Собеседники посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись одинаковыми улыбками. Я попыталась отступить назад, но лапа поскользнулась, и выпущенные когти проскрежетали по гладкой поверхности. Когда я сошла с радужной тропы?.. Или в шоке от цинизма этой пары "наставник-ученик" я шагнула вперёд, к ним, а меня просто не сразу заметили?..
Две пары глаз уставились на меня. Тёмно-синие, цвета грозового неба и ярко-голубые. Грозовое небо разрядилось молниями. Припала к полу, стараясь увернуться... пространство вокруг меня засветилось небесной голубизной, заставив все мои рецепторы взвыть от шока... Меня вывернуло наизнанку из тигриного облика. Темнота...
— Любопытная тварь.
— Прекрати, Лаки. Приучайся соблюдать формальную вежливость по отношению к матери своих детей.
— Почему не взять какую-нибудь из дочерей твоей подопечной?
— Дочь аватары? Она же тебе не понравилась?
— Мне не понравилось только то, что она принадлежит другому, наставник.
— С этим не шути, Лаки.
— Не буду. — Легко согласился и продолжил. — Но у неё есть дочери. Дочери, способные родить наследников высокой крови. Так почему я должен довольствоваться вот этим?
Отец Иаков мягко сказал.
— Потому что таково моё решение. — И, через паузу. — На ней личина, Лаки. Личина, сквозь которую не виден истинный облик. Меняющие выглядят не так, как люди. Совсем не так...
В голосе Лаки проскальзывает любопытство.
— Ты их видел? Может, есть изображение? Как они выглядят?
— Никто не знает. Ни портретов, ни описаний не сохранилось. Это было миллион лет назад. Я даже не дам гарантии, что её истинный облик не будет хуже, чем личина.
— Ну спасибо, наставник. Только потому, что Мара обратил на это создание своё внимание, ты вынуждаешь...
— Ты можешь идти, мой мальчик. Поиграй в песочек. — Мгновение оскорблённого молчания со стороны Лаки... Отец Иаков продолжил жёстким голосом. — Я устал от детского лепета.
— Прости, наставник. Я выполню все твои рекомендации. Как всегда.
— Хорошо, Лаки. Сейчас мне нужна твоя помощь. Не надо, чтобы она помнила этот разговор.
И меня подвесило в радужных путах. А голубой свет пронизывал мою голову и крохотные молнии били в зажмуренные глаза, дёргая вспышками. Больно...
* * *
— Дитя моё, тебе нужен отдых. Нагрузка слишком велика. Сделаем перерыв. Займись дипломной работой.
На моём лбу лежит пухлая ладонь куратора. Вскинулась, попытавшись отстраниться. Почему-то, мне очень страшно.
— Ты кричала во сне.
Попыталась вспомнить свой сон. Я видела что-то важное... Что-то... Темнота. С трудом вынырнула. Стараюсь выровнять дыхание.
— Не могу вспомнить свой сон. Это важно?
— Можем попросить отца Серпента тебе помочь. Только вряд ли у него получится. Сегодня не делай ничего. Отдыхай. Погуляй в парке. Не думай ни о чём. Я перегрузил тебя обилием опасностей, но это самый действенный способ стимуляции, дитя моё.
— Да, отец Иаков.
Покорно соглашаюсь. Всё равно, куратор не понимает слова "нет". Проще согласиться. Буду отдыхать. И надо, действительно, дипломом заняться. А то у меня разрозненные заметки даже не разобраны по темам. Точнее, они были разобраны, но я искала идею, промелькнувшую когда-то давно и всё перерыла и перемешала. Надо перечитать и упорядочить.
* * *
Начало четвёртого курса ознаменовалось диким скандалом со Светлейшим. Сэ, вспомнив в каком виде первокурсники попадают на практические занятия, категорически запретил мне стажировку. Пришлось опять интересоваться, не замещает ли любезный друг отца Иакова. Наидобрейший, возникнув в радужном мареве, от вида которого у меня кольнуло в висках, благостно улыбнулся нам. Не знаю, как высоким лордам, а лично мне захотелось спрятаться под стол и уже оттуда вопрошать: "А что сразу я?!!"
— Сын мой, твои претензии к Тигре необоснованны.
Солли перевёл:
— У тебя нет прав что-то подобное требовать, Светлый.
Сэ улыбается ласково и молчит. И правильно делает. Отец Иаков вполне способен применить дисциплинарные меры, что и доказал нам уже повторением практики.
Не будем о грустном. Хотя, для меня всё обернулось как нельзя лучше. Когда бы я училась порталы искать? Рядом с Сэ об этом даже думать не рекомендуется. Мессинг, дай Бог ему здоровья, научил меня прятать мысли от телепатов. Вот... прячу.
* * *
Работать с первокурсниками совсем не то, что с объектами. Всё намного сложнее. Надо их удержать на грани, не позволяя скатиться в объекты. И не просто удержать, а вытащить на новый уровень. Тяжело. И даже эмпатия не помогает. Поначалу. Хреновый из меня учитель, короче.
Первокурсников у меня четверо. И у лордов тоже. Значит, из этого курса уже минимум двадцать человек отсеялись. Переведены в категорию мяса. Женщин на мою долю не досталось — все мужчины. И не все люди. Впрочем, мне безразлично. Для меня они — дети. Вспомнила, как 1-го сентября меня первоклассницу десятиклассник водил за руку по школе, знакомя с местом учёбы. Когда я отправилась в десятый класс, мы провожали первоклашек только до их класса. А вот нам, маленьким, устроили полноценную экскурсию. И не важно, что по разным кабинетам мы разошлись только в пятом классе. Нам показали и мастерскую, и спортзал, и школьный сад и спортивную площадку... В новостройках при школах уже не делали садов. Наверное, земля слишком дорогая, чтобы её детям предоставить. Впрочем, я отвлеклась. Для меня эти первокурсники, — те же первоклашки. Я вожу их на экскурсию по миру боли, стараясь не отпугнуть от процесса обучения.
Занимаемся в первой половине дня. Полагаю, в прочие дни с моими подопечными работают преподаватели. А у меня был личный палач. Интересно...
— Ничего интересного, дитя моё. У твоих "подопечных", как ты их называешь, тоже личный хммм... — Отец Иаков, ненадолго задумавшись, вытащил из моих мыслей слово "лаборант". — Да... пожалуй, лаборант. Ты, дитя моё.
— Я не понимаю, отец Иаков. Я работаю с ними четыре дня в неделю. Каким образом...
Лорды заинтересовались. Сэ насторожился, а Солли пытается что-то вспомнить. Внешне это выражается в одинаково-вежливых улыбках, направленных в нашу сторону. Отец Иаков, успокаивающе помахал пухлой ладонью.
— На данном этапе обучения задействована темпоральная магия. Объяснять не буду. Просто пойми: твои подопечные, как и ты сама в своё время, занимаются каждый день с тобой.
Бездумно смотрю на Наидобрейшего. Его слова, сталкиваясь твёрдыми гранями, не желают укладываться в моей голове. Потому, возможно, что в какой-то миг вместо пухлой кисти куратора я вижу изысканно длинные пальцы белоснежной руки и острый блеск камней в перстнях, украшающих? — нет! — удостоенных чести унизать эти пальцы, впивается в глаза, вызывая вспышку головной боли. Темнота... страх пойманного в ловушку зверя... холодное спокойствие мастера боли поверх всего. Я не буду отгрызать себе лапу. Тем более, что лапой не отделаешься, — всё это в моей голове. Проделав в уме простейшее арифметическое действие, уточняю:
— Я старею в четыре раза быстрее?
Солли закатил глаза к потолку, очень громко подумав "женщины!", Сэ внимательно смотрит на куратора, сузившимися глазами. Отец Иаков благостно улыбнулся мне, практически процитировав Бабеля:
— Пусть тебя не волнуют эти глупости, дитя моё.
Почтительно склонила голову, ибо что толку спорить?..
— Да, отец Иаков.
* * *
Темпоральная магия меня заинтересовала настолько, что преодолев страх перед возможным неудовольствием отца Иакова, я впилась в Наидобрейшего, как клещ. Потому что мне непонятно, каким образом достигается беспрерывность обучения КАЖДОГО из четырёх моих подопечных шесть дней в неделю, плюс ещё два дня, отданных написанию диплома и обязательный день отдыха. Это у меня, точнее, у выпускников Семинара, получается: четырежды шесть — двадцать четыре, плюс три — двадцать семь дней в неделе. А их — семь. Как такое может быть?
— Я не понимаю!
Наидобрейший благостно улыбнулся:
— Дитя моё, если я скажу, что выпускной год для вас длиннее, тебя это успокоит?
Задумалась, в чём подвох, потом всё-таки спросила:
— А это действительно так?
— Есть разные временные потоки. Точнее говоря, время можно пустить по разным направлениям. — Пауза и насмешливо-доброжелательное. — Ты не постареешь, дитя моё. Если тебя беспокоит именно ЭТО.
Меня беспокоило совсем другое. И это другое отец Иаков мне объяснил. Мне всегда... во всяком случае, со второго года обучения, казалось, что должность главы Семинара для отца Иакова слишком... мелкая. А вот с учётом темпоральной магии... Он мог заниматься своим основным делом (каким только? Впрочем, не важно каким — скорее всего мне не понять. А уж то, что лучше подальше держаться, — так это к гадалке не ходи!). Не исключено, что и на Семинаре Наидобрейший появляется только по-необходимости. Курирует перспективных хммм... перспективную молодёжь. Например, высокого тёмного и высокого светлого... Не из за меня же он столько времени тратит.
Почтительно поблагодарила отца Иакова за разъяснение. Плевать, что ощущаю себя папуасом, выслушавшим лекцию из курса квантовой физики. Как говорилось в старом советском анекдоте — пионер должен быть вежливым!
— Магия тебе недоступна, дитя моё. Абсолютный ноль способностей. Иначе, я дал бы рекомендацию, для твоего поступления в Универмаг.
Вытаращилась на Наидобрейшего, размышляя, при чём здесь торговое предприятие. Отец Иаков расшифровал аббревиатуру иначе:
— Университет магических наук. Впрочем, после школы Гильдий, ты сможешь прослушать курс высшей некромантии.
В этой школе, вероятно, мне предстоит получить аттестат некроманта. Или патент?.. И оно мне надо?..
— А зачем мне школа Гильдий, отец Иаков? Если я не собираюсь быть некромантом?
— Затем, дитя моё, что ты им являешься по факту. А в таких случаях лучше состоять в Гильдии. Безопаснее.
— Как скажете, отец Иаков. — Увидев блеск в глазах Сэ, решила потеребить любезного друга на предмет этой самой школы Гильдий. Незачем беспокоить куратора — а то придумает ещё что-нибудь. Для моей безопасности.
Глава 29. Больше стакана выше рта, или "хотели, как лучше, получилось, как всегда"
— Я не знала!!!
— Лжёшь!
— Я не хотела!!!
— ...!
Мою голову, в очередной раз, окунули в ледяную воду, и держали, пока я не начала пускать пузыри. Потом выдернули, и жёстко встряхнули, как тряпичную куклу. Хмельное марево сползло и я застучала зубами от холода. Мужчины переглянулись и кивнули друг другу. Меня оттащили от фонтана, и набросили на голову махровое полотенце.
— Пришла в себя? Вытирайся.
Вытерев волосы и промокнув лицо, я, окончательно успокоившись, сказала:
— Я не подумала.
— Вот это — святая, истинная правда, детка. Ты не подумала.
— Я хотела помочь... хотела, как лучше... — и, внезапно, начала смеяться. Сначала тихо, потом всё громче, трясясь всем телом, до боли в животе. Серёга двинулся ко мне, намереваясь пощёчиной прекратить истерику, но я, отмахнувшись, выдавила сквозь смех. — Просто вспомнила фразу Черномырдина: "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда".
— Это которого? Виктора Степановича? — Вопрос привёл меня в чувство лучше пощёчины.
— Да, его. А ты знаком с ним?
Серёга пожал плечами. Действительно... — сейчас это уже неважно. Николай Васильевич, с непонятным выражением лица разглядывающий меня, сказал:
— Сейчас, Тигра, ты приведёшь себя в порядок и мы навестим того капитана. Ты объяснишь ему, что ты сделала, извинишься, и исправишь сделанное. Во всяком случае, постараешься исправить.
Молча смотрю на громилу с высшим гуманитарным образованием. Его предложение вызывает у меня стойкое неприятие. Мне не надо анализировать свои чувства. Мне очень, очень стыдно. Игры в высшее существо ни к чему хорошему не привели. Аманда говорила, что раскаяться в содеянном недостаточно. Необходимо признать это и попытаться по возможности исправить... Но для меня это невыносимо! Я не представляю, какими словами я буду объяснять человеку, пострадавшему от моей игры в добрую фею, ЧТО именно я сделала, и ПОЧЕМУ.
— Мы не позволим ему тебя убить, детка. Но, если ты хочешь быть самостоятельной, учись отвечать за свои поступки.
Неохотно киваю.
— Это аргумент. Но я не знаю, что говорить...
Клаус, зло улыбнувшись, успокоил меня:
— У тебя есть время собраться с мыслями.
* * *
Всё начиналось достаточно безоблачно. Наидобрейший отпустил меня повидаться с друзьями, устроив маленькие каникулы, пока мои лорды отрабатывали стажировку. Моя стажировка закончилась раньше. Все подопечные перешли в категорию учащихся, благополучно дойдя до стадии "психологического прессинга". Этим занимаются кураторы — мы ещё не доросли. И у меня появилось недельное "окно". Лордам ничего не сказали — темпоральная магия, чтоб её! Но портал отец Иаков приказал искать самостоятельно. Хорошо, что в тот раз, когда мы потрошили клад, я запомнила направление. Клад остался на месте, — отец Иаков забрал только книгу, которую теперь, судя по продолжительности чтения, учит наизусть. Ну... это его личное дело.
Портал я нашла. Только выход из него оказался не там, куда мы перемещались с отцом Иаковом, и в город, где живут мои друзья, надо было либо сутки плыть через пролив, либо несколько суток ехать через горы. Выбор казался очевидным, но... Но! Начинался сезон штормов и найти капитана, готового рискнуть, было очень сложно.
Сложно — не то слово. Даже одесская фраза "плачу в два раза больше, чем ты скажешь" не помогала. Пришлось слегка коснуться эмпатией наиболее перспективного капитана. Его уважали прочие, и это ощущалось даже и без особых способностей. И мне бы, дуре, сообразить, что не просто так люди от больших денег отказываются. Нет! Мне надо, — и погода должна наладиться! Привыкла с магами дело иметь, курица безголовая.
Шторм обрушился на нас через восемь часов пути. Я благодарила Бога, что не испытываю морской болезни. Для полного счастья не хватало только её. Корабль-скорлупка взлетал, подбрасываемый волной и обрушивался вниз, подобно гире. Меня швыряло по каюте, как котёнка. С трудом выбралась на палубу — внутри было очень страшно. Цепляясь за какой-то канат, жалела, что не могу перевоплотиться в осьминога — было бы легче удержаться. Море ревёт, ветер отвечает рыком, дерево скрипит и визжит, громко шипит вода, скатывающаяся с палубы. Люди... все при деле. Кроме меня. Конечно, я всего лишь пассажир, но... Но! Что-то я могу делать? Только что?..
Вспомнила, что на кораблях где-то в трюме откачивают воду. Поползла туда, набивая синяки и ссадины. Скатилась, не удержавшись, ободрала локоть, чуть не захлебнулась — воды выше колена, но цели своей достигла. Нашла что-то похожее на ручной насос, примерилась и начала качать. Никаких подвижек не было очень долго. Мне так показалось. Потом увидела показавшуюся из воды ступеньку трапа и, окрылённая, продолжила качать. Боцман, заглянувший в трюм, заковыристо выругался и ушёл. Пусть они там наверху разбираются. Они понимают, что и как нужно делать. А я — неквалифицированная рабочая сила. Могу копать, могу не копать, а могу лопату так забросить, что хрен найдёте.
