Посмотрела на свои записки, сижу, хохочу! Карл пошутил, скорее всего, а я уже думаю, как ценности делить будем. Смешно!
Отсмеявшись, аккуратно переписала план местными буквами. Пришлось вспомнить институтские навыки. Писала чертёжным шрифтом. Высунув язык от усердия, как в пять лет, когда бабуля учила меня азбуке, и я старательно переписывала "Сказки сельвы" на обои. Несколько предложений заняли весь простенок между шкафом и пианино... Хорошо запомнилась порка, последовавшая за этим... Ностальгически вздохнув, продолжила свои труды.
Мартин и Карл пришли, когда я перечитывала написанное, сверяясь с алфавитом. Гордо подала Мартину листочек с планом. Он долго морщил лоб, вчитываясь, потом передал листок Карлу, воззрившись на меня с суеверным ужасом. Хлопаю на приятеля глазами, на всякий случай, отслеживая Карла. Карл тоже морщит лоб, ещё и шевеля губами при этом... Потом потёр лоб, вернул мне листок и попросил прочитать им вслух, что я там написала. Начинаю злиться. Я, конечно, понимаю, что с одним алфавитом, без знания грамматических правил, по принципу "как слышится, так и пишется", я написала на немыслимом "волапюке". Но могли бы и поделикатней это выразить. Волки́ позорные!
Достала свои заметки на русском, прочитала им вслух. Сижу, жду реакции. Реакция запаздывает. Потом, Карл, не сводя с меня округлившихся глаз, сказал:
— Март, она это серьёзно!
А Мартин, забрав у меня мои заметки, уставился на них, как баран на новые ворота. Потом, со вздохом вернул их мне.
— Ты действительно умеешь писáть... Я, было, подумал, что ты так шутишь.
— Шучу?! Я весь вечер угробила на переписывание нескольких строчек!
Потом, сбавив тон, спросила:
— Совсем непонятно написáла?
Карл ответил, продолжая присматриваться ко мне:
— Отчего же? Понятно. Когда я учился писáть, получалось, примерно, то же.
— И как вам мой план поисков?
— Блестяще! Особенно мне понравился пункт о должностных лицах. Там, где "найти нужного".
— Это не так трудно, как ты думаешь, Карл. Если, конечно, сохранились городские хроники.
— Сохранились, а как же! Вот только изучать их... Нужен допуск, которого тебе не получить. При всём моём уважении. Ты очень сильный некромант. Я таких не видел. Но этого мало, Тигра.
— А у тебя есть допуск?
— Нет. Ни у меня, ни у Марта. И нам никто его не даст. Видишь ли... легенда о золотом обозе имеет под собой основание. Поэтому, доступ к архивам открывают только королевским указом. И незадачливые искатели лишаются головы на плахе. Их уже давно не появляется...
И я твёрдо решила "бороться и искать, найти и не сдаваться". Всё равно, заняться мне нечем. Надо шлифовать знания, работать по диплому... Но! Каким образом, спрашиваю я вас? Это мафия предоставляла мне материал для работы. А одна я тут же под суд попаду... И клад... Это же здорово! Хоть посмотреть...
— А без архивов? На одних сказочках?
— Зачем же на сказочках? Клад ищут уже лет пятьсот как. И золотых обозов примерно столько же лет не было. Тот, вероятно, был последним.
— Он шёл туда, или оттуда?
— Туда. Иначе у него был бы владелец.
— Так что? Идём на кладбище? Здесь рядом.
— Тигра, у нас нет кладбищ такого возраста. Они все уничтожены.
— По какой причине? Война? Чума? Переустройство города?
Подумала, что последнее, пожалуй, похлеще будет...
— Чума, а потом уже переустройство. Их сожгли магически, потом засыпали землёй и посадили деревья. Или построили здания, разбив новые улицы.
— То есть, городской парк устроен на месте кладбища?
— Возможно. А, возможно, и нет. Я не некромант. Не смогу тебе помочь.
— Ты можешь "услышать" отголоски заклинания, уничтожившего захоронения... Впрочем, это неважно. Почему бы нам не устроить пикник в городском парке? Возьмём выпивку, закуску, посидим на природе... А я "послушаю" парк.
* * *
Расстались друзьями, договорившись встретиться на рассвете в кафе, рядом с рынком. А ночью, я выскользнула из дома, перейдя в тигриную ипостась. И отправилась гулять. Пробежала по кладбищу, перепрыгнула опять через ограду, и пошла в парк, выбирая тёмные улицы. Из некоторых переулков доносились странные звуки, похожие на икоту. Я не стала выяснять, что там такое. Ежу понятно: поджидали добычу, а увидели хищника. В парк пришлось пробираться сменив облик. Ограда чересчур высока для тигрицы, и прутья заострённые. А человеком я легко перебралась внутрь. Опять сменила облик и начала патрулирование. Народу оказалось достаточно много. Причём законопослушных граждан — ни одного. Ну и ладно. Сменила облик, залезла на старое дерево, начала плести замыкающий контур. По забору. Забор — внутри. Ибо нефиг! Полчаса ушло. Уж больно периметр большой. Потом наложила сеть поиска. Народу здесь поубивали немеряно. Криминальное, какое-то место! Но мне они не интересны. А интересно продвинуться вглубь. Лет, этак, на шестьсот. Наложила верхнее ограничение. Потом сдвину, если что. Сегодня ночью хорошо, если удастся "пристрелочную вилку" определить. То есть, время, когда о кладе ничего не слышали, и время, когда о нём уже каждая собака знала.
Было. Было здесь кладбище. Вызвала первый десяток покойничков разного возраста. Шестьсот лет назад ни о каком кладе речи не шло. Ни один из десяти ничего не слышал. Поставила пометку на полях своих заметок. Упокоила. Следующая отметка — пятьсот лет. Дааа... Каждый знает о кладе. Слышал от соседа, или сослуживца, или собутыльника, или просто разговор на улице... Но в именах разбойничьего атамана путаются. И кто его ловил, — неизвестно. Значит, — мимо. Третья попытка — пятьсот пятьдесят лет. Сузить вилку не смогу. Уж больно отклонения велики.
А вот пятьсот пятьдесят лет назад о кладе слышали далеко не все. Имени атамана вообще не назвали. Разбойники, и всё. Задумалась, а действительно ли это были разбойники? Или кто-то "закосил" под них? Значит, исследуем промежуток между шестьюста и пятьсот пятьюдесятью годами. Упокоила десятку, запомнив осведомлённых: стражник, писарь и девица лёгкого поведения. Что ж, надо будет раскинуть сеть пошире. Но это завтра... Завтра.
И надо бы вызвать покойных из городской тюрьмы. Пятьсот пятьдесят лет назад, зáмок, по словам Мартина, уже выполнял эту необходимую функцию. Думаю, что те покойнички намного осведомлённее кладбищенских.
Прислушалась эмпатией, удостоверилась, что поблизости никого нет, слезла с дерева и отправилась домой. Спать. Тигриный облик приняла, преодолев забор. Уже добравшись до дома, вспомнила, что так и не сняла ограничивающий контур. Возвращаться мне лень. Перетопчутся. Не графья. Надо утречком пройти мимо... Спать... спать...
Спала в тигрином обличье. На полу. Тигрице нужно меньше времени на отдых. А встать пришлось до рассвета. Сменила облик, быстренько привела себя в порядок, и выбежала на улицу. В обьятья Карла, схватившего меня в охапку и утащившего порталом к проснувшемуся рынку. Там он перебросил меня Мартину. Блин! Похоже, уже знают о моём проколе. И что теперь делать?
— Торопишься?
— Ага! Договорились же на рассвете встретиться.
— А почему в другую сторону направилась? Только не говори, что заблудилась.
— Так это... — копирую мошенника, пытавшегося продать мне амулет. — Кривой дорогой ближе.
Улыбаюсь по-идиотски, только что пузыри не пускаю... Ковыряю ножкой мостовую. Смотрят на меня... внимательно. Уууу... волки́ позорные! Интересно, они только левую некромантию засекли? Или им и о тигрице доложили? Два и два сложить здесь есть кому...
— Тигра, я же просил тебя...
— Нет, Карл. Ты не просил. Ты мне угрожал. Тюрьмой. А у меня сильно развито чувство противоречия. — Сделала небольшую паузу. — Вот.
— Понятно... Чувство противоречия развито сильно. А чувство осторожности, вероятно, в порядке компенсации, отсутствует вообще.
— Ну сниму я этот барьер, Карл, сниму. Что за волнения?
— Ты засветилась, Тигра. Тебя найдут.
Задумалась... Так просто? Надо было сразу сотворить что-нибудь подобное. Пока думала, вытянула энергию из барьера, заставив его "истаять". Вдруг, да удасться списать на природную аномалию. Блин, знала бы, что это так легко, из дома бы всё сделала. Ещё ночью...
— Ну, найдут. И что?
— И заставят работать.
— Как ты себе это представляешь, Карл? На слабó меня взять очень сложно, а угрожать природному некроманту... Есть более приятные способы умереть. Пропавший обоз надо искать в промежутке от пятисот пятидесяти до шестисот лет. Точнее определить не смогла, извини.
— Какой пропав... Ты что?! Ты поднимала...
— Парк разбит на старом кладбище. Я поднимала по десять объектов. Всего, в общей сложности, тридцать. И... Мартин, по-моему, разбойники здесь ни при чём. Не может такого быть, что?..
Замолчала. Не буду продолжать, а то ещё политическую статью припаяют. Кто знает, вдруг, династия та же. Но сама собой напрашивается мысль о том, что тогдашний король, или кто там у них тогда правил, узнал, что обоз уже бесхозный, или в скором времени станет таковым, и решил: к чему добру пропадать? А потом, как часто бывает с материальными ценностями, что-то не заладилось... Вот и засекретили всю инфо... И умирают на плахе, получившие допуск к архивам.
Волки́ внимательно смотрят на меня. Помолчали... Потом, Мартин очень тихо сказал:
— Может быть всё, что угодно, Тигра. Но я тебе этого никогда не говорил.
— Я вообще не понимаю, о чём ты, Мартин. Кстати, о маньяке. Я тут подумала...
— Нет.
— Но я...
— Нет!
— Да выслушайте! Вас должны были учить, что когда объект начинает колоться, его не перебивают!
Тяжёлый вздох. Такой же синхронный, как недавнее "нет".
— Так вот... Я хочу проверить, есть ли ещё покойники с такими же повреждениями, как у девочек.
— В морге ещё парочка лежит на леднике. В парке нашли.
— Да я поняла. Иначе тебя бы вряд ли вызвали.
Потом ко мне пришла мысль, что Мартина могли и не вызывать, что он мог прибыть сам, по следам трупов. А дело тянется из мест службы Мартина. Может, наш маньяк не местный? Усиленная работа мысли, вероятно отразилась у меня на лице, потому что меня взяли под руки и спешно повели завтракать.
После порции оладий с вишнёвым вареньем, и чашки чая, Мартин спросил:
— О чём ты так задумалась, Тигра?
— Ты приехал, потому что здесь появились такие же трупы, как в городе, где ты работаешь?
Мелькнула ещё одна мысль: а вдруг, наш маньяк, как раз, местный? А в том городе, откуда прибыл Мартин, он учится. Или по работе приезжает... Вот поэтому там трупы и находят. Здесь же, если бы не усиление, никого бы не нашли. Дождь прошёл, земля осела, трава выросла и... никаких следов. Если специально не проверять. А какому некроманту придёт в голову бесплатно сканировать городские кладбища? Правильно! Никому это в голову не придёт.
Мартин молча наклонил голову. Вот и пойми, то ли он так выражает согласие, то ли просто задумался.
— Читала что-нибудь похожее, Тигра? Де-тек-тив?
— Ничего смешного, Карл. Такое совершить мог только маньяк. Иногда их ловят годами. В моём... на моей родине было несколько таких. Пока их поймали, казнили по ошибке нескольких людей. Самое страшное то, что их потребность возрастает. Аппетит приходит во время еды...
— Людоеды?
— Это образное выражение. Но людоеды тоже были. Я просто хотела сказать, что они начинали убивать чаще. Если первоначально им хватало одной жертвы в год, то потом, через несколько лет, доходило до трупа в неделю. Возможно, именно поэтому их и удавалось, в конце концов, поймать.
— Страшная перспектива, Тигра.
— И ситуация страшная, Мартин.
— Мы невиновных не казним. Есть способ проверить.
— Повезло... Им повезло. Невиновным.
Завершаем завтрак. Карл расплачивается, и мы покидаем кафе.
Прогуливаемся не спеша, в сторону городского парка. Там ажиотаж: работают маги, и несколько некромантов. Есть некроманты в городе. Есть! А что это они там делают? Меня ищут? Не знаю... не знаю... удастся ли? Основам некромантии меня научил Толий. А эту школу уже прочно забыли. Даже отец Иаков не знает. Не знал. Мы с ним обменивались знаниями, так что он выучил всё, чему меня успел научить Толий. А Толий обучал меня принципу построения плетений. Основным символам. И самое главное, что он мне "вдолбил" в голову: символы не важны. Если я считаю, что определённый символ будет обозначать определённое понятие, именно так он и будет действовать. Это руны важны. Потому что руна сама по себе магия. Вот плетение из некоторых символов можно сцепить руной. Или рунами по нескольким узлам. В общем, объяснить я толком не смогу, главное, что получается. Нет. Не найдут. Мы рядом с парком, наблюдаем работу магов и некромантов, и никакой реакции на меня нет. Хорошо, что контур я снимала издалека.
— Ты не беспокоишься, Тигра. А почему?
— А почему я должна беспокоиться, Карл? Меня может найти только опытный опер. Волк. Такой, как вы с Мартином. А магия здесь не поможет.
Задумалась... Почему, собственно, я так уверена в этом? Но я знаю, что это именно так, а не иначе. Да и оперу будет сложновато: к парку я пробиралась в тигрином обличье, в парк влезла, как человек, потом опять пробежалась тигрицей уже по парку. Вот на дерево я залезла человеком, и уходила человеком. Но только до ограды. А потом опять тигрицей добралась до дома. Ну, в дом вошла, конечно, как человек. Так что, флаг им в руки. Пусть ищут. Меня могут найти только сопоставив два события: поднятие жертв маньяка и защитный контур. Не так нереально, кстати. Ну, чему быть, того не миновать.
На этой успокаивающей мысли я и закончила свои размышления. Карл, улыбаясь, смотрит на меня. Но молчит. Мартин очень успешно изображает уличного зеваку.
— Я хотела побеседовать с теми, кто находился в тюрьме, когда пропал золотой обоз. Эта инфо засекречена тоже? Или у вас есть доступ? Период пятьдесят лет между шестьюста и пятьсот пятьюдесятью годами.
Мужчины не реагируют, и я спрашиваю:
— Карл?
— Ну надо же! Сам дон Джованни явился. Что ты спросила, Тигра?
Смотрю на спокойно стоящего дона. Не просто смотрю, а мяяягко касаюсь эмпатией. Да... настоящий "крёстный отец". Попросить у дяденьки работу? Или подождать, пока сам предложит? Пожалуй... подожду. И так дел полно. Маньяк этот... Клад, опять же... да и ожидание будет недолгим.
— Я спросила о тюремных списках, Карл.
— Всё думаешь о кладе?
— А ты? Совсем не интересуешься?
— А я ещё пожить хочу.
— Мне надо подготовить поисковое плетение. Хочу проверить, есть ли в ближайших окрестностях ещё захоронения жертв нашего маньяка. Нужно спокойное место. Здесь слишком много народа.
— В тюрьме спокойно. Хочешь в тюрьму?
И тут, я едва удержалась, чтобы не заорать. Дрессура Мессинга позволила сохранить инкогнито эмпата. Как страшно! Меня разглядывает маньяк. Он здесь! Вот, как чувствовали себя его жертвы-возлюбленные, когда он уже не скрывал от них своё истинное лицо. Сейчас скрывает. Но все его чувства направлены на меня. Выбрал меня в жертву. Не хочу! Страшно! Господи, как страшно! Это невообразимое нечто уже любит меня. Подумать только! Я считала маньяком Сэ. Я просто не знала... и век бы не знать!
