что знают, и не показывают. И внимательно слушай, что тебе про арену скажет храмовник. Было пару случаев, что новички потом чуть ли не плакали и выли, почему они слова монаха мимо ушей пропустили. Я тебе в этой сфере не помощник, я даже зрителем на арену не ходил. Так что будь очень осторожным, арена после вахт самое паршивое место. А для кого и попаршивее бывает, пожалуй.
* * *
— Что, решил словить за хвост змею гладиаторской удачи, сынок? — такими словами встретил его Арм.
— Узнать-то стоит я так думаю?
— За поспрошать тут никто денег не берёт, — улыбнулся Арм. — Как меня зовут, уже знаешь? Торт меньше, чем надо никогда не скажет, скорее уж сверху десяток горстей насыплет. Тебя-то как зовут? — спросил он после утвердительного кивка парня.
— Лед.
— Чем биться приходилось?
Юноша задумался. Стоило ли говорить про арбалет? Вроде и падать дальше некуда, но и пользы ему от этой информации ноль. На арене арбалетами тут вряд ли рубятся.
— Дубиной один раз сражался.
Лицо Арма приобрело крайне озадаченное выражение. А потом он заржал.
— Ну, ты, ха-ха, ну ты выдал! Один раз! Дубиной! Сражался!!! Ух, давно так не смеялся, — Арм утирал кулаками выступившие слёзы. — Спасибо, давно так не веселился. И ты вот так решил податься на арену? Мощно.
Хорошо, что барак успел опустеть, только на редких койках лежали спящие старатели.
— Ну а что? Если подожду, то опыта прирастёт, что ли?
— Тут? Тут навряд.
— На кулаках ещё бился много. — Леду стало обидно за столь жалкий свой боевой опыт. На бокс он проходил три года.
— Кулачный бой тоже дело, но на арене без оружия не сражаются. Разве что выбьют из рук. Скажу я тебе парень вот что: арена дело опасное. Потому что много там способов отгрести лишний срыв или даже на ожог к монахам загреметь. Очень ты рискуешь, особенно с таким боевым опытом, — усмехнулся Арм. — Подумай, как следует. Нашим гладиаторам то свежие бойцы в радость, да и бараку польза, если из тебя толк выйдет. Но все срывы за проигрыши ты лично на своей шкуре прочувствуешь. Это не шутка, тебе новичку не понять. Но я предупредить обязан. Но и главный приз хорош — шанс не сдохнуть здесь, а стать храмовником. Избранным воином Атката. Другого пути отсюда и нет больше.
